Текст книги "Гвалт"

Глава 8
Ничего не видишь

Уходившая в лесные заросли женщина отошла в сторону, в лучах мерцающего света сменила одежду – теперь на ней было такое же платье, как на Еве в кафе.

– Ты кто?

– Уходи… – протяжно сказала женщина, указав рукой на солнце.

Она исчезла, и Павлу на мгновение показалось, что эта девушка – та самая Карина, но с лицом, изуродованным шрамами. Заглушив мотоцикл, Паша прошел туда, где только что видел кого-то, кто даже не оставил следов на мягкой почве.

Паша продолжил движение дальше по этой почти пустой дороге, но начался ветер, поднимающий пыль, которая била по глазам, не давая двигаться вперед. Доехав до ближайшей машины с еще целыми окнами, Павел спешно залез внутрь. Слыша, как пыль щелчками проходит по кузову, он вдруг почувствовал головокружение от недостатка воздуха. Панический приступ бросил Павла на коврик между задним и передним сидением. Захлебываясь, резкими глотками он втягивал воздушную смесь, которая, словно через забитый фильтр, не хотела поступать в легкие.

Наступивший день был облачным и все таким же безлюдным. Мотоцикл, усыпанный слоем пыли, послушно ждал своего нового хозяина. Паша предпочитал автомобили, но по причине неизвестности на дороге и возможных заторов, выбрал сегодня двухколесный транспорт.

Устроив завтрак, Павел решил осмотреть салон иномарки, где в беспорядке валялись детские игрушки, бутылочка для кормления, вещи взрослых, какие-то бумажки с рукописными надписями на незнакомом языке, мобильный телефон с мигающим экраном, предупреждающий, что батарея разряжена и связь не обнаружена, ключ зажигания, бардачок был открыт… Все выглядело так, будто эту машину посетили воры.

Павел вышел на улицу, его байк снова не хотел заводиться, и он попусту крутил стартер.

– Что вчера видели мои глаза?.. Я же разговаривал с ней, это не может быть иллюзией… – прокручивая вчерашнюю сцену в голове, медленно произнес Паша, не обращая внимания на то, что его стальной конь вовсе не собирается заводиться.

Не зная местности – только лишь направление, в котором ему нужно двигаться, – он принял решение идти пешком, со злостью бросив мотоцикл на асфальт.

– Чахотка чертова! Может, ты по-русски починишься? – Подняв байк на колеса, бросил еще раз, с хрустом сломав пластиковые обтекатели. – Может, теперь ты заведешься, а? – буйствовал новый хозяин.

После очередного нажатия на кнопку стартера байк беспрепятственно поднял обороты, приветствуя ездока мелодичным басом выхлопной трубы.

Боль в виске напомнила о себе кровавым ручейком, стекающим по щеке и губам. Смастерив ватный тампон, Паша сделал перевязку, и ринулся дальше. Проезжая маленькие, пустые деревни, он поражался их видами так же, как когда-то фильмом про чернобыльскую катастрофу – но только эта катастрофа была сейчас, перед ним. Неуверенность в правильности выбранного пути нарастала, скорость становилась меньше и меньше…

Паша тормознул для дозаправки. Дорога просматривалась в обе стороны на несколько километров. Руки с непривычки после проделанного пути трясло от усталости.

Тропа в лес, рядом с которой он сделал привал, вела под арку из листвы, размером аккурат под проезд легкового автомобиля.

Сделав с байком все, что требовалось, Павел притих, глубоко вдыхая воздух.

– Убери его… – услышал он. – Убери его, слышишь? – Насторожившись, Павел прыгнул в кювет, подкрадываясь к арке.

Тень, созданная листвой, мешала обзору, но не могла скрыть мигающие фары машины, стоявшей под деревом. На стволе рядом с местом стоянки машины была установлена камера, выдавшая себя красным индикатором.

Осторожно все осмотрев, Павел понял, что шепот доносится из машины: в ней кто-то забыл выключить радио. Осмелившись, он встал на ноги, подошел к ней и увидел стоявший позади нее УАЗ «Патриот» с прицепом, повернутым боком к Паше.

