Текст книги "Король поднебесья"

И Данмор, упрямо вскинув подбородок, поехал вперед. Кобыла легким галопом будто плыла над землей, а вслед за ней, то и дело подпрыгивая в седле, трясся на своем мустанге Джимми.

– Эй! – наконец не выдержал мальчишка. – Вы, никак, решили вышибить из меня дух! Эй, как вас, Данмор? Да вы, никак, спите?!

Глава 20. Второй человек

Только спустя какое-то время им удалось нагнать Беатрис Кирк и Танкертона, и Данмор с первого же взгляда понял, что мальчишка оказался прав. Скорее всего, они мчались наперегонки, и гнедой жеребец Беатрис пришел первым.

– Вы не учите вашу лошадь обгонять, Джеймс, – с надменной уверенностью в голосе произнесла она. – Что толку гнать ее по прямой?

– Ладно, ладно, – махнул он. – Просто вы легче меня!

– Да что значит вес на таком маленьком расстоянии?! – фыркнула она. – Эй, а ну, взгляните-ка, что это за огни на горе Тома?

Данмор, повинуясь ее взгляду, взглянул направо, туда, куда показывала Беатрис, и увидел мерцающий огонек. Он то гас, то снова вспыхивал. Скорее всего, это было сообщение. Их предводитель резко натянул поводья.

– Я надеюсь, Леггс не проворонит это послание, – сказал он.

– Стали бы он так болтать, если б им никто не ответил! – воскликнула девушка.

– Заманчивое дельце! – воскликнул Танкертон. – Ну, похоже, нам есть, чем заняться!

– Тогда я поеду вместе со всеми! – воскликнула Беатрис.

– Ты? – негодующе завопил Танкертон.

– Ты же мне обещал!

– Что в следующий раз возьму тебя с собой?! Ты сошла с ума, Беатрис! Ты хитростью выманила у меня это обещание, но, Бог свидетель, мне и в голову не придет сдержать его!

– Если ты не возьмешь меня с собой, – разъярилась она, – я даю тебе честное слово, что больше с тобой двух слов не скажу, так и знай! Я…

– Послушай-ка, – наконец не выдержал Танкертон. Под натиском этого очаровательного тирана лопнуло даже его ангельское терпение, – ты несправедлива! Ты, наверное, хочешь, чтобы я позволил тебе влезть в штаны и превратиться в мужчину!

– Да из меня получился бы мужчина получше любого из вас! – взорвалась она. – Что, разве я хуже езжу верхом, чем ты или он? Не так метко стреляю? Или трусливее?! Почему же тогда ты отказываешься взять меня с собой?

– Хватит об этом, – оборвал ее Танкертон.

Вместо ответа она дала коню шпоры и, свернув с дороги, нырнула в чащу и ринулась напрямик через лес и мгновенно исчезла, словно растворившись среди могучих стволов.

Танкертон повернул было лошадь, намереваясь последовать за ней, но потом, подумав, снова выехал на дорогу и галопом поскакал вперед.

– Да, солоно ему пришлось, – ухмыльнулся Джимми. – Держу пари, он не раз уже успел пожалеть, что не живет себе тихо – спокойно на какой-нибудь маленькой ферме, пусть даже где-то у черта на куличках!

– Зато здесь он король, – задумчиво сказал Данмор.

– Конечно, – подтвердил мальчишка, – да только, сдается мне, эта корона ему порой давит на уши! Особенно когда она рядом!

Они, не сговариваясь, проводили взглядом удалявшегося Танкертона, пока деревья не сомкнулись на его спиной. и поехали следом. Вскоре оба оказались на поляне, посреди которой горел костер, бросавший красноватые блики на большие бревенчатые хижины, окружавшие поляну. Возле них, вокруг костра сидело человек пятнадцать вооруженных мужчин.

Данмор, сам того не замечая, натянул поводья.

