Текст книги "МилкиУэй. Часть первая. Птичка среднего возраста"

– Ми-и-иш…

– А-а-а-а-а?..

– Мне бы перетащить моё барахло на выходных в ДК. Поможешь?

Долгий вздох.

– Сделаю.

– Спасибо. Я как раз вечером зумбу отведу, скидаю всё в кучу. Что лёгкое, в машину отнесу, тяжёлое оставлю. Самое сложное – это зеркала, с ними только гемор.

– Да ладно, справимся. В первый раз, что ли? – говорит муж и тут же с серьёзным видом начинает что-то тыкать в телефоне. Скорее всего, оповещает друзей о том, что нам нужна их помощь. Они помогут. Я довольна.

Еле сдерживаюсь от желания подбежать к мужу, прижаться к его груди или расцеловать. Но боюсь, что он оттолкнет меня, и не решаюсь проявить этот порыв нежности. Вместо этого топаю в спальню, мечтая о кровати.

Залпом допив «снотворное», аккуратно пристраиваю опустевший бокал на тумбу. Падаю в постель, как дерево, которое свалили бензопилой, и оно рухнуло в чащу, распугав птиц и зверей. Потом качусь колбаской до своего места и натягиваю на себя одеяло с ощущением, что это движение последнее, на что я сегодня способна. А-а-а-а, еще выключить светильник.

Вглядываюсь в тёмную пустоту комнаты. Боже, как же я сейчас хочу нырнуть в объятия любимого. Обожаю просто сидеть с ним в обнимку, чувствовать себя как в коконе, защищённой от всех невзгод. Как хорошо, что он у меня большой, но так жаль, что он не может дать то, в чём я отчаянно нуждаюсь…

Считается, что девушки выбирают мужа по образу и подобию отца. Это точно не про меня. Папа низенький, коренастый, мегавспыльчивый человек, от которого хрен дождёшься ласкового слова. На хера бы мне такой муж? Мой любимый – полная противоположность отца – и физически, и психологически.

Еще маленькой девочкой наблюдая за вечными ссорами родителей, я искренне не понимала маму. Как, а главное зачем она всё это терпела – крики, слезы, несправедливость? Я уже тогда решила, что у меня вообще никого не будет. Первая причина, конечно, крылась в моей неуверенности, в убежденности, что такая, как есть, я никому и никогда не понравлюсь. А вторая – в сценах, наблюдаемых с детства. Они никаким образом не способствовали желанию заводить семью. Я думала: если будет, как у моих родителей, то уж лучше оставаться одной, не мучить никого и не мучиться самой.

Но потом я выросла, вырвалась из дома и поняла, что все люди разные, а большинство из них вполне адекватные. И поклонников было много, но ни с кем ничего серьёзного не клеилось.

Необъяснимая фигня – просто чувствуешь, что не твой человек, хоть и понять не можешь, ну вот что не так? Весь такой хороший, и внешне всё в порядке: глаза два, две руки, две ноги, и вроде даже пальцы все на месте, и работа есть, и добрый, и щедрый, и всё такое, а не лежит к нему душа, хоть убей. Не действуют его прикосновения. Не радует его взгляд. Сердце не подскакивает в его присутствии. Тело никак на него не реагирует… как будто какой-то блок стоит. Чувствуешь лишь безразличие: что есть, что нет. Не страдаешь, не скучаешь, вообще ничего не ощущаешь…

А вот с Мишей всё по-другому получилось. Как-то сразу нас закрутило. Я поняла, что мы о-о-очень разные и что нам явно будет сложно. Но и факт, что нас тянет друг к другу, игнорировать не получалось. А тянуло просто нереально. Воздух между нами прямо искрил от электричества. Потом, спустя годы, конечно, всё поутихло, но всё же. Тут что-то на химическом уровне происходит, что невозможно увидеть глазами или объяснить наукой.

Возможно, я интуитивно подмечала в Мише качества, противоположные папиным, и потому решила, что он для меня идеален? Хз. Первым делом меня восхитила его сдержанность и простота в восприятии жизни. Я, привыкшая к отцовским взрывам ярости, порождающим лавины гнева, охеревала от того, как легко, оказывается, человек может относиться ко всему на свете.

