Текст книги "Огма Конкордия. Свобода или смерть"

– Я сказал налей мне! – настойчиво повторил просьбу пьянчуга.

От такой дерзости, сердце Айрика бешено заколотилось в груди. Это ему не высокомерные ровесники, а самые настоящие головорезы, которые выбьют из него дурь при первой возможности. В этой ситуации ему совсем не хотелось подставлять Вацлава, ведь вооруженных пьяниц было гораздо больше. Чтобы не раздувать конфликт Айрик принял решение выйти из зала и не раздражать посетителей.

Идти на попятную, однако, было уже поздно. Задиристый хулиган, что еще мог нормально передвигаться, встал из-за стола и направился к Айрику. Красные глаза идущего говорили о сильной обиде на юнца, посмевшего не подчиниться старшему. Больше парень не мог изображать нейтралитет и, перехватив посох в правую руку, крепко сжал рукоять своего меча. В этом плане левше было проще, ведь никто не ожидает удара с безоружной правой руки.

Пока бандит шел через зал, юноша мысленно прицелился в открытые места ламинарного доспеха, самым уязвимым из которых была шея. Не будь меч в ножнах, он мог бы успеть нанести точный удар. Конечно, заостренный клинок при должной сноровке мог проколоть слои кожи в лоб, но для этого требовалась огромная сила, которой Айрик не обладал. Из всех доступных вариантов оставалась только щель в области поясницы.

Между тем посох стал вибрировать в руке, источая слабый багровый свет. Жар от него чувствовался на расстоянии вытянутой руки, даже при отсутствии ветра в помещении. Казалось, кристалл ощущал опасность, грозящую хозяину и пытался помочь ему. Но что мог сделать древесный посох в этой битве?

– Сейчас ты пожалеешь, что вошел сюда, – сказал поддатый бандит, улыбаясь от удовольствия.

Казалось, он чувствовал его страх, наслаждаясь им также как выпивкой, что поглощал изо дня в день целыми бутылями. Остановившись в пяти локтях от жертвы, он обрел серьезность и вытащил кривой кинжал – похоже заметил рукоять меча, что Айрик сжимал под плащом. По телу парня прокатилась волна сильного жара в ответ на увиденную угрозу. Особенно горела рука сжимающая посох, кристалл которого почти угас, но продолжал раскалять воздух.

Айрик не знал, чем бы все это закончилось, если бы в зал не вошел Вацлав. Увидев, поблескивающий в свете ламп, нож, он схватил дебошира за волосы и что есть сил ударил о дубовый стол. Прибитая столешница подпрыгнула с противоположного края, и полумертвый алкоголик сполз с нее на пол, оставляя густой след выделений. Его друзья тут же вскочили с мест и обнажили короткие мечи, на что Вацлаву пришлось достать свой полуторник.

– А теперь, господа, я попрошу вас выйти, – сказал Вацлав ощетинившейся толпе и те на удивление подчинились. – И чучело свое заберите.

Пьяная шайка вывалилась из заведения, прихватив своего товарища, который, скорее всего, уже умер. Теперь у них могут быть проблемы, ведь завтра они протрезвеют и захотят вернутся сюда. Айрик надеялся, что их в этот момент уже здесь не будет.

– Идем наверх, я договорился за комнату.

Не успел парень встать с места, в зал вошла обеспокоенная трактирщица. Она бегло осмотрела помещение и сразу же заметила отломанную столешницу. Вацлав снова стал тереть лысину, не выдержав возмущенного взгляды хозяйки.

– Я починю завтра утром, – пообещал он, не дожидаясь ее претензий.

– Очень надеюсь, а то мужа у меня уже нет.

Айрик сдержал улыбку и вышел из зала, направляясь к лестнице. Пусть взрослые сами разберутся в своих отношениях и помогут друг другу с проблемами. Он же решил подняться на второй этаж, где были расположены гостевые комнаты, однако остановился в нерешительности, ведь не знал какая принадлежит им.

– А это что за пятно? – воскликнула хозяйка, глядя на потолок. Над сломанной столешницей красовалось черное обугленное пятно, оставленное неистовствовавшим посохом. – Опять, сволочи этакие, свой кальян коптили.

