Текст книги "Слава Империи"

– Однозначно. Я уже вызвал своих главных советников. Думаю, подготовка займет около месяца, а потом будет, как у того алхимика. Бум.

Глава вторая

Годвин дор Гильберт прибыл заранее. Уже на протяжении сотни лет предназначенная для совещаний часть императорского дворца оставалась почти невостребованной, но слуги, несмотря на это, все еще поддерживали ее в приличном состоянии. Рыцарь прошел коридорами, убедился, что стража стоит на своих постах и выглядит достаточно представительно. Проверил толщину дверей, их звуконепроницаемость, а также достаточно ли кресел расставлено вокруг стола. С маниакальной тщательностью поправил разложенные перед каждым из еще отсутствующих гостей рапорты, а потом посуду на соседнем столике с закусками. Как раз собирался пройтись по второму разу, когда на место прибыли первые из приглашенных.

Первым появился Тиберий Кареттариус по прозвищу Кресло. Поздоровался с Годвином, используя нетипичный вариант искусственной вежливости, с виду совершенно искренней, но недоброжелательной. Посвятил ни к чему не обязывающему разговору идеально отмеренное время, критическим взглядом обводя место встречи, после чего уселся на самое дальнее место, ровно напротив кресла, предназначенного для императора. Дор Гильберт не протестовал; знал, что бесполезно. Кареттариус не принадлежал к богатейшим или влиятельнейшим аристократам Центральных Территорий. Его состояние, в общем, было довольно скромным. Официальной должности при дворе он также не занимал. И, несмотря на это, ему удавалось десятилетиями удерживаться в самом центре змеиного клубка, которым была столица. И играть свою игру, тогда как другие вокруг него переживали взлеты и падения. Свое прозвище он обычно объяснял тем, что такой, как он, мог присаживаться везде, где сочтет нужным. Понятно, что при дворе ходили и другие версии возникновения прозвища, восходящие к временам, когда Кресло был всего лишь слугой у деда нынешнего императора. Понятно также, что в присутствии его самого никто в своем уме не рисковал вспоминать эти версии. Люди, которые это все же делали, имели неприятное обыкновение заканчивать свою жизнь в сточной канаве, после медленной утраты всего, что имели и ценили. Такие случаи носили даже свое название – Мебельное Проклятие.

После Кареттариуса появились и другие аристократы, князья и генералы. Годвин приветствовал всех у входа и указывал места. Когда помещение уже заполнилось гостями, с легким опозданием прибыли последние три участника встречи. Император Аурелиус IV Драконис, как всегда источающий ауру харизмы и владычества. Семенящий в его тени Лисандер Драконис, как всегда робкий и скрытый за кипами бумаг. И, наконец, Магнус, возвышающийся над всеми Серый Стражник с ледяным взглядом. Они уселись на свои места во главе стола, подавая тем самым знак, что совещание началось. Рыцарь двинулся на свое место, рядом с Кареттариусом. Туда, где сидели те, кто был одновременно незначителен и необходим.

– Приветствую, – сказал император, оглядывая собравшихся за столом. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить нечто, над чем мы с моими советниками работали уже долгое время. Нечто, способное навсегда изменить… Нет, нечто такое, что спасет наш мир. – Тут он сделал театральную паузу. – Столетиями Империя заботилась обо всем континенте, обеспечивая стабильность и благополучие для его жителей. С Катастрофой всему этому пришел конец. И целых сто двенадцать лет уже, как нам не удается вернуться к этому состоянию, заповеданному для нас Господом. Север правит собой сам, регулярно нападая на территории побогаче. Спорные Земли стали ареной неутихающих конфликтов между членами этой новой рыцарской касты. Вольные Города ведут между собой постоянные войны за тарифы и торговые договоры. Даже здесь, на Центральных Территориях, в колыбели цивилизации, то и дело возникают новые конфликты. И уж совсем страшно говорить о Границе, которую шаг за шагом пожирают орды дикарей. Но вот ирония – именно там, на Границе, лежит наше спасение!

