Текст книги "Дуэльный кодекс"

Элен положила куклу на коленку и начала раскачивать ее, приговаривая:

– Тихо, Гертруда, тихо! Лежи спокойно, кому говорю!

Великий Маркони устало покачал головой:

– Еще раз повторяю, вам этого не понять, синьор. Скажу только, что, будучи энгелистом и представителем меньшинства, я постоянно подвергаюсь жестокой и незаслуженной дискриминации.

– Да-да, конечно, я все понимаю, синьор, – поддакивал Джерри, напрочь игнорируя Элен, которая уже дважды больно лягнула его под столом. – Послушайте, а не могли бы мы с вами поговорить поподробнее на эту тему? Я готов…

– Мне плохо, – захныкала Элен. – У меня животик болит! Хочу к папуле!

– Заткнись! – не глядя бросил Джерри и снова обратился к фьорентийцу. – Понимаете, синьор, с тех пор, как мы прибыли на Фьоренцу, все вокруг только и толкуют об энгелистах, но вы первый и пока единственный из них, кого нам довелось, так сказать, лицезреть воочию. Мы с друзьями были бы счастливы поближе познакомиться с вами и побольше узнать о вашей программе, методах и планах борьбы с режимом.

– Это все, что вас интересует, синьор? – насмешливо прищурился Великий Маркони.

Элен в немом отчаянии закатила глаза.

– В основном, – кивнул Джерри. – Но я готов выслушать все, что вы расскажете. И мои друзья тоже.

Вы даже не представляете, как это важно для нас– Он обернулся и нетерпеливо щелкнул пальцами, подзывая официанта.

– Очень любопытное предложение, – сухо произнес Маркони, чья физиономия утратила прежнюю живость и сделалась абсолютно непроницаемой.

Эта перемена не укрылась от глаз Элен и только укрепила зародившиеся у нее подозрения. Мысленно содрогнувшись, она пустила слезу и заканючила:

– Хочу домо-о-ой! Хочу к папочке!

– Замолчи! – прикрикнул на нее Родс – Вот разберусь со счетом, тогда втроем и пойдем назад в гостиницу.

– Ну да, подставлять – так уж всех подряд! – не выдержала Элен.

– Что вы сказали, синьорина? – переспросил Маркони.

– Я сказала, что хочу к папочке! – истерически взвизгнула она.

У столика, будто джинн из бутылки, возник официант.

– Послушайте, – обратился к нему Джерри, – у меня есть предложение. Давайте подбросим эту монетку, – достал он из кармана свой французский талисман. – Если я угадаю, какой стороной она выпадет, мы квиты. Если не угадаю, оплачиваю счет в пятикратном размере. Идет?

– В пятикратном? – уточнил официант.

– Точно.

– Согласен, если бросать буду я.

– Годится. Мне без разницы.

Маркони обеспокоенно посмотрел на Родса:

– А если вы проиграете, синьор?

Джерри, не обращая на него внимания, протянул монетку официанту. Тот подбросил ее вверх.

– «Орел», – буркнул Родс.

Монета со звоном покатилась по столу.

– Идем, – кивнул Джерри Элен и Маркони. На монету он даже не взглянул.

– Минуточку, синьор, куда это вы так торопитесь? – остановил его официант. – С вас причитается шесть с половиной лир серебром!

– Что?!

Официант молча указал на монету. Родс долго смотрел на «решку» выпученными глазами, потом открыл рот и промямлил:

– У меня… у меня нет денег.

– Ах, у него денег нет, видите ли! – возмутился официант. – Тоже мне, энгелист паршивый! Ишь, прохвост, на дармовщинку задумал прокатиться? Я с ним по-честному, а у него, оказывается вошь в кармане да блоха на аркане! – Он развернулся и заорал на весь зал: – Джино! Эй, Джино! Иди скорей сюда. Я требую, чтобы этого… этого синьора арестовали и доставили в Народный суд. Он отказался заплатить по счету!

Джерри затравленно огляделся по сторонам.

Великий Маркони бесследно исчез.

7

Дорн Хорстен заглянул в забранную решеткой камеру.

– Где моя дочь? – спросил он строгим голосом.

