Электронная библиотека » Мариан Фредрикссон » » онлайн чтение - страница 12

Текст книги "Книга Каина"


  • Текст добавлен: 31 января 2014, 02:42


Автор книги: Мариан Фредрикссон


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава двадцать седьмая

Быстрая езда, прохлада, безмолвие и суровость высоких гор мало-помалу успокоили его. Медленно стихала буря в душе, и Каин шаг за шагом начал возвращаться в себя.

Наконец он достиг того места, с которого много лет назад Бек Нети показывал ему страну и город с высокой башней. Вид изменился, квадраты полей под ним за эти годы приумножились: теперь всю страну покрывала серебряная сеть сверкающих каналов. Ярко розовел зацветший миндаль, а скоро и яблони и черешни оденутся в белую кипень.

У его ног пел ручей, он сам и его конь смогли утолить жажду. Он отпустил скакуна погулять по каменистому склону, на котором кое-где торчали скудные пучки высохшей травы. Сам же продолжал смотреть на раскинувшуюся внизу страну: это ее он облагородил, разбил в ней сады, провел через нее каналы. Да, все же много хорошего сделал он, сын Сатаны.

Недавнее горячее желание потолковать с Евой, взвалить на нее вину за все затихло вместе с бурей.

«Я ведь знаю, возможно, всегда знал, но не решался думать об этом. Я с самого начала был расщеплен на две половины: черную, всеразрушающую, полученную в наследство от отца, и творящую и сильную, доставшуюся от матери, от нодов».

– Нет, – возразила Ева, и он вздрогнул: значит, она все же пришла. Он слышал ее так же ясно, как если бы она сидела рядом. Как и раньше, он скосил глаз в ту сторону, откуда раздался голос, но никого не увидел. И тогда он понял, что уже не может вызвать ее образ, потому что не представляет, как годы изменили ее лицо.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он мягко, боясь ее напутать.

– Ты все упрощаешь. Ты сам знаешь, что правившие до тебя цари Нода жестокостью превосходили Сатану. И что его народ жил в свете и радости, которой вне Эдема мы редко достигаем.

Каин кивнул – это была правда.

– Он мой отец?

– Не знаю. Я ведь была всего лишь одной из женщин той стаи, и, возможно, ты начал расти во мне еще до нашего ухода оттуда. Вероятно, он и отец Адама. Адама ведь выбрали в ученики шамана из стаи.

Каин перевел дыхание: да, давно надо было ему это понять, но думал ли он об этом когда-нибудь? Складывал ли все воедино?

– Отец или дед, – сказал он, – это неважно. Но отчужденность, мама, ее корни, наверное, здешние. Я, вероятно, уже новорожденным нес в себе эту всеразрушающую отчужденность.

– Я даже больше скажу: ты пришел к нам слишком рано, мы не были готовы принять ребенка. Потом, уже выросший, ты напоминал мне о том, о чем я мечтала и чего боялась. Я робела тебя, моя любовь к тебе всегда была двойственной, Каин. Она была не менее сильной, чем та, которую я испытывала к другим детям, но она была двойственной.

– Почему я был вынужден убить его, мама?

– Я и об этом много думала. Возможно, связь была так сильна, что требовалось ножом разрубить ее навсегда. Всю свою жизнь ты тосковал по нему, по его жизни, сильной и простой, вне добра и зла. Но уход от такой жизни был неизбежен, Каин. Теперь весь мир завоевал раздвоенный человек, прихвативший с собой тоску по прошлому и сделавший ее своим вечным спутником.

– А гнев, охватывающий меня, и буря, что делает меня безумным, – это его наследство?

– Возможно, – ответила она. – Но его никогда и ни в чем нельзя было упрекать, и ему самому не в чем было упрекать себя. Он безвинен, Каин.

– А я не такой?

– Нет, безвинным не может быть тот, кто осознает свою ответственность. Твоя воля свободна, Каин, а у него воли не было никогда.

