Текст книги "Прощание по-английски"

Секретарь поднялся и быстрым шагом вышел из конторы. Я последовала за ним.

Во дворе разыгрывалась непонятная для меня сцена. Черный «Майбах» Шишкина стоял перед распахнутыми воротами и деликатно бибикал. Путь автомобилю преграждала высокая худая старуха в черном платье и накинутой на голову кружевной шали, при виде которой в памяти сразу же всплывало слово «мантилья». Женщина явно не собиралась уступать дорогу машине. Я слегка напряглась, но в руках у неизвестной ничего не было, да и на вид она была безобидна. К тому же я еще слишком мало ориентируюсь в здешних раскладах. Это для меня старуха в черном – неизвестная, а вот обитателям поместья она хорошо знакома.

– Мама! – страдальчески выкрикнул Юра. – Мама, ты опять! Я же тебя просил!

– Я просто хотела пожелать Сергею Вениаминовичу доброго утра! – старуха посторонилась, пропуская автомобиль. «Майбах» медленно пополз в ворота. Когда машина поравнялась с женщиной в черном, Шишкин опустил стекло:

– Доброе утро, Изольда Николаевна! Вы что-то хотели мне сказать? – голос миллионера был предельно ровным – таким обычно разговаривают, когда едва сдерживают гнев.

– Сказать? Что я могу вам сказать, Сереженька? Нет, я просто хочу поблагодарить вас за вашу доброту – вы дали работу моему мальчику, это такая удача для нас… Но вы, вероятно, спешите по делам? Не смею вас задерживать, Сережа. Удачного дня.

Мне показалось или в голосе старухи мелькнула насмешка?

Я взглянула на секретаря. Лицо Юры больше не было белым – теперь его заливала краска стыда. Молодой человек не отрывал взгляда от лаковых носков своих ботинок.

– Всего хорошего, Изольда Николаевна! – ледяным тоном отрезал Шишкин, стекло поехало вверх, и «Майбах» резко стартовал с места, разгоняясь до ста километров за положенные пару секунд. На счет «три» машина исчезла с горизонта.

Старуха вошла во двор и остановилась. На белой узорчатой плитке в залитом сентябрьским солнцем дворе она казалась черной тенью – как будто ворона залетела во владения господина Шишкина. При ближайшем рассмотрении оказалось, что платье старухи выгорело до рыжины, чулки перекручены вокруг тощих лодыжек, а туфли стоптанные и необычайно старомодные. Вообще, облик этой дамы наводил на мысли о театре, а ее одежда казалась тщательно подобранным реквизитом.

Юра подошел к матери и, сгорая от унижения и поминутно косясь на меня, пробормотал:

– Мама, зачем ты здесь? Я же тебя просил…

– А что? – вскинула подбородок старуха. – Разве я не могу навестить своего единственного сына на его рабочем месте?! Или, может быть, ты меня стесняешься?

– Ну что ты, мама, – промямлил Юра, хотя весь его вид говорил, что дело именно так и обстоит. – Просто у меня много работы, и я не могу уделить тебе время…

– Можешь исполнять свою работу, – кивнула старуха. – А я пока пообщаюсь с Виолой. Я помню ее совсем крошкой…

– Нет, мама, вот этого точно не надо, – неожиданно твердо заявил Юрий. – Пойдем, я отвезу тебя домой.

Секретарь обернулся ко мне:

– Извините, пожалуйста, но вы же видите… я только отвезу маму – и сразу назад.

– Конечно, не беспокойтесь, Юра.

Мне стало жаль парня. Не знаю, насколько безумна эта женщина, но с головой у нее явно не все в порядке.

Я поднялась по ступеням крыльца и вошла в дом. Отделанный дубовыми панелями холл был темным и прохладным. Светильники горели вполнакала, освещая широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Сверху доносились голоса и заливистый смех Виолы. Я поднялась, толкнула тяжелую дверь и оказалась в просторной, залитой солнцем столовой. За накрытым столом сидели Виолетта и молодой человек в джинсах и майке с какой-то эмблемой во всю широкую грудь.

– Знакомьтесь! – сказала по-английски Виолетта. – Это Войтек, мой друг. Это Женя. Знаешь, Войтек, Женя теперь всегда будет с нами. Утром, днем, вечером… и возможно, иногда даже ночью. Всегда-всегда! Здорово, правда?

Войтек смерил меня удивленным взглядом. Вообще мне показалось, что, несмотря на внешность супермена, парень слегка простоват.

– Женя, позавтракайте с нами! – радушно пригласила Виолетта. – Вот тут копчушки, а там икра. Я сама заварила чай – Лилия Адамовна ничего не понимает в чае. Войтек, жуй активнее! Ну чего ты возишься? У нас еще куча дел!