– Откуда мне знать? – огрызнулся Джерри.

– Я уверен, что ваша маленькая ragazza находится в полной безопасности, синьор, – вмешался как всегда элегантный и предупредительный майор Верона. – Чрезвычайно неприятная история! И как вас только угораздило, синьор Родс?

– Меня никто даже выслушать не захотел, – пожаловался тот. – Подумаешь, забыл валюту поменять! Я и понятия не имел, что моя золотая межпланетная кредитка недействительна на вашей паршивой, замшелой планетке!

– Вы слишком понервничали, синьор Родс, – ледяным тоном произнес майор, – поэтому я готов оставить без внимания ваши возмутительные высказывания, но на будущее настоятельно рекомендую следить за вашей речью. – Он кивнул надзирателю, который тут же открыл камеру.

Доктор Хорстен с нескрываемым любопытством рассматривал внутренность «номера», только что освобожденного Джерри.

– Подумать только, настоящая тюремная камера! – воскликнул он восхищенно. – Невероятно! Чтобы в наше время, в наш просвещенный век, где-то сохранилось подобное… Решетки, волчки, надзиратели со связками ключей – точь-в-точь как в древности! Представляю, что скажут коллеги на Земле, Авалоне и других планетах, когда я им об этом поведаю! – Хорстен дружески улыбнулся майору: – Моя дочь тоже в камере, синьор Верона? Нет, это просто потрясающе! Как жаль, что вы не журналист, гражданин Родс, – обернулся он к Джерри. – Ручаюсь, «Галактик Пресс» обеими руками ухватилась бы за эту историю! Но расскажите же мне скорей, за что вас, как выражаются гангстеры в три-ди-шоу, «повязали»?

– Уверяю вас, доктор, – заговорил слегка обескураженный майор, – что с синьором Родсом произошло всего лишь небольшое недоразумение: Что касается вашей дочери…

– О, за нее я нисколько не беспокоюсь, – отмахнулся Хорстен, продолжая демонстрировать энтузиазм. – Элен девочка самостоятельная и сумеет о себе позаботиться. Что же вы молчите, Родс? Я так и вижу зловеще скользящий во мраке ночи длинный черный лимузин на воздушной подушке и вас на переднем сиденье с «пушкой» в каждой руке. Стыдно признаться, но я просто обожаю гангстерские шоу по три-ди-видению! Прямо-таки душой на них отдыхаю. Где, вы говорите, вас схватили, Джерри, старина? В банке? В ювелирном магазине?

– В кафе, – сердито буркнул Родс – Кто-нибудь скажет, как выбраться из этой дыры?

– Сюда, прошу вас, синьоры, – засуетился Верона, готовый на все, лишь бы не выслушивать дальше монолог не на шутку разошедшегося всемирно известного ученого.

– Да-да, это так романтично, – закивал Хорстен. – Грабитель врывается в бар, дает очередь поверх голов, выгребает выручку из кассы… Женщины визжат, мужчины ругаются, спиртное из разбитых бутылок растекается по полу… Бесподобное зрелище! Как обидно, что меня не было вместе с вами, дружище! Скольких вы застрелили, признайтесь?

Синьор Верона мысленно застонал.

– Никого я не трогал, – хмуро проворчал Джерри. – И влип я потому, что не было денег расплатиться с официантом. Шесть с половиной серебряных лир, кажется. Не приведи Дзен, об этом прослышит моя матушка! У нее хватит ума скупить весь этот городишко и сровнять его с землей!

Майор покосился на него с невольным почтением во взоре. Можно было не сомневаться, что Джерри Родс в эти мгновения значительно вырос в его глазах.

– Что же мы стоим, синьоры? – спохватился вдруг Верона. – Идемте отсюда, все уже улажено.

Они прошли длинным, пустынным, стерильно чистым коридором и очутились в хорошо обставленном офисе, где находилось около дюжины человек, включая, судя по униформе, двух женщин-надзирательниц.

Элен сидела на столе, держа под мышкой Гертруду и с превосходством взирая на окружающих. Она тараторила без умолку, едко прохаживаясь по поводу царящих на Фьоренце порядков, но делая это так умело, что придраться было абсолютно не к чему. Аудитория, в том числе и обе дамы, завороженно внимала каждому ее слову.

