Текст книги "Язык времени"

𝜀 Первая идея Славы

Однажды на одной из тех самых вечеринок Виктор поделился с Майком и Славой некоторыми проблемами, возникающими с сегментами Нэвм, с которыми они пытались бороться пробуя также массу подходов, но одним из интереснейших и странных наблюдений, о котором рассказал Виктор, было то, что при выходе из строя или преднамеренном выводе из эксплуатации одного или нескольких сегментов, нагрузка, приходящаяся на выведенные сегменты перераспределялась довольно неожиданным образом. Так, например, параллельные расчеты, распределенные на выводимые сегменты, в конечном итоге выполнялись с ожидаемым результатом в ожидаемое время, как если бы были задействованы все сегменты, однако, общая нагрузка на остающиеся ресурсы при этом никак не скакала, то есть производительность Нэвм в целом соответствовала моменту, предшествующему отключению сегментов и оставалась таковой до полного завершения запущенных до этого момента расчетов. Картина нагрузки менялась только после запуска совершенно новых расчетов.

Тогда Слава заметил, что этот процесс чем-то напомнил ему компенсаторный механизм живого организма:

– Виктор, а ведь то, что ты говоришь чем-то напоминает, во всяком случае мне, то, как при фактической утрате возможностей выполнять привычные действия управляемым и контролируемым, то есть осознанным образом, наш организм перераспределяет нагрузку на другие свои части. Пожалуй, это свойство любого живого организма.

– Чем именно наша ситуация напоминает тебе всё это?

– Ну, вот, например, мы можем выполнять подъем груза с уровня пола до уровня, положим, стола, как за счет мышц ног, так и за счет мышц спины, а можем регулировать, то есть распределять нагрузку между ними в необходимой и желаемой пропорции, исходя из состояния организма, но результат от этого не меняется – груз поднят и поднят в среднем за одно и тоже время на нужную высоту. В данном случае это сознательно управляемый процесс, но также в случае получения травмы или выходу из строя одних мышц, организм бессознательно переносит соответствующую нагрузку на другие мышцы, насколько это возможно.

– Так. Внешне, вроде, всё гладко. Вот только это пока лишь аналогия, притом не полная и не прямая. И… что ты предлагаешь? – спросил Виктор.

– Да ничего не предлагаю, скорее, предполагаю, – задумчиво произнёс Слава. – Что, если в Нэвм образовались компенсаторные механизмы, схожие с живыми организмами?

– Так-с… только мистики нам ещё не хватало, – недоумевал Виктор. – А как нам в этом убедиться? Или, наоборот, убедиться, что это не так?

– Думаю, что никак. Пока никак. Пока мы наблюдаем, если можно так выразиться, симптом.

– Слушай, ну хорошая гипотеза, что делать, совершенно не ясно, но хоть что-то. – проникновенно сказал Виктор, показав поднятый вверх большой палец на руке.

Это была первая идея Славы, которая достигла научного совета проекта, что послужило почвой для появления в обороте всей команды проекта, прилипшего к нему второму имени – Свят.

Идею Славы на совете озвучил Виктор, ознакомившись с нюансами компенсаторных механизмов организма, пытаясь доступными средствами примерить их на модель сегментов Нэвм.

Впоследствии идею развили учёные мужи с познаниями в нейрохирургии и биологии, дело дошло до научных работ и диссертаций, результатом которых явилось открытие квантового конденсатора мощности, а также выдвижение гипотезы о квантовом компенсаторе мощности, однако, выявить все детали полной компенсации выведенных из работы сегментов Нэвм при распределения нагрузки ученым по сей день окончательно пока не удалось.

𝜁 Начала

В ходе непрекращающихся обсуждений наработок и достигнутых результатов Майк и Слава всё ближе приходили к тому, что они действуют достаточно прямолинейно, пытаясь решить каждую задачу, каждую проблему, что называется «в лоб», хоть и подходя творчески, с упорством и отвагой, но находя «старые» решения для новых проблем, то есть, применяя свои знания в рамках традиционных подходов. В какой-то момент Майк вспомнил свой давний спор с Надей, в котором он голову готов был отдать на отсечение за свою правоту, в корне не понимая то, что он не учёл тождественность и не тождественность обсуждаемых явлений. В том и другом случае, имело место не то, чтобы самоуверенность, хотя, быть может и она, но точно была не подвергнутая критике уверенность в незыблемости и действенности знакомых шаблонов. В результате они пришли к выводу, что описательной мощности применяемых ими языков просто-напросто недостаточно, чтобы описать такие явления, как то, не прямые смыслы, необъяснимые обстоятельства, художественность и тому подобное. Да, им удавалось построить модели, в рамках которых, скажем, работа с теме же непрямыми смыслами были построены на довольно примитивной логике формирования своего рода словаря соответствия смысловых фраз, делающих лексикон более разнообразным, но не придающей ему свойств естественного в его истинном смысле, даже если размерность таких моделей стремилась к бесконечности, что, впрочем, как мы уже знаем, даже тогда не задействовало более 60% мощности Нэвм.