По залу пронеслась волна шепотков.

– И каким же образом это пустынное захолустье способно что-то спасти? – непонимающе спросил Криос Эверсон. – Им самим требуется спасение.

– Именно так. От рук дьявольских варваров.

– Дай человеку надежду – вдохновишь его на минуту, – произнес со своего конца стола Кареттариус. – Дай ему врага, и вдохновишь его на всю жизнь. Похвальный подход, но тем не менее склавяне угрожают нашей восточной границе уже десятилетия, если не столетия. Почему именно сейчас это должно иметь значение? Особенно с учетом всех пактов и мирных договоров, подписанных за последние годы.

– Поскольку мы придадим этому значение, – ответил Аурелиус. – Тотальная война, жестокие орды, угрожающие всей нашей цивилизации. Всем плевать на Границу, но если она рухнет – мы все окажемся под угрозой. Под удар попадают и Центральные Территории, и Спорные Земли, и Север. Вольные Города хоть и останутся в отдалении, но урожай, что кормит их жителей, сгорит в огне конфликта. Во всей Империи вряд ли найдется хоть один человек, который сможет с чистой совестью сказать, что эта проблема его не касается.

– Разве что предатель собственного народа, – бросил один из генералов.

– Позвольте мне сказать слово. – Лисандер поднял руку. – Мы уже два года ведем соответствующую пропагандистскую кампанию, имеющую целью подстроить настроения в народе к нашим потребностям. И мы готовы в ближайшие несколько недель значительно увеличить расходы на нее. Речь прежде всего о серии соответствующих проповедей, согласованных с Великим Светлейшим Архипастырем Господа; в них пойдет речь об угрозе, что несут неверные, и о гневе Божьем, который неминуем, если позволить язычникам ступать по нашей святой земле. В Вольных Городах у нас тоже имеется немало агитаторов, размещенных на главных площадях, эти кричат об угрозе свободе и образу жизни. Чтобы покрыть Север, мы наняли группу скальдов – они должны сложить соответствующие песни о славе, что ждет на войне, и саги об извечной ненависти между нордами и склавянами. Здесь мы рассчитываем, что эффект будет усилен самими людьми, которые начнут повторять наш посыл, усиливая его, как трубы. Безусловно, когда война уже наберет обороты, мы начнем сдвигать акцент на защиту собственно Империи и необходимость сильного руководства в кризисное время.

– Я вижу в этом одну проблему, – вмешался Эверсон. – Нет ведь никакой войны.

– Пока что нет, – подтвердил монарх. – Похоже, хороший момент, чтобы перейти к этой части плана, Магнус.

Названный встал и разложил на столе карту.

– Убежище, – сказал он, указывая на карте. – Колония склавян, находящаяся по нашу сторону новой границы. Это часть мирного плана заселения неиспользуемых пространств. Вторжение без битв. Сейчас там живет от четырех до пяти тысяч людей. Дикари рассчитывают на успех этого проекта, чтобы разместить беженцев, постоянно прибывающих с востока. Уничтожение Убежища будет означать, что им придется воевать, иначе у них закончатся место и запасы пищи.

– Не будет ли дурно выглядеть, если мы в этой истории выступим агрессором? – забеспокоился один из аристократов.

– Мы будем им только фактически, – объяснил с одобрительной усмешкой Кресло. – А факты имеют значение лишь до того момента, как людям предоставят соответствующую альтернативу. Я так понимаю, для этого меня и пригласили.

– Так и есть, Кареттариус, – признал император. – Лисандер со своими людьми сделали все, что могли, и добились отличных результатов. Но я подумал, что на следующих этапах нам пригодится кто-то с твоим опытом и… как бы это сказать…

– Полным отсутствием совести, – хладнокровно подсказал Кресло. – Это честь для меня – помочь в таком великом, историческом начинании. Я всегда хотел проверить эту поговорку – о том, что историю пишут победители.

