Текст книги "Оправдать любой ценой"

– Опять на дежурстве?

– Да нет, представляешь, выдернули с выходного.

– С чего вдруг?

– Говорят, нужен опытный кинолог. Ты же знаешь, – он развел руками, – у нас не то что опытных немного, у нас всего один кинолог – я. А у меня такие планы были на сегодня.

– Ничего, они же никуда не убегут.

– Это да, но без машины будет тяжело. Понимаешь, движок барахлить стал. То заводится, то нет. Хоть час бейся, все без толку.

– Слушай, а я как раз собираюсь в автосервис. Думала просто заехать на техосмотр своей, но могу помочь, если, конечно, доверишь мне свою машину.

– Буду благодарен, – он протянул ключи, – хоть я и помню, как ты опасно гоняешь, но выбора у меня нет. Серый «Фольксваген» припаркован на стоянке за отделом.

Я отогнала свою и пересела в машину Борисова. Дорогой салон, мягкие кресла и нестучащий плавный рычаг коробки передач приятно удивили и обрадовали меня. Может, Венчик был прав и нужно пересаживаться на более дорогое авто. Да, дорогие машины собирают больше взглядов, но иногда мне кажется, что мой «Франкенштейн» одним фактом, что завелся, уже привлекает огромное внимание. Хотя, может, я и преувеличиваю.

До сервиса ехать примерно полчаса с учетом, что не будет пробок, а они, конечно же, будут, ибо сейчас шесть часов вечера. Самое время почитать новости и немного подумать.

Что же делать дальше? Даже если мы не сможем доказать причастность Балу к реанимации «Востока», в первую очередь нужно освободить Тимура. Планы, как это сделать, были весьма размыты. Подтвержденный факт вместе проведенной ночи Балуева и судьи Суховой ничего не доказывает. В суде это сочтут личной информацией. Даже если пропустят, в процессе Балу может и не отрицать небольшой интрижки, а адвокат еще и запросит компенсацию за разглашение этого. В общем, куда ни посмотри, везде в деле черные пятна и сложности.

– Может, камеры как‐нибудь помогут. Прошло уже три дня. Венчик говорил, что скоро Балу и компания должны собраться у Восточной башни. Надеюсь, у них там много важных вопросов, которые надо обсудить.

Я свернула с главной дороги, до автосервиса оставалось метров сто, но машина вдруг начала замедляться, а потом и вовсе заглохла.

– Да нет! Блин, ну пять минут потерпеть не могла. Давай заводись.

Я поворачивала ключ, но после трех секунд жизни она снова глохла. Я вышла, подняла капот и принялась осматривать внутренности этого чуда.

Внутри все дымилось, где‐то что‐то шипело, а снизу капала какая‐то черная жидкость, скорее всего, масло. Дотолкать ее до сервиса я бы не смогла, поэтому пришлось бросить машину и идти пешком.

На полпути меня окликнул мужчина в спортивном костюме.

– Девушка, вижу, у вас машина сломалась, давайте помогу ее до сервиса довезти. Я как раз там работаю. У меня в багажнике и трос есть.

Пока он зацеплял трос и буксировал машину, я внимательно присмотрелась к нему. Стасюк показывал мне фото всех работников, и его там не было. Либо он устроился совсем недавно, либо Саша еще долго будет сидеть прапорщиком в своем айти-отделе. Надо было это проверить.

– Ой, а я в этот сервис на той неделе два раза ездила и ни разу вас не видела.

– А вы и не могли меня видеть. Я только вчера устроился. Раньше с ребятами в гараже что‐то мастерили, но с образованием не получилось, поэтому и на большие заводы не взяли. Теперь вот знакомый предложил у него поработать.

Он загнал машину в ремонтную зону и сказал подождать у входа. Через пару минут ко мне вышла девушка с небольшой стопкой бумаг.

– Добрый вечер. Нам жаль, что у вас сломалась машина. Ею займутся наши мастера, но это дело не быстрое, поэтому машину придется оставить. Вас это устроит?