Конечно, он знал, что его ожидает, и все же от этого зрелища у него на мгновение захватило дух. Почти два десятка вооруженных бандитов и все, насколько он мог судить, люди, привыкшие держать в руках оружие, к тому же, повиновавшиеся Танкертону беспрекословно! Достаточно тому шевельнуть пальцем, и Каррик конец.

Данмор догадался, почему главарь шайки отложил все разговоры до того, как они вернутся в лагерь. Толпа, поджидавшая их в Харперсвилле – это одно. Здесь же, среди преданных ему душой и телом людей, что бы он не сделал – все останется в глубокой тайне. Не будет никаких разговоров. Только в одном был уверен Данмор -Танкертон не отдаст власть без борьбы. Схватка будет долгой и отчаянной.

Он погладил кобылу и та беспокойно загарцевала. Подъехавший Джимми удивленно крикнул:

– Так вы едете, мистер Данмор?

Каррик мрачно покосился в его сторону. Однако окрик этот, неожиданно странным образом укрепил его дух. А Джимми между тем продолжал:

– Я тут подумал… вы, верно, чуть ли не первый из джентов, кому довелось увидеть лагерь Танкертона, так сказать, изнутри… так вы едете?

Данмор оглянулся. Возле одной из хижин, внимательно наблюдая за ним, застыл здоровенный детина с винтовкой в руке. Стоит ему только повернуть кобылу, и грянет выстрел!

Холодное отчаяние охватило его. Стиснув до боли зубы, он заставил себя двинуться вперед. Выехав на освещенное пространство, Каррик легко спрыгнул на землю.

Откуда-то из темноты раздался хриплый, неприятный голос Танкертона.

– Парни, и Леггс, и Такер ошиблись. Этот Данмор оказался моим старым другом. Я привез его с собой. Теперь он – один из нас!

На этом все и закончилось. Не было сказано ни единого слова по поводу партнерства или равной власти в шайке, Танкертон даже не заикнулся о том, что сделает его лейтенантом – вторым человеком после себя, но Данмор, подумав, решил, что с этим можно повременить.

После того, как его, так сказать, представили официально, внимание всех в лагере обратилось к нему. Куда бы он не посмотрел – отовсюду к нему были обращены сверкающие взгляды, люди высыпали из хижин, чтобы разглядеть его получше. Данмор почувствовал себя неуютно. Но приветствовали его вполне дружелюбно.

Помахав рукой, Данмор отправился разыскивать стойло, собираясь поставить туда кобылу. Вскоре ему стало ясно, что имя его хорошо тут известно. О нем здесь говорили, и часто. Хоть и слабое, но утешение, хмыкнул он. Все знали, что с ним хотят разделаться, и каждый раз гадали, чем же закончится очередная попытки. Дважды их люди терпели поражение, и вот наконец его привел с собой сам главарь.

Как они это приняли? Как победу их вожака? Или нечто такое, с чем Танкертону волей-неволей пришлось смириться? Но ненадолго.

Отыскав стойло, он увидел, что маленький Джимми Ларрен уже там. Конюшня представляла собой просто длинный навес между деревьев, разделенный перегородками на стойла.

Джимми захватил с собой лампу, и Данмор сообразил, что все лошади, которых он видел, принадлежат к двум совершенно разным типам. Тут были низкорослые крепкие лошадки, незаменимые для езды по горам, а рядом с ним – чистокровные длинноногие скакуны, которых, скорее всего, держали для набегов в долину. Он отыскал свободное стойло и завел туда кобылу, Джимми между тем отыскал сено и притащил его целую охапку, в то время, как Данмор засыпал лошадям овса.

У входа в конюшню его поджидал Танкертон.

