Текст книги "Любовь к драконам обязательна"

– Надо отнести его к ветеринару, – задумчиво вымолвила я.

– Франки? – осторожно уточнила Арона. Младшая сестрица ужасно боялась врачей, даже звериных.

– Детеныша, – вздохнула я. – Коту-то что сделается? Поваляется и проснется.

Утро у знакомого ветеринара, несколько недель назад окатившего меня обмылками, моментально перестало быть добрым и солнечным, когда он увидел в процедурной комнате нас с новорожденным драконом, посапывающим в фетровой шляпе. Ну и еще с котом в ридикюле, после нервного потрясения принявшимся ползать на пузе.

– Госпожа ди Элрой? – проблеял ветеринар.

– Амэт, – поправила я, но была страшно польщена случайной ошибкой. Хотя, предполагаю, от эпичной оговорки Таннер упал бы в обморок, как Франки, а потом начал ползать на животе по полу ветлечебницы. – Доктор, спасите моих животных от утопления.

– Простите? – не понял он.

Рассказывать печальную историю о том, как сын с отцом ранним утром разгромили кухню, я не стала – все равно скидку на лечение не дадут. Коротко объяснила, что один плевался пламенем, а второй при виде огненного облака от изумления потерял сознание, и с надеждой воззрилась на ветеринара:

– Что делать, доктор?

– Оставляйте обоих, – смирился он с тем, что мы снова встретимся, и, возможно, не один раз.

Освободившись от домашней живности, я решила заглянуть в центральную книжную лавку. На выходных обещали начать продажу нового романа Бевиса Броза. Книги скандального автора обычно разбирали еще на подлете к полкам, и пропускать долгожданную «клубничку» не хотелось.

Только я добралась до магазинчика, потянулась к двери, заново привешенной после нашествия Золушек, как ошарашенно замерла, не поверив своим глазам. В окне маленькой опрятной едальни на другой стороне улицы маячила Эзра. Она сидела за одним столиком с мужчиной, и, судя по тому, как жеманно похихикивала, прикрывая рот, у парочки полным ходом шло любовное свидание.

Не то чтобы я не желала старшей сестре-красавице счастья, но напротив нее изображал героя-любовника Том Потс! Мой бывший начальник, муж скандальной сорокалетней дамы, укладывающей волосы мелкими кудельками, и отец троих шумных детишек. Другими словами, человек, не имеющий никакого права находиться рядом с порядочной незамужней девушкой!

Переливчато звякнул колокольчик книжной лавки, и, едва не тюкнув меня по лбу, открылась дверь. На улицу вышел степенный господин. Пока я отвлеклась на обоюдные извинения и расшаркивания, за окном едальни произошла страшная гадость: Эзра протянула красивую ухоженную руку, и Потс прижался к пальчикам влажными губами.

Фу, мерзость!

Решительным шагом я пересекла улицу и ворвалась в заведение. Внутри пахло сладкими кексами, кофе и большим скандалом. Правда, последний аромат ощущала только я и с улыбкой кровожадной ведьмы остановилась возле столика:

– Надо же! Какая неожиданная встреча!

От изумления у Потса отпала челюсть.

– Что ты здесь делаешь? – без надлежащего сестринского радушия вопросила Эзра.

– Отнесла дракона к ветеринару и зашла перекусить. Можно к вам?

Не дождавшись разрешения, я плюхнулась на стул рядом с сестрой и глянула на стареющего ловеласа, вид у того был обескураженный. Подозреваю, Том Потс мысленно гадал, с какой целью за ним следила бывшая подчиненная. Ясность с обычной категоричностью внесла Эзра:

– Моя младшая сестра Тереза.

– Очень приятно, – громко сглотнув, соврал он, хотя было очевидно, что узнать о моем родстве с дамой сердца ничуть не приятней, чем сесть без штанов на муравейник.

– Где вы познакомились? – с видом профессионального судебного заступника устроила я допрос.

– На балу, когда сняли маски, – поспешила объяснить Эзра. – Ты уже уехала.

