Текст книги "Король поднебесья"

Глава 40. Эй вы, трое, выходите!

– Гостей, старый дурак? – рявкнул в ответ Парсонс. – Да это сам Данмор! И с ним – девчонка Танкертона!

Услышав это, Уайти Додд остолбенел от удивления.

– Ну так что с того, Парсонс? – придя в себя, закричал он. – Здесь они гости, а гостей я не продаю, так и знай! Пусть посулят хоть миллион, так им и передай!

– Ты, чокнутый старый осел! – донеслось в ответ.

На полпути между домиком Додда и опушкой леса было что-то вроде естественного укрытия – беспорядочное нагромождение скал. Оттуда и слышался голос.

– Может быть, я и старый осел, но не продажная шкура! – прогремел в ответ разъяренный Уайти. – А если вам, ребята, вздумается взять их силой, что ж, попробуйте! Старый Уайти Додд стреляет без промаха!

– Безмозглый олух! – откликнулся из-за скал Парсонс. В гробовой тишине, которая царила вокруг, его голос прозвучал особенно громко. – Все еще играешь в свои благородные игры? Эх ты, старый романтик! Ну, и чего ты добиваешься? Хочешь дождаться Танкертона? Уж он-то выкурит вас оттуда, да только тогда не видать нам денежек, как своих ушей! А нас тут как раз десятеро, вот мы и договорились разделить их по-братски между собой! Ты понимаешь, Уайти? По тысяче хрустов на брата!

– Мне нужен его скальп! – свирепо прорычал его спутник. – Эй, слушай сюда, старик! Не валяй дурака! Этот ублюдок Данмор может удрать в любую минуту!

– Пусть только попробует, – вмешался третий. – Я с него глаз не спущу! Пусть только высунет нос, живо влеплю пулю ему между глаз! Эй, что это? Никак, лошади.

Но это был просто ветер. Налетев, он с неожиданной яростью согнул верхушки деревьев, так что лес вдруг вздохнул и застонал, как человек. Темное облако на мгновение заслонило луну, и Данмор, который по-прежнему не спускал глаз с распахнутой настежь двери, горячо поблагодарил Провидение за эту передышку.

Но даже теперь он не видел выхода. Дом, судя по всему, был окружен со всех сторон, лошади куда-то исчезли. Так что даже если, предположим, им удастся прорваться, далеко им не уйти. Шанс, что им с Беатрис удастся спастись, был один на миллион. Да и кроме того скоро здесь будет Танкертон!

Только успев подумать об этом, Данмор услышал какой-то шум, похожий на ропот листьев в бурю, но уже в следующее мгновение он перерос в грохот подков скачущих лошадей. Судя по всему, всадники пересекли опушку. Раздались крики. Послышался чей-то восторженный вопль, вырвавшийся из нескольких десятков глоток – точь-в-точь команчи вышли на тропу войны – ужасный, леденящий кровь вопль, от которого волосы встали дыбом. Сомнения исчезли… и вместе с ними рассеялась последняя надежда. Это приехал Танкертон!

– Это он, – бросил через плечо Данмор, которому не было нужды выглядывать в окно, чтобы понять, что произошло.

– Пусть явятся хоть все, – в бешенстве прорычал старый траппер. – В моем доме я не дам им убить человека!

– Слушайте… нет, вы только послушайте, какими словами они нас честят? – захлебываясь от смеха, пробормотал Джимми. – Похоже, дай им волю, так они весь дом по бревнышку разнесут!

– Эти бревнышки им не по зубам! – саркастически хмыкнул Уайти Додд. – А что до того, чтобы дать нам прикурить… неужто ж Танкертон решится поджечь дом, когда здесь его девушка?

Он кивнул в сторону Беатрис. Та прижалась в углу, взгляд ее был прикован к Данмору.

– Похоже, на этот раз я попался, – хладнокровно объявил тот. – Но тебе вовсе не обязательно разделить мою судьбу. Открой ей дверь, Додд!

Беатрис упрямо покачала головой.

– Мы же договорились. Я не нарушу своего слова! – заявила она. – И останусь с тобой!

В эту минуту чей-то громкий голос окликнул его снаружи.

– Эй, Данмор!

