Текст книги "Далекий берег"

Глава 7

Берт растянулся на двух стульях. Рядом с ним стоял пустой стакан. Глаза его были закрыты, рот приоткрыт, он мирно похрапывал.

Кристина и Молли обошли его на цыпочках и поднялись наверх. Когда они приблизились к комнате, в которой Кристина должна была жить с Молли и тремя другими девушками, до нее донеслись охрипшие после сна голоса. Хоть бы Кейт Кеннеди не оказалась в числе ее соседок по комнате, подумала Кристина.

Когда Молли открыла дверь, глазам Кристины предстал еще больший, чем раньше, беспорядок. Девушка с копной ярко-рыжих кудрявых волос сидела перед зеркалом и разглядывала свое лицо. На ней был отделанный жемчугом атласный пеньюар, который грозил свалиться с плеча.

– Это новая девочка? – спросила она, продолжая критическим взглядом рассматривать себя в зеркале.

Две другие девушки, одна из которых лежала в постели, а вторая натягивала черные сетчатые чулки, с интересом повернули головы в сторону Кристины.

– Кристина Хаворт, – сказала Молли, опускаясь на свою кровать. – Кристина, это Нимфи. – Молли показала на растрепанную голову, выглядывающую из-под одеяла. – А это Белл. – Черноволосая девушка, натягивающая чулок, улыбнулась ленивой улыбкой Кристине. – А перед зеркалом Шеба.

Рыжеволосая девушка перестала рассматривать свое лицо, встала и вяло потянулась. Глаза Кристины удивленно округлились. Когда Шеба сидела, было видно, что у нее невероятно длинные ноги. Сейчас, когда девушка предстала в полный рост, было видно, что у нее фигура Юноны. Рост же ее был не менее шести футов. Это была великанша с крепким телом и пропорциональными формами.

– Это тебя Кейт называла скверной цыганкой? Да такую фигуру и такое лицо поди сыщи! Понятно, что Бесси не могла пройти мимо такой красоты!

– Кейт не любит Кристину, – сказала Молли, – так что не обращайте внимания на то, что она о ней говорит.

– А мы и не обращаем, – откликнулась Белл, натягивая второй чулок. Покончив с этим, она оперлась руками на спинку стула и стала критически рассматривать себя в зеркале.

– А ты в самом деле цыганка? – спросила Нимфи, приподнимаясь на подушке и открывая полные груди.

– Моя мать была испанка.

– Значит, ты не была гадалкой?

– Нет, не была. – Вопрос был задан очень доброжелательным тоном, и Кристина ответила на него с улыбкой.

– Бесси говорит, что тебе пришлось худо и ты не будешь несколько дней работать, – сочувственно проговорила Шеба.

– Могу подтвердить, что ей действительно пришлось несладко, – сказала Молли.

Кристина и глазом моргнуть не успела, как Молли сдернула шаль с ее плеч, открыв взору девушек синяки, ссадины и следы зубов на ее теле.

– Боже мой! – ахнула Белл. – И тебе даже не заплатили за это?

Молли хихикнула:

– Ты когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме денег, Белл? Что ты с ними собираешься делать? Кстати, это мои чулки, и ты их уже надевала вчера!

Белл пожала плечами, взяла обожженную спичку и стала чернить ею брови.

– Наверное, я через несколько лет стану содержать уютную чайную лавку.

Остальные девушки дружно рассмеялись.

– Ну да! С красным фонарем снаружи и с кабинами для интимных услуг наверху! – сумела наконец проговорить Нимфи.

Белл швырнула в нее подушкой и добродушно сказала:

– Ну да, ты по себе судишь! Ты будешь заниматься этим делом и в пятьдесят лет. Хотя бы бесплатно.

Нимфи с удовольствием швырнула подушку обратно под одобрительные возгласы других девушек.

– Вот тебе, корова бесстыжая! – удовлетворенно ухмыльнулась Нимфи, когда подушка попала Белл в голову.