При упоминании о бале я напряглась и покосилась на красного как помидор Потса. Он дергал глазом и меньше всего думал о маскараде в Гостином дворе. Если бы бывший начальник догадывался, что Золушкой была личная стажерка Элроя, то в понедельник меня бы казнили в дамской комнате, а не кормили десертами в попытке выведать подробности скандального аукциона.

– Замечательно, – процедила я с натянутой улыбкой. – Выходит, вы тот самый перспективный клерк?

Эзра отдавила мне под столом ногу.

– Кофе, госпожа Амэт? – немедленно предложил он.

– Тереза уже уходит, – уверила сестра и стукнула каблуком по большому пальцу.

– Мне торопиться некуда, – стараясь не скривиться от боли, отказалась я покидать голубков, – и я с удовольствием выпью кофе. Кстати, Том, не сочтите за наглость, просто я волнуюсь о своей сестре и обязана спросить. Вы женаты?

Бедняга подавился кофе.

– Тесса, прекрати! – Эзра ткнула меня локтем в локоть, посылая по всей руке неприятный, сводящий мышцы спазм. – Том недавно овдовел.

– Да неужели? – изогнула я брови, и Потс подавился во второй раз.

Клянусь, если он не сбежит из едальни до третьего глотка, то упадет замертво и войдет в историю Аскорда как первый и единственный утопленник, захлебнувшийся кофе.

– А дети есть? – Я планировала вывести обманщика на чистую воду, а если не расколется, то хотя бы пощекотать нервы. – Скажем, трое очень похожих на вас мальчиков?

– Хватит! – рявкнула Эзра, выходя из себя, и случайно смахнула на колени пирожное, смачно приклеившееся масляными цветочками к синей тонкой ткани.

Мы с Потсом замерли, боясь пошевелиться. Лицо сестры наливалось нездоровым румянцем, губы были крепко сжаты. Она отчаянно пыталась сдержать десяток цветистых ругательств, подходящих к устроенному младшей сестрой цирку с конями. Вернее, с козлом. Одним и очень изворотливым.

– Мне надо в дамскую комнату, – сквозь зубы прошипела сестра, шмякнула в блюдце остатки собранного с коленей пирожного и поднялась. – Тереза, пойдем со мной?

– Не хочется, – понимая, что предаю абсолютно все неписаные законы сестринской дружбы и женской солидарности, отказалась я, но разобраться с наглым изменником, покусившимся на доброе имя порядочной девицы Амэт, было важнее. Подозреваю, что, закрываясь в известной комнате, Эзра придумывала план моего умерщвления.

Когда мы с Потсом остались вдвоем, то я скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Бывший начальник прихлебнул воды из стакана, видимо убоявшись, что кофе снова пойдет не в то горло.

– Госпожа Амэт, все это ужасная ошибка.

– То есть вы признаёте, что в романе между женатым мужчиной и молоденькой девицей нет ничего правильного?

– Эзра очень красивая.

– Знаю.

– Я разведусь с женой! – вдруг просиял Потс. – Госпожа Амэт, вы же отличный судебный заступник по разводам. Ради вашей милой сестры вы просто обязаны представлять в суде мои интересы.

– Прекрасно! – В ярости я полезла в ридикюль за бумагой и грифельным карандашом. Лист оказался неприлично смятым, пришлось расправить, а потом уложить на стол перед Потсом между кружкой кофе и стаканом с водой. – Пишите!

– Что? – растерялся он, глядя на письменные принадлежности, как на удавку с мылом.

– Прошение в мировой суд. Что вы желаете развестись с женой, с которой прожили двадцать лет! Только надо указать причину. Думаю, причина «козел» вряд ли понравится судье, и он может отказать в разводе, так что напишите «адюльтер» – сработает с гарантией сто процентов.

– Госпожа Амэт, вы пытаетесь меня задеть?

– Даже не пытаюсь.

– Знаете, – он отодвинул лист, – в таких делах торопиться не следует.

