Текст книги "Язык времени"

𝜀 Первая идея Славы

Однажды на одной из тех самых вечеринок Виктор поделился с Майком и Славой некоторыми проблемами, возникающими с сегментами Нэвм, с которыми они пытались бороться пробуя также массу подходов, но одним из интереснейших и странных наблюдений, о котором рассказал Виктор, было то, что при выходе из строя или преднамеренном выводе из эксплуатации одного или нескольких сегментов, нагрузка, приходящаяся на выведенные сегменты перераспределялась довольно неожиданным образом. Так, например, параллельные расчеты, распределенные на выводимые сегменты, в конечном итоге выполнялись с ожидаемым результатом в ожидаемое время, как если бы были задействованы все сегменты, однако, общая нагрузка на остающиеся ресурсы при этом никак не скакала, то есть производительность Нэвм в целом соответствовала моменту, предшествующему отключению сегментов и оставалась таковой до полного завершения запущенных до этого момента расчетов. Картина нагрузки менялась только после запуска совершенно новых расчетов.

Тогда Слава заметил, что этот процесс чем-то напомнил ему компенсаторный механизм живого организма:

– Виктор, а ведь то, что ты говоришь чем-то напоминает, во всяком случае мне, то, как при фактической утрате возможностей выполнять привычные действия управляемым и контролируемым, то есть осознанным образом, наш организм перераспределяет нагрузку на другие свои части. Пожалуй, это свойство любого живого организма.

– Чем именно наша ситуация напоминает тебе всё это?

– Ну, вот, например, мы можем выполнять подъем груза с уровня пола до уровня, положим, стола, как за счет мышц ног, так и за счет мышц спины, а можем регулировать, то есть распределять нагрузку между ними в необходимой и желаемой пропорции, исходя из состояния организма, но результат от этого не меняется – груз поднят и поднят в среднем за одно и тоже время на нужную высоту. В данном случае это сознательно управляемый процесс, но также в случае получения травмы или выходу из строя одних мышц, организм бессознательно переносит соответствующую нагрузку на другие мышцы, насколько это возможно.

– Так. Внешне, вроде, всё гладко. Вот только это пока лишь аналогия, притом не полная и не прямая. И… что ты предлагаешь? – спросил Виктор.

– Да ничего не предлагаю, скорее, предполагаю, – задумчиво произнёс Слава. – Что, если в Нэвм образовались компенсаторные механизмы, схожие с живыми организмами?

– Так-с… только мистики нам ещё не хватало, – недоумевал Виктор. – А как нам в этом убедиться? Или, наоборот, убедиться, что это не так?

– Думаю, что никак. Пока никак. Пока мы наблюдаем, если можно так выразиться, симптом.

– Слушай, ну хорошая гипотеза, что делать, совершенно не ясно, но хоть что-то. – проникновенно сказал Виктор, показав поднятый вверх большой палец на руке.

Это была первая идея Славы, которая достигла научного совета проекта, что послужило почвой для появления в обороте всей команды проекта, прилипшего к нему второму имени – Свят.

Идею Славы на совете озвучил Виктор, ознакомившись с нюансами компенсаторных механизмов организма, пытаясь доступными средствами примерить их на модель сегментов Нэвм.

Впоследствии идею развили учёные мужи с познаниями в нейрохирургии и биологии, дело дошло до научных работ и диссертаций, результатом которых явилось открытие квантового конденсатора мощности, а также выдвижение гипотезы о квантовом компенсаторе мощности, однако, выявить все детали полной компенсации выведенных из работы сегментов Нэвм при распределения нагрузки ученым по сей день окончательно пока не удалось.

𝜁 Начала

В ходе непрекращающихся обсуждений наработок и достигнутых результатов Майк и Слава всё ближе приходили к тому, что они действуют достаточно прямолинейно, пытаясь решить каждую задачу, каждую проблему, что называется «в лоб», хоть и подходя творчески, с упорством и отвагой, но находя «старые» решения для новых проблем, то есть, применяя свои знания в рамках традиционных подходов. В какой-то момент Майк вспомнил свой давний спор с Надей, в котором он голову готов был отдать на отсечение за свою правоту, в корне не понимая то, что он не учёл тождественность и не тождественность обсуждаемых явлений. В том и другом случае, имело место не то, чтобы самоуверенность, хотя, быть может и она, но точно была не подвергнутая критике уверенность в незыблемости и действенности знакомых шаблонов. В результате они пришли к выводу, что описательной мощности применяемых ими языков просто-напросто недостаточно, чтобы описать такие явления, как то, не прямые смыслы, необъяснимые обстоятельства, художественность и тому подобное. Да, им удавалось построить модели, в рамках которых, скажем, работа с теме же непрямыми смыслами были построены на довольно примитивной логике формирования своего рода словаря соответствия смысловых фраз, делающих лексикон более разнообразным, но не придающей ему свойств естественного в его истинном смысле, даже если размерность таких моделей стремилась к бесконечности, что, впрочем, как мы уже знаем, даже тогда не задействовало более 60% мощности Нэвм.

