Текст книги "Погрешность"

20

Следующим утром, едва дождавшись рассвета, Петр бросился в архив. Он искал. Искал совпадение. Наконец, спустя несколько часов, он наткнулся на одно дело, в котором фигурировали похожие имена. Это был случай на озере, пожар, фигурантами по делу проходили некие Фил и Кристина. К делу прилагалась фотография. Взглянув на нее, Петр потерял дар речи. На ней были изображены Алан Маршак и Саша. Правда, у Алана еще не было ожога, но это точно был он. В описании к материалам дела говорилось, что на фотографии изображены как раз Фил и Кристина. Петр ничего не понимал. Он перерыл всё дело, но никакого упоминания о Глебе в нем не было. Он не был замешан в этой истории с пожаром на озере, не проходил по делу свидетелем. Не было ничего, что могло указать на его связь с этими людьми.

Или могло? Петр стал более подробно изучать материалы, и нашел упоминание о Кире Солнцевой. Согласно записям, это была единственная выжившая в той истории. Но, опять же согласно делу, она находилась на лечении в спец учреждении. Но это ничего, подумал Петр, надо туда съездить и поговорить с ней. Вдруг она что-то помнит о тех событиях и расскажет какие-то детали, которые помогут ему понять роль Глеба.

Телефон, его взгляд упал на номер телефона больницы, где лежала Кира. И правда, в такие места сначала принято звонить, подумал он. Набрал номер. Ответили сразу же.

– Здравствуйте, Вас беспокоит майор Петр Сергеевич Мелешин, я занимаюсь делом, в котором упоминается одна Ваша пациентка, Кира Солнцева. Это верно, она у Вас лечится?

– Не то, чтобы лечится, – голос в трубке звучал растерянно.

– Я понимаю, наблюдается, это неважно, – Петр торопился, поэтому не стал дослушивать объяснение на том конце провода. – Мне нужно с ней поговорить, это срочно, когда я могу приехать и увидеться с ней?

– Дело в том, что это невозможно, – ответил голос.

– Вы не поняли, – напористо продолжал полицейский, – я расследую дело об убийстве, и она может что-то знать, понимаете? Если нужно привезти с собой какие-то документы, чтобы поговорить с ней, то дайте мне список, я всё привезу.

– Мы бы рады помочь, но только Киры Андреевны здесь нет, – спокойно отвечал голос.

– Не понимаю, – Петр расстроился, – ее что, выписали?

– Не совсем, – голос взял паузу, но скоро продолжил, – дело в том, что Кира Солнцева покончила с собой.

– Как? Давно? Хотя какая разница, – Петр был в замешательстве, неужели он теперь никогда не узнает, как Глеб связан с этим делом.

– Но Вы можете поговорить с доктором, который ее обследовал, они много времени проводили вместе, может быть, у него остались какие-то записи по ней. Врачебная тайна, конечно, но может быть, если расследование, то он пойдет навстречу? – голос в трубке вывел его из ступора и вселил надежду.

– Да, отлично, а имя этого врача Вы мне подскажете? В материалах дела этого нет.

– Конечно, сейчас, – минута ожидания длилась вечно, – вот, доктор Глеб Воронов.

– Что? – голос Петра охрип, – Воронов?

– Да, именно так, но только я не знаю, где его искать, здесь ничего не написано …

– Ничего, я его знаю, – сказал в ответ Петр и повесил трубку.

Он вышел из здания архива. Он чувствовал себя ужасно. Понимал, что стал марионеткой в руках Глеба, но не то, что не мог с этим ничего поделать, он даже не понимал, как к этому относиться. С одной стороны, он нашел этих людей, но, с другой, это ничего ему не давало, он не понимал. Знал только, что произошло что-то страшное, какая-то изощренная месть Глеба, какая-то роковая игра, в которой Петр оказался пешкой.

