Текст книги "Невербальная коммуникация"

1. В данной ситуации важны не только смысл и направленность каждой отдельно взятой карикатуры и мастерство, создавших их художников. Важна именно серийность их публикации. Совокупное значение этого цикла само по себе приобретает характер определенного коммуникативного жеста, цель и направленность которого можно было бы интерпретировать в духе аналогичном смыслу каждого отдельного рисунка. Но реализация задуманного жеста датских журналистов для стороннего (а не включенного) наблюдателя, каковыми являются многие российские граждане, остается не до конца понятной, и этот жест не кажется в отличие от самих рисунков продуманным.

Дело в том, что многих людей удивила, в первую очередь, такая сильно отсроченная во времени реакция мусульманского сообщества. С момента публикации карикатур до начала активных акций протеста и объявления ультиматума и бойкота прошло целых четыре месяца. Но, как было указано выше, представители мусульманских общин в Дании с самого начала, с момента публикации первых карикатур высказывали свои протесты и предупреждения. Которые, как указывалось, игнорировались, а официальные и ответственные персоны давали понять, что в королевстве «государство не оказывает влияния на деятельность прессы». Удивительно, что это произошло именно в Дании, где существует специальная «Комиссия по делам прессы» как орган и механизм саморегуляции деятельности печатных СМИ на основе этических принципов, однако, созданная во исполнения Закона Дании от 1991 года «Об ответственности прессы» с участием представителей органов государственной власти.

В силу такого, во-первых, государственного, а, во-вторых, законодательного способа легитимации своей юрисдикции решение этого общественно-государственного органа разрешения информационных споров обретают не только моральную, но и юридическую силу. Тонкость датской модели сопряжения двух регулятивных систем (правовой и этической) заключается в том, что содержание самих этических норм в этом законе не содержится, а регламентируется «Принципами добропорядочного поведения прессы». Этот документ не государственный – корпоративный, его приняло журналистское сообщество, но государство таким способом придало ему государственный вес и усилило его социальную эффективность[164]164
  См.: Монахов В. Н. Мир реальный и мир виртуальный: правовые грани сопряжения // Информационные споры: как в них победить/Отв. ред. А. К. Симонов. М., 2002. С. 387.


[Закрыть].

Такая модель регуляции деятельности печатных СМИ за более чем десятилетний опыт была очень успешной и перенималась в качестве своеобразного образца многими демократическими странами (в том числе и Россией, где с 1994 года по 2000 год действовала Судебная палата по информационным спорам при Президенте РФ). Но, к сожалению, в данном конкретном случае приемлемый способ разрешения конфликта оказался, по непонятным со стороны причинам, не востребован. Соответственно, на наш взгляд, представителям этой датской Комиссии, видя такую реакцию мусульман, было бы вполне уместно указать издателям на возможность приостановки публикаций или хотя бы сопровождать их дополнительными комментариями, а, возможно, и мнениями о них разных людей, чтобы не провоцировать возникновение и эскалацию конфликта. Подчас полное, возможно, демонстративное, игнорирование протеста более оскорбительно, чем факт появления карикатур в печати. Что, впрочем, не является правовой проблемой и остается на совести публикаторов, проблемой понимания ими не только допустимых в мультикулыурном обществе этических и моральных поступков, но, главное, их возможных последствий.

А последствия таковы: жестокие нападки мусульман на иноверцев в своих странах, а в результате за все время беспорядков погибло более 50 человек, в частности, во время христианского погрома в ходе акций протеста в Нигерии; значительный экономический ущерб для самой Дании; сокращение культурных и туристических обменов между странами и т. д. и т. п. Но, пожалуй, одно их самых важных следствий: в глазах многих людей и органов власти некоторых стран доверие к деятельности, творчеству карикатуристов значительно подорвано. Эта, казалось бы, устоявшаяся традиция и приемлемая обществом форма социальной критики, теперь не только подвергается сомнениям в ее целесообразности, но и может служить основанием и оправданием для необоснованного преследования журналистов, противодействию их деятельности. Примеры этого, в частности, в России уже есть.