После очередного научного совета, на котором Майка сделал доклад о сложившейся ситуации с достигнутым «потолком» производительности, чему было уделено особое внимание и большинство обсуждений состоялись именно вокруг этого, между ним и Славой состоялся разговор уже в лаборатории:

– Слушай, Свят… прости, Слава, – оба захихикали, – а ведь мы с тобой бьемся как птица о стекло окна, не видя разницы между стеклом и открытой форточкой.

– Ты это к чему? – спросил Слава.

– Я это к тому, что нам нужно найти форточку, понимаешь?

– Открытую?

– Ну разумеется, – рассмеялся Майк, – разумеется открытую.

– Надеюсь, ты это в переносном смысле всё… впрочем, расшифруй, когда и если будет время, сейчас давай запустим нашу финальную модель на исполнение и отправимся отдыхать, если ты не против, а-то научный совет выбил из меня все слова, которые я планировал произнести в ближайшие тысячу лет.

– Да, ты прав, Слава, это разговор либо долгий, либо бессмысленный, нужно все обдумать. Как же был прав Парето.

– Что? Кто?

– Вильфредо Парето с его принципом33
  Эмпирическое правило, названное в честь экономиста и социолога Вильфредо Парето – «20% усилий дают 80% результата, а остальные 80% усилий – лишь 20% результата»


[Закрыть].

– А, да, точно, – усмехнулся Слава.

𝜂 Рождение

Прошло какое-то время после разговора о «поиске форточки», в течение которого мысли о поиске альтернативных путей для решения задачи не покидали Майка и он стал периодически погружался в аналитические исследования всего проделанного, пытаясь как-то обобщить накопленный опыт, выявить первопричины всех успехов и неудач.

Через некоторое время Майк обнаружил, что для непротиворечивого и последовательного построения выводов не хватает массы тех или иных данных, и это было, пожалуй, одной из главных находок, по результатам которой Майк даже начал вносить некоторые изменения в исходный код, дабы обеспечить сбор недостающих для проводимого анализа данных. Ввиду того, что объем исходного кода на тот момент составлял многие миллионы строк, у Майка опускались руки, тем более, что иногда приходилось возвращаться к уже сделанным изменениям и модифицировать их, а фронт предстоящих работ абсолютно точно уходил за видимый горизонт, что мотивировало лишь к тому, чтобы сложить руки и сдаться. В эти моменты Майк нет-нет, да вспоминал слова своей бабушки, которая ни раз говорила при нём, да и ему самому – «ничего, ничего, глаза боятся, а руки делают», и это он слышал от неё, когда ей было уже далеко за восемьдесят лет и она периодически выполняла какие-то не сложные работы на загородном участке вместе с его родителями. Не сказать, чтобы это как-то меняло ситуацию и придавало сил, однако, позволяло изменить мыслительный и эмоциональный настрой, погрузившись в воспоминания детства.

Вспоминал он с какими-то особыми чувствами, быть может и с ностальгией, летние вечера, проводимые всей семьёй на том самом загородном участке, когда они собравшись в беседке пили чай, взрослые играли в карты, а когда ещё был жив дедушка – отец его папы, заставший Великую отечественную войну ребёнком, он хоть и не много, но рассказывал о своих воспоминаниях, как его отец уходил на фронт и как они – его мама, старший брат и он сам, ждали от него писем, которые в какой-то момент перестали приходить и мама рассказывала детям об отце на ночь, как он служит в армии и вспоминает о них. Как оказалось, прадед был взят в плен в июле 1942 г. под Сталинградом и был вызволен в декабре 1942 г. после освобождения города Котельниково, но в этот период им с мамой пришлось эвакуироваться за Урал и связь с отцом была потеряна до конца войны, восстановить её удалось лишь по возвращении домой, где были обнаружены поздние письма прадеда, с адресами воинских частей, в которых он прослужил до июня 1945. Эти письма и по сей день хранятся у родителей Майка, многие из которых они читали всей семьёй, а сам Майк даже носил показывать их в школу в дни празднования Дня Победы.