Он еще раз вопросительно покосился на девушку, но она ответила ему непреклонным взглядом. Он пожал плечами и подошел к двери.

– Данмор! – это был голос Фурно.

– Слышу тебя.

– Данмор, тебе пришел конец! Ты в ловушке! – крикнул юноша. – Но я готов дать тебе последний шанс умереть, как положено мужчине. Выходи и сразимся, только ты и я!

Данмор расхохотался. В его безрадостном смехе звенели ярость и отчаяние и мурашки поползли по спине у тех, кто слышал его в ту минуту.

– Знаю я, как ты предлагаешь сражаться, – крикнул Данмор. – Ты выйдешь на опушку, а еще двадцать ваших с винтовками засядут в кустах. Это по-вашему называется «сражаться один на один», верно? Нет уж, честному человеку, чтобы сражаться нет нужды загонять другого в ловушку!

– Это твое последнее слово? – спросил Фурно. – Значит, ты отказываешься выйти?

При мысли о безнадежности, о смерти, которая ждала впереди, безудержный гнев рос в груди Данмора. Внутренний голос нашептывал ему: – «Согласись! Ведь это твой последний шанс!» – И вдруг перед глазами снова встал тот старый портрет на потемневшей от времени стене, так похожий на него, что казалось, это он сам смотрит на свое отражение в мутной воде. Да, он был одним из Данморов, продолжателем древнего рода! И гордость за семью, та самая гордость, что погнала его в горы совершить невозможное, снова забурлила в нем, укрепив его дух.

– Я не буду сражаться с вами, Фурно, – вежливо, почти мягко ответил он.

– Будь это не вы, а другой, – крикнул юноша, – я бы назвал вас трусом и коварной лисой! Что вы за человек, Данмор, черт вас возьми?! Но вы совершили грех больший, чем даже убийство! И вы умрете, Данмор! Господь всемогущий, да смилостивится над вашей душой! Где Беатрис?

– Она рядом со мной.

– Неужто вы собираетесь держать ее при себе? – ужаснулся Фурно. – Да ведь в нее могут попасть!

– Я бы с радостью отослал ее, – крикнул Данмор, – и остальных тоже… я имею в виду Додда и Джимми Ларрена. Мальчик ранен! Я могу надеяться, что вы окажете ему помощь?

– Даю вам слово! – крикнул Фурно. – Я сам позабочусь о мальчишке! Хотите сказать, что позволите им уйти просто так?

– Слушай, – рявкнул Данмор, – да за кого ты меня принимаешь?! За паршивого койота?!

– Тогда решено, – крикнул Фурно. – Танкертон оставил меня за старшего. Одно я могу пообещать тебе твердо – мы не будем пытаться выкурить вас оттуда. Но это единственное, что я могу для тебя сделать!

– Ну что ж, – ответил Данмор, – по крайней мере справедливо. Вряд ли можно было рассчитывать на лучшее. Сейчас я их пришлю.

Он обернулся и увидел устремленные на него три пары глаз.

– Никуда не пойду, – упрямо заявил Додд, – и не мечтай, парень. Это что же получается? Выходит, можешь заявиться в мой дом, а потом и выгнать меня в три шеи?! Нет уж, даже и не думай. Да и потом… глядишь, и пригожусь тебе. А места тут и для двоих хватит!

– Ну что ж, Уайти, это твоя идея, – добродушно хмыкнул Данмор. – Только лучше-ка встань на мое место, да прикинь. Разве могу я взять такой грех на душу? А что, если тебя убьют? Так что иди, Додд, не то я своими руками выкину тебя за дверь!

Додд промолчал, о чем-то раздумывая. Наконец едва заметно кивнул. Взгляд его выцветших глаз был устремлен куда-то в даль, как будто там и крылся ответ на мучивший его вопрос.

– Надеюсь, у тебя хватит сил вынести Джимми. Впрочем, он легкий.

– Меня?! – поразился мальчишка. – Кто это говорит о том, чтобы вынести меня отсюда?

Он с трудом приподнялся на одном локте.

– Что это вы надумали, босс?

– Что пользы для меня, если ты останешься здесь? – сурово спросил Данмор.