Заметив появление «папули» и" своего незадачливого «опекуна», она легко спрыгнула на пол, обернулась на благодарную аудиторию и выдала на прощание:

– Если мы с Гертрудой останемся жить в этом помоечном мире, когда подрастем, обязательно уйдем в энгелисты!

– Что?! – в ужасе воскликнул майор.

– Уйдем вместе с Гертрудой в энгелисты! – повторила Элен, вызывающе глядя прямо в глаза борцу с подрывными элементами. Впрочем, она быстро сменила пластинку, заметив, как нахмурился доктор Хор-стен, и привычно заканючила: – Мне здесь не нравится! Хочу домо-о-ой!

– Успокойся, все хорошо, девочка моя, – поспешно заговорил ученый. – Сейчас мы тебя заберем и вернемся в гостиницу.

– Не хочу возвращаться в эту поганую гостиницу! Хочу домой!

Майор Верона бросил тоскливый взгляд на окружающих его тюремных служащих и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Надеюсь, к девочке отнеслись со вниманием? Один из надзирателей выступил вперед и отдал честь:

– Осмелюсь доложить, ублажали согласно инструкции. Синьорине принесли мороженое с шоколадом, а ее кукле клубнику, поскольку та, по словам синьорины, ничего другого не ест. Кроме того….

– Хорошо, хорошо, благодарю за службу, – оборвал его майор и повернулся к Хорстену и Родсу. – Мой лимузин у ворот. Буду счастлив доставить вас в отель, синьоры. – Он с неприязнью покосился на Элен, но овладел собой и добавил: – И вас тоже, разумеется, синьорина.

Элен хмыкнула, вздернула носик и двинулась к выходу, крепко прижимая к груди свою драгоценную Гертруду.

По дороге к «Альберго Палаццо» синьор Верона улучил момент и наклонился к уху Джерри:

– Хотел бы я знать, синьор Родс, откуда маленькой девочке известно об энгелистах? Уж не из ваших ли разговоров с соседями по номеру, которые вы столь неосмотрительно позволяете ей слушать?

– Вы несете полную чушь, майор, – рассердился Джерри, мысленно отметив, что собеседник на этот раз никак не среагировал на очевидную грубость. – С тех пор, как мы на Фьоренце, все вокруг только о них и говорят. Но самое интересное в том, что никто не говорит ничего конкретного. Невозможно понять, кто они такие, чего хотят, к чему призывают? Лично я прилетел на Фьоренцу с целью инвестировать кое-какой свободный семейный капитал, но все больше убеждаюсь, что у вас здесь бардак похлеще, чем на Каталине. Честно признаться, я уже подумываю о возвращении домой и…

– Мой дорогой синьор Родс, – вежливо перебил его Верона, – позвольте заверить вас, что мы не только убедились в прочности финансового благосостояния вашего уважаемого семейства, но и навели справки относительно общей конъюнктуры рынка капиталовложений на вашей родной планете. Между прочим, как вы считаете, многие на Каталине готовы последовать вашему примеру поискать приложение своим капиталам… м-м… скажем так, за пределами их родного мира?

– Я отнюдь не уверен в том, что вас это касается, гражданин Верона, – высокомерно произнес Джерри.

Майор опять никак не отреагировал, хотя несколько затянул паузу, в продолжение которой задумчиво созерцал кончики собственных ногтей.

– Что ж, готов признать, что не имею в этом деле личной заинтересованности, синьор Родс, но буду счастлив свести вас с теми людьми из администрации Первого Синьора, которые располагают всей необходимой информацией о наиболее перспективных для инвестиций отраслях фьорентийской экономики. Добавлю лишь, что возможности здесь открываются неограниченные.

– Несмотря на энгелистов?

– Скорее благодаря им, – загадочно усмехнулся Верона, но в этот момент лимузин подрулил к отелю, и Джерри так и не узнал, что имел в виду его собеседник.

Едва войдя в гостиную апартаментов на верхнем этаже, ранее предназначавшихся для Первого Синьора и его свиты, а ныне занимаемых им самим и его гостями, Джерри Родс первым делом направился к бару, продолжая выказывать всем своим видом страшное негодование по поводу того печального обстоятельства, что ему, Джерри Родсу, пришлось провести пару часов за решеткой.