Каин посмотрел вниз, на свою страну, на цветущий миндаль, на каналы, на полотно из полей-квадратов и на большой город вдали. – Да, чувство ответственности у меня есть, согласился он. – А вот со свободной волей похуже, ведь меня связывают тысячи обязанностей.

И тут он услышал ее смех – ясный, открытый, такой любимый.

Да, но ты сам связал себя ими, – возразила она. – По доброй воле. И несмотря ни на что, цена эта оказалась значительно меньше, чем награда, которую ты получил.

А какова она? – спросил Каин, полагая, что уже знает ответ: богатство, власть. Но она удивила его, сказав:

– Соучастие, Каин. Ты все еще играешь с мыслью, что ты соучастник в игре, но на самом деле ты стоишь в стороне. А там, внизу, твоя страна, твой народ, твоя жена и твои дети. Они не игрушки, игра должна была закончиться много лет назад. Когда ты наконец поймешь это, ты станешь взрослым.

Каин вновь посмотрел на свою страну, она лежала перед ним, открытая и беззащитная. И вдруг, когда взгляд его дошел до границ и он увидел землю шумеров, лежавшую на другом берегу, он почувствовал угрозу и напугался. Сатана тебя возьми, надо скорее возвращаться!

Еще одно хотела сказать ему Ева:

– В наследство от отца ты получил и кое-что хорошее – силу, огромную силу.

Каин кивнул. Ему хотелось закончить этот разговор.

Времени на путешествие в себя, на размышления и скорбь сейчас не было. Его личные тяготы отодвинулись, став ничтожно малыми.

Откуда появилось чувство угрозы?

Стоит ли доверять ему?


Уже в полумраке доскакал Каин до города, отдал коня страже и побежал в башню, к Бек Нети и Энки. Он так спешил, что даже не обратил внимания на мелькнувшее в их глазах облегчение, а коротко и четко произнес:

– Я хочу, чтобы вы немедленно собрали достаточное войско на восточной границе. Сейчас же, нынешней ночью.

– Ты что-нибудь узнал? – Лицо Бек Нети стало более жестким.

– Ничего явного. Но у меня предчувствие.

Он немного боялся, что верховный военачальник поднимет его на смех и отмахнется от его предостережений. Но Бек Нети и Энки тут же повиновались; вскоре помещение заполнилось начальствующими над войском, а чуть позднее двадцать гонцов оставили город и поскакали к полкам на всех границах.

Проследив за тем, как выполняются приказы, Каин наконец сказал:

– Бек Нети, я хочу, чтобы ты сам поехал к войску, расположенному на границе с шумерами. Никому, кроме тебя, не удастся придать воинам мужества, если нападение произойдет уже нынешней ночью.

Бек Нети кивнул и покинул комнату.

– Итак, Энки, – обратился к другу Каин, – сколько людей сейчас на границе?

Получив ответ, Каин успокоился. Дополнительные силы были стянуты к опасному рубежу сразу же после смерти шумерской царевны, ведь верховный военачальник и его сын тоже чуяли опасность.

– А что мы знаем о войске шумеров?

– Шум Эт хорошо воспользовался передышкой, – с горечью ответил Энки. – Раньше у него никогда не было столько войска. Эта проклятая затея с женитьбой на шумерской царевне всего лишь предлог, чтобы выиграть время и вооружиться.

Кровь бросилась Каину в лицо от стыда и злости. Стыда за то, что он поставил Нод в тяжелое положение, и злости за то, что позволил Шум Эту втянуть себя в игру. Пока жертвами ее пали только царица и мертвый ребенок, но этим дело не кончится.

Энки заметил состояние Каина, но все же дал волю негодованию:

– Я уже говорил, Каин: ты избрал унижение и получишь войну.

Каин тяжело кивнул:

– Ты прав. Я совершил большую ошибку.

