Текст книги "Седьмой этаж. Летняя история"

Глава 5
Меньше знаешь – лучше спишь

Крупный мохнатый щенок, чёрный с коричневыми подпалинами, слонялся по пляжу, повиливая хвостом, с интересом присматриваясь и принюхиваясь к отдыхающим, привлекая к себе всеобщее внимание, вызывая умиление и получая время от времени подачки. Он был сыт и доволен жизнью. Люди ему нравились. Один человек так кстати оставил свои пляжные тапки без присмотра и лежал с закрытыми глазами на подстилке, поджариваясь на солнце. Щенок лёг на брюхо, по-пластунски подполз к тапкам, подгрёб один под себя, тщательно его обнюхал, лизнул пару раз и принялся обгрызать, пуская слюни и урча от удовольствия.

– Эй ты, мелкий пакостник, а ну отдай! – возмутился Дэн, подхватываясь с места и отбирая у щенка свой тапок.

Щенок недовольно рычал, пока Дэн разжимал ему челюсти. Он отпустил свою добычу крайне неохотно и обиженно тявкнул.

– Ой, какой хорошенький! Девчонки, смотрите, какая лапочка, – засюсюкала Лиза, присаживаясь рядом со щенком на корточки и почёсывая его за ушами.

Женька и Ася тоже прервали сеанс загара и бросились обхаживать щенка.

– У, зверюга, чуть мой тапок не сожрал. Фу-у, обслюнявил весь, – бурчал Дэн, брезгливо держа перед собой тапок двумя пальцами.

– Он, наверное, голодный, – сочувственно сказала Ася, поглаживая щенячье брюхо.

– Ага, голодный. Ты на его пузо посмотри, он же вот-вот лопнет, – скептически заявил Дэн. – Этот обжора, небось, со всего пляжа уже дань собрать успел.

Щенок лежал на спине, задрав лапы кверху, зажмурив глаза и млея от удовольствия. На голодающего он явно не был похож.

– Слушайте, а может он потерялся? По-моему, он породистый, – задумчиво предположила Лиза.

– Конечно, породистый. Двортерьер в десятом колене, – насмешливо кивнул Дэн. – Самая уважаемая собачья порода.

– Надо ему чего-нибудь вкусненького дать, – не унималась Ася. – Вы его пока не отпускайте, я за печеньем в палатку сбегаю.

– Больно нужно ему твоё печенье, – фыркнул Дэн. – Ему колбасу подавай.

– Колбасы у нас нет, вы же её всю за завтраком слупили, – сказала Ася. – Печенье собаки тоже едят. И ещё сыра ему можно дать. Сейчас я всё принесу.

– Ась, давай я сбегаю, – предложил Пётр, поднимаясь с места.

– Да сиди, я сама. Ты не найдёшь, – отмахнулась от его предложения Ася и припустила к палаткам.

Она слишком торопилась. Случайно неаккуратно загребла ногой песок, осыпав подстилку, на которой загорал Роман, расположившийся неподалёку от их компании.

– Ой, Ром, извини, пожалуйста, я случайно, – притормозила Ася.

– Да ничего страшного, это же пляж, тут кругом песок, – спокойно улыбнулся тот, принимая сидячее положение и отряхиваясь.

Ася побежала дальше. Роман проводил её взглядом, а потом повернулся в сторону моря. В поле его зрения попала высокая платиновая блондинка в купальнике бирюзового цвета. Он с интересом стал следить за её действиями.

Ольга обошла стороной шумную молодёжную компанию, играющую в мяч, и направилась к воде. Навстречу ей из моря вышли Лин и Никита.

– Как водичка? – поинтересовалась Ольга, попутно скручивая свои светлые, отливающие серебром волосы в тугой узел. – Не очень холодная?

– Нет, совсем тёплая, – улыбнулась в ответ Лин.