– Чем же тут занимались? – шептал тот, медленно подходя к тонированной машине. – О боже, боже, боже! – увидев женские тела, лежащие в прицепе уазика, воскликнул он. – Надо бежать, бежать быстрей…

Сорвав с дерева видеокамеру, он прыгнул в УАЗ, салон которого оказался полным оружия. Ругаясь матом и поворачивая ключ зажигания, он завел машину, включил передачу – и что есть мочи вдавил в пол педаль газа, бросив сцепление. «Патриот», как кошка, вцепился в землю колесами, а женские тела от рывка попадали с прицепа. Разъяренный джип боковым ударом сшиб стоящий на его пути мигающий фарами автомобиль. Паша, вырвавшись через арку в ослепительный дневной свет, затормозил и, потирая глаза, услышал, как по трассе пронеслась машина.

Глава 9
Думаешь

Потеряв время на вылазку к «Патриоту», Паша бежал к мотоциклу, глядя вслед удалявшейся машине. Его мотоцикл опять подвел при запуске, тем самым позволив уезжающим пропасть из виду.

Но вот Павел уже мчался вперед, прижавшись к мотоциклу, с огромной скоростью лавируя в потоках воздуха. Доехав до развилки, он не смог определить дальнейшее движение машины. Так и не выяснив, куда же она уехала, Паша решил вернуться и похоронить тела девушек, с которыми он так варварски поступил.

Рядом с местом, где когда-то стоял УАЗ, уже была выкопана яма, в которой лежало несколько тел. Все они имели глубокие порезы в районе рук и шеи, что очень насторожило Пашу. Стащив женские окостеневшие трупы в яму, он быстро их закопал. Вдруг его одолело сильное головокружение, руки начали искать, за что ухватиться…

Когда Павел открыл глаза, все его лицо было залито кровью. Падая, он съехал вниз по черенку лопаты, вновь ударившись больным виском, из которого по-прежнему шла кровь. Встав на ноги, он шатаясь побрел к дороге. Сев в машину, он заметил сорванную им камеру, которая все так же продолжала моргать своим красным огоньком.

Вытащив из камеры флешку, он вставил ее в мультимедийное устройство машины, чтобы посмотреть, какие видео были записаны на камеру. Паша открыл видеозаписи, упорядочив их по дате. Видеофайлы начинались с даты, которая была пару дней назад.

…Солнечный день. Два человека в одежде, измазанной бордовыми пятнами запекшейся крови, копающие яму, явно чего-то ждали, ворчали и периодически толкались.

В лес заехала машина, и вышедший из нее человек сказал:

– Хватит медлить, я жизнь привез, сливайте…

– Нам их всех сразу или парочку оставить на развлечения?

– Всех и быстро!

Машина уехала, мужики вылезли из ямы и ушли из зоны видимости камеры.

– Бери вон ту, она пожирней.

Раздались женские стоны вперемешку с бесчеловечным смехом людей, которые явно потеряли голову.

Где-то за кадром загудела машина, и показался прицеп, а за ним – и сама машина, которая подталкивала его к яме. Лежащие в прицепе тела девушек подрагивали. Несколько трупов с прицепов сбросили в яму.

– Давай потом остальных скинем. Сначала перенесем жизнь в холод и развлечемся с той дамочкой, а уж потом всех зароем…

Жизнью они, похоже, называли кровь, которую сливали с женщин, пока те еще были живы.

Бросив дела, они схватили девушку, которая была еще жива, и потащили ее в лес… Спустя время мужики вернулись и развалились на капоте УАЗа.

Снова приехавший мужчина, ругаясь, забрал жизнь.

– Убирайте все здесь, нам не нужны неприятности с волчицами! Главный челистр ждет нас, я заеду за вами, готовьтесь.

Челистрами, как понял Паша, были люди, истребляющие других людей, пока непонятно с какой целью, но кровь они называли «жизнью».

Так и не избавившись от трупов, мужики периодически навещали девушку, которая, судя по записи, была спрятана глубже в лесу.

Раздался сигнал автомобиля и мужской крик:

– Поехали, надо убираться, переезжаем в другое место…

Челистры засуетились:

– Да, да, идем…

– Машины и все остальное оставьте, мы позже заберем.

Челистры покинули лесное место, оставив УАЗ и машину со включенными фарами для подсветки прицепа и ямы…

Далее картинка на видео не менялась на протяжении нескольких дней, лишь свет фар становился тускней. Просматривая видео в режиме перемотки, Паша заметил там и себя.

Боясь, что кто-то может угрожать его жизни, он погрузил мотоцикл на прицеп и зафиксировал его тросами. Он решил ехать назад, думая про ту женщину, которую оттащили в лес. Спрятав технику среди деревьев, Паша вернулся на дорогу и, убедившись в отсутствии посторонних, забежал под арку.