На скамейке у входа он увидел знакомую фигуру. Петр с трудом остановил себя, чтобы не пройти мимо – не хотелось ни видеть Глеба, ни разговаривать с ним. Но он чувствовал, что Глеб непрерывно смотрит на него, уйти было просто нельзя:

– Что тебе здесь нужно? – резко бросил Петр.

– Хотел сказать тебе, что уезжаю. Просто хотел убедиться, что ты всё понял правильно и не осуждаешь меня. Хотя если и да – мне плевать. Просто ты мне нравишься, хотелось остаться друзьями.

– Друзьями? С тобой? Ты убийца! – возмущению Петра, казалось, не было предела.

– Я? Нет. Я никого не убивал, наоборот, я помог раскрыть столько дел. Я не убийца, я – чертов герой, – ухмыльнулся в ответ Глеб.

– Издеваешься? – Петр смерил Глеба презрительным взглядом, но было видно, что тот совершенно не задет подобным отношением.

– Отнюдь. И тебе советую думать так же. Плохая идея выносить всё случившееся на всеобщее обозрение. Только выставишь себя идиотом. Майор, который был так занят самолюбованием, что был одурачен любителем, ну или что-то в этом роде.

– Тебе просто повезло…

– Нет, майор, это тебе повезло. Ты сделал себе имя на моих делах. Думаешь, это случайность, что я встретил тебя тогда в участке? Нет, ничего подобного, я это просчитал. Я знал, что ты будешь там. Я знал, что ты – молодой самовлюбленный карьерист, я всё о тебе знал, я сразу понял, что мне нужен именно ты. Подающий надежды офицер с одним большим “но” – кризис личности. Катастрофический. Сам бы ты из этого не вышел, поверь, я знаю. Я помог тебе стать настоящим полицейским. Сам бы ты этого не достиг. А теперь перед тобой открыто столько дверей. Молодой, подающий большие надежды, теперь уже не только в твоих мечтах. Ты можешь сам выбирать дела, да ты крутой парень. Радуйся. Правда, я надеялся, что постепенно ты станешь более самостоятельным, но, увы, пришлось вести тебя до конца.

– Ты меня использовал…

– Прекрати. Теперь ты увлечешься жалостью к себе и будешь медленно спиваться? Ну нет, не губи себя. Просто прими всё случившееся, как я сказал, и живи дальше. У тебя есть этот выбор, у Киры его не было.

Петр присел на скамейку рядом с Глебом. Он понимал, что этот разговор ни к чему хорошему не приведет, но всё же хотел его продолжить. Хотел понять…

– Теперь всё? – робко начал Петр. – Ты отомстил?

– Они сами себе отомстили. Ты читал дело?

– Да. Случай на озере.

– Ты понял его?

– Да.

– Расскажи, что ты понял? Я должен знать, что ты точно понял, а не как все они.

– Какая тебе разница?

– Большая. Я создал знаменитого сыщика, считай, что это твой экзамен.

Глеб словно насмехался над Петром, но при этом было в его словах что-то. Петр понимал, что этот разговор и суть этого дела действительно имеют значение для Глеба, может быть, и для него тоже?

– Хорошо. Слушай. Материалы дела довольно скудны. Компания отдыхала на озере, случился пожар, парень погиб, девушка выжила. Парня звали Фил, вернее, это было его прозвище, девушку – Кристина. Двое оставшихся – брат с сестрой. Брат сначала тоже исчез, его даже подозревали в поджоге. После объявился, обгоревший, но невиновность была доказана – точно несчастный случай. Сестра не узнала брата, более того, настаивала, что это не он, а какой-то посторонний человек, он решил, что она сошла с ума от горя после его исчезновения, и определил ее на лечение в больницу. Там она покончила с собой. Сам он спустя какое-то время разбился на машине. Всё, все концы оборваны.

– И это всё?

– По делу – да.

– И для тебя этого достаточно? Пока ясно только то, что ты умеешь читать.

– Ты просто издеваешься, я нашел дело, откуда ты называл имена, чего тебе еще?

– Ты не сдал экзамен. Ты – посредственность. Я зря потратил на тебя время.

Глеб резко поднялся и быстрым шагом направился к воротам.

– Подожди! – окликнул его Петр. – Объясни мне. Или я буду считать тебя убийцей!

Глеб остановился, обернулся к нему, пару минут молча смотрел на Петра, потом медленно произнес:

– Хорошо, майор, но не потому, что ты меня напугал. А потому, что кто-то должен знать правду. Слушай, как всё было. – Он вновь присел на скамейку и закурил. – Никита и Кира Солнцевы. Молодые, но очень состоятельные люди. Родители погибли, когда они были совсем маленькими, и их воспитывал дядя. Он очень их любил, по-настоящему, поэтому дети выросли в атмосфере абсолютной любви и ни в чем не нуждались.

Родители оставили Кире приличный трастовый фонд, которым распоряжался сначала дядя, потом, после своего совершеннолетия – Никита. Кира смогла бы им распоряжаться только в случае, если бы вышла замуж. Это были очень милые люди, ценившие традиции. Совершенно не похожи на современную молодежь, понимаешь, о чем я? Такие милые и наивные, особенно Кира. Она была ангелом, она явно жила не в свое время. – Глеб ненадолго прервался, казалось, его посетили грустные воспоминания. Через несколько минут он продолжил:

– У Никиты был друг. Вернее, это Никита считал его другом, но дружба эта была односторонней. Никита старался дать другу всё, что в его силах – работу, помог с квартирой, давал деньги. Однако друг, его все звали Фил, не ценил этого. Напротив, он был очень зол на Никиту за то, что тому повезло в жизни. Хотя можно ли назвать везением смерть близких, да еще в столь раннем возрасте? Как бы то ни было, он был одним из тех, кто почему-то считает, что вправе рассчитывать на чужое. И он очень хотел получить все деньги Киры, ну или хотя бы приличный кусок, хотя права на это он не имел абсолютно никакого.

У Фила была девушка, Кристина. Такая же алчная, как и он, они идеально подходили друг другу. Оба всегда искали виноватых в своих проблемах, оба хотели “урвать” какой-нибудь кусок чужого пирога. И у них созрел план. Фил решил влюбить в себя Киру и жениться на ней. Так он стал бы обладателем ее трастового фонда, ведь она наверняка бы отдала в его руки управление, ведь сама она совершенно ничего не понимала в финансовых вопросах.

Они предложили Никите отдохнуть на природе и непременно взять с собой сестру, чтобы она развеялась и полюбовалась прекрасными видами. В ту роковую ночь на озере Фил хотел начать свою тайную операцию по обольщению Киры. Они с Кристиной обсуждали это в палатке, но Никита случайно услышал обрывки разговора и всё понял. Парень очень сильно любил сестру и не мог позволить, чтобы кто-то причинил ей боль. Ни физическую, ни душевную. Завязалась драка, что-то произошло, какое-то замыкание, и случился пожар. Никита погиб в этом пожаре. И тут у Фила и Кристины родился новый план. Дело в том, что Фил и Никита были похожи внешне. Не близнецы, но схожий типаж и один рост и комплекция. К тому же Фил, как близкий друг Никиты, знал всё об их семье и делах. Они с Кристиной придумали обставить всё так, будто в пожаре погиб Фил, а Никита исчез бы, а потом нашелся. И вот он – фонд Киры в его руках. Он даже рискнул своей внешностью и частично обгорел, чтобы его точно было не отличить от Никиты. Не знаю, сразу это случилось, или он издевался над собой позже, но это не так важно. Важно другое.

Он вернулся спустя полгода, когда страсти насчет пожара улеглись, и было признано, что это был несчастный случай. У Солнцевых не было близких, а дядя, воспитавший их, жил далеко и вообще ничего не знал о случившемся. Друзей тоже не было, они жили очень замкнуто, своим маленьким миром. Поэтому при внешнем сходстве окружающие не усомнились, что произошло чудесное возвращение Никиты. К тому же была Кристина, которая также «узнала» Никиту, ее слова не вызвали ни у кого подозрений, ведь она была лично знакома с этой семьей. И все поверили, кроме Киры. Она была уверена, что это не ее брат. Фила она не узнала, но это был вопрос времени. Шрамы стали бы сглаживаться, да и мало ли прочих признаков. Она могла догадаться, ему пришлось принимать меры. Фил под видом Никиты оформил «сестру» на лечение, с которого не планировал ее забирать. Оплатил лечение вперед, а спустя некоторое время инсценировал свою гибель в автокатастрофе и исчез, теперь уже навсегда. К тому времени он успел обеспечить себя деньгами из фонда Киры.

Фил и Кристина уехали в другой город. Сменили имена. Начали совместную жизнь. Но это продлилось недолго. Реальность отличается от представлений о ней, и вскоре они расстались. Каждый продолжил свою жизнь, и больше они не виделись. Но я нашел их. Они отняли две жизни, и продолжали строить свои, как ни в чем не бывало. Я не мог этого допустить.

– Подожди, – прервал его Петр, – почему две? Кира ведь покончила с собой?

– Ты не слушал меня? Кира была ангелом, она не смогла с этим жить. А я не смог ей помочь. Если бы я смог, если бы я доказал что-то тогда, если бы ее отпустили, я бы сделал всё, чтобы инициировать это расследование, чтобы призвать их к ответу, к суду, но я не смог. Тогда я решил, что эти люди не заслуживают того, что имеют. – Глеб перевел дух. Было видно, что слова давались ему непросто. Это был не тщеславный рассказ – самолюбование успехами, это было искреннее пережитое сожаление. – Но я не убивал их, ты знаешь это.

– Но ты как-то управлял ими, чтобы они совершали эти убийства?

– Я никак не управлял ими, не гипнотизировал, не внушал, если ты что-то такое имеешь ввиду. Всё очень просто. Я играл на их чувствах. Они не знали, кто я. Фил (он стал Аланом) очень боялся любого внимания к своей персоне, у него остался патологический страх, что его найдут, что Кира его узнает. Он ведь не следил за ее судьбой. Он думал, что она в больнице и ей никто не поверит, даже если она заговорит, но вдруг? Я, как врач, хорошо понимал это, я увидел в нем этот страх сразу же. Нужно было только дать ему намек, что кто-то мог его видеть в том доме, и всё – он решился бы на всё, чтобы его не нашли.

– Как врач? – удивился Петр, – что ты имеешь ввиду?

– Я же говорил тебе при нашей первой встрече, что по образованию я врач. Психиатр. Не говорил? – легкая ухмылка пробежала по лицу Глеба. – Да, не сказал, тебя бы могло это насторожить. Но речь ведь сейчас не об этом, верно? Идем дальше. Потом была Кристина.

– Нет, потом ты говорил о Рите, – вновь прервал его Петр, – но в деле нет никакой Риты…

– Есть! – рассердился Глеб, – Рита Кротова, врач, принявший Киру в больницу. Ты очень невнимательно читал, и что я нашел в тебе!

– Но чем она виновата? Она лишь делала свою работу, и она ничего не выиграла от того случая. Наверняка, это даже могло навредить ее репутации, об этом ты не думал?

– Она не помогла Кире. Она не стала разбираться в ее состоянии. Она просто помогла Филу упрятать ее в лечебницу и даже не попыталась помочь. А ведь она врач, давала клятву помогать людям, и кто она после этого? А насчет “ничего не выиграла” можно поспорить, ведь мы не знаем, “благодарил” ее Фил как-то финансово за устройство сестры или нет. Но только это уже неважно.

– Так Рита и Марго Петровская – это один человек?

– Молодец, майор, да, это она. Переехала, развелась и взяла девичью фамилию. Ее было просто найти. И просто было найти больную струну. Она любила сестру. Очень. Тем тяжелее ее преступление против Киры. Как может человек, так любящий семью, помогать брату избавиться от сестры? Я сыграл на ее чувствах к сестре, она верила, что жертвует собой из благородной цели, избавляет сестру от мужа – тирана. По сути это так и есть, но наказание всё равно одно. Она заслужила его, не за помощь сестре, нет, но за Киру. – Глеб перевел дух и пару минут молча смотрел в синее небо.

– Скажи, – Петр не на шутку проникся этим диалогом, – но как ты смог что-то внушить Кротовой, ведь она не могла тебя не узнать?

– Забавно, но она пришла ко мне на прием… Да, она меня узнала. Более того, она знала, к кому она идет. Я ведь всё-таки хороший врач, широко известный в своих кругах. Я немного походил возле ее дома, “случайно” попался ей на глаза, так же случайно заметил, что ее что-то явно беспокоит… “Вы же знаете не понаслышке, как опасно игнорировать душевные переживания”, сказал я ей с участием. И она поверила. Она пришла ко мне на прием, рассказала всё, что ее беспокоило по части ее несчастной сестры. Да, я действительно сопереживаю этой женщине, не удивляйся. Мне нужна была Кротова и я знал, что ее сестре в конечном счете ничего не будет угрожать.

– Невероятно, – усмехнулся Петр. Он поймал себя на мысли, что восхищается этим человеком и его удивительным умением так манипулировать людьми, что никто вокруг этого не замечает. Даже они сами. – А ты не боялся, что твое имя всплывет в ее показаниях?

– Нет, этого не могло произойти. Она была так рада, что нашла в моем лице единомышленника. И она искренне считала, что совершает подвиг. Ну а кто из нас готов делить подвиг с кем-то другим? Вот именно, – ответил Глеб на свой вопрос. – И знаешь, что самое неприятное? Я бы даже мог ее отпустить. Ведь она так искренне говорила о сестре, ее страдания и боль были настоящими, не наигранными.

– Тогда почему?

– Потому что она не вспомнила. Она ни разу не вспомнила про Киру. Не раскаялась. Не спросила меня, каково мне пришлось после смерти пациентки, а ведь это совершенно нормальный вопрос, подобные вещи не проходят бесследно. Не должны проходить.

– И этим она подписала себе приговор? – закончил мысль Петр.

– Фактически она подписала его множественными ударами твердым тупым предметом, но да, суть ты уловил. А ты не так плох, как мне казалось, молодец. – Глеб дружески похлопал Петра по плечу, но от этого жеста полицейскому стало не по себе. – А потом была Кристина. Серый кардинал той истории. Знаешь, я убежден, что это именно она подтолкнула Фила к этому преступлению. Сам он не смог бы решиться. Ему обязательно нужен был какой-то “толчок”, ускорение. И это была Кристина. Она стала Сашей. Очень алчная особа. И тоже считала, что вправе претендовать на чужое. Она убила Алису из-за должности. Банально. Но это низменные чувства многих людей. С ней сработало. Я похвалил какие-то ее научные исследования, которых никогда не читал. Да и вообще не уверен, было ли что-то подобное. Она из тех людей, кто не готов ничего делать, они могут только брать готовое. Ну так вот. Я уверил ее, что сама она ничего не сможет добиться, ведь Алиса была перспективной, и никто попросту не станет смотреть по сторонам, пусть даже там находится такой бриллиант антикварного дела. А вот если бы Алисы не было… Остальное Кристина додумала сама. Но признаюсь, что убийство Тамары Брасс меня удивило. Как только девочка решилась на этот шаг, я понял, что нужно вмешаться, что игра зашла слишком далеко.

– А что случилось с ней? Она действительно покончила с собой, или это сделал ты?

– Сама. Она очень боялась наказания, мне даже не пришлось ничего делать. Меня бы устроил и суд, но она решила иначе. Пусть так.

Петр смотрел на Глеба. Тот явно был доволен собой, гордился тем, о чем рассказывал с таким упоением, казалось, он искренне верил в свою правоту, в свою справедливость.

– Ты просто болен, – тихо сказал Петр, – ты понимаешь, что ты не просто отомстил, ты практически убил троих человек? Они же были невиновны, они не имели отношения ни к твоей Кире, ни к кому-то другому из всей этой истории? Как ты можешь так просто об этом говорить?

– Ты не прав, майор. Я прав, а ты – нет. – Эта фраза сильно разозлила Глеба, и он даже повысил тон. – Муж сестры Риты был тираном, ты это знаешь не хуже меня. Убитый Филом был садистом, ты не узнал этого, но этот немощный человек, который не выходил на улицу из-за болезни, изводил абсолютно всех, кто был вхож в его дом, такой характер. Без него воздух на всей улице стал чище, спроси кого угодно. А Алиса, это вообще особый случай. Ты же узнал ее историю? Она – настоящий серийный убийца, о какой невиновности ты говоришь? А вот Кира – она…

– Да, я помню, – резко оборвал его Петр, – она была ангелом.

– Именно. Как видишь, я никого не убивал, доказать обратное ты не сможешь. Кристина призналась бы, но сделала другой выбор. Фил сам никогда не начнет рассказывать, что им манипулировали. А Рита – она благодарна, что я помог ей решиться. На этом всё, конец истории. Я уезжаю. Я не прячусь, мне не от чего бежать. Наоборот. Я пришлю тебе открытку. А ты – держи марку, ты ведь теперь лучший офицер участка. Не благодари.

С этими словами Глеб протянул Петру руку. Поняв, что тот не разделяет его предложения, Глеб слегка усмехнулся, похлопал Петра по плечу и поднялся.

– Я не позволю тебе, – услышал Глеб голос Петра, – я докажу, что ты стоял за всем этим, ты сядешь в тюрьму.

– Ты можешь это сделать, да, я даже подскажу как. Предложи Филу сделку, и он расскажет всё, лишь бы выйти сухим из воды. Разумеется, представит себя жертвой обстоятельств, но да какая разница. Ведь ты этого не сделаешь. Я знаю тебя. Таких, как ты.

– И что ты думаешь, я позволю тебе просто уйти и подыскивать новые жертвы для своей «справедливости»?

– Не так они невинны, как видишь. И, может быть, эта история научит тебя быть расторопнее, и в следующий раз ты спасешь кого-то из этих, с позволения сказать, «людей».

– Но ведь я не мог их спасти, я ничего про них не знал…

– Ты знал имена, – резко бросил Глеб, – это основное. Но никто не ищет в окружении убийцы, когда становится ясно, что это именно он убил, а не кто-то другой. Если бы ты изучил Фила, его мотивы, попытался бы с ним поговорить, то, возможно, что-то сложилось бы иначе. Знаешь, я ведь правда рассчитывал, что ты это сделаешь, и что Кристина понесет наказание за то, в чем она на самом деле была виновна. Понимаешь, – Глеб повернулся и встал вплотную к Петру, – мой изначальный план был в том, чтобы спровоцировать тебя на то, первое, расследование. Ты бы потянул за эту ниточку, и она бы привела тебя, куда надо. Включая, кстати, те карьерные вершины, о которых ты так мечтал. И я до сих пор не понимаю, почему в тот момент ты остановился на малом и не стал смотреть глубже? Я столько времени готовился к нашей встрече, я изучал тебя, я знал о той ужасной трагедии с твоей Мартой, – при упоминании имени Марты Петр вздрогнул. сомнений не оставалось – Глеб знал про него абсолютно всё и буквально видел его насквозь. – И я был уверен, что ты точно не упустишь эмоциональную составляющую этого преступления. – Часы над зданием архива начали бить, и Глеб посмотрел на время. – Ну да это уже неважно, мне нужно идти, до связи, Петр Сергеевич!

– Но как я узнаю…

– Ты узнаешь.

Глеб стремительно удалялся от Петра легкой походкой. Казалось, он даже что-то насвистывает. Петр же не мог найти в себе силы встать со скамейки. Он просто сидел и думал. Но о чем? О том, как ужасно поступил Глеб, или о том, что он ему дал? Нужно принять какое-то решение, понимал Петр, но какое?

* * *

Погода была восхитительна, яркое теплое солнце, чистое небо, приятный, непонятно откуда взявшийся легкий ветерок, так нужный Петру в этот момент. Он нерешительно шел в участок. Он не знал, что ему делать. Обвинить Глеба в подстрекательстве к убийствам, или же оставить всё как есть. Он должен поступить правильно, эти люди были не виноваты, Глеб просто выбрал их жертвами для своей мести.

Интересно, думал Петр, а правда ли то, что сказал Глеб перед уходом? Что если бы Петр изучил Фила, поговорил с ним, мог бы он выйти на тот случай на озере? Да, ответ был неутешителен. Он действительно мог найти и то дело, и Кристину. Он бы даже мог попробовать инициировать новое расследование, если бы он…

Но вместо этого он был занят только тем, что хотел кому-то что-то доказать. Именно так, думал Петр. Он не пытался проверить слова Глеба. Он не хотел именно восстановить справедливость, в чем неоднократно себя убеждал. Он хотел только одного – показать им всем. Кто он, и на что он способен. Чтобы никто больше не сомневался. Чтобы не смели сомневаться.

И этим он позорил память Марты, с грустью думал Петр. Глеб был прав, когда ставил на то, что Петр будет разбираться в мотиве. Но он ошибся в одном – того Петра, который сопереживал, который бы стал искать, который захотел бы просто понять – его больше не было. Он так и не вернулся после той трагедии, случившейся в банке в тот злосчастный день. Тот Петр погиб тогда вместе с Мартой. Это было единственным, в чем Глеб ошибся. Хотя нет, тут же осек он сам себя. Он ошибся еще в одном. Он в состоянии принять болезненное решение.

Пришла пора платить по счетам, с грустью думал Петр. Он не такой, как говорит Глеб. Для него карьера – не главное. Справедливость важнее, и эти люди должны быть отомщены, а Глеб – наказан. Да, это важнее, решил он для себя. И как бы ни было страшно, но он должен поступить правильно.

Петр открыл дверь в отделение и услышал оглушительный звук аплодисментов.

– Что всё это значит? – удивленно спросил он у стоящего поблизости сержанта.

– Товарищ майор, Вы видели сегодняшнюю газету? Вы – герой дня, – сержант протянул ему свежий выпуск газеты.

Петр посмотрел газету. Да, он действительно раскрыл все эти убийства, и ни слова о Глебе. Зато похвалы в адрес Петра и всего участка в целом. Он обвел взглядом стоявших вокруг него взволнованных людей. Разве может он лишить своих коллег всего этого заслуженного успеха? Какое он имеет на это право? Если он расскажет им всё сейчас, то сложно представить, какая будет реакция. Да и по сути, что он может этим изменить? И далеко не факт, что ему кто-то поверит и что Глеба вообще станут искать. А так, у него есть все шансы найти и остановить его в будущем, и он это обязательно сделает…

Да, думал Петр, так будет лучше для всех. Он будет следить за Глебом и не позволит ему снова совершить нечто подобное. Да. Глеб ошибся насчет него, он поймет это, он еще пожалеет, в следующий раз…