Текст книги "Любовь к драконам обязательна"

Глава 9
Не замутненный реальностью цветок

Когда ветеринар торжественно вручил мне документ на новорожденного дракона, то в грамоте черным по белому было указано, что на самом деле Ральф-младший родился Матильдой. Что хочешь делай, а он – это она. Я по-настоящему опечалилась, ведь поговаривают, будто самки драконов пару раз в году из нежных барышень превращаются в хитрых, нетерпимых бестий. В помутнении рассудка они часто убегают от хозяев, а после загулов обязательно появляются приблудные яйца. Другими словами, выйдя из нежного возраста, хвостатая девица грозит повторить судьбу своей непутевой мамаши. Франки же плевать хотел, что хулиганистый сын – на самом деле капризная дочь, и принялся обучать глазастое, крылатое чадо премудростям кошачьей жизни.

Воскресным утром, когда я собралась лететь на переговоры в Ватерхолл, заметно подросшая за полторы недели Матильда прогарцевала в кухню, где спокойно и даже сонно вкушало завтрак наше семейство. В пасти нежная барышня тащила голубя со свернутой шеей, не уступавшего драконьему детенышу в размере. Следом, взирая на дочь с отеческой любовью и гордостью, покачивал мохнатым задом Франки.

Драконица выпустила из зубов добычу и издала пронзительный, неприятный звук, подсказывающий, что вкус крови начал будить в крылатой принцессе серийного маньяка. Всей семьей в гробовом молчании мы рассматривали охотницу, как водится у котов-птицеловов, принесшую истерзанную добычу «восторженным» хозяевам.

– Мне кажется или это существо смотрит на меня, как на стейк с кровью? – сдержанно уточнила Летиция.

– К ветеринару! – медленно вымолвила я, не сводя глаз с маленького чудовища. – Пока она не стала охотиться на нас!

Дух свободы в крошечной Матильде был столь силен, что она наотрез отказалась садиться в переноску, похожую на ящик с решетчатой дверцей. Когда в назначенное время возле дома остановилась карета Элроя, пять взрослых Амэтов, ругаясь на чем свет стоит, пытались выловить мелкую ящерицу, попутно отгоняя кота, отчего-то бросившегося защищать далеко не беззащитное создание. Словно дикая кошка, драконица носилась по комнатам, пряталась под мебелью, забивалась в углы. Слава святым угодникам, пока не умела летать!

Вдруг входная дверь распахнулась, в дверном проеме появился Таннер. Едва он открыл рот, чтобы вежливо поздороваться, как в его сторону отлетела мертвая птица, случайно отпихнутая папиной ногой. В ужасе мы замерли. Элрой перевел задумчивый взгляд с растерзанного голубя на нас, столпившихся в центре холла.

– Доброе утро, – поприветствовал гость, сделав вид, будто не заметил, что семейство Амэтов походило на шайку лесных бандитов, вооруженных тем, что под руку попалось, и двумя вилками (понятия не имею, на что рассчитывал папа, когда гонялся за Матильдой со столовыми приборами).

– Доброе, – пропыхтела я и спрятала за спину закопченную кочергу, какой пыталась вытащить драконье чадо из-под шкафа. – У нас вылупился дракон. И тут же сожрал голубя.

– Ясно, – тихо вымолвил Таннер, хотя, судя по недоумению, отразившемуся на гладковыбритой физиономии, он не понял ровным счетом ничего.

– Нет, мы не хотим его сожрать в ответ.

– Хорошо, – кивнул он. – Я подожду вас на улице, госпожа Амэт.

Когда за ним закрылась дверь, я нервно улыбнулась:

– Сослуживец. – Вспомнила, что мачеха считала его уволенным, и добавила: – Только на службу вернули, а уже в командировку отправляют.

– Конечно, – согласилась Летиция, давая понять, что ложь шита белыми нитками.

Эзра насмешливо фыркнула, Арона обиженно выдохнула, Матильда зашипела из-под лестницы, отец покачал взлохмаченной головой, сощурившись на входную дверь:

– Не нравится он мне. Ох не нравится.

