Текст книги "Оправдать любой ценой"

– Вы бы могли работать экскурсоводом по этому месту.

– Я и город наш не хуже знаю, – похвастался Аякс, – но ты лучше послушай, что тут раньше творилось.

И он принялся рассказывать о перестрелках, которые тут происходили в девяностые. А когда закончил перечислять все известные ему стычки, то переключился на их участников. Рассказал и про основание «Востока» и других группировок, и про их главарей, даже перечислил подконтрольные районы, в общем, все то, что видел сам и слышал от меня.

– Татьяна Александровна, а что же вы его к нам не устроите? Он же столько нового может рассказать.

– Это для тебя, Саша, столько нового он может рассказать, а для любого другого сотрудника это уже старье. Тебе Борисов и не такое может рассказать. Когда в следующий раз будете вместе на дежурстве, поспрашивай его. А уж если подполковник Кирьянов будет в хорошем настроении, он тебе еще больше расскажет. Ты же знал, что он в этих самых перестрелках участвовал?

– Нет, а когда?

– Когда еще лейтенантом был. Тогда ведь не было ни патрулей, ни дежурств, как сейчас.

– А как же тогда боролись с преступниками?

– Как‐как, а все просто. Поступает вызов – там‐то и там‐то стрельба. Какой первый вопрос нужно задать?

– Наверно, спросить, сколько человек и чем они вооружены?

– Нет.

– Тогда есть ли угроза мирным жителям?

– Снова мимо.

– Тогда какой?

– Первым делом в такой ситуации раньше спрашивали, кто стреляется? Если была перестрелка между группировками, то первостепенной задачей сотрудников было оградить мирных от площади возможного поражения, вытащить раненых, если они были, и обеспечить подъезд машин скорой помощи. Однако саму перестрелку разнимать не спешили, потому что, чем больше участники группировок перестреляют сами себя, тем меньше риск получить пулю для полицейских. Согласись, легче задержать десять человек, чем пятьдесят. Вот так вот.

– В целом логично, но от этого не менее жестоко.

Венчик, немного обиженный тем, что я забрала все внимание нового для него человека, стоял в стороне и думал, как бы снова забрать у меня Сашу. Он очень любил, когда кто‐то слушает его, а если еще и спорит, и задает вопросы, то его сердце пело, а душа плясала. Если бы не его принципиально отрицательные взгляды на работу, то он был бы неплохим гидом, как и сказал Авдеев.

– Вот и пришли. Я займусь камерой, а вы приготовьте укрытие. Нас не должно быть видно ни с одной стороны. – Я подумала еще немного и добавила: – И, пожалуйста, поменьше вонючего мусора, а то и так дышать нечем.

К сожалению, даже почти полное отсутствие обоняния не спасало меня, вот настолько сильным был смрад.

Я по очереди отсоединила и заменила оставшиеся четыре камеры. Новые оказались немного больше и не совсем влезали в те места, где стояли первые, поэтому пришлось заново подбирать для них тайники. Убедившись, что нет мертвых зон, я подключила их. Диоды загорелись, значит, все получилось.

Новенькие аккумуляторы, которые шли в комплекте, я сначала хотела припрятать рядом, но потом подумала, что они могут промокнуть или попросту разрядиться от времени, поэтому оставила дома.

К тому времени, как у меня все было готово, Венчик и Авдеев уже приготовили довольно неплохое укрытие. Оно состояло из нескольких бочек, поверх которых были навалены шины и несколько металлических балок и ничего, что могло бы вонять.

Я одобрила эту конструкцию, и мы стали ждать. На часах было около трех, так что уже скоро приедет машина.

– А знаешь, что у нас раньше часы были, как в Лондоне? – Венчик решил, что за оставшееся время вернет себе внимание Саши.

– Как Биг-Бэн, что ли?

– Биг-Бэн или не Биг-Бэн, не знаю, я только на картинках видел. В прошлом году попался один журнальчик. Ничего не понятно, все на английском, только и остается, что картинки разглядывать. Ну, я полистал, а там на последней странице он и нарисован. Я как увидел, так сразу вспомнил, как у нас в старом центре города такой сносили в девяносто девятом.

– А чего снесли? Такая красота, наверно, была.