– Пойдем, покажу тебе, где спать, – буркнул он и направился к самой большой из хижин. Войдя, Каррик увидел десять широких топчанов вдоль стен, посреди комнаты – очаг, в котором весело потрескивали дрова. Это его не удивило – ночи в горах бывают холодными. В самом дальнем углу высился стол, сплошь заваленный растрепанными книгами и старыми журналами, пожелтевшими от солнца, с замусоленными от частого чтения страницами, у большинства которых недоставало обложек. Над топчанами в стены были вбиты колышки, с которых свешивалась одежда. Данмор невольно отметил, как ее много. Ко всему прочему, почти под каждым топчаном стояли пара или две запасных сапог. Невероятное количество шляп самых разных фасонов заставило его удивленно присвистнуть. Судя по всему, жившие здесь ни в чем не испытывали недостатка, что было несколько странно для тех, кто занимается подобным ремеслом. Даже хижины, казалось, выстроены были на века. В стенах не было ни единой щели, сквозь которую внутрь мог бы ворваться холодный ветер, и хотя зимой, скорее всего, здесь было неуютно, но сейчас, подумал Данмор, тут получше, чем на ком-нибудь ранчо.

– Пришли, – буркнул Танкертон. – Вот твой топчан – тот, что в середине. Он свободен. А теперь устраивайся. Ну, мне пора. Дел по горло.

Такого он не ожидал. После тех обещаний, что ему дал Танкертон, после клятвы, что он будет пользоваться с ним равной властью, Данмор мог рассчитывать на другой прием. Но, поразмыслив, Каррик мудро решил смириться. Он молча кивнул и бросил свои вещи на топчан. Следом за ним вошел Джимми, заняв еще один свободный топчан.

На первый взгляд им показалось, что в хижине никого нет. Спустя несколько минут, когда глаза их понемногу привыкли к тусклому свету лампы, Каррик вдруг разглядел в дальнем конце комнаты какого-то юнца. Развалившись на топчане, тот лениво листал журнал. Почувствовав на себе взгляд Данмора, он опустил его и вопросительно посмотрел на вошедших.

Подойдя к нему, Данмор вдруг заметил, что левая рука и плечо юноши обмотано бинтами.

– Меня зовут Данмор, – представился он.

Тот охотно протянул ему руку.

– А я «Крошка» Артур, – на удивление тихо пробормотал он.

Не сказав больше ни слова, он будто чего-то ждал, не сводя с Данмора спокойного, чуть холодноватого взгляда, но тот коротко кивнул и отвернулся, чтобы не выдать себя. Каррик не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, какую бурю чувств это имя всколыхнуло в его душе.

Еще год назад никто не слышал о Крошке Артуре, но потом это имя, можно сказать, уже не сходило со страниц газет. То он, в маске и с револьвером в руках, остановил почтовый фургон, то среди бела дня ворвался в банк, чтобы унести оттуда все до последнего цента, то, вернувшись в свой родной город, прикончил шерифа, имевшего неосторожность отпустить по его адресу несколько обидных замечаний, а потом исчез бесследно, хотя погоня висела у него на хвосте.

С тех самых пор крошка Артур будто растворился в воздухе, и наконец Каррик стало ясно, почему. Само собой, Танкертон не мог проглядеть столь многообещающего юношу, к тому же хладнокровно прикончившего четверых всего за полгода, и принял под крыло раненого юнца. Пройдет неделя – другая, знал он, и этот коршун вновь взмоет в небо, но уже по сигналу Танкертона – ибо таков был закон, которому беспрекословно повиновались жители поднебесного королевства. Теперь здесь предстояло жить и Данмору. Что посеешь, то и пожнешь, мрачно ухмыльнулся он про себя, в который раз мысленно проклиная судьбу.

Он вернулся к своему топчану и вдруг заметил, что юный Джимми прячет улыбку.

– Похоже, что-то не дает тебе покоя, парень? – полюбопытствовал он.

Паренек щелкнул пальцами, словно подзывая суетливую наседку.

– Цып-цып-цып, – пропел он. – Эй, парень, чтобы накормить здешних птенчиков, нужно сырое мясо, да хорошо бы волчатину! Смотри, как они исхудали!

Глава 21. Доверьте это Данмору!

Звук гонга, чистый и громкий, поплыл над поляной, и чей-то высокий голос нараспев стал сзывать всех к ужину.

