Текст книги "Вид транспорта – мужчина"

– Время от времени будем Ларке звонить, она нам расскажет.

– Нет, так не годится, – забраковала план сестры Федора. – Прямо сейчас нам уезжать нельзя. Ты с университетом должна уладить, мы со Степкой тоже работу терять не хотим.

Денисия резко ее прервала:

– Твои предложения?

Федора призадумалась, явно в чем-то сомневаясь, а потом махнула рукой:

– А, раз такое дело, расскажу все жениху-министру. Во-первых, он величина в своей местности, значит, спрячет нас надежно. Во-вторых, его можно попросить и наши дела уладить. В моем отеле он человек уважаемый. Если за меня словечко замолвит, с работы уж точно не слечу. Да и с учебой твоей отмаз придумает, и Степкиному хозяину насвистит – не уволят.

– А как же ты ему расскажешь? – ахнула Степанида. – Ты же дворянкой прикидывалась, все боялась, что он узнает, кем ты работаешь.

– А тут еще выяснится, что полно сестер у тебя и все не дворянки. Он же теперь на тебе не женится, – предположила Денисия.

– Ну и фиг с ним, – отрезала Федора. – Тут не до жиру, быть бы живу. Из истории выпутаться он поможет, а с женитьбой потом разберемся. Не захочет, другого найду. Какие наши годы.

Степанида уставилась на Денисию:

– Ну что, едем к министру?

Та представила, как придется им впутывать в очень сомнительную историю совсем незнакомого человека (на опыт сестры она не рассчитывала), и поежилась:

– Ой, девочки, не знаю.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Степанида.

– Страшно мне, аж мурашки по коже. Не знаю.

– Да что ты не знаешь? – рассердилась Федора, – Не знает она! Досомневаешься, блин, пока нас не грохнут, как Зойку. Я вон министром своим уже жертвую.

Вдруг в голос завыла Степанида:

– Зо-о-ойка-а-а! Зоечка-а-а!

– Правда, поехали, Денька, – взмолилась Федора и, видя сомнения сестры, гаркнула:

– Езжай, мать твою, блин!

Денисия тронула с места «Феррари».

Глава 14

Министр, к удовлетворению Федоры, оказался в номере и, судя по всему, собирался на рандеву к невесте. Он был приодет, гладко выбрит, надушен, полон радужных ожиданий. Он всем своим перезрелым, дряблым мужским существом предвкушал сладость упругого юного тела, когда же «тело» явилось к нему само, он удивился и насторожился.

Денисии это сразу не понравилось. Однако Федька чужого мнения не спрашивала, потому, как всегда, имела свое. Она с ходу обрушила вагон бед на министра, после чего бедняга струхнул, едва не наделав в штаны. Его била нервная дрожь, и огоньки страха метались в глазах. В каком состоянии он пребывал, было ясно даже простушке Степаниде, начисто лишенной наблюдательности. Но Федора, увлекшись, продолжала наседать и добилась того, что министр подчистую сознался, заявив:

– Никакой я не министр.

– А кто ты? – опешила Федька.

– Начальник отдела.

– Зачем же в Москву зачастил?

– По делам дружественной фирмы, которая и оплачивает мои вояжи.

– Ага, – вдохновилась Федора, – значит, кое-какие связи имеешь! Значит, не последний ты человек!

– Не последний, – согласился псевдоминистр, – потому и не хочу влезать в вашу историю. К тому же у меня семья.

Это был гром среди ясного неба!

– Семья?! – возопила Федора.

– И большая. Теща, жена и детей толпа: три мальчика и одна девочка. Я чиновник, лицо подневольное, рисковать не могу.

Долго рыдала Федора на плечах сестер! Сбившись в кучку на заднем сиденье «Феррари», они, нахохлившись, как воробышки, выли… каждая о своем.

О разбитых мечтах голосила Федора: «Сволочи все мужики!» О потере несбыточного причитала Денисия: «Плакала моя Сорбонна!» – «И что с нами будет теперь?» – попискивая, заходилась от страха Степанида. И все вместе они (здесь их горе сливалось в хоре) убивались о Зойке, о любимой сестре.