Она общалась довольно мило и постоянно улыбалась. Я узнала ее. Василиса Сорокина, администратор в автосервисе. Работает больше года, так что наверняка в курсе всех дел мастерской. Надо бы ее разговорить.

– Ой, а с моей машинкой все совсем плохо? – самой лучшей идеей было прикинуться глупенькой девочкой, которая ничего не понимает в авто. – Она там вся дымилась и искрилась.

– Ничего страшного с вашей машиной не случилось. Наши мастера и не такие случаи видали. Все сделают, но не за сегодня.

– Хорошо, тогда я спокойна. Мне что‐то нужно подписать?

– Да, вот это договор на осмотр и ремонт всех выявленных неисправностей.

Я сразу смекнула, что они найдут больше неисправностей, чем самих деталей. И конечно, заломят ценник раз в пять-шесть больше, но ничего, надо подыграть, а деньги можно будет и с Борисова стрясти. Все‐таки его машина. Сейчас главное – поддержать разговор.

– Конечно-конечно, давайте я все подпишу.

– Ага, спасибо, и вот тут напишите свой номер телефона. Как только все будет готово, мы вам позвоним. Скорее всего, осмотр и ремонт займет от двух до пяти дней.

– Вы так хорошо разбираетесь. Наверно, долго работаете. И не тяжело девушке работать тут?

– Ну что вы, бывает, конечно, что приходится и администратору замараться, но такая уж работа. Сейчас хоть мастеров побольше стало, а то пару месяцев назад нас тут всего трое было – два мастера и я. Спасибо хозяину, подтягивает своих друзей.

– Какой хороший у вас хозяин.

– И не говорите, на нас с Софой, это кассир наша, он, конечно, внимания не обращает почти, только если нужны отчеты о прибыли или другие документы. Все больше здесь с мастерами разговаривает. Ой, кстати о документах, я же забыла копию сделать. Сейчас вернусь.

Как только она ушла, я стала внимательно осматривать помещение.

– Значит, здесь разговаривают.

Я поместила «жучок» за большую фотографию на столе и в небольшой деревянный «КамАЗ», который украшал стену комнаты. Долго думала, куда засунуть камеру, чтобы ее не заметили и чтобы полностью была видна комната. Остановилась на вентиляции с широкой решеткой, но она находилась высоко. Пришлось быстро двигать диван к стене, чтобы дотянуться до нее. Как только я вернула диван на место, за дверью послышались шаги.

– Фух, извините, что так долго. Как назло, принтер зажевал бумагу. Пришлось перепечатывать. Вот, это ваша копия, а оригинал останется у нас для отчетности.

– Спасибо большое, вы меня так выручили. Передайте, пожалуйста, мастеру, который мне помог, отдельную благодарность. Буду ждать вашего звонка.

Выйдя из сервиса, я по привычке полезла в карман за ключами. Увы, моя машина осталась у отдела, и ехать туда совершенно не было желания. Пришлось идти до остановки и толкаться в полном душном автобусе.

Когда я наконец добралась до дома, то рухнула на кровать и не вставала около часа. И как люди каждый день терпят такие толпы?

Я встала только ближе к полуночи. Тело, хоть и привыкшее к нагрузкам, на дух не переносило огромные скопления людей, где каждый так и норовит толкнуть тебя или наступить на ногу.

Я включила ноутбук и поставила вариться кофе. Пока турка нагревалась, мне пришлось оттирать почти новые туфли, на которые мне наступили минимум раз пять. На кухне послышалось шипение. Кофе выкипел. Что ж, как‐нибудь потом ототру плиту.

На почте уже ждали письма. Рекламный спам от каких‐то магазинов, что‐то от незнакомцев, которые явно не вызывали у меня доверия, и наконец одно действительно важное сообщение – от Борисова.

– Так, посмотрим, что там пишет Вася, – я открыла его и начала читать вслух: – «Татьяна Александровна, вы не берете трубку и не отвечаете на сообщения, поэтому попросил у Стасюка вашу почту. Еще раз хотел поблагодарить вас за помощь, а заодно и спросить, что с машиной и сколько с меня? Надеюсь, мне не придется продавать машину, чтобы оплатить ее ремонт». И несколько плачущих смайликов в конце.

