Текст книги "Слепое знамя дураков"

Праздник семьи

Приближался Новый год, а за ним и православное Рождество. Меня посетила мысль: станут ли члены Общества вести собственное летосчисление со дня рождения наследницы? Я поделился своими мыслями с друзьями, они меня высмеяли. Все, кроме Оли.

– Прости, детка, но ведь для них она то же, что для нас сын Божий, – ласково заметил я. – И его, если помнишь, распяли на кресте обычные язычники.

– Ты прав, папа, но мне от этого не легче, – тяжело вздохнула она. – И я чувствую, что вы от меня что-то скрываете… нет, не рассказывай мне. Будет лучше, если… она не будет знать. Что планируют Лидванские на праздники?

– Ничего особенного, – сказал я. – Семейный ужин. Война всё-таки.

– Да, конечно. Может, хоть маскарад устроим? – с надеждой спросила она. Я почувствовал: ей было скучно четырёх стенах.

– Я передам твои пожелания, – пообещал я.

Нам не пришлось искать костюмы. Благодаря новому зелью Григория у Оксаны выросли заячьи ушки, у её брата – утиный нос, у меня, как ни странно, волчий хвост, у Оли – крылья голубя. Только Клавдия осталась неизменной, а Кирилл Степанович и вовсе отказался принимать что-либо внутрь, кроме самогона.

Стол, опять же стараниями Григория, был уставлен всевозможными вкусностями – от деликатесных колбас и сыров, которые подавались лишь верховной власти, до аппетитного мяса и изысканных салатов. Для Клавдии была кровь молодого поросёнка, которую любезно доставила Оксана.

– А у меня для вас сюрприз! – радостно воскликнул Кирилл Степанович, когда мы уже расселись за праздничным столом. – Мария!..

В кухню вошла средних лет рослая женщина с маленьким ребёнком на руках. Статная, благородная, настоящая русская баба. Я узнал её по запаху, как и Клавдия, и радостно поприветствовал, к удивлению остальных.

– Ну, что, хорошие мои, не узнали вашу Марью Фёдоровну, а? – усмехнулась она, демонстративно вертясь перед нами.

– Как же так? – ахнула Оксана.

– Срок моего наказания окончен, – сообщила колдунья, которую раньше мы знали как заботливую целительницу. – Или, вы считаете, я всегда старухой была?

– А это у вас не Лиля Громовая? – уточнила Лидванская, указывая на девчушку в руках колдуньи.

– Она, Оксаночка, она самая. Ну и баловница! Никогда бы не подумала, что у нашего Митеньки такая озорница народится!

Мы переглянулись. Тут Лиля заплакала и потянула ручки к Оле.

– Дайте-ка мне её, – попросила она Марью Фёдоровну, вставая из-за стола, – иди ко мне, милая. Не плачь, Лиленька.

Как только дочь инспектора оказалась у Оли на руках, она сразу перестала плакать и прижалась к ней. Я догадался, о чём все подумали, ощутив их эмоции. Рыжая ведьма почуяла своё дитя.

– Вот и славненько, я хоть передохну чуток. А что это у вас, Кирилл Степанович? Не ваша ли знаменитая самогоночка? – потирала руки Марья Фёдоровна, глядя на графин, стоящий перед хозяином квартиры.

– Сию минуту налью тебе стопочку, Мария, – засуетился тот.

– Скоро двенадцать… Я пока добралась… – кудахтала Марья Фёдоровна, усаживаясь за стол. – Уж боялась, что не поспею вовремя.

– Очень здорово, что успели, – улыбнулась Оля, покачивая на руках Лилю, – Присоединяйтесь, у нас тут пир горой.

– Вижу, вижу. В такое-то время пируете, – с укором заметила колдунья.

– Не голодать же, – пропела Клавдия, глотнув из бокала крови.

Мы следом за колдуньей расселись по своим местам. Марья Фёдоровна принялась рассказывать, как она провела последние несколько месяцев, заботясь о дочери инспектора, какой та была капризной и требовательной.