– Помоги мне, пожалуйста, обуться, – сказала Шеба Кристине и бросила ей высокий черный кожаный сапог.

Кристина ухватилась за пятку и подошву, а Шеба стала просовывать ногу в сапог. Затем она встала и натянула сапог до середины бедра. После этого девушки проделали аналогичную операцию с другим сапогом.

Кристина ошеломленно смотрела на Шебу. Она была похожа на женщину из страны великанов, в которую когда-то попал Гулливер. Шеба стала делать себе маникюр. В это время Белл наложила ей на лицо румяна, а Молли прилаживала элегантный черный корсет с подвязками для чулок. Покончив с этим, Молли набросила на Шебу сиреневое атласное платье – настолько короткое, что, казалось, материи на него пошло меньше, чем на отделочную бахрому.

– Леди обычно надевают узкие длинные юбки, – со знанием дела сказала Белл. – Но нам такие ни к чему. Ты должна показать часть ножки и дать кое-куда доступ, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Отсутствие нижнего белья полностью объясняло, что имела в виду Белл.

Молли накрасила румянами себе соски и с улыбкой сказала Кристине:

– Один из моих регулярных клиентов любит намазывать их джемом и потом его слизывать. Конечно, он счастлив, только, по-моему, это пустая трата доброго продукта.

Распахнулась дверь, и в комнату вошла белокурая девушка в платье из черной тафты. Декольте у нее было весьма глубоким и щедро открывало полные, тяжелые груди, однако отсутствие дешевых украшений и ожерелья отличало вошедшую от других девушек.

Прямые шелковистые волосы обрамляли с двух сторон ее лицо, маскируя заостренно тонкие черты. И лишь когда гостья заговорила, Кристина узнала в ней Кейт.

– Значит, нашей новенькой назначили специальный курс лечения и дают хорошенько отдохнуть до начала работы? – Кейт прислонилась к двери, чтобы как можно эффектнее продемонстрировать достоинства своей фигуры. Сейчас в ней ничего не осталось от той грязной уличной девчонки, которую знала Кристина. Девчонки со вшами в голове и следами грязи на шее и на руках. Девчонки, которая приобщила не менее половины местных мальчишек к удовольствиям секса. Девчонки, которая увела у нее Джоша в тот момент, когда Кристина так нуждалась в нем. У Кейт не изменились только глаза. Они были холодными и расчетливыми, и никакая косметика не могла придать им тепла.

– Тебе тоже понадобился бы отдых, если бы ты прошла через такое, – вступилась за Кристину Молли.

– Ты думаешь? – насмешливо спросила Кейт. – Могу поспорить, что она сполна получила удовольствие за каждую минуту любви.

Кристина с трудом сдержала себя, чтобы не залепить пощечину этой самодовольной девице. Она вовремя поняла, что Кейт, судя по блеску ее змеиных глаз, сознательно хочет вывести ее из равновесия, заставить реагировать таким образом, чтобы Бесси велела ей покинуть заведение.

Кристина бесцветным голосом сказала:

– Вовсе нет.

Кейт хрипло засмеялась:

– Мне рассказали совсем другое. Я слышала, что ты от души и не один раз забавлялась с Эрнестом Миллером на Горман-стрит. И какие только способы вы не перепробовали! Но этим не ограничилось. Потом тебя отец и сын стали обрабатывать вместе. Такими успехами мало кто может похвалиться!

Кейт разразилась хохотом, и Кристина забыла все свои благие намерения. Прежде, чем Кейт о чем-то догадалась, и раньше, чем другие девушки догадались остановить ее, она бросилась к Кейт, ухватила ее за тщательно расчесанные волосы и стала их трепать с такой силой, что голова обидчицы заходила ходуном.

– Ах ты, мерзкая, брехливая шлюха! – Кристина плюнула Кейт в лицо, и та отчаянно завизжала. – Возьми назад все свои поганые слова!