В воздухе просвистел мяч и шмякнулся в песок, едва не задев Никиту. Одна девушка из компании игроков, упустившая мяч, поспешно бросилась за ним вдогонку. Поравнявшись с Никитой, она внезапно споткнулась на ровном месте и упала бы, если б он не успел её подхватить. Как только девушка прочно встала на ноги, Никита выпустил её из рук, поднял с земли мяч и подал его ей, отмахиваясь от благодарностей. В этой ситуации не было ничего особенного, никто со стороны не углядел бы в действиях Никиты ничего криминального, но у Лин будто что-то вдруг со зрением случилось. Она видела происходящее, словно в замедленной съёмке, и то, что она видела, приводило её в бешенство. Ей казалось, что Никита слишком плотно прижимал к себе девушку, на которой из одежды был только открытый и довольно откровенный купальник, что его руки слишком вольно скользили по её телу, пока он её поддерживал, и что он слишком любезно ей улыбался, выслушивая благодарности. У Лин в висках стучала кровь, перед глазами стояла мутная пелена, сердце разрывалось от возмущения, ревности и обиды. Она бросила на Никиту полный негодования взгляд, резко сорвалась с места и побежала в сторону городка. Никита, не вполне понимая, что происходит, пару секунд растерянно смотрел ей в след, но ему вдруг словно на ухо кто-то шепнул, что следует немедленно её догнать, и он бросился за ней вдогонку.

Пробегая мимо Романа, который внимательно наблюдал за происходящим, Лин осыпала его изрядной порцией песка. Такая же порция досталась ему и от Никиты. Роман невозмутимо отряхнулся, поднялся с места, подобрал свою подстилку и размеренным шагом двинулся к насыпи.

Никита догнал Лин у самого лагеря. Он перехватил её в тот момент, когда она вдруг резко вильнула в сторону рощи, по-видимому сообразив в последний момент, что в лагере она окажется в тупике.

– Лин, что ты вытворяешь?! Что случилось, объясни мне?! – выкрикнул он, обхватив её обеими руками поперёк туловища и с трудом преодолевая сопротивление.

Лин выворачивалась из его рук и зло шипела:

– Он ещё спрашивает. Ненавижу тебя. Ненавижу. Пусти меня! Отпусти, говорю, или я улечу! – пригрозила она.

Никита сразу отпустил её.

– Всё. Я не держу тебя, – поспешно сказал он, подняв руки вверх и отступая на шаг назад. – Может, ты перестанешь уже маяться дурью, и мы сможем поговорить спокойно? Клянусь, я правда не понимаю, что произошло! Если ты мне объяснишь, в чём дело, я хотя бы буду знать, в чём виноват!

– А ты не знаешь?! Лапаешь какую-то девчонку прямо у меня на глазах, и не понимаешь, что со мной такое?! – истерично взвизгнула Лин. – Ты что думаешь, я слепая?!

– Да ты что, сдурела?! – вытаращил на неё глаза Никита. – Какую девчонку?! Я её даже толком рассмотреть не успел! На кой она мне сдалась?! Лин, ты вообще соображаешь, что несёшь?!

– Я-то соображаю, это ты, видно, чего-то недопонял! Не рассчитывай на то, что из меня можно будет в очередной раз сделать дуру! Мне и одного раза хватило! – гневно распиналась Лин. – Не думай, что у меня такая короткая память! Если я один раз простила тебе измену, это не значит, что об меня теперь ноги можно вытирать! Со мной это не прокатит!

– Да что ты мелешь?! Ничего я такого не сделал! – разорался Никита, сбиваясь с дыхания от возмущения. – Мне тоже вполне хватило одного раза! Если я облажался по глупости однажды, это вовсе не значит, что на мне крест можно поставить! Я думал, что смог тебе доказать, что люблю тебя, думал, что мы договорились обо всём, думал, ты правда меня простила и не станешь снова упрекать во всех грехах!

У Никиты в душе бушевали страсти. Сердце кололо старой и, как оказалось, не отпущенной виной. Было страшно от ощущения, что всё сейчас снова рухнет. Ещё было жутко обидно от осознания того, что даже если он наизнанку перед Лин вывернется, всё равно никогда уже не сможет добиться от неё прежнего доверия и не сумеет доказать ей, что его искреннее и глубокое чувство к ней не имеет ничего общего с его подмоченной репутацией. Это было безумно больно, и вопреки здравому смыслу почему-то ужасно хотелось причинить боль, обвинить и обидеть в ответ.

– Если уж на то пошло, мы с тобой квиты, – ядовито выдал он, поддавшись этому желанию. – Ты тоже времени зря не теряла и компенсировала себе моральный ущерб.