– Сколько нянечек сменилось, сколько кормилиц! – причитала она. – И ни одна не выдержала! Вот недавно совсем на коровье молочко да кашки перевела её. А всё потому, что маменьки родной рядом нет.

– Марья Фёдоровна, – начал я, – мы хотим кое-что рассказать вам… Лиля… она не дочь Грома. Не совсем…

– Да что ты такое говоришь, Александр? – всплеснула руками колдунья. – Как так? Али Нина не верна была Митеньке?

– Нет, вовсе нет… Но вы же лучше меня знаете о его рыжей ведьме…

Услышав это, колдунья взглянула на меня исподлобья, я же перешёл на шёпот:

– Это третий приход.

Марья Фёдоровна фыркнула, глянув на рыжую голову маленькой Лили. Глаза колдуньи округлились, а лицо приняло сосредоточенное выражение.

– И это ещё не всё. Находясь в ином мире, она успела вступить в порочную связь с Сатаной, и теперь наша Оля… вынашивает наследницу.

– У вас тут дурдом какой-то! – подпрыгнула на стуле колдунья. – Что ж вы мне сразу-то не сказали?

– Мы не знали, что нам с этим делать, – виновато ответил я.

– А теперь знаете? – пробасила она так, что у меня мурашки по спине пробежали.

– Не уверен, но думаю, девочек надо будет держать как можно дальше друг от друга.

– Но, Александр, она такая хорошенькая, – прервала меня Оля, поглаживая Лилю по рыжей головке, – пусть она останется. Может, и её удастся нам воспитать в любви?

– А откуда ты знаешь, что мы и наследницу собираемся так воспитывать? – спросил я, откладывая сочный куриный окорочок.

Оля замерла и покраснела.

– Обманула нас, да? – рассерженно набросился на неё я. – Медальон-то не блокировал твою телепатию, маленькая ты плутовка!

– Простите, я сама не своя была, – виновато пролепетала она, – мне и так больно выносить ваши шушуканья за моей спиной… Но, раз уж так вышло, давайте оставим Лилю…

– Это Митя попросил тебя? Говори мне правду, Оля! – потребовал я.

– Иначе что? Перекинешься и загрызёшь меня? – выкрикнула она мне в лицо.

Все присутствующие замерли в оцепенении, кроме Клавдии, которая большую часть времени находилась в таком состоянии. Я тоже остолбенел от такого заявления. Вскочив из-за стола, я бросился вон из кухни. Проходя через комнаты, я не видел конца квартире Кирилла Степановича. Очень удобное свойство. Комнате в двадцатой меня догнала Клавдия.

– Эй, волк, успокойся. Не время сейчас злиться на неё. Ты же знаешь, что это зло, которое в ней зародилось, а не наша Оленька.

– Легко тебе говорить, она не твоя дочь! – рычал я, сдерживая зверя.

– Трое моих детей умерли в младенчестве, если ты не знал, – с грустью сообщила она. – Материнские инстинкты мне не чужды. И я не меньше остальных люблю Олю и хотела бы, чтобы её малышка не была дочерью Дьявола.

– Она просит оставить рыжую ведьму с нами! Ведьму, из-за которой я стал вервольфом, лишился радостей жизни и чуть не потерял себя! – кричал я что есть мочи. – Если я ещё готов мириться с обязанностью хранителя, то воспитывать Митину дьяволицу я не намерен. Кроме того, я считаю, что именно ей суждено будет совратить и наследницу на тёмную сторону.

– Я не думала об этом… – прозвенел голос Клавдии. – Возможно, ты прав… Давай обсудим с Гришей и Оксаной?

Мой зверь притих:

– Да, конечно… Как теперь нам вернуться?

Я осмотрелся. Из комнаты, в которую я забрёл в гневе, вёл узкий коридор, по бокам были видны двери в другие комнаты. Это очень напомнило мне гостиницу в Ленинграде, где я обитал до переломной в моей жизни ночи.

– Ты видишь то же, что и я? – спросил я вампиршу.

– Я узнаю это помещение… – ответила она. – Ах, сколько времени прошло!