Переглянувшись, Джимми Ларрен и Данмор покинули хижину и поспешно направились к тому месту, откуда доносился гомон. Обитатели других домиков толпой повалили в том же направлении. Вскоре Данмор вместе со всеми оказался в комнате с низким потолком, во всю длину которой протянулся стол. Вошедшие вместе с ним поспешно заняли свои места.

Комната была ярко освещена. Две лампы, раскачиваясь на железных цепочках, свисали с потолка, позволяя хорошо разглядеть лица сидевших за столом. Мужчины перебрасывались дружелюбными шуточками, то и дело разражаясь хохотом до тех пор, пока на пороге не появился Данмор. Сразу наступило молчание. Наконец повар, плосконосый малый с испещренным шрамами лицом то ли средневекового пирата, то ли немецкого студента, громогласно заявил:

– А, новенький, вот и вы наконец! Вон ваше место, в конце стола. Там и садитесь.

Как известно, повара все тираны, но на этот раз Данмор и не вздумал послушаться. Украдкой покосившись в сторону Танкертона, он заметил, что тот усаживается за один конец длинного стола, в то время, как доктор Леггс направился к противоположному. Вдруг тяжелая ладонь Данмора опустилась на плечо доктору.

– Вы ведь не собираетесь сюда садиться, доктор? – вежливо полюбопытствовал он.

– Это мое место, мой юный друг, – ответил тот. – Рад, что вы среди нас, Данмор. Лень… лень, мой друг – это величайшее зло, и мое сердце ликует при мысли, что вы, наконец, решили заняться делом.

– Благодарю, – кивнул Данмор, чувствуя, что глаза всех прикованы к ним обоим. Кое-кто даже замер стоя, не решаясь отодвинуть стул, словно опасаясь упустить хоть единое слово из их разговора. – Спасибо, доктор. Нет ничего более ценного, чем добрый совет. Он дороже золота, ведь оно так легко уплывает из рук, верно? И вот теперь я мечтаю хоть чем-то отблагодарить вас. Смотрите, тут как раз позади вас щель в стене, куда задувает ветер. Разве это место для человека вашего возраста?!

Доктор озадаченно заморгал, не понимая, куда он клонит.

– Нет тут никакой щели! – буркнул он.

– Ах, доктор, доктор! – мягко попенял ему Каррик. – Как это похоже на вас – жертвовать собой ради другого человека! Да вы еще, поди, схватите люмбаго или ревматизм, и все ради любви к ближнему! Какое благородство! Но я не позволю, чтобы вы принесли эту жертву!

С этими словами он мягко подтолкнул доктора в спину.

– Вот тут, возле очага… тут вам самое место, доктор, – мягко, но твердо сказал он. – Вот, где…

– Но, – пунцовый от бешенства попытался было возразить Леггс, – мое место всегда было там!

– Тихо, тихо, – примирительным тоном сказал Каррик. – Нисколько не сомневаюсь, что вы по привычке жертвовали собой для других. Но теперь все будет иначе – это место займу я!

Сказав это, он сел, вызывающе оглядевшись по сторонам. никто не шелохнулся. Взгляды всех были прикованы к доктору, так бесцеремонно вытесненного с почетного места, которое он всегда занимал, как второй человек в банде. Сам доктор явно пребывал в замешательстве; страх перед этим человеком, обида и жажда мести – все эти чувства боролись в его душе.

Но наконец вежливая улыбка на лице молодого человека заставила его спрятать обиду. С видимым усилием растянув губы в улыбке, доктор кивнул.

– И правда, – согласился он. – Сквозняк так и гуляет по комнате! Надо бы заткнуть щели, не то зимой будет совсем скверно!

Над столом пронесся шепоток, задвигались стулья, все рассаживались. Танкертон, похоже, погрузился в разговор с Линном Такером, который опустился на стул рядом с ним, всячески избегая встретиться взглядом с Данмором, сидевшим напротив. Впрочем, откровенно говоря, на Данмора вообще никто не обращал внимания, да и это понятно: в эту минуту внесли огромные блюда, доверху заполненные здоровенными ломтями мяса с картошкой, кукурузными лепешками, жареной ветчиной, которые и расставили на столе.