Трудности на работе? Так они есть в каждом деле, без них жизнь в принципе невозможна. Джинсы немодные? Да и хер с ними, жопа не мёрзнет – уже здорово. Америкосы вторглись в Ирак? Ну, оттого что мы тут будем брызгать слюной и рвать на попе волосы, они не передумают. Нет денег на кино? Посмотрим с любимой в обнимку кино по СТС, а на рекламе будем сосаться как малолетки и щекотать друг друга. Вот так он рассуждал. Многого от жизни и окружающих не требовал. Воспринимал всё как есть. Меня это поразило, восхитило и очаровало, ведь я всю дорогу мечусь, сомневаюсь и переживаю. Ебобо, блин.

Плюс его внешность – большой, высокий, сильный – и то, как он смотрел на меня, – пристально, не отрываясь, с интересом… Всё это подействовало на меня в тот же миг, как только наши взгляды пересеклись. Дальше всё по нарастающей. Первые прикосновения грели душу, первые объятия дарили чувство защищенности, первые поцелуи обжигали страстью, все наши разговоры никак не хотели прекращаться.

Поэтому он и стал моим выбором. Конечно, у нас много проблем, многое мне не нравится, но наше супружество тихое и спокойное по сравнению с браком моих родителей…

Хоровод мыслей в моей голове замедляется. Чувствую, что начинаю вырубаться.

Глава 5. Наперегонки со временем

Пятница началась как обычно – с беготни и сборов домочадцев на работу и в учебные заведения. Жека утопал в школу, дочку доставила в детсад и хотела уже двинуться на утреннюю репетицию «Колибри», но заметила, что в суете забыла свой рюкзак. Чёрт! Ладно, заскочу домой, немного времени у меня ещё есть.

Забегаю в квартиру, кое-как отпихиваю ошарашенную Рокси. Из коридора выплывает не менее удивленный моим неожиданным возвращением муж. Сегодня он не особо торопится. Грузов, видимо, нет.

– Миш, подай серый рюкзак, пэжэ, не хочу разуваться.

– Эм-м-м…

Супруг беспомощно шарит взглядом по сторонам.

– Во-о-он там, возле сушилки, – указываю я направление вытянутой рукой. Еще и глазами повожу так усердно, что если их вылупить еще сильнее, то на объект поиска наверняка упадет лазерный луч.

– Ага, вижу.

– Тащи скорее, опаздываю.

– Сначала малю-ю-юсенький поцелуй, – требует любимый.

С лукавой улыбкой Миша подходит ближе, пряча сумку за спиной, и тянется ко мне губами.

– Ну ладно…

Меня радует его игривость.

– Но только один!

Прилепляю мимолетный чмок. Но нет! Мой мужчина на удивление ненасытен. «Бум!» – это грохнулся на пол рюкзак. Руки Михаила схватили мои предплечья, а рот жадно впился в мой.

– М-м-м-м-м!!! – возмущенно мычу я. – Мы так не договаривались!

Любимый, не обращая внимания на слабое сопротивление, осыпает поцелуями мою щеку, затем шею. Я покрываюсь мурашками. Фак! Ну почему именно сейчас, когда мне нужно бежать?! Проворные пальцы мужа уже расстегнули мой пуховик и гуляют по горячему телу, а моя ладонь на автомате нащупала бугорок на джинсах супруга и вовсю наглаживает его. В эту минуту я ненавижу свою работу! Хочу забить на все и заняться любовью прямо здесь, посреди прихожей. Ощущаю, как мы скучаем друг по другу. Еще секундочку наслаждаюсь ласками, но совесть не дает забыть об обязанностях, расслабиться и получить удовольствие.

– Миш… погоди… я реально не могу…

– Хочу тебя… – шепчет Миша в ухо и захватывает мочку в рот.

Ну и гад, все приемы в ход пустил!

– И я хочу! Сильно! – перехватываю его ладонь и в подтверждение своих слов заталкиваю ее прямо себе в штаны, под трусики. Смотрю ему в глаза.

– М-м-м-м-м… Сладкая моя.

Вот чертенок! С ума меня сводит!

– Вечером!!! Обязательно!!!