Что бы ему написать, чтобы не соврать? Напишу так: «Машину, может, продавать и не придется, но об отпуске за границей можно забыть», – невольная и совсем не злая улыбка проскользнула на губах. – Не думаю, что он расстроится, хотя, конечно, ситуация не из приятных.

Оторвавшись от монитора, пошла проверить сотовый – и правда отключен. Видимо, замоталась с машиной Борисова и не увидела, что зарядка на нуле. На такой случай давно хотела купить себе старый и вечный кнопочный телефон. Видела такой у Кири. Он говорил, что как‐то оставил его на танковом полигоне и нашел через пару месяцев слегка помятым, но с двумя палочками зарядки из трех.

Поставив телефон на зарядку, немного отвлеклась и пробежалась по каталогам магазинов сотовой связи. Мне приглянулось несколько вариантов, так что вскоре таких внезапных исчезновений из сотового пространства больше не будет.

Это письмо напомнило мне о том, что нужно было проверить камеры. Внутри всех отслеживающих приборов была встроена система, которая каждые пять часов формировала файлы из записанного материала и скидывала их в облачное хранилище. Довольно удобная штука, которая стоила мне немалых денег.

Полезла в «облако». Наконец‐то камеры засекли небольшое собрание. Засветился Балу и еще трое. Говорили в основном о делах сервиса. Балуева интересовали финансовые отчеты и бумаги, которые его подчиненные, видимо, не сдали в срок. Надо будет сделать скриншоты физиономий, мелькавших на камерах. Чуть позже попробую поискать по картинке – вдруг кого‐нибудь удастся идентифицировать? Ну и Кирьянову надо бы сбросить, пусть его ребята тоже поищут.

– Сейчас и гляну, что там, на свалке, – я посмотрела на часы, – пять минут второго. Опять лягу с утра. А еще нужно камеры в сервисе проверить.

Первостепенной задачей было решено сварить еще кофе, а потом уже смотреть встречу Балу и его работников. Получилось, как будто я готовлюсь к просмотру фильма.

– Продюсер и режиссер Татьяна Иванова, оператор Camix Q32, в главных ролях Алексей Балуев. Осталось только понять, кто там актеры второго плана и не станут ли они главными героями какого‐нибудь дела.

Я включила запись. Время без пятнадцати три. К башне подъехали черный «БМВ» и отечественная «Калина». Из нее вышли четверо. Водитель Балуева остался возле машин. Он закурил и постоянно смотрел по сторонам. Пару раз его взгляд упал ровно на камеру, но, видимо, он ничего не заметил.

Балуев и трое из «Калины» зашли под козырек и стали разговаривать. Говорил только Балу, а остальные только курили и кивали. Он несколько раз упомянул, что хоть они и старые друзья, но такой сильной задержки документов он не будет терпеть и уволит их, если такое снова повторится. Его монолог длился недолго. Как только сигарета закончилась, он еще раз напомнил о сроках и приказным тоном добавил, что им не стоит шуметь, если они надеятся хоть на какой‐то процент с дела.

– Что еще за дело? – Я приблизила и стала рассматривать лица троих слушателей. – Хм, вот его я где‐то видела. Точно не помню где, но лицо очень знакомое.

Как и собиралась, сделала скриншоты физиономий подельников Балу и закинула их в поисковик. Совпадений не обнаружено. Ну да я и не рассчитывала особо на то, что все так просто будет. А если сделать по-другому?

Прогнав через фотошоп, усилила резкость снимков и повторила процедуру, только уже через другой поисковик.

Бинго! Некие Кушнарев, Ладин и Норов. Мелькали в новостях в качестве обвиняемых. Пролистав новости, я подключилась к полицейской базе – не сказать чтобы законный, но доступ у меня был. И наконец смогла подвести некоторые итоги.

