Текст книги "Семь сестер. Атлас. История Па Солта"

– Я чувствую то же самое, – нежно ответила она.

– Ты должна понять, что когда я расскажу тебе свою историю, то подвергну опасности и твою жизнь. Если с тобой что-то случится, я никогда не прощу себя. – Я отвернулся. – Тогда моя жизнь потеряет смысл.

Элле повернула мое лицо к себе.

– Хорошо, – сказала она. – Я тоже не хочу жить без тебя. Но, наверное, ты понимаешь, что я хочу знать о тебе все.

Как я мог устоять перед ее голубыми глазами?

– Хорошо. Я расскажу тебе историю моей жизни.

Я рассказал ей все, начиная с моего рождения в железнодорожном вагоне в 1918 году и до настоящего дня. Я рассказал о моем отце, о жестоких зимах, о звездах и скрипках, о разлученных семьях и голоде. Я рассказал ей о происхождении прозвища «Бо» и назвал свое настоящее имя, которое она не должна была произносить.

Пока я говорил, Элле потрясенно молчала. Когда я закончил, то заметил, что она плачет.

– К чему эти слезы?

– Потому что ты добрый человек, а мир жестоко обошелся с тобой.

– Я могу сказать о тебе то же самое. Но теперь мы вместе…

– И навсегда, – добавила Элле.

Мы обнялись под холодными взглядами Семи Сестер. В тот момент мы были не детьми, а двумя душами, состарившимися прежде времени.

– Это что-то меняет? – спросил я.

– О, да, – ответила Элле, и я тут же пал духом. – Моя любовь к тебе стала только сильнее, и я еще больше хочу защитить тебя.

– Это замечательно, – отозвался я. – Честно говоря, я думал, что тебя отвратит мой голос, который теперь срывается в неподходящие моменты.

Она захихикала.

– Это очень мило. И не беспокойся, я видела других мальчишек, у которых были такие же проблемы с голосовыми связками. Это пройдет.

– Что ж, хоть одно облегчение.

– Бо…

– Что, Элле?

– Ты кое-что не сказал. Тот мальчик, который поклялся убить тебя, – как его зовут?

Я посмотрел на звезды, зная о том, что на другом краю света он делает то же самое.

– Криг Эсзу.

«Титан»

Июль 2008 года

16

Плач Бэра вернул Алли к реальности, и она дрожащими руками положила страницы дневника на туалетный столик в своей каюте.

– Ну, ну, миленький. – Алли подняла Бэра из колыбели, где он мирно спал до недавнего времени. Рев огромных двигателей «Титана» стал тише, и странным образом казалось, что изменение уровня шума разбудило малыша. – Должно быть, капитан Ганс нашел место для якорной стоянки на ночь, вот и все.

Она опустилась на кровать и привычными движениями начала укачивать ребенка. У нее закрывались глаза после нескольких часов чтения дневника. Алли включила ночник и приложила Бэра к груди. Мысли вихрем кружились у нее в голове, и она понимала, что остальные испытывают сходные чувства после недвусмысленного указания на то, что Па Солт знал Крига Эсзу и, более того, даже скрывался от него. Алли беспокоилась за Майю, которой было особенно тяжело принять эту правду. Она порадовалась, что Флориано находится рядом с ее сестрой.

Но у Алли было много другой пищи для размышлений. Папин псевдоним «Бо» и его возлюбленная Элле… Алли знала эти имена. Их обладатели были близкими друзьями ее деда и бабушки, Пипа и Карин Халворсен, и о них часто упоминалось в рукописи Grieg, Solveig og Jeg, главном документе, благодаря которому Алли узнала о своем происхождении. Оказывается, Бо был Па Солтом! На глаза Алли навернулись слезы, когда она вспомнила, что Па не любил говорить об этом, но он был самым талантливым музыкантом в Лейпцигской консерватории. Она отчаянно старалась вспомнить любую другую информацию о друзьях своего деда и бабушки, но кроме факта их бегства в Норвегию, поскольку Элле и Карин были еврейками, ей почти ничего не приходило на ум. Что с ними стало? Помнит ли она что-нибудь об их путешествии в Шотландию?

