Текст книги "Любовь стоит жизни"

***

Вика, одетая в темно-зеленую толстовку с воротом и черные джинсы, сидела за столом и при свете настольной лампы делала домашнюю работу по алгебре, которой задали на завтра очень много. Уравнения, дискриминанты, неравенства все это было от нее так далеко. Она не любила ковыряться в этих значках и знаках, которые ей казались нелепыми иероглифами, придуманными специально, чтоб издеваться над школьниками. Сколько не пыталась, она так и не могла понять, зачем они были нужны в реальной жизни. А эти странные задачи: кто-то куда-то поехал, какой-то сумасшедший поезд отправляется из одного пункта назначения в другой. Ну и пусть себе едет. Ей то, что с этого что было? Она любила читать, она прочитала уже несколько пьес Чехова, которые ей очень понравились, хотя они и не до конца ей были понятны. Недавно прочитала книгу Гоголя: «Вечера на хуторе близ Диканки», где ей больше всего понравился Вакула, который ради любимой не побоялся даже летать на черте. А недавно взялась за роман Толстого «Война и Мир», и хотя толстые тома этого произведения ее сначала отпугивали, но затем переборов себя и начав читать его, оно захватило ее, и сейчас она хотела как можно быстрей дорешать эти глупые задачки и быстрее взять в руки второй том этого романа. (Хотя как бы это не показалось бы странным, но Вика училась в классе с углубленным изучением математики. Почему? Когда встал выбор: в какой класс ей идти: в гуманитарный или математический, она долго совещалась с Кристиной, которая обожала математику и, в конце концов, они решили, что обе будут учиться в классе с углубленным изучением математики. И в самые трудные моменты Кристина будет всегда ей помогать. Они хотели быть всегда поближе друг к другу. А разные классы, это разные проблемы. А, следовательно, они намного меньше бы времени проводили бы вместе. А им этого очень не хотелось.)

И когда Вика уже сверяла полученный ей ответ на последнюю из заданных задач, с ответом в конце учебника, раздался звонок в дверь.

– Мама пришла, – Вика озадаченно посмотрела в окно, за которым уже начало темнеть, и на небе появилась луна. – Что-то она запозднилась со своей презентации.

Нацепив на ноги тапочки, Вика вышла из комнаты. Войдя в коридор, она включила свет и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, открыла дверь.

– Ма, что так… – Вика растерянно осеклась. – Кто это?

На лестничной площадке стояла слегка пьяная мама в обнимку с каким-то высоким мужчиной, одетым в черный костюм и державшим в руках полиэтиленовый пакет.

– Это твоя дочка, Светусь, – сквозь улыбку спросил мужчина, входя в квартиру.

– Ма, это кто? – растеряно спросила Вика у мамы, которая после того как ее бросил муж (Викин отец) никогда раньше не проводила в дом мужчин. Вика, конечно, знала, что ее мама иногда встречалась с мужчинами и раньше. Ведь она была относительно молодой, красивой женщиной и у нее было много поклонников, о которых мама всегда рассказывала Вике. Но эти встречи всегда были на стороне, а их дом был словно запретной зоной. Так как мама считала, что появление в доме мужчины, несет за собой много обязательств. Но об этом мужчине Вика ничего не слышала от мамы. Вика даже не знала, что мама в последнее время встречается с кем-то. Хотя раньше друг от друга у них не было никаких секретов, и они делились всеми радостями и переживаниями.

– Это Женя, он теперь будет жить у нас, – Света, входя в квартиру, протянула руку к Вике, чтоб погладить ее по голове, но Вика отстранилась от ее руки.

– У нас что ночлежка? – строго спросила у мамы Вика. – Или этому Жене больше жить негде?

– Глупенькая, – улыбнулась Света. – Это мой будущий муж, а, следовательно, и твой будущий папа.

– Нет, – резко ответила Вика и злобно посмотрела на мужчину.

– Что, значит, нет? – нахмурилась Света.