– Да не коптили вроде, – не согласился Вацлав. – Просто пили в дальнем углу.

– Да не эти, – махнула рукой хозяйка. – А приезжие. Слоняются по городу толпами в обнимку со своими трубами и дымят на право на лево. Как же я не учуяла то.

– Ну если бы только дымили, – Вацлав сжал кулаки, понимая о ком идет речь. Иноземцы здесь не нравились никому, однако по условиям Мирного договора граждане Империи имели право беспрепятственно въезжать в Аиргард. Теперь, когда они стали ее частью, то обязаны были давать работу всем нуждающимся, не сортируя на своих и чужих. Наглость имперцев не знала границ.

Обрывки разговоров и собственные наблюдения все больше заставляли Айрика убеждаться в плачевном положении страны. Уничтожение собственной культуры и истории было поставлено на поток имперским вассалом. Те последние крохи, что остались в руках истинных патриотов захватывались инакомыслящими дикарями с юга, что не были обременены манерами и даже законом. Попытки же воспрепятствовать им пресекались на корню королевской стражей. И что они за стражники, если мешают людям распоряжаться собственной землей и устанавливать на ней порядок?

Дождавшись дядю, юнец побрел наверх по старой деревянной лестнице с резными перилами. Она привела его в мрачный коридор с четырьмя дверьми по сторонам. Комнат было немного, но они все равно пустовали без жильцов. Последнее время в Аиргарде было мало гостей с провинций, а люди что приезжали насовсем предпочитали оставаться на улице.

Вацлав отворил одну из дальних дверей и вошел внутрь. Окна помещения выходили наружу квартала, открывая пейзаж дворцового района. Айрик прошел за порог и встал у окна, любуясь огнями ночной столицы. Башни дворца в далеке высились над каменными трехэтажками старого города. Города, который заразился чумой нравственности, чужой не подходящей для него культурой, что сжигала мосты и рушила тысячелетний фундамент. Они просто пришли и навязали свое видение мира… Неужели этот город недостаточно велик, чтобы его уважали и ценили? Слабость убила единство Североморска, а теперь его куски тлеют вместе с жителями. Что же такого можно пообещать человеку, чтобы он стал истреблять свой народ?

– Не стой у окна, сынок, – сказал дядя, вернувшись из умывальника.

Айрик послушался и стал готовиться ко сну. Мысли о родине внушали ему лишь тревогу, что была бесполезна для дела. Действовать нужно вместе и на холодную голову – только тогда будешь знать, что поступаешь правильно. Завтра он узнает, какой дорогой идти и за кем.

***

Еще до позднего тусклого восхода, Вацлав вскочил с постели и, открыв окно, посмотрел на далекую часовую башню. Морозный воздух городского утра ворвался в комнату, заставив здоровяка вздрогнуть. Он прищурил ослабевшие за годы глаза и разглядел стрелки, что показывали половину девятого – самое время готовиться к завтраку.

– Вставай с постели, горячи поспели! – возвещал Вацлав спящему подростку.

Айрик стал ерзать пока не набрался воли встать, а точнее лениво сползти с кровати. Словно зомби он ополоснулся в бадье и одевшись побрел вместе с дядей на завтрак в таверну. Благо далеко идти не пришлось, ведь она располагалась внизу.

– Как вам ночлег, не замерзли? – поинтересовалась хозяйка.

– Шутишь? С таким комфортом, я уже давно не высыпался, – ответил Вацлав без намека на сарказм в голосе, что крайне ее удивило.

Впрочем, Айрик знал ответ и на эту загадку. Таинственный свет, черная копоть на потолке, жар там, где его не должно быть – так и разоблачиться не долго. Посох помогал везде, где мог, что было несомненным плюсом и… минусом одновременно. Что он скажет остальным, если они начнут задавать вопросы? А если его сила выйдет из-под контроля… Айрику даже думать об этом не хотелось.