Стук в дверь нарушил ход ее мыслей.

– Заходите, – машинально сказала Алли.

Дверь открылась, и за ней возникла высокая фигура и симпатичное лицо Джека.

– Привет, Алли! Я… – Тут он заметил, что она кормит Бэра. – Упс… извини, я лучше зайду попозже. Я не собирался…

Алли почувствовала, что краснеет.

– Это ты извини, Джек, я заблудилась в собственных мыслях… Все в порядке, заходи, пожалуйста. Кормление скоро закончится.

– Хорошо. – Джек опустился на стул возле буфета. – Я лишь хотел узнать, как твои дела. Все в порядке?

– Да, Джек. – Алли слабо улыбнулась.

– Ты поела? Хотя бы попила воды или чая?

Алли немного подумала.

– Знаешь, вообще-то нет.

– Это объясняет, почему ты бледная, как простыня. – У нее не было сил объяснять значение всего, что она узнала из дневника за последние полдня. – Давай я включу чайник, а ты пока что начни с этого.

Он попытался вручить ей закрытую бутылку минеральной воды «Эвиан» из холодильника.

– Спасибо. Ты не мог бы… – Алли кивнула в сторону бутылки.

– Ох, извини. – Джек быстро отвинтил крышку. Алли взяла бутылку свободной рукой и сделала большой глоток.

– Так-то лучше. Кстати, чем заняты остальные? – спросила Алли, глядя в потолок.

– Честно говоря, «Титан» превратился в город-призрак. Все погрузились в чтение. Я даже не видел маму сегодня вечером; должно быть, она так же увлеклась, как и ты. А мы, «запасные части», просто бродим вокруг, занимаемся неуклюжей болтовней и слишком стесняемся попросить о чем-то людей из обслуживающего персонала.

– Не глупи, Джек. Вы вовсе не «запчасти». Фактически, судя по тому, что я прочитала, все вы будете играть важную роль в поддержке моих сестер.

– И тебя, разумеется. – Джек улыбнулся, заваривая чай, и ее сердце затрепетало, словно у девочки-подростка.

– Это очень мило с твоей стороны, Джек. Спасибо тебе, но я в полном порядке. У меня есть он. – Она посмотрела на Бэра.

– Ну, я не специалист, но из того, что я помню о младенцах, они обычно не лучшие собеседники.

Алли рассмеялась.

– Полагаю, ты здесь вроде лидера. Другие сестры обращаются к тебе за советами. Но у них есть спутники, которым они могут выплакаться или высказать свои печали за закрытой дверью каюты. У тебя нет такой поддержки, кроме этого маленького проказника. Поэтому я хотел сказать… – Он развел руками. – Я здесь для тебя.

– Это очень любезно, Джек, спасибо тебе, – искренне сказала Алли. Он поставил заварочный чайник на стол и вернул молоко в холодильник. – Джек…

– Что, Алли?

– Я просто хотела сказать… – Бэр залопотал, глядя на Алли. – Извини, дай мне минуту-другую.

– Само собой, не торопись.

Алли отняла Бэра от груди. Она заметила, что Джек отвел глаза, и это ей понравилось. Когда она положила сына на кровать, тот с довольным видом отрыгнул.

– Так о чем ты говорила?

– Да так, ни о чем.

Алли вспыхнула. Джек кивнул и уставился в пол. Она мысленно выбранила себя и поспешила сменить тему.

– Я не сказала тебе о главном откровении из дневника. – Она взяла рукопись и перелистала страницы. – Как назывался тот дом в Ирландии? В Западном Корке, куда твою маму привели координаты…

– Аргидин-Хаус?

– Да. Ты помнишь, как проследил имена его владельцев до фамилии Эсзу?

– Помню.

– Так вот, мой отец знал его. И, похоже, очень хорошо.