– Кто-нибудь еще желает выпить? – осведомился он далеким от радушного тоном.

– Если у вас с майором наметилась приватная беседа, – начал Хорстен, – я мог бы пока…

– Да бросьте вы, док, оставайтесь с нами, – запротестовал Джерри. – Быть может, узнаете что-то полезное об этом заштатном мирке.

Ученый пожал плечами и осторожно опустился в массивное кресло, жалобно скрипнувшее под тяжестью его мощной фигуры. '

– По правде говоря, – заметил он, – я нахожусь в довольно затруднительном положении. Отправляясь на встречу с академиком Удине, я намеревался обсудить с ним возможность открытия на Фьоренце межпланетного научного центра по изучению таллофитов и даже готов был представить свои рекомендации в соответствующие инстанции.

– И что же? – насторожился Верона.

– Дело в том, что один из университетских коллег возымел на сей счет иное мнение. Я подробно ответил на все его возражения, но и это его не удовлетворило. Насколько я понял, ему чем-то не понравился мой тон.

Взоры всех присутствующих обратились на доктора.

– Короче говоря, – смущенно откашлялся тот, – он вызвал меня на дуэль.

– Как, и вас тоже?! – воскликнул Джерри. – И вы приняли вызов?

– Сейчас я все расскажу, – усмехнулся Хорстен. – Мой оппонент, к несчастью, не может похвастаться солидной комплекцией, да и росту в нем всего пять с половиной футов, хотя задирист и сварлив почище любой моськи. Когда он предложил мне выбрать оружие, я назвал македонскую сариссу.

– Сариссу? Что это? – с любопытством спросил майор.

– Так назывались длинные копья, бывшие на вооружении македонской фаланги, – пояснил доктор, с трудом сдерживая смех. – В ней приблизительно двадцать футов. Изобретение приписывают царю Филиппу. Весьма эффективное оружие, как вскоре выяснилось.

– Двадцать футов, говорите? – задумался синьор Верона. – А в вашем противнике всего пять с половиной? Да еще и университетский профессор в придачу. А вы уверены, что он вообще сможет поднять такую штуку?

– Очень сомневаюсь, – ответил доктор, как-то странно посмотрев на майора.

– Но как же тогда вы…

Хорстен развел руками:

– Академик Удине захохотал первым. За ним профессор Порсена. А доктор Луна чуть не лопнул от смеха. Словом, повеселились изрядно и расстались в итоге лучшими друзьями.

Верона недоверчиво покачал головой и повернулся к Родсу:

– Когда синьор Хорстен стал рассказывать о полученном вызове, вы воскликнули: «Как, и вы тоже?» Что вы имели в виду?

– А-а, это я Зорро вспомнил. Помните Зорро Хуареса, ковбоя с Вака… Черт, забыл название! Ладно, плевать. Так вот, завтра он должен драться на шпагах с таможенным инспектором Гросси в Рагсо Duello. Понятия не имею, где это находится, но мы с доком у него в секундантах.

– Он не будет драться, – сухо сказал Верона.

– Будет, будет, – заверил Джерри. – Мы с профессором обо всем договорились с приятелями инспектора.

– Согласно Дуэльному кодексу, право участвовать в поединке принадлежит только честным гражданам Фьоренцы. Уголовные преступники и другие криминальные элементы, включая, естественно, энгелистов, его лишены.

Элен все это время сидела тихо, хлопая глазами и делая вид, что почти ничего не понимает во «взрослом» разговоре. Услышав последнюю фразу майора, она встрепенулась и обиженно заверещала:

– При чем тут мой миленький дядя Зорро? Не смейте его обижать! Мы с Гертрудой с ним поженимся!

Никто на ее вопли всерьез не отреагировал, но вопрос тем не менее прозвучал.

– Зорро Хуарес был арестован сегодня утром по подозрению в причастности к движению энгелистов, – пояснил синьор Верона. – Разумеется, данное обстоятельство лишает его возможности встретиться на поле чести с синьором Гросси.

– Вы хотите сказать, что ему теперь запрещается драться на дуэли? – изумился Джерри.