И, как много раз прежде, Энки почувствовал, как потеплело на сердце, и против воли испытал восхищение Каином. Он обнял своего царя и сказал:

– Не беспокойся. Мы справимся.


Натие Каин нашел во дворце, в спальне, она сидела на стуле и держала на коленях его саблю. Мальчики носились вокруг нее. Каин по очереди поймал каждого из них и подбросил вверх, чувствуя при этом, как беспокойно бьется его сердце.

Натие он сказал:

– Со мной случилось нечто выпустившее бурю на волю, и я вынужден был бежать. Но теперь это уже неважно. Натие, я понял, что война неизбежна.

И рассказал ей об угрозе, которую почувствовал, глядя с горы на их страну. И о словах Энки, что шумерский царь воспользовался отсрочкой, предоставленной ему постыдным браком, чтобы вооружиться.

Натие с болью и страхом почувствовала, как по ней волной прокатился гнев. Опять надвигается страшная беда; беспомощная, словно в детстве, она еще раз увидит, как мужчин, которых она любит, вновь поведут на бойню.

Ночь прошла беспокойно, по городским мостовым стучали подковы, колесницы катили в сторону шумерского рубежа. Скрипу колес вторила чеканная поступь воинов…

– Нин! – вдруг спохватился Каин. – Я должен сообщить ей обо всем.

– Поздно, Каин. Она спит.

– Вряд ли, при таком шуме. – Но, вернувшись из башни, он сказал, что Нин действительно спит как дитя.

– Я пойду к ней утром, – сказал он.

Каким-то образом им все же удалось ненадолго заснуть, лежа рядом в большой постели. В одно из коротких пробуждений Натие промолвила:

– А девочка, которая должна родиться…

Что она имела в виду, было не совсем ясно, но Каин вдруг почувствовал, как сердце в груди сжалось, и подумал: «Вполне возможно, что это тоже будет сатанинское отродье. То, что дети хорошо сложены больше счастливый случай, но наследственные черты могут проявиться еще раз».

Но эту мысль он отогнал – не время сейчас разбираться со своими бедами; и все же какое-то утешение было.

А потом он заснул.


Заблаговременно, еще до восхода солнца, до того, как ему нужно было подняться на башню и зажечь огонь, он разбудил Нин и сообщил ей о происходящем. Нин кивала, все понимая, ведь она пробудилась ночью от шума передвигающихся войск.

– Через час я ускачу к границе, – сказал ей Каин. – Ты возьмешь на себя мои обязанности. Задавай вопросы, когда чего-то не понимаешь. С этого утра ты должна вновь зажигать на башне огонь. Надеюсь, ты еще в силах подниматься по лестнице.

– Само собой разумеется, – ответила Нин. Она была спокойна и уверенна: да, ответственность за страну она возьмет на себя, ведь прежде она управляла разумно, с полным знанием дела.

– Если будут плохие вести, переведи Натие и детей в башню, – попросил он.

– Да, сегодня же. Я уже подумала об этом, – ответила Нин.

Он долго смотрел на старую женщину, заражаясь ее спокойствием. Потом оглядел комнату – раньше ему не приходилось бывать здесь.

Стену украшало изображение юноши, почти ребенка. Он напомнил Каину кого-то. Потом Каин понял: мальчик, изображенный на стене, похож на Авеля.

– Это мой самый младший, – пояснила Нин, следившая за его взглядом.

– Как он умер? – спросил Каин, словно выпустив стрелу из лука – в самого себя.

– Его задушил старший брат, – пояснила Нин. – Вот почему я была вынуждена убить старшего – братоубийца не может жить среди нас.

Каин побледнел, а она, забеспокоившись, подумала: «Какой он чувствительный! И как только он справится с этой войной?» Но вслух произнесла:

– Это было давно. Еще до того, как ты родился, Каин.

И тут он услышал донесшийся из храма крик Энки:

– Царь, где царь?

– Здесь. – Каин встретил Энки в дверях. Буря выла в голове Каина. «И хорошо, – подумал он. – На сей раз я извлеку из нее пользу».