– Не возьму! Ни за что! Ты трахалась с ним прямо на глазах его жены! А он твой дядя! Драная ты кошка!

Кристина изо всех сил ударила Кейт по лицу.

– Он мне не дядя! – выкрикнула она и вцепилась ногтями в физиономию Кейт. – Забери все слова обратно! Все до одного!

Шеба и другие девушки окружили дерущихся, не выказывая ни малейшего желания прийти Кейт на помощь.

– Ты испортила мне прическу и лицо! – выкрикнула Кейт.

– Я сделаю с твоим лицом еще не то, если ты не заберешь назад каждое свое лживое слово, – мрачно прошипела Кристина, с новой силой дергая Кейт за волосы.

– Ой, ой! Ладно, беру назад! Только ты за это заплатишь! Так и знай!

– Все, что ты сказала, это неправда! – проговорила Кристина зловещим тоном.

– Все неправда. – Кейт как-то неубедительно всхлипнула.

Кристина отпустила обидчицу, и та поспешно ринулась к двери.

– Но я тебе покажу еще, Кристина Хаворт! Тебе твоя жизнь не в радость покажется, так и знай!

На щеке у нее отпечатался красный след от пощечины, волосы были растрепаны и спутаны. Кейт выскочила из комнаты и с силой захлопнула за собой дверь.

– Неплохо, – одобрительно сказала Шеба. – По крайней мере ты можешь постоять за себя. Но ты нажила себе такого врага, что тебе не позавидуешь.

– Бесси придет в ярость, – сказала сидевшая на кровати Нимфи.

– Бесси ничего об этом не узнает, – уверенно заявила Белл. – Было слишком много свидетелей тому, что Кейт наговорила Кристине.

Шеба согласно кивнула:

– Может быть, и так. Но я бы на твоем месте не становилась ей поперек дороги… Ладно, пойдемте, а то опоздаем.

Снизу доносились звуки музыки и раскаты смеха.

– А что делать мне? – спросила Кристина, испытав вдруг чувство растерянности.

– Оставайся здесь и поспи, – посоветовала Шеба. – Если клиенты тебя увидят, тебе придется работать, хочет того Бесси или нет.

Белл дружески похлопала ее по руке и сказала:

– Если хочешь подкраситься, можешь позаимствовать мою косметику.

Нимфи, чье платье было настолько открытым, что с тем же эффектом она могла появиться совершенно голой, добавила:

– У меня есть лишний флакон духов в моем верхнем ящике. Можешь воспользоваться. И не обращай внимания на эту кошку Кейт. Никто не верит в то, что она наговорила.

Когда девушки вышли и в комнате остались только Молли и Кристина, Молли с улыбкой сказала:

– Я ведь говорила тебе, что у нас славные девчонки. Ну, до встречи.

Кристина села на свою кровать. Может быть, хоть теперь Кейт оставит ее в покое? Во всяком случае, ей хотелось на это надеяться. Кристина не была злобной по натуре и не испытала удовольствия или удовлетворения от происшедшей неприятной сцены с Кейт. Сморенная усталостью, Кристина легла на спину. Она будет вести себя с Кейт так, словно ничего не произошло. Если Кейт хочет продолжать ссориться, это ее дело.

Слышно было, как открывались и закрывались двери, долетали звуки мужского смеха. А вот это явно хихикает Молли. Кристина улыбнулась и закрыла глаза. Кажется, Молли получает удовольствие от своей работы.

Кристина устала больше, чем она полагала. Она заснула и спала до тех пор, пока ее не разбудила Белл, которая хлопнула дверью с такой силой, что та едва не слетела с петель.

– Чертов дурак! – весьма эмоционально воскликнула она, направляясь к своей кровати. За ней следовала хихикающая Молли.

– Я ему говорила! Мне наплевать, что там делают в шанхайских борделях! Он может поиметь бульдога в другом месте!

