Текст книги "Любовь стоит жизни"

***

Над головой Вики раздался щелчок, и она открыла глаза. Она продолжала лежать в номере горнолыжного курорта. А Денис Александрович сидел на кровати, склонившись над ней.

– Мне этот ход событий тоже как-то не очень нравится, – сказала Вика. – А есть ли еще какие-нибудь варианты?

– Есть.

– Покажите мне их, – попросила Вика.

– Сейчас только отдохну, – Денис Александрович встал с кровати, подошел к стулу, взял из кармана висевшего на стуле пиджака сигарету и, отойдя к окну, закурил. Покурив, он подошел обратно к кровати, на которой Вика сидела, смотря на него.

– Ложись, – садясь на кровать, сказал Вике Денис Александрович, и когда она послушно, выполнила его просьбу, и даже сама закрыла глаза, он нагнулся над ней и хлопнул в ладоши.

***

– Светлана Николаевна, мне нужно с вами поговорить, – обратилась к ней воспитательница детского садика, пухленькая, пожилая женщина с седыми волосами, стоявшая около стеклянной двери детского садика.

– Да, Людмила Григорьевна, я вас внимательно слушаю, – ответила воспитательнице Света, подойдя к ней, держа за руку дочку, по асфальтовой дорожке, вдоль которой были поставлены лавочки и посажены деревья.

– Вика, можешь идти в садик, мне нужно поговорить с твоей мамой, – обратилась воспитательница к Вике.

– Ма, – Вика растерянно подняла на Свету глаза, предвидя, что этот разговор не может принести ей ничего хорошего, и, скорее всего ее будут ругать. А ругать ее было за что, ведь она была резвой девочкой, практически никогда не сидевшей на месте, а, следовательно, любящей постоянно совершать какие-нибудь проделки, в большинстве своем не нравившиеся взрослым.

– Иди, Викусь, – мама погладила ее по голове. – Я вечером за тобой заеду.

– Хорошо, ма, до вечера, – Вика опасливо посмотрела на воспитательницу и, открыв дверь, вошла в детский садик.

– Пройдемте, сядем на лавочку и поговорим, – предложила Людмила Григорьевна, беря Свету за руку.

– Вы знаете, я сейчас очень спешу, так что давайте по быстрому поговорим и я побегу.

– Но этот разговор не очень легкий и возможно займет не так уж и мало времени, – недовольно сказала ей воспитательница.

– Но его у меня нет, я же говорю вам, что я должна бежать.

– Но это же касается вашей дочери, – воспитательница строго посмотрела на Свету.

– Может, тогда отложим этот разговор, и поговорим в следующий раз?

– Как вы можете так говорить, – голос воспитательницы наполнился металлом. – Неужели у вас есть дела, которые важнее для вас, чем ваша дочь?

– Нет. Моя дочь самое ценное, что есть у меня в жизни. Но этот разговор мы можем с вами перенести хотя бы на вечер, а мои дела не ждут и их нужно делать уже сейчас, – попыталась возразить Света, но Людмила Григорьевна продолжала на нее грозно смотреть.

– Вот вы все такие молодые рожаете себе детей и даже не знаете, что с ними делать. Все у вас дела и дела, а детей кто будет за вас воспитывать?

– А зачем тогда нужны детские садики? – Света с вызовом посмотрела на воспитательницу.

– Но они не могут заменить ребенку родителей.

– А я разве прошу вас это делать! – закипела Света. – Я только оставляю здесь Вику на то время, пока я занята на работе!

– Что вы кричите?

– А что вы стоите здесь и умничаете. Осуждаете меня за то, что я работаю. А деньги я, по-вашему, должна получать с неба что ли? Но что-то они на меня не сыплются.

– Успокойтесь.

– Да пошли вы, – Света взялась за ручку двери и, открыв дверь, вошла в детский садик, пройдя в комнату, где Вика уже успев раздеться, сидела за столом и читала книжку. Света подошла к дочери. – Иди, одевайся.

– Зачем? – Вика, оторвавшись от книги, удивленно посмотрела на маму.

– Мы уходим отсюда.

– Куда?

– Ты пойдешь со мной. Ты больше не будешь ходить в этот чертов садик.

– Но почему?

– Я так хочу.

– Сначала ты уговариваешь меня идти сюда, потом ты уговариваешь меня уходить отсюда. Я тебя не понимаю мама, что случилось.

– Мне не нравятся здешние воспитательницы. Они ничему хорошему тебя не смогут научить.

– С вами все в порядке? – к Свете подошла молоденькая воспитательница. – Может, я вам могу как-нибудь помочь.

