Текст книги "Спрятаться за цветами (сборник)"

Пат и Вовка жуют бутерброды и смотрят в окно на улицу, где проезжает упряжка.

ВОВКА

Не вернулся еще твой Атак?

ПАТ

(невозмутимо)

Такой пес не пропадет, будь уверен!

Титр «ПРОШЛА НЕДЕЛЯ» на фоне бегущей упряжки, которой управляет каюр Урзюк.

Титр «ПРОШЛА ВТОРАЯ НЕДЕЛЯ» на фоне панорамы звездного неба, переходящей на снежную долину, затем – на маленький поселок вдалеке, приближаясь к крайнему дому, в окне которого горит свет, а на улице возле высокой ели стоит маленький хрупкий мальчик. Это Пат. Он упорно смотрит на дорогу и ждет, не раздастся ли скрип полозьев в ночи. Глубокая тишина вокруг, не скрипнет ветка, не гаркнет ворона спросонья, не свалится белка от внезапного испуга, и даже снег не сыплется на землю.

Пат внимательно слушает тишину. Вдруг вдали раздается лай собаки. Пат напрягается, прислушивается, – и снова тихо. Пат колеблется. Он оглядывается на окно своего дома, где видит бабушку. Он разворачивается и идет к дому, берется за ручку двери, мгновение стоит в задумчивости и возвращается обратно туда, откуда смотрел на дорогу. Он поднимает глаза к небу. Звезды мерцают в вышине ярким бриллиантовым светом, как бы подмигивая. Вокруг все спит: живое и неживое, и деревья, и пни, и гнилушки (кадры спящей природы).

ТАМ ЖЕ

Пат стоит, опустив голову, и, опершись спиной о ель, дремлет.

ДОМ ПАТА

У окна, отдернув занавеску, стоит отец Пата и смотрит на Пата. Бабушка сидит рядом.

БАБУШКА

Слишком рано умерла его мать, потому он такой и растет.

ОТЕЦ ПАТА

(раскуривая чубук)

И о чем он все думает? Не было у нас в роду таких задумчивых людей, да и зачем охотнику и каюру голову ломать, знай свое дело и не мешкай, когда нужно стрелять или перескакивать полынью, – для того ты и рожден.

БАБУШКА

Ничего, дай Бог, подрастет, – и тогда все образуется.

У ЕЛИ

Пат стоит у дерева. Неожиданно раздается какой-то шорох, и слышится Пату: «Гой! Гой!», «Чии, чии!». Он прислушивается, вглядываясь в темноту. Маленькая точка приближается, но Пат ее не видит, он только слышит раздающийся долгожданный окрик каюра. Улыбка появляется на лице Пата.

ДОРОГА К ПОСЕЛКУ

Среди спящей тайги летит упряжка по сонному миру: «Гой, гой!», «Чии, чии» – летит к человеческому жилью и долгожданному отдыху, под морозным небом и крупными звездами, летит во весь опор, и никто не ждет ее, кроме Пата.

ПОСЕЛОК

На повороте появляется крошечная упряжка. За ней – человек на лыжах. Упряжка растет на глазах, словно бы не бежит сюда, а просто яснеет воздух, ночь расступается, залегая по бокам дороги, расстояние тает, и прямо на Пата выносится во главе упряжки Атак, и за ней – каюр Урзюк. Пат смотрит на упряжку, протирает глаза. Он в недоумении. Вместо девяти собак в упряжке только три во главе с Атаком. Упряжка останавливается. Вид у Урзюка очень утомленный. По его вялым движениям видно, что он устал. Пат подбегает к Урзюку, который отвязывает Атака. Увидев Пата, Атак едва сдерживает свою радость.

ПАТ

Дядя Урзюк!

Урзюк машет рукой и продолжает отвязывать собак. Пат их гладит. Наконец Атак освобожден от ремней, он бросается к Пату, и Пат впервые в жизни слышит что-то похожее на лай, но это не лай.

ПАТ

Атак, ты лаешь?

Атак кладет лапы на грудь мальчика и лижет горячим языком, от которого исходит пар, щеку Пата.

ПАТ

(бормочет, тормошит Атака)

Ах ты разбойник!

(трет его уши)

Отощал, отощал, Атак!

Пат обращает внимание на Урзюка, который отходит от нарт и удаляется с двумя собаками в сторону противоположных домов. На его одежде Пат замечает запекшуюся кровь.

ПАТ

Дядя Урзюк! Что случилось? Где остальные собаки?

УРЗЮК

(оглядываясь, на ходу, исчезая в темноте)

Завтра расскажу. Надо собак кормить.