– Ешьте скорее, набирайтесь сил и… – она осеклась и посмотрела на Вацлава. Тот кивнул, мол ничего страшно, и она продолжила. – И в музей.

«В музей» повторил Айрик про себя. Наверняка простая формулировка скрывала за собой нечто гораздо большее, чем публичное хранилище экспонатов. Это закон. Хочешь, чтобы тебя все поняли – скажи «музей», а если хочешь запутать мозги ученикам назови меч металлическим обоюдоострым колюще-режущим оружием, направленным для поражения живой силы противника. А лучше заставь все это зазубрить в дополнение к другим понятиям с десятью прилагательными.

Взяв по дубовому разносу, парни пошли к столу и принялись за еду.

Войдя в обеденное помещение Айрик сразу же заметил царящую в нем чистоту. Видимо хозяйка не сидела без дела и, встав ни свет ни заря, отмыла его до блеска. Не было никаких следов вчерашнего бардака, даже черное пятно на потолке закрашено. Одна только оторванная столешница стояла в углу с бумажной табличной «Не забудь!» для Вацлава. В целом заведение было очень ухоженное.

– Почему хозяйка…

– Тильда, – уточнил Вацлав.

– Почему Тильда впускает в таверну этих быков?

– А кого еще впускать, ты людей то здесь видел? – засмеялся дядя над глупым вопросом. – Одни бомжи и алкоголики.

– Но почему так, ведь это же столица?

– Вот именно – столица. Отсюда все пошло скоро и до Вильгарда дойдет. Рыба как известно гниет с головы.

Понимая куда клонит дядя, Айрик перестал задавать вопросы и стал поедать кашу с ягодами – самое что ни на есть утреннее блюдо. Как говорил Мастер Казимир: утром сладкое, вечером мясное. Правдивая фраза. С удивлением для себя, Айрик обнаружил, что больше не злится на мастера, словно прошел этот этап своей жизни. Хотя кто знает, может быть подлец еще заставит себя ненавидеть…

Вылизав тарелку, Айрик дождался пока дядя разберется с тройной порцией и вышел из-за стола. Из болтовни трактирщицы он понял, что им уже нужно идти, но Вацлав обещал починить сломанный стол. От своих слов он, по-видимому, отказываться не собирался, как и опаздывать, и, подняв тяжелую крышку, поставил ее на каркас. Пара ударов и деревянные пробки вошли на место.

– Готово, – сказал Вацлав, потирая руки. – А теперь за дело.

Пушистый снег и холодный ветер сопровождали их всю дорогу до самого музея. Местом назначения как ни странно оказался Музей Великих Подвигов в центре города. Величественное здание, украшенное четырьмя башенками по углам и девятью арками, что поддерживали второй этаж, действительно, оправдывало свое название. Центральная нечетная арка выделялась среди прочих красивой резной дверью из северного кедра. Ее массивные створки поддерживались тремя чугунными петлями с каждой стороны, которые крепились болтами к укрепленному каркасу.

Вацлав, добравшись до дверей, потянул их за огромные кольца, и неприступные створки обнажили узкий проход. Из-за их толщины людям как он приходилось открывать двери полностью, если они хотели нормально войти, а не протискиваться.

Внутри здания было огромное пространство, лишь немного заполненное экспонатами. Колонны, поддерживающие два широких балкона, тянулись до самой крыши по бокам центрального прохода, что располагался поперек к выходу наружу. Как позже пояснил Вацлав, здание было казармой, что предопределило его архитектурную форму. Теперь тут располагался небогатый музей и, по-видимому, штаб сопротивления.

Кроме них в музее был лишь один посетитель, скромно расхаживающий между стендами и, облаченными в броню, манекенами. Наверняка что-то вынюхивает – подумал Айрик – шпионов сейчас развелось пруд пруди, особенно после того как Освальд Первый назначил за них награду. Подозрение усугубляло и то, как пристально гость осматривал малочисленные экспонаты из-под бархатного капюшона. Неужели в городе остались люди, настолько интересующиеся историей?