– Хорошо, беги…

Миша осторожно убирает ладони от моего тела. Передает рюкзак, отводя взгляд. Блин. Мне хочется провалиться под землю! Вечно все не вовремя!

– До вечера!

– Ага…

Чувствую себя погано. Испытываю вину и неудовлетворенность, но все же делаю как должна – еду в зал.

Дожидаюсь «птичек». В темпе переодеваемся, разминаемся и встаем на прогон. Пока «Якутяночка» задорно льётся из колонок, я про себя считаю – отслеживаю, попадают ли мои малышки в музыку.

Смотрю на девчонок и вижу уже сейчас, какими они вырастут.

Сонька со своей дерзостью много хапнет. Скорее всего, одна из первых лишится девственности с каким-нибудь плохим парнем в подъезде или кустах. Будет дико переживать из-за этого, но другим виду не подаст – преподнесёт как мегакрутое достижение. Будет смотреть на всех свысока – типа «я уже женщина, а вы, лохушки, ходите целочками и дальше». Будет наслаждаться восторженными взглядами и расспросами одноклассниц, но наедине с собой ей будет больно и одиноко – это факт. Она эмоциональная и ранимая, но не хочет, чтобы окружающие это видели, поэтому и ведет себя как сука, и одевается соответственно. Потом она переживёт это и станет сильнее, такая уж у девчонки порода – одна против всего мира, боец.

Полина совсем другая, очень правильная. Ей важно быть на вершине «цепи питания», важны статус и мнение окружающих. Эта девушка зависит от того, что о ней подумают, поэтому, скорее всего, будет выбирать себе парня долго и тщательно, причем по самым строгим критериям. А главное, чтобы он был популярным и ей все завидовали. В жизни, думаю, она будет фригидной трудоголичкой. Бедная девочка.

Ирка втюрится в какого-нибудь популярного мальчика, который даже не взглянет на неё, и будет страдать: ходить хвостиком и заглядывать ему в рот. Скорее всего, мальчишки будут её использовать. Но я верю, что рано или поздно Ирина встретит простого парня, который оценит её и полюбит. Именно такой, какая она есть. И тогда она сама поймёт, что что-то собой представляет без всяких Полин.

А вот Марианка точно расцветет, но позже остальных. Будет очень скромной и послушной девочкой. Скорее всего, последней начнёт встречаться с мальчиками. Таких, как она, ценят парни постарше, которым уже не интересны развратные и смелые, а хочется чего-то тихого и уютного. Когда они инстинктивно начинают подыскивать жену, их взгляды всё чаще останавливаются на таких девчонках.

Ох, птички мои, как представлю, сколько ещё ваши глазки прольют слёз, сколько вас ждёт ошибок и разочарований, сколько всего впереди нужно пройти, чему научиться, что пережить… Так хочется уберечь вас от всего этого, защитить! Но жизнь – штука сложная, и у каждого свой путь. Каждая из моих девочек должна сама всё преодолеть и найти себя в этой жизни. Я на своём опыте испытала, что это самое сложное – найти себя, свое место, предназначение.

Тренировка подошла к концу. Девочки, как ни странно, довольны тем, что им поручили новые задания, которые никак не касаются учёбы, и с охотой их выполняют. Им явно интересно работать над своей личностью и отношениями с окружающими. Нравится, что я уделила им особое внимание, что мне не наплевать. Я счастлива видеть, как они меняются, раскрываются. Очень их люблю и стараюсь влиять на девочек только положительно. Так хочется уберечь их от ошибок и треша! Надеюсь, у них всё сложится хорошо. Ну, или хотя бы не очень плохо.

Напоминаю малышкам, что в понедельник занимаемся в новом зале, собираю всё, что не понадобится вечером, и бегу домой.

Дальше дела летят наперегонки со временем: собака, готовка, уроки, тренировка, сборы.

Заглянула к родителям, посидела возле отца, пару раз о чем-то спросила, что-то рассказала… Но папа отвёл взгляд, и я поняла, что нужно сдриснуть. Ему сейчас не до меня и вообще ни до кого. Ему сто процентов очень больно, но он держит всё в себе, не говорит, как ему плохо. Мама пишет в ватсапе, что по ночам отец практически не спит из-за болей, потом днём почти всё время мучается так же. Жесть… Даже представить не могу, как ему тяжело…

Вечер пролетает незаметно, по-семейному. Лишь Миша живёт в каком-то параллельном нашей семье мире. Не успеваю оглянуться, как переваливает за одиннадцать.