Что там ни говори, каждая в жизни карабкалась как могла, но втайне надеялась все же каждая на помощь благополучной сестры.

А теперь что?

Совсем в этом мире одни? Без родственников! Без крыши над головой! Без денег, без помощи. И еще нависла беда…

Первой взяла себя в руки Денисия.

– Все, хватит, – заявила она, вдоволь наплакавшись и вытирая с обветренных щек слезы рукавами дорогушей шиншиллы.

Такое ее поведение отрезвило Федору.

– Ты че Зойкину шубу-то портишь? – возмутилась она. – Горе горем, а головой-то, сестренка, думай. Негоже переводить заграничную вещь.

Уж такая Федора была практичная с детства. И Денисия с детства терпеть не могла ее практицизма махрового.

– Пошла ты, – лягнулась она.

– Да ладно вам, – рассердилась Степанида. – Нашли время цапаться. Теперь нам нельзя друг без дружки. Знаете, что я решила?

– Что?! – воскликнули разом Денисия и Федора, потому что обе не доверяли рассудку младшей сестры.

Степанида глянула на часы и сообщила:

– Через двадцать минут у меня встреча с Гариком. Он верный мужик и совсем неженатый, не такой, как этот министр. Поехали к нему, все расскажем…

– И дальше что? – фыркнув, не дала ей договорить Федора. – Умный совет нам даст твой придурок? Что-то я сомневаюсь.

– Он не придурок. С чего ты взяла?

– А кто еще может влюбиться в такую, как ты?

Посмотри на себя, ты же тормоз.

– Я, может, и тормоз, но у Гарика своя фирма, – обиделась Степанида. И, между прочим, она процветает. О чем это говорит?

Федора презрительно фыркнула, не собираясь отвечать на глупости.

– О чем? – спросила Денисия.

Ей и в самом деле был интересен ход мыслей своей простоватой сестры.

Степанида не без важности сообщила:

– О том, что Гарик во многом петрит. И вообще, он мужик, значит, больше нас в жизни смыслит, а сами мы дров наломаем. Сами мы пропадем.

– Что вы за дуры?! – взорвалась Денисия. – Готовы слушать кого угодно! Прислушайтесь лучше к себе. Откуда такое неверие в собственные силы? Чем вы Гарика хуже?

Федора ее оборвала:

– Денька, не начинай. Знаю сама, что все мужики дебилы, поэтому мы, бабы, должны ими пользоваться. Зачем самой работать, когда всегда найдется самец, готовый пахать за тебя.

– Видела я самца твоего, – напомнила Денисия. – Он и сам лох и тебя сделал лохудрой. Так тебя лоханул, даже нам мало не показалось. Если хочешь, честно скажу. Всю жизнь тебя, Федька, умной считала. Хитрая ты это да. Ленивая – тоже имеется, но и ума у тебя не отнять. Сильный ум и практический, поэтому в сугубо жизненных вопросах всегда я к тебе за советом шла. Даже Зойку умом ты превзошла. Порой ты мне даже мудрой казалась…

Зная свою скупую на похвалу сестру, Федора насторожилась.

– Постой, погоди! – закричала она, обрывая Денисию. – С чего это ты меня так тут нахваливаешь?

Клонишь куда, не пойму.

– А к тому и клоню, что после позора с министром ты, Федька, лучше молчи. И Степку не унижай.

Хватит, может, и дура она, но тебя поумней. Гарик ее действительно любит, а вот у тебя в любви вышел полный прокол. Как хвастала ты своим министром: и то обещал, и это купил, от любви обезумел… И я тебе верила…

– И я тебе верила, – пискнула Степанида.

– Верили все, – продолжила Денисия. – От успеха ты задаваться стала, слишком высоко себя понесла, уже министершей себя возомнила. А вышло что?

Какой-то старый пердун грубо тобой попользовался да и вышвырнул вон. Где же был твой ум, когда ты с ним связалась? Где же хитрость? Да и не нужны там они. Достаточно просто разуть глаза, и сразу стало бы видно, что он такой же министр, как я балерина. Поэтому больше ты нам советов своих не давай.