– Нет, это значит, нет. У меня уже был папа и мне его хватит через глаза. Нового мне нужно, – Вика развернулась, и быстро вернулась в свою комнату, закрыла за собой дверь на щеколду, и, ударив несколько раз по стене кулаком, так что костяшки пальцев покраснели, она села за стол. Выключив лампу, Вика осталась сидеть в темноте. И только лишь тусклый лунный свет, падающий из окна, слегка освещал ее комнату.

– Викусь, впусти меня, – через несколько минут, раздался приглушенный стук в дверь, и тихий голос Светы из-за двери.

Вика лишь посмотрела на дверь.

– Викусь, ну впусти меня, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить, – еще тише попросила мама.

– Я занимаюсь, не мешай мне, – резко ответила Вика.

– Ну, Викусь, – почти жалостно попросила мама.

Вика нехотя встала из-за стола и открыла дверь.

– Что тебе надо? – строго спросила она у мамы, которая с растерянным видом стояла около ее комнаты.

– Поговорить, – извиняясь, ответила мама.

– Зачем?

– Мы же с тобой никогда не имели друг от друга секретов.

– А этот мужчина, которого ты привела с собой, это что, разве не твой секрет? – грозно спросила Вика.

– Мой, – мама растеряно пожала плечами. – Но ты же должна понимать, я еще не совсем старая карга, мне нужен муж, да и тебе нужен отец.

– Ладно, проходи, – Вика отошла от двери, села за стол и снова включила лампу.

Мама закрыла дверь, и, пройдя в комнату, села на краешек Викиной кровати.

– А где ты с ним познакомилась? – внимательно смотря на маму, спросила Вика.

– Он уже несколько месяцев работает в нашей фирме.

– А почему я о нем ничего раньше не знала?

– Понимаешь, я не хотела тебе говорить о нем раньше времени. Я боялась, что у меня с ним ничего не получиться, я один раз уже сильно обожглась с твоим отцом, и мне не хотелось больше этого повторять. Да и тревожить тебя раньше времени мне было тоже не охота, – сдавленно, словно сквозь слезы, ответила мама.

Вика встала со стула, подошла к маме и, сев на кровати рядом с ней, взяв ее руку, стала гладить ее.

– Успокойся, все будет нормально, – ласково попросила Вика маму.

– Спасибо, Викусь, все нормально, – мама провела по своим сухим глазам рукой.

– А ты его любишь? – спросила Вика у мамы.

– Да, очень сильно.

– А он тебя?

– Он говорит, что тоже любит.

– И ты ему веришь?

– Да.

– И ты считаешь, что у тебя с ним все получиться?

– Я очень надеюсь на это. Но если только ты согласишься принять его в нашу семью. Если ты против, я пойду, скажу Жене об этом, и мы снова останемся жить вдвоем. Но ты знаешь, мне бы очень не хотелось бы это делать, ведь я очень сильно люблю его.

– И ты считаешь, что он тебя не бросит также как отец?

– Он хороший, он буквально носит меня на руках. Постоянно говорит нежные слова, дарит мне подарки, покупает цветы.

– Цветы, подарки? – удивилась Вика. – Но почему я их раньше не видела?

– Понимаешь, если бы я их принесла бы домой, то ты бы сразу догадалась о том, что у меня кто-то есть, а я не хотела этого раньше времени.

– И куда ты их девала?

– Оставляла их Верочке.

– Нашей соседке? – уточнила Вика.

– Да.

– Дамы, вы там долго? – донеся из-за двери голос Жени. – У меня уже все готово.

– Ну что пошли с ним познакомишься поближе, – с надеждой предложила дочери Света.

– Пошли. Я же, прежде всего, хочу, чтоб ты была счастлива.

– Вот увидишь он очень хороший, – улыбнулась Света, выходя из комнаты, держа Вику за руку.

Пройдя на кухню, Вика увидела накрытый стол, на котором стояла бутылка шампанского, двухлитровый пакет сока, а на тарелочках были разложены нарезанные красивыми дольками фрукты.

Встав из-за стола, Женя подошел к Вике и протянул ей руку.

– Здравствуй, принцесса, меня зовут Женя, – улыбаясь белоснежной улыбкой, снова представился он.