– О чём это ты? – опешила Лин.

– Да о том самом. Хочешь сказать, у тебя с Петенькой ничего не было?

– обвиняющим тоном заявил Никита. – Ни за что не поверю. У него же на лбу написано, что он интеллигент до мозга костей. Такие, как он, дерутся только в исключительных случаях, а он сам на меня попёр, хотя наверняка догадывался, что я могу уделать его одной левой. Стал бы он лезть из-за тебя на рожон, если б ему нечего было терять, – говорил он, нисколько не сомневаясь в своей правоте. – Заметь, я ведь ни разу не поднимал эту тему, потому что считал, что ты имела тогда право на то, чтоб мне отомстить, и ещё потому, что я дорожу нашими отношениями и хочу их сохранить. Но факт остаётся фактом. Ты, вообще-то, могла бы счесть это достаточно веской причиной, чтоб перестать держать на меня зло.

Лин какое-то время возмущённо на него взирала, не находя, что сказать.

– Он намного лучше тебя, – со злостью выдала она.

– Да кто бы сомневался, – презрительно хмыкнул Никита, в котором говорила сейчас слепая обида, целиком затопившая его сознание. – Он ведь весь такой порядочный, рассудительный, никогда не ошибается, глупостей никогда не делает, любить умеет по-настоящему, как положено, честно, преданно. Да ещё и маг, к тому же. Куда уж мне, обычному раздолбаю, с моими тяжкими прегрешениями, до этого благородного и безупречного рыцаря-супермена. Жалеешь, небось, теперь, что такой шанс упустила?

– Вот я дура, – фыркнула Лин. – И куда мои глаза смотрели? Поверила тебе, идиоту.

– Дура и есть! – рявкнул Никита ей в лицо. У него было жгучее желание сказать ей ещё какую-нибудь гадость, от бессилия ужалить побольнее, но на него словно кто-то повелительно шикнул, заставив умолкнуть.

Лин пару секунд с остервенением смотрела на него, потом в её глазах проступила решимость. Сознание Никиты будто острой спицей внезапно пронзило мыслью о том, что Лин сейчас исчезнет. Обида вдруг затухла в нём, словно её залили пеной из огнетушителя.

– Нет, Лин! Подожди! – воскликнул он дрожащим от волнения голосом, осторожно протянул к ней руки, опасаясь спугнуть, и взял её за плечи.

– Посмотри на меня. Зачем мы с тобой так? У нас ведь нет никакого повода для того, чтоб обижать друг друга.

Лин почему-то не сопротивлялась, внимательно его слушала и как-то странно смотрела на него, словно медленно возвращаясь к реальности откуда-то из забытья.

– Лин, если ты думаешь, что я могу ещё раз осознанно поставить под угрозу наши отношения, значит, ты не представляешь, что я тогда пережил. Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь. Я сам не представлял, пока чуть не потерял тебя. Зачем мы мучаем друг друга какими-то прошлыми обидами? Мы же можем быть счастливы вместе. Мы же оба этого хотим, – уверял он её, совершенно не понимая, откуда берутся нужные слова и как ему удаётся сохранять ясность мысли, когда его душа и тело так холодеют от страха, будто он идёт по минному полю с завязанными глазами.

Лин отвечала ему каким-то растерянным взглядом.

– Иди сюда. Вот так, – тихо сказал он, прижимая её к себе.

Она позволила ему себя обнять.

– Прости меня. Слышишь? Прости, или убей, – в отчаянье шептал он ей на ухо. – Меньше всего на свете я хотел причинить тебе боль, но причинил. Я всё, что угодно отдал бы за то, чтоб ты смогла забыть об этом, чтоб ты мне верила, как раньше. Ты так нужна мне, Лин, я не могу снова тебя потерять.

Лин слушала его, и старая обида, которая по какой-то непонятной причине так неожиданно всколыхнулась и поднялась из глубины души, таяла, как грязный прошлогодний снег, с болью, со стоном испарялась, уходила, отпускала её.

– Я верю, – прошептала она и обняла его в ответ. – Я тоже не хочу тебя потерять.