Кушнарев А. Е. и Ладин В. В. обчищали и угоняли машины, за что были трижды судимы. Далее немного биографии, которая мне показалась совершенно обычной и ничем не примечательной для бандитов того времени, да и для «Востока» статьи были подходящие. Но вот третий, лицо которого я узнала, значительно отличался от двух других. В его послужном списке было пять ограблений квартир и убийство. Причем поймали его на последнем. Если бы не оно, то предыдущие преступления так и остались бы нераскрытыми. После задержания у него сняли отпечатки пальцев, и они совпали с теми немногочисленными, что вор оставил в квартирах.

– Значит, Норов Владимир Михайлович, профессиональный домушник и начинающий убийца.

Я долго вспоминала, где же я его видела, но так ничего и не вспомнила.

Кстати, интересно, почему востоковцы встречаются на свалке. Блин, ну они же бизнесмены, пусть и не сказать, чтобы крупные. К тому же ребята с автосервисом связаны. Неужто где‐то в отеле не могут общаться? Или…

Я снова прокрутила видеозапись. И, кажется, поняла, с чего народ выбрал такое загадочное место для своих встреч.

Ну, скорее всего, тут ностальгия сработала, но это не довод. А в остальном… Полуразрушенное помещение с навесом – точка, с которой просматриваются все окрестности. Она еще и чуть на возвышении. А значит, подсмотреть-подслушать ни у кого не выйдет, незамеченными не уйдут. Добраться несложно. Машины на свалке особого внимания не привлекают – там горы мусора, которые прекрасно маскируют все лишнее. Да и в самих кирпичах можно что угодно спрятать так, что не найдут. А найдут – не прикопаются, ибо мало ли кто и что там оставляет.

Допустим. На этой мысли я поняла, что сил на просмотр камер из автосервиса уже не осталось, и легла спать.

Ночью спалось плохо. Постоянно вздрагивала и просыпалась от кошмаров. К чему бы это? В шесть часов утра, когда я только‐только задремала, меня разбудил настойчивый стук в дверь. При этом человек за дверью барабанил какую‐то мелодию, он наверняка был в приподнятом настроении.

Меня это взбесило. Я вскочила с кровати и, накинув длинный халат, открыла дверь. За ней стоял сержант Авдеев, которого я видела в участке.

– Гражданочка, чего так долго не открываете? У вас тут ЧП, а вы спите.

Захотелось схватиться за голову и кричать. Раньше я думала, что Борисов и Киря преувеличивают на их счет, но сейчас я в полной мере ощутила их «потенциал».

– Может, потому что сейчас шесть утра?!

– А чего вы на меня кричите? Я, вообще‐то, при исполнении, имею полное право вас задержать.

Я попыталась вежливо и сдержанно сказать, что ничего не знаю и ничего не слышала, чтобы он отстал, но его уже было не остановить. Сержант затянул длинную речь про коллективную безответственность и халатность жильцов нашего дома. После двух минут у меня начал дергаться глаз, а спустя еще пять я не выдержала:

– Либо ты мне расскажешь, что произошло, либо я сейчас позвоню, и ты до конца своих дней ефрейтором ходить будешь! Понял?

– Ага, замечательно. Еще и угрожаете лицу при исполнении. Пройдемте-ка с нами, гражданочка.

– Та-ак, а вот по этому поводу свяжитесь с подполковником Кирьяновым, – окончательно приходя в бешенство, рявкнула я. – Послушайте, что он вам скажет. – Единственное, что удерживало меня от немедленного звонка Кире – он и без того занят, и зачем дергать его по мелочам?

Сержант, по всей видимости, все же изволил включить голову, сопоставил, где и когда меня видел, и наконец побледнел и смог выжать из себя только «Извините». После чего наша беседа пошла в более конструктивном русле.

– Понимаете, у вас в подъезде произошло ограбление. Квартира находится прямо над вами. Соседи по лестничной клетке ничего не слышали, вот я и подумал, что, может, хоть вы видели или слышали чего.

– С этого и нужно было начинать, сержант. Еще было бы неплохо представиться, а не долбить в дверь, как дятел.

Он совсем растерялся и стал что‐то мямлить. Теперь мне даже стало его жалко.

– Хорошо, поднимись в квартиру, которую ограбили, и подожди меня там. Ты же не один? Где остальные?

