Текст книги "Король поднебесья"

Глава 15. Человек, который мог все

Танкертон спешился, однако вместо того, чтобы передохнуть, удвоил осторожность. Оставив лошадь в самой глубине зарослей, он убедился, что великолепно вышколенный жеребец не делает ни малейшей попытки щипать траву или сочные молодые веточки. Больше того, он будто окаменел, даже не пытаясь отмахнуться хвостом от надоедливых мух. Похлопав его по спине, Танкертон отошел немного в сторону, устроился в самой гуще кустов и закурил. Место было выбрано превосходно. Дым с тропы заметить было невозможно, а сам он сквозь просвет между ветвями мог увидеть любого.

Впрочем, Танкертон знал, что никакой нужды в этом не было. Он давно мог безбоязненно разъезжать, где вздумается – ведь это была его страна. Более того, порой ему доставляло особое наслаждение открыто показываться среди бела дня, но безошибочный инстинкт человека, за которым ведется охота, подсказывал ему – осторожность никогда не помешает.

Звуки, которыми полон лес, сомкнулись над его головой – веселый лепет ручья неподалеку, шепот ветра в листве, наполненного звонким щебетом птичьих голосов и оживленной трескотней белок, низкий рев бегущей через каньон реки – все это разноголосье, смешиваясь со сладким ароматом цветов и пряным запахом сосен, дурманило голову. А вдалеке, синие на голубом небе, угрюмо высились горы.

Наконец сквозь зеленую пелену листьев Танкертон заметил великана Чака Харпера, тяжело топающего в его сторону, и бесшумно выскользнул на тропу в двух шагах от него. Харпер остановился, как вкопанный, боязливо оглянулся и подошел. На губах его застыла неуверенная улыбка.

Один вид этого человека вызывал отвращение в Джиме Танкертона. Сам он, прекрасно сложенный, легкий и гибкий, как дикая кошка, с трудом переносил неуклюжего и тупоголового Чака Харпера. И тем не менее он был вынужден терпеть его. Не такой он был человек, чтобы позволить чувствам взять верх над разумом, к тому же Танкертон отлично понимал, что Харпер имеет для него немалую ценность. Одна только гостиница Харпера чего стоила – ведь на сотни миль вокруг нигде не было приюта. Само собой, у Харпера останавливались все, кто ехал налегке. Чак всегда был в курсе всех новостей и уже поэтому Танкертону следовало быть с ним полюбезнее.

Подойдя к великану, он сердечно пожал ему руку.

– Рад видеть тебя, Чак, – кивнул он. – Жаль, что ни Линн, ни доктор не смогли обстряпать для тебя это дельце, так что видишь – придется мне самому позаботиться обо всем. Насколько я слышал, он – парень, что надо: мягок – не сломаешь, и тверд – не прирежешь. Верно?

Чак сжал огромные кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– Понятия не имею. Должно быть, один из проклятых колдунов, что отводят людям глаза, не иначе.

– А мою винтовку он способен околдовать, как думаешь, Чак?

Харпер неуверенно покосился на главаря. Похоже, он прикидывал в уме, каковы шансы у обоих противников. Так и не придя ни к какому мнению, он робко начал:

– Ты, конечно, сам знаешь, как лучше. Но на твоем месте я бы дважды подумал прежде, чем связываться с этим господином один на один!

– Неужто он и в самом деле так грозен? – насмешливо присвистнул Танкертон.

Но несмотря на довольно легкомысленный тон, невольная тревога шевельнулась в глубине его сердца. В памяти вдруг всплыли все разговоры, которые уже давно ходили об этом неведомом ему человеке.

– Видел я, как он и не такое делает, – проворчал Чак, отказываясь признать, что его всемогущий повелитель может склонить голову перед обычным человеком.

Он украдкой покосился на худое, красивое лицо Танкертона. Каррик Данмор, тот, конечно, тоже был красивым мужчиной, но куда более мощным, со спокойным, уверенным в себе взглядом. И тот, и другой почти всегда улыбались. Но если в усмешке Танкертона обычно сквозило превосходство и уверенность повелителя, то Данмор обычно смеялся, как человек, поглощенный забавной игрой, который к тому же знает какой-то секрет, не известный никому другому. Взгляд каждого был тверд, но если твердость Танкертона объяснялась той поистине королевской властью, которой обладал этот человек, то твердый взгляд Данмора был взглядом человека, поглощенного увлекательным чтением, где книгой была сама жизнь. Наконец полный сомнения взгляд хозяина гостиницы остановился на широком, выпуклом лбу своего господина, и он понемногу успокоился.