– Правильно, – согласилась Степанида. – Помалкивай, раз обосралась. Теперь мы сами будем рулить. Привыкла командовать. Иди лохом-министром командуй своим, лохудра.

Федора – сильный характер, но от предательства обеих сестер она растерялась. Сочувствия и понимания ожидала она, а вон что получила: злорадствуют, зло насмехаются, вместо того чтобы по-сестрински ее пожалеть.

– У-у, суки-и, – процедила она. – Глумитесь?

Иззавидовались все, а теперь обрадовались? Настала ваша пора? Что ж, давайте, торжествуйте! Радуйтесь моему горю! Топчите! Топчите меня…

Не смогла продолжить. Спазм сдавил горло, под насмешливыми взглядами сестер Федора запнулась и, почувствовав себя слабой, раздавленной, беззащитной, в голос, с надрывом вдруг заревела – слезы хлынули проливным потоком.

Денисия и Степанида, к злому отпору готовые, растерялись, но тут же следом, осознавая Федькину боль, завыли. Им было жалко Федору. Им было не просто стыдно, им страстно, жгуче, невыносимо хотелось, чтобы этот чертов жених превратился в министра. В министра без жены и детей, но зато с огромной любовью к Федоре. И казалось им, что все земные сокровища стоит за это отдать.

Сама же Федора, ощутив добрый отклик сестер, еще больше себя зажалела и завыла сильней. И тут же новым приступом ора отозвались ее сестрички. Так сидели они, обнявшись и поливая друг друга слеза ми. И на место жестокой щемящей боли приходила уверенность, что втроем они сила. Значит, выстоят сироты и в этой беде, значит, прорвутся в светлое будущее. И сквозь слезы засмеялись девчонки – сладкий смех, почти истома, когда радость смешалась с горем…

И вплелся в их смех, в их слезы мобильный звон.

– Мне! – хватая трубку, закричала Федора. – Мне! Мне! Он! Он!

Это был действительно он, министр… Или псевдоминистр – неважно. Важно другое: он прощения просил. Был растерян, убит, все твердил:

– Мне без тебя не жить. Ты ушла, разрыв, и я сразу понял. Все понял. Схожу с ума. Мне без тебя не жить. Только ты. Ты и я!

Федька слушала и тайком скулила, смахивая свободной рукой слезинки со щек. Она даже не стала спрашивать: «Как же дети? Как же жена?»

Сам все сказал:

– Только ты. Не волнуйся, решу. Есть силы, есть средства. Все, что хочешь, получишь: шубу норковую, двухэтажный коттедж, домработницу, автомобиль… Будешь счастлива, клянусь! Где твои сестры?

Ты одна?

– Одна, – не зная зачем, солгала Федора и добавила:

– Мои двойники куда-то умчались.

– Жду тебя. Приезжай.

«Двойники» – Денисия и Степанида, напряженно всматривавшиеся в лицо сестры, затараторили сразу, как та отключила трубку:

– Кто? Зачем? Откуда?

– Девочки, он! – со счастливой улыбкой сообщила Федора.

– Министр?

– Министр.

– Вот это да! – радостно выдохнула Степанида. – И что говорил?

– Опомнился. Просил, чтобы я поскорей приезжала. Клянется, что любит, что бросит детей и жену.

Автомобиль обещал купить. Говорил, что поможет, спрячет, надежно спрячет меня.

«А как же мы?» – прочитала в глазах сестер Федора и растерянно спросила:

– Девочки, что же мне делать? Про вас он ни слова не говорил.

Степанида оторопело уставилась на Денисию.

– Значит, всем помочь он не в силах, – отрезала та. – Отправляйся, Федька, к министру. На «Феррари» к отелю уже опасно, тачку лови и скорей поезжай. О нас не волнуйся. Нам даже лучше: было три проблемы, останется две. Я и Степка выкрутимся.