Так шли дни, мысли о делах и воспоминания перемежались друг с другом. Погружаясь во всё большие детали и нюансы своих нововведений Майк пришёл к пониманию, что объем предстоящих изменений, казавшийся ему изначально вполне осязаемым, всё больше и больше становился аморфным и бесконечным. Окончательно осознав это, он решил поделиться своими соображениями со Славой, которого после работы решил пригласил поужинать в соседний ресторан, куда они и отправились вдвоем среди недели.

– Слушай, Слава, я должен тебе рассказать одну вещь, возможно, твой совет окажется бесценным…

– Майк, что за долгие вступления, с каких пор ты заделался в дипломаты? – остановил его Святослав, – Давай к делу, ты же знаешь, раньше сядешь, раньше выйдешь.

– Да, Слав, есть такое, стал говорить много слов со всеми этими научными советами, да презентациями. Но я исправлюсь!

– Конечно исправишься, надеюсь этим советом я тебе уже помог и мы наконец можем мирно поесть? – оба засмеялись.

– Да, конечно, извини, приятного аппетита, давай по классике – напои, накорми, а потом вопросы задавай.

Чуть позже в ходе ужина Майк рассказал Святославу о том, как он попробовал провести анализ причинно-следственных связей между предпринятыми ими действиями и полученными результатами, чтобы получить общую картину того, что могло пойти не так, что можно улучшить.

– Знаешь, Майк, я тоже приходил к мыслям о том, чтобы провести некий ретроспективный анализ, даже стал собирать некоторые данные для этого, но вскоре выяснил, что данные есть далеко не по всем модулям и библиотекам, в том виде и качестве, в котором это нужно для какого-либо анализа. – подтвердил недавние сомнения Майка Слава.

– Да, Славка, именно к этому же пришёл и я, и пытался добавить в нужные участки кода дополнительную логику для сбора недостающих данных, но недавно понял, что объем таких изменений непредсказуем.

– Истинно, Майк, так и есть, – ответил Слава.

– Именно в объеме изменений и проблема, – продолжал Майк, – мы наплодили столько всего, что сейчас не можем даже оценить общую картину. Но что абсолютно точно по итогам моих изысканий, это то, что весь код для расчета модели, построения и обучения нейросетей, подготовка тестовых и эталонных выборок в результате всё же даёт результат в виде данных, сгенерированных на текущий момент времени и прогноз на несколько ближайших периодов, с заданным уровнем достоверности.

– И? В этом же и была вся задумка.

– Да, всё верно, я не договорил. Так вот, всё это работает для текущего момента времени, для тестирования и отладки я написал текстовый модуль, который позволяет подтвердить корректность работы всей конструкции и отдельных компонент. Но я обнаружил, что для отдельных компонент полученный результат отличается от ожидаемого при корректности всех остальных показателей. Экспериментируя с тестовыми данными и со смещением по оси времени для тестовых данных мне удалось-таки получить корректный результат для сбойных компонент, и причина сбоя, как я полагаю, как раз в смещении времени, то есть к моменту работы соответствующих модулей в потоке происходит как бы смещение времени.

– Хм, интересная находка. Погоди. Ведь если выявлены, как ты говоришь, сбойные компоненты, так может сосредоточимся на внесении изменений в них, дабы получить по ним более детальную аналитику?

– Да, разумно. – подтвердил Майк.

– Слушай, а как именно ты поступил со временем? – не без интереса спросил Слава.

– Да просто взял момент на минус сто лет до текущего момента, чтобы получить заведомо ошибочные результаты и отладить сеть для устойчивости к ошибочным данным и нештатным ситуациям. – выпалил как из пушки Майк.

– Понятно. – задумчиво произнес Слава.

После этого разговора Майк и Слава основательно поработали над кодом, проведённые тесты выявили ошибки в базовых классах и одной из библиотек, ошибки и конфликты были устранены, а куски тестового модуля было решено пока закомментировать.

А какие это были ошибки! По итогу внесения изменений и запуска серии тестов ребята обнаружили прорывной рост использования ресурсов Нэвм, который ранее не превышал 60%, теперь они видели цифры в 70% и даже 80%. Объяснений этому они пока не находили. В один прекрасный день ребята к вечеру доделали все завершающие правки, связанные с отладкой, сохранили сделанные изменения. К предстоящему научному совету у них скопились довольно хорошие результаты.