Только сейчас Вика пристально осмотрела мамин выбор. Что ж это был красивый, высокий стройный мужчина, приблизительно одного с мамой возраста, о таких, наверное, мечтают множество девочек, представляя их в образе принца на белоснежном Мерседесе.

– А меня зовут, Вика.

– Как ты думаешь, Вика, мы найдем с тобой общий язык? – подмигнул ей Женя.

– Не знаю, – честно ответила Вика. – Время покажет.

– Ну а теперь, когда вы познакомились, давайте отметим это, – предложила мама, подходя к раковине и моя руки.

Вика села на табуретку и взяв дольку апельсина, съела его.

– Вик, это же не культурно, – строго, и одновременно смущенно, посмотрела на нее мама, садясь за стол. – Не надо брать фрукты раньше времени. Ты же этим показываешь себе не с очень хорошей стороны.

– Ну что ты, Светусь, – улыбнулся ей Женя. – Не зачем понапрасну сердиться на Вику.

– Спасибо, что вы за меня заступились, а то мама мне уже надоела своими глупыми нравоучениями, – Вика взяла еще одну дольку апельсина.

– Ну, Вик, я тебя правда уже так достала? – растерянно спросила у дочери Света.

– Да, шучу, я шучу, – улыбнулась ей Вика, кладя апельсин в рот.

– А ты, кстати, в каком сейчас учишься классе? – Женя взял бутылку шампанского и стал открывать ее. А Вика внимательно наблюдала за ним. Она еще ни разу не видела, чтобы открывали шампанское, так как это делал Женя. Он с сосредоточенным лицом, одним пальцем надавливал на пробку, а другой рукой медленно откручивал сдерживающую ее железку. И в итоге шампанское не брызнуло фонтаном вверх, как обычно это делало, а открылось практически без малейших брызг.

– А вы профи, – улыбнулась Вика.

– Годы юности дают о себе знать, – Женя кинул пробку от шампанского, и она точно попала в мусорное ведро, стоящее под раковиной.

– Так может быть вы и спортсмен? – удивленно смотря за действиями Жени, спросила у него Вика.

– Да нет, – отмахнулся Женя. – В школе так иногда баскетболом баловался. Так в каком классе ты учишься? – повторил он свой вопрос, разливая шампанское по бокалам.

– В восьмом, – Вика открыла пакет сока и наполнила им свой бокал.

– А ты разве шампанское не будешь? – спросил у нее Женя, держа навесу бутылку.

Вика посмотрела на маму, которая еле заметно качнула головой.

– Нет, не буду. Я лучше соку, – ответила Жене Вика, ставя пакет сока на стол.

– Ну, как хочешь, – Женя поставил на стол бутылку и поднял бокал. – Ну что, давайте, выпьем за знакомство, и за то чтоб у нас сложилась крепкая дружная семья.

– Давайте, – согласилась с ним Вика. И они втроем чокнулись бокалами.

***

Время шло, дни сменялись месяцами, месяцы – годами. И вот уже подошел момент, когда девушки учились в выпускном классе и им было по семнадцать лет.

– Дзи-нь, дзи-нь.

Галина Васильевна, одетая в синий халат, поверх которого был надет красный фартук, быстро открыла дверь, и увидела на пороге квартиры, взлохмаченную Вику, дрожащими руками давящую на звонок.

– Проходи, Викусь, что случилось? – встревожено спросила Галина Васильевна.

– О-о-о-н о-пя-я-ть… – сквозь слезы, еле выговорила Вика.

– Кто? что случилось? – не поняла ее Галина Васильевна.

– Он опять напился, – сквозь ком в горле проговорила Вика.

– Кто, отчим?

– Да, – кивнула головой Вика.

– Успокойся, моя девочка, – Галина Васильевна подошла к Вике и обняла ее. – Все будет хорошо, – она погладила Вику по голове. – Вот увидишь, все скоро будет хорошо.

– Я знаю, – Вика шмыгнула носом.

– А где твоя мама?

– Она уехала в командировку на несколько дней в Новгород.

Галина Васильевна на секунду задумалась, после чего спросила у Вики.

– Поживешь у нас, пока она не приедет?