Главное, пусть не тянет министр твой, сегодня же пусть отправит тебя от Москвы подальше, а за нас ты сердце не рви.

– Ой, девочки, родные мои, любимые, спасибо! – обрадовалась Федора и следом встревожилась:

– А вы и вправду не обидитесь?

– Иди уж, не тяни, с чего нам обижаться, – криво усмехнулась Денисия, великодушно прощая маленькое предательство сестры.

И все же Федора не сразу поверила.

– Нет, правда? – спросила она.

Грубовато встряла Степанида.

– Да топай отсюда, – толкнула она сестру. – Обидитесь, не обидитесь. Хорошее время для гаданий нашла. На кой ты нужна нам, обуза? Баба с возу, кобыле легче. Давай отчаливай, министра сваво поскорей хомутай, пока с крючка пузан не сорвался.

– А вы куда?

– А мы к моему Гарику.

– Да-да, – подтвердила Денисия, – мы туда.

Нас двое, ему теперь проще.

Федора успокоилась, расцеловала сестер и, уже покинув «Феррари», снова сунула голову в дверь:

– Короче, девчонки, если Гарик вдруг не поможет, мало ли что, сразу дуйте ко мне. – Подумав, она добавила:

– А я, как устроюсь, сразу вас к себе заберу. Одна жировать не стану, я не Зойка, голодать вас не брошу…

И тут же Федора сама себе ужаснулась:

– Господи! Что я мелю! Зоенька наша погибла!

Боже мой, боже! – со слезами закричала она и деловито продолжила:

– Да не вздумайте на этой машине сделать попытку сквозануть из Москвы. На первом посту вас застукают.

– Что мы, дуры? – сердито отмахнулась Степанида. – У Гарика транспорта много, он нас как-нибудь вывезет.

– Ну, удачи вам. Я еще позвоню.

И летящей походкой Федора, игнорируя подземный переход, пересекла автостраду. На другой стороне улицы остановилась, всмотрелась в даль, перебирая на месте длинными стройными ногами, затрясла лохматой гривой роскошных волос, игриво замахала рукой, останавливая частника…

– Как на Зойку похожа, – горестно простонала Степанида, с любовью глядя на сестру. – Как похожа! Вылитая наша Зойка!

Денисия, невесело усмехаясь, спросила:

– А ты не похожа?

– А я нет.

– Вот дурная, мы же все близнецы. Одинаково отмеряла нам природа.

– Ага, а меня обделила-а, – с обидой протянула Степанида.

– Обделишь тебя, – поворачивая ключ в замке зажигания, констатировала Денисия и ехидно напомнила:

– Это ж песня, как ты с Федькой дралась за ее же шубу. Просто опера, как делили. Тот и дня не проживет, кто обидит тебя.

– Слава богу, что есть кому за меня постоять, – огрызнулась Степанида.

– Ладно, поехали к Гарику, – отмахнулась Денисия, трогая с места «Феррари».

Глава 15

Гарик имел странный вид: был всклокочен, помят, растерян… Пожалуй, даже напуган. Молодые люди на встречу с любимыми обычно не такими являются. Тем более Гарик – от природы нарцисс, модник и сноб. У него в этот вечер явно что-то не ладилось, однако, еще издали заприметив сестер, он обрадовался и закричал:

– О-о! Какие люди! Степка, я думал, ты уже не придешь, а тут сразу обе! Зоя, какими судьбами? Выглядишь просто класс!

И радость его и его состояние Денисию удивили.

– У тебя неприятности? – спросила она, подходя поближе и с изумлением обнаруживая под глазом у Гарика замазанный крем-пудрой синяк.

Он широко улыбнулся:

– Да нет. Уже нет. Все в порядке.

Бегло взглянув на Степаниду, он обратился почему-то к Денисии:

– Развлечемся, Зоенька? Командуйте, куда вас вести. Куда ты хочешь?

– Да нет, сейчас нам не до развлечений, – задумчиво ответила она. Разговор есть. Пойдем, – Денисия кивнула в сторону «Феррари».