Он молча прижал её к себе плотнее. Она почувствовала, что его объятье стало каким-то напряжённым, немного отстранилась и взглянула на него. Он отвернулся в сторону, чтоб она не могла заглянуть ему в глаза. Плотно сжатые губы предательски подрагивали, выдавая его состояние.

– Боже мой, Ник, прости меня, я не хотела, – виновато пробормотала она, прижалась к нему и замерла, давая ему возможность прийти в себя.

Какое-то время они напряжённо молчали.

– Прости, – скорчила она виноватую рожицу, заглядывая ему в лицо, когда почувствовала, что он успокоился. – Не злишься на меня?

– Уже нет, – серьёзно ответил он. – А ты на меня?

Она отрицательно помотала головой. Помолчала немного, потом сказала, смущённо:

– Честное слово, я не знаю, что на меня нашло. Сама не понимаю, что со мной такое было. Глупость какая-то… Прости, я абсолютно не по делу на тебя наехала…

– Знаешь, я, честно говоря, всё время опасался, что что-то такое обязательно произойдёт рано, или поздно… Наверное, даже ждал этого…, – как-то устало сказал он. – Ну, может, это и к лучшему, что мы всё выплеснули наружу. Может, теперь всё встанет, наконец, на свои места, и мы сможем начать всё заново.

– Конечно, мы сможем, – кивнула она и снова обняла его.

Он обнял её в ответ, молчал какое-то время, а потом вдруг поинтересовался нарочито безразличным тоном:

– Ты правда считаешь, что он лучше меня?

– Кто? – недоумённо спросила Лин, не сразу уловив суть вопроса.

– Пушкин, Александр Сергеич, блин, – буркнул Никита раздражённо. Она взглянула на него и усмехнулась. Выдержала паузу и сказала:

– Если хочешь знать, ты ошибаешься насчёт того, что я тебе отомстила. Ничего такого не было.

Никита ничего не ответил, но она заметила торжество в его взгляде.

– Я с ним целовалась, – прибавила Лин из вредности.

– Ну… так мне и надо, – вздохнул Никита, не слишком правдоподобно изображая покорную обречённость. Потом порывисто обнял её и поцеловал.

У неё создалось впечатление, что он пытается что-то доказать ей. На самом деле, в доказательствах не было никакой необходимости, но Лин предпочла дать ему возможность привести убедительные аргументы в свою пользу.

* * *

Ася побежала за угощением для щенка. Оказавшись в лагере, она забралась в одну из палаток и стала искать сыр и печенье в рюкзаке с провизией. Она перетряхнула весь рюкзак, сыр нашёлся, а вот печенья там почему-то не оказалась. Ася сложила содержимое рюкзака обратно и стала думать, куда они с девчонками могли засунуть пачку с печеньем. Пошарила по углам, заглянула в другие сумки и рюкзаки.

Безрезультатно. Уже даже стала подозревать Дэна, отличающегося своей слабостью к мучному и сладкому, в том, что тот мог всю пачку слопать утром, но потом вдруг припомнила, что один пакет Лиза уносила после завтрака в другую палатку. Вполне могло случиться, что пачка с печеньем попала как раз в тот пакет. Ася выбралась наружу и полезла в другую палатку. В этой палатке размещались Лиза с Дэном и Лин с Никитой. Асе понадобилось какое-то время, чтоб обнаружить нужный пакет, потому что Лиза запихнула его в дальний угол и навалила на него кучу вещей.

В тот момент, когда Никита догнал Лин возле лагеря, и они занялись выяснением отношений, находясь как раз неподалёку от своей палатки, Ася шуршала пакетом, откапывая в нём печенье, и не сразу обратила внимание на звуки ссоры, доносившиеся снаружи. Но Лин с Никитой ссорились так громко, что не услышать их было просто невозможно. Опознав Никиту и Лин по голосам, Ася невольно стала напряжённо прислушиваться к их разговору, не столько из любопытства, сколько из-за возникшего чувства тревоги.

Ася попала в команду седьмого этажа общаги исключительно потому, что была девушкой Петра. Ещё она сдружилась с Лизой. С остальными ребятами у неё были скорее приятельские отношения, чем дружеские, но ей нравилось их общество. Ей приятно было быть частью их компании и то, что кто-то в этой компании так бурно ссорится, не могло её не обеспокоить.