И только Франки проявил тактическую хитрость. Воспользовавшись заминкой, рыжей молнией метнулся к голубю и утащил под лестницу, видимо желая накормить детеныша завтраком. Глупец! Он не догадывался, что из-за сырого мяса ненаглядная дочь скоро начнет смотреть на мохнатого папашу как на свежую отбивную с четырьмя лапками.

Переложив заботы о хвостатых нахлебниках на сестер, я подхватила саквояж и выскочила на террасу. Таннер стоял, прислонившись к перилам, и терпеливо ждал моего появления. При взгляде на высокого, широкоплечего мужчину в простой одежде, а не в привычном костюме, у меня сладко заныло под ложечкой.

– Поймали? – улыбнулся он, забирая сумку с вещами.

– Не сумели. Хочешь помочь?

– В следующий раз, – отказался Элрой изображать заклинателя новорожденных драконов.

В этот момент в холле что-то громыхнуло, следом бабахнул истеричный вопль Летиции, через раскрытое окно вырвавшийся за пределы дома и огласивший тихую улочку. Мачеха клялась перетопить в доме всю живность, даже мышей с тараканами. И отца – как крупнорогатый скот, если он не прекратит размахивать вилками. Впрочем, соседи давно привыкли и перестали пугаться залихватских словесных оборотов трактирщицы.

– Уходим, – одними губами скомандовала я.

Чтобы не плодить слухов в конторе, я отказалась лететь с Таннером на частном драконе и провела несколько часов в компании сослуживцев в маленьком вагончике с двумя рядами красных кресел. К счастью, над Саввинскими горами стояла ясная погода, ярко-синее небо не пятнало ни облачка, и обычной тряски, когда душа вылетала из тела и вспоминался как минимум десяток молитв святым духам, а особенно четко – заупокойная, не случилось.

При подлете к пункту назначения я увидела из окошка, что Ватерхолл накрыла шапка густых седых облаков, с высоты драконьего полета похожих на завитки хлопчатой бумаги. Южный портовый город традиционно встретил столичных гостей дождем и теплой влажностью. Едва я спустилась из воздушного вагончика на площадь прилетов, как выбившиеся из пучка пряди завились мелкими кудряшками, делая меня похожей на расцветший одуванчик.

Переговоры с торговым домом были назначены на следующее утро, но по настоянию Элроя делегация специально приехала на день раньше. Принимающая сторона расщедрилась на приличный отель, чему сослуживцы сильно удивлялись.

– Чувствуют, что дела совсем плохи, – со знанием дела заявил начальник отдела судебных заступников. – Пытаются умаслить. Как думаете, госпожа Амэт?

– Я? – На неожиданный вопрос я закономерно не смогла найти никакого ответа, поэтому просто согласилась: – Думаю, вы правы.

Стараясь не смотреть на коллег, я быстро принялась вписывать номер личной грамоты в карточку на заселение.

– Кстати, госпожа Амэт, хочу вас поздравить.

– Меня? – Я оглядела народ. – С чем?

– Слышал, что если мы не сумеем договориться с торговым домом, то господин ди Элрой планирует передать вам судебный процесс. Неплохое повышение от стажера из отдела продаж, не считаете? У вас, похоже, талант.

– Он мне ничего не говорил… – Я осеклась, но щеки все равно предательски вспыхнули.

Отчего-то вспомнилась крошечная, умильная Матильда, хладнокровно перегрызшая хребет голубю. В глубине души каждой нежной барышни должна прятаться зубастая драконица, иначе не выжить среди этих… чванливых шовинистов!

Взяв себя в руки, я улыбнулась насмешнику:

– Вы правы, господин Отис. Я прекрасно разбираюсь в том, как развестись с выгодой.

Конечно, разбираюсь в теории, но зачем уточнять?

От наглости и самоуверенности стажерки, обязанной покаянно принимать шпильки руководства, у противника полезли глаза на лоб. Он открыл рот, пытаясь придумать, чем покрыть заявление, но на помощь пришел подчиненный:

– Госпожа Амэт, слышал, что вы окончили Институт благородных девиц в северной провинции?