В очередной раз эффект массовых коммуникативных сообщений, оказывается неожиданным для публикаторов. И в некотором смысле обратным задуманному. Это, наверное, главный урок и следствие датских карикатур. «Тест на самоцензуру», как часто называли этот коммуникативный жест датские журналисты, оказался не преодолен, или, в других терминах, экзамен на свободу слова – провален. Восстанавливать «доброе имя» карикатур, сатирических рисунков и шаржей как жанра и вида социальной критики придется, видимо, долгое время. В отечественной истории такое происходило уже неоднократно. Последний раз – после уже упоминавшейся практики политических карикатур времен «холодной войны»[165]165
  Условная периодизация расцвета и упадка карикатурного жанра в нашей стране приводится, например, в статье: Будякова Т.П. Психологическая оценка оскорбления личности средствами карикатуры // Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 5. С. 110–118.


[Закрыть].

Кстати, уместно отметить, что своеобразный «след» скандала вокруг карикатур европейских изданий обнаруживается и еще в одном конфликте из-за карикатуры, но теперь уже напечатанной в прессе мусульманской страны. «Эффект бумеранга» сработал в этот раз против тех, кто сам протестовал в аналогичной ситуации. (Заметим, что в этот раз, видимо, по причине «горького опыта», случившийся конфликт не нашел своего широкого освещения в мировых СМИ). В мае 2006 г. (т. е. менее чем через полгода после скандала с «датскими карикатурами») в Иране произошли массовые волнения, когда одна из центральных газет «Иран» на страницах для детей напечатала комиксы о мальчике и таракане. Одна из карикатур изображала мальчика, который пытался заговорить на фарси (основном языке Ирана) с тараканом. Таракан же в свою очередь, ничего не понимая, спрашивает на азербайджанском: «Что?», причем написано это было латинскими буквами. Публикация возмутила этнических азербайджанцев, которые составляют примерно 24% населения Ирана, и вызвала широкомасштабные демонстрации протеста. Полиция вынуждена была применить слезоточивый газ, чтобы разогнать протестующих у правительственных зданий в Тебризе. В ходе волнений несколько десятков человек были ранены, были и убитые. Газета «Иран» была закрыта до решения суда, а художник, автор карикатуры, арестован.

2. В случае с «иранской» карикатурой поводом для протеста послужили сопровождающие рисунок слова, которые, однако, в духе дискурсивного подхода нужно анализировать как вербальный компонент паралингвистического дискурса. В то же время при нашем анализе и интерпретации «датских» рисунков вербальная составляющая их публикации практически не использовалась, в основном, в силу недоступности: в российских СМИ сопровождающих их текст не публиковался. А это очень важно. Во многих случаях определить направленность невербальных «сообщений» помогает именно вербальная информация. Например, рисунок человека с бомбой на голове (карикатура № 2) интерпретировался мусульманами как изображение Пророка Мохаммеда (можно предположить, что указание на это содержалось в подписи к нему или в сопровождающем тексте). Из самого рисунка это не следует, по крайней мере, не очевидно, в отличие от карикатуры № 3. Важна и общая смысловая направленность опубликовавшей их газеты, содержание других статей по аналогичной тематике критики исламского радикализма.

Так, секретарь датской правозащитной и гуманитарной организации «Комитет в поддержку Чечни» К.-Э. Фоверсков в интервью российской «Газете»[166]166
  См.: Газета, 2006. 9 февр. Дополнительно отметим, что в этом издании, на наш взгляд, скандал вокруг карикатур освещался наиболее полно, были представлены разные точки зрения, и наименее предвзято, причем с самого начала их публикации (с осени 2005 г.). Поэтому цитирование этого издания приводится здесь довольно часто. Кстати, «Газета» публиковала также и некоторые из этих рисунков, и ничьих претензий в ее адрес не последовало.