– Интересно. Какие выводы можно сделать из этого?

– У меня пока нет ответов, но я приближаюсь к ним. Если подумать, то мне нужно встретиться с Майей. Эта информация в наибольшей степени затрагивает ее.

– Можно спросить, почему?

– Извини, Джек. Это не моя история.

– Разумеется. Тогда скажи, нужно ли мне присмотреть за малышом, пока ты будешь встречаться с сестрой?

– Правда?

– Конечно, никаких проблем.

– Спасибо, Джек. Не стесняйся отнести его куда-нибудь прогуляться, если не захочешь оставаться здесь. А если устанешь, то Ма будет рядом.

Она взяла чашку чая и направилась к двери.

– Отлично. Давай, медвежонок гризли, почему бы нам не прогуляться? А ты иди, Алли. Увидимся позже.

* * *

Майя в буквальном смысле ощущала подступающую тошноту. Ужасные воспоминания о вкрадчивом, угодливом Зеде Эсзу, сыне Крига, наполняли ее разум. От мысли о том, что много лет назад Па Солт был вынужден бежать от его отца, ей хотелось плакать. Зед знал ее семейную историю? Вполне возможно. Вероятно, это объясняло причину его нездорового интереса к сестрам Деплеси. Майя хорошо знала, что он был близок с Электрой, а Тигги рассказала ей о его появлении в горной части Шотландии. Должно быть, присутствие Зеда в жизни сестер причиняло Па Солту немало душевной боли.

– Ублюдок! – воскликнула Майя и швырнула рукопись на пол.

– Майя? – вымолвила Стар. Они с Сиси появились в дверях библиотеки, когда Майя обхватила голову руками и разрыдалась. Сестры подбежали к ней и обняли ее. – Мне так жаль, Майя. Должно быть, это ужасно.

– Как бы то ни было, Майя, я согласна с тобой, – добавила Сиси. – Он жалкий кусок дерьма.

– Он знал, верно? Он знал о Криге и Па Солте? Поэтому он жужжал вокруг, словно шершень, от которого невозможно избавиться. Я была беременна от него! – выкрикнула Майя.

– Знаю, знаю, моя милая. Но ты не виновата. Мы появились, как только прочитали об этом.

– Спасибо, Стар. – Майя шмыгнула носом. – О господи. Все это слишком эмоционально, правда? Мне страшно подумать, каким одиноким и отчаявшимся был наш папа.

– По крайней мере, он нашел Элле. Она изменила его жизнь. Даже почерк у него стал более… размашистым, – сказала Сиси. – Понимаешь, что я имею в виду?

Майя то ли всхлипнула, то ли рассмеялась.

– Как ни странно, да. И я рада тому, как хорошо семья Ландовски обошлась с ним.

– Я еще не обдумала этот момент, – тихо сказала Стар. – Должно быть, для тебя было очень странно читать о работе Па в мастерской Ландовски и о его отношениях с мсье Бройли.

– Да. Он был тем самым молчаливым мальчиком. Я читала о нем в письмах Бел и не могла этому поверить.

– Это объясняет, откуда он взял тот мыльный камень, который Па оставил в письме для тебя, – добавила Стар.

– Да.

Алли вошла в комнату. Она взяла Майю за руку и крепко пожала ее.

– Ох, милая, мы все с тобой. Мы сделаем все, что понадобится.

– Знаю. Извини, мне нужно собраться с силами. – Майя утерла слезы рукавом. – Зед – тот еще подонок, но что в этом нового?

Алли достала из кармана платок и протянула ей. Майя благодарно приняла его и вытерла глаза.

– Итак, Па был знаком с Кригом.

– Думаю, что «знаком» – это слишком мягко сказано, – резко вставила Сиси.

– Почему он никогда не говорил об этом? – Майя передернула плечами. – Наверное, он был близок к сердечному приступу, когда я впервые упомянула, что познакомилась с молодым Зедом Эсзу.