Он шел по этой тропе смерти, ощущая животный страх. Проходя мимо ямы, он оглядывался и прислушивался, хорошо различая тропу из примятой травы, которую натоптали те люди с видео.

Девушка, будучи полностью обнаженной, лежала привязанная к дереву. Ее истощенное тело, свернувшееся в клубок, было расцарапано до красноты, и даже гематомы на нем казались бледными.

Павел подошел к девушке и приложил пальцы к ее запястью. Пульс слабо пробивался сквозь кожу. Паша освободил заднее сидение и перенес девушку в машину, укрыл ее покрывалом, застегнул ремень безопасности у нее на поясе.

Не зная, что делать, Паша решил протереть лицо девушки водой. Он наклонился над ней, и кровь из виска закапала на ее мертвенно бледное лицо.

– Вот же черт! – Павел посмотрел в зеркало, обратив внимание, что кровь всегда проходит по одним и тем же следам и всегда затекает в рот – и это насторожило его.

Повернувшись к девушке, он увидел, как кровь на ее лице впитывалась в кожу, как в губку…

Глава 10
Что тут

Ночь затянула и без того темный лес, бездушная тишина окружала машину, в которой грелись обитатели салона. Девушка, укутанная в покрывало, продолжала недвижимо лежать, разгоняя внутри себя «жизнь», которую получила от Павла. Парень сидел за рулем, мучаясь от желания спать, чего себе позволить не мог, так как в любой момент могли появиться гости.

Паша открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь толщу листвы, прилипая к УАЗу. Удушье, которое он чувствовал, было вызвано не недостатком кислорода, а ремнем безопасности, проходящим по шее и к рукам. Полнейшая обездвиженность и грамотная связка говорили об опыте того, кто это проделал.

УАЗ молчал, ключи в замке отсутствовали. Павел осмотрелся, насколько ему позволял угол обзора, и почувствовал пристальный взгляд.

– Помоги, – хрипло выдавил он.

Она, взяв в руку палку, быстро подошла к нему.

– Ты кто? Кому принадлежишь? – спросила девушка, тыкая палкой в грудь Павла.

– Освободи, дура…

Послушно ослабив ремень, она дала ему высказаться.

– Прости. Я не знаю, что происходит! Меня везли, потом усыпили – и все, мир словно вымер. Я никого не видел! Я ищу людей!

– Что? Каких людей? Ты о чем? Ты явно другой, таких, как ты, я не видела…

– Я правда не хотел тебя обидеть. Я тебя нашел в лесу, думал, что ты не выживешь, перенес в машину, потому что не хотел бросать…

Вдруг они услышали шорох подъезжающей машины и поскрипывание тормозов.

– Тихо! – приказным тоном прошептал Паша. – Отвязывай давай!

Освободившись, он аккуратно подкрался к краю леса, откуда открывался хороший обзор на арку.

Машина остановилась. Из нее вышел человек и, осматривая следы, направился под арку. Заглянув туда, он сразу вернулся, прыгнул в машину и быстро уехал.

– Нам некогда медлить. Нужно уходить! – подбегая к УАЗу, прокричал Паша.

Они выехали на дорогу и направились туда, откуда приехал Павел.

– Мы живем далеко отсюда, – начала девушка. – Нас называют волчицами. Нас несколько тысяч, и мы подразделяемся на группы крови, по цепи питания. Нас могут есть только мужчины с соответствующей группой крови – мы же можем есть мужчин вне зависимости от группы.

– Я видел, что вы используете кровь и называете ее жизнь.

– Да, все так, мы берем только кровь, она помогает выжить в выбросах, растворяющихся в воздухе, от которых безболезненно умирают. Суточная потребность – литр на одного человека. Мы разделились на две стороны: волчицы и челистры. У каждой группы есть главарь, который и решает, кто умрет. Все происходит путем обмена.

– И тебя выбрали на обмен?

– Нет, я сбежала из лагеря волчиц. Потому как я против того, что происходит, хотела правильности, не желала смертей. Девчонок поймали и убили, но так, чтоб об этом не узнали волчицы – иначе началась бы война.

– А вы вампиры?

– Нет, мы те, кто пьет кровь, чтобы дышать: кровь чистит воздух и меняет структуру тканей.

– Кто же тогда я? Я не пью кровь…

– Ты другой, я тебя сразу испугалась, как только посмотрела в твои глаза – они странного оттенка. А твоя кровь… Я почувствовала, как она горячими каплями падала на меня и, просачиваясь, разогревала, оживляла меня. Нельзя, чтобы о тебе узнали, начнется охота!