– Совершенно верно.

– Дядя Зорро хороший! – захныкала Элен. – Что он такого сделал?

– Да-да, майор, вы уж нам скажите, что он натворил? – озабоченно спросил доктор Хорстен.

– Он пришел в публичную библиотеку и попытался получить на руки справочную литературу об энгелистах, – коротко ответил Верона; однако, обратив внимание на недоуменные взгляды присутствующих, он счел необходимым дать более исчерпывающее объяснение: – Видите ли, синьоры, ваш друг с самого начала повел себя, простите, как последний идиот. Ума не приложу, на что он рассчитывал? Он прошел прямо в главный читальный зал и попросил выдать ему книги, брошюры, памфлеты, аудио– и видеозаписи, а также все прочие материалы, рассказывающие об энгелистском движении.

– И что же ему выдали? – простодушно спросил Джерри.

– Все, что положено! – криво усмехнулся майор. – Библиотекарь немедленно связался с Бюро безопасности и Министерством антиподрывной деятельности. Через несколько минут синьора Хуареса арестовали.

– Послушайте, синьор Верона, – начал доктор, переглянувшись с коллегами. – Предположим, некто захотел побольше узнать об энгелистах и их политической платформе. Как ему это сделать?

– А зачем вашему некто понадобились такие сведения? – вкрадчиво спросил майор, прищурив один глаз.

– Какая разница? Допустим, ему захотелось написать книгу или статью.

– Смею вас уверить, синьор Хорстен, книг и статей о предательской деятельности подпольщиков и так в избытке, причем написаны они признанными авторитетами в этой области.

– Тогда я не понимаю, что помешало библиотекарю выдать их гражданину Хуаресу? Для меня, например, совершенно очевидно, что им двигало одно лишь любопытство.

– Ваш Хуарес далеко не так прост, как вы думаете, синьор. Он отказался взять рекомендованную библиотекарем литературу и заявил, что желает ознакомиться с первоисточниками. Как только выяснилось, что под первоисточниками он подразумевает написанное самими энгелистами, у библиотекаря просто не оставалось другого выхода.

В гостиной воцарилась напряженная тишина. С молчаливого согласия коллег ученый опять взял инициативу на себя.

– Если я вас правильно понял, синьор, обычный гражданин, интересующийся данной темой, не вправе получить в библиотеке ни одной энгелистской брошюры, зато легко может ознакомиться с пудами томов произведений их критиков?

– А как же иначе? – удивился майор. – Или вы полагаете, в кабинете его высокопревосходительства сидят полные идиоты?

– Не понимаю, как можно бороться с диссидентами, не зная толком, чего они добиваются? – пожал плечами Джерри.

– Ошибаетесь, синьор! – обиделся Верона. – Уж мы-то отлично знаем, чего они добиваются!

– Чего? – с интересом спросила Элен, на миг оторвавшись от разбросанных по полу игрушек.

– Что называется, устами младенца, – хмыкнул Хорстен, бросаясь на выручку. – Но если честно, майор, я и сам бы не прочь узнать, чего же они хотят?

– Насильственного свержения законного правительства и установления собственной диктатуры, – отбарабанил Верона, как хорошо затверженный стишок.

– Ну, об этом как раз догадаться несложно. Меня интересует другое. Какими средствами они рассчитывают совершить переворот? Как собираются привлечь на свою сторону народные массы? Какая у них политическая и экономическая программа?

– Меня тоже кое-что интересует, – в тон ученому заметил майор. – С чего бы это вдруг люди, не проведшие на Фьоренце и суток, проявляют столь повышенное внимание к энгелистам?

Доктор Хорстен слегка смутился, но не дрогнул:

– Не вижу здесь ничего предосудительного, синьор. Отчасти это вызвано простым любопытством, отчасти – беспокойством за судьбу нашего спутника Зорро Хуареса, взятого под арест за якобы энгелистские убеждения. Последнее обвинение, кстати, представляется мне на редкость вздорным и абсолютно необоснованным. Хуарес никогда прежде не бывал на Фьоренце. Он никого здесь не знает. И его совершенно не волнует политика.