Молли захохотала, а Кристина озадаченно спросила:

– Она не любит животных?

– Почему же? Она их любит, но не так, как это предложил ей ее клиент, – объяснила между приступами смеха Молли.

Кристина не успела обратиться за разъяснениями, потому что в этот момент в комнату вошла Шеба. Она была совершенно голая, если не считать высоких черных сапог, в руках у нее была плеть, которой она похлопывала по сапогам.

– Какие-то неприятности? – спросила Молли.

– Будут через минуту, – сквозь зубы проговорила Шеба, накидывая на плечи пеньюар. Молли бросилась помогать ей снимать сапоги.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Бесси. Губы у нее были сердито поджаты.

– Где мистер Пирс-Джоунс? – коротко спросила она, обращаясь к Шебе.

– Там, где я и оставила его! – раздраженно ответила Шеба. – Свесился совершенно голый со стула в комнате номер семь и ждет, когда я стану его пороть.

– Так почему ты не делаешь этого?

Шеба бросила на пол один сапог и принялась стаскивать другой.

– По той простой причине, что мистер Пирс-Джоунс совершенно сошел с катушек. Он требует, чтобы все окна были открыты и чтобы он замерз до смерти во время «наказания». Я находилась там больше часа, ожидая, когда он остынет, но так и не дождалась. Он, наверное, думает, что я буду ждать до тех пор, пока не посинею и не подхвачу воспаление легких!

– А мистер Пирс-Джоунс все еще в седьмом номере?

– Да. Наверное, он еще не успел по мне соскучиться. Восточный ветер дует ему прямо в задницу. Он замечательно проводит время!

Не разжимая губ, Бесси вышла из комнаты, и девушки с облегчением вздохнули.

– Бедняжка мистер Пирс-Джоунс! – посочувствовала Белл.

– Если тебе так жалко его, возьми мою плеть и пройдись ею по его заднице сама, – сказала Шеба и забралась на кровать под одеяло. – Никогда в жизни мне не было так холодно! Я окоченела!

Кристина готова была снова погрузиться в сон, когда услышала громкий возглас:

– Шампанского! Сладости!

Раздался громкий хлопок, и Кристина испуганно села в кровати. Смеющаяся Бесси держала в руке пенящуюся бутылку. Незнакомая девушка села на кровать Кристины.

Комната заполнилась девушками. Некоторые были в своих вечерних нарядах, другие – едва прикрыты клочком материи.

– За здоровье Кристины! – сказала Бесси, наливая шампанское в подставленные стаканы. – Добро пожаловать в «Веселые утехи»!

Послышался хор приветствий. Кристина увидела справа от Бесси улыбающуюся Кейт, которая стояла с поднятым стаканом. Кристина улыбнулась ей в ответ, радуясь тому, что их глупая стычка, по всей видимости, уже забыта. Если бы Кристина до конца проснулась, то поняла бы по выражению лица Кейт, что это далеко не так.

Молли прижалась к Кристине, незнакомая девушка расположилась у нее в ногах.

– А теперь познакомимся, – доброжелательным тоном продолжила Бесси, когда Кристина отпила шампанского. Пузырьки щекотали девушке нос, но ей это нравилось. К такому напитку нетрудно привыкнуть. – Этих четырех твоих подружек по комнате ты уже знаешь. И, насколько мне известно, ты знакома с Кейт с давних пор! А вот это Летти. – Бесси кивнула в сторону высокой черноволосой девушки, примостившейся на краю туалетного столика. – Это Софи. – Светловолосая миловидная девушка стояла, слегка обняв подругу за плечи. – Вон ту девушку, которая норовит раздавить тебе ступни, зовут Кэсси. – Кэсси поспешила отодвинуться. – Еще одну, сидящую на твоей кровати, зовут Рози. – Широкобедрая девушка в лиловом атласном халате, отделанном бисером, приветливо улыбнулась Кристине. – Мэриголд, – указала Бесси на весьма симпатичную девушку с тонкими чертами лица, которая при этом подняла стакан, приветствуя Кристину. – Настоящее ее имя – Констанция, но в «Веселых утехах» это звучит как-то не очень уместно, поэтому мы зовем ее Мэриголд. Живет она в комнате вместе с Мэгги, Су-Су, Франсиной и Дженни.