– Для тебя не очень много, полагаю, – заметил я.

– Это были годы счастья, волк, – вампирша дружески хлопнула меня по плечу. – И я запомнила каждый день, проведённый с Гришей… и всеми вами. Но почему эти комнаты сейчас перед нами?

– Возможно, это подсказка… – предположил я. – Идём!

Мы ступили в коридор. Дойдя до середины, мы стали аккурат напротив номера, в котором я жил несколько лет назад. Мы прислушались. Из номера доносились наши с Клавдией голоса, она предлагала мне следовать за ней. Вампирша, стоявшая рядом со мной, подмигнула мне. Мы прослушали наш диалог, моё предложение вступить вместе со мной в Братство взамен обещания помочь найти Витторио. Затем мы обнаружили подслушивающего за окном Лидванского. В момент, когда я решил идти к инспектору, мы с Клавдией бросились обратно по коридору в комнату, где несколько минут назад говорили, чтобы не столкнуться со мной из прошлого.

Мы оказались на кухне Кирилла Степановича.

– Где вы были? – спросила Оксана.

– Тридцатое мая тысяча девятьсот тридцатого года вам о чём-нибудь говорит? – ответил я.

– О! Вы нашли комнату времени? – воскликнул Кирилл Степанович. – А я уже много лет не могу её найти.

– И для чего она нужна? – поинтересовалась Оксана.

– Если вы хотите исправить что-то в своём прошлом, или в этом есть необходимость у высших сил, комната времени приходит на помощь, – улыбался пьяненький хозяин квартиры.

– Нам нужно ещё раз вернуться, но на день раньше! – воскликнул я.

– Хочешь спасти девицу? – оскалилась Клавдия.

– Было бы не плохо, – вспомнил я о Надежде. – Но главным для меня сейчас является другое – уберечь Олю и всех нас от ужасной участи.

– Что ты придумал? – с надеждой спросила меня Оля.

Я подошёл к ней и присел напротив.

– Милая моя девочка, в своё время я дал клятву защищать тебя. Судя по всему, – я указал на её живот, – мне это плохо удалось. И я должен это исправить.

– Отдашь меня Селене? – испуганно спросила она и отстранилась.

– Ни в коем случае, – заверил её я. – Я не допущу твоей встречи с ней. И мы не станем уничтожать Витторио, Клавдия. И в Братство вступать не будем… Мы будем помнить о содеянном, когда вернёмся в настоящее время? – спросил я Кирилла Степановича.

– Однозначно, нет, если не столкнётесь с самими собой. Но будьте осторожны, не наделайте глупостей, – с этими словами он глотнул рюмку самогонки и смачно икнул.

– Оленька, ты останешься с Марьей Фёдоровной и Лилей здесь, а мы четверо отправимся вершить наши судьбы. Я люблю тебя, доченька, – я обнял её, после чего поднялся и подошёл к Оксане: – И тебя люблю, моя милая колдунья!

Я крепко поцеловал её, уверенный: если нам удастся изменить наши жизни, попав в прошлое, мы уже не будем вместе.

Мы отправились на поиски комнаты времени.

– А как мы поймём, что сделали всё? И как мы вернёмся? – поинтересовалась Оксана.

– Дверь, – вспомнила Клавдия, – если выйти в резную дверь с паутиной, вновь окажемся в кухне нашего старого колдуна.

– Так, давайте врассыпную, – предложила Оксана, – кто первый найдёт комнату, зовёт остальных.

Мы одобрили её предложение и пошли в разных направлениях. Я открывал подряд все двери, пока не вышел, наконец, в коридор ленинградской гостиницы. Крикнув всем, что нашёл комнату времени, я вошёл, не став никого дожидаться.

Я сделал несколько шагов, когда навстречу мне из-за угла вышел швейцар.

– Какое сегодня число? – я буквально набросился на него. Он прижался спиной к стене.

– Двад-дцать д-девят-тое мая, – заикаясь, ответил он.

– Спасибо, – буркнул я и направился в свой номер.