[Закрыть] сообщил: «Несмотря на то, что редактор отдела культуры Jyllands-Posten, ответственный за публикацию карикатур, отрицает это, я убежден: все, что случилось, было сознательной провокацией. И для Jyllands-Posten это логично. В недавней дискуссии о мусульманских сообществах в нашей стране, охватившей всю Данию, эта газета занимала однозначную позицию: мусульмане – инородный элемент в Дании. Jyllands-Posten – наша самая консервативная газета, которая всегда была самой реакционной. Свобода слова безоговорочно важна для нас всех. Но должны быть, я думаю, большинство датчан со мной согласятся, определенные барьеры, конечно же, не устанавливаемые правительством».

Отмечая важность сопровождения рисунков соответствующим текстом, приведем также и еще одно высказывание редактора другой датской газеты Politiken Т. Сейденфадена: «Конечно же, надо рассматривать мотивацию каждого издания в отдельности. Например, моя газета опубликовала эти карикатуры, в том числе и самую провокационную, шесть раз. Мы не получили ни одного гневного сообщения. Читатели прекрасно понимали, что мы их публикуем по журналистским причинам, чтобы документировать событие. Происходящее – бедствие для Дании, для мусульман. Что касается Jyllands-Posten, они явно совершили ошибку. Но они имели право сделать то, что сделали. Свою позицию я выражаю так: я защищаю право на глупость. И это часть свободы слова. Не делая глупостей, не найти правду»[167]167
  Газета, 2006. 27 февр.


[Закрыть].

3. И наконец, еще один важный момент. Обычно, когда анализируют ту или иную публикацию в печатных изданиях (в особенности это касается невербальных компонентов), как-то забывают о факте двухступенчатого (опосредованного) характера коммуникативного воздействия на аудиторию. Хотя в теории при анализе действия СМИ на человека этот фактор обязательно учитывается (в настоящей работе это также указывалось). Вот и в ситуации скандала, вызванного публикацией датских карикатур, влияние определенных «лидеров мнений» на восприятие и реакцию других людей не только очевидно, но и доминирующее. И этот факт нельзя игнорировать. Именно с участием таких людей, «интерпретаторов и трансляторов», скандал оказался предумышленно раздут. И ответственность за последствия вместе с публикаторами, очевидно, должны разделить и эти «лидеры».

Например, таким человеком многие датчане считают имама Абу Лабана, прямо называя его изменником. Палестинский имам, много лет живущий в Дании, но даже не пытающийся выучить датский язык, в ноябре 2005 г. поехал в турне по Ближнему Востоку, демонстрируя карикатуры и провоцируя таким образом единоверцев на антидатские выступления[168]168
  См.: Экзамен на свободу слова. // Газета, 2006. 26 февр.


[Закрыть]. Очевидно, были и другие люди, рассказывающие мусульманам о «нехороших» рисунках. В результате, многие под воздействием такой информации, а некоторые так и просто понаслышке, даже не видя самих карикатур, не зная ни контекст их публикации, ни их адресат, ни ситуацию, например, с проживанием мусульман-эмигрантов в странах Европы, возмутились просто самим фактом нарушения европейцами исламского табу на изображение человека и Пророка. Таким образом, «почва» была подготовлена, оставалось только организовать массовые манифестации и акции протеста, которые затем по законам заражения достигли своего экстатического накала и привели к нападениям на европейцев, иноверцев, погромам консульств и т. д.

Подводя черту под краткой интерпретацией некоторых из нашумевших датских карикатур, отметим: понимание замысла их авторов – заложенного смысла этих невербальных «сообщений» – возможно только с учетом знания ситуационных факторов их создания («ситуационных моделей» в терминах дискурсивного анализа), указание на которые внимательный наблюдатель всегда сможет найти в них самих. Эта закономерность важна не только в качестве правила для адекватной замыслу интерпретации того или иного невербального коммуникативного сообщения. Она позволяет подходить к пониманию и исследованию процесса неречевой коммуникации как производству и обработке своеобразного паралингвистического дискурса. В результате становится возможным применять для описания этого процесса дискурсивный анализ. Выделять те или иные паралингвистические маркеры фрагментов невербального сообщения (например, изображения в печатном издании) и узловые точки дискурса, его личностные или ситуационные детерминанты, выдвигать различные интерпретационные гипотезы и, видоизменяя и корректируя их, постигать заложенный в сообщении смысл.