Толстый слой косметики не давал возможности в полной мере судить о цвете и красоте ее лица. Что касается Су-Су, то ее отличали красивый овал лица, раскосые глаза и грива густых, черных как смоль волос. При взгляде на Франсину всякий признал бы в ней француженку. Но внимание Кристины в наибольшей степени привлекла Дженни – та самая Дженни, которой нравилось, чтобы с ней не просто обращались грубо, но чтобы ее пороли. Сидя на краешке кровати Молли в скромном халате с глухим воротником, она мило улыбнулась Кристине. Дженни успела расчесать и заплести в косы длинные каштановые волосы. Она выглядела слабой и хрупкой, словно птенчик. У нее были кроткие глаза и мягкая, добрая улыбка.

– Виолетта, – продолжала Бесси, словно школьная учительница, которая раскрыла журнал и называет всех по очереди. – Настоящее ее имя Вайолет, но она считает, что это звучит слишком вульгарно, и мы зовем ее Виолеттой. Что касается Мерри, то она родилась и выросла в Ливерпуле. – Бесси указала на улыбающуюся маленькую девушку, которая выпила шампанское и дружелюбно кивнула. – А это Димити и Лалаж.

Кристина едва обратила внимание на носительницу странного имени Димити 11
  Dimity (англ.) – канифас, хлопчатобумажная ткань для покрывал, штор и т. п.


[Закрыть], зато не в силах была отвести взгляда от Лалаж. Кожа ее была глянцевито-черной, прическа представляла собой шапку коротких густых вьющихся волос. Она улыбнулась, продемонстрировав ослепительно белые зубы. Лалаж привыкла, что на нее все пялят глаза.

В течение последующих двух недель Кристина успела подружиться почти со всеми девушками. Кейт держалась на расстоянии, но когда она видела Кристину, взгляд у нее становился недобрый. Только опасение получить нагоняй от Бесси удерживало ее от распространения среди подруг злостных сплетен о Кристине.

Было невозможно относиться без симпатии к Нимфи, которая в часы досуга занималась тем, чем ночью занималась ради денег.

Хотя Молли была ее самой близкой подругой, Кристина заметила, что Шеба нравится ей все больше и больше. Кристине, натуре бесхитростной и простодушной, импонировали прямота и честность Шебы. Однако на этом их сходство заканчивалось. Шеба не любила мужчин. Всех мужчин. Она их порола, получала за это деньги и презирала их.

Кристина вскоре привыкла к тому, что Летти и Софи предпочитают друг друга всем клиентам «Веселых утех». Кэсси держалась как-то особняком. Судя по ее речи и манере держаться, она вышла из иной среды, нежели остальные девушки. Шестнадцатилетняя розовощекая Рози была сущим ребенком, так к ней и относились.

Мэриголд была самой старшей среди девушек. Она-то и дала Кристине множество полезных и откровенных советов.

Кристине не удалось близко узнать Мэгги. Одна из главных причин заключалась в том, что Мэгги любила проводить свободное время в одиночестве и преимущественно с бутылкой. Пока ее пристрастие не сказывалось на внешности, но если это случится, то, предсказывала Мэриголд, она окажется на нижней ступени лестницы и ей придется одной слоняться по набережной, не имея защиты Бесси Малхолленд.

Наибольшее удивление Кристина испытывала при виде Дженни. Тихая и деликатная, она никогда не смеялась громко, как это делали все другие, а лишь мягко улыбалась, безмятежно положив руки на колени, в позе, которая сделала бы честь и Мадонне.