Из обвинений, которые Лин обрушила на Никиту, и из его ответных гневных реплик легко можно было сделать умозаключения о некоторых пикантных подробностях их взаимоотношений, о которых Ася раньше не имела понятия. Эти подробности наверняка не были предназначены для чужих ушей, и Ася не слишком уютно чувствовала себя в роли невольного свидетеля их ссоры. Впрочем, Лин и Никита сами не слишком заботились о конфиденциальности своего разговора. Самозабвенно скандаля, они орали друг на друга во весь голос, совершенно не беспокоясь о том, что кто-то может их услышать.

Асе всегда становилось сильно не по себе, когда кто-то из её друзей, или близких ссорился между собой. Если бы в её власти было как-то положительно повлиять на ситуацию, она с готовностью сделала бы это, но влезать в чьи-то личные разборки было, по меньшей мере, глупо, да и бессмысленно. Подслушивать тоже было как-то неловко. Стараясь не слишком громко шуршать, чтоб не выдать своё присутствие, Ася быстренько довела ревизию содержимого пакета до конца и обнаружила в нём, наконец, злополучную пачку печенья. Осторожно положив пакет на место и прихватив своё печенье, она сделала движение к выходу, намереваясь вернуться на пляж и надеясь, что Лин и Никита, стоявшие за палаткой с противоположной от входа стороны и занятые выяснением отношений, её не заметят. И тут до неё вдруг донеслись слова Никиты, сильно её озадачившие и заставившие тихонько вернуться на исходную позицию, чтобы лучше всё слышать.

– Хочешь сказать, у тебя с Петенькой ничего не было? Ни за что не поверю. У него же на лбу написано, что он интеллигент до мозга костей. Такие, как он, дерутся только в исключительных случаях, а он сам на меня попёр, хотя наверняка догадывался, что я могу уделать его одной левой. Стал бы он лезть из-за тебя на рожон, если б ему нечего было терять, – обвиняющим тоном говорил Никита. – Заметь, я ведь ни разу не поднимал эту тему, потому что считал, что ты имела тогда право на то, чтоб мне отомстить, и ещё потому, что я дорожу нашими отношениями и хочу их сохранить. Но факт остаётся фактом. Ты, вообще-то, могла бы счесть это достаточно веской причиной, чтоб перестать держать на меня зло.

– Он намного лучше тебя, – ничего не отрицая, ответила ему Лин.

У Аси возникло какое-то крайне неприятное чувство изумления и жуткой неловкости за свою самонадеянность, от которого всё внутри болезненно сжалось. Не было никаких сомнений в том, что речь идёт о её парне, которого, как ей до сих пор казалось, она знает, как облупленного, и о котором, как вдруг оказалось, она, на самом-то деле, не знаёт ровным счётом ничего.

– Жалеешь, небось, теперь, что такой шанс упустила? – доносились до неё слова Никиты.

– И куда мои глаза смотрели? Поверила тебе, идиоту, – зло выдала Лин.

Никита в ответ обозвал её дурой, но потом дело у них пошло на лад. Ася не стала слушать, как они мирятся, выбралась из палатки, не заботясь о том, заметят они её, или нет, и поплелась на пляж, не оглядываясь, пытаясь по дороге избавиться от неприятного ощущения, которое у неё вызвала свалившаяся как снег на голову информация.

– Аська, тебя только за смертью посылать, – укорила её Лиза, когда она вернулась в компанию. – Дитё голодное, а ты ходишь неизвестно где.

"Дитё" блаженствовало у Лизы на коленях, сладко позёвывая во всю свою щенячью пасть.

– Ты печенье в своей палатке так заныкала, что я еле его нашла, – с трудом сдерживая раздражение, буркнула Ася.

– Могла и не трудиться, – хмыкнул Дэн, наблюдая, как щенок воротит нос от печенья, предложенного ему Лизой, и без особого энтузиазма обнюхивает кусок сыра, всем своим видом показывая, что делает всем большое одолжение, принимая угощение. – Я ж говорил, что он зажратый. Его тут все норовят чем-нибудь угостить.

– И правда, понесла же меня нелёгкая за этим дурацким печеньем, – с досадой подумала Ася. – И что меня дёрнуло? Правильно говорят, меньше знаешь – лучше спишь.