– Может, вам и удастся управиться с ним, – хрипло проворчал он. – Держу пари, удастся. Только… не обессудьте… но видел я, как и Леггс, и Такер, столкнувшись с ним, живо поджали хвост. Нет, что ни говорите, а этот Данмор – не обычный человек!

Спорить с этим было трудно.

– Доктор Леггс, – начал Танкертон, – советовал мне захватить с собой кое-кого из своих людей.

– Доктор Леггс, – кивнул Харпер – весьма разумный человек!

– Но, – продолжал Танкертон, – и я советую тебе тоже запомнить это, Харпер, что я никогда не позволю одному-единственному человеку стоять у меня на дороге. К тому же я пока что еще не дряхлый старик и вполне способен сам уладить такие дела.

Чак испуганно моргнул и торопливо закивал головой.

– Насколько я понимаю, он довольно-таки ленив. Может часами валяться на солнышке и чувствовать себя совершенно счастливым.

– Может, – подтвердил Чак. – Хоть весь день напролет!

– И в то же время может прошагать миль пятьдесят без отдыха? – допытывался Танкертон.

– Как-то раз он поднялся на рассвете, ушел из дома, а вернулся только к вечеру, и в руках у него была охапка веток красной ивы. А если такая растет где-нибудь, кроме разве что на Сентер Крик, так я съем собственную шляпу, ей Богу!

– Он постоянно носит с собой винтовку и то и дело стреляет из револьвера, так?

– Да, все верно.

– Постарайся припомнить еще что-нибудь важное, – велел Танкертон.

– Ну… не знаю. Понятия не имею, что творится у него в голове… разве что он собирается сидеть там до скончания века или пока не выманит вас из лесу. Похоже, парень слишком ленив, чтобы самому гоняться за вами. И в то же время ясно, что ему покоя не дают ваши денежки! По крайней мере, сдается мне, что так оно и есть.

– Угу, – протянул Танкертон. – Десять тысяч – они кого угодно с ума сведут! Сам знаешь, Чак!

Огонек сверкнул в маленьких свиных глазках Харпера. Однако стоило ему только бросить взгляд на потемневшее лицо хозяина, и глаза его вновь потухли.

– Ну ладно, – буркнул Танкертон. – Расскажи мне, что тут слышно в последние день-два. Такер наконец соизволил вернуться, так что первую часть этой истории я уже знаю.

– Да все, как всегда… либо лежит целый день, как бревно, либо наоборот – пропадает до вечера. А то просто валяет дурака. Шляется вдоль улицы с местными парнями. Давеча сходил к кузнецу, притащил здоровенный старый лемех.

– Зачем он ему?

– Да я вот тоже спросил.

– И что он ответил?

– Сказал, дескать, разгребать грязь, вот и все. Не понимаю, что он имел в виду.

– Он что-нибудь с ним делал?

– Нет. Ничего такого.

– Тогда это чертовски странно!

– Понятия не имею, что у него на уме, – буркнул Харпер. – Моя старуха тоже твердит, что все это странно. Вообще-то он дьявольски странный парень. Придет ему что-то в голову, а потом заснет, да и позабудет обо всем. И все ж таки мне невдомек, для чего ему лемех, да еще в у меня в гостинице? Разгребать грязь? Господи ты Боже мой, да ведь ему лень и пальцем шевельнуть! Сколько живет, а ни гроша еще не заплатил! Но пусть только сравняется месяц, так я ему счет суну прямо в нос! Пусть даже мне придется поджечь гостиницу, чтобы выкурить его наружу, скунса вонючего!

Он рычал от едва сдерживаемой ярости и с трудом овладел собой, только заметив чуть заметную тень неудовольствия, скользнувшую по лицу Танкертона.

– Он опасный человек, Чак, судя по всему… но, не кажется ли тебе, что во всем этом кроется какая-то тайна? – спросил тот.

Чак заколебался. Он закусил губу, чтобы не дать сорваться словам, которые так и просились наружу.

– Похоже на то, – наконец неохотно буркнул он. – Должно быть, вы немало таких повидали на своем веку. Только, не в обиду будь сказано, на свете всего лишь двоим удавалось вогнать меня в дрожь, и один из них он!

– Интересно! – протянул Танкертон. – А кто же другой?

– Вы! – пробурчал Чак.

По лицу Танкертона скользнула улыбка.

– Зачем же так, Чак? Я ведь твой друг!