– Еще какая, из любой точки города его видно. Я, когда еще в том районе жил, всегда на него ориентировался, в какую бы глушь ни зашел, никогда не потеряюсь. А снесли его, потому что небезопасно. Видите ли, бандиты стали часто там прятаться, снайперы там или даже целые группы. Часики снесли, да только после этого‐то и не слыхать про бандитов тех. Кого посадили, кто на повышение пошел, – он указал на небо.

– А какой группировке принадлежал тот район?

– Ясное дело, «Востоку». Им вообще в одно время полгорода принадлежало. Казино, автосервисы, публичные дома – это ведь все только верхушка айсберга.

– Ну началось, – я уже несколько раз слышала эту историю, и она была очень длинна.

То ли оттого, что у меня начинался жар, то ли оттого, что заложенность проходила и я начинала лучше чувствовать запахи, меня стало подташнивать. Я слушала вполуха, лишь изредка улыбаясь рассказу Венчика. Все мое внимание забрала небольшая группа рабочих. Кажется, они тащили очень тяжелый двигатель или что‐то наподобие. Они не могли нас видеть, а вот я отсюда заметила того самого парнишку. Несколько здоровых мужчин держали железяку сзади, а основной вес приходился как раз на него. Мне стало жалко его еще больше, когда уже у самого грузовика он споткнулся и уронил ее себе на ногу.

– Кто это там кричит? – Аякс оторвался от своего рассказа.

– Наш курьер. Вот только теперь даже не знаю, сможет ли он быть нам полезен.

– Может, нам помочь? – добродушный Авдеев не мог слушать крики бедолаги, который и не думал переставать орать.

– Ага, ты только придумай правдоподобную историю, почему ты тут находишься, и сразу вперед.

Он и вправду встал и собрался идти к ним, но я его остановила. К парню подошли несколько человек и стали осматривать повреждение. Из укрытия можно было услышать их разговор.

– Есть доктор?

– Ну я в санчасти в армии был, правда, я там только дверь открывал, но ничего, сейчас разберемся.

Он закатал штанину до колен и стал прощупывать ногу. После любого прикосновения парень вскрикивал и начинал трястись.

– Ну, тут все понятно.

– И что понятно?

– Перелом где‐то тут, – он указал на ногу, – возможно, даже не одна кость сломана.

– А в ноге больше одной кости?

– Вроде.

У них начался спор, и про парня все забыли. Между тем в ближайшей груде металла, которую, видимо, они отнесли до этого, он нашел две палки и, используя их как костыли, стал удаляться в сторону Восточной башни.

– А мне кажется, он и не почувствовал разницу. – Аякс усмехнулся своему остроумному замечанию. – Поняли? А, ладно, раньше просто шутка такая была.

Парень доковылял до навеса и оперся на стену. В нескольких сантиметрах находилась камера. Я, конечно, замаскировала ее, но, если сильно ударить по балкам или топнуть, она могла упасть. Хотя эта участь скорее настигнет новоиспеченного калеку. Он аккуратно скатился по стене и отодвинул одну из досок. Послышалось шуршание. В этот раз пакетов было три. Он вытащил семь завернутых в полиэтиленовую пленку свертков и пересчитал их, затем развернул один и отсыпал немного в зиплок.

– О-о-о, а парень то у нас рисковый, – Венчик удивленно поднял бровь, – сколько таких умников в девяностые без вести пропало, даже не пересчитать.

– Зато теперь мы точно знаем, что он наркокурьер.

– А ты до этого что думал? Что он в благотворительный фонд деньги пакетами передает?

– Ну мало ли.

– Не обижайся, Саш, но иногда мне кажется, что ты слишком наивный для этой работы.

– Может, я и наивный, но точно уж не обидчивый. Как‐нибудь переживу.

Закончив все манипуляции с пакетами, курьер стал ждать машину. За ожиданием прошло полчаса, затем час, и только спустя два с половиной часа послышался торопливый рев двигателя. Машина не заехала, а буквально залетела на пятачок. Шины взвизгнули, и машина встала как вкопанная. Из нее вышел тот же водитель.

– Слушай, не серчай, брат, такая заварушка была, – он был в приподнятом настроении, активно жестикулировал и, как мне показалось, пританцовывал, – пришлось задержаться. Где товар?

– Вот, – парень, не вставая, сунул водителю в руки пакеты и потянулся за самодельными костылями.

– Опа, а это че у тебя за ранение? Бандитскую пулю поймал? Еще и нога опухла.

– Да так, уронил железку. Ничего, пройдет.