Вроде, и переживать-то было не из-за чего, но на душе у Аси было как-то муторно, будто в ней клубок склизких червей копошился.

Потом все собрались купаться. Лизе так приглянулся щенок, что она готова была его усыновить. Она даже хотела отказаться от купания, чтоб не оставлять щенка без присмотра, но Пётр вызвался его покараулить, и Лиза побежала к воде вместе со всеми. Ася решила составить компанию Петру и осталась с ним на берегу.

– Забавный он, да? – улыбнулся Пётр, почёсывая щенка за ушами.

Щенку нравилось, что с ним возятся. Он разлёгся на подстилке и даже не думал куда-то убегать.

– Да, забавный, – отозвалась Ася, отвлекаясь от своих мыслей.

– Я вот думаю, может нам взять его с собой в посёлок, когда мы пойдём обедать, и попробовать пристроить к кому-нибудь из местных жителей?

– рассуждал вслух Пётр. – Сейчас пляжный сезон, тут полно народу, и все с удовольствием его подкармливают, но к осени он совсем вырастет, отдыхающие разъедутся, и ему нелегко придётся. Взрослого пса вряд ли кто-то захочет приютить. Сейчас у него больше шансов найти себе хозяина.

– Ну… да, наверное, можно попытаться, – согласно кивнула Ася.

Пётр внимательно на неё посмотрел.

– Ась, ты что-то грустная какая-то. Что-то случилось? – спросил он, озабочено.

– Да нет, тебе показалось, – отмахнулась она, улыбаясь, хотя её настроение не располагало к улыбкам. – Всё в порядке. Слушай, а может, возьмём этого увальня и тоже пойдём купаться? Собаки же, по идее, хорошо плавают, – предложила она, желая сменить тему.

– А что, отличная мысль, – сразу же поддержал её предложение Пётр.

– Эй, дружок, купаться пойдём? – поинтересовался он, потрепав щенка по загривку. – Пойдём-пойдём, тебе понравится. Мы тебя сейчас плавать научим.

Пётр поднялся с места, подхватил щенка одной рукой, другую подал Асе, помогая ей подняться, и они вместе направились к воде.

Щенок спокойно сидел у Петра на руках, поглядывая вниз, пока тот входил вместе с ним в воду.

– Ну, давай, плыви, не бойся, – сказал Пётр, зайдя в воду по пояс, осторожно опуская щенка на её поверхность и поддерживая его снизу рукой.

Щенок активно зашлёпал лапами по воде и уверенно поплыл вперёд.

– Смотри, он умеет плавать! – изумлённо, словно это было каким-то невиданным чудом, воскликнул Пётр, убирая руку и поворачиваясь к Асе. Его физиономия светилась безграничным детским восторгом.

Это было так забавно, что Ася расхохоталась, глядя на него. Он тоже рассмеялся.

– Ой, это кто это к нам пришёл?! – радостно засюсюкала Лиза, заметив щенка и моментально оказавшись с ним рядом. – Ребята, смотрите, он плавает!

Лиза подхватила щенка на руки и понесла его к остальным ребятам, чтоб продемонстрировать им его способности.

– Лиз, только осторожнее с ним! Не отпускай его надолго. Он же маленький ещё, он может устать, а тут глубоко. Смотрите, не утопите его. И не давай ему воду хлебать, а то у него живот расстроится, – отпускал ей вслед свои наставления Пётр.

– Не волнуйся, я не допущу, чтоб с моим лапусей что-нибудь нехорошее случилось, – заверила его Лиза. – Мы просто немножко покупаемся вместе, раз он не боится воды.

– Петь, иди сюда, – потянула Петра за руку Ася, уводя его немного в сторону от общей компании.

Он без разговоров последовал за ней. Зайдя в воду поглубже, Ася остановилась и повернулась к нему лицом.

– Ты что, Ась? – спросил он, заметив напряжение в её взгляде.

– Ничего, – улыбнулась Ася, так и не решив, хочет ли получить от него ответы на кое какие свои вопросы. – А научи меня плавать, – вдруг сказала она, лукаво улыбаясь.

– Ты же умеешь? – удивлённо приподнял он брови.

– Всё равно научи, – рассмеялась она. – Я что, хуже щенка? Я тоже хочу, чтоб ты меня поучил плавать. Держи меня.