– Это если мы выиграем, – вмешался неприятным голосом генерал Флавиан. – Мы сейчас говорим о войне такого масштаба, каких Империя не вела со времен Великой Анархии. Это, извините, не одна кавалерийская атака. Нам понадобятся десятки тысяч солдат, которых нужно будет перевезти через половину Империи и содержать месяцами, а может, даже и годами.

– Все так и даже больше этого, – снова согласился Аурелиус. – Наверняка нужно будет подавить внутреннюю оппозицию как минимум в нескольких местах. И вдобавок начало войны должно проходить по заранее подготовленному сценарию. Нам придется потерпеть несколько драматических поражений, чтобы вызвать соответствующее чувство общей паники. Ну, точней, магнатам Границы придется – чтобы я мог войти на сцену как победитель, защитник и герой. Более того, все это необходимо будет подготовить быстро и тайно. К счастью, мы пользуемся тут поддержкой всех князей Центральных Территорий и их легионов.

– При условии, что ты отдашь мне голову убийцы моих отца и брата, – прервал императора Криос Эверсон. – Который пока что прекрасно себя чувствует на должности Гроссмейстера Серой Стражи, и я не вижу, чтобы что-либо делалось в этом направлении.

– Спокойствие, вопрос по очевидным причинам требует времени и аккуратного подхода. Но я ручаюсь за то, что этот титул останется у Натаниэля ненадолго, – заверил император. – Генерал Флавиан, вы с другими командующими подготовите планы мобилизации и войны. Тиберий, ты поможешь Лисандеру с пропагандистской стороной предприятия. Магнус и сэр Годвин подготовят операцию в Убежище. Встречаемся тут же через неделю, чтобы обсудить детали. А сейчас я хотел бы на прощание рассказать вам одну историю… – Он порылся в памяти, откашлялся и начал. – Поэт Сильвий написал когда-то поэму об императоре, который действительно любил котов. Который создал целую систему прикормки котов в городе и построил целое крыло дворца для подобранных животных. И одновременно этот властитель прославился безжалостностью к своим подданным. Он жесточайше наказывал даже за самое малое прегрешение. Когда его спросили, откуда такой диссонанс, он ответил, что в жизни ему не встречался еще виновный кот, зато встречалось много виновных людей. И вот точно так же с этими дикарями. Они – народ преступников. Но мы сделаем из них нечто хорошее, а именно построим на их костях новый, лучший мир. И даже не сомневайтесь, эта судьба лучше, чем та, которой заслуживают эти твари. И не забывайте, что изменение хода истории стоит нескольких трупов.

По помещению разнесся одобрительный гул, несколько человек начали рукоплескать. Самым громким и самым неискренним источником овации был, разумеется, Кареттариус. Сидящий с ним рядом Годвин не поддержал аплодисменты. Его мысли уже были сосредоточены на задании; он прикидывал, как наиболее эффективно перебить пять тысяч человек. Вел расчет холодно, без лишних эмоций, и ненавидел себя за это всем сердцем. Но такое ему дали задание, а в его понимании солдат не должен был иметь своего мнения. Должен был убивать и умирать. Лучше всего, если именно в этой последовательности.

* * *

Лисандер обвел взглядом Военный Зал. Официально это было учебное помещение. Десятки властителей учились здесь тонкостям стратегии, используя специальные учебные материалы. На нескольких десятках столов тут были расставлены изящно сработанные поля битв, покрытые искусственной травой, миниатюрными холмами, деревьями и укреплениями. Большинство из них представляли арены исторических битв и крупнейших побед Империи, хотя они поддавались переделке под любую тактическую ситуацию. Вдоль стен были закреплены полки, на которых своего времени и места в битве ждали тысячи миниатюрных воинов, до зубов вооруженных металлических солдат, исполненных в мельчайших подробностях и тщательно раскрашенных лучшими художниками. Все они существовали для того, чтобы вести между собой бесконечную войну согласно сложным принципам, созданным давно умершими мастерами тактики. Сам Лисандер обычно называл это место Комнатой Игрушек. И ему казалось, что и для Аурелиуса оно именно таковым и являлось. Император с детства обожал этот зал, и даже сейчас регулярно сбегал от обязанностей, чтоб разыгрывать свои миниатюрные битвы. Много внимания он уделял и солдатикам, вечно заказывая все новых и неоднократно лично раскрашивая новые фигурки. Казалось, что единственной частью державы, которой владыка посвящал внимания больше, чем своей миниатюрной армии, была ее полноразмерная версия.