– То есть вы собираетесь до седых волос… – Я глянула на блестящую лысину Потса и поморщилась. – В общем, вы собираетесь водить мою сестру за нос? Не получится! Немедленно дайте расписку, что сегодня же с ней порвете, иначе уже завтра ваша супруга узнает, как проводит субботние дни отец семейства!

– Ты не посмеешь! Твоя сестра тогда тоже пострадает.

– Ох, не переживайте за Эзру, она трактирщица со стажем. Поверьте, моя сестра еще не таких теток скручивала и пинком под зад выставляла…

В следующий момент мне в лицо выплеснули стакан воды. От неожиданности я вскрикнула и отпрянула от стола. С волос и лица текло на платье. Белая от ярости старшая сестра стояла возле столика. Она бабахнула опустевший стакан на столешницу и прошипела:

– Не прощу ни за что!

Пока я ошеломленно обтирала лицо рукавом, она развернулась на каблуках и, не прощаясь с Потсом, выскочила на улицу.

– Эзра! – окликнула я, вскакивая со стула, и немедленно обнаружила, что посетители с любопытством следили за скандалом. Схватив ридикюль, я бросилась следом за сестрой.

Разобиженная влюбленная, отличавшаяся редкой прытью, заставила меня перебежать на другую сторону улицы, обратно к книжной лавке. Проскочив перед идущим экипажем, я чудом отпрянула от кареты, несшейся навстречу. На голову сверзилась пара весьма сочных ругательств от извозчика, в переводе на человеческий язык означавших, что кое-кто – слепая курица. Странно, что хлыстом вдогонку не прилетело.

– Эзра, да стой же ты! – Задыхаясь, я схватила сестру за локоть.

Она резко обернулась. Лицо с ярко накрашенными губами скорчилось от злости.

– Трактирщица со стажем?! – визгливо повторила она. – Так ты меня за спиной зовешь?

– Это все, что ты услышала?

– Конечно, ты у нас белая кость! – продолжала беситься оскорбленная Эзра. – Судебный заступник! За танец с тобой платят бешеные деньги, а я недостойна хорошего мужчины?

– Но Том Потс – плохой мужчина!

Сестрица натуральным образом рыкнула, развернулась на каблуках и почему-то пошла в обратную сторону. Вынужденная не отставать, я неслась вприпрыжку.

– Эзра, он женат, и у него трое детей.

Сестра остановилась, глаза горели жаждой убийства.

– Докажи!

– Как можно доказать, что человек женат, если он отпирается? – возмутилась я. – Ты можешь поверить мне на слово? Я знаю точно!

– Откуда? Вы по утрам обмениваетесь с его покойной женой записочками или с небес она тебе отправляла прошение о разводе?

– Его жена жива и здорова.

– Сама себя оживила?!

– Он был моим начальником! – выпалила я, перебивая поток ужасных слов, достойных как раз скандальной трактирщицы.

– Том служит в «Драконах Элроя»… – начало было Эзра.

– Верно, – перебила я, и злость на лице сестры сменилась непониманием. – Он руководит отделом продаж, а я целый год проработала стажером. С месяц назад меня повысили… в смысле перевели. Я никогда не служила судебным заступником, провалила пятьдесят собеседований и сдалась.

– Но у тебя же были отличные отметки…

– Высокие баллы не гарантируют, что человек хорошо устроится в жизни.

– Выходит, ты нам врала? – опешила Эзра.

– Да, – согласилась я. – Было стыдно признаваться, что я неудачница и продаю сухие пайки для драконов. Не после того, как родители заплатили за учебу кучу денег.

– А я-то думаю, почему у тебя такое маленькое жалованье, – хмыкнула противница. – И ты не собиралась признаваться родителям?

– По крайней мере, пока не устроюсь работать судебным заступником.

И тут я ощутила, что гнетущее чувство, возникавшее каждый раз, когда меня посещали мысли о «Драконах Элроя», испарилось. С плеч точно свалилась тяжесть, пригибавшая меня к земле и не позволявшая держать голову высоко. Я бы вознеслась к молочным облакам, но сначала следовало закончить исповедь, а потом – лети душа в райские кущи.