По пятницам я не заставляю моих маленьких совушек укладываться пораньше, позволяю им потусить с нами, посмотреть какое-нибудь клёвое кино или мультики. Чаще всего мы заваливаемся в нашей спальне, включаем ТНТ или СТС и глядим всё, что там идёт, подряд. На рекламе по очереди бегаем на кухню, чтобы замутить хавчик: то попкорн, то бутеры, то фрукты, то орешки – в общем, всё, что плохо лежит. Миша потом ворчит, что кровать вся в крошках, но помогает стряхнуть то, что упало мимо рта во время вечерних пирушек.

В общем, все мы обожаем пятницу, даже собака. В субботу Рокси с удовольствием спит подольше, как и любой член семьи. «Жаворонков» среди нас нет. Детей приходится будить хотя бы к десяти-одиннадцати, иначе будут полдня дрыхнуть, а потом их хер уложишь, часов до двух ночи проколбасят. Бесятся, носятся, ржут, всеми силами выплескивают накопившуюся энергию, и срать они хотели на тонкие стены и комфорт соседей. Детки, что с них взять?

Мы тусим с ребятнёй до полуночи. Всё это время Миша рубится в танки и подбухивает. О продолжении нашего утра можно и не мечтать. Он выпил и уже ничего не хочет. Я кое-как уговариваю народ разойтись по комнатам и вырубаюсь. Завтра ответственный день.

Утро. Суббота. Ка-а-а-айф. Чувствую, как свет упорно пробивается сквозь шторы и мои веки, пытаясь пробудить меня. Хер тебе, я буду спать! Зарываюсь моськой в скомканное одеяло и вырубаюсь снова.

Рокси тоже бесит свет. Терьерша подходит к постели и требует пустить в укрытие, поддевая одеяло длинным носом, – типа: «Мать, давай подсоби, а то у меня лапки. Ты подержи краешек, а я полезу». Я приоткрываю глаз и задираю одеяло. Псина ныряет внутрь и сворачивается калачиком в полукруге, образованным моими согнутыми коленками и животом, тесно прижимается ко мне – роднуля моя.

Муж слегка похрапывает. За четырнадцать лет совместной жизни мой мозг настолько адаптировался к этому звуку, что кажется, в тишине я вообще не смогу уснуть. Этот храп – моя колыбельная. Снова проваливаюсь в сон.

Вскоре понимаю, что пробуждаюсь. Во мне начинается борьба: желание понежиться в кровати вступает в схватку с надобностью вставать и приступать к домашним делам по принципу «быстрей начну – быстрей закончу». Моя внутренняя хозяюшка уже засучила рукава и смотрит на меня и мою лень волком.

К тому же собака начинает вошкаться. Скоро резко подорвется и запросится на улицу. Знаю я эту соню – терпит до последнего, а потом в лифте танцует и скулит так, будто у неё вот-вот из ушей польётся.

В общем, потихоньку начинаю разминаться в кровати. Тянусь руками вверх и вытягиваю ноги, прогибаюсь в спине… М-м-м-м… Кайфушки-потягушки. Потом тянусь одной рукой вверх, другой вниз, затем меняю их. О-о-о-о да-а-а! Чувствую, как все моё тело проснулось и наполнилось энергией.

Поворачиваюсь к мужу, смотрю на него. Он такой милый: лежит, посапывает, щечка на подушке, губки приоткрыты… Ми-и-и-ишка мой. Не выдерживаю и провожу пальцами по его рельефному плечу. У него кожа с утра по-особому мягкая и нежная и пахнет необычно, но очень приятно. Обожаю его запах… Утыкаюсь Мише в грудь и пропихиваю ладонь под его ручищу.

Он пробуждается и накидывает на меня лапищу, прижимая моё тело к своему. Мы какое-то время лежим как один тёплый комок живой массы – моя нога протиснулась между его ногами, рука лежит у него на спине, поглаживая островок между лопатками.