Обернувшись к Нин, он бросил:

– Зажги огонь уже сегодня. И позаботься о Натие.

В следующее мгновение он был уже в седле, и рядом с ним – Энки.

Глава двадцать восьмая

Они мчались через широкий деревянный мост, выстроенный для нового города. За Енохом лежало открытое поле, выкупленное Каином у шумерского царя за большие деньги и обещание не распахивать его и не заселять. Так или иначе, трава, завоевывая это пространство, продвинулась к востоку на изрядное расстояние.

«Хоть что-то хорошее вышло из этих переговоров», – подумал Каин, скача рядом с Энки за знаменосцем и глашатаем, который трубил в рог, возвещая, что едет царь.

Дорога была разбита после ночного броска, и они скакали по стерне.

Повсюду, где проезжал Каин и слышалось пение рога, вскипал восторг: присутствие царя укрепляло в идущих на войну мужчинах веру в победу. Выныривая из глубин отчаяния, Каин испытывал радость и нежность к своим мужественным воинам: как же они тупят в бой после ночи в пути?

Новая граница была проложена там, где земля горбилась мягкими холмами над гладью равнины. Именно там, на гребне холмистой гряды, ноды начали воздвигать укрепления, насыпать валы, ставить частоколы. Но когда шумеры пошли в наступление, еще задолго до восхода солнца, Бек Нети без боя сдал новую линию обороны.

Это ввело шумеров в заблуждение, и, не встретив сопротивления, они потоком хлынули на равнину. Бек Нети хотел, чтобы бой завязался на открытом пространстве, ибо воинов Нода готовили именно для таких сражений по всем правилам военного искусства. Они стояли, спокойно выжидая; лучники в первой линии по флангам, колесницы клином впереди главной силы, а пешие воины с копьями и клинками – сзади.

Разрозненные отряды шумерских ратников, налетевшие на нодов, полегли прежде, чем успели хоть как-то сплотить ряды.

Бек Нети направлял действия войск, поспевая повсюду. А ведь надо было подтягивать свежие силы, подбадривать людей, объясняя предстоящие им маневры. Но военачальник знал: шумеры спешили – и рассчитывал на то, что ноды постоянно будут получать подкрепление.

– Еще слишком темно, – сказал он своим людям. – Нам нужен свет.

И в следующее мгновение просветлело: молния осветила поле битвы белым пламенем, и на мгновение тысячи мужей, нодов и шумеров, смогли узреть друг друга.


Потом грянул грохот, небо бешено засверкало. «Неистовство это направлено против шумеров, – подумал Бек Нети. – Мне же небо дарит время, в котором я так нуждаюсь». Пустив коня вскачь под ливнем вдоль своих линий, он отдавал приказания, успокаивал:

– Вы же видите, далее небо на нашей стороне.

Тут прямо из мокрой темноты послышался мужской крик:

– Бек Нети, это царь вызвал молнию. Наш царь всегда был в союзе с богами дождя и ветра.

Бек Нети рассмеялся: он знал, что такое мнение уже давно бытовало в Ноде. Оно основывалось на том, что с приходом к власти Каина в стране наступили богатые дождями лета и влажные зимы.

– Ты прав, – крикнул он, и воины ответили дружным боевым кличем, подтверждая свою волю к победе и верность царю.

В следующее мгновение Каин уже скакал вдоль рядов войска рядом с Бек Нети. И когда молния прорезала небо, ратники могли видеть его, высокого и прекрасного, с иссиня-черными мокрыми волосами, прилипшими к голове. Он скакал, сомкнув над головой поднятые руки, и каждый словно ощущал рукопожатие своего царя.