– В западной, – поправила я, давая понять, что вовсе не стесняюсь провинциальности учебного заведения, даже такое родители оплачивали с большим трудом. – Знаете, господа, чему там учат с первых дней? Прежде чем подписать бумагу, ее надо внимательно изучить. Даже то, что написано в приложениях и неразборчивым почерком. Удивительно, почему это правило знает выпускница провинциального Института благородных девиц, но не знает целый отдел судебных заступников, окончивших Королевскую академию.

Народ встретил выпад гробовым молчанием. Забрав у портье ключи, я сделала ноги. Надеюсь, ночью они не устроят мне темную.

В номере меня ждала блондинка «лучшие продажи прошлого года». Вернее, она меня вовсе не ждала, но как единственных в делегации женщин нас поселили в одну комнату. К слову, катастрофически тесную. Кроме двуспальной кровати, застеленной золотистым покрывалом, больше ничего и не втиснулось. Даже дверь в закуток с ватерклозетом и стоячей ванной открывалась не наружу, а вовнутрь. Вместо шкафа использовалась ниша с перекладиной. Зато имелся балкончик с кованым ограждением, выпиравший на фасаде здания.

– Я сплю возле окна, – объявила блондинка.

– Хорошо, – легко согласилась я и, кое-как протиснувшись в узком проходе, поставила саквояж на свой край постели.

Если я упаду ночью на пол, то закачусь под кровать, а если она – сразу к балкону. Главное, не забыть на ночь закрыть балконную дверь.

Едва я умылась и переодела дорожное платье, в номер постучали. За дверью стоял мальчишка-коридорный.

– Госпожа Амэт? Вам просили передать. – Он протянул сложенный листочек.

– Благодарю. – Я вручила посыльному мелкую монетку за услугу и развернула записку.

Таннер был краток до неприличия. Он указал только номер комнаты на самом верхнем этаже.

– Господин ди Элрой ждет документы по торговому дому, – пустилась в объяснения я, хотя блондинка не проявила к записке никакого интереса (неплохо бы узнать ее имя, называть соседку по кровати официально, госпожа Крэнг, чуточку странно).

Я вытащила из дорожного саквояжа несколько тонких папок-обманок, прихваченных из чистой паранойи, как раз на такой случай. В них лежали старые письма из доходных домов и жалобы на драконий корм. Хотелось привести себя в порядок или хотя бы расчесать кудрявое безобразие на голове, но, боясь вызвать подозрения, я просто натянула туфли и с деловитым видом вышла. В спину донесся презрительный смешок, означавший, что если бы блондинка работала в одном кабинете с Таннером ди Элроем, то всегда ходила бы при полном параде.

Таннер открыл по первому стуку. Пропустил меня внутрь номера. Единственное, что я успела заметить, прежде чем оказалась прижатой горячим мужским телом спиной к двери, – огромное окно с видом на омываемый дождем город. Дыхание Элроя пахло кофе, горячие губы вытворяли совершенно невообразимые вещи.

– Почему ты не захотела со мной лететь? Я соскучился, – прошептал он, разрывая поцелуй, и осторожно лизнул мои припухшие губы.

– Я тоже.

– Что это? – Таннер с удивлением заметил папки у меня в руках.

– Очень важные документы. Господин ди Элрой попросил своего личного стажера принести их, – с серьезным видом заявила я и положила папки на диван. – Напомни забрать, они еще пригодятся.

– Ты успела пообедать? – спросил он.

– Нет.

– Я на это надеялся. – Таннер кивнул на сервированный стол, заставленный блюдами с серебристыми колпаками. – Составите мне компанию, госпожа Амэт?

– Даже не сомневайтесь, господин ди Элрой, на регулярных рейсах кормят форменным драконьим комбикормом.

Шеф помог мне усесться, устроился сам и снял с фарфоровой тарелки колпак. На блюде, посыпанный зеленью и политый белым соусом, лежал кусок… непонятного серо-белого кушанья, сладковато пахнущего рыбой.

– Ты заказал черную каракатицу? – уточнила я, тщательно скрывая недоумение.

– Тереза, я не хотел тебе говорить, но вдруг ты нарвешься на каракатицу в едальне или кто-нибудь добрый решит тебя угостить… Они ядовитые и несъедобные, – объяснил сотрапезник. – Я заказал тебе кальмара.