По запаху я определил своё присутствие внутри, а по характерным звукам – что я спал. Я взглянул на часы, было шесть вечера. Я забеспокоился, что вампирша и Лидванские до сих пор не появились в коридоре, и принялся ждать.

Прошло полчаса, а их всё не было. Надо было принимать решение, а в моей голове крутилась лишь одна мысль: мне хотелось помнить о четырнадцати годах, прожитых бок о бок с моими друзьями, любимой женщиной и названной дочерью. Покончив с терзаниями, я вломился в гостиничный номер, где храпел я же из прошлого.

Александр, лежащий на софе, в момент среагировал на моё вторжение. Он ощетинился, вскочил на ноги и зарычал на меня, а я на него.

– Тихо, – велел я ему, – я — это ты… Долго объяснять, но я должен помочь… Вот, прими это!

Я медленно полез в карман за флаконом с зельем, помогающим мне контролировать зверя. Александр, напротив, зарычал громче.

– Ладно, не принимай пока… ты собирался сегодня в трактир? Идём, только не связывайся сегодня со смазливыми шлюхами… Расскажу по пути.

Я бросил второму Александру пиджак.

– Почему я должен тебе верить? – щетинился он.

– Потому что ты должен верить самому себе! – как можно спокойнее проговорил я.

Он оделся, и мы пошли в трактир на Невском.

Пришли мы раньше, чем я четырнадцать лет назад. Людей почти не было. И я чувствовал, как он напряжён, и помнил это ощущение рвущегося наружу неконтролируемого волка.

– Предлагаю всё-таки выпить лекарство. Сегодня полнолуние, а зелье поможет тебе усмирить себя. Ты же чувствуешь, что я спокоен?

– Мне всё равно нечего терять, – согласился он.

– Это пока!

Я протянул Гришино зелье, и он залпом его выпил.

– Легче? – спросил я спустя минуту.

– Гораздо. Спасибо, – кивнул он.

Вошли мужчины, в окружении которых была Клавдия в ту ночь. Но теперь её не было. Мы сидели молча. Два брата-близнеца, хотя это был один и тот же человек – я сам. Трактир наполнился посетителями, а вампирша всё не появлялась. Я начал волноваться. Я взглянул на часы, было время моего прошлого прихода. Я запаниковал. Второй я почувствовал мои эмоции, как свои.

– Кого ты ждёшь? – спросил он.

– Вампира, – ответил я, не сводя глаз со входа.

– Для чего? – удивился он, но я тоже ощутил его интерес.

– Она моя подруга… И раз уж ни одна из них не появилась…

Тут я ощутил другой знакомый запах. Запах Нади. Я вспомнил нашу ночь в стиле декаданс и её последствия.

– Всё, уходим! – вскочил я из-за стола.

– Но… – попытался протестовать второй Александр.

– Иначе пострадает невинный, – объяснил я.

Мы прошли мимо Нади, обойдя её с двух сторон. Она растерялась – ведь сразу приметила нас, когда вошла. Но сегодня она останется в живых.

Проходя мимо неё, я почувствовал запах магии. Я научился отличать его среди остальных за годы, что я состоял в Братстве, и был удивлён, что он исходил от Нади.

– И что теперь? – спросил второй я.

– Что-то пошло не так, как в прошлый раз, и теперь я расскажу тебе о твоём возможном будущем, – пообещал я.

Мы прошли по набережной и сели на скамью. Я, насколько мог подробно, изложил ему свою историю. Когда я закончил, начало светать.

– И как я могу помочь? – спросил он.

– Думаю, я наведаюсь к инспектору, потом приду к тебе. Жди в гостинице.

На этом мы расстались, и я направился в контору Дмитрия Громового.

Я знал, что он приходил рано, но, к своему удивлению, застал там Кирилла Степановича. Он хитро улыбнулся мне и пошёл в свой небольшой кабинет по соседству с Митиным.

Ровно в восемь утра подъехала машина, из которой вышел инспектор и не знакомый мне мужчина, который вёл Оксану Лидванскую, закованную в наручники. Я опешил. Когда Митя проходил мимо меня, я окликнул его.