– Не знаю, милая. Может быть, они разрешили свои взаимные обиды? В конце концов, мы знаем лишь часть этой истории, – добавила Стар, гладившая ее волосы.

– Что-то подсказывает мне, что этого не произошло, Стар, – ответила Майя. – Нам известно, что в день смерти Па Солта Криг совершил самоубийство. Алли, кажется, ты говорила, что в тот день видела «Олимпию» рядом с «Титаном»?

– Сама не видела, но друг Тео сообщил об этом по радио. – Алли вздохнула и провела пальцами по волосам. – Вообще-то я думаю, что я как-то ускорила ход событий.

– Что ты имеешь в виду, Алли? – резко спросила Сиси.

– Ты помнишь, что координаты Мерри привели нас в Аргидин-Хаус в Западном Корке? – Ее сестры задумались и кивнули. – Так вот, хотя этот дом давно заброшен, он принадлежит семье Эсзу. Джек узнал об этом, когда навел справки по моей просьбе.

Наступило молчание, сестры пытались осмыслить значение этих слов.

– Что это значит? – наконец спросила Стар.

– Если честно, пока не знаю. Но кое-что ясно: взаимоотношения между Па и Кригом являются ключом к пониманию всего остального.

– Согласна, – хмыкнула Майя.

– Я соберу остальных и узнаю, до какого места они успели дочитать. Потом мы можем все обсудить за парочкой бутылок розового вина.

– Хорошая мысль, Алли, – кивнула Стар. – Мы еще незнакомы с большей частью этой истории. Откуда появился Па Солт, почему Криг считал его убийцей своей матери… и об алмазе…

– Мы можем лишь надеяться, что дела будут проясняться по мере чтения, – сказала Алли и положила руку на плечо Стар.

17

Георг Гофман покрутил виски в бокале и сосредоточился на звяканье ледяных кубиков. Сидя на верхней палубе в гостиной с панорамным обзором, он смотрел на итальянское побережье Средиземного моря, отливавшее золотом в лучах заходившего солнца. Он различал очертания Неаполя, а за ним – древний город Помпеи, чьи жители на тысячи лет застыли во времени. Это казалось ему подходящей метафорой для нынешнего вояжа: события прошлого продолжали формировать настоящее.

Георг перебирал в памяти события предыдущих двенадцати месяцев. Каким вихрем они были для сестер Деплеси! Все они без исключения проявили зрелость и благоразумие, разбираясь с правдой о своем прошлом.

– Ты бы гордился ими, – сказал он в пустоту.

Последние несколько ночей были почти бессонными. Особенно утомляли телефонные звонки с постоянными «обновленными сводками» текущей ситуации. Хотя Георг старался, как только мог, его терзало внутреннее противоречие между профессиональным юристом, обязанным выполнять желания клиента, и обычным человеком, который любил эту семью, как собственную.

Кто-то постучал в дверь. Георг обернулся и увидел Ма, сунувшую голову в комнату.

– Хотела узнать, как ты, cheri. Все нормально?

– Да, спасибо. Заходи, Марина; не желаешь немного выпить со мной?

Она тихо прикрыла дверь за собой.

– Знаешь, Георг, я присоединюсь к тебе.

Он потянулся к графину и налил бокал своей старинной подруге.

– Это виски принадлежало ему, «Макаллан» тысяча девятьсот двадцать шестого года. В сущности, я не сомневаюсь, что он был последним, кто прикасался к этому графину.

Он протянул ей бокал.

– Спасибо. Помню, он рассказывал, что пристрастился к местным сортам виски после того, как провел определенное время в Шотландии. – Она сделала маленький глоток и почувствовала, как тепло ароматной жидкости движется по пищеводу и растекается в желудке. – Думаешь, девочки уже достигли этого места в его дневнике?

– Не уверен. Как думаешь, Марина, какой будет их реакция?

– Трудно угадать. Определенные элементы этой истории им будет легче переварить, чем другие. Но я рада, что мы наконец придем к полному согласию.