– Надеюсь, – с непередаваемым выражением пробормотал Харпер. – Но стоит вам стакнуться с теми, кто покруче – этим вашим Такером, да тем новеньким, который появился недавно… как бишь его?… Фурно, кажется…

– И с тобой, так ведь, Чак?

Харпер утер вспотевший лоб.

Побагровев, он наконец неохотно проворчал:

– Нет. Сдается мне, от меня вам мало проку. Этот ублюдок меня прямо-таки околдовал, – И вдруг не выдержал: – На вашем месте, я бы не терял времени! Прикончил бы его, пока он не попробовал свои чары и на вас. Так-то оно было бы лучше!

– Конечно, – мягко согласился Танкертон. – Только я намерен заняться этим в одиночку.

– Вы твердо это решили?

Танкертон уверенно повел рукой в сторону далеких гор, будто там можно было прочесть ответ на этот вопрос. Потом очень просто сказал:

– Похоже, судьба свела меня с достойным противником. И уж коли мне суждено умереть, пусть я кончу свои дни так, а не от шальной пули. Ей Богу, это было бы даже обидно!

Чак опять удивленно заморгал, ибо это было то, чего ему не дано было понять. И снова ледяная дрожь пробежала у него по спине и проникла в самое сердце, потому что он понял, что в душе его хозяина нет и тени страха. Ему не раз доводилось слышать разговоры о Танкертоне, что, дескать, только трусливый пес может позволить другим проливать кровь, а сам – прикарманивать денежки, но у самого Чака в эту минуту храбрость Танкертона не вызвала никаких сомнений. Что же до него самого, то он, казалось, охотнее встретился бы на тропе с разъяренным гризли, чем предстал перед улыбающимся взором проклятого Каррика Данмора!

Он даже слегка отшатнулся в сторону и всхрапнул, как испуганная лошадь.

– Ладно, коли так, – коротко буркнул он.

– Где он сейчас?

– У себя в комнате. Только что велел подать ему чай и горячие булочки. В это-то время, нет, вы представляете?!

– Как ему это удается, а, Чак?

– Лучше уж дать ему все, что он просит, чем он сам придет и возьмет, – угрюмо буркнул Харпер.

– Ладно, – кивнул Танкертон. – Тогда, думаю, лучше уж я пойду к нему, чем он сам явится за мной!

Глава 16. Партнеры!

Но прежде, чем выехать на открытое место, Танкертон помедлил, внимательно оглядываясь – опасность могла грозить отовсюду. Вот и сейчас, возможно, за одним из этих окон прячется враг, сжимая в руках винтовку. Уж ему-то хорошо было известно, что нет ничего легче, чем подстрелить человека, когда тот на виду. Поэтому один вид гостиницы нагнал на него страху. Тряхнув головой, Танкертон наконец решился. Но и тогда, осторожно приближаясь ко входу, он то и дело бросал осторожные взгляды на окна верхнего этажа.

Как никогда остро в эти минуты он ощущал, что все последние годы был страшно одинок. Даже его королевство – все здесь держалось лишь на его собственном мужестве и силе духа. Да, у него под рукой была настоящая армия, готовая встать между ним и многочисленными отрядами слуг закона. Но почему-то ему никогда не приходило в голову, что одному-единственному человеку будет по силам проникнуть внутрь этой созданной им крепости – прямо в сердце его королевства!

Еще с улицы он услышал, как кто-то наверху весело насвистывает «Кэмпбеллы идут», и невольно подумал, уж не сигнал ли это, чтобы предупредить кого-то о его приближении?

Парадная дверь в гостиницу была распахнута настежь. На пороге, придерживая ее рукой, стоял Харпер. Лицо его было белым, как бумага, губы кривились в угрюмой усмешке. Судя по всему, этот гигант, хоть страх буквально сочился из его пор, все же продолжал надеяться.

– Разувайтесь, – предложил он шепотом, – и я проведу вас наверх так, что ни одна половица не скрипнет!

– Пусть уж лучше сапоги побудут на мне, – коротко буркнул Танкертон. – Мало ли что…

– Даже не думайте об этом! – в ужасе воскликнул Харпер. – Самое трудное, это пробраться туда незамеченным. Ладно, попробуем пролезть по крыше. Да и потом, он, должно быть, не спускает глаз с двери. А то, что надо приглядывать заодно и за окном, ему и в голову не придет.

Танкертон улыбнулся.

– Неужто вы решили, что пришел убивать? – спросил он. – Где тут у вас лестница?

Все так же улыбаясь, он прошел через столовую, миновал прихожую и взобрался наверх по темной лестнице, которая стонала под его тяжелыми шагами, словно напоминая, что этот день может стать поворотным в его судьбе, в то время как сердце его трепетало в предвкушении схватки. Пальцы то и дело поглаживали рукоятку револьвера.