Майор надолго задумался, потом тяжело вздохнул и полез в карман. Оттуда он извлек вчетверо сложенный буклет, отпечатанный на дешевой бумаге и, судя по качеству шрифта, на весьма примитивном типографском оборудовании. Еще раз вздохнув, он протянул его ученому:

– Вот один из образчиков их пропаганды, синьор Хорстен. Можете ознакомиться, хотя, если честно, давая его вам, я совершаю должностной проступок.

Доктор нахмурился, сдвинул пенсне и развернул буклет.

– «К оружию, фьорентийцы! – прочитал он вслух. – Долой тиранию всенародно избранного правительства!»

– Можно еще раз, док? – попросил Джерри. – Я что-то не врубился.

– «Да здравствует народно-демократическая диктатура!» – продолжал Хорстен, не обращая на него внимания.

– На самом деле им не нужны ни народ, ни демократия, – вставил Верона. – Им бы только власть захватить.

– «Граждане Фьоренцы! Мы призываем вас тесно сплотиться в борьбе с режимом и предлагаем следующую программу действий:

Пункт первый. Активно внедряйтесь в ряды армии и полиции и убивайте ваших офицеров.

Пункт второй. Полный бойкот выборов.

Пункт третий. Уничтожайте станки и машины, порабощающие… »

Ученый прекратил чтение и ошарашенно потряс головой.

– Где вы раздобыли этот бред, майор? – спросил он.

– Обыкновенная энгелистская прокламация, – усмехнулся тот.

– Да, конечно… И что же, диссиденты расклеивают их на стенах и раздают прохожим на улицах?

– Именно так. Разумеется, когда нам не удается их арестовать.

Хорстен еще раз потряс головой и пробормотал сквозь зубы:

– Пара уроков политграмоты им бы точно не помешала!

Он вернулся к буклету, пробежал наугад несколько строчек, брезгливо поморщился, отложил прокламацию в сторону и вновь обратился к майору:

– Как вам известно, синьор Верона, мы едва знакомы с гражданином Хуаресом. Однако мы путешествовали с ним на одном корабле, а ныне проживаем в одном номере, что налагает, согласитесь, определенные обязательства. Не знаю, как другие, но я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы ему была предоставлена квалифицированная юридическая помощь.

– Юридическая помощь? – удивился майор. – Вы шутите? Кто же возьмется защищать обвиняемого в энгелизме?

Родс нацедил в бокал еще на два пальца спиртного. Все это время он оставался возле бара и успел изрядно наклюкаться.

– Ну, это вы куда-то не туда загнули, – заметил он, отхлебнув глоточек. – Сами же говорили, что Зорро всего лишь зашел в библиотеку и попросил почитать что-нибудь об энгелизме. На его месте вполне мог оказаться я, если бы мне это пришло в голову.

– Очень не советую повторять подобные эксперименты, синьор Родс, – холодно сказал Верона. – Быть может, ваша матушка действительно владеет половиной планетарного комплекса Каталина – Авалон, но до нее далеко, а мы здесь, на Фьоренце, где очень не любят людей, покушающихся на устои нашего общества и мечтающих уничтожить наш образ жизни.

– Вернемся к делу Зорро, майор, – снова заговорил Хорстен. – При нормальных обстоятельствах он мог бы рассчитывать на адвоката посольства ООП, поскольку его родная планета вряд ли имеет здесь собственное дипломатическое представительство. Однако деятельность посольства приостановлена…

– Всего лишь до прибытия с Земли нового персонала, не зараженного энгелистскими идеями, – поспешно заверил Верона. – Надеюсь, очень скоро оно опять откроется.

– Ага, а дядя Зорро пускай пока срок мотает! – громко возмутилась Элен.

Фьорентиец вздрогнул.

– Тебе не следует так часто смотреть гангстерские фильмы по три-ди-визору, дочка, – пожурил ее доктор.

– Уж чья бы корова мычала… – чуть слышно проворчала Элен, возвращаясь к своим игрушкам.

– И все же, синьор Верона, как мне нанять защитника для гражданина Хуареса? – вновь обратился к прерванному диалогу Хорстен.