– Ты страшная лгунья, Тереза, – заметила Эзра с кривоватой усмешкой.

– Точно. Предупреждая вопросы: нет, драконье яйцо мне не давали в качестве премии.

Мы стояли посреди пешеходной мостовой. Прохожие радостно пялились на двух чудачек, напоминавших магов на метальной дуэли, – ужасно сосредоточенных и даже злых, перекидывающихся резкими фразами.

– Прости, что выплеснула воду, – буркнула сестра в своей обычной манере, словно не прощения просила, а предъявляла претензию. – Я думала, что ты пытаешься увести у меня подходящего мужика.

– Знаю, – кивнула я. – Не говори родителям о моей работе.

Она протянула руку и предложила:

– Я сделаю вид, что у меня потеря памяти.

– Спасибо, – немедленно приняла я перемирие.

– Ты моя должница, – не растерялась она.

– Кто бы сомневался…

Вставать рано меня приучили в Институте благородных девиц, когда всех воспитанниц ни свет ни заря поднимали по звонку колокольчика. Даже дома ровно в шесть часов утра в голове у меня тренькал тот самый пронзительный колокольчик. В понедельник впервые за много лет он не прозвучал! Не иначе как пестик сломался, и я проспала.

Прилично опаздывая, с ридикюлем под мышкой, я прыгала на одной ноге, чтобы на ходу натянуть туфли. Только успешно перескочила через порог на террасу, как меня притормозила Эзра. С загадочным видом сестра протянула бумажный пакет из аптекарской лавки дядюшки Орума.

– Что это? – Внутри лежала баночка с подозрительной темно-зеленой пастой.

– Бодяга, – ухмыльнулась сестрица. – Передай господину Потсу с пожеланием счастливой семейной жизни.

Я спрятала пакет в сумку и припустила к мостовой. Хотя жаба страшно душила, но ждать рельсовый омнибус, ползущий со скоростью улитки, времени не было. Разорилась на извозчика. Когда я ворвалась в пустую приемную, то решила, будто в запале умудрилась приехать первая, но победить мадам Паприку в соревновании на пунктуальность выходило за редким исключением. Она являлась истинной чемпионкой!

С деловитым видом секретарь поливала кактус на столе Элроя и с порога огорошила меня сплетней:

– Господин Потс заявился в контору с фингалом! – Она махнула рукой перед лицом, отчего складывалось впечатление, будто у изменника заплыло полфизиономии. – Счетоводы думают, он попался на азартных играх. Я считаю, что подрался с женой. Всем известно, какой у нее взрывной характер. А вы?

– Я не дралась с Томом Потсом, – моментально открестилась я от любых внеурочных встреч с бывшим шефом.

– Святые угодники, я имею в виду, как думаете откуда у него синяк? – закатила глаза секретарь.

– Откуда ж мне знать природу фингалов у всяких козл… господ, – пробормотала я и посчитала за благо спрятаться в стажерской комнате.

Странный аптекарский подарочек сестры мигом обрел смысл. Не возникало никаких сомнений, кто именно разукрасил лысоватого предателя. Завсегдатаи «Душевного питья» знали, что у красавицы Эзры Амэт очень тяжелая рука. Том Потс умудрился проверить «тяжесть» на собственной шкуре.

Таннер появился буквально через несколько минут, даже выдохнуть не успела. Едва он зашел в приемную, как приказал немедленно вызвать на совещание отдел продаж. В кабинете на первом этаже я наконец узрела знаменитый синяк во всем разнообразии красок, за утро ставший конторской достопримечательностью. Глаз у Потса заплыл. Губа прилично опухла. Эзра всегда била наверняка, чтобы вывести противника из боя одним ударом. Даже любопытно, сколько тумаков выдержал изменник?