Как бы подозрительно это ни было, любитель музеев уходить похоже не собирался, переходя на некоторые экспонаты повторно. Айрик решил не спускать с него глаз. Впрочем, наблюдение довольно скоро прекратилось, когда в зал из подсобного помещения поднялся хозяин заведения. Старик был одет в темно-фиолетовый балахон и высокие кожаные сапоги, частично скрывающиеся под полами. Талию опоясывал широкий ремень с висящими по бокам ножнами для двух сабель. Должно быть он хорошо владел неизвестной техникой, раз носил обе.

– Вацлав! – обрадовался он пришедшему. – Я уж думал ты не успеешь вернуться так скоро.

– Как видишь успел, де еще и не один.

– Айрик, – представился юноша, сообразив о ком идет речь.

– Ярослав Вольный, – ответил старик и они пожали друг другу запястья.

После новый знакомый позвал Вацлава на пару слов, мотивировав это появлением нового экспоната. Они отошли к ближайшему стенду с какими-то кинжалами и заговорили, так и не взглянув на реликвии. Не успел познакомиться, а уже считает за идиота – подумал Айрик и встал около стойки с клинками.

– Не слишком ли молод?

– Он не будет участвовать.

– Тогда зачем ты его притащил? – спросил Ярослав, чуть громче обычного. Вацлав невольно покосился на Айрика, но тот совсем не обращал на них внимания, рассматривая экспонаты. Впрочем, это совсем не значило, что подросток их не слышал.

– Просто хочу, чтобы он знал правду, а то получится как… – Вацлав еще раз посмотрел на Айрика, а тот еще раз изобразил отрешенность. – Как со старшим.

Их разговор ни к чему не привел, и воины разошлись по сторонам. Ярослав снова спустился в подвал, а Вацлав подошел к Айрику.

Перед ними на пурпурной бархатной скатерти за стеклом красовались несколько древних клинков с обломанными хвостовиками – типичной оружейной поломкой. Тонкий металл плохо сбалансированных мечей, подвергался большой нагрузке в области рукояти. Очень часто хвостовик не выдерживал удара о твердый объект и обламывался. Качество мечей в те годы оставляло желать лучшего, но это нормально по современным меркам. Главное, что эти мечи вообще были, активно использовались и ковались в Североморске, а не воровались на западе, как учит «новая история». С лежащим под стеклом доказательством не поспоришь.

– Айрик, я хочу, чтобы ты кое-что понял, – медленно проговорил Вацлав, положив руку на плечо племянника. – То, что ты здесь услышишь должно остаться в секрете. Если наши враги…

– Я знаю и хочу помочь.

Вацлав понимающе кивнул в ответ на рвение Айрика. Он всегда верил в то, что парень видит больше чем другие и хочет бороться, просто не знает как. Разглядеть талант ветеран умел. Без сомнения, светлая голова племянника будет полезна в дальнейших делах, особенно если он займет нужный пост… Конечно, об этом рано говорить, но готовить борцов нужно заранее. У Вацлава на его счет были особые планы, так что нужно дать ему хорошенько освоиться и изучить их методы.

В течение следующего часа в музей стали приходить другие участники собрания. Они входили в помещение без стука и отмечались в ведомости Ярослава, словно школьники. После формальных процедур ветераны – а это в основном были ветераны – принимались расхаживать по штабу с другими ожидающими, совсем не общаясь друг с другом. Похоже, большинство участников пытались сохранить свою личность от кого-то в тайне и только Ярослав знал их всех.

Наконец, часы пробили полдень, и гости стали собираться в центре зала.

– Почему мы пришли так рано? – спросил Айрик у Вацлава.

– График расписан таким образом, чтобы не создавать столпотворение на улице.

В этом определенно был смысл. Айрик лишь надеялся, что на этот раз они уйдут первыми и не будут выжидать три часа.

Группа из двадцати человек, должно быть лидеров, выстроилась овалом на центральном проходе. Во главе собрания, на удивление встал не Ярослав, а неизвестный, что пришел раньше всех и вызвал подозрения Айрика. Он так и не снял бархатный капюшон и не представился остальным. Изучив список прибывших, таинственный кардинал начал собрание.