После очередного научного совета, на котором Майка сделал доклад о сложившейся ситуации с достигнутым «потолком» производительности, чему было уделено особое внимание и большинство обсуждений состоялись именно вокруг этого, между ним и Славой состоялся разговор уже в лаборатории:

– Слушай, Свят… прости, Слава, – оба захихикали, – а ведь мы с тобой бьемся как птица о стекло окна, не видя разницы между стеклом и открытой форточкой.

– Ты это к чему? – спросил Слава.

– Я это к тому, что нам нужно найти форточку, понимаешь?

– Открытую?

– Ну разумеется, – рассмеялся Майк, – разумеется открытую.

– Надеюсь, ты это в переносном смысле всё… впрочем, расшифруй, когда и если будет время, сейчас давай запустим нашу финальную модель на исполнение и отправимся отдыхать, если ты не против, а-то научный совет выбил из меня все слова, которые я планировал произнести в ближайшие тысячу лет.

– Да, ты прав, Слава, это разговор либо долгий, либо бессмысленный, нужно все обдумать. Как же был прав Парето.

– Что? Кто?

– Вильфредо Парето с его принципом33
  Эмпирическое правило, названное в честь экономиста и социолога Вильфредо Парето – «20% усилий дают 80% результата, а остальные 80% усилий – лишь 20% результата»


[Закрыть].

– А, да, точно, – усмехнулся Слава.

𝜂 Рождение

Прошло какое-то время после разговора о «поиске форточки», в течение которого мысли о поиске альтернативных путей для решения задачи не покидали Майка и он стал периодически погружался в аналитические исследования всего проделанного, пытаясь как-то обобщить накопленный опыт, выявить первопричины всех успехов и неудач.

Через некоторое время Майк обнаружил, что для непротиворечивого и последовательного построения выводов не хватает массы тех или иных данных, и это было, пожалуй, одной из главных находок, по результатам которой Майк даже начал вносить некоторые изменения в исходный код, дабы обеспечить сбор недостающих для проводимого анализа данных. Ввиду того, что объем исходного кода на тот момент составлял многие миллионы строк, у Майка опускались руки, тем более, что иногда приходилось возвращаться к уже сделанным изменениям и модифицировать их, а фронт предстоящих работ абсолютно точно уходил за видимый горизонт, что мотивировало лишь к тому, чтобы сложить руки и сдаться. В эти моменты Майк нет-нет, да вспоминал слова своей бабушки, которая ни раз говорила при нём, да и ему самому – «ничего, ничего, глаза боятся, а руки делают», и это он слышал от неё, когда ей было уже далеко за восемьдесят лет и она периодически выполняла какие-то не сложные работы на загородном участке вместе с его родителями. Не сказать, чтобы это как-то меняло ситуацию и придавало сил, однако, позволяло изменить мыслительный и эмоциональный настрой, погрузившись в воспоминания детства.

Вспоминал он с какими-то особыми чувствами, быть может и с ностальгией, летние вечера, проводимые всей семьёй на том самом загородном участке, когда они собравшись в беседке пили чай, взрослые играли в карты, а когда ещё был жив дедушка – отец его папы, заставший Великую отечественную войну ребёнком, он хоть и не много, но рассказывал о своих воспоминаниях, как его отец уходил на фронт и как они – его мама, старший брат и он сам, ждали от него писем, которые в какой-то момент перестали приходить и мама рассказывала детям об отце на ночь, как он служит в армии и вспоминает о них. Как оказалось, прадед был взят в плен в июле 1942 г. под Сталинградом и был вызволен в декабре 1942 г. после освобождения города Котельниково, но в этот период им с мамой пришлось эвакуироваться за Урал и связь с отцом была потеряна до конца войны, восстановить её удалось лишь по возвращении домой, где были обнаружены поздние письма прадеда, с адресами воинских частей, в которых он прослужил до июня 1945. Эти письма и по сей день хранятся у родителей Майка, многие из которых они читали всей семьёй, а сам Майк даже носил показывать их в школу в дни празднования Дня Победы.

Так шли дни, мысли о делах и воспоминания перемежались друг с другом. Погружаясь во всё большие детали и нюансы своих нововведений Майк пришёл к пониманию, что объем предстоящих изменений, казавшийся ему изначально вполне осязаемым, всё больше и больше становился аморфным и бесконечным. Окончательно осознав это, он решил поделиться своими соображениями со Славой, которого после работы решил пригласил поужинать в соседний ресторан, куда они и отправились вдвоем среди недели.