𝜗 Вторая идея Славы

Здесь нужно отдельно рассказать о том, что, по всей вероятности, так же послужило причиной роста утилизации ресурсов Нэвм. При анализе данных, полученных в ходе тестирования, обкатки гипотез и внесения соответствующих изменений Слава обнаружил, что значимая доля сложностей связана с матрицами, логика которых используется во многих компонентах и различных частях кода. Слава усмотрел тот факт, что матрицы используются таким образом, что логику, построенную на них, можно построить более оптимально и эффективно, если использовать кватернионы44
  Разновидность гиперкомплексных чисел, образующих четырехмерное пространство, аналогично тому, как комплексные числа образуют двумерное пространство


[Закрыть].

Переработка логики ряда ключевых компонент на кватернионы по мнению Славы и Майка показала себя самым лучшим образом, поэтому было решено постепенно модифицировать логику всех компонент, использующих матрицы соответствующим образом.

– Спасибо, Майк! – неожиданно выдал Слава, начавший убеждаться в верности своих доводов относительно кватернионов.

– На здоровье, Славка. Только за что? – удивился Майк.

– Ну за то, что мы сделали это.

– Погоди, вообще-то спасибо должен сказать тебе я, что бы без тебя было вообще!? Извини, что не сделал это раньше! – сказал Майк.

– Ну уж нет, без твоего пинка в сторону анализа ситуации, помнишь, тогда в ресторане? Без тебя я бы так и не добрался до завершения своих тщетных и, как казалось тогда, безнадежных попыток разобраться с общей картиной в отсутствии данных о работе многих компонент. От предполагаемого объёма изменений тогда опускались руки и от мотивации не оставалось и следа, – выдал Слава, словно скороговоркой.

– А ясно. Ну за это надо сказать спасибо бабушке. – пояснил Майк.

– Бабушке? – изумился Слава.

– Ну да, бабушке. – улыбаясь ответил Майк.

– Какой ещё бабушке? – ещё больше недоумевал Слава.

– Расскажу как-нибудь, – рассмеявшись в голос выдал Майк.

ι Становление

Предыдущий разговор со Славой запомнился Майку надолго. Просто вертелись в голове то одни, то другие его части. Майк сперва несознательно, а потом осознанно всё чаще возвращался к завершающей части разговора, в которой была упомянута его бабушка. В какой-то момент он понял, что, очевидно, именно это является причиной того, что он вновь и вновь вспоминает о разговоре и, как следствие, о бабушке.

Примечательно то, что несмотря на довольно преклонный возраст, в котором Майк застал бабушку при её жизни, он всегда в мыслях представлял её если не совсем молодой, то явно моложе минимум в половину. Иногда задумывался, почему так происходит. Однажды на эту тему у него состоялся невольный диалог с Надей в Троицкую родительскую субботу, когда они посещали места погребения родственников:

– Знаешь, Надя, я всё время вспоминаю бабушку, маму моего отца, но почему-то она для меня всегда молодая, хотя ей было далеко за девяносто, когда её не стало. – сказал Майк.

– Да, необычно. А ты не задумывался, почему так? – спросила Надя.

– Думал, да не надумал. Вот просто не могу представить её не то, что девяностолетней старухой, даже просто старой. То есть, внешне она, конечно, представляется пожилой женщиной, но вот всё, что за внешностью, её движения, слова, взгляд, для меня видится как если бы её было лет двадцать, тридцать, ну может сорок с небольшим. А ты как считаешь, почему такое может быть?

– Полагаю, что бабушкина любовь и тепло, переданные тебе, делали тебя сильным день ото дня и эта поддержка воспринималась тобой как поддержка со стороны сильного человека, молодого и полного сил. – предположила Надя.

– Может и так, – задумчиво промолвил Майк.

– Ну и к тому же, это твои воспоминания, а в мыслях времени не существует, в них дела давно минувших дней могут легко сосуществовать с делами насущными. А память, она как бы стирает время, ускоряет и замедляет события, как обычную физическую величину. – продолжила размышления Надежда.

– Да, возможно, что ты права. – обняв Надю за плечи произнес Майк.

В конце очередной рабочей недели друзья, как это часто бывало, собрались вместе, отметить достижения друг друга, пообщаться, развеять будничную мглу. Конечно же, разговор не мог не зайти в сферу рабочих интересов, первым начал Виктор:

– Да, Майк, Слава, вы же планируете на грядущем совете рассказать, что вы наделали с кодом и что мешало росту загрузки Нэвм?