– Как тебя звать? Меня Паша…

– Я – Лиза.

– Лиза, у нас мало топлива, нужно слить с другой машины, придется сделать остановку. И вот еще что. Почему машины продолжают работать – видимо, концентрация выбросов в воздухе небольшая, раз двигатель еще не вышел из строя?

Остановившись, Паша достал из багажника шланг и канистру, посмотрел назад – и увидел, что на достаточно большом расстоянии от них стоит машина, которую они явно не проезжали. Не говоря ничего Лизе, он молча слил с автомобиля, стоящего поблизости, все топливо.

– Мы еще будем тормозить: нам нужно будет снова пополнить запасы топлива, – говорил Павел, оглядываясь назад. – УАЗ мы бросать не будем, нам нужна крыша. Впереди на трассе затор, надо как-то прорываться, машины там стоят очень плотно… – Паша говорил тревожно, в голосе его появилась дрожь.

Подъезжая к развилке, с которой они свернули, он так же панически всматривался в зеркала заднего вида.

Подъехав к развилке, они увидели пробку, которая была разделена на две части: кто-то сдвинул машины в стороны, освободив центральную часть.

– Что-то мощное прошло, надеюсь, это команда спасателей… – сворачивая на трассу, неуверенно прошептал Павел.

Глава 11
Все знакомы

Проехав сотни километров, на протяжении которых количество машин не уменьшалось, Павел почувствовал головокружение, которого никогда прежде не ощущал – оно было похоже на дурман, со сладким привкусом кальянного дыма. Повернувшись к Лизе, он увидел, как она царапает себе ногтями кожу на ноге и, улыбаясь, предлагает ему слизать кровь с пальцев.

– Ты что делаешь?!

Павел, отвлекшись от дороги, схватил ее за руку и сильно дернул на себя. УАЗ, цепляя боковиной соседние машины, царапался об острые торчащие угловатости и наконец столкнулся с чем-то жестким. Переднее колесо лопнуло, и машину с силой швырнуло в сторону…

– Паша. – Звенящий голос свистел в ушах.

УАЗ лежал на боку, проливая на асфальт жидкость.

– Паша, надо было отдохнуть. – На голове Лизы виднелась крупная ссадина.

– Что ты делала с ногой?

– Ты о чем, Паша?

Павел посмотрел на Лизу – ее нога не имела никаких повреждений.

– Моя рана на виске опять открылась, кровь течет, снова натекла в рот… Как это произошло, я же лежу на спине?..

– Это я повернула тебя на спину. Ты был без сознания.

– Прости, – закрыв глаза руками, произнес Павел.

На мгновение он почувствовал прилив сил и бодрость, которые, как он заметил, появились после того, как кровь попала внутрь. Его глаза снова были яркими. Лиза, напуганная его состоянием, старалась держаться подальше от него.

– Паш, не подходи, ты меня пугаешь.

– Лиза, я все понял: от своей крови мы становимся другими и менее зависимыми, – объяснил Павел, кренясь набок. Не справившись со слабостью, он упал…

Голод напал на Лизу, она увидела в лежащем без сознания Павле лакомый кусок. Приблизившись к нему, принюхиваясь, девушка принялась слизывать кровяные подтеки, с трудом сдерживая себя, чтобы не вцепиться зубами в его тело. Засохшая кровь медленно таяла, словно карамель, оставаясь на языке красными разводами. Тщательность, с которой она вылизывала Павла, не пропуская ни капли, поражала: Лиза даже посасывала одежду, запачканную в крови, выгибая спину подобно кошке. Слизав все, она клубком свернулась рядом с Павлом.

Пробуждение пронзило Пашу головной болью. Дрожь не проходила. Лиза куда-то пропала.

– Я хочу есть…

Достав из перевернутого УАЗа рюкзак с едой и распечатав консервы, он хищно накинулся на еду.

– А может, я хочу крови?..

Глава 12
Но это лишь навязанность

Слабый ветер обдувал лежащее обнаженное тело мужчины, которое частично было присыпано чем-то похожим на пляжный песок. Его кожа имела красную равномерную сыпь, словно поврежденная чем-то колючим.

Пустыня, которая его окружала, тянулась холмами, уходя в горизонт. Палящее солнце запекало верхний слой песка, больше похожего на аляповатые разводы, под воздействием лучей приходящие к единому светло-коричневому цвету.