– Можно к вам, инспектор? – преграждая ему дорогу, спросил я.

– У вас что-то срочное? – он приостановился, внимательно меня разглядывая. – Вы подождите полчаса, у меня тут нарушитель.

– Она? – указал я на Оксану.

– Да, немного шалила… Хотя заходите, меньше внимания привлекать будете.

– Александр Добролюбов, – я протянул ему руку.

– Дмитрий Громовой, – ответил мне инспектор.

Как оказалось, Оксану застукали на проведении эксперимента над животным, что строго воспрещалось Братством. Вскоре прибыл и её брат, весь потрёпанный. Запах алкоголя выдал его с потрохами. Что могло произойти с ними? Возможно, они попали в другое время и иным образом изменили свою жизнь?

Громового позвал Кирилл Степанович, Григорий удалился, чтобы выпить чаю в соседнем кабинете с молодой помощницей инспектора, а я остался наедине с Оксаной.

– И не смотри на меня так! – фыркнула она. – Нечего разглядывать!

Я медленно подошёл к ней и стал вплотную.

– Эй! Чего тебе? – дерзко бросила она мне в лицо.

Я крепко обнял её и поцеловал, зная, что сопротивляться она не сможет. Но она укусила меня, и я был вынужден отпустить её.

– Совсем обалдел? – выкрикнула она, но я ощущал, что ей понравилось.

– Послушай, – начал я. – Возможно, когда в следующий раз ты встретишь меня, я не вспомню об этом. Главное, чтобы запомнила ты.

Я поцеловал её ещё раз, а затем покинул контору.

Я направился в гостиничный номер, чтобы дать указания Александру-второму, как я прозвал его.

– Я уезжаю в Европу… Неважно, зачем… К тебе придут из Братства… Не говори им обо мне. Живите счастливо… Я должен исправить ещё кое-что…

– Ты можешь ответить мне, почему мы не отреагировали на ощущения девушки из трактира? Она хотела нас.

– В ту ночь, когда инспектор Гром не дал мне застрелиться… я убил эту девушку… А сегодня я ощутил, кроме её желания, ещё и запах магии… Не исключено, что она обладает сверхъестественной силой… Прощай, Александр, – сказал я самому себе.

После я отправился прямиком на вокзал.

В дороге я маялся и терзал себя одной лишь мыслью: почему не появились Лидванские и вампирша? И у меня было две версии: либо они не вошли после меня в комнату времени, либо угодили в другую эпоху. Вторая версия всё больше пугала меня, поскольку Клавдия не появилась в трактире, а Оксана и Григорий не были похожи на тех, которых я узнал четырнадцать лет назад. Возможно, они, войдя в комнату, попали в прошлое, никак не связанное с теперешними событиями, и воздействовали на свои судьбы, изменили то, что хотели бы изменить ещё до знакомства со мной. Эта мысль сводила меня с ума. И я жил несколько дней лишь надеждой, что мне удастся найти маленькую Хельгу, повлиять на её будущее и тем самым избавить её от горькой участи.

Когда я оказался в Лондоне, то сразу направился в то место, где впервые почувствовал аромат вампирши Селены и запах моей маленькой телепатки. На след Хельги я напал почти сразу. Вампиров поблизости не было. Рыская по кварталу, я чувствовал девочку всё отчётливее и шёл на запах.

Я нашёл её. Она сидела на скамейке и пела песенку. Первым делом я подумал специально для неё, что теперь есть кому о ней позаботиться, и только потом предстал перед ней. Она рассматривала меня, а я в мыслях рисовал ей образы из своих воспоминаний.

– Вы из интерната? – к моему удивлению, спросила она.

– Не-е-ет… – растянул я.

Она внимательно рассматривала меня:

– Ну, на полицейского вы тоже не похожи, хм… Тогда кто вы?

– Ты разве… не знаешь? – удивился я.

– Откуда мне знать, я же не провидица, – беззаботно ответила девочка.

– Но, Хельга… – возмутился я, думая, что она шутит.