– Да.

– Могу я спросить о последних новостях? – Марина испытующе посмотрела на Георга.

– Ничего нового после того, о чем я рассказал тебе сегодня утром. Дело быстро ухудшается, и осталось уже недолго.

Марина перекрестилась.

– Что бы ни случилось, ты не должен винить себя, Георг. – Она накрыла ладонью его руку. – Ты вел себя достойно.

– Спасибо, Марина. В твоих устах это многое значит. Мы столько пережили за эти годы… Я обязан ему тем, чтобы все было сделано правильно.

– Что бы ты ни выбрал, Георг, я знаю, что это будет правильно. Боюсь, об этом никто не говорит, но Атлас тоже чрезвычайно гордился бы тобой. И твоей сестрой, разумеется. Извини, что я не спрашивала… как она справляется с этим?

– Ей очень трудно, как и любому другому человеку в таких обстоятельствах.

– Могу представить. – Марина смотрела на море. – Он всегда любил это побережье.

Георг не ответил. Марина повернула голову и увидела слезы в его глазах.

– Пожалуйста, cheri, не надо плакать. Это разрывает мне сердце.

– Я всем обязан ему, Марина. Абсолютно всем.

– Как и я. Мне давно хотелось спросить… Когда Атлас нашел вас обоих на берегу Женевского озера, ты не задавался вопросом, почему он не сдал тебя властям?

Георг поднял графин и наполнил свой бокал.

– Разумеется, задавался. Мы были всего лишь парочкой перепуганных детей. Но он сам бежал от гонений. – Георг медленно сделал глоток виски. – Атлас был очень добр к нам.

– Ты отплатил ему за добро, Георг. Ты посвятил жизнь служению ему.

– Это меньшее, что я мог сделать, Марина. Без него у меня не было бы никакой жизни.

Марина тоже осушила свой бокал, и Георг снова наполнил его.

– Спасибо. Как долго это еще продлится, по мнению твоей сестры?

Георг пожал плечами.

– Считаные дни.

– Это повлияет на твое решение, Георг? О том…

– Возможно, – перебил он. – Признаюсь, что поиски Мерри и доставка ее на борт «Титана» как раз перед отплытием могут определить мой курс действий.

– Это вполне уместно. И похоже на знак свыше.

– Его мир всегда был таким.

В дверь снова постучали, и на пороге появилась Мерри.

– Добрый день, как дела?

– Мерри! – воскликнула Ма. – Спасибо, неплохо. Но важнее знать, как вы себя чувствуете, дорогая?

– Замечательно. Дневник чрезвычайно увлекателен. У Атласа был дар красноречия. Для такого юного мальчика у него великолепный стиль изложения.

– Он всегда был лингвистически одаренным, – улыбнулась Ма.

– Я хотела спросить об этом Криге Эсзу. До сих пор он был лишь кратко упомянут в тексте, но Джек сообщил мне, что члены его семьи были владельцами Аргидин-Хауса. Вы можете рассказать, как это произошло?

Ма посмотрела на Георга, который одним глотком допил виски.

– Ах, да. Полагаю, вы очень заинтересованы этим стечением обстоятельств. – Мерри заметила, как Ма строго посмотрела на Георга. – Но, честно говоря, мы не знаем.

– В самом деле?

– Да. Думаю, лучше сказать об этом сейчас, чем после того, как вы дочитаете дневник до конца и будете разочарованы.

– Ясно. Что ж, это весьма досадно.

– Возможно, однажды мы узнаем, как это вышло, Мерри. А может быть, это простое совпадение, – солгал Георг.

Мерри сморщила нос и цокнула языком.

– Ну да, вы совершенно правы. Я наверняка что-то перемудрила, в конце концов, это популярное ирландское имя. Уверена, что там тысячи Мэрфи, О’Брайенов и Эсзу. – Она подбоченилась и вопросительно посмотрела на Георга, отчего тот достал носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – А теперь, если это возможно, я хотела бы позвонить в Дублин и проинформировать Амброза о последних событиях. Трудно поверить, что прошло менее суток с тех пор, как мы попрощались. Больше похоже на целую жизнь.