– Слушай, Слава, я должен тебе рассказать одну вещь, возможно, твой совет окажется бесценным…

– Майк, что за долгие вступления, с каких пор ты заделался в дипломаты? – остановил его Святослав, – Давай к делу, ты же знаешь, раньше сядешь, раньше выйдешь.

– Да, Слав, есть такое, стал говорить много слов со всеми этими научными советами, да презентациями. Но я исправлюсь!

– Конечно исправишься, надеюсь этим советом я тебе уже помог и мы наконец можем мирно поесть? – оба засмеялись.

– Да, конечно, извини, приятного аппетита, давай по классике – напои, накорми, а потом вопросы задавай.

Чуть позже в ходе ужина Майк рассказал Святославу о том, как он попробовал провести анализ причинно-следственных связей между предпринятыми ими действиями и полученными результатами, чтобы получить общую картину того, что могло пойти не так, что можно улучшить.

– Знаешь, Майк, я тоже приходил к мыслям о том, чтобы провести некий ретроспективный анализ, даже стал собирать некоторые данные для этого, но вскоре выяснил, что данные есть далеко не по всем модулям и библиотекам, в том виде и качестве, в котором это нужно для какого-либо анализа. – подтвердил недавние сомнения Майка Слава.

– Да, Славка, именно к этому же пришёл и я, и пытался добавить в нужные участки кода дополнительную логику для сбора недостающих данных, но недавно понял, что объем таких изменений непредсказуем.

– Истинно, Майк, так и есть, – ответил Слава.

– Именно в объеме изменений и проблема, – продолжал Майк, – мы наплодили столько всего, что сейчас не можем даже оценить общую картину. Но что абсолютно точно по итогам моих изысканий, это то, что весь код для расчета модели, построения и обучения нейросетей, подготовка тестовых и эталонных выборок в результате всё же даёт результат в виде данных, сгенерированных на текущий момент времени и прогноз на несколько ближайших периодов, с заданным уровнем достоверности.

– И? В этом же и была вся задумка.

– Да, всё верно, я не договорил. Так вот, всё это работает для текущего момента времени, для тестирования и отладки я написал текстовый модуль, который позволяет подтвердить корректность работы всей конструкции и отдельных компонент. Но я обнаружил, что для отдельных компонент полученный результат отличается от ожидаемого при корректности всех остальных показателей. Экспериментируя с тестовыми данными и со смещением по оси времени для тестовых данных мне удалось-таки получить корректный результат для сбойных компонент, и причина сбоя, как я полагаю, как раз в смещении времени, то есть к моменту работы соответствующих модулей в потоке происходит как бы смещение времени.

– Хм, интересная находка. Погоди. Ведь если выявлены, как ты говоришь, сбойные компоненты, так может сосредоточимся на внесении изменений в них, дабы получить по ним более детальную аналитику?

– Да, разумно. – подтвердил Майк.

– Слушай, а как именно ты поступил со временем? – не без интереса спросил Слава.

– Да просто взял момент на минус сто лет до текущего момента, чтобы получить заведомо ошибочные результаты и отладить сеть для устойчивости к ошибочным данным и нештатным ситуациям. – выпалил как из пушки Майк.

– Понятно. – задумчиво произнес Слава.

После этого разговора Майк и Слава основательно поработали над кодом, проведённые тесты выявили ошибки в базовых классах и одной из библиотек, ошибки и конфликты были устранены, а куски тестового модуля было решено пока закомментировать.

А какие это были ошибки! По итогу внесения изменений и запуска серии тестов ребята обнаружили прорывной рост использования ресурсов Нэвм, который ранее не превышал 60%, теперь они видели цифры в 70% и даже 80%. Объяснений этому они пока не находили. В один прекрасный день ребята к вечеру доделали все завершающие правки, связанные с отладкой, сохранили сделанные изменения. К предстоящему научному совету у них скопились довольно хорошие результаты.

𝜗 Вторая идея Славы

Здесь нужно отдельно рассказать о том, что, по всей вероятности, так же послужило причиной роста утилизации ресурсов Нэвм. При анализе данных, полученных в ходе тестирования, обкатки гипотез и внесения соответствующих изменений Слава обнаружил, что значимая доля сложностей связана с матрицами, логика которых используется во многих компонентах и различных частях кода. Слава усмотрел тот факт, что матрицы используются таким образом, что логику, построенную на них, можно построить более оптимально и эффективно, если использовать кватернионы44
  Разновидность гиперкомплексных чисел, образующих четырехмерное пространство, аналогично тому, как комплексные числа образуют двумерное пространство


[Закрыть]