– Ух ты, ну и сказали! Можно подумать, что я и винтовку не смогу перезарядить! Нет, вы и вправду задумали выкинуть меня отсюда? Вот это да! Что ж, значит решили избавиться от меня, да? Не нужен стал? Эх вы, а я еще думал, мы друзья! На что же тогда нужны друзья, хотел бы я знать, если не для того, чтобы в последний раз стать спиной к спине?

Данмор склонился над ним.

– Джимми, если мы оба погибнем… кто же будет рядом, чтобы защитить ее?

Мальчишка вытаращил на него глаза и изумленно заморгал.

– Так вы и вправду хотите, чтобы я за ней приглядел?

– Еще как, – прошептал Данмор. – Даже если она об этом и не узнает. Мне хотелось увезти ее отсюда, да вот видишь, не удалось. Теперь твоя очередь. Надеюсь, у тебя получится лучше.

Джимми Ларрен уставился в потолок. В глазах его стояли слезы.

– Неужто мне и впрямь нужно уйти? – тихо спросил он.

– Другого выхода нет, Джимми. Сам видишь… Ну что ж, прощай, старина!

Они обменялись рукопожатием, и Данмор, передал худенькое тело Джимми в жилистые, сильные руки Уайти Додда. Мальчик украдкой бросил последний взгляд на своего героя. Он попытался что-то сказать, но мужество под конец покинуло его. Спрятав лицо на плече старика, он безудержно разрыдался, изо всех сил стараясь сдержать терзавшее его горе, так что видно было только, как тряслись его плечи.

– Не вешай нос, дружище! – сказал на прощанье видавший виды старый траппер. – Твоя жизнь – в твоих руках! Не теряй надежды, парень, и все еще может кончиться по-другому. В конце концов, раз глаза открыты – значит, еще жив!

Бережно прижимая мальчика к груди, он вышел из домика, и Беатрис шагнула вперед.

– Если я что-то смогу сделать для тебя, – умоляюще сказала она, – только скажи!

– Это правда? Тогда сделай так, чтобы Фурно вернулся к семье!

– Вернулся?!

– Именно для этого я и приехал сюда, Беатрис. Мне казалось, я смогу перехитрить Танкертона и его людей. Какой же я был глупец!

– Фурно! – снова повторила она, словно не веря собственным ушам. – Но ведь ты же смеялся ему в лицо! Ты сам заварил всю эту кашу!

– Один из самых надежных способов заставить человека сбежать – это сделать из него посмешище!

– Тогда… клянусь, он уедет! Что-нибудь еще?

– Ничего, – ответил он, – Теперь о тебе, Беатрис. Брось Танкертона. Прошу тебя!

– Обещаю! – крикнула она. – Я-то думала, он смелый, а он… он…

Она осеклась. Сердце Данмора екнуло, но она не сказала ни слова.

– Фурно, я… а что же ты? Неужели ты совсем не думаешь о себе, Каррик?

– Нет, у меня есть одна просьба. Позаботься о Джимми. Сердце у парнишки золотое. Из него получится настоящий человек.

– Клянусь, – пообещала она. – О, Каррик, ну почему, почему ты так долго дразнил меня? Я была слепа… я ненавидела тебя! Мне бы следовало догадаться, что ты ведешь какую-то игру! Господи, уже одно то, что малыш Джимми выбрал тебя… одного тебя из всех нас, должно было раскрыть мне глаза!

– Пора идти, – перебил он. – Фурно и остальные, небось, уже гадают, что произошло.

– Данмор! – громко окликнул Фурно. – Ты не передумал отпускать ее?

Каррик подвел ее к двери.

– Она выходит, – крикнул он и чуть слышно шепнул ей на ухо: – Еще одна последняя просьба. Помни меня… в будни и в праздники… ночью и днем… помни, что был на свете такой человек, ленивый и бесполезный, но перед самой смертью он благодарил Господа, что тот надоумил его сделать одно доброе дело… хоть ему и не повезло! И еще ему посчастливилось найти единственную в мире женщину и полюбить ее. Он ее потерял… и все равно благодарил небеса за то, что они послали ему ее.

Он видел, что она хочет что-то сказать. И не может.

– Прощай, – прошептал Данмор, подтолкнул Беатрис к выходу и захлопнул дверь у нее за спиной.