ДОМ ПАТА

Пат заходит в дом, берет миску с юколой (вяленой рыбой).

ВО ДВОРЕ

Пат выходит во двор, где его ждет Атак. Пат вываливает рыбу на снег перед Атаком, который начинает жадно есть.

ДОМ ПАТА

Пат заходит в дом вместе с Атаком. Он проводит собаку через комнату отца, который прикидывается спящим, кладет Атака рядом со своей постелью и тотчас засыпает.

СОН ПАТА

«Высокая-превысокая ель. Пат стоит у ее подножия. Перед ним – пустая лунная дорога, по ней несется крошечная упряжка, ближе, ближе, и вовсе это не упряжка, а тень от облака.

Он поворачивает к дому, смотрит, а дома нет. Только ветер – у-у! – скачет по верхушкам гнущихся деревьев. И снова мчится упряжка, ближе, ближе, а потом сворачивает в лес».

Пат вскакивает и видит лежащего рядом Атака.

Атак приподнимает голову, смотрит на испуганного Пата и тут же кладет голову обратно на пол.

Он смотрит на печку-буржуйку, в маленькое отверстие заслонки, через которое видно слабое затухающее пламя среди красных угольков. Атак закрывает глаза, засыпает.

СОН АТАКА

Атак видит себя щенком. Большое становище, дым костров, люди жарят мясо. Атак лежит на траве рядом со взрослой собакой, своей матерью. Она лижет его языком. Тепло, солнце отражается в глубокой реке, вдоль берега которой бежит Атак с матерью.

ДОМ ПАТА

Атак спит. Во сне его лапы дергаются, словно он бежит куда-то. Атак поскуливает. Пат просыпается и смотрит на спящего Атака, который издает звуки, похожие на плач. Пат опускает руку на спину Атака и гладит его.

ПАТ

Успокойся, ты дома.

СОН АТАКА

Пожар в тайге. Переполох среди людей. Слышится потрескивание горящих деревьев, невыносимый жар, люди бегут к реке, бросают в лодки свой скарб, одежду, припасы. Раздается плач детей и ругань мужчин. Маленький Атак ищет глазами свою мать. Он встревожен. Вдруг он ее замечает у самой воды. Вот они плывут на бревне, а вокруг все горит. Рядом плывут олени и волки и целая медвежья семья.

Сцены пожара сменяются картиной дремучего леса. Тишина. Атак лежит на поляне под ярким солнцем, и мать умывает его языком.

ДОМ ПАТА

Атак просыпается. Пат гладит его по спине.

ДЕНЬ – ДОМ СТАРЕЙШИНЫ НИВХОВ ДРЕВНЕГО ГЛАЗА

В центре небольшой комнаты на низком топчане сидит каюр Урзюк посреди охотников, причем почетное место возле него занимают старики, и неторопливо повествует.

УРЗЮК

Я боялся, как бы на спуске председателя не бросило наземь, но все обернулось удачно. Однако на обратном пути нас ожидала беда. Не чаял вернуться целехоньким домой, но лучше все по порядку.

Охотники внимательно слушают Урзюка, многие курят чубуки, под потолком стелется голубоватый табачный дым. Урзюк тоже достает из кармана свой чубук и раскуривает его. Отворяется дверь и на пороге появляется Пат с отцом. Они тихо здороваются, проходят вдоль стены и садятся среди охотников.

УРЗЮК

(затянувшись чубуком)

Метель, как назло, не утихала. Нарты уже были пустыми. И никакого груза, кроме юколы и консервов, у меня с собой не было.

ФЛЕШ-БЭК – ТАЙГА

По тайге среди сопок мчится упряжка. На крутом повороте опрокидывается. Урзюк поднимает нарты, затем дает немного отдохнуть собакам, которые зализывают разбитые лапы, – и снова в путь. Мчится упряжка, бегут собаки, оставляя на снегу следы с сукровицей.

ГОЛОС УРЗЮКА

(за кадром)

Три дня мы ехали не очень быстро и не очень медленно, но метель по-прежнему мела. Собаки слабели. Из-за каменистой и скользкой дороги у нескольких собак были разбиты лапы. На седьмые сутки мы сбились с пути и долго плутали по тайге.

ДОМ ДРЕВНЕГО ГЛАЗА

В печке горят дрова.

Пламя отбрасывает длинные тени охотников, и от движения огня тени качаются словно на ветру. Все внимательно слушают Урзюка.

УРЗЮК

И все время где-то поблизости слышался какой-то вой: то ли ветер, то ли волки…

(почти шепотом)

И плачет кто-то.

Старики многозначительно качают головами.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

Пал-ызь! Больше некому.