Кальмар оказался страшной гадостью, хуже омлета с подгоревшими ветчинными шкварками, но в компании Таннера я была готова съесть даже ядовитую черную каракатицу и помереть счастливой.

– У меня сегодня встреча. Поедем вместе? – Он заметил, что я без большого энтузиазма разрезаю кальмара на мелкие кусочки, а потом без аппетита жую, и просто поменял наши тарелки. Впрочем, есть деликатес, даже приправленный перцем и политый белым соусом, тоже не захотел.

– Вообще-то у меня свои планы, – пафосно объявила я.

– Какие?

– Я иду на свидание.

Элрой на секунду замер, в синих глазах появился холодок, и мне стало смешно.

– С кем? – вкрадчиво уточнил он.

– С Бевисом Брозом, – легкомысленным тоном поведала я.

– Кто такой… – Шеф осекся, губы дрогнули в улыбке.

– Хочу заехать в книжную лавку на Горбатом мосту.

В провинции литературные новинки обычно появлялись чуть позже, чем в Аскорде. Я надеялась, что в Ватерхолле все-таки найду свеженький роман Бевиса Броза, сметенный поклонницами нескромной прозы со столичных прилавков со скоростью саранчи в кукурузном поле.

Мы сговорились вместе поужинать. Я собрала с дивана папки и вернулась в номер, чтобы надеть уличное платье. Меня охватило предчувствие хорошей книжной охоты!

В книжных лавках всегда царила особенная атмосфера тишины и спокойствия. Рядом с чудом, прятавшим целую вселенную под кожаной обложкой, я всегда испытывала особое умиротворение. Запахи типографской краски, клееных корешков и бумаги вызывали у меня странное сомнамбулическое состояние. Обычно я теряла счет времени, присаживалась за столик для чтения и надолго погружалась в удивительные миры, где прекрасные аристократы спасали от разбойников невинных пастушек, драконы-оборотни соблазняли принцесс, а потом от вздорного характера возлюбленных превращались в буйных неврастеников и глотали успокоительные капли. Так вот, в этом прекрасном месте, где все располагало к спокойствию и настраивало на философский лад, мешало только одно: конкурентки, нацелившиеся на мою книгу!

Я положила зонтик в специальный высокий вазон и внимательно осмотрела прилавок, куда выкладывали новинки. Бевиса Броза среди них не было. Единственный экземпляр с названием «Поймай меня, если сможешь», со строгой пометкой «только для совершеннолетних», завернутый в желтый пакет с именем скандального автора, стоял в центре зала, на стопке других романов. Сразу и не заметишь! С трудом подавив хищную улыбку, я стремительно завиляла между прилавков, потянулась к вожделенному томику… И он отказался идти в мои нежные объятия!

Оказалось, что с другой стороны с видом маньяка его сжимала смутно знакомая рыжеволосая девица с маленьким личиком и разноцветными глазами. Один был голубой, другой – зеленый, как у смешного котенка. С возмущением я потянула книгу на себя. Недовольно хмыкнув, противница тоже дернула. Мы замерли, боясь, что если соскользнут пальцы, то добыча точно останется в лапах врага и будет упущена навсегда.

– Я первая взяла, – хором выпалили мы и обменялись презрительными взглядами.

– Отпустите, дамочка, – процедила противница.

Ха-ха три раза! Напугала! Тут я узнала девицу. В прошлый раз мы сцепились из-за Шарли Пьетро в книжной лавке Аскорда!

– И не подумаю. Я охочусь за Бевисом Брозом с субботы! Даже в Ватерхолл специально прилетела!

Наглая, конечно, ложь, но проверить она все равно не сможет.

– А я… Я тоже! – задрала та нос.

– Изменяете невинной Шарли Пьетро с эротическим романом? – с надменным видом произнесла я. – В прошлый раз вы говорили, что умрете без книг Шарли. Сколько времени прошло, а вы всё в добром здравии!

Противница замялась, видимо собираясь сказать, что живет исключительно на витаминных настойках, но вдруг выпалила:

– Ох, так это вы! Сумасшедшая, что огрела меня ридикюлем!

– Вы укусили меня за палец! – возмутилась я.