– Тут я согласен с вами, – ответил Георг. – В офисе есть спутниковый телефон, и большинство сотрудников знают, как он действует. Марина, ты не против помочь Мерри?

– Разумеется. Пойдемте, моя дорогая. А потом почему бы нам не пропустить по бокалу вина перед ужином?

Женщины ушли, и Георг снова остался в одиночестве. Он тяжело вздохнул. Прискорбно, что ему пришлось солгать дочери Атласа. Может быть, ему следовало сказать всю правду, что, несомненно, избавило бы его от тяжелейшего бремени. Но это бы противоречило желанию его клиента.

Телефон в кармане Георга завибрировал, и он поспешно достал аппарат. Хотя на экране светилась надпись «неизвестный номер», он точно знал, кто находится на другом конце линии. Он набрал в грудь побольше воздуха и принял звонок.

– Плейона, – сказал Георг.

– Орион, – последовал ответ.

Обмениваясь этими словами, стороны давали друг другу понять, что разговор безопасен. Георг собрался с духом для вечерней сводки новостей.

18

Алли ворочалась с боку на бок в своей душной каюте. Ужин прошел в тягостной обстановке; каждая сестра пыталась осмыслить серьезность прочитанного, не обращаясь к другим. Флориано и Крисси, как могли, старались заполнить неловкие паузы, а Рори и Валентина радовали собравшихся очаровательными проявлениями своей крепнувшей дружбы. Тем не менее атмосфера была довольно напряженной. За столом Алли несколько раз ловила на себе взгляды Джека, но он отворачивался, стоило ей посмотреть на него в ответ. Она жалела, что не поговорила с ним о «ситуации с Бэром», когда он зашел к ней в каюту, но тогда она слишком нервничала. Теперь она чувствовала себя глупо: чем дольше эта тема будет оставаться нераскрытой, тем более странным это покажется Джеку.

Телефон Алли зажужжал, и она увидела, что пришло новое голосовое сообщение. Мобильная связь в море была нестабильной, но, очевидно, капитан Ганс встал на якорь в зоне досягаемости одной из вышек. Она открыла сообщение.

– Здравствуй, Алли, это Селия… – Голос матери Тео слегка потрескивал в трубке. – Надеюсь, милая, что с тобой и Бэром все хорошо. Мне не терпится снова увидеть вас в Лондоне; дай знать, если у тебя будут планы на приезд. Если нет, то я соберу теплые вещи и отправлюсь в Норвегию! Послушай, я знаю, что сейчас ты совершаешь круиз в честь своего замечательного отца… Я решила записать это сообщение и дать тебе знать, что я часто думаю о тебе. И я уверена, что Тео, где бы он ни был, улыбается тебе сверху. Люблю тебя, моя дорогая. До свидания.

Алли отложила телефон, на нее нахлынула новая волна вины. Голос Селии Фэйлис-Кинг был полон искренней симпатии. Да, Алли испытывала чувства к Джеку, но содрогалась от мысли о неуважении к памяти Тео.

– Прости, Тео, – прошептала она.

Хотя сестры старались подбадривать ее, Алли размышляла о том, что могут подумать другие. Что скажет ее брат Том, если они с Джеком когда-нибудь встретятся? Выбор нового ухажера меньше чем через год после смерти прежнего избранника, мягко говоря, выглядел некрасиво. Кроме того, ей меньше всего хотелось расстраивать Мерри, которой все происходящее должно было казаться фантасмагорией и без того, чтобы ее новая приемная сестра проявляла неуместные чувства к ее сыну.

– Бог ты мой, – вздохнула Алли.

– Алли, ты не спишь? – прошелестел голос снаружи. Она на цыпочках прошла и отворила дверь. Там стояла Тигги в фирменном халате «Титана». – Привет! Извини, я не хотела стучать, чтобы не разбудить Бэра.