– Остальные уже там, – он указал пальцем наверх.

– Что, уже мертвы?

Парень, не зная, как реагировать, выжал из себя смешок и поспешил к лестнице. Странные они все‐таки.

Я дала себе обещание больше не засиживаться допоздна и пошла одеваться. Проходя мимо часов, прикинула, сколько я поспала. Оказалось, примерно два часа сорок минут. Надеюсь, не усну, пока буду одеваться. На бегу выпила остывший кофе и поднялась на один этаж. Кажется, в этой квартире жил мужчина, который работал вахтой на Севере. Неудивительно, что выбрали именно его квартиру. Наверняка грабители вынесли на несколько сотен тысяч.

Однако все мои догадки были тут же разбиты показаниями самого потерпевшего.

– Не вынесли ничего ценного. Да, забрали наличку, но там было в районе тридцати, максимум пятидесяти тысяч, но не больше. Телевизор, коллекция часов, хрусталь из Италии, бешеных денег стоит, – все на месте.

– Все понятно, работали дилетанты, – сразу же заключил Авдеев, – схватили деньги и драпанули, пока не накрыли.

– А как, по-твоему, эти «дилетанты» настолько аккуратно вскрыли замок? Всего пару царапин оставили. Новички бы половину расковыряли, да еще и шуму наделали, что все соседи проснулись бы. – Улик было мало, но по имеющимся я легко могла определить, новичок работал или специалист.

– Как‐как? Ловкость рук – и никакого мошенничества, Татьяна Александровна.

– Как это никакого мошенничества, – взбесился пострадавший, – вы в своем уме?

– Успокойтесь, гражданин, сейчас все решим. Дело‐то плевое.

С каждой фразой сержанта мои глаза становились все шире и шире. Но да, в общем, это не мое дело, так что помогу, чем смогу, а дальше пусть сами.

Я подумала, что еще минут десять осмотрю квартиру и пойду спать. Небольшое количество грязи и песка было у входа и в зале, но дальше все чисто. Или преступник снял обувь, или дальше не пошел. Но зачем тогда взламывать квартиру, чтобы не взять максимум? Его что‐то испугало? Да нет, такой опытный вор наверняка знал, когда хозяина нет дома, когда соседи ложатся спать и встают, при этом не только на лестничной клетке, но и на ближайших этажах.

– Все этот так странно, но это не мои проблемы. Удачи в расследовании, мальчики, – я вышла в подъезд и уже оттуда добавила: – Кстати, если еще раз решите зайти ко мне, можете сразу срезать две полоски с погон. Я не шучу!

Надеюсь, они поняли все по моему взгляду. Не люблю повторять дважды. Накопившаяся усталость дала о себе знать, так что я поспешила вернуться в кровать. Однако у самой двери мне в глаза вновь бросились царапины на замке.

Любопытно. Обчистили квартиру строго над моей. А у меня были царапины на замке. Правда, в квартиру, судя по отчету криминалиста, никто не входил. А если взломщик работал ну очень аккуратно и все‐таки смог поставить камеры или прослушку?

Паника тут же вытеснила весь сон. Я проверила каждую полку в шкафу, под и над ним, осмотрела гардины и каждый плафон на люстре, пространство под кроватью и холодильником. Тревожность не покидала меня. А может, у него теперь есть ключ? В вазочке на подоконнике лежала связка запасных ключей. Сколько их было, два или три? Я не помнила, и это сводило с ума. Что теперь делать? Вдруг он войдет, когда я буду спать?

В этот же день я вызвала мастера, и он поменял замки. Я пересчитала ключи и убрала их в укромное место.

Следующую ночь почти не спала. От дурных мыслей сон даже не думал приходить, поэтому решила посмотреть видео– и аудиозаписи из мастерской.

– Интересно, что там происходило, когда я ушла, – я включила запись и поудобнее уселась на диване, – сейчас посмотрим.

Вот я подписываю договор, немного разговариваю с администратором и ухожу. Через пару минут в зал зашли мастера и сели на диван.