– И еще раз укушу, если понадобится!

Она сделала ловкий выпад, невольно я отшатнулась и выпустила вожделенный томик. Книга осталась в руках у конкурентки. Не вступая в дальнейшие переговоры, девица бросилась к кассе. Ловким движением я вытянула зонтик и крючком зацепила противницу за торчащий ворот пальто. Она резко дернулась, с трудом удержав равновесие.

– Отдайте немедленно книгу, несносное создание! – рявкнула я. – Я ее первая заметила!

– Зато я первая взяла! – стараясь освободиться из ловушки, пропыхтела девица.

– Девушки, что вы устроили в книжной лавке? – зашипела на нас интеллигентного вида дама, вынырнувшая из-за высоченной пирамиды толстенных томов по истории королевства. – Вы же благородные девицы в священной обители литературы, а голосите, как охочие драконицы…

– Не мешайте! – совершенно некультурно выкрикнули благородные девицы и принялись толкаться.

Я пыталась отобрать томик, но соперница оказалась стремительной, как городской голубь. Нырнула в отдел с кулинарными альманахами и, пока я соображала, куда она испарилась, уже припрыгала к кассе. Раскрасневшаяся, встрепанная девчонка бабахнула книгу перед изумленным продавцом и прохрипела:

– Продавайте быстрее!

– Я первая ее увидела! – подскочила я к прилавку.

– Но девушка первой принесла на кассу, – с заученной улыбкой изящно решил спор продавец и обратился к рыжей бандитке, хлопающей странными разноцветными глазами: – Книга продается только покупателям, достигшим восемнадцати лет. Покажите, пожалуйста, личную грамоту.

Лицо девицы вытянулось.

– Ты еще лицеистка? – фыркнула я и с победоносным видом обратилась к продавцу: – Теперь я могу купить Бевиса Броза?

– Конечно, – улыбка лучилась добром. – Покажите вашу личную грамоту.

– Вы мне пытаетесь польстить? – хмыкнула я и полезла в ридикюль.

Личная грамота осталась в номере отеля. Я прочистила горло и деловито защелкнула замочек на сумке.

– К сожалению, я не взяла с собой документов, но, поверьте, мне давно больше восемнадцати. Святые угодники! Мне даже не двадцать один. Я работаю судебным заступником в крупной конторе…

– Конечно, я вам верю, – с неизменной улыбкой, какую хотелось стереть с гладкого лица ударом зонтика, согласился продавец, – но без документов отдать роман для взрослых не имею права. До свидания.

Едва не плача, с подругой по несчастью мы следили, как вожделенный томик исчезает под прилавком.

– Господин продавец? – сухо позвала я.

– Я вас слушаю.

– Вы жлоб!

– Да-да! – поддакнула девчонка.

Мы синхронно развернулись и, гордо выпрямив спины, направились к выходу. Я подхватила из вазона зонтик и даже придержала дверь девчонке, пока она ковырялась с соскользнувшей туфлей. Охваченные вселенской печалью, мы замерли на крыльце книжной лавки и с тоской воззрились на мокрую улицу.

В Ватерхолле темнело враз. Вроде только-только сгущались грязноватые сумерки, как вдруг из переулков вытек ночной мрак. По жестяному козырьку звонко стучал дождь, разлетались круги в огромных лужах, блестели влажным светом фонари, зажженные трудолюбивыми фонарщиками, несмотря на дурную погоду.

– Дамочка, ты была достойным противником, – вздохнула девчонка и протянула мне руку: – Иветта Вермонт.

– Тереза Амэт, – ответила я на рукопожатие. – Было очень приятно подраться из-за Бевиса Броза. Даже приятнее, чем за Шарли Пьетро.

– Верно. Он того стоил. – Иветта перекатилась с пятки на носок и обратно. – Встретимся в Аскорде и снова за что-нибудь подеремся?

– Не сомневайся.

Прикрыв сумкой рыжеволосую растрепанную макушку, девушка бросилась под дождь. Ловко перескакивая лужи, подлетела к прибывшему городскому омнибусу. Когда усталый мерин протащил тяжелую, полную пассажиров карету мимо меня, новая знакомая высунулась из сквозного окошка и прикрикнула:

– До встречи!