– Не, брат, это так нельзя оставлять. Ты парень вроде ровный, а я еще и в прошлый раз сорвался на тебя. В общем, давай прыгай в карету, довезу тебя до травмпункта, пусть подлатают тебя.

– Да не нужно, я и сам дойти могу.

– Давай-давай, – он протянул ему руку и помог подняться, – ты хоть и не застал тот «Восток», который видел я, но все же знай – у нас всем своим помогают – так еще Череп говорил, а он умный, у него мать кандидатом наук была. Тем более ты нам еще пригодишься.

На фразе «прыгай в карету» послышались сдержанные смешки – это Венчик и Авдеев оценили хоть и не специальную, но все же шутку от водителя.

– И чего теперь делать?

– Я уже ищу ближайший травмпункт. Вряд ли он будет ждать, пока курьера осмотрят, поэтому приедем туда и дождемся его. – Интернет здесь почти не ловил, но я все же смогла найти и проложить путь. – Давайте быстрее к машине и вот сюда.

Я показала адрес Авдееву и Венчику. Второй сразу же сказал, что знает это место, и недалеко есть поле, через которое можно срезать. Я засомневалась, а вот Саша тут же свернул в небольшой райончик, преимущественно состоящий из аварийных или уже развалившихся домов. Кажется, еще в прошлом году мэр подписал указ о сносе всех аварийных домов, но здесь работа даже не началась.

– Смотри внимательнее на дорогу, не хватало еще влететь в какую‐нибудь упавшую стену.

– Не переживайте, Татьяна Александровна, долетим с ветерком.

– Ты давай там, в самом деле, не гони, – Венчик закрыл глаза и то и дело хватался за сердце, – я тебе короткую дорогу показал, чтобы быстрее поговорить с парнем, но, чувствую, что в том травмпункте пациентов прибавится. Как минимум еще двое.

– А чего это двое?

– Дуракам везет, слышал такую поговорку?

Саша не обиделся, но скорость все же сбавил. Мы проехали опасный участок и выехали к полю. Раньше оно принадлежало колхозу, а сейчас пустовало.

– Дальше куда, Сусанин?

– Прямо, куда же еще? На том конце поля выезд на главную, а там сто метров и травмпункт.

Авдеев посмотрел на меня, но ничего против я сказать не могла, потому что совсем здесь не ориентировалась. На противоположном конце поля действительно показалось несколько машин, но назвать это главной дорогой совсем не поворачивался язык, еще и поле было сплошь в кочках и ямах. Складывалось ощущение, что мы ехали по каким‐то горам.

После очередного такого прыжка у меня не выдержали нервы.

– Сколько нам еще трястись?

– Половина только, Татьяна Александровна.

– Поехали бы по нормальной дороге.

Я недовольно посмотрела на Аякса, но он и сам уже понял, что зря предложил короткую дорогу. На кочках он отбил себе локоть и несколько раз сильно ударился головой, поэтому тихонько ворчал, что машина слишком маленькая. Он бы громче высказывал свое недовольство, но чувствовал небольшую вину.

Наконец мы миновали поле и выехали на дорогу. За несколько метров до вывески с красным крестом я остановила Сашу:

– Припаркуйся тут, а я выйду и осмотрюсь.

Возле входа было две-три машины, но ни одна из них не походила на ту, в которой уехал курьер. На всякий случай я обошла здание вокруг, но тоже не обнаружила нужной машины. Мое предположение подтвердилось, водитель не стал ждать, пока курьера осмотрят, и уехал. Для нас это было хорошо. Лишнее внимание сейчас только будет мешать.

Я хотела подождать у входа, но похолодало, поэтому, прождав минут десять, мне пришлось вернуться в машину.

– Да вы не беспокойтесь, Татьяна Александровна, он же не убежит от нас.

– А если и попытается, мы догоним.

Ребята решили попрактиковаться в юморе и отпустили еще несколько глупых шуток. Однако скоро им надоело, и мы снова стали ждать в тишине.

В мою голову уже закрадывались сомнения. «Может, он не довез его до травмпункта? А что, если он узнал, что курьер ворует товар?» Чем дольше мы ждали, тем невероятнее становились теории и догадки.

Когда я уже похоронила его и хотела звонить Стасюку, чтобы тот отследил, по какому маршруту ехала машина, в дверях показался наш герой. С перебинтованной ногой он доковылял до первого столба и вытащил телефон. Из машины было не слышно, о чем он говорит, но разговор продлился всего пару секунд.