– Нет, – огрызнулась ей в ответ Света. – Я забираю из вашего садика свою дочь.

– Надолго?

– Навсегда. Она больше не будет ходить сюда.

– Почему?

– Какое ваше дело? Я этого хочу, значит так и будет.

– Ладно, делайте, как хотите, – воспитательница отошла от Светы и села за стоящий в комнате стол.

В комнату вошла Людмила Григорьевна и, окинув комнату взглядом, увидела Свету и подошла к ней.

– Светлана Григорьевна, может не стоит так горячиться? – спросила Людмила Григорьевна у Светы.

– Я сама могу еще разобраться в своих делах. И не потерплю, когда в них суют свой длинный нос.

– Ну, хорошо, если вы так решили, то пусть так и будет. За документами можете прийти в любое время.

– Я надеюсь, я смогу это сделать сегодня вечером.

– Да, но не позже шести часов.

– Хорошо, – Света посмотрела на дочь. – Ты уже собралась? Хорошо, можешь попрощаться с друзьями, и мы уходим.

– Ладно, мамочка, – Вика отошла к девушкам стоящим неподалеку от них и внимательно наблюдавших за разворачивающимися перед ними событиями.

– Вика, ты уходишь? – спросила у нее одна из девочек.

– Похоже, что да.

– Как ты думаешь, может твоя мама скоро успокоиться, и ты уже завтра или после завтра вернешься к нам?

В ответ Вика пожала плечами.

– Вряд ли. Когда она в таком бешенстве, она делает что-либо раз и навсегда. Если она решила, что я уйду из этого садика, значит, оно так и будет.

– Жалко, – вздохнула девочка. – Ну, тогда прощай, Вика, может, еще увидимся.

– Прощайте, – Вика попрощалась с девочками, подошла обратно к маме и взяла ее за руку. – Пошли, мамочка?

– Пошли, Викулинька, – мама натянуто улыбнулась дочке.

Войдя в раздевалку, мама помогла Вике одеться, и уже выходя из детского садика, Вика столкнулась с женщиной ведущей за руку девочку, которую Вика не разу не видела раньше в ее уже бывшем садике. У девочки были ярко-рыжие волосы, заплетенные в косу, одета она была в синенькое платьице, и на ее лице играли веснушки. Кинув на девочку только лишь беглый взгляд, Вика пошла дальше. Но, не пройдя и нескольких шагов, Вика обернулась, и как бы это не показалось странным, девочка обернулась вслед за ней. Они несколько мгновений заворожено смотрели друг на друга.

– Вик, с тобой все в порядке? – спросила у нее мама, заметив, что Вика остановилась.

– Да, ма, все в порядке, – Вика подмигнула девочке и пошла дальше по дорожке, ведущей за территорию детского садика.

– И мы так и не встретимся больше? – спросила Вика у Дениса Александровича. Они сидели на лавочке, стоящей около дороги, ведущей к детскому садику, и наблюдали за маленькими Викой и Кристиной.

– Нет.

– А как же школа, мы же ходили с Кристиной в одну школу?

– Только лишь потому, что вы подружились в детском садике, и родители не захотели разлучать вас.

– Так что мы действительно больше никогда не встретимся?

– Нет.

– Жаль.

– Но в этом есть свои плюсы. Вы обе будете счастливы. Кристина станет врачом, ты так и останешься музыкантом и создашь свою группу, но она будет известна только в пределах этого города и никогда не обретет славы.

Но ты полюбишь богатого парня, выйдешь за него замуж, родишь от него мальчика, после чего ты уйдешь из группы и станешь домохозяйкой. Будешь жить в большом красивом доме за городом, и будешь выращивать цветы, деревья и воспитывать сына.

– А Кристина?

– У нее тоже будет все хорошо. Она полюбит девушку, вместе с которой будет работать в больнице.

– А ее мама? Она же не смериться с этим.

– Не смериться, – согласился с ней Денис Александрович. – Но Кристина уже будет работать, она с подругой снимет квартиру, и будет жить отдельно от родителей, лишь изредка навещая их. Теперь тебе пора просыпаться.

***

Над Викой раздался хлопок. Она открыла глаза.

– Все, это было последнее, что я хотел показать тебе, – сказал ей Денис Александрович.

– А нельзя ли сделать так, чтобы мы были вместе с Кристиной, но она не заболела. Пусть даже меня изнасилует отчим… – Вика с надеждой посмотрела на Дениса Александровича, но тот лишь только качал головой. – Но вы же можете изменить будущее?

– Я не могу изменить будущее.

– Но вы же только что мне показали, что вы можете это сделать.