Я не сплю, просто прикрыла глаза и наслаждаюсь этими объятиями, в которых мы – одно целое. Милый дремлет и не в силах оттолкнуть меня, поэтому я просто с удовольствием использую эту возможность.

Потом становится тяжело дышать и жарко, и я выбираюсь из медвежьих тисков. Целую мужа в нос и вылезаю из постели. Рокси тут же подрывается и бежит за мной хвостиком. Отец нашего семейства постанывает, не хочет вставать.

– Твоя девочка очень хочет писать!

– Давай, так и быть, я подставлю ладохи… – не открывая глаз, отвечает, сложив руки кувшинчиком.

– Очень смешно, я про другую девочку, – улыбаюсь, люблю, когда он в таком настроении, – так что давай поднимай свою ленивую жопку и собирайся на улку. А я пошла готовить завтрак, а то скоро спиногрызы наши проснутся и съедят меня, если я их не покормлю.

– А меня покормишь?

– Чем тебя покормить?

– Желательно едой, – реплику сопровождает хитрая улыбка.

– С рук?

– Заманчивая идея, но нет. Я и с тарелки могу.

– Хорошо. Сначала отведи псину посикать и покакать. Когда вернёшься, тебя будет ждать какая-нибудь еда на тарелке и, если очень повезёт, ещё и вкусный чай в чашке.

– Всё, уговорила, встаю и одеваюсь.

Миша поднимается. Рокси начинает носиться и рычать, таскать свои игрушки, предлагая их попеременно то мне, то мужу. Супруг наскоро умывается, чистит зубы идёт в туалет. Терьерша нетерпеливо ломится за ним, скулит и возмущается. Муж ей открывает и под укоризненным взглядом псины пытается быстренько доделать свои грязные делишки.

А у меня тем временем ежедневная дилемма: что же приготовить? Заглядываю в холодос. В двери стоит недопитый кефир, значит, испеку оладушки. За что дети и любят выходные: мама делает оладьи либо гренки, а им не нужно никуда торопиться, и можно насладиться поеданием вкусняшек, при этом залипнув в телек.

Наскоро мучу жидкое тесто, включаю ТНТ-мьюзик погромче, чтобы детки потихоньку начали просыпаться и могли учуять притягательный запах оладий, скворчащих на сковороде. Пока поджаривается одна сторона, я бегу по комнатам и сообщаю отпрыскам, что пора вставать и что скоро их будет ждать вкусный завтрак.

Накрываю на стол, в соусники наливаю всякие мазюки для оладушек: взбитую с сахаром сметану, сгущёнку, варенье, мёд. Детишки любят, когда есть выбор, кушают тогда прямо с удовольствием, включают творчество и воображение.

Чаще всего у дочери получается несъедобная кеся-меся, а дегустатор, конечно же, я. Приходится делать вид, что это умопомрачительно вкусно. Ведь у Ксюни таки-и-и-ие глазки, она та-а-ак ждёт, что я скажу: «Ваше творение просто бесподобно!» У меня просто нет сил обломать малышку.

В этот раз мне нужно бежать, собирать вещи для переезда, поэтому дегустировать будет Рокси. Эта красотка всегда всем довольна и готова на ухо встать за вкусняшки.

– Зайчики, я убежала, кушайте, отдыхайте. Сына, не забудь про уроки. Когда папа уедет, ты за старшего.

– Да понял, понял, – на автомате отвечает сын.

Наскоро одеваюсь и тороплюсь к машине.

Ну вот и всё, последний день я в этом зале. Много с ним всего связано, много воспоминаний, и хороших, и не очень. Но нужно уметь отпускать прошлое, освобождая место для новых эмоций, событий, людей.

Оперативно собираю барахлишко. За несколько заходов отношу все в тачку и перевожу в ДК.

Тут маленько непривычно, но я подключаю воображение и уже вижу, как все будет. Вот в этом углу переодеваются мои девочки. Вот тут мы поставим лавочку, вот здесь будут мой стол и музыка… Блин, прикольно, конечно. Казалось, со мной уже не случится ничего нового. Но жизнь меня порадовала.