Один из вариантов подобного дискурсивного анализа и был продемонстрирован при разборе датских карикатур. Анализ показал, что с точки зрения образованного человека западной формации ничего предосудительного в них, точнее в каждой по отдельности, нет. Например, в них, на наш взгляд, нет целенаправленного, расчетливого желания оскорбить, унизить представителей мусульманской религии. И конечно, они не могут быть расценены как призывы к разжиганию религиозной вражды. Грань оказалась тонка, но она не была пройдена. В подтверждение чего приведем слова простого датчанина, с горечью высказанные в самый разгар «карикатурной войны»: «Да, в Дании были опубликованы карикатуры. Но здесь никто и пальцем не тронул ни одного мусульманина, а на Ближнем Востоке жгут наши консульства. Реакция неадекватна». Европейская традиция юмористических, карикатурных изображений способствует освобождению от косных запретов и цензоров, расхожих стереотипов, предубеждений. Разрушая и высмеивая популистские лозунги и ксенофобскую идеологию, она содействует развитию толерантности, преодолению социальных страхов, становлению и развитию свободомыслящей, демократичной личности и т. п.

Вырванные из контекста публикации и без учета ситуационных факторов их создания, карикатуры могут иметь совсем иную смысловую интерпретацию. Дискурсивный анализ этих рисунков, на наш взгляд, позволяет не только верифицировать смысл той или иной интерпретационной гипотезы и, таким образом, избежать ошибочных трактовок изображенного. Он также позволяет объяснить, почему такие ошибки возникают. В первую очередь, как было показано, различия и ошибки в обработке паралингвистического дискурса вызваны индивидуальными и групповыми особенностями восприятия, а также могут быть объяснены на основе различия ситуационных моделей.

Однако предпринятый выше анализ резонансных датских карикатур имеет значение не только в исключительно научных целях как обоснование перспективности разрабатываемого метода. Дело в том, что скандал вокруг их публикации нашел свое, надо признать, весьма своеобразное продолжение и в России. Один инцидент произошел в Волгограде. 9 февраля 2006 г. местная газета «Городские вести» опубликовала материал «Расистам не место во власти». Речь шла о подписании волгоградскими политическими объединениями соглашения о противодействии национализму, ксенофобии и религиозной розни и была проиллюстрирована пацифистским рисунком. На рисунке были изображены Христос, Будда, Моисей и Магомет – они смотрят телевизор, на экране которого показывают две готовые к драке группы людей. Подпись под рисунком гласила: «Мы их этому не учили».

Очевидно, что смысл рисунка – призыв к толерантности, а не межконфессиональной розни. И хотя в адрес газеты не поступило ни одного официального осуждающего заявления со стороны верующих, именно на это издание, которая не высмеивало мусульман и не намекало на террористический элемент ислама, обрушилась волна критики, в первую очередь со стороны регионального отделения партии «Единая Россия». А в областную прокуратуру пришло письмо с требованием принять меры против этой газеты. И хотя в этом случае судебного разбирательства не последовало, по решению учредителя, местной городской администрации, газета была закрыта, вместо нее создана новая с другим названием, но с прежним коллективом.

Таким образом, по мнению аналитиков Центра политических технологий, в стране сложилась парадоксальная ситуация, когда публикация вполне толерантных шаржей стала причиной скандала: «В России „карикатурный скандал“ существенно отличается от аналогичного скандала на Западе. В Европе СМИ не закрывали за карикатуры, в то время как у нас закрыли за гораздо более безобидные шаржи. В России основной акцент делается на угрозе хрупкому межконфессиональному миру, на Западе – на свободе СМИ (в нашей стране невозможно себе представить, чтобы один из министров надел футболку с изображением карикатур, как это произошло в Италии). Для нашей страны „карикатурный скандал“ является периферийным: вопрос отношений религий здесь не стоит так остро. И на этом фоне меры, принятые против региональной газеты, выглядят совершенно неадекватно»[169]169
  Цит. по информации на сайте: www: politcom.ru


[Закрыть].