– Итак, все в сборе… – многозначительно произнес он густым и выразительным басом оратора. – Ярослав много рассказывал мне о вас и о том, что в Аиргарде назревает восстание. Чудовищный режим тирании был выстроен нашими врагами с целью уничтожения великого народа. Людей неоправданно закрепощают как скот, но там, где действительно нужна твердая рука появляется абсолютная свобода, разлагающая нравы. Пришло время покончить с этим и спасти наши народы!

Последние слова запали Айрику в душу. Похоже у них появились союзники, готовые бороться вместе. Вопрос лишь в том, можно ли надеяться на других в таких делах, как освобождение страны от интервентов?

– И нам много о тебе рассказывали, – ответил длиннобородый старик в латах. – Вопрос лишь в том, можно ли тебе доверять? – спросил он, словно прочел мысли Айрика.

Под капюшоном незнакомца заиграла хитрая улыбка. Под ним же виднелись капельки пота, стекавшие по густой, но короткой бороде. Вызваны они были толи волнением, толи жарким плащом, одетым поверх расписного кафтана.

– Не совместные дела формируют доверие, а необходимость. Что толку, если я пообещаю быть честным? Нам придется работать вместе и надеется друг на друга – это и есть доверие.

Члены собрания одобряюще закивали красноречивому оратору. Многим его речь понравилась, но неформальный лидер сопротивления предпочел больше думать головой, а не сердцем.

– Меня зовут Вигмар, и я бывший гвардеец Аиргарда. Представься и ты: мы должны знать с кем имеем дело.

Толпа снова загалдела, обсуждая собрание, превратившееся в переговоры. Похоже разоблачения в планах гостя не было, однако другого выхода у него нет. Вигмар ясно дал понять, что его доверие нужно заслужить практическими шагами. Ярослав между тем поспешил оправдаться, нашептывая что-то незнакомцу на ухо, пака тот резко не вскинул указательный палец.

– Если это поможет договориться, то я с радостью скажу вам кто я. Главное, чтобы не получилось наоборот…

С этими словами статный незнакомец ухватился за капюшон и стянул с себя баской плащ. Взяв его под руку, он расправил копну светлых волос и открыл всем свое лицо.

Не смотря на возрастные морщины, кожа оратора была довольно ухоженной и не давала понять истинный возраст хозяина. Кудрявые волосы кое-где тронула седина, которую было сложно разглядеть на волосах цвета пшеницы. Было ясно только то, что он принадлежал к аристократии, может быть даже к высшей.

– Князь Дрогослав Ольгович, брат правителя земли новоградской.

Великая интрига наконец-то разрешилась. Удивление на лицах присутствующих постепенно переходило толи в разочарование, толи в презрение. Особенно отличился Вацлав, который по началу возмущенно пыхтел, а за тем и вовсе сорвался с места.

Казалось, драки уже не избежать, но Ярослав выбежал навстречу здоровяку и перегородил путь к Князю, что даже не шелохнулся. Айрик в это время вообще не понимал, что происходит.

– Постой брат, – пытался он воззвать к его благоразумию. – Неужели ты думаешь, что этим поможешь нашему делу.

– Из-за него все погибли!

– А теперь ты погубишь оставшихся, если не успокоишься.

Драгослав в это время стоял на своем месте

– Из-за него мы проиграли сражение, а может и войну… И будь я проклят, если позволю ему снова ударить нам в спину.

После этого Вацлав оттолкнул Ярослава, заставив занервничать других, ведь драка и вправду ничего уже не решит. Обладание эмоциями, однако, быстро вернулось к Вацлаву, и он, посмотрев в глаза обидчику, вернулся на свое место.

Следующим в центр вышел Вигмар, который был напротив спокоен. Лицо его не выражало никаких эмоций, словно встреча прошла зря.

– Князь Драгослав, – начал он уверено и громко. – Ты – изменник и предатель, сам знаешь это. Я бы кинул тебя акулам, но сейчас это мало что исправит, поэтому гореть тебе в аду за содеянное.