Глава 41. За глотку

Оставшись один, Данмор огляделся по сторонам и приготовился достойно встретить смерть.

С другого конца поляны до него донеслись торжествующие вопли и улюлюканье. Значит, подумал он, Беатрис уже у Танкертона. И тут же оглушительно прогремел залп. Данмор услышал, как пули с громким чмоканьем врезаются в толстые бревна. Загремели и посыпались кастрюли и сковородки, висевшие на стене над очагом.

Сразу стало ясно, что подразумевал Додд, когда говорил о неприступности стен его хижины. Старик просто смеялся. Кое-где, во всяком случае, пули пролетали насквозь с такой же легкостью, как вода сквозь сито.

Данмор внимательно осмотрел пол. Гнилые половицы легко отдирались одной рукой. Он оторвал сразу три, потом, отыскав в углу лопату, принялся рыть землю.

Клэнг! Звякнула пуля, срикошетив от блестящей поверхности лопаты. Другая просвистела прямо над ухом.

Но с каждой минутой он, как крот, все глубже и глубже зарывался в землю. Скоро вокруг него вырос небольшой земляной вал.

Кровь запеклась у него на щеке. Но это была простая царапина. Укрывшись за баррикадой, он принялся ждать.

Пули свистели у него над головой. Градом сыпались сверху отколотые от стены щепки; оглушительно гремели сковородки – казалось, невидимый барабанщик отбивает вечернюю зорю, забавы ради молотя палочками по кухонной утвари. Домишко простреливался насквозь. Люди Танкертона, вооруженные автоматическими винтовками, стреляли настолько бегло, что Данмор не мог поднять головы. И было похоже, что это надолго.

Нет, он ошибся. Как ни странно, очень скоро стрельба стихла. Только время от времени гремел одиночный выстрел, как будто, дав волю своей ярости, они уже слегка остыли и теперь лениво постреливали в надежде на случайную удачу.

Он воспользовался этим, чтобы переползти через комнату, и приник к одной прорубленных в стене амбразур. А выглянув, чуть было не задохнулся от радости. Он успел как раз вовремя.

Две тени, вынырнув из-за деревьев, быстро поползли по земле к нагромождению камней.

Он быстро вскинул к плечу винтовку и выстрелил. Первый ткнулся лицом в землю, свернулся клубком и затих, как раздавленный каблуком червь. Второй вскочил на ноги и бросился наутек. Данмор выстрелил еще раз, уже ниже, целясь в ноги, и довольно крякнул, когда бандит кубарем покатился по земле и с криком скрылся из виду за сплошной завесой кустов.

Вой вырвался из десятка глоток. Бандиты открыли беспорядочный огонь, и вдруг что-то обожгло ему голень.

В то же самое мгновение дверь в хижину с треском распахнулась. Данмор, вскинув к плечу винтовку, круто повернулся, но на пороге никого не было, только злобно жужжали пули, влетая в дом и с глухим стуком врезаясь в заднюю стену хижины.

Тогда он понял, что произошло. Очевидно, одна или сразу две пули разбили ржавую петлю, и дверь распахнулась.

По правде говоря, Данмор ничуть не огорчился. Дверь была слишком тонка, чтобы за ней можно было укрыться, а теперь по крайней мере можно было наблюдать за тем, что происходит снаружи. К примеру, любоваться, как корчится в агонии раненый им бандит.

Как только стрельба поутихла и немного развеялся дым, Данмор, высунув голову, крикнул, – Эй, Танкертон, прикажи, чтобы твои люди подобрали раненого! Клянусь, что стрелять не буду!

И тут же, словно в ответ на его слова, в земляную насыпь перед ним со злобным визгом врезалась пуля. Фонтанчиком взметнулась пыль, и в рот ему набился песок.

Данмор с проклятием выплюнул его и услышал звонкий голос Танкертона.

– Принято, Данмор! Эй, вы двое, ступайте, принесите Майка!

Выстрелы стихли, и наступила тишина. Данмор слышал, как вдали переговаривались чьи-то голоса. Впрочем, их быстро заглушил налетевший ветер.

Потом откуда-то из темноты выскользнули два смутных силуэта. Судя по всему, они не были вооружены, во всяком случае, винтовок он не заметил. Пугливо озираясь по сторонам, словно опасаясь каждую минуту получить пулю в спину, они двинулись вперед. Но Данмор не стрелял.