И хотя скандальная сплетня о разбитой физиономии разлетелась по всем уголкам конторы, подобно лесному пожару на пике засушливого лета, Таннер, естественно, оставался в неведении о конфузе начальника большого отдела. При виде подчиненного шеф, без преувеличения, сам поменялся в лице. Некоторое время он терпел, пытался слушать отчеты клерков или хотя бы делать вид, будто слушает, но взглядом то и дело возвращался к разукрашенному лицу сидевшего напротив избитого ловеласа.

– Господин Потс, – на полуслове перебил блондинку «лучшие продажи прошлого года» Таннер, – как вы посмели прийти на службу в столь плачевном состоянии?

– Так ведь объем продаж… – промямлил тот. – Договор с Ватерхоллом…

– Договор мы уже потеряли, – сухо напомнил Элрой. – На следующей неделе запланирована поездка, возьмите отпуск до этого времени.

– Благодарю, господин ди Элрой, – проблеял Потс.

– За свой счет, – безжалостно добавил он и объявил: – Совещание окончено.

Король сказал все, что планировал, заставил запуганных подданных трепетать и больше не желал терять время. Подозреваю, не только я между слов услыхала: «Глаза б мои вас всех не видели». Клерки принялись поспешно собирать вещички, блокноты, перья и собственное достоинство, а я не удержалась и обратилась к Тому:

– Господин Потс, говорят, если к синяку приложить примочки из бодяги, то он быстро сойдет.

– Спасибо за совет, госпожа Амэт, – пробубнил тот.

– У меня совершенно случайно есть одна баночка. Как будто специально для вас.

Потс вздрогнул и, пробормотав нечто неразборчивое, покинул место боя, даже не вступив в драку. Никакого азарта.

Едва я уселась за стол, как в стажерскую зашел Элрой и небрежно спросил:

– Ты в курсе, откуда у него синяк?

– Нет, конечно, – соврала я, ведь признаваться, что лысоватый, рыхлый Потс изменял своему семейству со знойной красавицей Эзрой, было ужасно стыдно.

Таннер одарил меня чрезвычайно странным взглядом, а потом о крышку стола тихо звякнула связка ключей. Я вопросительно изогнула брови.

– От апартаментов, – пояснил он.

– Ты даешь мне ключи от своего дома? – не поверила я.

– Да, – спокойно подтвердил он. – Слуги предупреждены. Я буду поздно, сегодня важная встреча в городе.

– Хорошо.

Унять грохотавшее сердце было невозможно, еще сложнее оказалось подавить по-глупому счастливую улыбку, буквально приклеенную к лицу. Глядя, как поспешно я спрятала связку в ридикюле, словно боялась, что ее отберут, Таннер тихо хмыкнул.

– И, Тереза, – помедлил он, – я подумал, что если ты привезешь какие-нибудь вещи, то не придется по вечерам возвращаться домой… Или мы можем заглянуть в торговые ряды.

Прежде чем отправиться в апартаменты Элроя, я забежала в лавку дамских штучек и спустила все отобранные у шамана шиллинги вплоть до последней монетки. Купила кружевную сорочку, ароматические свечи и благовоние с феромонами «Королевская ночь». Свечи были заговоренными, не гасли на сквозняках и горели острыми ровными пиками, потушить их можно было только специальным колпачком. А об удивительном воздействии на мужчин фривольных ночных одеяний в сочетании с феромонами ходили легенды…

Через два часа я стояла на пороге апартаментов Элроя, куда меня пустили, как к себе домой. На ноге висел радостный Ральф, на локте – пакет с покупками, а я сама уверяла домоправительницу, что ни в коем случае не попытаюсь запоганить идеально чистую кухню смехотворными кулинарными потугами. Тетушка удалилась, а я осталась наедине с квартирой и принялась устраивать интимную обстановку для особенной ночи.

Для начала избавилась от специалиста рубить на корню любую романтику. Ральф был упакован в корзину и для надежности закрыт в кладовке.

– Извини, приятель, – пробормотала я, запирая закуток на ключ. – Клянусь, к утру выпущу.