– Так и знал, – пробормотал Слава, – что к этому всё скатится, что программисты всё неправильно делают и все дела.

– Славка, не бузи! – подбодрил Виктор, – Нет речи о том, чтобы какую-то ответственность на кого-то повесить, все, наоборот, в восторге!

– Вот и я шучу, – пробурчал Слава.

– Витя, не хочется прямо сейчас после всего пережитого нами со Славкой погружаться в детали, – пояснил Майк, – нужно малость передохнуть, собраться с мыслями, чтобы и дух перевести и подготовить доклад к совету опять же. Ну а так, да, рассказать и хочется и придётся. Я расскажу в общем и целом, а Славка, надеюсь, про свои квадриллионы поведает.

– Кватернионы! – вставил Слава, – Но рассказывать будешь ты, не люблю всё вот это.

– Да, точно, ква-тер-ни-о-ны, – смеясь продекламировал Майк.

– Что за зверь такой? – изумился Виктор.

– Ой, вот я же говорю тебе, недосуг сейчас ворошить всё это, устали от этого всего, дай разгрузить голову, – отвёл разговор от темы Майк.

– Ну, ладно, ладно, не настаиваю, хоть и распирает от интереса, – понимающе ответил Виктор. – Всему своё время.

– Да, уж, точно, всему своё время, – повторил за ним Майк, – Время и помогло.

– Та-ак, обычно время играет против нас, а тут в помощники выбилось… опять интрига? – прищурившись спросил Виктор, – Но уж ладно, решили перевести дух, переводите, но не дайте сгореть от любопытства, – резюмировал Виктор.

ϰ Научный совет

Отдохнув, Слава и Майк стали готовить материал к предстоящему очередному научному совету, где каждая команда подводила итог по ранее поставленным задачам и целям, докладывала об успехах и проблемах, приводила анализ причин ключевых событий, формулировала своё видение развития проекта. В общем, классическое и, справедливости ради, отменно организованное собрание, учитывая масштабы и количество вовлеченных людей. Единственное, что по большому счёту отличало это действо от собрания о статусе какого-нибудь проекта, так это глубокое погружение в научные дела, доки от науки всё либо запоминали, либо записывали кто в тетрадочки, кто в планшеты, некоторые, казалось, спали, так как иной раз на фоне общего спокойствия кто-то из профессоров оживлялся, будто бы проснувшись от собственных мыслей, услышав что-то для себя интересное, стоящее внимания.

Свой доклад на очередном научном совете Майк решил построить в ретроспективе ключевых событий, происходящих с самого начала проекта, а не только по последним достигнутым результатам, так он пытался ещё раз проанализировать происходящее. Выступление Майка состоялось вслед за Виктором:

– Добрый день, уважаемые коллеги, – начал Майк. – Сегодня я предлагаю посмотреть на программную часть нашего проекта в некой ретроспективе, охватывающей чуть больший период времени, чем время, прошедшее с предыдущего научного совета и несколько шире, дабы создать почву для формулирования актуальных вопросов и задач, стоящих перед нами. Дело в том, что несмотря на значительный прогресс в росте производительности, точнее, использования ресурсов Нэвм до 80% в пике, согласно последним замерам, мы, находя решения, не находим объяснения многим, ну или во всяком случае, некоторым явлениям, чтобы понять, как и почему произошло то или иное событие. Взять, например, квантовый конденсатор мощности – по сути, значимое открытие, но открытие во многом случайное, научное сообщество не имеет единой точки зрения относительно его природы, во многом, как я понимаю, наблюдая за ним как за черным ящиком, фиксируя и обобщая полученные результаты. Наверное, это не единичное явление в мире науки и техники, когда природа явлений не до конца ясна и понятна, но мы в рамках проекта всё же имеем достаточно сфокусированные цели относительно выявления технологических проблем новой платформы и реализации моделей нейронных сетей и должны исходить ровно из этого. Виктор подробно изложил аппаратно-технические аспекты, они не могут не радовать, надеюсь, стараниями его команды мы доберемся и до предсказанного ранее квантового компенсатора мощности, – по помещению прокатилась волна воодушевленного гомона, – пока же я обозначу следующие своего рода вехи нашей с вами совместной работы.