Гарик испуганно взглянул на нее, на машину, но пошел – явно нехотя. Едва они расселись по сиденьям, Степанида, не дав раскрыть Денисии рта, затараторила, с ходу выкладывая все подчистую: про смерть сестры, про тайну Карлуши с банкиром, про грозящую всем им опасность…

Денисия внутренне сжалась. «Выдаст, дуреха, меня с потрохами», подумала она, не зная, как остановить словесный поток младшей сестры.

Но зря она опасалась. Несмотря на бестолковость, Степанида довольно дельно все рассказала и ни разу не ошиблась, неизменно называя Денисию Зойкой и наоборот. Она взяла себя в руки, успокоилась и была далека от истерики, а вот Гарик сдавал на глазах. По мере повествования он то бледнел, то краснел, а под конец, похоже, предался панике.

Денисия внимательно за ним наблюдала и не могла избавиться от мысли, что внутри его не просто большие сомнения разрывали, а шла какая-то борьба.

Он лихорадочно соображал. Это было видно по его то сумасшедшему, то сосредоточенному, то цепкому взгляду.

Складывалось впечатление, что Гарик уже пришел к ним с загадкой, которую Степка рассказом своим если и не помогла разгадать, то добавила нечто, проясняющее картину и толкающее на отчаянные решения. Да-да, именно на отчаянные, иначе с чего у Гарика вдруг затряслись руки? Его явно била нервная дрожь.

– А п-почему Карлуша убил Д-денисию? – слегка заикаясь, спросил он.

Ответила Степанида:

– Потому, что Зойка ее на даче вместо себя оставила. Банкир думал, что это не Денька, а его жена.

– А з-зачем ты это сделала? – удивился Гарик, уставившись на Денисию. – Зоя, з-зачем ты поменялась с с-сестрой?

– Какая разница, – рассердилась она. – Значит, нужно мне было. Слежку устроил за мной банкир, вот я и спасалась. Короче, говори, ты нам поможешь?

Если нет, отчаливай. Не пали наше время.

Гарик засуетился:

– Да-да, к-конечно, обязательно помогу. Т-только мне срочно нужно звякнуть по сотовому. Я выйду?

Денисии это не понравилось.

– Что за секреты? – спросила она.

Молодой человек смутился:

– Нет, не секреты, это по моему делу. Кое-какие распоряжения дам и буду свободен.

Она кивнула:

– Ладно, иди.

Когда Гарик покинул машину, Степанида, торжествуя, сообщила:

– Вот это мужик, не то что Федькин самозваный министр.

Денисия удивилась:

– Какой мужик? Ты что, не видишь, у него же от страха полные штаны. Руки трясутся, зуб на зуб не попадает.

– Да, он испугался, – согласилась Степанида. – У него свой бизнес, я тут такое опасное дело. Да еще неожиданно. Кому рисковать охота, но он же от нас не отказался. Напугался, но будет нам помогать.

– Хм, «напугался», – хмыкнула Денисия. – Да он пришел к нам уже напуганный. Ох, не нравится что-то мне все это.

– Да перестань ты, вечно всем недовольна. Всегда мужиков подозреваешь в плохом… Денисия сердито перебила сестру:

– И, глядя на вас, никогда не ошибаюсь. Ты как хочешь, а я…

Закончить она не успела – вернулся Гарик.

– Так, девчонки! – фальшиво демонстрируя оптимизм и радостно потирая ладони, воскликнул он. – Дело сделано! Я все уладил!

– Что сделано? Что уладил? – насторожилась Денисия.

– Да кое-кому тут позвонил…

– Кому? – насторожилась уже и Степанида.

Гарик нервно заржал:

– Девчонки! Расслабьтесь! За кого вы меня принимаете? Дружок мой склады сдает. В них есть комната для охраны. Несколько дней поживете там, пока я лучшего не придумаю. Удобства, конечно, не ахти какие, но зато гарантирую полную безопасность.

Денисия запротестовала:

– Зачем нам там жить? Не вижу смысла. Мы рассчитывали, что ты нас вывезешь из Москвы.