– Я же вам уже объяснил, – поморщился майор. – Раз его обвиняют в причастности к энгелистам, ни один уважающий себя юрист никогда не возьмется за это дело. Сами посудите, что скажут люди об адвокате, который защищает энгелиста?

– Не энгелиста, а всего лишь подозреваемого в энгелизме, – поправил Джерри. – Согласитесь, что это все-таки разные вещи!

– Технически, может быть, – усмехнулся Верона, – но лично я особой разницы не вижу.

Джерри одним махом осушил бокал и растерянно покрутил головой.

– Может, я чего не понимаю, – пожаловался он, – но мне постоянно чудится, что на этой планете собрались одни шутники с извращенным чувством юмора. – Родс поднял голову и бросил мутный взгляд на майора: – Выпить не желаете? Нет? Тогда ответьте на один вопрос. Вот вы нам представились советником Третьего Синьора. Какое, вы говорите, министерство он возглавляет?

– Антиподрывной деятельности, – услужливо напомнил фьорентиец.

– А мы-то здесь при чем? Какого черта вы проводите с нами все свое время?

Лобовая атака несколько обескуражила майора, но никак не отразилась на его безупречных манерах.

– Дорогой мой синьор Родс, – рассмеялся он, – неужели вы не знаете, что все секретные службы, занимающиеся государственной безопасностью, действуют по одному и тому же принципу? Так обстоит дело на Фьоренце и так же, не сомневаюсь, обстоят дела на других планетах. Пока не получено доказательств невиновности, любой человек, попавший в поле зрения спецслужб, автоматически считается… – Он театрально развел руками, так и не закончив фразу.

Джерри схватил бутылку за горлышко и плеснул себе еще.

– А по-моему, вы, ребята, уже так долго гоняетесь за подрывными элементами, что у вас на этой почве шарики за ролики заехали! – Как бы иллюстрируя свое высказывание, он тряхнул наполовину опустошенной бутылкой. – Между прочим, знаете, с кем я сегодня познакомился в той забегаловке? Ни за что не поверите, но…

Элен вскочила с пола и направила на Джерри маленький пластмассовый пистолет. Скорчив страшную гримасу, она грозно зарычала:

– Поставь на место пузырь, незнакомец! С тебя на сегодня достаточно!

Верона снисходительно рассмеялся:

– Позвольте дать вам совет, маленькая синьорина. Никогда не наставляйте на людей заряженное оружие, если не собираетесь пустить его в ход.

Элен покосилась на фьорентийца, развернулась и направила дуло пистолета ему в лицо.

– Руки вверх, да пошевеливайся, негодяй! – скомандовала она. – Это ты упрятал моего дядю Зорро в каменный мешок!

– Элен! – укоризненно воскликнул доктор.

Но майор, похоже, ничуть не обиделся. Добродушно посмеиваясь, он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

– А вот и не подниму! – насмешливо прищурился он. – Мы, верные соратники Третьего Синьора, никогда не сдаемся.

– Ты сам напросился, незнакомец, – холодно процедила девочка и нажала на спусковой курок.

– Элен!! – в ужасе закричал Хорстен, вскочив на ноги.

Но было уже поздно. Тугая водяная струя ударила прямо в ухмыляющуюся физиономию фьорентийца. Стекая по щекам и подбородку окаменевшего от неожиданности майора, вода лилась за воротник и на лацканы его щегольского мундира.

Доктор с носовым платком в руке первым подоспел на помощь и принялся энергично оттирать насквозь промокшего советника, отвлекшись лишь на мгновение, чтобы воздать должное не в меру расшалившейся дочери.

– Ступай в свою комнату, мерзавка! – прогремел он. – Немедленно!

«Мерзавка» уронила на пол водяной пистолет, разразилась отчаянным ревом и скрылась за дверью своей спальни.

Синьор Верона шевельнулся, глубоко вздохнул, собрал волю в кулак, взял себя в руки, поднялся, мягко отстранил хлопочущего с платком ученого и дрожащим голосом произнес:

– Ничего страшного, синьоры. Я нисколько не обижаюсь. В конце концов, она всего лишь маленькая… – Он запнулся, сделал над собой усилие и закончил: —… девочка.

С грустью окинув взглядом испорченный мундир, майор откашлялся, коротко поклонился и щелкнул каблуками. В ботинках чавкнуло.