– Поживу, – кивнула головой Вика, отстраняясь от живота Галины Васильевны.

– Ну, проходит тогда в комнату, Крися, будет рада тебя видеть.

– А она дома? – радостно уточнила Вика.

– Да, только что пришла из магазина и сейчас в своей комнате делает уроки.

Протерев ладонями глаза, Вика скинула с ног кроссовки около входной двери. И подойдя к Кристининой комнате, осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Кристина сидела за столом и, повернувшись к окну, что-то писала в тетрадке. В ее уши был вставлен плеер. Подойдя к ней, Вика погладила ее волосы. Кристина резко повернула к ней голову, и, увидев, кто стоит перед ней, улыбнулась.

– Привет, Викусь, – она вынула из ушей наушники. – Какими судьбами?

– Привет, моя скрипачка, – Вика пододвинула стоящее рядом кресло поближе к столу и села в него. – Я поживу у вас несколько дней.

– Что случилось? – взволновано спросила Кристина.

– Мама уехала на несколько дней в командировку.

Кристина встала, закрыла на замок дверь, и повернулась к Вике.

– Твой отчим опять напился? – встревожено спросила Кристина.

– Да.

– Он опять к тебе приставал?

– Я не хочу говорить об этом, – тихо ответила Вика.

Кристина подошла, села около кресла на колени и взяла Вику за руку.

– Может, пора это остановить?

– Что?

– Может, рассказать твоей маме, что он к тебе пристает.

– И что дальше?

– Как что? – не поняла Кристина. – Она выгонит его из дома, и тебе станет намного легче жить.

– Моя милая дурашка, – Вика улыбнулась и погладила Кристину по голове. – Ты думаешь, что все так просто.

– А разве нет? – Кристина посмотрела ей в глаза.

– Нет. Мама не поверит мне, она скажет, что я все сочиняю, что это мои девичьи страхи, или просто обвинит, что я сама к нему лезу.

– И даже так? – изумилась Кристина.

– Да. Ведь он с ней очень ласков и обходителен, при ней он даже ни на кого не повышает голос. Но стоит ей только уехать ей на несколько дней, как он превращается в какое-то чудовище, которое не возможно ничем остановить. Он заваливается домой в стельку пьяный, иногда даже со своими друзьями, и беснуется дома пока до приезда мамы не остается один день, за который он приходит в себя, вымывает всю квартиру и снова становится белым и пушистым, прям лапочка какой-то – горько усмехнулась Вика.

– А может, тогда расскажем все моей маме?

– Нет, – качнула головой Вика. – Я не хочу.

– Но она же может помочь тебе.

– Чем? Она не сможет заставить маму бросить эту тварь.

– А если моя мама поговорит с твоей мамой, и она ей поверит.

– Нет, – цыкнула Вика. – Я знаю свою маму, она скажет твоей маме, чтоб она не вмешивалась в ее дела. Моя мама просто ненавидит, когда ей хоть кто-нибудь говорит, как надо ей жить, когда начинают учить ее жизни, давать советы, открывать глаза на правду. Она свирепеет тогда, словно бешенная собака, готовая кинуться драться на любого, кто будет рядом.

– Но что же нам тогда с тобой делать? – растерянно спросила Кристина.

– Не знаю, – пожала плечами Вика. – Я пока от него отбиваюсь, да он и не сильно пристает.

– Но в один ужасный день может случиться…

– Может. Но будем надеяться на лучшее…, – Вика погладила Кристину по голове.

***

– Дзинь, дзинь…

Раздался следующим вечером звонок в дверь, когда Вика, Кристина и ее родители сидели за столом и ужинали жареной картошкой с помидорно-огуречным салатом.

– Кто это? – спросил Георгий Петрович у Кристины.

– Не знаю, папа, – ответила она.

– Ты кого-нибудь ждешь?

– Нет.

– А ты? – спросил Георгий Петрович у Вики.

– Кто же ко мне сюда может прийти?

Дзинь, дзинь, – повторился звонок.

– Кто же это тогда может быть? – Галина Васильевна встала из-за стола, прошла в коридор и открыла дверь. – Какими судьбами? – спросила она у стоящего на пороге Жени, который был полностью трезв, от него не несло даже перегаром. Одет он был в белую рубашку и черные брюки.