Губы Драгослава скривились в отчаянье. Он знал, что его не поймут или того хуже набросятся, но все равно пришел. Даже на оскорбления он не желал отвечать тем же, усмирив в себе гордость.

– Думаешь я не жалею о том дне?

– Слова… – прорычал Вацлав.

– Так позвольте же доказать светлым делом! – оправдывался Князь как нашкодивший мальчишка.

Айрик заерзал на месте от распирающего желания вставить слово, но Вацлав настойчиво остановил его, положив руку на плечо.

Князь какое-то время стоял на месте, меняя взгляд, и, не найдя поддержки в глазах собратьев, плюнул и пошел прочь. А какой смысл стоять среди тех, кто живет только прошлым?

Между тем Айрик пребывал в отчаянье. Единственный сильный союзник переходил сейчас мост через канал, уходя все дальше. Без него этот заговор будет больше походить на клуб анонимных неудачников, чем на организацию борцов с империализмом. И как они вообще собираются победить короля с его стражей, наемниками и толпами иноземцев, что порвут любого за своего покровителя? Дело – труба, он понял это как только увидел всех этих людей. Толпа ветеранов, обиженных государством, что жалуются друг другу на тяжелые времена. Чем алкоголики или наркоманы хуже их, если одни почти также избавляются от горя, топя его в вине, а другие курят ядовитые травы. Теперь понятно почему заговор не раскрыли. Зачем узурпатору вообще обращать внимание на безвредных критиков?

Лицо Айрика стало палитрой для эмоций, которые пришлось наблюдать Вацлаву. Самой страшной из них было разочарование… Парень подавал надежды на народных борцов, но лицезрел лишь кучу слабых недобитков. Во что теперь верить, если мифическое сопротивление оказалось и вправду мифом?

Дабы сменить настроение Айрика, Вацлав решил открыть ему одну тайну. Он надеялся, что она вдохновит его на борьбу и поможет переждать этот кризис. Кризис, который мог стать новой нормальностью…

– Пойдем, – сказал дядя и двинулся к концу зала, где висели огромные серебряные доспехи. Мерцающий в свете окон металл, внушал огромную силу и должно быть вдохновлял других на подвиги. Особенно выделялся выгравированный княжеский герб на нагруднике и длинный шлем с забралом. Такие доспехи явно не принадлежали рядовому гвардейцу, а ведь сам этот титул уже делал воина нерядовым. Больше эстетической красоты восхищал только размер нагрудника, что был большим даже для располневшего Вацлава. Каких же размеров нужно быть, чтобы носить такую крепость на теле?

– Это доспех Гвардейца-командующего Ратибора Гудриксена.

– Гудриксена? – удивился Айрик.

– Именно. Ратибор был твоим отцом…

Айрик дотронулся до сверкающих лат, с трудом сдерживая слезы. Теперь он понимал, почему никто не рассказывал ему об отце, что «заблудился в лесу»… Ублюдки повесили его за измену, которую он не совершал, ведь дрался за Князя до последнего. Изменниками были те, кто продался новому королю за обещанную власть и гроши. Теперь и у него появились личные счеты с Освальдом…

– Не знал, что у моего отца было восточное имя.

– Да у него были новоградские корни, – вздохнул Вацлав, словно жалел о чем-то. – В конце концов все мы братья.

***

Уже в двадцати локтях от таверны чувствовался запах жареной рыбы и свежеиспеченного хлеба. Похоже обед обещал быть на славу, если конечно туда снова не заявятся те пьянчуги – такой чудесный запах мог приманить даже бера из лесу.

– После обеда в музей? – спросил Айрик у дяди.

– Не сегодня. Элис просила сводить тебя к Магистру.

– К кому?

– Человеку который лечил тебя. Она волнуется, говорит, что ты стал сам не свой, когда… нашел этот посох.

– Ха-ха, какие глупости, – Айрик сделал беззаботное лицо, а сам прикусил губы от удивления. Неужели он так сильно изменился? Всего лишь стал больше тренироваться, поборол Ярвинена, стал хорошо питаться – список можно было продолжать, но Айрик и так все понял. В конце концов эти изменения к лучшему и беспокоиться тут ни к чему.