Мужчина со стоном выпрямил руку, замерев на какое-то время. Его голова была пробита, по виску, покрытому тем же песком, что был повсюду, тянулась канавка с запекшейся кровью. Из раны виделся металлический уголок, имеющий очень необычный срез, как после плавки. На обнаженном теле мужчины полностью отсутствовал волосяной покров.

Снова сквозь стон, человек повернулся на другую сторону, и стало понятно, что краснота его кожи была вызвана не чем иным, как пребыванием тела под палящим солнцем. Раскачивающимися движениями он привел себя в сидячее положение, а затем, встав на ноги, медленно пошел. Изможденные глаза изредка открывались, как бы получая информацию о местности, и снова закрывались. Следы на песке, которые оставлял после себя идущий, сразу засыпало.

Мужчина остановился и, медленно открыв глаза, посмотрел под ноги. В его глазах отсутствовал зрачок, а радужка имела кислотно-зеленый цвет, благодаря чему он мог хорошо видеть беловатые шлейфы, переплетающиеся в потоках ветра примерно в метре от поверхности земли.

Стряхнув с лица шелуху запекшейся крови, он задел рукой металлический уголок в виске. Схватившись пальцами за торчащий металл, с криком ярости начал тащить, и кровь вместе с посторонним предметом хлынула наружу темной густой смесью. Капли, летящие вниз, не долетали до земли, расщепляясь в воздухе и превращаясь в пыль. Видя окровавленную руку, мужчина инстинктивно принялся ее вылизывать, получая необходимую дозу для жизнедеятельности организма. Ощутив прилив сил и вдыхая насыщенный частицами крови воздух, он с упоением наслаждался, а потом, сжав кулаки, побежал.

Скорость его была выше обычной человеческой, он преодолевал большие расстояния, но пейзаж никак не менялся, оставался коричневой выжженной пустыней. Мужчина знал достаточно много о том, что происходит вокруг, словно уже видел это, только в других красках. Его мозг охватывал картину на многие километры вокруг, просчитывал каждый подъем и спуск для экономии энергии, которую организм вырабатывал сам для себя, но при этом сильно истощался, так как нужна была и еда.

Он пробежал мимо того места, где буквально вчера была река, а сейчас там плавала мутная пыльная взвесь. Не рискнув пить из обмелевшего русла, мужчина уловил сигнал мозга о препятствии, которое будет впереди, а это значило, что пустыня заканчивается.

Бег сжигал энергию, и мужчина, чтоб не тревожить висок, прикусил до крови щеку, которую периодически посасывал, получая силу. Приближаясь к препятствию, о котором предупреждал его мозг, мужчина понял, что это – здание военных лет, которое, слегка потрепавшись, выстояло в бою с тем, что напало на эту местность. После этого здания также шло несколько десятков метров выжженной поверхности, за которой начинался лес. Он был невероятно яркого зеленого цвета, словно зовущий в себя для спасения.

Послышался звук, очень напоминающий гром. Лес зашумел от проходящего ветра, небо быстро затягивало чернотой со стороны лесного массива. Человек забежал в лес, чувствуя, как по листве начали стучать капли дождя, постепенно заслоняя солнце. Когда он прошел вглубь, дождь усилился, и мужчина остановился, поднял голову, ловя капли ртом. Его кожа уже слегка обвисла на исхудавшем теле, силы кончились, и он держался за дерево. В глазах появились зрачки. Он всасывал кровь из щеки подобно пылесосу, но ничего не менялось. Дрожь по телу прокатилась сверху вниз, мозг не ощущал того, что происходило вокруг. Язык лениво повернулся, и у мужчины получилось с трудом выдавить:

– Ева… – Приводя мысли в порядок, он продолжал твердить: – Ева… Ева… Эх как же все болит, что такое? Почему я жив? Так, так, так. Я живой, меня спасла кровь, значит, она меня защищала. Мне нужна одежда, а сейчас не мешало бы укрытие, чтоб не замерзнуть.

Паша – а это был именно он – продолжил движение вглубь леса, место для укрытия нашел сразу, это было упавшее дерево, поднявшее вместе с корнями часть почвы, образуя своеобразную крышу. Забравшись под него, Павел постарался логически мыслить и расставить все по своим местам, начав с самого начала.