Исключив из интимного вечера дракона, я расставила в спальне свечи и попыталась облагородить воздух благовонием. Пару раз нажала на помпу, но она не работала, и облако аромата «Королевская ночь» оставалось во флаконе. Приглядевшись к дырочке на устройстве, я снова нажала на грушу, и в глаз брызнула неравномерная струя.

– Да чтоб вам сгореть! – Бракованный флакон полетел на пол, а я принялась тереть глаза.

Пока в ванной смывала маслянистую пленку с лица, комнатные духи вылились на паркет. Густой, приторный запах «Королевской ночи» буквально сшибал с ног, из благовония превратившись в зловоние. Ругаясь сквозь зубы, я раскрыла окно. В комнату заструилась вечерняя свежесть, и от сквозняка парусом надулась занавеска.

Спальня проветривалась, а я сервировала стол для ужина, переодевшись в прозрачное безобразие. Сорочка на тонких бретельках доходила до пола, плотное кружево прикрывало только стратегически важные места. Я выглядела так, словно сбежала из заведения мадам Бонни. Думаю, Фэйр одобрила бы. Едва я успела накрасить губы, как в апартаменты деликатно постучались.

Таннер вернулся домой!

Я бросилась в спальню, и носки заскользили по натертому паркету. Проворности паникующей женщины позавидовал бы любой страж-новобранец, поднятый ночью по тревоге! За несколько секунд были задернуты портьеры и зажжены свечи. В полумраке замерцали яркие огоньки, и на стенах, затянутых в шелк, заплясали тени. Вышло атмосферно. Тайное драконье гнездышко, да и только! Правда, несмотря на открытое окно, воздух по-прежнему подванивал «Королевской ночью», оставалась надежда, что Элрой невосприимчив к запахам.

Пока я металась по квартире и наводила последние штрихи для интимной обстановки, у Таннера закончилось терпение, в замке загремел ключ. Следовало встретить дорогого гостя во всем великолепии соблазнительного наряда, чтобы с порога настроить на правильное настроение! На ходу стягивая носки, я выскочила в холл. Свернутый полосатый комок полетел в деревянный ящик для зонтов (не забыть бы забрать, а то выйдет неловко). Когда дверь распахнулась, я оперлась о стену рукой, рассчитывая продемонстрировать все достоинства откровенного одеяния, и проворковала:

– Ты так долго, я уже соскучилась…

Лучше бы мне подавиться словами! На пороге, изумленная нежданной встречей с полуголой девицей, оцепенела тетка ди Элрой в голубом пальто, в скромной шляпке и с отвалившейся от шока челюстью. Я резко прикрыла руками неприличные места.

– Вы что тут делаете? – вопросила тетка, наконец приходя в себя.

И хотя ответ был более чем очевиден, я выпалила:

– Работаю!

– И кем, позвольте спросить? – Задыхаясь от возмущения, она взмахнула рукой, намекая на внешний вид работницы.

– Кухаркой!

Святые угодники, почему, когда надо красиво соврать, вы меня покидаете?

– В таком виде?

– Это новая униформа! – Тут я припомнила, что лучшей защитой является нападение, и вопросила: – А вы, госпожа ди Элрой? Племянник в курсе, что у вас есть собственные ключи?

Она замялась, и это выразительное замешательство лучше любых слов доказывало, что Таннер не догадывался о тайных визитах тетки.

– Вообще, барышня, не мешало бы вам одеться, прежде чем спорить с благородной дамой! – огрызнулась она. – И почему в доме так сильно пахнет горелым? Отбивные спалили?

– Горелым?

Воздух действительно стремительно насыщался прогорклым запахом гари, но на плите ничего не разогревалось, а значит…

– Свечи!

Я ворвалась в спальню и испуганно отпрянула. Портьера полыхала. Огонь уже выгрыз занавеску до середины и грозился перескочить на шелковые стены.

– Тетушка, воды!

– Какая я тебе тетушка… – послышалось за спиной, а потом раздался визг: – Воды!

– Несите уже!