Я помахала ей на прощанье и, прячась под зонтиком, приблизилась к мостовой. Через некоторое время, пару раз окаченная водой, я все-таки остановила кеб. Однако едва мы съехали с Горбатого моста, как экипаж остановился, и возница, мокнувший под беспрерывным дождем, прикрикнул:

– Госпожа, затор надолго! У какого-то бедняги слетело колесо. Придется ждать.

– Хорошо, – отозвалась я.

За окном блестела разноцветными магическими огнями дорогая ресторация с полосатым тентом над парадными дверьми и окропленными дождем зелеными растениями в больших кадках. Швейцар распахнул тяжелую дубовую створку, и на улицу выплыл полнотелый высокий господин с ручным драконом, лежавшим на сгибе локтя. Одутловатое недовольное лицо мужчины мне показалось знакомым.

– Председатель! – вслух выпалила я, вспомнив хозяина торгового дома.

Делец дождался, когда к нему подскачет лакей с зонтом, а потом, страшно недовольный, за что-то беспрерывно распекая несчастного вымокшего слугу, направился к карете.

Когда экипаж отъехал от ресторации, двери снова отворились и выпустили в дождь Тома Потса. Бывший шеф воровато огляделся вокруг и, подняв воротник, без зонта ринулся к мостовой за извозчиком. Тут меня охватило тревожное чувство. Не было ничего правильного в том, что в ночь перед совещанием эти двое ужинали в одном заведении!

Вернувшись в отель, первым делом я поднялась к Таннеру, надеясь, что он развеет мои сомнения, но на стук никто не ответил. В нашем крошечном номере соседка собиралась на ужин с судебными заступниками и красила ресницы твердой тушью, глядя в крошечное зеркало.

– Пойдешь с нами? – предложила она, когда покончила с макияжем, и поправила длинное платье с узкой юбкой.

– Я поела в городе, – соврала я, рассчитывая через часок снова подняться к Таннеру.

– Тогда хорошо отдохнуть. – Блондинка так скоро упорхнула из номера, словно боялась, что стажерка передумает и все-таки увяжется следом.

Элрой заявился сам, злой, как наевшийся сырого мяса дракон. Подвинул меня в дверном проеме и без слов ворвался внутрь.

– И тебе добрый вечер, – растерялась я.

– Где они? – тихим, грозным голосом вымолвил он. – Где документы по верфи?

– Какие?

– Ты спрашиваешь, какие?! Хорошо хоть не спрашиваешь, что за верфь!

Не знаю, что именно его взбесило, но от злости даже желваки ходили на лице.

– Не очень понимаю… – Тут я вспомнила, как сгребала с дивана фальшивые «важные» папки. – Может, я по ошибке забрала, когда выходила из номера?

– По ошибке? – изогнул он брови.

В животе у меня вдруг завязались крепкие узлы. Неожиданно Таннер превратился в строгого, придирчивого начальника, каким я увидела его в день знакомства.

– Мне надо проверить. – Окончательно смутившись, я полезла в дорожный саквояж.

Среди подложных папок, собранных для отвода глаз, действительно нашлась та, что принадлежала Элрою. Чувствуя, как горят щеки, я протянула ему потерянные документы и пробормотала:

– Я случайно…

– Тереза, приди в себя! – рявкнул Таннер, заставив меня испуганно вздрогнуть. – Ты все делаешь случайно! Портишь, теряешь, поджигаешь в моем доме занавески… Теперь по ошибке уносишь важные документы, от которых зависит судьба «Драконов Элроя». Ты хочешь стать серьезным судебным заступником. Я дал тебе шанс! Так, может быть, уже пора повзрослеть?

Виновато опустив голову, я принялась теребить завязку на банном халате.

– Мне жаль, господин ди Элрой, что я вас подвела, – пробормотала я, поклявшись себе, что ни в коем случае не стану плакать из-за выговора, положа руку на сердце, весьма и весьма справедливого.

– Тереза, – процедил он, – ты меня убиваешь!