Зайдя в таверну, юноша сразу же принялся за обед, а Вацлав встал около прилавка, рассказывая Тильде об итогах встречи. Ох уж эти горезаговорщики подумал Айрик и врезал здоровенной рыбине вилкой. После поедания морского зверя он методично смыл жир с рук и поднялся в комнату, решив отдохнуть.

Внутри все так же было тепло и пусто. Только две с позволения сказать кровати заполняли скупой интерьер помещения. Ну и высокий посох затесался в дальнем углу.

Айрик плюхнулся на ближайшую кровать, чуть не сломав спину, и сомкнул веки. По началу темнота убаюкивала его, но за тем глаза привыкли и оконный свет стал серьезным препятствием ко сну. Юноша не собирался спать и поэтому не стал менять положение, пока пред ним не заиграли странные блики. Айрик вскочил с постели и увидел яркое мерцание на стенах и потолке, что создавал кристалл. Снова посох пытался сообщить ему нечто важное, заставив потерять покой. Однако ни в окнах, ни в коридоре он ничего не увидел. Пришлось подойти к беспокойному кристаллу.

– Что случилось? – спросил он и дотронулся до янтарного алмаза в навершии.

Неожиданно стремительная тьма окутала окружающее пространство, словно кто-то разлил вокруг чернила. Мгла вырвалась из посоха и поползла по стенам как тень, поглощая весь свет и реальность. Вдруг Айрик оказался посреди светового шторма. Обзор сузился до небольшого пятна впереди, из которого выползло нечто ужасное. Не имеющее тела, оно могло ощущаться другими чувствами – сгусток странной материи. Эфемерное чудовище предстало пред ним пытаясь заговорить.

– Я жду… – послышался сиплый голос вихря и Айрик провалился в бездну.

***

– Айрик! – снова закричал Вацлав, держа племянника на руках.

С коридора послышались громкие шаги и в комнату ворвалась трактирщица. Она с ужасом лицезрела как Вацлав трясет, распластавшегося по среди комнаты подростка. Губы его посинели, а из носа сочилась алая кровь, рискующая попасть в легкие.

– Не тряси его, – уверенно сказала она. – Наклони голову вот так.

Вацлав послушно выполнял указания бывшей полевой сестры, к которой не раз обращался с недугами. Тильда хорошо разбиралась в травах, в зельеварении и конечно в ранениях. Вот только сейчас ничего такого не было. Айрик ни с того ни с сего повалился на пол, словно страдал неизвестной болезнью. Неужели ему суждено мучиться?

– Давай переложим его на кровать.

Вацлав с легкостью поднял худощавого подростка и переместил его на кровать, подложив под голову подушку. Кровь уже не бежала и тот тихо сопел, словно спал.

– Что с ним произошло?

– Не знаю, я вошел сюда, а он лежит как мертвый. Я даже подумал, что он шутит, но…

– Он ждет… Слишком долго ждет… – завопил лежащий, и все затихли.

Айрик закряхтел и с трудом открыл слипшиеся глаза. Засохшие слезы скопились под веками и тот стал с силой тереть их руками. Похоже необъяснимый приступ причинил ему сильную боль.

– Где посох? – спросил он уже более осознано.

– Разве это важно? – постаралась успокоить его Тильда. – Что с тобой случилось?

Айрик вдохнул полной грудью и, наконец, полностью пришел в себя. Бледное лицо снова наполнилось кровью и приобрело здоровый оттенок. Оживший взгляд сразу же упал на посох, стоявший в углу, что очень не понравилось Вацлаву.

– Это из-за него?

– Нет.

– Не ври мне, парень. Мы все беспокоимся за тебя, а ты обнялся с этой штукой… Я его выброшу.

– Что?! Нет!

Вацлав поднялся и уверенно зашагал к опасному предмету, намереваясь спрятать его на неопределенное время. Он не собирался выбрасывать вещь, к которой привязался племянник, но сейчас его лучше было оградить от подобного.