Данмора предоставили самому себе. Впрочем, ему и в голову не пришло обижаться тому, что, забыв о нем, проголодавшиеся мужчины накинулись на еду!

Как только разговор стих и раздалось громкое звяканье вилок, Танкертон неожиданно поднял голову и обвел всех взглядом.

– У меня плохие новости, – громко объявил он. – Они сцапали одного из наших, Чилтона!

Данмору это имя ничего не говорило, но остальные, судя по всему, были ошеломлены. Кое-кто уронил вилку. Все переглядывались. Наконец за столом воцарилось молчание. Взгляды всех были прикованы к главарю.

– Как это его угораздило? – спросил кто-то.

– Захотел полакомиться в ресторане, вот и отправился чуть ли не в Клиффорд Стрингс, чтобы погулять вволю!

– Была и у меня когда-то такая блажь! – вмешался головорез, сидевший неподалеку от Данмора. Говорил он, словно ни к кому не обращаясь. – Помню времена, когда я тоже готов был выложить денежки только за то, чтобы посидеть за столом, накрытым белоснежной скатертью, да чтоб девчонка в чистейшем передничке и с накрахмаленной наколкой на волосках вежливо так прокудахтала: – Сколько вам кусочков сахару, сэр?

– Кто его сцапал? – перебил другой.

– Да кто же еще? Бен Петерсен, само собой! – с яростью в голосе буркнул Линн Такер. – Поклялся, что изведет нас под корень, и слово свое держит!

– Житья не дает! – раздался чей-то голос.

– Говорят, у него в тюрьме целая картинная галерея, и все наши рожи там есть!

– Эх, добраться бы до него! Уж я бы спалил всю эту галерею синим пламенем, а самого Петерсена поджарил, как цыпленка!

– Что будем делать? – вмешался другой.

Танкертон поднял голову. Хотя говорил он тихо, в комнате стояла такая тишина, что голос его был слышен отовсюду.

– Что будем делать? – с едкой иронией повторил он. – Ну что ж, держу пари, что ты, Джефф, уже что-то придумал. Я тебя понимаю – что-то надо делать! И, само собой, у всех вас уже есть в запасе парочка подходящих идей, верно? Таким молодцам, как вы, раз плюнуть – вляпаться в какое-то дерьмо! А потом поднимаете шум, вопите и жалуетесь на то, что счастье повернулось к вам спиной, да ждете, когда я подоспею на выручку! И ничуть не сомневаетесь, что я вытащу вас из любой переделки, да еще так, чтобы не помять ваши драгоценные перышки! Зато потом, клянусь Богом! – прорычал Танкертон, и губы его побелели от ярости, – потом, когда все позади, всем наплевать на Танкертона! Пусть катится к дьяволу, думаете вы… точь-в-точь, как этот проклятый осел Оскар Чилтон! И снова готовы лезть к черту в зубы, а я, значит, должен отираться поблизости, чтобы вовремя подхватить вас на ручки!

Он в бессильной злобе грохнул кулаками об стол.

– Я устал… слышите?… устал быть нянькой для этой банды недоумков! – рассвирепел он. Наступила тишина.

Остальным и в голову не пришло возражать. Словно нашалившие дети, они опустили головы, стараясь не встретиться взглядом ни с главарем, ни с пристыженными товарищами.

Над столом повисло молчание. Так продолжалось довольно долго. Потом тишина внезапно была прервана чьими-то раздраженными голосами. Судя по всему, собеседники отчаянно ссорились.

– Это опять Беатрис с молодым Фурно, – проскрипел доктор Леггс. – Клянусь, если так пойдет и дальше, дело кончится либо смертоубийством, либо свадьбой!

Теперь голоса споривших ясно долетали до Данмора. Молодой Фурно, похоже, даже не пытался сдержать свой гнев или хотя бы говорить потише.