– Лисандер, иди сюда! – закричал Аурелиус с истинно мальчишеской увлеченностью. – Я как раз закончил расписывать эту фигурку. Она изображает берсеркера с Севера. И я особенно доволен тем, как у меня получились татуировки. Я тут использовал новую технику, мне ее показал мастер Драбикус.

– Интересно. – Аристократ изобразил заинтересованность, разглядывая фигурку. – Мы могли бы поговорить?

– Неужели у меня проблемы? – пошутил монарх.

– Я просто хотел спросить тебя кое о чем, что ты сказал вчера на совещании. Конкретно насчет этой притчи о котах. Она ведь совсем не о том, что ты сказал.

– Ну, это вопрос точки зрения.

– Да, но Сильвий имел в виду, что люди должны все же больше эмпатии проявлять к другим людям, а не к котам, – объяснил Лисандер.

– Сильвий умер сотни лет назад, так что уже этого не подтвердит.

– Да, но после него остались его творения. И мы точно знаем, что в этом случае имел в виду поэт, – не отступал Лисандер.

На это Аурелиус лишь усмехнулся, глядя на кузена с явным весельем.

– Не будем наивными, это всего лишь литература. Интерпретация всегда такова, какую хочет читатель. Или какая требуется читателю. Это всего лишь инструмент и не больше. Никого не волнует, да и не должно волновать, что поэт имел в виду. – Он на минуту замолчал и доверительно тронул собеседника за плечо. – Если тебе это очень мешает, я могу созвать очередное совещание и исправиться.

– Ну, разумеется нет, это было бы неудобно.

– Прекрасно, тогда займемся более важными вопросами. Как продвигается сотрудничество с Креслом?

– Хорошо, хотя у него очень… нетрадиционное отношение к правде.

– Да, я слышал об этом, он та еще старая змея. Но, по крайней мере, наша змея. Я уверен, что с его помощью мы надежно установим нашу версию событий. Что-то еще?

– Да нет, я только… – Младший из собеседников заколебался, но в итоге отрицательно мотнул головой и попрощался, позволяя императору вернуться к работе по раскраске очередных искусственных бойцов.

* * *

Корчма к приличным не относилась. Слово «притон» было бы тут более уместно. Но Магнусу это не мешало. Вовсе наоборот, вызывало воспоминания о бесчисленных вечерах, проведенных в подобных заведениях задолго до того, как он стал уважаемым членом императорского двора. Да и сам район был весьма подозрительным, но после целого дня планирования массового убийства ему реально требовалось напиться, причем он не мог пойти туда, где его могут узнать. Годвин заверил, что это место подойдет как нельзя лучше, и использовал при этом такие выражения, как «чертовски ядреное бухло» и «люди, которым все по хер», что и решило вопрос.

Двое мужчин прошли мимо столов, заполненных пьяными гостями, осторожно обошли лужу блевотины и дошли до небольшого кабинета. Здесь уже ждали товарищи Рыцаря.

– Магнус, представляю тебе сорок седьмой отряд Имперской Разведки, – сказал дор Гильберт. – Это Дефрим по прозвищу Клиф. – Он указал на крепко сложенного воина с лицом, украшенным многократно сломанным носом. – Это Логан, по прозвищу Дама. – Перевел взгляд на исключительно средне выглядящую женщину. – И Иовис, которого мы зовем Тихим. – Последним был невысокий человечек с глазами убийцы.