Первое. – продолжал Майк, – Уже упомянутые мной квантовые конденсатор и компенсатор мощности. К ним мы пришли, если можно так выразиться, опосредованно, наш коллега Святослав, будучи по образованию медиком провёл параллели с компенсаторным механизмом живых организмов, на волне чего профильные учёные разработали теорию, воплотив которую в рамках Нэвм мы и получили новые научные явления, подчеркну, объяснения которым до конца мы пока не имеем. Имеем лишь факт того, что наша система на какое-то время способна как бы запасать мощность при полном выходе или выводе из строя целых блоков.

Второе. Несмотря на открытие квантового конденсатора мощности мы всё ещё продолжали упираться в потолок утилизации ресурсов Нэвм при, казалось бы, максимально возможной загрузке её задачами с нашей стороны, долгое время нагрузка составляла не более 60%. Мы провели серьёзный пересмотр алгоритмов, добавили сбор метрик с ключевых модулей и узлов, после произвели большую работу по анализу полученных данных, однако этот, казалось бы, классический в разработке программного обеспечения подход не дал нам хоть сколько-то значимого роста загрузки ресурсов Нэвм. Решение пришло откуда не ждали – при корректности общего ожидаемого результата работы модели были выявлены факты смещения, точнее «как бы смещения» оси времени между модулями, работающими в потоке несмотря на то, что текущее заданное время предполагается общим для всей модели. Посредством дополнительных проверок со сдвигом оси времени модели мы выявили дополнительные нюансы алгоритмов, устранили явные, но не всегда очевидные ошибки, что привело к значительному росту загрузки ресурсов Нэвм до 80%. То есть наше решение оказалось чувствительным к флуктуациям времени – для определённости давайте назовем это «внутренним временем», при том, что общие параметры и результаты работы моделей были и остались прежними. Объяснения этому нет. Пока нет.

Третье. – продолжил доклад Майк, – Очередной значительный вклад в оптимизацию программной составляющей внёс наш с вам коллеги – Святослав, предложив алгоритмы, построенные на применении матриц и углов Эйлера, перевести на применение кватернионов, оперирующих с четырьмя измерениями. Это, казалось бы, небольшое изменение на уровне логики значительно упростило и сократило алгоритмы, поэтому в вашем присутствии выражаю признательность таланту Святослава и говорю – спасибо, дружище!

И последнее на сегодня, коллеги. – подходя к завершению доклада произнёс Майк, – Мы, как и прежде, полны решимости продолжить свои изыскания, надеюсь получить от уважаемого научного совета новые вводные в части программной реализации, в четвертое измерение благодаря Святославу мы уже вышли, двигаемся дальше. Спасибо. – закончил Майк своё выступление. Присутствующие издали шум зарождающегося гулкого смеха и зааплодировали.

Майк вернулся на место, сел, похлопав замолкшего Святослава по плечу, которого от публичных мероприятий порой настигал ступор, в ответ Слава дружески пожал Майку руку. До конца совета ребятам пришлось ответить на пару вопросов коллег, а по его окончании к ним присоединился Виктор и они отправились в привычное кафе.

– Майк, – Слава начал разговор первый, чего обычно не происходило, – спасибо тебе за признание моих талантов, но, сказать, по правде, мне было не удобно, ведь я же не один здесь всё делаю.

– Свят, свят, свят, да простят меня мудрецы. Хорош посыпать голову пеплом, Славка. Ты крут и этого заслуживаешь! – отреагировал Виктор

– Да, Слава, Виктор верно сказал, я с ним согласен. – глядя на друга произнес Майк.

– Спасибо, я лишь хотел сказать, что мне немного не по себе от таких прилюдных признаний. Но что поделать, что сделано, то сделано. – радостно подытожил Слава.

– Друзья, давайте не будем нарушать традиций и на время ужина забудем о делах. Как там Надя, Майк? Давно не встречались что-то. – разбавил беседу Виктор.

– Надя в порядке, скоро планирует вывезти родителей в путешествие, считает, что им это будет полезно, вроде бы они не против и даже обрадовались. А у вас как? – спросил в ответ Майк.

– У нас с Любкой лучше не куда, ждём прибавления. – не скрывая кипящей внутри радости отрапортовал Виктор.

– Да ну? Правда? – обрадовался Майк, – Вот молодцы, надо готовить подарки, Славка! – обратился Майк к Славе.

– Виктор, поздравляю, подарки за нами. – подтвердил серьёзность намерений Слава.

Всё время в кафе и после уже дома Майка вновь, как и в период подготовки доклада, не покидала мысль о том, что между всем, что он изложил на совете есть нечто общее, объединяющее. С этими мыслями он распрощался лишь отойдя ко сну.