– Пойдем быстрее, – я выскочила из машины, – возможно, за ним сейчас приедут.

Завидев, что к нему направляются трое неизвестных ему людей, парень запаниковал. Сначала он схватил костыли и хотел бежать, но оценил свои возможности и снова оперся о фонарь.

– Значит, по мою душу пришли?!

– Да нет, твоя душа нам совсем неинтересна, а вот тело очень даже.

– На органы меня хотите продать?

– Кому нужны органы наркомана?

После этих слов он слегка прищурился и напрягся. Сразу стало понятно, что я попала в цель: часть товара он употреблял, а не продавал на стороне. Еще одним подтверждением была его внешность. Издалека он казался вполне обычным и здоровым, я бы даже назвала его сильным, учитывая, что он почти смог дотащить ту тяжеленную деталь, но вот вблизи все было иначе. Покрасневшие глаза впали, острые скулы и подбородок делали его лицо похожим на акулью морду. У парня дергался правый глаз и мышцы лица, он постоянно отводил взгляд, то и дело пряча глаза под козырек кепки. Неохотно, но все же он шел на контакт, так что я продолжила:

– Ты же знаешь, что за это бывает?

– А вы из полиции? – он на секунду поднял на меня глаза. – Хотя мне все равно. Вы ничего не докажете.

– Нам не нужно ничего доказывать. Достаточно просто проверить твои карманы.

– Не имеете права.

– Она – нет, – в разговор вмешался Саша, – а я имею. Также я имею право задержать тебя и доставить в отдел.

– Мне нужны деньги, вот и все.

– А колешься ты зачем?

– Это так, пару раз всего лишь. Я могу завязать в любой момент.

– Все вы, наркоманы, так говорите. Но мы здесь не для того, чтобы читать тебе нотации и учить жизни. Есть предложение, и на твоем месте я бы согласилась.

– И что же это за предложение?

– Работай на нас, – парень засмеялся. – Не вижу ничего смешного.

– Да вы хоть знаете, что со мной и моей семьей сделают, если узнают, что я на ментов работаю?

– Знаю. – Очень харизматичный Венчик на нашем фоне выглядел бывалым воякой. – А знаешь ли ты, что с тобой сделают, если узнают, что ты воруешь у Балу?

Самодовольная улыбка пропала с лица парня. Он ничего не отвечал и долго сидел, опустив голову. Наконец парень посмотрел на нас по очереди и прикусил губу. По его лицу можно было определить, что внутри боролись две стихии. Одна говорила, что нельзя предавать Балу и что кара не заставит себя долго ждать. Вторая же уверяла, лучше будет, если отказаться от сомнительных денег. Парень метался между страхом и голосом разума.

– Что мне будет, если я вам помогу?

– Пройдешь курс лечения от наркозависимости, потом реабилитация, и будешь жить дальше. Сейчас нам важнее поймать того, кто стоит за всем этим, как преступник ты нас не интересуешь.

Не сказать, что это тут же убедило парня, но он стал спокойнее.

– Хорошо, – сквозь зубы отчеканил он, – я согласен, но если с моей семьей что‐то случится…

– За это не переживай. У нас есть программа защиты свидетелей. Я договорюсь о тебе, но с одним условием.

– И с каким же?

– Тебе нужно будет дать показания против Балуева. Само собой, не на самом суде. В уголовном деле и записи судебного процесса ты будешь отмечен как свидетель обвинения. Ни имен, ни фамилий. Устраивает?

– Пойдет.

– Замечательно. Когда у тебя следующая встреча?

– Через три дня, но я не успею забрать все посылки.

– Ты не знаешь, куда отвозят весь товар?

– Я всего лишь курьер. Забрал – отдал, вот моя работа.

– Тогда мы поможем, но через три дня внутрь пакета нужно будет прицепить «жучок». Он небольшой, если не знать, что он там, то и не заметишь, но это очень нужно нам. С их помощью мы отследим точки сбыта, после попробуем проникнуть туда и установить камеры. Если не получится, мы как‐то иначе попробуем доказать, что Балуев знал о наркоторговле, и не просто знал, а управлял ею.

– Поговорим позже. Сейчас за мной должны приехать, и я не хочу лишних вопросов, – сказал парень.

Мы обменялись контактами. Саша на всякий случай дал номер отдела, чтобы в случае угрозы тот сразу звонил.