Твердым шагом, ужасно разозленный, он вышел из номера. Сердито захлопнулась дверь, щелкнул замок. Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда, но не прошло и минуты, а я не успела придумать безболезненный способ спрятаться за плинтусом, как снова раздался требовательный стук.

– Открой, пожалуйста, – прозвучал в коридоре серьезный голос Элроя.

Я открыла и мгновенно зачастила:

– Послушай, мне очень, очень жаль…

Заставляя проглотить сбивчивые извинения, Таннер обнял мое лицо теплыми ладонями и прижался мягкими губами. Не разрывая объятий, он оттеснил меня обратно в номер, закрыл ногой дверь и схватился за узел на поясе халата.

– Извини за резкость, – бормотал он, покрывая горячими поцелуями мое обнаженное плечо. – Ты можешь испортить весь мой гардероб, сжечь дотла квартиру и потерять личную грамоту, только извини.

– Ты тоже меня… – простонала я, когда горячие губы нашли чувствительную точку за ухом.

– К дьяволу работу, – прошептал Таннер. – Люблю тебя.

Когда мы рухнули на кровать, то она скрипнула под нашим весом. Злосчастная папка, причина глупой ссоры, бесхозная и позабытая, валялась на полу… О соседке я тоже напрочь забыла, но госпожа «лучшие продажи прошлого года» неожиданно напомнила о себе сама. Она попыталась открыть дверь в номер. Если бы я не оставила ключ в замке, то блондинка обязательно накрыла бы нас за занятием, не имеющим ничего общего с конторской работой, и от чистого, ничем не замутненного шока впала бы в летаргический сон.

– Это Крэнг! – Я откатилась от шефа и рухнула с кровати. Зато носом в халат.

– Ты живешь не одна?! – возмутился Таннер.

– Ты как первый день родился, – горячо зашептала я, в узких проходах собирая его вещи, и зашипела, когда он попытался натянуть штаны: – Некогда! На балконе оденешься.

– Там дождь! – возмутился любовник, когда я раскрыла балконную дверь и с силой выпихнула его на свежий воздух.

– Морось! Даже дождем стыдно назвать, – уверила я.

– Амэт, ты померла, что ли?! – завопила блондинка из коридора.

– Если мокро, то просто оставайся под козырьком. – Я швырнула в Элроя рубашкой.

– Но здесь нет козырька! – прижимая к обнаженной груди шмотки, запротестовал он, однако дверь уже закрылась, и портьеры были задернуты.

Делая вид, будто не отошла ото сна, я сощурилась и отперла замок. Госпожа «лучшие продажи прошлого года» не скрывала недовольства.

– Извини, забыла вытащить ключ, – ненатурально зевнула я. – Как прошел вечер?

– Отвратительно.

Крэнг пригвоздила важную папку острым каблуком к полу. Когда я подняла ее, то посреди серой обложки красовался выдавленный круг.

– Не принимай на свой счет, Амэт, но судебный заступник – это диагноз. – Блондинка плюхнулась на перекопанную кровать и со стоном удовольствия скинула туфли. – Неизлечимые зануды!

В проходе валялся выроненный мужской носок, и я незаметно отпихнула его ногой под кровать. Как только девица скрылась в тесном закутке ванной, я немедленно нырнула за портьеры.

Таннер уже успел натянуть штаны с рубашкой и перестал выглядеть как любовник глубоко замужней дамы, пытавшийся сбежать от гнева рогатого мужа. Он напоминал грабителя, желавшего поживиться дешевыми драгоценностями двух конторских куриц. Повезло, что не прибежали стражи!

Едва я собралась освободить пленника и дать уйти из женского общежития, как соседка вышла из ванной и позвала меня пронзительным голосом:

– Амэт, ты куда делась?

Словно издеваясь, на землю обрушился яростный ливень. Ночное небо просто сделало передышку, поднабралось сил и злости, а теперь решительно топило город. С волос Таннера стекало, и он без особого успеха обтер лицо ладонями. Я с сожалением расставила руки, мол, терпи, любимый, и вынырнула из-за занавески.

– Ты чего там? – проворчала Крэнг.

– Балконную дверь закрыла, а то дождь пошел.

– Ненавижу дождь. – Она забралась в постель со стороны стены, напрочь позабыв про распределение мест. – Никогда не могу заснуть, пока стучит.