Василиса, которая все это время сидела в телефоне, оторвалась и полузаинтересованным тоном спросила:

– Что там с машиной?

– Движок перебрать, пару деталей заменить, масло залить, тормозуху залить, да и все.

– Что по деньгам?

– Тысяч пятнадцать-двадцать.

– Ну клиентка у нас тук-тук, – она постучала по столу, – я сам открою, поэтому ставим пятьдесят, и, думаю, в самый раз. Хозяину только не говорите.

Мастера одобрительно кивнули и, весело пританцовывая, вышли на улицу. С ними мы еще разберемся. Куда интереснее сейчас посмотреть, не приезжал ли Балу.

Я промотала до конца первой записи, но в тот день больше никого не было. Так же, как не было и на следующий. Через пару дней они должны починить машину, так что написала Борисову сумму, которую они хотят ему выставить, и скинула запись. Он поблагодарил и ответил, что, скорее всего, Балуеву придется подтягивать еще одного своего дружка, потому что Василиса скоро будет работать в другом месте. Невольно улыбнулась и выключила ноутбук.

Дел на сегодня не оставалось, но и спать не хотелось. Я посмотрела на время – без пяти три ночи. Немного походила по дому, вышла на балкон и посмотрела на ночной город. Далеко виднелась река, по которой летом ходят свадебные катера. С них часто запускают салюты, и тогда небо окрашивается в самые разные цвета, словно цветочное поле. Красиво, но меня это не привлекало. Раз в месяц еще ладно, но когда они начинают стрелять чуть ли не каждую ночь, кроме раздражения, ничего не чувствуешь. Подул холодный ветерок, который напоминал, что сейчас только ранняя весна. По плечам побежали мурашки. Ледяными руками я закрыла окно.

В комнате было намного теплее, но вернулось чувство тревоги. Я еще раз проверила дверь и задвинула шпингалет. Как только я отошла, на лестничной клетке послышалась возня. Шарканье ботинок прекратилось возле моей двери.

Я специально выключила свет. Возня на секунду смолкла. Наверняка тот, кто стоит за дверью, сейчас прислушивается.

Я тихо подошла и заглянула в глазок. Снаружи темнота. Человек заклеил глазок. Сразу видно руку профессионала. Сомнений в том, что это тот же вор, что ограбил квартиру выше, у меня не было. Зазвенела связка ключей или отмычек. Он попробовал один, тот не подошел. Затем второй, третий, но все мимо. За время этих тщетных попыток открыть дверь я успела написать Кире, Борисову и Стасюку. Ко мне он попадет, только если спилит шпингалет, но сделать это было почти невозможно.

Напряжение нарастало, но никто не отвечал. Наконец замок сдвинулся и, щелкнув, провернулся. Однако дверь не поддалась. Почти уверена, что вор не знал об этом, потому что в прошлый раз не смог вскрыть дверь. Поэтому на ней и были царапины.

Все встало на свои места. Я очень жалела, что полгода назад не поставили камеры в подъезд. Тогда некоторые жильцы продвигали эту идею, но в итоге ее отклонили большинством голосов. Кто же тогда знал, что может произойти.

Наконец ответил Стасюк. Написал, что позвонил дежурному и ко мне уже едут.

«Лишь бы не спугнули», – да, эта мысль первой промелькнула у меня в голове. Не «слава богу» или «быстрее бы», а именно эта. Профдеформация – страшная вещь.

Я достала пистолет, почти доползла до окна и стала ждать наряд полиции. Можно бы и самой задержать парня, но не хотелось лезть в заварушку. Драться я не то чтобы не умею, но не очень люблю. Синяки с физиономии сводить замучаешься, если не повезет. Оружием размахивать, конечно, можно – но опять же, стрелять бы не хотелось. А значит, будем надеяться на правоохранительные органы. Все‐таки это их дело – граждан защищать.

Все это время за дверью продолжалась возня. По ней то и дело чем‐то скребли, постукивали, царапали, но все безуспешно. Хотелось открыть дверь и сказать, чтобы он перестал это делать.