Я присоединилась к молодым людям. Намазывая гренок маслом, я незаметно изучала парочку. Дочь миллионера переоделась в белоснежную майку и чистые слаксы, расчесала короткие светлые волосы и выглядела куда взрослее, чем утром – по крайней мере, теперь никто бы не сказал, что ей четырнадцать. Войтек с аппетитом поедал омлет. Я обратила внимание на его накачанные руки. Ах да, парень ведь спортсмен! Нет, ну какой редкостный экземпляр – вьющиеся рыжевато-каштановые волосы, синие глаза, белоснежная кожа. Неудивительно, что дочка миллионера на него запала.

Особую остроту их отношениям придавало то, что Войтек явно был, что называется, «из простых». Ну конечно, Виолетта Шишкина тоже не герцогиня – ее папа еще лет двадцать назад был инженером-технологом на нефтеперерабатывающем заводе. Но таких застольных манер молодые люди из круга Виолы явно не имели. Войтек держал вилку в кулаке и простодушно набивал брюхо элитной кормежкой.

Виолетта уже закончила завтракать и теперь раскачивалась на стуле, закинув ноги на край стола и насмешливо поглядывая на своего бойфренда.

– Что это за вопли слышались во дворе? – поинтересовалась дочь миллионера.

– Какая-то женщина в черном пришла пожелать доброго утра Сергею Вениаминовичу, – ответила я. Войтек на секунду приподнял голову от тарелки, а потом с новой силой набросился на омлет с шампиньонами. Мы говорили по-русски, хотя парень понимал далеко не всё.

– А, это мамаша нашего Урии. Изольда Николаевна, – мрачно кивнула Виолетта. – Давненько ее не было видно. Теперь, когда папа взял Урию на работу, она, кажется, решила, что будет навещать своего драгоценного сыночка каждый день… Надо сказать папе, пусть запретит ей приходить сюда.

– А кто она такая? – спросила я, наливая себе чаю в настоящую китайскую чашку удивительно тонкого фарфора.

– Да никто! – Виолетта в сердцах бросила на стол ложку, та подпрыгнула и зазвенела. Войтек с удивлением покосился на свою подругу. – Ее покойный муж, отец нашего Юрочки, работал на папу. Потом он погиб. Автокатастрофа… Ну, с тех пор папа решил, что он просто обязан помогать семье покойного! – в голосе Виолетты звучала сдерживаемая ярость. – Он же добрый, папа, как блаженный! И носится теперь с этой семейкой. Он даже учебу Юрочке оплатил, хотя вообще не обязан был этого делать. Лучше бы потратил эти деньги на свою единственную дочь…

Мне показалось или в голосе Виолетты действительно зазвенели слезы? Неужели дочь Шишкина испытывает материальные трудности?! Хотя, верно говорят – денег много не бывает…

– За что вы так не любите Юрия? – спросила я, смакуя ароматный напиток. Да, великолепный «дарджилинг»!

Вообще-то задавать личные вопросы клиенту слегка нахально со стороны телохранителя. Но ведь ситуация у нас не совсем обычная. Во-первых, мой клиент – Сергей Вениаминович, а дочка – почти ребенок по возрасту и поведению. Во-вторых, раз уж мне предстоит какое-то время жить в поместье, я должна иметь представление о том, что тут происходит. И в третьих… скажу честно, Юрий показался мне симпатичным. Бедный мальчик пытается пробиться наверх, а капризная дочка миллионера не дает ему проходу…

Виола насмешливо взглянула на меня:

– Он вам понравился, да? Он уже успел вас одурачить?

Девушка лениво потянулась и зевнула, прикрыв рот ладошкой. Потом вдруг одним быстрым движением сняла ноги со стола и оказалась передо мной. Виола сунула руки в карманы штанов, и через ткань я видела, как сжались ее кулачки. Лицо девушки побледнело, верхняя губа вздернулась, обнажив мелкие белоснежные зубки. Так выглядит маленький хищный зверек – ласка или горностай – за секунду до прыжка.

– Женя… я хочу вам кое-что объяснить. Я дразню Юрочку не потому, что я злобная избалованная сучка, как вы могли подумать. А потому, что я хорошо знаю, какой он на самом деле.

Ух ты, как все серьезно, оказывается! Виола с трудом сдерживалась, чтобы не орать, а говорить тихо.