– Слушай, парень, – Венчик подождал, пока все отойдут, и сжал его плечо, – я видел много хороших ребят, которые связались с наркотиками, а потом просто исчезли. Не повторяй их ошибок. Брось эту дрянь.

В машине мы немного обсудили, можно ли ему доверять, и сошлись на том, что можно, но лишнего ему знать не надо. Венчик снова стал спорить с Сашей о чем‐то, но я писала сообщение Кире и не слушала их.

– Куда дальше, Татьяна Александровна?

– На самом деле можно по домам, но я с утра только чай попила, да и вы тоже, так что можно заехать в какое‐нибудь кафе. Так и быть, угощу вас, вы сегодня хорошо потрудились.

– Татьяна Александровна, вы же знаете, мы вам готовы и просто так помогать, – скромничал Венчик, хотя я знала, что от халявы он никогда не откажется.

С окраины города до центра мы ехали около полутора часов. Я успела немного вздремнуть и чувствовала себя неплохо. Горло и голова не болели, кашель прошел, и я даже стала чувствовать запахи. Особенно меня это обрадовало, когда принесли ароматный кофе и бифштекс с грибами.

– А что же, дикая утка, которую вы едите сейчас, чем‐то отличается от той, что, допустим, я убью на охоте? – Авдеев никак не унимался и не хотел уступать в споре, который у них разгорелся еще утром.

– Я эту утку не убивал, так что моя совесть чиста. Я животных люблю, но вегетарианцем из-за этого быть не собираюсь.

Спор разгорелся вновь. За день я убедилась, что оба стоят друг друга. Думаю, они будут общаться и в будущем. Может, хоть Саша сможет уговорить непреклонного Аякса отступить от своих принципов и пойти работать в отдел хотя бы на полставки. Тогда он смог бы обеспечить себя и свою даму, которая, надеюсь, от него еще не ушла. В любовных делах Венчику не очень везет. Обычно его отношения длятся не больше года.

«Скучно мне с ними! – так обычно он объясняет очередное расставание. – С ними просто не о чем говорить. Они ничего не смыслят ни в философии, ни в искусстве, ни даже в политике, хотя, казалось бы, куда уж проще!»

Когда Венчик ушел в рассказы о первобытном обществе и законах выживания, которые, по его мнению, были единственно правильными, так как человек убивал животных исключительно для того, чтобы выжить, я поняла, что нужно собираться домой.

На улице уже стемнело. Сильный ветер гнул деревья чуть ли не до земли.

– Я все равно считаю, что прав, – Саша согласился довезти меня до дома, – но признаю: с вами очень увлекательно спорить.

– Взаимно, Александр. Всего доброго.

До дома доехали молча. В моей голове было слишком много информации, которую я старалась разделить на важную и второстепенную, а Саша наверняка думал, что завтра снова на дежурство.

Киря еще не прочитал сообщение, значит, завтра нужно будет съездить в отдел и обсудить с ним дальнейшие действия. Но так не хотелось куда‐то завтра ехать. Я подумала, что если он предложит приехать к нему, то поеду, а если скажет, что разберется сам, то я не стану ничего делать. В конце концов, он всегда советовался со мной, перед тем как что‐то сделать, так что ничего важного я точно не упущу.

Уже переодевшись и подготовившись ко сну, я вытащила блокнот из прикроватной тумбочки и начала записывать дела на завтра: встать по первому будильнику, а не через полчаса, проверить с утра почту, поехать к Кире или написать ему сообщение (по обстоятельствам), созвониться со Стасюком по видеосвязи. Вроде все. Дел хоть и немного, но я понимала, что, если поеду в отдел, могу застрять там до вечера, а то и дольше, поэтому проверила будильник и легла спать.

Вот бы и с Кирей можно было связаться по видеосвязи и все обсудить, но, увы, он такие технологии еще не освоил.

Я заснула почти сразу и проспала до будильника, хотя меня разбудил не он. Телефон разрывался от потока сообщений. Это Виталий, про которого я уже забыла, прислал пять сообщений. В первых четырех он интересовался, есть ли продвижения по делу, а в пятом извинялся, что так много сообщений, и объяснил, что отправлял их не сразу, просто связь появилась только сейчас, вот они все и отправились.

Раз все равно нужно было вставать, решила проверить почту. Киря все еще не прочитал сообщение, что было довольно странно.

Не вылезая из теплой кровати, взяла ноутбук и позвонила Стасюку.