– Знаете моё имя? Вы точно не из интерната? Я не хочу туда, – запротестовала она.

И тут только я заметил на её шее медальон, который ей вручил накануне Кирилл Степанович. Ай да проказница – отправилась за нами в прошлое. Хотя, может, так и лучше будет.

– Да, я знаю тебя. Но я не полицейский и не из интерната. Я могу помочь тебе. Идём, я устрою тебя кое-куда, где тебе понравится, – попросил я настолько мягко, насколько мог. – Скажи, откуда у тебя такое украшение?

– Мне его одна девушка вчера подарила… Сказала, что он принёс ей счастье, и теперь она готова поделиться им со мной.

– А как выглядела та девушка? – я решил убедиться, что речь идёт об Оле.

– Она была очень красива, – Хельга подняла глаза вверх, вспоминая незнакомку. – И ещё у неё скоро будет ребёнок.

– Это была очень хорошая девушка, Хельга. А теперь идём, теперь у тебя будет всё самое лучшее.

Мне не составило труда выписать чек на крупную сумму и вручить его директору пансиона, в котором Хельга могла жить и учиться, как обычная девочка. Ещё один чек я спрятал в купленных для нее вещах, чтобы она не думала, как и на что жить, когда закончит обучение.

Исчез я так же неожиданно, как и появился. Я знал: если всё сделано правильно, я больше никогда не увижу её, не назову дочерью, не буду беспокоиться о ней каждую минуту. Я потерял смысл жизни, свой собственный смысл, но цель оправдывала средства: она не станет матерью наследницы, не станет бессмертной, а будет жить нормальной человеческой жизнью.

Теперь необходимо было вернуться в ночь на первое января сорок четвёртого года. Как только я об этом подумал, услышал скрип прямо посреди улицы. Обернувшись, я увидел в одном из переулков резную дверь с паутиной. Я пошёл в её направлении. Дойдя, я остановился на мгновение, после решительно распахнул и вошёл в кухню Кирилла Степановича.

Картина, представшая моему взору, лишила меня дара речи. Здесь были Клавдия и ещё один мужчина-вампир, Ольга с инспектором и рыжей девочкой на руках, спящий на стуле румяный Григорий и Оксана, обнимающая живот.

– Дорогой мой муж, куда ты пропал, – сделала она шаг ко мне, – сейчас куранты начнут бить, ты чуть не пропустил Новый год.

Я ещё раз окинул их взором – все они были счастливы. Тут в кухне возник Кирилл Степанович. Заметив моё удивление, он лишь покачал головой.

Мы с Оксаной сели за стол. Громовой растолкал Лидванского, после разлил по бокалам шампанское, я налил жене компот из графина. Кирилл Степанович включил радио, начали бить куранты. Мы все поздравили друг друга с Новым годом и пожелали счастья, раздался звон бокалов.

Это был настоящий праздник семьи. Праздник, о котором мечтает любой человек. Праздник, которого я жаждал в этом году и который теперь получил. Но что-то было неправильно.

Около часа ночи все пошли спать. В кухне остались только я и Кирилл Степанович.

– Что я сделал не так? – спросил я.

Старый колдун сел напротив меня, опрокинул стопку самогонки, после откашлялся.

– Вам следовало всем вместе входить в дверь, а получилось, что каждый из вас попал в тот момент из своего прошлого, который ему больше всего хотелось изменить, пусть даже подсознательно.

– Они ничего не помнят, так? – заволновался я. – Только я, потому что встретил самого себя? И Оля как тут очутилась? И она не помнит? Она же встречалась с собой маленькой.

– От судьбы не уйдёшь, Александр. Твоё вмешательство, конечно, уберегло нескольких невинных, но суть не изменилась. Оля ничего не помнит, потому что на ней был медальон, потом она передала его маленькой Хельге. Она встретила Митю несколько лет назад в Европе. Клавдию закинуло в шестнадцатый век, она разыскала Витторио до того, как он заключил договор с Дьяволом, и они уже четыре столетия вместе. Оксана – твоя жена уже несколько месяцев.