Чак Харпер, который бесшумно последовал наверх за своим господином, шепнул ему на ухо,

– Последняя комната по коридору слева… ваша комната.

– Моя комната! – сдавленно пробормотал Танкертон.

Гнев понемногу начал закипать в его груди. Теперь он был даже благодарен Харперу за его последние слова.

Он бросился вперед, распахнул дверь комнаты и ворвался внутрь с револьвером в руке, довольный, что не пришлось ломать дверь. Похоже, счастье было на его стороне, подумал Танкертон.

До него снова долетел мотив «Кэмпбеллы идут» и почти сразу же он заметил силуэт мужчины. Тот, отвернувшись от окна, у которого стоял, шагнул ему навстречу.

Позже ему казалось, что тогда в каком-то озарении ему достаточно было секунды, чтобы до мельчайшей черточки разглядеть незнакомца. Сразу бросились в глаза могучие плечи, в которых чувствовалась недюжинная сила, благородно вылепленная голова, чуть заметная улыбка на губах и глаза… глаза, в которых полыхало пламя – радость от предвкушения битвы!

Дуло револьвера смотрело прямо в грудь незнакомцу. Достаточно было только нажать на спуск и сорок пятый скажет свое слово.

Будто чей-то невидимый палец слева направо прочертил рубашку незнакомца, но, как ни странно, он и не думал падать. То, что произошло дальше, слилось в памяти Танкертона. Что-то ослепительно блеснуло в руке Данмора… и взметнулось в воздух… а дальше как будто произошел взрыв. Что-то тяжелое ударило его в лоб, и из глаз фонтаном брызнули искры.

Кроваво-черная пелена застлала все вокруг. Танкертон выстрелил наугад. В ту же секунду револьвер вышибли у него из рук. Чьи-то медвежьи объятия стиснули его с такой нечеловеческой силой, что он чуть было не испустил дух. Танкертон попытался было дотянуться до другого револьвера, но все было напрасно – тот тоже исчез, а через мгновение холодное дуло уперлось ему в шею.

Голос Данмора у него над ухом четко произнес:

– Ну что ж, Танкертон, первый раунд окончен. Какие у вас планы? Вышибем друг другу мозги или остановимся на этом?

Мысли вихрем кружились в голове у Танкертона.

– Отвечай же, дурень ты этакий! – свистящим шепотом приказал Данмор. – Нас подслушивают. Какой смысл убивать…

– По глупому – безусловно, ни малейшего! – согласился Танкертон.

– Тогда садись, – скомандовал Данмор. – Давай поговорим спокойно.

Вдруг чьи-то руки подняли его в воздух и легко, точно ребенка, усадили на стул. Из коридора до него смутно долетел шорох удаляющихся шагов. Кто-то почти бежал по коридору, уже не заботясь, что его услышат, и половицы жалобно стонали под его шагами.

Мучительная боль, от которой, казалось, вот-вот лопнет голова, заставила его застонать. Черно-багровая пелена все еще застилала глаза. Вдруг что-то холодное и мокрое коснулось его лица и ему сразу стало легче. Что это было, он так и не понял, но пелена перед глазами исчезла, и он уже мог, хоть и смутно, видеть, что происходит вокруг.

В конце концов зрение вернулось к нему. Он уже видел Данмора, который курил, сидя в противоположном углу комнаты.

– Угостить? – радушно предложил он.

– Нет, – буркнул в ответ Танкертон.

Курить ему хотелось отчаянно, но он боялся… боялся, что предательская дрожь в пальцах выдаст его страх. Танкертона до сих пор трясло – он все еще не мог прийти в себя от того, что произошло. Каждая его косточка мучительно ныла при воспоминании о железной хватке Данмора.

– Держу пари, они не решатся подслушивать под дверью, – сказал Данмор. – Ого, а это что за толпа собралась там внизу, под окнами?! Слышите?

До ушей Танкертона донесся смутный гомон. Говорили негромко, будто страх сковывал им языки. Наконец туман перед глазами рассеялся окончательно, сознание прояснилось, и тут его впервые молнией пронзила ужасная мысль – Танкертон вдруг понял, что впервые оказался побежденным!

Похоже, Данмор, не спускавший с него острого взгляда, мгновенно догадался, о чем думал его соперник.

– Я сыграл с тобой скверную шутку, Танкертон, – усмехнулся он.

Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке и, криво улыбаясь, вытащил на свет Божий широкое лезвие от лемеха, словно панцирем, прикрывавшее ему грудь.