– Правая рука императора, – заметил Дефрим. – Вижу, что наш бесстрашный командир в последнее время обращается в приличном обществе.

– Левая, – поправил Серый Стражник.

– Это даже и лучше. Кто его знает, что он правой делает, когда никто не видит.

– Курва, Клиф, не при уважаемом госте! – крикнула на него Логан.

– Нормально, – успокоил Стражник, присаживаясь. – Такой юмор приятно слышать после фальшивых манер придворных.

– Ясно. Шеф, наверное, теперь только из-за этого с нами продолжает общаться, его ж теперь регулярно вызывают во дворец. – Громила потер свой обухообразный нос.

– Спиртное еще, – уточнил упомянутый.

– Вот да, за такое точно надо выпить. А раз уж у нас такой почетный гость, то у меня, так сказать, личный вопрос будет. – Дефрим заговорщически огляделся. – Я тут слышал, тебя называют Охотником на Ведьм, а у меня как раз проблема с одной такой ехидной… Аййй. Ну что ты меня все время бьешь. Не о тебе говорю.

– Ты лучше вообще молчи, – отрезала Дама. – Один стыд от тебя. А если хочешь спросить о чем-нибудь, то спрашивай о серьезном, например, когда мы снова выходим и куда.

– Через несколько дней, – мрачно ответил Магнус. – На Границу.

– Судя по тону, очередная грязная работа, – сообразила Логан.

– Да, но на этот раз мы будем только присматривать. Поработать придется Легиону.

В помещении воцарилась тишина, которую, как ни странно, прервал Тихий.

– Легион официально идет в бой. То есть слухи оказались правдой, будет настоящая война.

– Самая что ни на есть, – заверил Рыцарь. – Такая – с маршами, биваками, битвами, может, даже с какой-нибудь победой. И мы высаживаемся в самом ее центре. Как и положено разведке. – Его подчиненные расхохотались.

– Так вы вовсе не разведка, – догадался Магнус.

– Да ты шутишь, я в лесу собственную задницу не нашел бы, – заявил Дефрим.

– Нас так называют из вежливости, – пояснила Дама. – «Люди для грязной работы» звучит слишком прямолинейно. Но мы именно ими и являемся. Когда надо что-то или кого-то исполнить незаметно, тогда посылают нас.

– Вы не бросаетесь в глаза? – Серый Стражник откашлялся.

– Да уж поменьше, чем сотня легионеров, – заверил дор Гильберт. – И если что, кличка Тихого – она не только из-за того, что он мало говорит.

– Отряд убийц, – подвел итог Магнус без эмоций. – Да, теперь ясно, почему император выбрал тебя для планирования этой… операции.

– Отряд верных солдат, выполняющих задания огромного стратегического значения для будущего Империи, – твердо поправил Годвин.

– Служба не дружба, – сказал Клиф, поднимая кружку в тосте.

* * *

– Еще три тысячи человек могут прибыть в течение двух недель, – докладывал генерал Флавиан своим бесстрастным служебным голосом. Годвин делал вид, что слушает, но на самом деле повторял про себя детали собственного выступления, которое неуклонно близилось. Чувствовал, как по лбу текут капли пота, и это его крайне раздражало. Не счесть, сколько раз он выходил на бой без каких-либо эмоций, но от перспективы произнести несколько фраз перед залом, полным напыщенных аристократов, его буквально тошнило.

Генерал начал уже разворачивать свое ви́дение военной кампании, которая затягивалась больше чем на десяток лет. Это означало, что его выступление подходит к концу. Дор Гильберт несколько раз глубоко вдохнул, после чего встал, откашлялся и сразу почувствовал во рту кисло-горький вкус. Тут же осознал, что поднялся слишком рано, Император ведь еще не подал знак. Подумал, не сесть ли назад, но приходилось продолжать то, что начал выполнять. Минуту Рыцарь стоял молча, пристально всматриваясь в монарха в ожидании разрешения говорить. Удивленный Император наконец кивнул.