Смотрю на уголок, в котором стоят вещи моего таинственного напарника. Мне жутко интересно, как он располагает здесь своих клиентов и клиенток. Как готовит оборудование для съемок. Как представляет человека или семью в кадре – ещё до того, как его сделать. Пытаюсь угадать, как выглядит фотограф, во что одет, носит ли щетину или бороду?.. Сейчас же все парни помешались на этих бородках, и некоторые нормально выглядят, но далеко-о-о не все. Любопытство просто раздирает, и я подумываю, не записаться ли к Николаю всей семьёй или с девчонками? Тогда я наконец-то увижу того, кто начинает менять мою жизнь.

Для меня по-прежнему непонятно, почему этот человек вдруг вызвал к себе такой дикий интерес. Это даже немного пугает. Фотограф стал для меня загадкой, которую нестерпимо хочется разгадать. Этот чарующий голос, предупредительность, и отзывчивость, и забота… И ещё мне сразу показалось, что он человек не простой. Есть в нём что-то таинственное, что не даёт мне оторваться от него. Слушая бархатный бас, льющийся из динамика телефона, я воображаю Венсана Касселя. Есть в этом мужчине что-то французское. Так и хочется напеть: «У-ля-ля, Николя!» О, точно! Буду звать его Николя! Улыбаюсь новой придумке, мечтая поскорее поболтать с ним. Тащусь от его манеры общаться: как будто он говорит одно, а на уме у него другое.

Что за бред? Наверное, просто воображение разыгралось. За последние четырнадцать лет со мной ничего подобного не случалось. Вообще ничего не пойму. Ладно, с этим разберусь потом, сейчас и так головняков хватает.

Пишу эсэмэски: Лизе – что сегодня увезу все вещи и ключ оставлю на ресепшене, мужу – что могут ехать за зеркалами, и маме – с вопросами: «Как папа?» и «Что купить?». Мама почти сразу отвечает, и я выдвигаюсь в магаз.

Пока иду от продуктового к родителям, набираю сыну, чтобы спросить, как там обстановка. Жека докладывает, что всё норм, Ксюня смотрит телек и параллельно играет в зверушек, а он ещё чуть-чуть посидит в ВК и возьмётся за уроки. Напоминаю, что за выходные нужно переделать кучу заданий. Сынуля уверяет, что не забыл. Ага, как же! Если с палкой за ним не ходить, он и не вспомнит о домашке. Придётся опять с ним читать учебники и тетрадки проверять. А-а-а-а-а, мама, роди меня обратно!.. Ненавижу школу и то, что мой ребёнок совершенно несамостоятельный, а я никак не могу повлиять на него… Надеюсь, что с дочей будет попроще…

Захожу к родителям. В нос бьёт неприятный запах. В доме тишина и очень неприятная атмосфера. Мама больше похожа на моль – кожа серо-белого цвета, движения какие-то суетливые, хоть она и на успокоительном. Попросила посидеть немного с отцом и дать ей возможность выйти на свежий воздух, а то у неё уже крыша едет. Папа оставаться один боится, но преподносит это как нежелание, а не как страх. Никогда не признает свои слабости, даже при смерти. Офигеть…

Может, он поэтому так мало пожил? Каково это – всегда держать эмоции в себе? Ну, кроме гнева, конечно, – на это отец всегда был щедр. И всё же он никогда не показывал свои страхи, волнения и беспокойство. Может, этот негатив съедает человека изнутри? Я думаю, что вечно быть застегнутым на все пуговицы неправильно…

Согласна, мужчина – это сильный пол, и женщина рядом с ним должна ощущать себя слабой и защищённой. Но иногда мы хотим видеть своего мужчину не таким, каким ожидает общество или каким он сам пытается притвориться. Нам нужен живой и открытый человек, который так же, как и мы, что-то переживает, с чем-то не может справиться и признает это, чего-то боится… Пусть это открывается не на публику, а исключительно в объятиях любимой. И не будет никаких проблем. Если женщина адекватная и любит своего мужчину, она ни в коем случае не высмеет его, не разочаруется в нём, а лишь поддержит. И ему, безусловно, станет намного легче, он сможет двигаться дальше.