Он видел, как парочка, подхватив раненого, поспешно поволокла его прочь, видел, как он корчился и стонал от нестерпимой боли. Ну уж этот, злорадно подумал Данмор, запомнит урок, который ему преподали, если, конечно, переживет эту ночь!

Завидев вдали деревья, бандиты все убыстряли и убыстряли шаг и наконец перешли на бег, словно дети, испугавшиеся темноты. Но Данмор так и не выстрелил, и ветер донес до него одобрительный крик Танкертона.

Однако сам он предпочитал держаться настороже. Огонь снова возобновился, и Данмор отполз к задней стене и оттуда сквозь узкое оконце наблюдал за действиями бандитов.

Насколько он мог видеть, на опушке перед хижиной не было ни души, но ручаться за это он бы не стал. Ветер гнал по небу клочья облаков, луна спряталась за тучи, а лес издалека казался расплывчатой темной массой. Через несколько минут хлынул дождь и капли монотонно забарабанили по крыше. Заунывно свистел ветер, продувая хижину насквозь, а по лицу Данмора, размазывая кровь, струились потоки воды.

Вдруг стрельба возобновилась с прежней силой. Пули свистели над головой, словно рассвирепевшие осы, со злобным визгом вились в воздухе, монотонно барабанили по косяку двери, по оконным створкам, свинцовым градом заглушая шум дождя. Данмор усмехнулся. Они боялись, что, укрывшись за завесой дождя, он попытается улизнуть.

Но ему пока было не до этого. Изрешеченная пулями печка вдруг с грохотом повалилась на пол. Комната наполнилась едким дымом, к потолку поднялся пар. Рассыпая искры, огненным дождем хлынули раскаленные угли, и Данмор с проклятиями принялся бороться с огнем.

Он, как одержимый, направо и налево хлопал по ним сорванным с топчана одеялом, метался, задыхаясь в дыму, давил их каблуками. Наконец все было кончено. Тяжело дыша, он огляделся вокруг – огня больше можно было не опасаться. Удушливый дым заполнил комнату. Хватая воздух ртом и страшно кашляя, Данмор едва мог дышать, а в клубах дыма вокруг него по-прежнему свистели пули.

Вдруг будто кто-то ножом вспорол ему левый бок, и ручьем хлынула кровь.

У Данмора подкосились ноги. Он опустился на пол и с внезапной отчетливостью понял, что на этот раз, кажется, пропал.

– Дом горит! – услышал он снаружи чей-то вопль и с трудом узнал голос Танкертона. – Вперед, ребята! Хватай его!

– Сам хватай! – проворчал кто-то в ответ. – А мы подождем. Авось и сам выйдет. Вон как пылает!

Данмор сбросил куртку. Не тратя времени на то, чтобы стянуть рубаху, он с силой дернул за ворот, и тонкая ткань треснула под его грубыми пальцами. Теперь, обнаженный по пояс, Данмор ползал по комнате, судорожно шаря вокруг и ничего не видя в густом дыму. Вдруг его рука коснулась седельной сумки с запасом бинтов, и он облегченно вздохнул.

Свернув разорванную рубашку и смастерив из нее нечто вроде подушечки, он приложил ее к ране, чтобы остановить кровь и туго перебинтовал бок. Покончив с этим, он попытался было засмеяться, но не смог: Тугая повязка так стягивала тело, что трудно было даже дышать. Впрочем, сейчас это было даже к лучшему, потому что Данмор вовсе не намерен был ждать, пока слабость от потери крови заставит его обессилеть. Нет, он не сдастся. Он ринется в бой и если ему суждено погибнуть, он умрет с оружием в руках, в открытом бою, окруженный телами убитых им врагов.

От этой мысли ему стало немного легче.

Становилось все темнее. Разыгралась настоящая буря. Впрочем, ничего необычного в этом не было – такие часто случаются в здешних горах и тогда иссиня-черные грозовые облака громоздятся поверх горных вершин и тянутся на лигу или больше, словно еще одна небесная горная цепь. Ни единой звездочки не видно было на небе. Темень стала непроглядной.