– Вряд ли стоило рисковать, рассчитывая, что я успею выстрелить первым, – буркнул он. – Я-то не сомневался, что ты будешь целить в сердце! Вот, полюбуйся! – и он ткнул пальцем в глубокую вмятину на блестящем металле.

– Прямо в яблочко! Да, Танкертон, если бы не это, ты бы уже праздновал победу!

Но тот, вместо того, чтобы дрогнуть, только высоко поднял голову. Откинувшись назад, он все так же ясно смотрел он в лицо своему противнику. Никогда еще судьба не сводила Данмора с таким человеком. Казалось, обычный человеческий страх ему неведом.

– Игра была нечестной, согласен, – кивнул Данмор. – Но это все-таки лучше, чем если бы я попросту всадил тебе пулю в голову, верно?

Танкертон вяло махнул рукой, словно говоря, к чему эти извинения?

– Чего ты добиваешься, Данмор? – спросил он.

– Хотел поговорить, вот и все, – ответил тот.

– Неужто ты устроил весь этот спектакль для Чака только ради того, чтобы встретиться со мной?! Странно. Я думал, ты знаешь, что я никому никогда в этом не отказывал!

– Лучше я кое-что объясню сразу, – сказал Данмор. – Само собой, я отлично знал, что смогу потолковать с тобой, если мне придет такая охота. Но закавыка, видишь ли, в том, что я решил с разу – будет куда лучше, если ты сам придешь ко мне, а не наоборот. Хлопот, знаешь ли, меньше, и все такое!

Танкертон снова слабо отмахнулся.

– У тебя на руках все козыри, – буркнул он, – так что валяй, объявляй свою игру!

– Ну что ж, каждому – половина. Вот мое предложение, – сказал Данмор.

– Какая еще половина?

– Предлагаю объединиться, Танкертон. Что скажешь?

– Объединиться? Что-то я тебя не понимаю.

– Ну что ж, постараюсь объяснить. Каждому из нас двоих есть, что предложить, и у каждого есть свой интерес, верно? Например, возьмем тебя. Все здесь, в горах, принадлежит тебе. Так вот, я хочу половину. За тобой – шайка крутых, хорошо вооруженных ребят. Половина из них уйдет ко мне. Ты здесь вроде короля, Танкертон. Оставайся им, если хочешь, но я стану главным визирем, или как это там называется! В этом королевстве теперь будет две головы!

На щеках Танкертона разлилась краска.

– Кажется, я понемногу начинаю понимать, – кивнул он. – Стало быть, ты решил купить половину акций в моем предприятии, верно?

– Можно сказать и так.

– В мире все, или почти все продается, – продолжал Танкертон. – Однако хотел бы напомнить, что я работал не один год, прежде чем создал свою маленькую фирму. Так сколько ты намерен заплатить за то, чтобы войти в правление, а, Данмор?

– А сколько заплатил ты, чтобы получить тут все? – спросил тот.

– Годы и годы терпеливого ожидания, годы, когда смерть дышала мне в затылок!

– Что ж, я заплачу той же монетой, – сказал Данмор. – Суди сам! Я вышел на тропу войны против великого вождя, на поясе которого сотни скальпов поверженных им врагов. Вначале я ждал… терпеливо ждал, пока один из твоих людей не пришел, чтобы убить меня под покровом ночи. Что ж, я справился с ним. Я выжил и потом, когда еще один из твоих людей пытался отравить меня, как крысу! И вот наконец сам король спустился по ступеням трона и пришел сюда, чтобы самолично прикончить меня. Но угодил в ловушку. Видишь ли, ему не повезло. И вот теперь он сидит тут и гадает, а стоит ли половина его трона той цены, которую я заплатил.

Танкертон покачал головой.

– Неужто ты думаешь, мои люди согласятся принять тебя?

– Мне кажется, я смогу уговорить их.

– Не вижу, как, – пробормотал Танкертон.

Лицо Данмора стало жестким.

– А ты подумай, как следует, старина, – предложил он. – Тогда поймешь, будет куда лучше, если мы с тобой прямо сейчас пожмем друг другу руки да подойдем к окну. Пусть твои мальчики увидят нас вместе!

И все же Танкертон продолжал колебаться. Стиснув до боли зубы, он размышлял. Потом решительно встал и протянул Данмору руку.

– Согласен, – сказал он. – Считай, что это начало. Но каков будет конец, зависит от тебя.

Данмор с охотой потряс протянутую ему руку.

– Играем честно, – улыбнулся он.