Виолетта постоянно дулась, была чем-то недовольна, у нее напрочь отсутствовало чувство юмора. Кристина как-то инстинктивно стала обходить ее стороной.

Мерри была веселой и беззаботной. Она часто присоединялась к Молли и Кристине, когда девушки отправлялись после обеда на прогулку. Так же, как Кейт и Кристина, она была из Ливерпуля и знала Джоша Лукаса. Она частенько пыталась вызвать Кристину на разговор о нем, однако Кристина отмалчивалась. Она не могла определить своего отношения к мужчине, которого сейчас звали Джош Лукас, и смириться с потерей Джоша – мальчика, который был другом детства. Боль, причиненная его отказом помочь ей, была все еще острой и мучительной. Когда Мерри заводила разговор на эту тему, Кристина ловко уклонялась, и вскоре Мерри прекратила расспросы. Она решила про себя, что Джош, должно быть, часто ходит вокруг «Веселых утех», не переступая порога заведения, и мучается угрызениями совести.

Когда Кристина спросила Молли, почему у Димити такое необычное имя, Молли засмеялась и сказала:

– Это потому, что она была в платье из этой материи, когда Бесси взяла ее к себе. И еще потому, что она не очень умная.

По мере приближения субботнего вечера волнение Кристины все возрастало, и она порой испытывала спазмы под ложечкой. Она знала, чего от нее ожидают. Когда Лалаж стала яростно расчесывать ее длинные, до пояса волосы, тщетно пытаясь их распрямить, Кристина совсем занервничала.

Вошла Бесси, опытным взглядом оценила усилия Лалаж.

– А ну-ка дай мне. – Она взяла из рук Лалаж щетку. – Встань, – обратилась Бесси к Кристине.

Чувствуя слабость в ногах, Кристина повиновалась. Бесси осмотрела ее критическим взглядом.

– Снимай-ка ты эти чулки и туфли. Кажется, я наконец поняла. Одевать тебя так же, как других девочек, просто смешно. Ты совсем не похожа на других.

Бесси бросила на пол снятые с Кристины чулки и туфли.

– И сними с нее это платье, Лалаж! На моей кровати ты увидишь длинную желтую юбку и красную блузку. Принеси их сюда.

С помощью щетки Бесси вернула волосам Кристины их непокорную первозданность. Затем, отбросив щетку, она завершила работу пальцами. Пришла Лалаж с нарядами, и Кристина послушно натянула на себя желтую полотняную юбку до щиколоток, отделанную внизу оборками, и короткую красную блузку с большим декольте. Бесси умело поправила декольте, слегка обнажив плечи и смуглую кожу между грудей и на талии.

Посмотрев на свою работу, Бесси осталась довольна. Теперь дело было за сережками.

Она вдела огромные золотые кольца в уши Кристины и осталась еще более довольна.

– Ты умеешь танцевать?

– Ну, конечно, умею! – с чувством воскликнула Кристина. – Моя мать танцевала фламенко лучше всех в Испании.

Бесси хмыкнула:

– Тогда спускайся вниз и тряхни перьями.

Кристина посмотрела на себя в зеркало. Ей понравилось то, что она там увидела. Ее волосы темным облаком лежали на спине до самой талии. Смуглая кожа не требовала пудры или румян. Легкая ткань блузки туго обтягивала полные округлости грудей. Золотые серый задорно поблескивали на фоне шеи. Ноги были свободны от чулок и туфель и чувствовали себя от этого гораздо комфортнее. Кристина слышала доносящиеся снизу звуки музыки и испытывала неукротимое желание танцевать так, как танцевала ее мать, – на столе, среди восхищенных и подбадривающих ее мужчин, с откинутой назад головой, прихлопывая руками и все ускоряя ритм движений.

– Кровь проявит себя, – сказала Бесси с довольной улыбкой, когда они спускались по лестнице вслед за Кристиной. – Я думаю, мы сегодня станем свидетелями зрелища, которое запомнится надолго.