Однако другой случай имел более серьезные последствия. 15 февраля 2006 г. вологодская газета «Наш регион+» опубликовала статью «Карикатурная война: мнения». В нее вошли фрагменты выступлений представителей общественности об этом скандале, взятые из разных российских Интернет-сайтов. Статью иллюстрировал коллаж из датских карикатур, также взятых из Интернета, причем, по словам редактора газеты, самые оскорбительные рисунки были исправлены или напечатаны частично, и намерений оскорбить чувства верующих не было. Тем не менее, вологодские мусульмане посчитали себя оскорбленными и обратились в областную прокуратуру. В отношении главного редактора издания А. Смирновой было возбуждено уголовное дело. А владелец издания решил закрыть газету еще до этого момента. В итоге по решению городского суда редактору был вынесен обвинительный приговор. По мнению обвинения, с которым суд согласился, рисунки содержат унизительную оценку ислама как религии и основателя религии пророка Моххамеда, а сама статья была лишь прикрытием для публикации рисунков. А. Смирнова признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст.282 ч. 2 УК РФ и наказана штрафом в размере 100 тыс. рублей[170]170
  По сообщению: Газета. 2006. 17 апр.


[Закрыть]. Такое решение, вероятно, было принято под влиянием ситуационных факторов восприятия датских карикатур и связанных с их публикацией событий, но не с учетом важных ситуационных детерминант их создания.

Именно этот факт учел, скорее всего, суд высшей инстанции, в который журналист подала кассационную жалобу. И хотя коллегия Вологодского областного суда подтвердила правильность квалификации деяния Смирновой, однако сочла возможным отменить само наказание, вынесенное горсудом. Такое компромиссное решение стало возможным благодаря статье 81-прим. УК РФ, в которой говорится, что наказание может не применяться, если человек впервые совершил преступление небольшой или средней тяжести либо если установлено, что вследствие изменения обстановки лицо или совершенное им преступление перестали быть общественно опасными. Суд решил, что поскольку «Наш регион плюс» больше не существует, то А. Смирнова больше не представляет общественной опасности. При этом согласно ст. 86 УК РФ лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым и правовых последствий для него не возникает.

В контексте описанных выше российских событий отметим один важный и показательный момент. Несмотря на то, что в конечном итоге журналисты датской газеты Jyllands-Posten признали свою ошибку и, так же как и руководство страны, публично принесли извинения, ни в Дании, ни в другой европейской стране, чьи издания перепечатали карикатуры, уголовного преследования журналистов не было. А вот редакторы двух иорданских газет, перепечатавших рисунки, были незамедлительно уволены и против них были возбуждены уголовные дела[171]171
  Редактор одного из них, таблоида Шихан, Джихад Момени сопроводил публикацию карикатур таким текстом: «Кто больше оскорбляет ислам? Иностранец, который старается нарисовать пророка так, как он его нарисовал? Или мусульманин, который при помощи пояса шахида совершает самоубийство на свадьбе в Аммане или где-либо еще?», имея в виду ноябрьский (2005 г.) теракт в Аммане, унесший жизни 57 человек. Цит. по: Газета. 2006. 6 фев.


[Закрыть].

Свой судебный прецедент в Европе все же был и достоин специального освещения, поскольку решение суда в этом случае весьма показательно. Ровно через год после известных событий во Франции начался судебный процесс, инициированный Союзом исламских организаций страны и Большой парижской мечетью, в отношении сатирического еженедельника Charlie Hebdo, опубликовавшем в феврале три карикатуры (две – перепечатка из датской газеты, одна – на обложке издания – собственная, на ней изображен пророк Мохаммед, закрывший лицо руками и произносящий: «Сложно быть любимым идиотами!»). Если бы вина подсудимого, главного редактора издания Филиппа Валя, «в оскорблении группы людей на религиозной почве» была доказана, ему грозили бы шесть месяцев тюремного заключения и штраф в размере 22,5 тысячи евро.