– План операции может быть реализован в течение двух-трех недель, – начал он излишне громко. – Потребуется около трех тысяч человек. Примерно половину из них можно собрать из местных легионов, остальным придется прибыть с Центральных Территорий. В плане мы разделили их на операционные группы А и Б. Первой на месте появится Группа Б и начнет окружать место акции, то есть колонию Убежище.

– Под предлогом?.. – спросил Аурелиус.

– Обеспечения безопасности, – ответил Кареттариус с видом объяснения очевидного. – В предыдущую ночь произойдет неприятный инцидент, который негативно настроит окрестный народ. Из моего опыта следует, что с ложью все так же, как с песнями, люди больше всего любят старые добрые проверенные варианты. Поэтому мы решили разыграть абсолютную классику. «Они пришли за нашими женами и детьми!» – вскричал он угрожающе, после чего громко засмеялся. – Наши люди появятся на месте на несколько дней раньше и наймут соответствующих местных. Начнут также кружить по всей Границе, рассказывая, что склавяне, эти звери, насилуют все, что шевелится, и надо прятать жен и дочерей, потому что в тех местах, куда впустили беженцев, не осталось уже ни одной нетронутой девушки. Насколько я понимаю, особенно убеждать никого и не потребуется. Найдется также достаточно реальных случаев для того, чтобы опереть нашу историю на факты.

– Но это и есть факты, – сказал один из аристократов. – Я сам видел доклады.

– Ну да, само собой, факты есть, – хмуро подтвердил Лисандер. – Склавяне насилуют, и только они. Ну или, по крайней мере, больше, чем наши. Ну а наши делают это мягче, цивилизованнее. Да и дети от такого насилия, по крайней мере, наши, а не ихние.

– Однако сам инцидент будет тем не менее связан с детьми, – прервал его Кресло. – Бедные детишечки, похищенные дикарями, с целью принесения в жертву фальшивым богам, а может, даже и на съедение. Кто его знает, как там у этих тварей… – Он лениво изобразил волнение. – На следующую ночь местное население отправится к Убежищу в поисках детей, и ситуация выйдет из-под контроля. Придется ввести легион, чтоб предотвратить кровопролитие, но, к сожалению, солдат будет слишком мало, и когда они встанут перед выбором, то не прольют крови своих земляков, чтоб защитить окаянных тварей. Кто мог бы их за это винить? Прекрасная история, думаю, что мы уже можем нанимать какого-нибудь барда, чтобы писал балладу.

Весь зал умолк, трудно сказать, от восхищения или от омерзения. Годвина опять слегка замутило, но он игнорировал это, продолжая доклад.

– Как я уже доложил, Группа Б прибудет в форме и окружит территорию. После нее появится Группа А, одетая в гражданское. Это они сблизятся с позициями противника в четырех из десяти поселений и займутся нейтрализацией целей. – Перво-наперво они с Магнусом установили соответствующую терминологию. Рыцарь настаивал на этом. Он знал, что это облегчит задание как офицерам, так и солдатам. Сам перед собой он был более честен. – В Группу А мы подбираем по большей части людей, которые потеряли близких от рук склавян, тем не менее предполагаем, что на раннем этапе операции до двух третей личного состава могут проявлять колебания… – «…Иметь совесть», – подумал он про себя. – Чтобы противостоять этому, сосредоточим на месте крупные запасы спиртного, доступные для наших людей. Доставим также пару десятков священников, чтобы благословили солдат перед нападением на язычников и обеспечили отпущение грехов за убийство неверных.

– Рекрутирование пойдет в основном из местных легионов? – спросил генерал Флавиан.

– В Группе А да, – ответил Магнус. – Часть местных магнатов пришлет и своих людей, но мы не хотели бы посвящать в тайну слишком многих из них.

– Почистите тюрьмы, – подсказал Кареттариус. – Дегенератов полно что здесь, что на востоке. Пускай раз в жизни послужат обществу для благой цели. А потом можно будет погнать их в сторону границы, пусть подыхают, делая то, что любят, и при этом портят жизнь нашим врагам.