КАЮР ЧУНЧУК

Рассердился хозяин гор.

УРЗЮК

(многозначительно) Этим плачем меня кто-то предостерегал.

ФЛЕШ-БЭК

ТАЙГА – титр «СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ПУТИ» Урзюк сидит в нартах и управляет упряжкой. Метель разыгрывается все сильней. Скрип полозьев смешивается с воем ветра и жутким тихим плачем, раздающимся откуда-то издалека.

УРЗЮК

(оглядываясь по сторонам)

Гой! Гой! Пушистый Хвост, что же ты сбиваешься с дороги? Тоже мне вожак! Постарел ты, брат! Гой! Гой!

Неожиданно упряжка переворачивает нарты, и собаки начинают драться. Разгневанный от безысходности Урзюк хлыстом заставляет собак прекратить драку. И снова в путь.

ТИТР «ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПУТИ»

Собаки еле волокут упряжку по глубокому снегу, но Атак держится отлично. По его виду нельзя сказать, что он устал. Урзюк останавливает упряжку, раздает собакам рыбу. Собаки жадно едят. Урзюк стоит и прислушивается. Он слышит плач, переходящий в волчий вой, и этот звук раздается все ближе и ближе.

ДОЛИНА ВОДОРАЗДЕЛА

Упряжка во главе с Пушистым Хвостом преодолевает по льду водораздел.

ТАЙГА

Вот упряжка уже мчится по тайге среди редких высоких сосен.

УРЗЮК

Гой! Гой!

(оглядывается)

Урзюк замечает далеко позади какую-то тень, которая тут же исчезает.

УРЗЮК

Волки!

(испуганно)

Гой! Гой! Пушистый Хвост!

Урзюк управляет упряжкой, то и дело оглядываясь назад, где вдалеке мелькает то одна серая фигура, то две. Урзюк начинает сильнее гнать упряжку, так как вой волков уже слышен отчетливо, и не только позади, но и впереди.

УРЗЮК

(делая бесстрашный вид, взмахивая хлыстом)

Напрасно запугиваете! Урзюк – смелый каюр!

ДОМ ДРЕВНЕГО ГЛАЗА

Старики, каюры и охотники курят свои чубуки и с замиранием сердца слушают рассказ Урзюка.

УРЗЮК

Я решил остановиться на ночлег, так как и Буян, и Хмель, и Пушистый Хвост совсем ослабли. Да и другие собаки тоже, и лишь Атак – один из всех – сохранил бодрость.

Все посмотрели на Пата, который сидел с гордым видом за Атака.

ФЛЕШ-БЭК – ТАЙГА – СУМЕРКИ – НОЧЛЕГ

Упряжка останавливается. Урзюк прислушивается к волчьему вою.

Собаки начинают рычать. Атак стоит спокойно, не реагируя на вой.

ГОЛОС УРЗЮКА

(за кадром)

А когда вой чересчур усиливался, все собаки настораживались, и только Атак ничуть не волновался. Точно ему все равно, волки то воют или ветер свистит.

Атак стоит в упряжке. Он поднимает морду и начинает водить носом, втягивая воздух ноздрями. Собаки испуганно переминаются с ноги на ногу и сбиваются в кучу. Атак морщится, будто от собачьего испуга. Урзюк вылезает из нарт и начинает освобождать собак от ремней. Затем он кормит их юколой и принимается из ветвей сооружать нечто вроде насеста. Когда постройка готова, Урзюк забрасывает туда пропитание и принимается таскать сухостой, ветки, рубить дрова. Разжигает костер. Собаки, сбившись в кучу, стоят и слушают ветер и звуки тайги. Урзюк заряжает ружье, ставит его на предохранитель, достает из мешка флягу со спиртом и выпивает немного. Вой усиливается. Собаки нервничают. Атак спокойно лежит на снегу. Вдалеке отчетливо видны силуэты волков, которые стоят на определенном расстоянии, опасаясь огня.

Урзюк не видит стаи, так как сумерки мгновенно сменяются таежной ночью. Урзюк сидит у костра и вслушивается в темноту, которая наполнена воем со всех сторон, упрямым, тоскливым воем.

Вдруг вой стихает в одно мгновение, точно по приказу. Мертвая тишина заставляет Урзюка встать, он переводит дыхание и смотрит на насторожившихся собак.

УРЗЮК

(собакам)

Авось нелегкая пронесет, авось стая другую добычу учует.

Урзюк медленно отходит от костра, вынимает из нарт спальный мешок, разворачивает его, залезает внутрь, а ружье и топорик присосеживает рядом.

Урзюк лежит и борется со сном, вслушиваясь и вглядываясь в темноту, но не справляется и засыпает.

ТАМ ЖЕ

Урзюк спит возле угасающего костра, собаки не спят. Сбившись в кучу, они оглядываются по сторонам, нюхая холодный воздух и подбадривая себя негромким тявканьем, иногда похожим на человеческую речь.

СОБАКИ

– Пусть только сунутся.

– Мы им зададим жару.

– Жила слаба.

– Смелые только в стае.

– Волк против овец, а против нас и сам овца.

Собаки вглядываются в темноту. Все ближе к костру подвигаются серые тени, и то один волк выбежит из чащи, то другой, и тотчас исчезнет. Костер постепенно догорает, меркнут языки пламени, и кое-где вьется лишь горячий и едкий дым. Урзюк спит.

ТАМ ЖЕ

Волки приближаются к затухающему костру. Собаки, изменив поведение, вдруг выстраиваются в ряд, готовясь к отчаянной борьбе не на жизнь, а на смерть. Атак отходит от собак и занимает самую выгодную позицию между костром и спящим Урзюком.

ТАМ ЖЕ

Урзюк просыпается от ужасного визга, воя и рычания. Он быстро выбирается из спального мешка и видит, что на каждой собаке по три-четыре волка. Сообразив, в чем дело, Урзюк бросает шипящую головню в самую кучу, но это не приносит никаких результатов. Драку остановить невозможно, но Урзюк продолжает швырять охваченные огнем ветки одну за другой, но это так же бесполезно, как водой из ведер заливать пожар в знойный день.

Урзюк видит, как снег темнеет от крови и что его собака Пушистый Хвост уже не может двигаться. У нее перегрызены задние лапы, но она тем не менее с прежней ожесточенностью продолжает обороняться. Урзюк, издав протяжный стон, похожий на вой, хватает ружье и спешит к Пушистому Хвосту, которого окружили волки. Он подносит к лицу ружье и, когда в отблесках огня на линии прицела появляется волчья морда, выстреливает.

Волк переворачивается и затихает. Таким же образом Урзюк убивает еще двух, но, как ни странно, это не не пугает стаю. Схватка достигает того накала, когда дерущимися движет одна неутолимая жажда победы. Урзюк видит, как Пушистый Хвост исчезает в клубке тел, и спустя минуту он уже мертвый лежит с красной раной на горле. Драка продолжается. Собак остается все меньше; каюр хватает в одну руку палку, в другую – топор – и бросается в самую гущу. Волчьи клыки вонзаются в его ногу, но он не чувствует боли, колошматя палкой налево и направо.

Волки, взвизгивая, уклоняются от ударов. Урзюк поднимает горящее бревно и бросает в них.

И вдруг становится тихо, пусто, волки точно растворяются в тайге. На площадке валяется несколько рыбьих костей, и среди мертвых тел, облизывая раны и поскуливая, топчутся всего две собаки из упряжки – Буян и Хмель.

Урзюк оглядывается по сторонам и замечает Атака, который, оказывается, все время стоял в небольшом отдалении, не вмешиваясь в свалку, и теперь как ни в чем не бывало подходит к костру, брезгливо обнюхивает остатки припасов и хладнокровно смотрит в глаза человеку.

УРЗЮК

(сплевывая в сторону от негодования)

Тьфу!

Урзюк, уставший и ослабевший, машет на Атака вялой рукой.

Атак не двигается и никак не отвечает, продолжая смотреть настойчиво Урзюку в глаза, без попыток к самооправданию или извинению, словно считает себя ни в чем не виноватым.

Урзюк подходит к Пушистому Хвосту, берет его безжизненное тело на руки, садится на колени и смотрит на него.

УРЗЮК

(чуть не плача) Эх, старею я, видно! Прости меня, Пушистый Хвост.

Урзюк поднимает глаза и встречается взглядом с Атаком. Урзюк с презрением смотрит на него.

Две уцелевшие собаки, Буян и Хмель, тоже, заметив Атака, здорового и довольного, направляются к нему. Хмель осторожно подкрадывается к Атаку и что есть силы цапает его за плечо.

Атак не вступает в драку. Слегка огрызнувшись, он приближается к Урзюку и начинает тереться об его ногу и заглядывать ему в глаза.

Атак издает странный звук: то ли поскуливает, то ли потявкивает. Урзюк смотрит в глаза Атаку как завороженный. Ему слышится тихий голос.

ГОЛОС АТАКА

Я не презренный трус!

У Урзюка начинает кружиться голова и ослабевает зрение. Он напуган. Урзюк бросает палку в Атака, но тот успевает увернуться и продолжает смотреть Урзюку в глаза, глядит с усилием. Чуть ли не с тоской, пытаясь преодолеть рубеж немоты, чтобы передать свою «истину», поделиться своей «правдой жизни», о которой никто не догадывается; и от чрезмерного напряжения у него клокочет что-то в горле, и вырывается не то лай, не то вой – что-то смешанное.

АТАК

(кричит)

Аух! Аух! Ау-ух! Ау-ухр!

УРЗЮК

(зло, угрожая палкой)

Замолчи, Атак! Замолчи, псина! Не могу я понять, хоть убей, о чем ты воешь.

АТАК

Аух! Аухр!

Хмель и Буян подбегают к Атаку, но Урзюк отгоняет их.

УРЗЮК

(собакам)

Беситься уже бесполезно: что было, то было, разберемся после.

Урзюк отворачивается со скукой. Атак, опустив голову, понуро бредет на прежнее место с горемычным достоинством и глухим разочарованием в человеке, машинально разгребает снег и устраивается на лежку.

ДОМ ДРЕВНЕГО ГЛАЗА

Охотники и старики сидят с задумчивыми лицами.

УРЗЮК

Утром я поставил Атака в упряжку вместо передовика и мы уже мчались без остановок.

ОХОТНИКИ

– Надо было убить Атака за трусость.

– Нельзя было прощать его.

УРЗЮК

Я не простил его, но путь был дальний, и он мог еще пригодиться и послужить. Атак в последний день пути один тащил нарты, потому что Хмель и Буян уже ни на что не годились и спустя час выбились бы из сил.

Охотники и старики начинают шуметь, переговариваясь друг с другом. Отец Пата и Пат сидят молча.

ОХОТНИКИ

(выкрикивают)

– Нет оправдания Атаку!

– Он виновен!

– Пес не выполнил первоочередного долга!

КАЮР ЧУНЧУК Он не встал в бою рядом с собратьями!

Урзюк приминает пальцами табак и закуривает. Все смотрят на стариков, которые словно по команде поворачивают свои морщинистые лица к Пату, и мальчик твердо встречает их взгляд. Старики начинают шушукаться между собой, лопотать, примешивая старинные непонятные слова, махать руками, выражая крайнее свое негодование, осуждая тем Атака, и Пата, и отца Пата, Леонида Вытхуна. Вдруг самый старший, дряхлый старик лет под сто, прикрикивает на других стариков, как на подростков. Это Древний Глаз.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

(важно)

Мой род Мыбинг, что значит «на реке живущие». Мой род не помнит, чтоб пилаган – собака-полуволк, какая бы она ни была большая, вела себя на манер волка, с таким же коварством. Не слышал я об этом ни от своего отца, ни от своего деда, чтобы в разгар боя пес ушел в сторону и хитрил, как рысь или ласка, и это неспроста, в этом есть знак пал-ызя…

ПАТ

(робко)

Не существует никакого пал-ызя.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

(строго Пату)

Цыц! Слушай мудрых, в этом есть знак, что пилаган – собака-полуволк – предвещает нам милк – болезнь или кинр – смерть, и потому он не может больше жить в поселке, и я приговариваю его в жертву медведю во время ближайшего чхыф-лехерыд.

Старики и охотники одобрительно переговариваются.

Пат не смущается, ждет, пока установится тишина. Он ставит под ноги ящик и встает на него.

ПАТ

(обращаясь к Древнему Глазу)

Мудрый старик, глава рода Мыбинг! Я внимательно тебя выслушал, и, конечно, не подобает мне, мальчику из не менее древнего рода Хыбегнунг, перечить тебе, но я хочу сказать свое слово. Я подобрал пилагана, когда замерзают ручьи, умирающим под крыльцом прежнего дома шаманов, которых, как ты знаешь, уже не существует в нашей жизни.

Старик морщится, но слушает.

ПАТ

Пилаган умирал от голода, и я взял его к себе в дом, и долгими неделями отец и я ухаживали за ним и поставили на ноги.

Отец Пата смотрит на сына с восхищением.

ПАТ

А скольких трудов стоило его приучить и ходить в упряжке, и ладить с собаками, и слушаться человеческого голоса. Не буду хвастаться, но пилаган стал стоящей ездовой собакой, и таких сильных, умных и сообразительных, как он, не найдется в поселке.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

Все это так, но нам нужны проверенные и послушные собаки.

ПАТ

Атак может дать прекрасное потомство для наших упряжек.

Охотники начинают шуметь.

ПАТ

И еще одно я скажу в защиту Атака: представь себе, Древний Глаз, человека, который вырос в лесу, в одиночестве, и случайно, уже повзрослев, попал к нам в поселок. Разве легко ему было бы привыкнуть к нашим обычаям и порядкам?

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

Это его не оправдывает. Нам нужны безукоризненные собаки, пусть даже они глупые.

ПАТ

Я не хочу обидеть Древнего Глаза и наших старейшин, но вспомните, что сам глава рода Мыбинг в двенадцать лет ходил на медведя с луком и как равный говорил со стариками на советах. Я никого не хочу обидеть, но пилагана по имени Атак я не уступлю, и это говорю я, последний из рода Хыбегнунг, перед лицом мертвых предков, я – Пат!

Пат сходит с ящика на пол, разворачивается и идет к двери, поглядывая на охотников, ожидая, что его кто-нибудь поддержит и вернет, но никто не окликает его, и Древний Глаз молчит тоже. Пат выходит из дома.

УЛИЦА – ДЕНЬ

Пат выходит из дома Древнего Глаза.

Около крыльца сидит Атак.

Увидев Пата, Атак вскакивает. Появляется Вовка.

ВОВКА

(радостно)

Привет!

Вовка замечает, что Пат расстроен.

ПАТ

(грустно)

Привет.

Пат и Вовка проходят мимо молодых женщин, которые заняты тем, что обрезают нижние еловые ветки у дерева до верхней развилки.

ПАТ

(указывая взглядом на женщин)

Видишь, уже готовятся к празднику Медведя! Завтра будут украшать «две руки» священными стружками «пау».

ВОВКА

(с любопытством)

Какие две руки?

ПАТ

Елки, которые имеют раздвоенную верхушку. Обычай такой!

Пат и Вовка останавливаются. Атак начинает играть со снегом.

ВОВКА

Так что с того? Пусть украшают!

У Пата на глазах появляются слезы, но он их сдерживает, отвернувшись от Вовки.

ПАТ

А то, что Древний Глаз приговорил Атака к смерти. Он должен будет сразиться с медведем. Медведь его задерет, так как он сильней Атака, а медведя потом убьют. Так требует закон предков.

ВОВКА

Ты отдашь им Атака?

ПАТ

(твердо, лаская Атака)

Никогда не отдам.

ВЕЧЕР – ДОМ ПАТА

Бабушка Пата режет ножом ковш, отец собирается на охоту: достает нож, выкладывает на скамейку коробочку с пулями, берет в руки ружье. Пат стоит у окна и смотрит в темноту.

ОТЕЦ ПАТА

(обращаясь к Пату)

Сегодня в ночь ухожу с бригадой охотиться на тюленей. Остаешься за старшего. Атака к дому не приучай, пусть с собаками ночует.

ПАТ

Нельзя Атака убивать. Я не отдам его!

ОТЕЦ ПАТА

Мне самому его жаль, но таков закон предков.

Пат смотрит на отца, и по выражению лица Пата понятно, что он не согласен.

ПАТ

Это пережитки прошлого, а не закон.

ОТЕЦ ПАТА

Придется смириться, не то будем прокляты. И больше не говори мне об Атаке. У каждого свой путь. Иди лучше покорми собак.

Пат набрасывает на себя полушубок и выходит во двор, туда, где, свернувшись калачиком, в снегу спят собаки. Он отодвигает тяжелую дверь сарая, достает оттуда юколу и начинает кормить собак. Пат стоит на ветру и смотрит, как они едят.

Открывается дверь и на пороге появляется отец в полной готовности к охоте.

НОЧЬ – ДОМ ПАТА

Бабушка лежит на кровати и крепко спит. Пат встает, одевает на босые ноги валенки, набрасывает на себя полушубок и выходит из дома.

ВО ДВОРЕ

Пат стоит во дворе и тихо посвистывает.

На этот свист прибегает Атак, запорошенный снегом.

ДОМ ПАТА

На кровати лежит Пат, рядом с кроватью, на полу, – Атак. Пат свешивает свою руку вниз, дотрагивается до Атака и гладит его по шерсти. Постепенно движения Пата замедляются. Он засыпает. Атак тоже закрывает глаза. За окном слышится вой ветра, похожий на волчий вой.

ВТОРОЙ СОН АТАКА

Атаку снится нора, в которую вдруг приходит мать. Она не одна. Она приводит волка, который ведет себя дружелюбно. Несмотря на то что Атак рычит, ощетинивается, волк не обращает внимания на Атака. Атаку снится, что волк водит его на охоту, терпеливо учит выслеживать белку, отгонять от стада оленя, обходить капканы и не вступать в спор с рысью. Снится Атаку и волчья стая, где они вместе с матерью бегут от амбара к лесу, а за ними гонятся люди. Снится драка с собаками.

ДОМ ПАТА

Атак спит и бредит. Пат гладит Атака, пытаясь разбудить, так как Атак начинает скулить, будто плакать.

ПАТ

(шепотом)

Атак! Атак!

Атак просыпается, смотрит на Пата, встает и ложится посреди комнаты, вытянувшись, как струна.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СНА АТАКА

Атаку снится, как он вместе со своей матерью и волком бежит по тайге в поисках пищи. Вот волк останавливается, обнюхивает кусты, копает возле них. Он добирается до корней этих кустов и начинает их грызть. Так Атак учится добывать себе пищу в лесу.

Атак видит, как они всей стаей выбегают из амбара и бегут прочь, как блестят ружья и как начинается стрельба. Волки, один за другим, замертво падают на снег. Атаку снится, что он быстро бежит по тайге и вдруг выбегает из леса к замерзшему водоему и в отчаянии, спасаясь от преследования, перебегает по льду через пролив на остров. Он бежит без остановок совсем один, сам не зная куда, и наконец, обессиленный, прячется под крыльцом дряхлого и дружелюбного дома. Он видит во сне лицо Пата и хлеб с маслом.

ДОМ ПАТА

Атак стоит перед дверью и лапой скребется в дверь.

Бабушка, шаркая ногами по полу, подходит к двери и выпускает Атака на улицу. Пат спит.

ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ

ДВОР ВОЗЛЕ ДОМА ПАТА – УТРО

Пат выходит из дома с портфелем в руке.

За ним следом – бабушка.

ПАТ

(зовет)

Атак! Атак!

На его оклик никто не прибегает. Пат подходит к нартам, возле которых лежат другие собаки, гладит их. Среди них Атака нет.

БАБУШКА

Пат, в школу опоздаешь!

Пат машет бабушке рукой и быстрым шагом уходит со двора.

ШКОЛА – ПЕРЕМЕНА

Пат и Вовка выходят из класса и идут по коридору в толпе учеников. Они направляются в раздевалку и начинают надевать пальто.

ВОВКА

Останешься после уроков? Сегодня репетиция хора будет.

ПАТ

Сегодня не смогу.

ВОВКА

Нехорошо, Пат. Ты как-то отодвинулся ото всех, а значит, ты уважаешь только самого себя.

ПАТ

Это неправда. Просто на моих плечах много заботы. Отец ушел на тюленей.

Пат и Вовка выходят из школы. Пат смотрит на то место под фонарным столбом, где обычно лежал Атак. Там никого нет. Пат и Вовка идут в сторону залива.

ВОВКА

(с интересом)

Как поживает Атак? Отчего его нигде не видно? С ним что-нибудь неладное?

ПАТ

Не могу догадаться, в чем причина. У него глаза стали тоскливые, спит плохо. Часто в лесу пропадает и возвращается оттуда похудевший, израненный, отлежится – и обратно в лес.

ВОВКА

Может, чувствует приближение праздника Медведя?

Пат тяжело вздыхает.

ВЕЧЕР – СУМЕРКИ

Пат стоит на улице около дома, смотрит в сторону леса.

ПАТ

(зовет)

Атак! Атак!

Тишина, и только эхо раздается вдалеке: «Атааак! Атааак!»

ПОСЕЛКОВАЯ УЛИЦА

Пат подходит к дому Древнего Глаза.

ДОМ ДРЕВНЕГО ГЛАЗА

В комнате на лежанке сидит Древний Глаз и курит чубук. Перед ним стоит Пат.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

(поглядывая на Пата)

Не знаем, никто из нас не видел пилагана.

(после паузы)

Хорошо ли ты искал его?

ПАТ

Я обшарил все дворы, все просеки и поляны и нигде не нашел его.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

Пал-ызь не будет жить возле людей, Пал-ызь тайга любит.

ПАТ

Какой пал-ызь, Древний Глаз! Атак – собака, умная, хорошая. Я ее хозяин, я лучше вас знаю свою собаку.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

Умная, хорошая, помнит добро и человека не предает.

Древний Глаз берет в руки бубен и бьет в него три раза, после чего огонь в очаге вздымается вверх и тут же затухает, словно его залили водой.

Серый густой дым заполняет дом и через мгновение рассеивается, образуя странные фигурки в туманной массе.

Пат испуганно смотрит на Древнего Глаза.

ДРЕВНИЙ ГЛАЗ

(откладывая бубен в сторону)

В пилагана вселился злой дух и управляет его душой и разумом, и только пал-ызь теперь ему хозяин.

ТАЙГА – ДЕНЬ

По тайге вдоль незамерзающего ручья на лыжах идет Пат с ружьем за плечами. Он останавливается и, приложив ко рту лодони, зовет Атака.

ПАТ

Атак! Атак!

В ответ раздается долгое эхо: «Атааак. Атааак!».

Пат стоит и слушает тишину: где-то скрипит дерево, где-то стучит дятел, где-то ветер шуршит ветками елей и сосен. Неожиданно сверху на Пата падает ком снега. Немного испугавшись, Пат хватается за ружье, поднимает глаза и видит, как белка скачет с ветки на ветку.

Пат успакаивается. Он вглядывается в даль и видит заброшенную покосившуюся охотничью сторожку.

ОХОТНИЧЬЯ СТОРОЖКА

Пат ходит по пустой холодной сторожке. Он оглядывает помещение и видит на полу у двери оборванную веревку и клок собачьей шерсти.

Пат наклоняется, берет в руки веревку, клок шерсти, рассматривает находку несколько секунд и, окончательно убедившись, что это шерсть Атака, присев на лавку, начинает горько плакать.

ДОМ ПАТА – ВЕЧЕР

Пат сидит за столом. Кашляет. Перед ним лежат открытая тетрадь и учебник. Бабушка ставит перед Патом кружку горячего напитка. Хлопочет на кухне. Отец Пата сидит напротив и ест.

ОТЕЦ ПАТА

Хорошая была охота!

Пат равнодушно смотрит в пустоту.

ОТЕЦ ПАТА

Не слушаешь! Все об Атаке думаешь. Пей горячую калину, а то окончательно заболеешь!

(поглядывая на Пата)

В тайгу ходил Атака искать?

ПАТ

Неужели он исчез навсегда?

Раздается стук в дверь и на пороге появляется Урзюк.

ТАМ ЖЕ

Пат, отец Пата и Урзюк сидят за столом. Бабушка сидит в сторонке и чистит шкуркой деревянный ковш.

УРЗЮК

(Пату)

Я вчера в городе был. Говорили люди, что видели там собаку, похожую на Атака.

ПАТ

(оживленно)

Расскажи, дядя Урзюк!

УРЗЮК

Видели его то на буровой скважине Моисеева, где он прожил неделю, то в геофизической партии; у сейсмологов побыл недолго и убежал.

Пат слушает с замиранием сердца.

ПАТ

(настойчиво)

Что еще говорили люди?

УРЗЮК

Больше ничего не говорили. Я по приметам понял, что это Атак был.

ОТЕЦ ПАТА

Прежнего хозяина ищет…

(Пату)

Хозяина своего детства.

ПАТ

Он меня ищет!

ОТЕЦ ПАТА

Зачем тогда он от тебя убежал?

ПАТ

(глядя на Урзюка)

Он не от меня убежал, а от смерти своей.

ШКОЛА

Ученики сидят за партами и пишут. На последней парте – Пат. Кашляет. Учительница у доски пишет уравнения. Наверху крупная надпись: «Контрольная работа». Пат аккуратно выводит буквы на листке, вырванном из тетрадки. Он пишет письмо.

ГОЛОС ПАТА

(за кадром)

Уважаемая редакция! Я, Петр Вытхун, сын известного каюра и охотника из рода Хыбегнунг, живу в нивхском поселке Луньво. Я уже много раз ходил на охоту: и на соболя, и на тюленя, и на выдру.

Далее текст накладывается на кадры из теперешней бродячей жизни Атака: вот он побирается у магазина, получает нагоняй на рынке, чуть не попадает под машину, бредет голодный вдоль трассы, спит на горячем водосточном люке, какая-то женщина кормит его на улице; сидит на взлетной полосе около самолета. Механики поднимаются на борт.

Самолет взлетает. Атак просыпается в салоне самолета и смотрит в иллюминатор. Он видит близкий лес, ленту реки и начинает метаться по пустому салону, в который из кабины управления самолетом выходит светловолосый парень, пилот, и обнаруживает метущегося Атака.

Атак лежит в салоне самолета, перед ним – открытая банка тушенки, рядом стоит пилот. Самолет возвращается обратно, и, как только Атак доходит вместе с летчиками до конца трапа, он оживляется. Почуяв под собой привычную почву и до бестолковости обрадовавшись запаху снега, сараев, гравия, прошлогодней травы, он носится туда-сюда кругами и даже позволяет командиру, чужому человеку, погладить себя по шерсти.

ТЕКСТ ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ Полгода назад я подобрал умирающего от голода пса (а может быть, бывшего волка), которого назвал Атак.

Я выходил и воспитал из него хорошую упряжковую собаку. Он очень большой, с коричневыми пятнами по всему телу, и никогда не лает. У него серьезный и странный характер.