– Когда я спас Еву, ее глаза имели другой оттенок. Значит, там, у вертолета, она уже была под защитой крови, и скорей всего, мои глаза сейчас такие же. Так, далее мы поехали и меня усыпили, я очнулся спустя какое-то время – но какое? Вопрос хороший. Дальше, когда я очнулся, мой мозг думал только о выходе из этого места, значит, чувство самосохранения исправно. Мой висок имеет повреждение, из которого торчал металлический уголок, который непонятно как там оказался, но в итоге спас мне жизнь. Гвалт плюс кровь – получается вакцина против смерти… Что она дает, – загибая пальцы, Павел начал перечислять: – во-первых, выносливость, во-вторых, скорость и реакцию, в-третьих, мозг работает как эхолокатор. Кроме того, как я понимаю, тот шум, который издает Гвалт, ушами не воспринимается, хотя все остальное слышно прекрасно… А еще тот факт, что волосяной покров исчез… Он ведь просто расщепился, как и все окружающее! А кожа цела, лишь покрылась мелкими пятнышками. Но вот прошло уже полчаса как нет Гвалта, кровь уже бесполезна, и сил что-либо делать тоже нет… – Рассуждая так, Павел пошел дальше. – Мне может стать еще хуже. Как же моя Ева, моя девочка, как?..

Голый, он брел по лесу, хватаясь за каждое дерево на пути, срывая листья, которые попадали в рот, разжевывал их, выжимая сок, и сплевывал на землю. Состояние было очень тяжелым, напоминало ломку наркомана.

«Я хочу Гвалт, а это очень плохой знак», – понимал Павел, представляя, как вдыхает его, как по всем его сосудам пробегают пузырьки нежности и расслабленности, как крепнет его тело и появляются новые возможности.

Голова человека, больного теперь не только Евой, решала задачи, непосильные мозгу, и Павел, будучи не в силах делать два дела одновременно, сделал остановку и сел под деревом, облокотившись на ствол. Паша дрожал от холода, но, скрестив руки и подогнув ноги к груди, он смог уснуть. Туман плотным одеялом застелил лес, укрыв гостя. Его кожа приходила в нормальное состояние, сыпь потихоньку уходила.

Проснувшись, Павел открыл глаза. Перед его лицом была куча мусора, которую, судя по всему, намел дворник, убирая тротуар. Его тело горело, сердце учащенно и неровно стучало, вокруг повсюду разговаривали люди. Он не понимал, что происходит с его сознанием, в котором еще вчера был лес и крах всей планеты, а сейчас кипела жизнь – люди, машины, здания… Посмотрев на себя, он увидел дорогую одежду, которая явно не относила его к бездомному. Паша уже не знал, куда его еще бросит жизнь и какой участи ждать.

– Не может быть, неужели я все еще нахожусь без сознания, и все это мне видится? Хотя я могу рассуждать! Что не так? Где же я? – с трудом отползая в сторону, очень тихо шептал он.

Прикусить себе руку было единственной мыслью для определения реальности происходящего. Сделав это, Павел прослезился от сильного укуса, от которого остался яркий отпечаток зубов, и потер вялыми руками глаза. В голове проносились всякого рода мысли…

«Я живой, могу думать и двигаться, получать увечья и чувствовать при этом боль. Может, я живу в нескольких измерениях и постоянно перемещаюсь, ибо не могу зацепиться хотя бы за одно и остаться в нем? Как решить проблему?»

«Я живой, но в связи с тем, что надышался Гвалтом, у меня появились галлюцинации, от которых все то, что я вижу вокруг – это просто видения. Но, получается, я могу и умереть, если не сумею прийти в себя».

«Я еще пока живой, меня не случайно усыпили в автобусе – этакий ход конем для ученых, чтобы изучить меня, исследовать. Может, я лежу на операционном столе, меня режут, и, ощущая боль от их воздействия, мой мозг прорисовывает это в образ, словно я сам себе что-то делаю…»

«Меня усыпила Лиза – сначала выяснила, кто я, один или есть еще кто-то, и, выяснив, сделала то, что волчицы всегда делают со своими жертвами, тем более моя кровь имеет другой состав…»

«Меня схватили челистры, пока я находился без сознания, и теперь издеваются…»

…По тротуарной плитке бежал муравей, метавшийся из стороны в сторону, будто бы потеряв тропу. Он был похож на Пашу, который тоже остался один и заблудился. Наблюдая за насекомым, Павел краем глаза увидел, как Ева идет в его сторону с ножом в руке. Подойдя к Паше, она присела на корточки рядом с ним и, улыбаясь, плавно вонзила нож в его сердце. Паша, не моргая, смотрел на нее, слегка улыбаясь. Из его глаз потекли слезы…