«…И увеличивая страдания невинных, – перевел в уме Годвин, со все большим трудом борясь с тошнотой. – Кошмарный план значительной стратегической важности».

– Я добавлю эту идею в список, – заверил он искренне. – На этом этапе мы не ожидаем серьезного сопротивления. Судя по нашим докладам, король Гракх специально отправил в Убежище наименее воинственно настроенных людей, чтобы уменьшить риск инцидентов.

– Глупец, – весело заметил Криос Эверсон.

Рыцарь проигнорировал это замечание и продолжил. Проигнорировал также горькую мысль о том, что только глупец мог иметь надежду на мир.

– После этого Группа А перейдет к следующим четырем поселениям. На этом этапе алкоголь и хаос должны сделать свое дело, а число колеблющихся солдат упадет до одной трети и ниже, возможно, даже будет в районе одной четверти. К сожалению, это означает также, что к этому моменту мы будем уже иметь минимальный контроль над ситуацией. И здесь в дело вступит Группа Б, до сего момента занятая вылавливанием беглецов. Солдаты этой группы займут две последние локации, причем в одной из них цели будут нейтрализованы, а в другой собраны и эвакуированы. Таким образом, у беженцев возникнут две противоречащие друг другу картины поведения Легиона. При этом у обеих картин будут настоящие живые свидетели.

– Агрессоры для склавян, миротворцы для имперцев, – подвел итог Кресло. – Хорошо придумано. Один настоящий свидетель стоит десятка подставных.

– Вся операция должна закончиться до рассвета. – Дор Гильберт в очередной раз проигнорировал голос из зала. – Затем остатки запасов спиртного будут розданы участникам акции. Те солдаты, которые имели сомнения, а также местное население получат приказ выкопать массовые могилы. В середине лета нам придется поспешить с этим, чтоб не допустить риска появления заразы. Думаю, что в течение недели место уже будет готово к приему новых поселенцев.

– И вот так закончится эксперимент «Убежище», – сказал Император, поднимаясь. – А мы окажемся на пути в новый, лучший мир. Спасибо, господа, вы проделали большую и серьезную работу. Конечно, официальная историография не сможет запомнить ни этой встречи, ни той работы, которую вы вложили в планирование и подготовку всего – но абсолютно точно я этого не забуду. Мы сейчас начинаем дело по-настоящему гигантское, не имеющее аналогов по своим масштабам и перспективам… – От волнения – Рыцарь не мог сказать, насколько искреннего – у Императора перехватило голос. – Ну что еще тут можно сказать? Вперед, к победе!

* * *

Годвин в последний раз взглянул на карту. Потом огляделся вокруг, оценивая расстояния до факелов, обозначавшие положение отрядов. Похоже, все были на месте.

– Можем начинать, – спокойно сказал он Магнусу. – Подавайте знак.

Иовис пустил в воздух горящую стрелу, и, словно пешки на шахматной доске, солдаты Группы А двинулись вперед. На этом этапе они все еще шли строем, сохраняя организованность. Разумеется, когда они дошли до строений, все изменилось. Отряд мгновенно разбился на малые группы, атакуя тех несчастных, которым не повезло оказаться на их пути. Потом начали врываться в хаты. Воздух заполнили крики. Рыцарь осмотрелся вокруг и заметил беспокойство на лицах солдат Группы Б. Явно не об этом они думали, когда записывались в армию. Часть мечтала о славе, другие просто хотели бежать от нужды. А теперь все оказались здесь. В далекой, чужой для них стране, и кто-то требовал от них убивать незнакомых людей. Все равно они сделают то, что требуется. По крайней мере, большинство из них.

– Больше спиртного, – приказал дор Гильберт, когда крики усилились. Появились первые пожары. – Но не переборщите. Нам нужен наркоз, а не потеря сознания.