Приветственные кличи усилились, и Бек Нети подумал: «Хорошо. Он, как и всегда, все делает правильно, по какому-то наитию». Но тут же напустился на Каина, требуя, чтобы тот надел шлем. Военачальника беспокоил ливень: если он продолжится, земля раскиснет и станет скользкой. Бек Нети не успел додумать свою мысль до конца, как дождь прекратился, лучи рассвета прогнали тяжелые тучи. Теперь надо было действовать не мешкая.

– Энки возьмет на себя южное крыло, – крикнул Бек Нети, – Но Ам – северное. Каин и я руководим серединой.

Рога затрубили наступление, речной волной покатившее на шумеров.

Буря в голове Каина набрала силу вместе с ревом рогов, но на сей раз ему не потребовалось ее унимать. Никогда раньше он по-настоящему не понимал, какой силой обладает и сколь она прекрасна, выпущенная на свободу, когда не надо бороться с собой. Ни ноды, ни шумеры и понять не успели, что происходит, когда он ринулся прямо на главные силы врага, где в паланкине восседал жирный Шум Эт. Каин поднял копье и, как только оказался на расстоянии броска, метнул его. Словно управляемое чудесной силой, острие попало точно в цель – злое сердце Шум Эта. Воины Нода, тысячи храбрых мужей, наученных сдерживать чувства и владеть ими, возликовали. Лишь Бек Нети, подлетев к Каину и схватив его коня под уздцы, свирепо крикнул:

– Довольно, Каин! Биться не твое дело, здесь распоряжаюсь я. Отныне ты слушаешься меня.

Каин кивнул. Просто хотелось попробовать, оправдывался он. Но сам подумал: «Не могу же я объяснить ему, что меня несла буря, что я был в себе не волен?»

И вот он опять был на пути к новым, неожиданным свершениям. Повсюду, где ряды нодов оказались прорванными шумерами, взвивался его флаг. Воины Нода дрались, воспламененные его необузданностью.

И вновь Бек Нети остановил Каина.

– Опомнись! – прорычал он. – Твоя жизнь важнее любой победы.

И Каин на некоторое время попридержал себя, послав старшему другу странный взгляд мгновенно заставивший Бек Нети понять: Каин ищет смерти.

«Но это ему не удастся», – с отчаянием подумал Бек Нети и теперь неотступно следовал за Каином.

Сейчас в нападение перешло северное крыло согласно заранее обдуманному замыслу, дав передышку главным силам. Бек Нети крепко держал под уздцы коня Каина, но, когда шумеры ответили дождем стрел, царь не смог устоять.

Внезапно он вновь ринулся вперед вместе с сотней воинов из главных сил, дабы нанести удар по шумерской армии. Прорыв удался – главным образом благодаря неожиданности нападения, совершенного против всяких правил, – потрясенные шумеры испугались.


Но тут, с некоторым запозданием, у бреши появился один из шумерских престолонаследников, сын Шум Эта.

Со своим войском он сумел подобраться к Каину, откуда никто не ожидал, поднял саблю и рубанул. Однако Каина не задел, зато ранил Бек Нети – клинок вспорол предплечье.

Каин мгновенно пришпорил коня, бросился на противника и одним ударом снес ему голову.

– Получай, дорогой шурин! – крикнул он с таким бешенством, что сам почувствовал, как подскочил в седле.

Но потом увидел Бек Нети, окровавленного, сползающего с коня. Его гнев смешался с ужасом.

– Если ты умрешь, я передушу их всех собственными руками, – сказал он, соскакивая на землю и падая на колени рядом с другом.

Любовь заполнила Каина, и буря в нем отбушевала. С неслыханным облегчением убедился он, что рана не смертельная. Клинок перерезал сухожилие, и кровь хлестала рекой. Однако ничто не угрожало жизни Бек Нети.

Каин поцеловал старого воина в лоб и прошептал:

– О Бог Адама, как же ты напугал меня, отец мой!

Бек Нети ответил улыбкой сквозь боль:

– А как ты пугал меня все это утро, сын мой?