Но огонь все еще не стихал. Под дождем пуль дверь превратилась в щепы, ставни напоминали дуршлаг… ни один человек, решись он прорваться к выходу, не смог бы уцелеть в подобной мясорубке!

Впрочем, оставалась еще одна возможность!

Схватив лопату, Данмор принялся еще глубже зарываться в землю. Скоро он наткнулся на бревна опоры и через несколько минут укрылся между ними. Поскольку укрыться сверху было нечем, он попытался было высунуть голову и тут же юркнул обратно – свинцовый дождь забарабанил по столбам в нескольких дюймах от его головы!

Одна из пуль оцарапала ему висок, и Данмор решил, что его видно снаружи. Решив это проверить, он выставил наружу палку, но, судя по всему, ее не заметили.

Скорее всего, бандиты палили вслепую.

Данмор решил, что ничем не рискует, если снова вернется в дом. И в последний раз попытается выглянуть из окна – посмотреть, что же происходит снаружи. Очень осторожно покинув свое укрытие, он выполз наружу, настороженно вглядываясь в клубившийся вокруг дым, и вдруг ему показалось, как что-то шевельнулось возле южной стены хижины.

И точно! Вглядевшись, он увидел сквозь дым, как три человека бегут прямо к нему. Между ними оставалось не более двадцати футов.

Он выстрелил почти наугад. Данмор понимал, что это конец, понимал уже в ту секунду, когда его палец лег на спусковой крючок. Грянул выстрел. Тот, что был в середине, вдруг подскочил, раскинул руки и зашатался. Его пронзительный вопль, похожий на крик раненой птицы, больно резанул слух Данмора. Крик вдруг резко оборвался, и тело его тяжело рухнуло на землю, а его товарищи, завопив от ужаса, бросились наутек.

Не прошло и секунды, как они скрылись за серой пеленой дождя.

Данмор снова спрыгнул в отрытую им яму и затих. Как он и ожидал, бандиты тут же открыли ураганный огонь и смертоносный свинцовый дождь снова щедро поливал землю. Но на этот раз Данмор решил, что время пришло.

Отыскав подходящую палку, он привязал к ней револьвер. Потом нашел моток проволоки и одним концом прикрепил ее к спусковому крючку, а после этого осторожно перебросил моток через подоконник. Было слышно, как он снаружи шлепнулся об землю. После этого прикрепил револьвер так, что его дуло угрожающе торчало из окна. Потребовалось прикрепить еще несколько брусков к рукоятке прежде, чем Данмор был удовлетворен. Теперь револьвер держался крепко.

И вот наконец он решил, что готов рискнуть.

Вернувшись к своему укрытию возле стены, он осторожно высунул голову наружу. Никого не было видно. Он, едва дыша, выбрался наружу и быстро пополз прочь. Неподалеку валялось бревно, и он решил, что успеет укрыться за ним.

Над головой со свистом пронеслась пуля. Распластавшись на земле, Данмор выждал несколько мгновений, а потом дернул за проволоку. Револьвер натужно рявкнул, оглушительно прогремел выстрел, и Данмор едва успел пригнуться, чтобы избежать собственной пули. Его план сработал даже слишком хорошо.

Он снова двинулся вперед. Ползком, вжимаясь всем телом в грязь, он извивался, как змея, медленно продвигаясь к облюбованному бревну. Ползти было тяжело, тем более, что в руке он сжимал кольт. Но не для того, чтобы стрелять, вовсе нет. Данмор прикинул, что сейчас он куда лучше послужит ему в качестве дубинки.

Когда до бревна уже было рукой подать, снова грянул выстрел. В бледном пламени вспышки он отчетливо увидел темный силуэт стрелка.

Сколько их там было… один, двое… Данмор не знал. Если двое, значит, он пропал. Вряд ли ему удастся справиться сразу с двумя. Но он и не думал сдаваться. Оставался последний шанс. Дождавшись, когда бандит приподнимет голову, чтобы прицелиться, Данмор со страшной силой обрушил на нее револьвер.

Тот успел отпрянуть, и удар пришелся ему в лицо. С отчаянным криком бандит опрокинулся навзничь, но удар был так силен, что он мгновенно затих. В следующее мгновение Данмор, как леопард, перемахнул через бревно и вцепился ему в глотку.