– Прошу прощения, синьоры, но я вынужден вас покинуть, – проговорил он и устремился к двери.

Хорстен, не переставая извиняться и разводить руками, проводил его до лифта и вернулся в гостиную, пылая праведным гневом:

– Где эта безмозглая тварь?!

Элен приоткрыла дверь своей комнаты и высунула голову.

– Горизонт чист, коллеги? – непринужденно осведомилась она.

– Зачем, во имя всего святого… – начал, надув щеки, доктор.

– Отстань! – отмахнулась Элен и прошествовала к бару, пнув мимоходом ногу Джерри, преграждающую ей доступ к спиртному. Она вскарабкалась на вращающийся стул и схватила бутылку с каким-то зеленоватым пойлом. – У меня не было выбора! Необходимо было любой ценой заткнуть пасть этому придурку, – сказала она, так резко качнув головой в сторону Родса, что ее белокурые локоны победно взметнулись. – Еще немного, и он разболтал бы майору, как нас чуть не прижучил сегодня в кафе agent provocateur.

– Ажан чего? – нахмурил лоб Джерри. – Как ты сказала?

– Agent provocateur, – повторила Элен. – Это по-французски. Провокатор, проще говоря. – Она набулькала себе в фужер столько, что Хорстен не выдержал и отвернулся. – Еще в царские времена в России бытовала такая народная мудрость: если четверо сидят в кабаке за одним столом и дружно ругают правительство, значит, трое из них служат в охранке, а четвертый просто дурак.

Глаза у Джерри внезапно расширились.

– Что, дошло наконец? – усмехнулась она. – Да-да, твой приятель энгелист, он же Великий Маркони! Правда, я уже начинаю сомневаться, не поспешила ли я с выводами.

– О чем это вы? – вмешался Хорстен.

Выслушав рассказ о встрече с самозваным энгелистом, доктор помрачнел.

– А что ты имела в виду, когда сказала, что начинаешь сомневаться? – спросил он.

Элен одним глотком ополовинила содержимое фужера, уселась на высокий стул около бара, на котором до этого стояла, и поджала ноги.

– Понимаете, как только он объявил себя энгелистом, я сразу подумала, что это обычный провокатор, пытающийся таким дешевым приемчиком вызвать Джерри на откровенность.

– Но сейчас ты так уже не думаешь?

– Я не совсем уверена, но могу допустить, что он действительно энгелист или притворяется энгелистом.

– Постой, постой, осади немного назад! – запротестовал Джерри. – Нельзя ли как-нибудь попроще?

Внезапно дверь в гостиную распахнулась. Все сразу обернулись. На пороге стоял Зорро Хуарес с еще более мрачной физиономией, чем утром, когда он так демонстративно исчез.

– Уже в курсе, где я побывал?

– Еще бы! – отозвалась Элен.

– Так я и думал. Как вы меня вытащили?

– Но мы тебя не вытаскивали, – возразил Джерри. – Полчаса назад нам популярно объяснили, что ты обвиняешься в энгелизме и дело настолько дохлое, что за него не возьмется ни один местный адвокат. Вот уж не ожидал, что ты так глупо погоришь!

– А ты бы лучше помолчал, критик несчастный, – посоветовала Элен, основательно приложившись к фужеру. – Сам только что из тюряги, а туда же!

– Странно, – пробормотал Зорро. – Выходит, кому-то из здешних шишек было выгодно, чтобы меня выпустили. У них тут что-то вроде концлагеря, а «политические» содержатся в отдельном бараке. Обвинение у всех стандартное: подрывная деятельность. – Он подошел к бару, взял, не глядя на этикетку, бутылку, из которой наливала себе Элен, и опрокинул ее над высоким коктейльным бокалом. Из горлышка неохотно потекла тягучая, зеленоватая жидкость с золотистым оттенком.

– Энгелисты, разумеется? – спросил, не сомневаясь в ответе, доктор Хорстен.

– Вряд ли.

– Вряд ли? А разве на Фьоренце, кроме них, есть и другие подрывные элементы?

Зорро пригубил, удовлетворенно кивнул и сделал большой глоток.