«И кто заплатит за новую дверь? Этой меньше недели, а ее, скорее всего, опять придется менять», – очередная графа расходов совсем не радовала меня.

К дому подъехала белая «Газель». С виду ничего необычного, «Газель» и «Газель» – так подумает любой прохожий, никак не связанный с работой в органах. Те же, кто связал свою судьбу с этой профессией, сразу узнают в ней «омоновку» – машину, предназначенную для подразделения ОМОН.

– Надо же, Стасюк даже таких ребят подтянул, – от удивления я сказала это вслух, – эти уж точно не упустят его.

Так и получилось. Через пять минут двое здоровых омоновцев тащили под ручки воришку. Однако майор Лысцов, командир этой группы, с которым мы познакомились давно на совместном задании, не спешил уезжать.

Я видела, как он стоял возле машины и что‐то искал в телефоне. Видимо, через Стасюка он нашел мой номер и позвонил.

– Татьяна Александровна, майор Лысцов вас беспокоит. Могу я подняться к вам или вы спуститесь ко мне? Осталось несколько вопросов.

– Думаю, лучше вы ко мне.

Через минуту он поднялся. На удивление, совсем не запыхавшийся, хотя я уверена, он бежал по лестнице.

– Что‐то еще случилось?

– Еще раз извините за беспокойство, просто хотелось сразу, так сказать, по горячим следам кое-что прояснить. Мои ребята сразу осмотрели замок на вашей и всех остальных дверях в подъезде. – Я прикинула, примерно на двести пятьдесят квартир у пяти человек ушло меньше десяти минут. – На некоторых из них есть небольшие засечки на замках, петлях, а еще на стенах возле дверей.

– На моей тоже была. Только я ее поменяла.

– Но если вы недавно меняли дверь, то вор не успел заново ее пометить. Как тогда он понял, что ее можно грабить.

– Честно говоря, вообще не понимаю, почему он решил, что моя квартира – это хорошая цель. Я ведь не всегда дома. Более того, дома я бываю довольно редко. Дверь обыкновенная, окна тоже, машина простенькая и арендованная. С чего меня грабить? Даже если он следил за мной и выяснил, что я живу одна, не легче ли дождаться, пока меня дома не будет? И сделать все днем?

Лысцов кивнул и полистал протокол дела. Пробежав глазами несколько листов, он захлопнул папку и скрестил руки на груди.

– А что, если их было двое? Один – опытный, находит информацию, а новичок исполняет. Тому, которого мы сейчас поймали, не больше двадцати. Вряд ли работал один.

Я кивнула. Все‐таки один он работать не мог.

– Но если он работает не один, то кто его напарник?

– Скорее куратор.

– Допустим, что так. Я проверю, не выходил ли кто подходящий в ближайшие полгода.

– Татьяна Александровна, не поймите меня неправильно, это просто догадка, но возможно, конечной целью были вы.

– Я? Но зачем? Да и кому я нужна?

– Видите ли, все метки были оставлены на квартирах над и под вами. Это не случайность.

– Хм, это и вправду нельзя назвать случайностью, но делать такие выводы преждевременно.

– В любом случае я вас предупредил, Татьяна Александровна. Принимать меры или нет, дело ваше. Поедем решать свои.

Он помахал рукой и пошел к лестнице. На секунду он повернул голову и, не сбавляя шага, спросил:

– Выход на крышу закрыт?

– Рабочие красят дом, так что днем был открыт. Закрывают они его на ночь или нет, не знаю.

– То есть даже если они были здесь вдвоем, один мог уйти через крышу в другой подъезд, а оттуда спокойно убежать. Нужно проверить по камерам. Попрошу вас пока не выходить без особой нужды из дома. Спокойной ночи.

Лысцов ушел. Я слышала, как завелась и уехала «омоновка».

Остаток ночи действительно был спокойным. Спала я хорошо, ибо знала и понимала, что была права, что это была не паранойя и все мои предчувствия и приступы тревожности были небезосновательны. Мысли о преднамеренном ограблении, а может, и покушении на меня, конечно, наводили небольшую смуту внутри, но я в это не верила, а значит, и не придавала этому значения.