– У вас что, крыша съехала? – абсолютно искренне возмутился Гарик. Вы что, голубушки, «ящик» не смотрите?

– Нам не до «ящика», – огрызнулась Степанида и тут же поинтересовалась:

– А что там?

– А там по всем каналам шуруют новость. Между прочим, Зойка объявлена в розыск как самая главная подозреваемая в убийстве сестры.

– Сволочь Карлуша! – хватаясь за голову, закричала Степанида.

Денисия же прозрела и вздохнула с некоторым облегчением.

– Так вот почему ты пришел такой странный, – сказала она, уже мягче глядя на Гарика. – Признаюсь, подумала о тебе черт-те что.

В ответ он криво усмехнулся:

– Еще бы. Я как услышал, так обалдел, а тут ты со Степкой вдруг… Чего в башке только не пронеслось. Начал врубаться тогда, когда рассказали, а до этого полный туман. Ну что, поехали? Я на машине.

Бросаем «Феррари»? Он в розыске. На нем нельзя.

– Как бросаем? – разволновалась Степанида.

Денисия задумчиво спросила:

– Ехать нам далеко?

Гарик пожал плечами:

– Да нет, не очень.

– Тогда ты поезжай, а я за тобой, – тоном, не терпящим возражений, заявила Денисия.

– Как знаешь, – ответил он, не спеша покидать «Феррари».

Неожиданно зазвонил телефон. Гарик дернулся, но Денисия пояснила:

– Это мой.

Прижав трубку к уху, она побледнела. Звонила Федора.

– Степка! Бегите! – кричала она. – Западня!

Министр меня предал! Гарик вас тоже сдаст! Их запугали! Сестрички! Спасайтесь!

– Что там за грохот? – спросила Денисия.

– Бандиты ломятся! Ой, мамочка, не могу! Вызывай ментов! Скорей! Может, успеют!

– Ты где?

– Дом под снос, рядом стройка, шестая квартира, второй этаж…

Пока Федора рассказывала, как до нее добраться, Степанида и Гарик дергали Денисию, отвлекали своими нетерпеливыми вопросами.

– Кто это? Кто? – хором кричали они.

Закончив разговор с сестрой и страшно психуя, Денисия гаркнула:

– Конь в пальто! – Но следом, бросая сотовый на сиденье, все же им пояснила:

– Подружка моя.

– Какая? – изумленно воскликнула Степанида, понимая, что телефон у сестры Зойкин, следовательно, и подружка тоже ее.

Игнорируя вопрос, Денисия сердито уставилась на Гарика:

– Так мы едем или как?

– Едем, едем, – отводя взгляд, засуетился тот. – Как договорились. Я впереди, вы – за мной.

– Да, – подтвердила Денисия.

Замявшись, он предложил:

– А может, Степка поедет в моей машине?

– Да, – обрадовалась Степанида, – может, я лучше с ним!

Денисия рявкнула:

– Нет!

Возражать не решаясь, Степанида втянула голову в плечи. Гарик тоже настаивать не посмел. Как только он покинул салон, Денисия рискованно развернула «Феррари» и дала по газам.

– Куда ты?! – завопила Степка, с отчаянием всматриваясь в остолбеневшего на тротуаре и стремительно удаляющегося Гарика.

– Так надо! Молчи! – приказала Денисия и с угрозой добавила:

– Не выводи меня из себя!

Но Степанида, не пугаясь угроз, молчать не пожелала.

– С ума сошла? – продолжала вопить она, подпрыгивая на заднем сиденье. – Куда ты несешься?

На паленом «Феррари»! Мы же договорились! Гарик хотел нас спасти!

– Твой Гарик… – начала Денисия и осеклась.

Перед ее глазами стояло его обескураженное лицо, увиденное ею в зеркальце заднего вида. Казалось, в нем, кроме растерянности и паники, было какое-то облегчение.

«Не совсем, значит, Гарик сволочь, – подумала она. – Похоже, обрадовался, что мы сбежали».

Денисия не хотела расстраивать свою наивную сестру, да и не до рассказов ей было. Убедившись, что «хвоста» за ними нет, она остановила машину и, оглянувшись, приказала Степке:

– Сиди.