– Доброе утро.

– У кого утро, а у кого уже скоро обед, Татьяна Александровна.

– Чем порадуешь сегодня?

– Да нечем особо. Слежу за ателье, но там все как обычно. Нашел личное дело шофера Балуева. Михаил Столяров по прозвищу Столяр работает с Балу больше пятнадцати лет.

– Хороший, видимо, водитель.

– Да и не только водитель. Столяр служил в Афганистане, даже представлен к государственным наградам. Мастер спорта чуть ли не по всем видам борьбы, имеет разряд по стрельбе из винтовки, пистолета и автомата. В общем, целый набор идеального телохранителя. Такой разве что у президента.

– Сидел?

– Удивительно, но нет. Столяров не был замешан ни в одном деле «Востока».

– Значит, в нынешней иерархии он правая рука Балуева. Есть ли смысл копать под него?

– Если сможем сделать видео или фото с тем, как он получает наркотики, то можно посадить его, но стоит ли оно того? Балуев, оставшись без верного пса, тут же улизнет куда подальше.

– Ты прав, но я чую, что он будет нам мешать. Что же с ним делать?

– Можно надеяться, что заболеет.

– Ага, такие, даже если ноги и руки оторвет, будут работать.

– Тогда не знаю, что может помочь против терминатора.

– Ну ладно, с ним разберемся потом. Может, и не придется их по отдельности устранять.

– У Восточной башни больше ничего не было? – полюбопытствовал Стасюк, хотя и сам мог глянуть записи.

– Нет, – откликнулась я. – Кстати, сегодня написал Виталий.

– Интересуется, что с делом?

– Да, вот думаю, что ему ответить.

– Напишите, что дело очень сложное, но мы продолжаем работать. Сколько он уже за городом?

– Четыре дня вроде.

– И никто не грабил квартиры?

– Пока никто, но нужно подождать хотя бы неделю.

– Это уже дело ваше. Я вам рассказал все, что знаю, я молодец. Время обеда, если моя помощь вам больше не нужна, я пошел.

– Приятного аппетита. Пока.

Закончив разговор, я умылась, позавтракала и вновь открыла почту. К этому времени Киря прочитал сообщение и ответил, что отправит своих людей незаметно помочь курьеру. Когда все будет собрано, они прикрепят «жучок» к дну пакета и замаскируют его.

– Мы ведь даже имени у него не спросили.

Чтобы исправить это, написала Стасюку и попросила пробить номер телефона. Сейчас он на обеде и вряд ли ответит раньше трех, поэтому я переключилась на Виталия.

Конечно, я могла написать, как предложил Саша, но мне показалось, что это слишком сухо, как будто нам нет дела.

Перебрала несколько вариантов, у меня получилось следующее: «Доброе утро, Виталий. Мы продолжаем работать над делом. Недавно стали известны более детальные подробности преступных дел Балу. Сейчас мы работаем над сбором доказательств прямой причастности Балуева к этому. Убедительная просьба не передавать информацию третьим лицам». По-моему, получилось неплохо.

Дел на сегодня больше не было, так что я решила немного прибраться. Вытащила и перебрала весь хлам с полок, протерла пыль и вымыла окна. Казалось, в комнате стало светлее. Убираясь в комоде, наткнулась на гадальные кости.

– Давненько не бросала кости. Посмотрим, что приготовила для меня судьба – белые кубики запрыгали по доске – три, двадцать, двадцать пять. «Вы близки к успеху, но кто‐то прилагает силы, чтобы помешать вам его достигнуть. Его действия напрасны». Впрочем, как я и думала. Нам никто и ничто не помешает довести это дело до конца.

Закончив с уборкой, я решила отдохнуть. Все равно дел нет, а такие моменты спокойствия упускать нельзя.

Однако не прошло и часа, как раздался писк с камеры, установленной в подъезде Виталия. Ринувшись к монитору, я увидела четверых. Трое охраняют периметр лестничной площадки, один в двери ковыряется.

Набрала Кирьянова, попросила отправить ребят на точку. Буквально минут через десять меня набрал Лысцов:

– Татьяна Александровна, четверых захватили. Подъедете в отдел, надо протоколы подписать. За гражданина Шилова В. А. вы будете, правильно?

– Да-да, Виталия сейчас нет в городе. Минут через десять подъеду.

– Ждем вас.

Я тут же собралась и полетела в отдел.