Процесс вызвал широкий резонанс во французском обществе. Издание поддержали многие общественные деятели и политики, представители интеллигенции, писатели и журналисты. «Я предпочитаю избыток карикатур их отсутствию, – говорится в зачитанном в зале суда письме Николя Саркози, на тот момент министра внутренних дел и кандидата на пост президента Франции, который, кстати, сам неоднократно становился объектом насмешек этого еженедельника. – Я понимаю, что верующих мусульман это может задеть, но они должны понять: Французская Республика живет в соответствии с традицией – предполагается, что карикатуры могут быть очень резкими по содержанию. И я не готов отступать от этой традиции»[172]172
  Цит. по: За пророка ответят // Газета, 2007. 9 фев.


[Закрыть]. В конечном итоге судебный процесс, завершившийся в марте 2007 г., вынес оправдательный приговор в отношении издания и его главного редактора. Суд постановил, что рисунки защищаются законом о свободе самовыражения и не наносят ущерб исламу, не оскорбляют религиозные чувства.

Конечно, наша страна отличается от европейских в первую очередь тем, что здесь проживает большое число жителей, исповедующих ислам, которые являются не эмигрантами, а самыми что ни на есть коренными жителями. Этот факт отечественные печатные издания, безусловно, должны учитывать, так же как и последовавшую реакцию на карикатуры со стороны мирового мусульманского сообщества. Вполне допускаем, что своей публикацией, в частности, вологодская газета (включая сопровождающий коллаж текст специальной статьи) могла вызвать негативную реакцию местных мусульман и, желая проинформировать читателей о сути мировых событий, возможно, поступила необдуманно, совершила очевидную ошибку либо по форме своего сообщения, либо по содержанию и даже злоупотребила допустимой в России свободой слова. Однако подобное злоупотребление, на наш взгляд, требует исключительно общественного порицания или даже соответствующей оценки профессионального сообщества журналистов России. Но сомнительно, чтобы их действия требовали еще и уголовного преследования, особенно в свете представленного выше подробного анализа проблемы датских карикатур, в частности, и любых невербальных коммуникативных компонентов в целом.

Сегодня многие передовые отечественные журналисты понимают, что они разделяют ответственность за то, чем отзовется в социуме их «авторская позиция» в распространении информации. И справедливо отмечают, что для эффективного регулирования деятельности СМИ применения одних лишь правовых средств недостаточно, нужны и специальные механизмы саморегуляции с опорой на этические принципы. А составляющие этого механизма таковы. Во-первых, это некие нормы, декларации, своды правил профессионального поведения (этические кодексы), установленные самими членами журналистского сообщества. А, во-вторых, это общественные или государственно-общественные органы, призванные отслеживать реальное исполнение этих этических регуляций, разрешать возникающие информационные споры[173]173
  См.: Прикладная конфликтология для журналистов. М., 2006, с. 135.


[Закрыть]. В частности, таковым органом в России с 2005 г. является Общественная коллегия по жалобам на прессу.

С другой стороны, бесспорно, что политические реалии и доминирующие мнения различных категорий граждан должны учитываться, приниматься в расчет во всех сферах современной российской социальной жизни. Но нельзя забывать также и одну очевидную истину. Роль общественного мнения в современных условиях значительна. Оно может и должно воздействовать на различные политические силы, деятельность различных учреждений и организаций, оказывать свое влияние на исполнительную и даже законодательную власть, но оно не должно оказывать воздействия на власть судебную. Если же такое происходит, это значительно подрывает доверие к самому этому институту. Обо всем этом не должны забывать, в первую очередь, юристы, а также и специалисты, выступающие в роли экспертов, которым предстоит рассматривать и давать правовую оценку оказавшимся спорными тем или иным невербальным компонентам массовых информационных изданий.