– Я за Викой, – спокойно ответил Женя.

– С чего вы взяли, что она у нас?

– А где же ей еще быть, не на луне же, – ухмыльнулся Женя.

– Но ее у нас нет.

– А вы уверены?

– Вы считаете меня сумасшедшей, и не знающей кто есть у меня дома, а кого нет? – рассержено спросила Галина Васильевна.

– Нет, – все также спокойно ответил Женя. – Я считаю, что вы по какой-то причине не хотите, чтобы она пошла со мной.

– Если даже и так то, что с этого?

– Она, наверное, рассказала вам, что я вчера напился и буянил в квартире, и поэтому она сбежала от меня к вам. Ведь это она сказала вам, правда?

– Нет, что вы, она ничего такого не говорила.

– Так, значит, она все-таки у вас? – спросил Женя.

– Нет. Она заходила сегодня днем, поговорила с Кристиной и они вместе ушли куда-то, – ответила Галина Васильевна первое, что пришло ей в голову.

– Мама, кто пришел? – в коридор вышла Кристина, но, увидев Женю, презрительно смерила его взглядом, и быстро зашла обратно на кухню. Подойдя к Вике, она сказала ей шепотом:

– Там твой отчим пришел.

Вика вжалась в табуретку, а ее глаза заметались в разные стороны, словно ища уголок, куда бы можно было спрятаться чтобы ее не нашел этот гадкий Женя.

Видя растерянность Вики, Георгий Петрович встал из-за стола.

– Он не заберет тебя, если ты не захочешь этого, – он вышел в коридор.

– Так вы говорите, что Кристины нет дома, – Женя отпихнул Галину Васильевну в сторону и вошел в квартиру. – Вика, – закричал он. – Вика, иди сюда.

– Что вы себе позволяете в моей квартире? – грозно спросил у Жени Георгий Петрович, подходя к нему.

– Вы удерживаете у себя мою падчерицу, и как я могу говорить с вами после этого? – гневно спросил у него Женя.

– Я никого у себя не удерживаю. Она сама хочет здесь быть, значит, она здесь и останется, – строго сказал Георгий Петрович. – А вы можете смело идти туда куда хотите.

– Я никуда без нее не уйду, – грозно сказал Женя. – Она моя падчерица, а, следовательно, я за нее отвечаю, а не вы.

– Можете обращаться в суд и качать свои права там, а в этом доме я пока хозяин, и мои гости останутся здесь столько, сколько они этого захотят, – твердо сказал Георгий Петрович.

– Да иди те вы в жопу, – злобно проговорил Женя. – Я сказал, что заберу свою падчерицу, значит, заберу, – Женя хотел оттолкнуть Георгия Петровича и уже замахнулся для этого, но тот перехватил его руку и заломил ему ее за спину.

– Не хорошо, так поступать Евгений Евгеньевич, вы уже перешли все дозволенные рамки приличия. Так что я прошу не медленно покинуть мой дом и больше никогда сюда не приходить, – грозно сказал Георгий Петрович.

Женя уже хотел огрызнуться, но, повернув голову вправо, он заметил выглядывающую из кухни Вику.

– Иди сюда, – позвал он ее.

Вика подошла к ним.

– Отпустите его, пожалуйста, Георгий Петрович, – попросила Вика, грустно смотря на Георгия Петровича.

– А ты уверена? – недоуменно посмотрел на Вику Георгий Петрович.

– Да, – твердо ответила она.

Георгий Петрович отпустил Женину руку.

– Пошли домой, Женя, – сказала ему Вика, даже не взглянув на него.

– Мы с тобой дома еще поговорим, – огрызнулся на нее Женя, на что Вика в ответ только горько улыбнулась.

– Вика, ты куда? – в коридор выбежала Кристина и, подбежав к Вике, взяла ее за руки. – Зачем тебе уходить, оставайся с нами.

– Я не могу, – Вика погладила Кристину по голове. – Я не могу остаться с вами, моя глупышка. Просто не могу.