– Ты опять выставляешь меня полным ослом, Беатрис, – с горечью воскликнул он. – Предупреждаю, это в последний раз! Ты обвела меня вокруг пальца, как сосунка, а все только потому, что не хотела, чтобы я поехал следом! Ну что ж, можешь не волноваться! Больше я не стану тебе навязываться! Говорю тебе – мне все это надоело!

– Ты меня даже не слушаешь, – воскликнула в ответ девушка. – Говорю тебе, ты делаешь из мухи слона!

– По твоему, проплутать полдня по лесу – это милая шутка, да?

– Дорогой Род, – хихикнула девушка, – мне, право, жаль, что я не услышала, как ты меня звал!

– Может быть, и так. Но я буду полным идиотом, если поверю, что ты способна относиться к мужчине, как другу!

– Потише! Не то они услышат!

– Ну так что с того? Можно подумать, кто-нибудь не знает, что я с ума схожу по тебе?! Да они меня скоро в гроб загонят своими шуточками, если хочешь знать!

Дверь открылась и на пороге появилась девушка. Головы мужчин, как по команде, повернулись к ней, и она одарила их широкой улыбкой, словно приглашая всех желающих принять участие в перепалке.

– Дядюшка Джим, – обратилась Беатрис к Танкертону, – вот здесь Родман обвиняет меня во лжи, и я уж не знаю, в чем еще! Неужели ты потерпишь такое?

– С превеликим удовольствием! – откликнулся Танкертон. – Потому, что он говорит истинную правду, и ты это знаешь.

– Ждать от тебя правды все равно, как надеяться, что змея оставит на песке прямой след! – вмешался один из бандитов.

– Ах вот вы как! – негодующе воскликнула Беатрис, усаживаясь по правую руку от Танкертона. – Вы все меня ненавидите! Только и делаете, что клевещите на меня! Ну что ж, тогда я ухожу! Ни минуты здесь не останусь!

– Да ладно тебе, милочка, – пропел чей-то голос с протяжным южным акцентом. – Где же тебя еще-то будут терпеть, кроме, как здесь… с таким-то норовом?

Фурно с угрюмым видом отодвинул стул, вызывающе глянув по сторонам, словно приглашая любого, кто ищет неприятностей на свою голову, попытаться что-то возразить. Желающих не нашлось.

Он чем-то напоминал свою тетку, Элизабет. Тоже продолговатое, худощавое с аристократическими чертами лицо, та же гордость, тот же открытый взгляд. Похоже, никто из сидевших за столом не стремился устроиться рядом с молодым Фурно, и Данмор вдруг обрадовался, что вернет парня на правильную стезю. Но как ни благородна была эта задача, одного взгляда, украдкой брошенного на молодого человека, было достаточно, чтобы понять – стреножить такого норовистого жеребца, как этот мальчишка будет посложнее, чем приманить на коршуна, высоко парящего в небе.

А тем временем девушка, похоже, уже позабыла о Фурно. Однако Данмор, не спускавший с нее глаз, успел заметить, как ее взгляд полусердито, полумечтательно то и дело останавливается на лице юноши. Но стоило тому только перехватить на лету ее взгляд, как она сконфуженно потупилась и притворилась, что оживленно беседует с Танкертоном. А Фурно, забыв о еде, уставился куда-то в угол, рассеянно ковыряясь в тарелке.

Данмор усмехнулся. Было совершенно очевидно, что плутовка снова заарканила паренька.

– Ладно, давайте вернемся к Чилтону, – вдруг сказал Танкертон. – Надо подумать, как ему помочь. У кого-нибудь есть идеи?

Вдруг доктор Леггс хрипло кашлянул.

– А как насчет твоего приятеля, Джим? Он, помнится, чуть ли из кожи не лез вон, чтобы расстроить наши планы! Думается, парню просто не хотелось, чтобы нам по его милости накинули пеньковый галстук! Вот пусть и постарается! Доверьте это Данмору!