Она потянула его за руки, оборачивая их вокруг своей талии, и улеглась на воду.

– Конечно. Нет проблем, сейчас научу, – хохотнул Пётр. – Ну, давай, не бойся, плыви. Греби руками. Вот так, умница, – говорил он, посмеиваясь и с удовольствием поддерживая её игру. – Смелее, я держу тебя.

– Ты только не отпускай меня. Не отпускай, я бою-усь, – хихикала Ася, чувствуя, что ему нравится её затея. – Да плевать мне на Лин, – подумала она. – Даже, если что-то там у него с ней и было, её поезд уже ушёл.

* * *

Идею Петра попытаться пристроить щенка к кому-нибудь из местных жителей поддержали почти единодушно. Почти, потому что Лиза выдвинула альтернативный вариант устройства его счастливого собачьего будущего, предложив забрать щенка с собой в общежитие, и какое-то время упорно на нём настаивала, не желая никого слушать и дуясь на всех за то, что они не хотят с ней соглашаться.

– Лиз, ну как ты себе это представляешь? – пытался вразумить её Дэн.

– Это же не хомячок, которого можно в клетке держать! Ты посмотри на него. Через несколько месяцев он станет здоровенным псом. Нас с ним из общаги попрут стопудово. Куда мы его тогда денем? На улицу выгоним?

– Я уговорю комендантшу, чтоб она разрешила его оставить, – не унималась Лиза.

– Ну, хорошо, допустим, тебе это удастся, хотя это ведь ещё не факт. А ты вообще представляешь, сколько с собакой будет возни? С ним же не только сюсюкаться надо и за ушами его чесать. С ним, во-первых, три раза в день гулять придётся в любую погоду, во-вторых, кормить его в положенное время, в-третьих, по ветеринаркам с ним бегать, прививки ему делать, – перечислял Дэн, загибая для наглядности пальцы. – А у собак ещё, между прочим, бывают разные болячки, аллергия на корм, понос, глисты, блохи, инфекции разные и всякое такое. Да даже, если он будет абсолютно здоровым, всё равно, хлопот с ним не оберёшься. Надо каждый день вставать ни свет, ни заря, чтоб утром по нужде его вывести. Будешь ты это делать? На меня не рассчитывай, меня по утрам подъёмным краном надо поднимать, и вообще, мой организм не выносит слишком ранних подъёмов, у меня от этого настроение на весь день портится. Ты же сама всегда еле-еле в универ успеваешь собраться, а тут тебе как минимум на полчаса раньше вставать придётся.

– Это не такая уж большая проблема. Мы могли бы ходить с ним по очереди. Нас ведь много. Раз в неделю сходить утром с собакой погулять – не так уж и обременительно, – упрямо гнула свою линию Лиза. – А с вечерними прогулками вообще никаких сложностей. Сходить воздухом подышать перед сном всем полезно. Мы вообще частенько все вместе ходим гулять по вечерам, заодно и собаку с собой возьмём.

– Да даже, если мы составим график и все по очереди будем с ним гулять утром и вечером, всё равно, днём его некому будет выводить, потому что днём мы все на занятиях. А до вечера твой пёсик терпеть не станет и в вашей с Женькой комнате вселенский потоп устроит, – парировал Дэн. – А ещё он будет скучать без общества и выть целыми днями, сидя под замком в тесной комнате. И, ко всему прочему, он вам там от нечего делать все обои обдерёт и все ваши туфли сожрёт.

Лиза сердито молчала, но энтузиазма у неё заметно поубавилось. Перспектива остаться без туфель показалась ей достаточно серьёзным поводом, чтоб усомниться в разумности своих желаний.

– Ты против, потому что не любишь животных, – недовольно буркнула она, всё ещё не желая отступать. – Ты в своё время Петину Каролину тоже хотел из общаги выселить.

– Да при чём здесь Каролина?! – возмутился Дэн. – Пауки – это совсем другое дело! А к животным я нормально отношусь. Когда у меня свой дом будет, может я и заведу себе собаку, если у меня будет возможность ею заниматься. Просто я, в отличие от некоторых, понимаю, что животные – это не игрушки, и что заводить их нужно только тогда, когда можешь создать им все условия для нормальной жизни, – жёстко заявил он. – Собаку, между прочим, лет на пятнадцать заводят, если только не собираются выбросить её на улицу, как только надоест с ней возиться. Надо отдавать себе в этом отчёт и относиться к таким вещам ответственно.