– А дети? Дочь Громового и мой ребёнок? – я смотрел в улыбчивые глаза старого колдуна, которые никогда не были грустными.

Он явно не знал, как всё объяснить мне:

– Вот тут вышло так… понимаешь ли…

– Понимаю! Дочь Мити и Оли рыжеволосая, а это значит, что его ведьма всё-таки вернулась. Значит, наш с Оксаной ребёнок… – с ужасом начал догадываться я.

– Да, твоей дочери суждено стать наследницей, – тяжко вздохнул старый колдун.

– Нет! Нет! Нет! – я вскочил со своего места, готовый разнести всё вокруг. – Надо всё исправить!

– Ничего уже исправить нельзя, Александр, – остановил меня Кирилл Степанович. – Ты только наделаешь новых глупостей.

– Что с Гришей?

– Они с Оксаной попали в год своего рождения и выкрали самих себя, после передали детей на воспитание в хорошую семью. Они тоже ничего не помнят о той, другой жизни… они встретили себя слишком маленькими… С Громовым они познакомились в тот же день, что и ты.

– И сейчас все мы вместе, а его дочь… – я запнулся.

– В Лильке он души не чает, – не прекращая улыбаться, протянул Кирилл Степанович.

– Значит, снова Лиля… Как всё вернуть? – спросил я, с надеждой глядя в глаза старика.

– На это способен только очень сильный колдун. Увы, это не я, – произнёс он, наливая самогонку.

– Я знаю, к кому можно обратиться, – задумчиво сказал я.

Кирилл Степанович посмотрел на меня сквозь стопку с самогонкой:

– Послушай, ты разве не видишь: все счастливы. И ты был счастлив эти годы. Ты ведь хотел уберечь Олю? Тебе это удалось.

– Да, и подверг той же участи Оксану! – рассвирепел я.

– Всё вертится вокруг вас. Это предначертано. Это неизбежно. Что бы ты ни делал, всё равно вы придёте к этому.

Старый колдун в один глоток осушил стопку.

– Почему вы мне сразу не сказали? Почему, Кирилл Степанович?

– Ты не спрашивал меня. Вы приняли решение так быстро…

Он был уже совсем тёпленький и сидел, развалившись на стуле.

– Тогда у меня есть ещё один вопрос: Митя расшифровал вторую часть предания? Нам известно, как уничтожить наследницу?

– А предания-то и нет у вас!

Кирилл Степанович стукнул стопкой о стол.

– То есть как – нет? – вскочил с места я.

– Вы никогда не были в брестском госпитале, ты не встречал там Зою, а, следовательно, предание до сих пор находится в секретной библиотеке митрополита, – объяснил колдун и без того очевидные вещи.

– Но вы откуда это знаете? – я наклонился вперёд.

– Моя комната может не только в прошлое переместить, – небрежно бросил он, закусывая разносолами.

– То есть вы знаете исход?

Я снова сел на стул и уставился на старика.

– Согласно преданию… – продолжил он, пережёвывая закуску, как вдруг спохватился: – Постой-ка, я не могу разглашать тайну, открывшуюся мне благодаря комнате времени.

– Значит, опять всё сначала? Значит, мы ещё не хранители?

– Нет, – ответил он, поднося вилку с солёным огурцом ко рту.

– Необходимо выкрасть предание, – решил я и облокотился на спинку стула.

– И как ты хочешь это сделать? – спросил он, не успев надкусить огурец.

– Как и в прошлый раз. Зоя! – не задумываясь, ответил я, вставая из-за стола.

– И куда это ты направляешься? – бросил он мне вдогонку.

– В Брест.

– Волк, не будь идиотом. Зачем ехать туда, если можно её сюда вызвать? – только теперь я услышал хруст огурца.

– Кирилл Степанович, вы гений, – я повернулся к жующему колдуну. – Как это сделать?

– Утром расскажу, а теперь брысь спать! А чтобы ты отдохнул, вот тебе…

Колдун развеял мне в лицо какой-то порошок, и я потерял сознаие.