Каин виновато улыбнулся, принимая укор. Потом он усадил Бек Нети на своего коня и стал медленно выбираться из круговерти боя в сторону стана, разбитого в стороне от поля битвы, даже не замечая, что из открытой раны на голову его льется кровь.

– Энки тебе вести главные силы! – крикнул он.

Когда воины Нода увидели своего царя с окровавленной головой, их охватил нечеловеческий гнев. Над степью пронесся вой тысяч глоток, и, словно одно огромное тело, бросились они на войско шумеров и уничтожили его. Вскоре, озирая поле сражения, усеянное грудами поверженных тел, ноды могли видеть, как остатки войска Шум Эта скрываются между холмами.

Промыв рану крепким вином, приложив к ней целебную траву и перевязав, Каин приказал перенести Бек Нети в свою личную палатку посреди лагеря.

Примчался Энки. Он толком ничего не знал, но слышал вой воинов, когда исчез Каин, а потом получил известие о том, что царя с окровавленной головой отвели к лекарям. Но Каин встретил его невредимый. Когда же Энки упал на колени перед раненым отцом, он услышал голос царя:

– Ничего опасного, он справится.

Долго молчал Энки, и немало прошло времени, прежде чем Каин понял, что тот молится и благодарит богов. Поднявшись с колен, Энки выглядел смущенным и буркнул:

– Помойся, и сразу к народу. Ходят слухи, что ты смертельно ранен в голову. Все сейчас же должны убедиться, что царь жив.

Каин кивнул, взял кувшин с водой, протянутый ему кем-то из воинов, и смыл кровь. Потом он быстро покинул палатку и вскочил, на коня. Через несколько минут он уже был среди своих уставших ратников, пожимая руку каждому.

Но глаза его наполнились печалью, когда он увидел, чего стоила победа: повсюду лежали мертвые, раздавались стоны и крики раненых.

Он так и не понял, как все произошло, но не прошло и полдня, как порядок был восстановлен, о погибших нодах позаботились, а тела врагов были собраны в кучи и сожжены.

И еда была предложена уставшим мужчинам, да и вино тоже, большие кувшины с вином. Когда Каин получил свою чашу и поднял ее за Бек Нети и Энки, находившихся в палатке, он произнес:

– Как вы предусмотрительны и заботливы… Но откуда взялась вся эта еда для тысяч людей?

– А как ты думаешь, чем мы занимались все эти годы? – ответил Энки.

– Да иначе и не было бы той битвы, в которой сам царь летел впереди войска через все поле, будто одержимый духом безумия, – добавил Бек Нети, и Каин, задумчиво глядя на него, удивлялся: неужели он действительно понимает, что говорит?

Но Энки встал на его защиту:

– Ты же прекрасно знаешь, отец, что битва была, считай, выиграна в тот миг, когда Каин убил царя шумеров.

Каин увидел, как Бек Нети кивнул: да, он это признает.

«Сегодня я испил радость убийства до дна», – подумал Каин и опустошил чашу.

– До заката мы должны сжечь город шумеров, – объявил он. – Не оставить камня на камне от дворца шумерских царей, все их государство должно исчезнуть с лица земли.

– Спасибо, царь мой, – поблагодарил его Энки и исчез отдавать приказы, при этом подумав: «Наконец-то!»

Но Бек Нети выглядел печальным, и Каин остался в палатке подле своего раненого военачальника, в то время как две тысячи мужчин из числа прибывших последними и менее всего уставших отправились в сторону Шума под руководством Энки, дабы сжечь этот город. Те же из шумеров, кто сдастся по доброй воле, могли покинуть город – таков был приказ Каина; и тысячи женщин, детей и стариков длинной вереницей двинулись в сторону Еноха, где возводились новые постройки и где могло отыскаться применение их труду.

– Они будут тайно лелеять мечты о мести, и потребуется приставить к ним немалую охрану, – вздохнул Бек Нети. – Война не проходит без последствий, а победа с годами может приносить и горькие плоды.

Каин кивнул – он понимал.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации