Текст книги "Любовь олигарха"

Глава 13

Вика едва ли не физически ощущала, как её глаза превращаются в бездонные озера. Или, если убрать лирику, в блюдца.

Она понимала, какую цель преследует Булат. Тут надо быть дурой, чтобы не понимать.

Но… почему она? Зачем? Неужели Валагров не видит, что она не заинтересована в нем! Или его это и заводит? Что она отталкивает, тогда как остальные дамы падают перед ним ниц?

Его прикосновение усилилось. Он вдавил палец в её губу, оставляя едва заметную впадинку.

Вика молчала.

Дышала и молчала. Дыхание сорвалось, став тяжелым.

Булат тоже не спешил что-либо говорить.

Его потемневший, несший в себе штормовую угрозу, взгляд не отлипал от её лица. Он проходился по нему снова и снова, разглядывая, что-то там выискивая.

Само присутствие Валгарова рядом неимоверно давило. Он был крупным мужчиной. Широкоплечий, высокий, не зря Вика его приняла за военного. Ни грамма лишнего веса, подтянутый, тренированный. Она не сомневалась, что за его питанием следили личный диетолог и повар, был и тренер.

Ей от этого проще не становилось.

Он нес в себе угрозу. Физическую.

Что она сделает, если он начнет её насиловать? Закричит? Начнет драться? А что толку? Даже если он пройдется кулаком по её лицу, вырубит, изуродует, что ему за это будет? Ничего. Абсолютно. Чтобы она замолчала, её и прикапывать не надо будет. Кинут в реку, разбушевавшаяся стихия сделает своё дело. А уж если прорвет дамбу…

– Что ты себе надумала, девочка? – хриплым шепотом спросил он, склоняя голову ниже. Их лица почти соприкасались, она чувствовала его горячее с привкусом алкоголя дыхание на своей коже. – Что я буду тебя насиловать? Или что?

Она судорожно вздохнула, боясь снова скатиться в истерику.

Лишь сильнее вжалась в стену. Низ живота скрутило – сильно, больно. Захотелось схватиться за него, накрыть ладонью…

Говорят, фантомные боли могут преследовать человека годами. Так и у неё. Она до сих пор чувствовала, как боль от потери – не от ударов! – разрывает внутренности!

– Ты давишь на меня, – выдохнула она ему в тон, слегка прикрывая глаза, чтобы не видеть пылающий взгляд темно-карих, почти черных глаз.

– Я тебя замуж зову.

– Я не верю…

– Зря.

– Булат, отпусти меня… Правда, отпусти, – быстро-быстро заговорила она, ринувшись вперед. Он не тронул её, стоял и выжидал. Вероятность того, что он её услышит, была высокой. – Я не понимаю, зачем я тебе нужна. Ты же читал мою биографию! Какие мне сейчас отношения?

– Ты до сих пор его любишь? – резко оборвал её мужчина тоном, к которому она оказалась неготовой.

Атмосфера в комнате изменилась мгновенно. Если раньше Вика думала, что она невыносимо тяжелая, сейчас она поняла, насколько сильно ошибалась. Воздух вокруг них сгустился, стал едва ли не осязаемым. Тяжелым, удушливым.

– Кого? – задала она ещё один глупый вопрос.

– Сама знаешь кого. Васина.

Имя бывшего жениха Булат в прямом смысле выплюнул.

Вика сжала зубы с такой силой, что послышался неприятный скрежет.

– Не твоё дело… Моя жизнь…

– А, может, моё, девочка? – всё с той же яростью уточнил мужчина. – Может, теперь всё, что касается тебя, касается и меня? Как тебе такой расклад?

– Никак! – вспыхнула Вика, изловчилась и толкнула рукой Булата в грудь.

Он и с места не сдвинулся. Она не ошиблась в своих предположениях по поводу его физической мощи. Её рука уперлась в твердые мышцы, отчетливо прощупывающиеся под футболкой. Вика замешкалась на пару секунд. Булату хватило этого времени, чтобы накрыть руку Вики своей широкой ладонью.

Вика дернулась назад, попыталась освободить руку, но тщетно.

Держали её крепко.

Вот теперь она точно в капкане.

Ей пришлось приподнять подбородок, чтобы взглянуть в лицо Булату.

Лучше бы она не делала, лучше бы смотрела куда угодно. Ему в шею, за плечо.

Но не в лицо.

Оно пылало сдерживаемыми эмоциями. Четче обозначились линии рта, ноздри раздувались от негодования, желваки на скулах дергались.

Верхняя губа Булата приподнялась, точно в оскале, когда он начал выдавать информацию, которую Вика гнала прочь.

– Этот урод сначала позвал тебя замуж. Ты согласилась. А когда папа сказал, что ты не достойна, что ему похрен, что ты носишь под сердцем ребенка, что срать он хотел на внука от плебейки, не имеющей ни денег, ни положения в обществе и что сыночке депутата не надлежит иметь в невестах, такую как ты, что он сделал?..

По позвоночнику Вики покатилась холодная испарина, боль внизу живота усилилась…

– Замолчи…

– Он. Позволил. Тебя. Избить. Будущей жене… И её подружкам. Которые травили тебя с первого курса. И ты потеряла ребенка. Они знали, куда бить, верно?

Жестокие слова – правдивые! – ударили наотмашь! Достигли цели, и Вику понесло.

– Замолчи! Не смей ничего говорить! А ты… ты чистенький и хорошенький, да? Ты не запачкан в крови? Тебе твои деньги достаются просто так, за красивые глазки? Что ты судишь других? Я за Никиту всё знаю! И…

Договорить он ей не дал.

– Дура! – процедил сквозь плотно сжатые губы, в последний раз предупреждающе сверкнув глазами. – Моя дура…

И набросился на её губы. Снимая и подчиняя, комкая. Вика дернулась, ахнула, подалась назад. Но куда… За спиной была стена. Впереди – Валгаров. Чтобы Вика никуда не делась, он сжал рукой её шею. Захватил сзади, вроде и несильно, но ощутимо.

Он целовал и целовал. Не мягко, не пытаясь пробудить в ней желание. Он брал, подчинял её губы, сорвавшись. Вика сопротивлялась, как могла – зажимала губы, пыталась вырваться. Её не отпускали. Наоборот, хватка усилилась, мужчина что-то сдавленно прорычал. Или простонал? Она не понимала. Не разобрала. Прошлое смешалось с настоящим.

Слова Булата вывернули наизнанку то, что она прятала от себя, стараясь забыть. Она не пыталась начать сначала, потому что слишком мало прошло времени. Всё так и было… так и было… Вика вспомнила каждый удар сначала кулаков, а потом и ног по животу… Один раз прилетело и по лицу… А потом пришла спасительная темнота. Боль взорвала нутро. Сознание. Всю жизнь Вики.

Во второй руке у неё по-прежнему находился стакан. Спиртное давно вытекло на пол. Девушка, руководствуясь инстинктами выживания, желая во чтобы то ни стало прекратить происходящее, избавиться от жесткого натиска нефтяника, подняла руку со стаканом и ударила им по голове мужчины.

Булат отпустил Вику не сразу. Сначала замер. Прошла секунда, вторая. И лишь тогда он отстранился, сделав шаг назад.

Время замерло, закристаллизовалось. Казалось, Вика перестала дышать.

На лице Булата застыло удивление. Он нахмурился.

А потом…

– П…ц тебе, Колдунья, – улыбнувшись, проговорил Валгаров, покачнулся и начал заваливаться на пол.

* * *

Вика не успела ни испугаться, ни осознать, что натворила.

Зажала рот рукой, выронив стакан.

Тот упал на паркет, глухо звякнув, но не разбился.

Вика же осталась стоять у стены…

Нефтяник не грохнулся в обморок, как она решила в первые секунды.

Он, мотнув головой, выпрямился. Но улыбаться, гад, не перестал.

– Н-да… Меня ещё ни разу не прикладывали по голове стаканом. Типа не буду руки распускать, да, Вик?

Ему было весело.

Сука! Он улыбался!

А Вику начало колотить, как и ранее в машине.

Она обхватила плечи руками и зло посмотрела на мужчину.

– Типа да. Чего же вы такой слабенький, Булат Маратович? Припечатала я вас не сильно, а едва в обморок не свалились?

Ей хотелось задеть его. И посильнее.

– Ты же вроде бы на ты перешла, – Булат дотронулся рукой до затылка и его пальцы окрасились в кровавый цвет. – В обморок я точно не упаду, не переживай. Как-нибудь устою на ногах, – он снова усмехнулся и тише добавил: Не спал четверо суток, вот и шатает.

– Мне вас пожалеть?

– Вик… Хорош. Давай, оказывай теперь помощь… пострадавшему. Кровью истеку, посадят дурочку.

В его голосе не слышалось злобы. Он даже не сердился, что основательно дезориентировало Викторию. По её мнению, он должен был сейчас позвать охрану, чтобы те снова её сопроводили в особую гостевую комнату.

А он… лыбится.

И едва ли не довольным выглядит.

Зато у неё психосоматика усиливалась. Тошнота подкатила к горлу.

– Эй… Девочка, ты что?

Вика не уследила, как он оказался рядом.

Снова…

Два шага, и твердая рука обвивает талию Вики.

Кажется, сейчас кто-то другой в обморок шмякнется, да, Колдунья? – негромко пробормотал Булат, притягивая её к к себе. – Ну-ка, пошли.

– Нет, я…

– Замолчи уже!

Властные нотки, мгновенно сменившие заботливые, вернули Вику в действительность. На этот раз она не сопротивлялась, позволила себя отвести к дивану. Ноги всё равно ослабли. Что-то она переборщила… А если правда бы убила Булата? Ну, мало ли. Вдруг у него оказался слабым череп или она ударила бы по виску. Или он упал, ударился головой об угол и тоже умер? Одна страшная картина сменяла другую.

Теперь Вика испугалась по-настоящему. Мало ей того, что она пальнула в олигарха на глазах у десятка бойцов, которые под присягой подтвердят что угодно в пользу Валгарова, так теперь открыто нанесла ему телесные повреждения.

Что с ней происходит… Во что превращается её жизнь…

– Эй, Вика, ну-ка посмотри на меня.

Булат присел на корточки напротив неё.

– По закону жанра это мне положено бледнеть.

– Ты не бледный… – соврала Вика, всматриваясь сквозь пелену в его лицо. Загар у нефтяника был ровным плюс заросшая щетина прятала нижнюю часть лица. Смущало другое – кровавая дорожка, стекающая к уху. – И…окровавленный.

Она протянула руку и дотронулась до крови. Значит, поранила его. И основательно.

– Ничего со мной не случится. Выживу.

– Булат, аптечка есть? Поблизости?

– Всё-таки хочешь оказать мне первую неотложную помощь?

Она молча кивнула, кое-как проглотив ком, застрявший в горле.

Булат некоторое время посидел напротив неё, потом поднялся и пошёл к шкафу, откуда достал небольшую коробку.

– У тебя в каждой комнате аптечка?

– Почти.

Он протянул её коробку с красным крестом.

– Справишься?

– Я воспитывалась охотником, Булат.

– Дедушкой. Знаю.

– Конечно, знаешь, – Вика постаралась сдержать эмоции. Её ещё штормило. А кого тут не будет кидать из крайности в крайность?

Валгаров продолжал удивлять.

Он опустился на пол, прямо к её ногам, спиной. У Вики мурашки побежали по спине. Вот что он творит… Почему делает то, что делает?

Она открыла аптечку и начала обрабатывать рану. Днищем стакана она разодрала кожу на голове. У Булата были густые коротко стриженные волосы. На висках – легкая седина. Вика намочила ватный диск перекисью и приложила его к ране.

Крови было немного, но она была. Раньше она совершенно спокойно реагировала на неё. Дедушка, плотничая, часто травмировался, пусть и не сильно, но порезы были. Вика обрабатывала их, хотя дед ворчал, говорил, что мог справиться сам. Разделывал животных он тоже при ней.

Три месяца назад у неё изменилось отношение и к крови.

Когда ты чувствуешь, как по твоим ногам утекает жизнь ещё не родившегося ребенка… видишь кровавые размывы… меняется многое.

– Зашивать не придется, – Вика постаралась абстрагироваться от прошлого. Если снова и снова переживать случившуюся трагедию, можно сойти с ума.

Что было то было.

Валгаров не спешил подниматься. Его широкие плечи едва не касались колен Вики. Она старательно отводила их в сторону, прижимая к дивану. Хватит на сегодня страстей.

– Будет шишка.

– Определенно.

Вика не без некого садистского удовольствия приклеила пластырь прямо на волосы. Ничего, потерпит немного.

– Дождь усиливается, – Вика посмотрела в сторону окна. Близость мужчины, сидящего у неё в ногах, смущала и будоражила. Последнее Вика тоже признавала.

– Минимум три дня будет лить.

Вика с силой прикусила губу, чтобы не высказать вслух опасения за дом дедушки. Она не собиралась сетовать Валгарову. Как и не собиралась подпускать его ближе, чтобы он ни говорил.

И ни делал.

Верила ли она в его слова про заинтересованность?

Не знала.

Она не хотела никаких отношений. Не хотела больше впускать в свою жизнь ни одного мужчину. Год, два, три. Она понятие не имела, сколько у неё продлится это состояние. Её предали… Поломали. Лишили ребенка и будущего. Избили. С ней обошлись несправедливо. Она готова была отпустить Никиту… Что ж, раз так получилось. Если человек готов отказаться от неё лишь потому, что так велел отец, она не стала бы настаивать.

Но с ней поступили иначе.

Её, как ненужную вещь, выбросили на помойку жизни, прошлись вдоль и поперек, чтобы она не смела даже думать о том, что её что-то, вернее, кто-то связывает с влиятельной семьей Васиных.

В больнице, когда она пришла в себя, первым, кого она увидела после врача, был высокий бритоголовый водитель Никиты. Он долгим давящим взглядом впился в покалеченную девушку и негромко сказал:

– Ты же упала, Виктория, правильно? Напилась в баре с горя, что твоя свадебка с депутатским сыном накрылась медным тазом, пошла в первый попавшийся кабак и нализалась до невменяемого состояния. А потом… Ну, что потом. Зачем-то побрела на стройку, что рядом… Там упала, убилась. Хорошо, что не на арматуру, – здесь он сделала выразительную паузу и добавил: – А ведь могла и на неё. Повезло тебе, Виктория.

Да, ей повезло.

Обошлось без неутешительных диагнозов. Молодая, крепкая, всё у неё ещё будет.

Но чуть позже.

Глава 14

Поужинать с ними Виктория согласилась.

Эля, увидев её, радостно заулыбалась. Девушка тоже улыбнулась в ответ.

Булат мысленно поморщился. Ему она ни разу не улыбнулась, тем более, искренне.

Башка продолжала трещать. Она у него болела с обеда ещё. Алкоголь и «ласка» Колдуньи идеально довершили процесс сегодняшнего самоуничтожения.

Другой расклад пока не предвиделся. Ему ещё за документы садиться. Вопрос лишь когда?

Вика при виде Эли сменила боевой дух.

– Привет.

Эля помахала ей рукой, а потом указала на место напротив себя.

Неподалеку от Булата.

Но он бы предпочел, чтобы Вика сидела подальше. Сейчас так точно.

Он сорвался… В гостиной. Когда разговор зашел про её бывшего, и она, чтобы ущемить Булата, чтобы показать, какого она низкого о нем мнения, начала проходиться по его моральным качествам, видимо, искренне веря, что может его задеть. Она задела, но нечто совсем иное. Куда более опасное и серьезное.

Булат приревновал. Дико. Каким-то хреном решив, что она обеляет ублюдошного бывшего женишка. Ринулась его защищать. Уже потом, когда Вика обрабатывала ему голову, он сопоставил факты. Булат давил, загонял Вику, выводил её на эмоции. Она и сорвалась.

Учитывая, что она пережила последние месяцы, удивительно, что она в продолжении стакан о стену не грохнула и уже осколок к его горлу не представила.

С неё станется.

С её боевым характером он как-нибудь разберется. Даже хорошо, что она дралась и защищалась. Не забилась в раковину, не стала по жизни жертвой. Хватит и того, что девочка ушла из аспирантуры и приехала в глушь зализывать раны.

А тут он нарисовался.

Со всеми вытекающими…

Самый лучший вариант – оставить Вику в покое. Хотя бы на несколько недель. Позволить ей прийти в себя, снова почувствовать вкус жизни. Дать ей то, зачем она вернулась в отчий дом – побыть одной.

Но…

Грудь Булата сдавливало железными тисками.

Вся его сущность была против такого расклада. Причем, так яростно и бешено, что он сам не понимал, откуда что берется. Он вроде бы здраво начинал анализировать происходящее, знал, что надо делать и… не делал. Наталкивался на стену яростного внутреннего сопротивления.

У него никогда не было проблем с женщинами. Он не думал, что будут…

Но Вика…

Если бы не её история в прошлом, которая так некстати произошла совсем недавно, всё складывалось бы иначе. Пригласил Булат Вику в ресторан, слетали бы погреться к океану, он бы нашел время, погуляли по Варшаве. Ничего нового и оригинального. Ему особо не пришлось напрягаться, и девочка сдалась быстро.

Дальше… Жили. Родили сына. Можно и ещё одну дочку.

Чем не идеальный план?

И не было бы черной дыры в грудине, которая только увеличивалась. Булат наблюдал, как Вика ужинает. На него она не смотрела, больше на Элю или в окно. В разговор не вступала, ела молча.

За прошедшие дни, что она ворвалась в его жизнь, он смотрел на неё с десяток раз. Казалось, он запомнил каждую её черту. Эти длинные ресницы, не тронутые тушью. Эти темные брови, делающие её лицо выразительнее. Высокие скулы, чуть раскосые глаза. Пухлый рот, не дающий ему покоя. Булат, привыкший к регулярной половой жизни, хотел трахаться. Жестко и много. Адреналин, что с лихвой плескался в его крови последние дни, требовал выхода. Ни к одной из любовниц ехать не вариант, сюда приглашать – тем более.

И Виктория…

Он её хотел.

Этот порочный пухлый рот.

Чтобы поставить её на колени и одним взглядом приказать приоткрыть его. Видеть, как она жадно облизывает губы в предвкушении, а потом принимает его член. Полностью.

В штанах стало тесно, и Булат мысленно выругался. Докатился.

Эля постучала по столу ладошкой, привлекая к себе внимание.

– Да, малыш?

Она быстро показала, что хочет.

– Точно?

Дочь кивнула.

Булат перевел взгляд на Вику.

Надо же, та смотрела на него.

– Эльвира приглашает тебя на прогулку.

– Меня? – девушка растерялась.

– Да.

– А… куда? На улице дождь…

Её растерянность странным образом прошлась по его нервным окончаниям, оголила их, скрутила. Как может в одной девушке сочетаться несочетаемое? Нежность и красота с добротой и жалостливостью? Растерянность, уязвимость, беззащитность с умением стрелять?

Она готова драться, чтобы защитить себя. И тех, кого взяла под своё крыло.

Колдунья, никак иначе.

– Увидишь, – неопределенно сказал он, поднимаясь и протягивая ей руку: – Соглашайся.

Булат не оставил ей выбора.

Вика, как и он, оказалась под наблюдением Эльвиры. И не принять его руку, она не могла.

Или могла?

Сердцебиение у Булата участилось. Нихера себе реакция… Он мог вспомнить, чтобы вообще волновался в отношении хотя бы одной представительницы прекрасного пола?

Нет, не мог.

А тут…

Вика, явно медля и сомневаясь, всё же вложила тонкую хрупкую ручку в его ладонь. Он сразу же сграбастал её, и плотнее сжал губы, стараясь по-прежнему казаться невозмутимым. От невозмутимости и спокойствия на самом деле не осталось и следа. Что делают умные люди, если в их жизнь приходит нечто, что диссонирует, что переворачивает привычный ход вещей с ног на голову, что постоянно выводит на эмоции? Правильно, избавляются от негативного влияния.

Он же, наоборот, с головой намеревался броситься в омут фиолетовых глаз, особенно, когда они оказались так близко.

– Ударю, – выдохнула Вика, как только он притянул её непозволительно близко. Девушка едва заметно побледнела. Она встала таким образом, чтобы Эля не смогла прочитать по губам то, что она говорит, и продолжила: – Снова.

– Не ударишь, – довольно хмыкнул Булат, наслаждаясь теплом её тела и фруктовым запахом геля для душа, что едва ощущался от её кожи. Духами, которые находились в гостевой комнате, она не воспользовалась.

– С чего такая уверенность, господин олигарх? – Вика яростно сверкнула глазами.

– Элю не захочешь пугать.

Девушка прищурилась и, изловчившись, попыталась наступить ему на ногу. В этот раз он оказался шустрее и понял её замысел.

Дочка тем временем обежала стол, подбежала к ним и, схватив Булата за вторую руку, потянула к выходу из столовой.

– Сначала одеться, – более сурово проговорил мужчина. Вика попыталась освободить руку. Он не отпустил.

Сдаваться она не планировала. И пока они шли к гардеробной, предприняла еще несколько попыток.

– Пусти меня, – прошипела после очередной неудачной.

– Нет, – довольно жестко бросил мужчина, послав ей предупреждающий взгляд, который должен был ей сказать, что пора утихомириться и прекратить вести себя истерически. – Моя компенсация за разбитую голову.

– А где моя компенсация за…

Она не договорила, сама себя оборвала, что не понравилось Булату.

Эля бежала впереди них, постоянно оглядываясь, проверяя идут они или нет. Температуры у дочки не было, поэтому он согласился поддержать её идею с прогулкой.

– Всё что угодно, Виктория, – приглушив, ответил девушке Булат на её недоговоренную фразу.

В гардеробной пришлось Колдунью отпустить. Эля не могла самостоятельно достать утепленный плащ. Одев дочку, Булат достал с вешалки спортивную лыжную куртку и протянул её Вике.

Та стояла в дверном проеме и мялась, переступая с ноги на ногу.

Он подошел к ней и молча предложил поухаживать.

Надо как-то заякорить Вику у себя.

Раз предложение руки и сердца она не приняла, он сделает другое предложение.

– Эльвиру я послезавтра отправляю в Израиль. Предлагаю тебе поехать с ней. Прежде чем ты скажешь свое категоричное «нет», выслушай меня, – Валгаров пошел на опережение, ненавязчиво встав рядом.

Они с Викой идеально смотрелись вместе, гармонично. Хотя невысокая, темноволосая девушка едва доходила ему до плеча.

Самое страшное – Булат начинал понимать отца…

– Находиться две недели в Израиле я не могу. Естественно, с Элей полетит её лежащий врач. Но… Ты понравилась не только мне.

Если бы он стоял дальше, то не заметил, как сбилось дыхание у девушки. Она не отодвинулась от него, уже хорошо.

Он не помнил, когда столько нежничал.

От последней мысли Булату даже стало смешно. Они знакомы всего три дня, один из которых она провела у него в доме чуть ли не под прицелом его бойцов.

Веселым знакомство выдалось, чего уж.

– Эле тоже. Побудешь немного с ней, сама отвлечешься, сменишь обстановку. Тебе это необходимо. Ты развеешься, отдохнешь. Там хорошая клиника. Если хочешь – пройдешь обследование и ты.

– Я не нуждаюсь в клинических обследованиях, – зашипела Вика, тотчас нахохлившись.

– Ногу тебе посмотрят. Организм в целом. Ты истощена, морально так точно. Вик… Не сопротивляйся. Не дури. Бери то, что тебе дают. Как только погода наладится, я посмотрю, что с домом твоего деда. Сейчас туда возвращаться не вариант. И если на то пошло – тебе некуда идти и не на что жить, – она открыла рот, чтобы дерзко ответить, он не позволил, предупреждающе покачав головой. – Выслушай меня. В том, что так получилось – твоей вины нет. Иногда человек оказывается в сложных жизненных обстоятельствах, так бывает.

– И у тебя тоже? – всё же вставила она свои «пять копеек».

– И у меня тоже, – резковато оборвал её он. – Три дня назад я мог лишиться дочери. Ты считаешь, что это лайтовая жизнь? Или ты думаешь, раз у человека есть деньги и власть, то жизнь априори праздник? Вик, а как же, например, ответственность за тех, кто на меня работает? Подумай об этом на досуге.

Она поджала губы, но промолчала.

– Я продолжу. Почему я хочу, чтобы ты поехала с Эльвирой. Не воспринимай моё предложение, как нечто обязывающее. Можешь рассматривать это путешествие в качестве благодарности, или воспринимай как работу. Давай на последнем остановимся.

– А… дом?

Черт…

– Виктория, как с тобой сложно. Ты совсем ничего не хочешь от меня принимать?

Она не смотрела на него.

Куда угодно, только не на него.

На последний вопрос она ожидаемо покачала головой.

Булат засунул руки в карман куртки. От греха подальше. Колдунья у него вызывала желание не только поиметь её, но ещё и придушить. И лишь помня о том, что с ней сделала шайка Васиных, он тормозил себя.

– Я тебя услышал. Поэтому и предлагаю бартер. Ты летишь с Элей, я занимаюсь домом твоего деда. Так пойдет? Я на самом деле хочу, чтобы ты выдохнула. И побыла от меня подальше. Хотя бы недели две, Вика, – он склонился над девушкой настолько максимально близко, насколько позволяли приличия. Давид с интересом наблюдал за ними, не открыто, посматривал из-за опущенных век. – Тебе надо побыть от меня подальше. Я сейчас серьезен, Вика, как никогда. Лети, девочка, от меня в другую страну. Дай и мне выдохнуть. Потому что потом начнется самое интересное.