– Не трогай, пожалуйста! – воскликнул Айрик, представляя, что будет с дядей, когда тот прикоснется к кристаллу. Посох еще ни разу не проявлял свою агрессию к людям, но хозяин почему-то знал, что он очень опасен. Когда Айрик держал его, то чувствовал некую силу, что жила в нем и придавала уверенности. Она могла испепелить любого, кто попытается встать у него на пути, либо… являлась лишь плодом воображения, который компенсировал его слабость.

Грубая рука легла на длинное древко, крепко обхватив его пальцами. На такую наглость «ужасный» посох даже не моргнул, не пикну и отправился с Вацлавом прочь из комнаты.

– Ничего с ним не будет, – успокоила его Тильда, потрепав по волосам. – Пойдем, я приготовлю тебе целебный чай.

***

Через час после инцидента, Айрик собрался к Магистру. Ему пришлось настоять на своем решении и убедить Вацлава, что с ним все в порядке. В конце концов эта поездка не вечна и юноша хотел посетить знаменитые места и музеи столицы, а не сидеть в затхлой таверне. Вацлаву пришлось согласится и сделать вид что ничего не было, ведь ему тоже не хотелось терять время. Тем более в его времена юноши были крепче, и никто не трясся над ними с опахалом и молитвами. Ну подумаешь потерял сознание, может он просто запнулся и не помнит об этом.

Снарядившись картой города, они пошли по широким улицам Аиргарда в резиденцию Магистра. За последнее время многие вывески и витрины изменились настолько, что даже Вацлав мог заблудиться в знакомых местах. Кроме этого узурпатор позаботился о половине славных памятников, что чем-то не угодили ему. Видимо на фоне фигур великий деятелей он чувствовал себя ущербным.

Пройдя по площади Северного моря, называвшейся теперь Площадь Свободы, гости – скорее чужаки в родном городе – вышли к зданию бывшего посольства. Теперь оно именовалось как Имперская резиденция, так как Аиргард стал частью империи. Айрик сразу же понял, что это и есть тот центр зла, откуда вассал получает команды. Наверняка, там укрываются шпионы, диссиденты и простые имперские лизоблюды, что ежедневно трудятся над разрушением государства. Нормальный правитель ни за что бы не допустил появление такой опухоли на великой земле, хотя само посольство появилось еще при княжеском правлении.

– Почему Князь разрешил учредить эту клоаку?

– Ну… – задумался Вацлав. – У посольства есть и другие функции окромя подрывной деятельности: переговоры там всякие вести.

– По-моему одно другого не стоит.

– Ну не сидеть же нам в пещере, нужно общаться с соседями, тем более с такими.

Последнее слово особенно выделяло уважение Вацлава к Империи. Складывалось ощущение, что он ненавидел лишь проклятого узурпатора, словно тот пришел к власти сам по себе. А эти слова про пещеру… Айрик намеренно не хотел признавать, что его страна в чем-то уступает Империи. Впрочем, сомнения все равно одолевали его, ведь нельзя не учесть тот факт, что война была проиграна. Война, которая поставила их на колени не только перед Императором, но и перед какими-то южными варварами! Такая стратегия окончательно лишала его народ гордости и национального самосознания.

Лицо юноши исказилось от терзающего нутро пламени, однако он постарался успокоится перед тем, как войти внутрь. Каким бы ни был этот Магистр, он спас его от мучительной смерти. Тот факт, что иногда смерть лучше жизни не играл роли, ведь старик должно быть руководствовался благими намерениями.

Преисполненный ненавистью Айрик подошел к величественному зданию из белого камня. Никакой грубой кладки и деревянных вставок, только ровные грани мелких кирпичиков – даже следов раствора нигде не видно. Резные колонны, утопленные в стены, не поддерживали ничего и похоже были сделаны с декоративной целью. Такая бессмысленная трата редких для этих мест материалов говорила лишь о том, что Империя не считалась с ценой. Государственные деятели сделали все возможное, чтобы возвысить себя над провинцией, показать могущество и вселить уважение. И люди велись на это… Одно только выражение Вацлава о пещерах и Империи в самом величественном смысле слова, говорило, что эта тактика работает.