На улице не просто стучало, а колотило. Я жалобно покосилась на окна и принялась складывать в голове план, как напоить блондинку прихваченными в поездку успокоительными порошками. Может, отрубится?

А Таннер мок и грозился подхватить лихорадку…

Никогда не видела, чтобы люди укладывались на ночь, как госпожа «лучшие продажи прошлого года». Она устроила голову на подушке, красивой волной расправила светлые волосы, спустила на глаза розовую маску для сна и положила руки вдоль тела. В общем, улеглась, как покойница.

– Амэт, – загробным голосом промычала она, – потуши огни, через маску просвечивает.

Комната погрузилась в темноту, я нырнула в кровать и прислушалась к тому, как за окном билась стихия. Дождь яростно барабанил по стеклу. Не знаю, сколько времени прошло, мне показалось, будто целая вечность, но Крэнг супротив заверениям засопела как миленькая и без успокоительных порошков. Сквозь сизую тьму я всмотрелась в лицо соседки, кажущееся восковым, и не заметила никаких признаков бодрствования.

Выскользнув из-под одеяла, я осторожно пробралась за занавеску и очень тихо, стараясь не греметь фрамугами, отворила балконную дверь. В лицо полетела влажная дождевая пудра. Промокший до нитки Элрой, сложив ладони на груди, прислонился спиной к кованому ограждению. Спокойным, даже философским видом он демонстрировал правило «расслабься и получи удовольствие», начинавшее действовать, когда изменить отношение к абсурдной ситуации было просто невозможно.

Только я высунулась, чтобы поманить любовника внутрь комнаты, как он ловко схватил меня за рукав банного халата и выдернул под ливень. Голые ступни неприятно обожгло в ледяной луже, и я едва слышно пискнула:

– Ты что делаешь?

– Тшш…

Таннер привлек меня к неожиданно горячему телу и прижался холодными, влажными губами. Плотная ткань халата мгновенно намокла, с волос стекало, а я, как безумная, наслаждалась горячими поцелуями со вкусом дождя. Святые угодники! Мы действительно в ту ночь вели себя как безумцы.

Наутро, проснувшись и стянув с лица маску, блондинка задумчиво поделилась:

– Мне снился очень странный сон, как будто ночью по нашей комнате ходил Таннер ди Элрой.

– Ты его видела? – напряглась я, ведь когда он выбрался из номера, то соседка действительно завозилась в кровати и сменила позу покойницы на позу сопящего бублика.

– Он прятался в кромешной темноте, но голос звучал очень ясно. Что-то он мне шептал такое… интимное… – Она встряхнулась, как кошка. – Потрясающий мужик! Надо посмотреть в соннике, что бы это все могло значить. Хотя нет! Лучше сразу к астрологу схожу.

– Умные люди утверждают, что некоторые сны бывают просто снами, – буркнула я и закрылась в ванной комнате. Вернее, в чулане, ведь назвать крошечный закуток гордым словом «комната» просто не поворачивался язык.

Атмосфера в зале переговоров торгового дома царила настолько взрывоопасная, что народ боялся шевелиться, чтобы не привлекать лишнего внимания начальства. Элрой и председатель с новым драконом на коленях сидели на разных торцах длинного полированного стола, словно подчеркивая, что теперь между ними разверзлась пропасть.

Председатель внимательно изучил бумагу, где были изложены претензии и сумма взыскания, выведенная с моей легкой руки.

– Господин ди Элрой, – усмехнулся он пухлыми губами, – по-моему, это перебор. Не находите?

– Сумма, указанная в документе, подсчитана на основании контракта, – прежде чем прикусить язык, выпалила я и под острым, пронзительным взглядом Таннера потупилась. – Извините.

– Продолжайте, госпожа Амэт, – махнул рукой председатель.

Начальник отдела судебных заступников от гнева пошел красными пятнами, а я испуганно глянула на Элроя. Было ясно как божий день, что я поскакала впереди рельсового омнибуса, хотя тот даже не тронулся от остановки. Лицо Таннера оставалось непроницаемым, и он едва заметно кивнул, разрешая продолжить.