– Можешь не беспокоиться, он крепко спит. Хочешь зайти?

– Спасибо. – Тигги обладала сверхъестественной способностью проскальзывать внутрь, подобно грациозной фее. Алли всегда восхищалась этой неземной легкостью. – Я хотела кое-что проверить, поскольку отвлеклась за ужином. Правда, что мы договорились прочитать еще сто страниц дневника к завтрашнему ланчу?

– Да, это так. Потом мы хотели снова собраться и обсудить прочитанное.

– Отличный план. Спасибо, Алли. – Тигги повернулась к двери, но помедлила возле кроватки Бэра и посмотрела на спящего племянника. – Маленький Бэр, – прошептала она. – Трудно поверить, что лишь несколько месяцев назад в пещере Гранады ты решил удивить нас всех… и особенно свою маму!

Алли улыбнулась при этом воспоминании.

– Знаешь, я не думаю, что Чарли остался прежним после того, как увидел работу Ангелины в тот вечер. Пять лет обучения в медицинском колледже не могут заменить bruja и ее знания о внезапном появлении Бэра.

– Ну, ему не стоило впадать в уныние. В конце концов, bruja может сделать только то, что в ее силах… Уверена, что ты была благодарна за болеутоляющие препараты, которые он прописал тебе потом. – Тигги подмигнула сестре и снова посмотрела на Бэра. – Кстати, он говорит тебе: «Посмотри письмо».

– Прошу прощения?

– Он хочет, чтобы ты перечитала письмо. – Тигги широко улыбнулась.

– Кто? Бэр? Что ты имеешь в виду? Я…

– Точно не знаю, но надеюсь, что это будет полезно. Я иду спать. Спокойной ночи, Алли.

Тигги обняла сестру и направилась к выходу. Когда дверь за ней закрылась, сердце Алли затрепетало в груди. Тигги могла иметь в виду только одну вещь.

Она подошла к своему чемодану и открыла застежку внутреннего кармана. Оттуда она достала письмо Тео, которое повсюду носила с собой. Алли ни с кем не делилась содержанием этого письма, и никто другой, кроме нее, не видел его. Слегка дрожа от напряжения, она медленно открыла конверт, и ее взгляд, как всегда, заскользил по последним строчкам.

«Если, по воле случая, тебе придется читать это, посмотри на звезды и знай, что я гляжу на тебя с небес. И, может быть, пью пиво с твоим папой, ведь я все знаю о вашем детстве.

Моя Алли – Альциона, – ты не представляешь, какую радость ты доставила мне.

Будь СЧАСТЛИВА! Это мой дар тебе.

Тео».

Образ Тео и Па Солта, распивающих пиво с широкими улыбками, доставлял Алли огромную радость. Она знала, как сильно отец одобрял ее выбор, и очень надеялась, что они смогут встретиться в иной жизни. Что там сказала Тигги?

«Он хочет, чтобы ты перечитала письмо».

Алли смотрела на единственное слово, написанное крупными буквами. Ее взгляд тянуло туда как магнитом.

«Будь СЧАСТЛИВА!»

В горле у Алли встал комок. Она подошла к иллюминатору и нагнулась, чтобы посмотреть на звезды.

– Спасибо тебе, Тео. Обними папу за меня.

Она убрала письмо на прежнее место и легла в постель. Алли сразу поняла, что попытки заснуть будут тщетными, поскольку в ее голове стоял оживленный гомон, почище, чем на центральной площади Осло. Она снова взяла телефон и отправила Джеку сообщение.

«Спасибо, что сегодня присмотрел за Бэром. Хороших снов!»

Ответ пришел почти мгновенно.

«Я был рад помочь. Тебе тоже приятных снов!»

Алли посмотрела на страницы дневника, лежавшие на туалетном столике. Ответы находились внутри. Утром сестры договорились прочитать еще по сотне страниц, поэтому она взялась за чтение.