А затаить проблемы в себе, не разобравшись, – этим ничего не решить. Потом это выливается в алкоголизм, игроманию, порнозависимость и что там еще по списку. Мужчина обычно пытается перекрыть гнетущие его чувства тем, что попроще, тем, что отвлечёт, подарит временный релакс, но, к сожалению, не излечит… Или же страдалец, скрывающий свою боль, превращается в тирана, рядом с которым некомфортно вообще всем. И всё из-за того, что человек сам несчастлив, не в ладу с собой, вот и не может подарить окружающим ни позитива, ни радости…

Сижу с отцом, смотрю на его исхудавшее тело, обтянутое кожей мертвенного оттенка. Папа провалился в сон, поэтому я сижу тихо, как мышка. Дам маме возможность немного пройтись, подышать и подумать. С отцом всё понятно, а вот за маму мне страшно. Не представляю, как она будет справляться…

Разглядываю человека перед собой и понимаю, что совсем его не знаю. Какой он? Какие мысли наполняют эту голову? Бывало ли ему хоть иногда по-настоящему жаль, что жизнь его семьи порой казалась адом, или он считал, что всё нормально и абсолютно правильно, и никогда не сомневался в своих действиях? Что он ценил и любил, а что вызывало у него затруднения? Я понимаю, что никогда не узнаю об этом…

Да и вообще навряд ли можно узнать так глубоко хоть одного человека на этой планете. Я и мужа своего не понимаю как следует. Да и себя, наверное. Ясно лишь, что мой мозг ни на секунду не останавливается, постоянно что-то осмысливает, переваривает, анализирует, рождает необычные идеи и решения и часто удивляет меня саму.

Я реально не всегда точно знаю, как отреагирую на какое-то событие, ведь множество факторов влияют на нас ежеминутно. В этот момент мне кажется, что я справлюсь с потерей отца – ведь прямо здесь и сейчас я вижу, что он уже не жилец, и понимаю, что ничего не могу сделать с этим. Да и сам папа так мучается, что мечтает поскорее покинуть наш бренный мир. Но когда это произойдёт, возможно, я среагирую иначе. Может, буду рыдать и никак не смогу поверить в смерть и принять его уход. Возможно, забухаю, впаду в депрессию, заброшу работу, дом и детей… Кто знает…

Размышляю, глядя на спящего отца, о том, что любой человек похож на айсберг. Всё, что видно окружающим, – всего лишь малюсенькая крупица личности, а большая часть настоящего внутреннего мира скрывается под толщей тёмной воды. И эти айсберги плывут в океане жизни, сталкиваясь то с таким же айсбергом, то с другим препятствием, и при этом неизменно теряют куски своей души, которые откалываются от них и растворяются в опасной и глубокой пучине. И так эти ледяные горы дрейфуют, пока не расколются и не растают полностью. Как мой отец… Сейчас от него осталась лишь небольшая серая льдинка, которая тает с каждой секундой и вскоре исчезнет без следа…

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, втыкаю наушники и захожу в контакт. Смотрю, кто что постит. Лайкаю. Понимаю, что сама давно не выкладывала видосики с зумбы, хотя знаю, что надо.

Не люблю соцсети, не сижу в них, но, чтобы привлекать новую аудиторию на тренировки, нужно постоянно что-то показывать. Обычно девчата, которым такой образ жизни близок, увидев наши позитивные ролики, начинают интересоваться, что, где, почём, и записываются, потом делятся эмоциями с подругами и родственницами, и те тоже хотят приобщиться. Новая аудитория нужна всегда, ведь девочки, которые танцуют, часто уходят в декрет, переезжают в другие города или уже не могут совмещать любимое занятие с работой, домашними делами и детками. В основном «старожилы» моей секции – это возрастные леди, 40+. Их я просто обожаю! Глядя на них, начинаешь понимать, что не важно, сколько тебе лет, какое у тебя семейное и финансовое положение, главное – это желание жить и наслаждаться каждым отпущенным тебе моментом.

Вот я – сильно замороченный человек. Меня стал напрягать мой возраст. Даже не сами цифры в паспорте, а их отображение на лице. Фигура у меня ещё куда ни шло, а вот с лицом сложно что-то сделать… Мне так не хочется из наливного яблочка превратиться в запечённое… Но ничего не поделаешь, нужно воспринимать жизнь и себя такими, какие они есть. И я надеюсь, что в определённый момент перестану париться по поводу морщин и других возрастных изменений.