Лиза молчала и как-то странно смотрела на него.

– Ты чего? – осёкся Дэн, разглядев в её взгляде что-то похожее на изумление.

– Да нет, ничего, – вдруг улыбнулась Лиза. – Я просто… Ничего, не обращай внимания, это я так… Ты прав, лучше будет, если мы пристроим щенка к кому-нибудь из местных. У нас, действительно, нет пока возможности держать собаку, – сказала она, неожиданно уступая Дэну.

– Надеюсь, нам удастся найти ему хорошего хозяина.

– Ну… вот и отлично, – кивнул Дэн, задержав на ней озадаченный взгляд. – Давно бы так.

* * *

Пока ребята собирались на обед, щенок носился между палатками, путаясь у всех под ногами и создавая вокруг себя атмосферу весёлой суматошности. В лагерь его даже зазывать не пришлось, он сам увязался за молодыми людьми, как только они собрались уходить с пляжа. По всей видимости, он ничего не имел против того, чтоб обрести хозяев.

Мимо студенческого лагеря прошёл Роман, направляясь к колонке с пустым ведром. Щенок, заметив новый объект, стремглав бросился ему навстречу, но на полпути вдруг резко затормозил, взрыв землю лапами, осел на зад, задрал кверху морду и на мгновение застыл, тараща на парня глаза. Потом он отрывисто и как-то неестественно тонко тявкнул, попятился назад и припустил, поджав хвост, к Дэну с Ильёй, которые стояли неподалёку, дожидаясь, пока соберутся остальные.

– Ты что это трясёшься, чудик? Испугался что ли чего? – сказал Дэн, наклоняясь к щенку, жавшемуся к его ногам, и подхватывая его на руки.

– Не бойся, тут все свои.

– Вы что, решили с собой его забрать? – не приближаясь к ним, поинтересовался Роман.

– Да нет пока. Мы хотим отвести его в посёлок, попробовать найти ему там хозяев. Может, кто-нибудь захочет себе его оставить, – пояснил Дэн.

– A-а, ну удачи вам, – кивнул Роман.

Он вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, повернул голову и встретился глазами с Ольгой, которая внимательно наблюдала за этой сценкой, стоя у палатки. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Роман спокойно улыбнулся, не отводя взгляда. Ольга его улыбку проигнорировала, невозмутимо отвернулась и удалилась в свою палатку. Роман проводил её взглядом и неторопливо двинулся к колонке, размахивая ведром в такт шагам.

* * *

Найти щенку дом и хозяина оказалось не таким уж простым делом. Посёлок был довольно большим, но почти во всех дворах уже были собаки, и ни у кого из их владельцев не возникло желания взять себе ещё одного питомца. Ребята больше часа безрезультатно бродили по посёлку. Лиза, Ася и Пётр втроём исполняли обязанности оперативной бригады и общались с местными жителями, а остальные сопровождали их, держась немного поодаль, чтоб не напугать никого такой толпой.

В одном из дворов на продолжительный стук в калитку прибежала щупленькая конопатая девчонка лет семи в красном сарафане, с волосами пшеничного цвета, собранными на макушке в смешной хвостик, торчащий вверх, как ботва у морковки. Вместо того чтоб подойти к калитке, она полезла в кусты, растущие у самого забора, присела возле широкой щели между досками и уставилась через неё на незваных гостей любопытным серым глазом.

– Привет, – улыбнулась Ася, подойдя к забору с другой стороны и присев на корточки. – Ты не позовёшь кого-нибудь из взрослых?

Любопытный глаз моргнул и тут же исчез. Зашуршали кусты, и через пару секунд раздался истошный вопль:

– Ба-а-а!!!

Лиза и Пётр, стоявшие у калитки, оба испуганно дёрнулись от неожиданности, а щенок возмущённо тявкнул несколько раз.

– Вот глотка лужённая, – буркнула Лиза.

– Но собаки у них, кажется, нет, – оптимистичным тоном заявила Ася, вставая с ней рядом.