Стащив с кровати тяжелое серебристое покрывало, я принялась сбивать пламя. От дыма щипало глаза, и против воли из груди рвался кашель.

– Отходи, поджигательница!

На занавески выплеснулась шайка воды. Пламя потухло. От огрызков портьеры шел зловонной дымок. На полу поблескивала лужа, и только свечи продолжали гореть ярко и невинно, топорща в потолок острые лепестки. Зато «Королевской ночью» больше не пахло…

– Знаете, дорогая госпожа Амэт, я, пожалуй, пойду, – оставила тетка объяснения с племянником на меня. – Заодно предупрежу привратника, что не стоит вызывать пожарную команду.

– Идите, – согласно кивнула я.

Дверь в апартаменты закрылась. Из уважения к хозяину спальню стоило хотя бы чуточку прибрать. Натянув платье прямо на сорочку, я взгромоздилась на табурет и решительно начала снимать остатки портьер. За этим нехитрым занятием, не имеющим ничего общего с романтикой, меня застал Таннер.

Он открыл дверь собственными ключами, так что красиво встретить любимого я не успела, – только соскочить со стула и выглянуть в холл. Элрой стоял на пороге, с подозрением оглядывал жилище и принюхивался к запаху кострища.

– Чем пахнет?

Пытаясь потянуть время, точно вышколенная жена, я забрала у него портфель и мысленно пожалела, что не додумалась прикупить розовые домашние туфли.

– Приходила твоя тетушка, – невпопад ответила я, начав удивлять новостями издалека.

– Вы пытались друг друга поджечь? – осторожно уточнил он.

– Мы просто традиционно поругались.

– Пока вы ругались, у тебя сгорел ужин? – попытался разобраться Элрой, почему в квартире воняло, как на пепелище.

– Занавеска, – подсказала я.

– Ты ее готовила?

– Нет, – покачала я головой, – просто спалила…

Спрятав руки в карманы брюк, с задумчивым видом Таннер изучал раскуроченную спальню. С карниза жалко свешивалась обугленная портьера, колыхался от сквозняка обгрызенный огнем кусок тюлевой занавеси. Серебристое покрывало превратилось в опаленную тряпку, а постель выглядела так, словно на ней сплясали польку.

– Я очень старалась создать романтичную обстановку, – изображая святую невинность, пожаловалась я, – но что-то пошло не так.

– Похоже, много что пошло не так, – заметил Элрой.

– У нас есть свечи, – не теряя присутствия духа, указала я на горевшие свечи. Хотела потушить, но никак руки не доходили вытащить из ридикюля медный колпачок и накрыть огоньки. – И флакон благовоний с феромонами.

– С феромонами? – усмехнулся Таннер.

– Ужин я разогревать побоялась, чтобы не сгорел… – промямлила я.

– Поэтому подожгла занавески? – сыронизировал он и вздохнул: – Какое счастье, что ты не спалила кровать.

– Да, – согласилась я, – спать на диване ужасно неудобно, особенно в гостиной – там узкая кушетка, а в кабинете подушки разъезжаются.

– Я, собственно, не про сон, хотя заняться любовью на диване – тоже отличная идея, – хмыкнул Элрой, а в следующий момент попытался меня поцеловать.

– Подожди! – слабо и не очень-то искренне возмутилась я. – Ты должен оценить мою сорочку!

– Потом когда-нибудь. Если останется целой.

– Не смей ее рвать! – пробормотала я ему в рот.

– Ничего, оценю по лоскуткам…

Под утро я проснулась с мыслью о том, что совершенно забыла про Ральфа! В комнате царил отвратительный холод, ведь нам пришлось спать с открытыми окнами. Я нацепила на обнаженное озябшее тело рубашку Таннера и по ледяному полу на цыпочках пробралась к кладовке. Оказалось, что ящер сладко спал в корзине и даже не поднял головы, когда крышка приоткрылась. Переложив пленника в драконье гнездышко, занимавшее почетное место в кресле гостиной, я вернулась в постель. Свернувшись клубочком, с наслаждением притиснулась к горячему мужскому боку.