Между прочим, многие пенсионеры говорят, что жизнь у них только началась. Наверное, это потому что они становятся свободнее от ежедневных забот. Ведь им уже не надо ухаживать за маленькими детьми или, например, выполнять с отпрысками домашние задания. Остаётся только работа и собственные увлечения. Кто-то, конечно, впадает в депрессию – типа не знают, куда себя деть, настолько привыкают крутиться как заведённые: готовить, стирать, гладить, убирать, отводить, забирать… Но это точно не про меня. Я всегда найду, чем себя занять. Я личность творческая и любознательная – обожаю учиться чему-то новому, читать книги, слушать музыку и танцевать, ходить в театр, кино, клубы, встречаться с друзьями, просто гулять с той же собакой по лесу или по городу, главное, чтобы погода была хорошая. Но опять же, возможно, сейчас я этого так хочу, потому что у меня нет на всё это времени. А вдруг, когда все заманчивые перспективы станут доступными, они потеряют привлекательность? Типа «запретный плод сладок», а когда его тебе под нос суют, уже никакого удовольствия?

Пока я залипла в экран, мама вернулась. Мы прошли на кухню, немного поговорили. Она рассказала подробнее о состоянии папы. Что его желудок больше не работает и все, что он съел или выпил, просто начинает гнить внутри, а потом выходит рвотой. Что у него кровавый стул, а это значит, что конец близок…

Как же ей тяжело! Даже не представляю, насколько невыносимо находиться рядом с умирающим человеком, которому посвятила всю сознательную жизнь, с которым делила радость и от которого вытерпела множество гадостей, но не переставала любить. Это как болезнь, как зависимость. Что бы папа ни делал, мама всегда оставалась рядом. Она и сейчас рядом, хотя ей капец как тяжко…

И ведь я понимаю, что все мы, в том числе и отец, хотим, чтобы всё это скорее закончилось. Но вижу, что и мама, и папа очень боятся исхода. Он не знает, что его ждёт, она не понимает, как будет жить без него…

Жесть, всё это такая жесть! Меня это та-а-а-а-ак бесит! Хочется кричать и топать ногами, но толку-то…

Говорю маме, что всё понятно, и опускаю глаза. Просто не знаю, что ещё тут сказать. Напоминаю, чтобы звонила, когда буду нужна, и ухожу в жутко угнетённом состоянии. Пора делать уроки с сыном.

Выходные пролетают незаметно, я как белка в колесе мечусь между домашними делами, уроками, помощью маме и посиделками с семьёй. Не успевает наступить утро – глядь, уже пора всех отмывать и укладывать спать. Миша, как всегда, пребывает в своём мире: бухлишко, танчики. Семья живет рядом, но параллельно всем этим увлечениям. Он не против того, что мы существуем, но и особого желания участвовать в процессе не выказывает. Впрочем, я уже привыкла. Нервы мои натянуты до предела, и лишнее выяснение отношений мне сейчас ни к чему. Поэтому я просто смирилась.

Прекрасно понимаю, что идеальных людей не бывает, и не могу требовать от Михаила то, чего он не в силах мне дать. Терпеть не могу те семьи, где жена вечно злая, орёт на всех, гундит и пилит – не потому, что мужиков жалко, а потому, что сама женщина глубоко несчастлива в таком браке. Винит всех вокруг в своих неудачах, но на самом деле ей просто нужно самой научиться управлять своей жизнью. Если муж не твой человек и настолько тебя не устраивает – разводись! Не мучай ни себя, ни детей, ни его! По сути, мы видим, за кого выходим замуж, нужно просто сразу понимать, что поменять человека невозможно. Да и не нужно. Человек может поменяться – только если сам того захочет…

Ночами я стала очень мало спать. Мозг не может успокоиться. Всё перебирает и перебирает мысли, словно чётки, по кругу, бесконечно… Днём я словно коматозная – на душе серо и холодно, как и на улице. Но внешне стараюсь выглядеть как обычно.