Адъютанты разбежались с приказаниями. Сам Годвин не пил. Хотел, конечно, но знал, что командующий должен иметь ясный ум. Даже при акциях такого типа всегда могли случиться проблемы, требующие быстрой на них реакции.

Через какое-то время из темноты появился тяжелодышащий посыльный. Правую сторону его мундира покрывала грязь, видимо, после падения.

– К оцеплению начали выходить люди, пытающиеся покинуть Убежище, – доложил он по форме, рефлекторно пытаясь отчистить грязь с одежды. – Пока мы возвращаем их с объяснением, что пробуем взять ситуацию под контроль. И пока что это действует.

– Отлично. Дайте знать, если они начнут прибегать к насилию или собираться большими группами.

Солдат отдал честь и выбежал из освещенного круга на холме, где располагалось командование операцией. Первые четыре поселения уже полностью охватило зарево пожаров. Маленькие, плохо различимые фигурки, как тени, бегали на фоне огня. Судя по положению луны, с начала акции прошел как минимум час.

– Так, пора двигаться дальше, – постановил Рыцарь. – Высылайте приказы Группе А занимать позиции в следующих четырех поселениях и приступать там к нейтрализации целей.

– Пока все проходит лучше, чем я ожидал, – отозвался молчащий до сих пор Магнус.

– Вот что значит хорошее планирование, – ответила Логан. – К тому же это была наиболее простая часть. Когда люди еще не слишком опьянели от спиртного и крови, они слушаются приказов. В следующих деревнях весь процесс будет намного более хаотичным. Меньше казней, больше изнасилований и пыток.

– К счастью, это будет подальше от нашего проклятого холма, а значит, крики будут более приглушенными, – добавил Дефрим.

– Отправьте Группе Б приказ подготовиться к новой волне беглецов. И пусть командиры начнут занимать позиции для последнего этапа, – приказал Рыцарь, отмечая прогресс операции на своей карте. Он даже не смотрел в сторону места проведения акции. И старался не слушать.

Магнус какое-то время глядел в темноту, потом двинулся в сторону резни.

– А ты куда? – спросил Годвин.

– Посмотреть вблизи на дело наших рук.

– Это очень плохая идея.

– Я знаю.

Серый Стражник пересек границу света, очерченную окружающими холм факелами, и исчез в ночи.

* * *

Магнус шел через ад. Пылающие здания обеспечивали соответствующий фон, а крики убиваемых своей симфонией подтверждали, что это именно ад. Удивительные тени, отбрасываемые огнем, изображали демонов, заселяющих эту забытую Господом страну. Да и как могло быть иначе в месте, населенном язычниками, что чтили своих кровожадных богов.

В какой-то момент он услышал смех, ужасный и неестественный гогот, исходящий из глоток нескольких переодетых в гражданское солдат. Они стояли с луками, подгоняя убегающего ребенка. Мальчик бежал что было сил, а вокруг свистели стрелы. Наконец одна из них попала ему в спину. Ребенок упал, и тут же его настигли новые стрелы.

Один из стрелков покачнулся, и его начало рвать; тут же рядом появился офицер с полным мехом крепкого вина. Другой солдат притащил очередного ребенка, чем вызвал новый взрыв смеха.

Магнус свернул между пылающих хат, закрыл лицо плащом, но все равно с трудом сдерживал кашель. Ему показалось, что в огне он видит какое-то движение, фигуру, что могла быть когда-то человеком. Проигнорировал это и пошел дальше.

Его внимание привлекло тревожное ржание коней. Без колебания он подбежал к горящей конюшне и попробовал открыть двери. Что-то их блокировало, да вдобавок желтые языки огня уже начали пожирать древесину, обжигая его руки. Он инстинктивно попятился и огляделся. Рядом лежало тело с вбитым в голову топором. Магнус вырвал окровавленный топор и в несколько ударов развалил двери. Невинные животные в панике выбежали и бросились прочь, через минуту исчезнув в ночной тьме подальше от этого кошмара.