– Я не изменяю будущее, я лишь показываю возможные варианты развития событий, иногда корректируя прошлое. Ты еще не догадалась, но после того как твой отчим побывал в больнице, я приходил к нему также, как в том варианте твоей жизни, что я тебе уже показывал.

– Значит, он изменился из-за вас? – удивилась Вика.

– Да.

– А клеймо, которое вы поставили ему на грудь? Или в этот раз вы обошлись без него?

– А ты видела его обнаженную грудь после больницы?

Вика задумалась.

– Нет, не видела, – ответила она.

– Вот видишь. И если все пойдет так, как идет сейчас я не смогу излечить Кристину.

– А может все-таки попробуете? – с надеждой спросила Вика.

– Я не могу.

Вика присела на кровати и, взяв Дениса Александровича, за ворот рубашки затрясла его.

– Можете! Можете! Можете! – закричала на Вика Дениса Александровича, но он только лишь молча смотрел на нее. Через несколько минут Вика отпустила Дениса Александровича и упав на кровать разрыдалась. Денис Александрович подошел к окну и стал смотреть за него.

– Но я не хочу всего этого, – сквозь слезы заговорила Вика. – Вылечите, Кристину! Я прошу вас, я умоляю вас. Я готова сделать все, что только в моих силах и даже больше, чтобы только вылечить Кристину. Хотите мою душу, забирайте ее, только спасите Кристину.

– Милая, глупая девушка, мне не нужна твоя душа, она тебе еще самой пригодится. И если бы я правду мог спасти Кристину, – не отворачиваясь от окна, сказал Денис Александрович. – Я бы сделал это. Но я не могу.

– А что вы тогда можете? – со злостью спросила Вика.

– Я уже показал тебе, что я могу, – Денис Александрович повернулся к Вике. – Так что ты выбираешь?

– Я должна подумать, – вытирая слезы, ответила ему Вика.

– Нет. У тебя нет на это время. Сейчас ты выберешь сердцем и душой, а после ты будешь выбирать разумом.

– Но я же потом буду сожалеть о своем выборе.

– Нет. Чтобы ты не выбрала, ты забудешь об этом. Ты забудешь про этот номер, ты забудешь про меня и больше никогда не вспомнишь. Так какой твой выбор?

– Тогда я хочу все оставить так, как есть. Я ничего не хочу изменять.

– Но почему? – Денис Александрович пораженно уставился на Вику. – Я же даю тебе шанс все изменить. Воспользуйся им.

– Я не хочу.

– Но почему?

– То, что вы показали мне во второй раз не намного лучше, если не сказать хуже того, что уже есть. Мы проживем долгую не счастливую жизнь, а я этого не хочу.

– А в последний раз?

– В последний раз, – Вика слегка задумалась. – Последний вариант, да он очень хорош, можно сказать, просто блестящ. Но это другую девочку мама уводит из детского садика, а не меня. Эта другая девочка идет в садик, а не Крися. Таких девочек возможно очень много в мире, но это не мы. Это другая жизнь, другие дети, очень похожие на нас, но все равно это не мы. А я хочу остаться такой, какой я есть сейчас. Да возможно скоро я покончу с собой, но сейчас я счастлива, пусть это счастье омрачено неизбежным скорым концом. Но это будет потом, а не сейчас.

– Но, Вика, я даю тебе шанс изменить свое будущее и прошлое. Такой шанс выпадает не многим людям, и ты не хочешь им воспользоваться?

– Я уже ответила вам, что нет.

– Честно признаться, я так и думал, – грустно сказал Денис Александрович.

– Но зачем же вы тогда мне показывали все это? – Вика удивленно посмотрела на Дениса Александровича.

– Знаешь, когда, играя в баскетбол, ты на последних секундах бросаешь мяч со своей половины площадки в кольцо соперника, ты наверняка знаешь, что не попадешь, но все же ты бросаешь мяч, надеясь на чудо. И иногда, правда очень редко, мячик проваливается в кольцо, и ты спасаешь уже якобы проигранный матч. Но мне не повезло и мячик, ударившись об душку кольца, отскочил обратно в поле, и ты отказалась спасти себя и Кристину. Я хочу тебе напоследок сказать еще одно.

– Что?

– После самоубийства ты попадешь в ад. Но Бог сжалиться над вами и ты, искупив свою вину, окажешься в раю, где будет ждать тебя Кристина. И вы снова воссоединитесь и будете вместе, но уже навсегда.

– Откуда вам это известно?

– Разве это имеет значение…

– Но кто вы?

– А разве хоть что-то изменится, если я скажу тебе кто я?

– Нет, но все же.

– Это не так уж и важно…