– Но ты не должна идти с ним сейчас, – тихо сказала Кристина. – Ты же должна понимать, чем это может закончиться.

– Я знаю, но если я не пойду с ним, все будет еще хуже. А так… прорвемся, – Вика улыбнулась Кристине. – Где наша только не пропадала.

Попрощавшись с Кристиниными родителями, Вика вышла из квартиры.

– А с вами я еще позже поговорю, – гневно бросил Женя Георгию Петровичу и вышел из квартиры, с силой захлопнув за собой дверь.

Кристина озлобленно посмотрела на папу.

– Зачем ты отпустил Вику?

– Это был ее выбор, моя девочка, и я ничего не мог с этим поделать.

– Мог, не мог, – гневно проговорила Кристина. – Ты хоть понимаешь, что ты сделал, папочка, ты отдал ее в руки этому Женечке.

– Не я, она сама этого захотела. Я не в силах был ей помешать. Если бы она захотела остаться здесь, она бы осталась. Если она хотя бы намекнула бы мне на это… – Георгий Петрович пожал плечами. – А так… так я был бессилен, как бы тяжело тебе это не было, моя девочка.

– А тебя уже не тошнит от своей правильности, папочка, – кинула ему Кристина и быстрым шагом прошла в свою комнату, взяла со стола cd-плеер, вставила в него диск Rammstein, надела наушники. И сев на пол, врубила его на полную громкость.

***

– Ну что, сучка, доигралась? – Женя втолкнул Вику в квартиру и захлопнул за собой дверь. – Что побежала жаловаться к этой дуре с ее дебилом мужем?

Вика повернулась к Жене и хладнокровно посмотрела на него.

– Не смей обзывать их, они хорошие люди.

– А я, по-твоему, сволочь, да?! – гневно спросил Женя.

– Нет, ты тоже нормальный, когда трезвый.

– Нормальный ты говоришь, сейчас посмотрим, какой я нормальный, – Женя ударил Вику в грудь, от чего у нее сперло дыхание, и она, согнулась, пытаясь отдышаться. – Ну что тебе нравиться моя нормальность?

Но Вика, выпрямившись, только лишь молча смерила его презрительным взглядом.

– Что же ты молчишь, тебе что не нравится? Сейчас тебе еще меньше понравится, – Женя ударил Вику кулаком в челюсть. И она, упав, ударилась головой об пол. Из ее губы потекла кровь. – А так?

Вика попыталась встать, но Женя сел на нее и стал бить ладонями по щекам, пока она не потеряла сознание.

– Что с тобой, Вика? – Женя потрепал ее за волосы. – Что с тобой случилось?

Женя встал, прошел на кухню и, вернувшись обратно с литровой банкой воды, окатил Вику из нее. Вика, отхлебываясь, открыла глаза.

– А, Викуленька, ты уже пришла в себя. Тогда вставай.

Но Вика, еще до конца не придя в себя, продолжала лежать на полу.

– Я сказал встать! – Женя ударил Вику ногой в бок. Вика умоляюще посмотрела на него так, как смотрят собаки на хозяев, когда те их собираются утопить. Но вместо того чтобы остановиться, Женя еще раз ударил ее в бок, отчего Вика приглушенно взвизгнула. – Ну не хочешь вставать не надо.

Женя наклонился над Викой, взял ее на руки и, отнеся ее в комнату, кинул ее на кровать, которую он делил с ее матерью. Наклонившись над Викой, Женя прошептал ей прямо в лицо:

– Сейчас ты познакомишься со мной поближе. Скажи, сучка, в свои семнадцать лет ты еще девственница или у тебя был до этого какой-нибудь молодой козел?

Вика плюнула ему в лицо кровью, текшей у нее из губы.

– Ах, ты так, – взревел Женя, и разорвал на Вике мокрое платье, прилипшее к ее телу. – Ну что теперь нравится? – он сорвал с нее трусы… Сквозь мутную пелену, окутавшую ее, до Вики до конца не доходил весь тот ужас, что с ней сейчас происходил. Ей было только больно, ужасно больно. Но она, прокусив нижнюю губу, сдерживала крик.