Сама же вышла на улицу и позвонила в милицию, сообщила, где находится Федора и какая ей угрожает опасность. Обещали приехать.

– Что происходит? – накинулась на Денисию Степанида, как только та вернулась за руль.

– Потом узнаешь, – отмахнулась она, сосредоточенно копошась в «бардачке».

– Что ты ищешь? – спросила Степка.

– У Зойки где-то в машине был газовый пистолет. Хвастала она, что банкир подарил ей. Где он, не знаешь?

Денисия оглянулась на сестру и обмерла: прямо ей в лицо смотрело дуло этого самого пистолета.

– Разворачивай машину обратно! – потребовала Степанида.

– Чокнутая! Что ты делаешь?

– Разворачивай!

– Ах вот ты как!

Денисия бесстрашно накинулась на сестру. Слава богу, выстрелить Степанида не успела. Или не посмела. Все обошлось. Денисия в два счета ее скрутила, связав руки найденной в «бардачке» веревкой, и помчалась на помощь Федоре.

Оставив Степку в «Феррари», а «Феррари» на соседней улице, Денисия с пистолетом в одной руке и фонариком – в другой отправилась на стройку. Легко нашла дом под снос, освещая фонариком путь, вошла в первый подъезд, остановилась. Вокруг тишина и темень. Было страшно. Ни бандитов, ни милиции. Никого.

– Федька! – тоненько позвала она. – Феденька!

Ей никто не ответил. Поеживаясь, Денисия поднялась на второй этаж, посветила на двери, нашла шестую квартиру, вошла. И тут же споткнулась о что-то мягкое: мешок или куль? Посветив, она отшатнулась. Мужское тело. Первый порыв был: бежать! Но Денисия себя пересилила и склонилась: министр!

Он лежал с простреленной головой, рыхлый, безвольный, совсем неживой.

Внутри у нее все похолодело и словно оборвалось.

– Федька! – исступленно закричала Денисия, врываясь в комнату.

Она была там. Забившись в угол, лежала на грязном полу, бессмысленно прикрывая руками грудь.

Юная. Беззащитная. Бездыханная. Длинные стройные ноги разбросаны. Во лбу кровоточит дырочка.

Все восстало в Денисии и кинулось к ней, к Федоре: обнять! Прижать! Зацеловать!

Горе затмило разум, но там, в машине, сидела живая сестра, единственная уже, последняя…

Денисия вздрогнула, словно очнувшись, и со всех ног помчалась обратно.

«Улыбайся! Улыбайся! Степка паникерша! Она не должна этого знать!» приказывала себе Денисия, прыгая за руль и на бешеной скорости срывая с места «Феррари».

– Денька, что происходит? – с заднего сиденья плаксиво пищала Степанида. – Куда ты ходила? Почему сбежала от Гарика?

– А ты хочешь парню всю жизнь поломать? – взяв себя в руки, спокойно спросила Денисия. – Ты что, не слышала? Я в розыске. Карлуша устроил.

Только представь, что будет с Гариком, если нас у него найдут.

Судя по всему, Степанида представила.

– А как же нам теперь быть? – растерянно спросила она. – Куда мы денемся? Кто нам поможет?

– Сами справимся.

– Иди ты к черту! – вызверилась Степанида. – Заладила: сами да сами. Я не умею сама! И не хочу!

– Я знаю, тебе, как всегда, мужика подавай, ходячая беспомощность, огрызнулась Денисия, останавливая «Феррари». – Если руки развяжу, драться не будешь? – уже мягче спросила она.

– Не буду.

– Ну так знай, сейчас поедем к Пыжику. Гарик прав, на этой машине больше нельзя. Опасно. Пыжик нам и машину найдет, и квартиру. Короче, ты знаешь, он парень умный и изворотливый.

Заслышав о Пыжике, Степанида успокоилась.

– Тогда развязывай. Точно драться не буду, – сообщила она.

– А до этого, выходит, врала, – рассердилась Денисия, но руки сестре развязала.