– Коттедж Севастьяновых стоит в получасе езды отсюда. Мы с Юрочкой выросли вместе. Наши отцы вместе работали, ну и решили – пусть детишки дружат. Только мы не дружили. Ни дня. Я сразу раскусила этого гаденыша. Ради папы я делала вид, что играю с ним… десятилетнему ребенку трудно что-то объяснить взрослым… но на самом деле я всегда его ненавидела. А теперь папа зачем-то взял его на работу, и эта обезьяна целый день маячит у меня перед глазами!

Виола перевела дыхание и взяла себя в руки. Даже делано рассмеялась, но меня не обманешь. Я видела, что девушка с трудом сдерживает дрожь, видела, как бьется жилка у нее на виске.

– Скажите, Виолетта, чем вы хотели заняться сегодня? – я перевела разговор на другую тему. Девушка переключилась моментально:

– Ой, давайте я вас с волками познакомлю! Вам понравится, точно говорю! – и дочь миллионера расхохоталась с нескрываемым удовольствием.

– Мне нужно осмотреть дом и вообще территорию поместья, – сказала я, но Виолетта замотала головой:

– Ну нет! Я вас не отпущу! Территория у нас громадная, осмотр займет кучу времени. А у нас так много дел! Правда, Войтек?

Последнюю фразу девушка произнесла по-английски. Спортсмен наконец-то отодвинул тарелку и влюбленно улыбнулся дочери миллионера.

Глава 2

«Много дел» в представлении Виолетты Шишкиной выглядело так. Сначала мы стройными рядами проследовали в гостиную и часа полтора играли в «крокодила». Это когда кто-то загадывает слово, второй его показывает пантомимой, без помощи слов, а третий пытается разгадать шараду. Игра довольно интересная, не спорю, но ведь я не затем приехала в поместье господина Шишкина. Я честно пыталась отказаться – «крокодил» совершенно неподобающее для телохранителя занятие, но противостоять напору Виолетты было невозможно.

Потом хозяйская дочка усадила нас смотреть кино – какой-то очередной голливудский блокбастер. Каждому был выдан гигантский пакет попкорна. Спортсмен увлеченно хрумкал кукурузой, не отрывая горящих глаз от экрана, где мочили друг дружку исполинские роботы.

Несколько раз я порывалась оставить Виолу и Войтека в гостиной, чтобы ускользнуть во двор и сделать наконец что-нибудь полезное. Ведь я провела в этом доме уже больше трех часов, а до сих пор тут не ориентируюсь. Но Виолетта решительно пресекала мои попытки. Вначале это выглядело как шутка – девушка хватала меня за руку и притворно дрожащим голоском просила:

– Женя, не оставляйте меня! Ведь папа поручил вам охранять самое дорогое, то есть меня. Я боюсь! Вдруг Войтек на меня набросится! Войтек, ты ведь набросишься?

– Конечно, – не отрываясь от попкорна отвечал спортсмен.

– Вот видите?! – покатывалась со смеху дочка миллионера.

Но когда я попыталась настоять на своем, шутки кончились. Передо мной предстала совсем другая Виолетта – привыкшая к тому, что все ее распоряжения немедленно выполняются.

– Я не позволяю вам покидать эту комнату без моего разрешения, – отчеканила девушка и откинула со лба короткие светлые волосы. Ни малейшей дрожи в голосе, ни тени сомнения в том, что Виолетту Сергеевну Шишкину невозможно ослушаться! Ладно, не будем обострять. Слегка удивленная, я опустилась в кресло. Мне еще предстоит научиться ладить с клиентом. Эту девочку я, само собой, переиграю. Через пару дней Виолетта Шишкина станет слушаться меня, как первоклашка первую учительницу… А пока не будем бодаться, как два козлика из детского стишка. Я задумчиво хрустела попкорном и изучала влюбленную парочку в соседнем кресле. Виола без стеснения уселась к Войтеку на колени и полностью погрузилась в экранные страсти. Очевидно, дочь Шишкина принадлежала к числу тех натур, которые любому делу предаются всей душой. Чем бы они ни были заняты – лепят горшки, занимаются спортом или сексом, защищают права животных – такие люди целиком и полностью погружаются в происходящее.

Я обратила внимание, что дочка миллионера немилосердно помыкает своим другом. Так, Войтек был вынужден трижды сходить в кухню за «колой» и один раз – за салфетками. Парень послушно выполнял каждое распоряжение своей маленькой подруги, не проявляя ни тени недовольства. Неужели и вправду настолько влюблен? Или рассчитывает на более серьезные отношения с наследницей Сергея Шишкина? Если так, то красавец-спортсмен – самый настоящий жиголо, пусть даже такого слова он и не знает…

Наконец Виолетте надоело смотреть кино, девушка встала, потянулась и щелкнула пультом, выключая домашний кинотеатр, хотя до конца фильма оставалось добрых полчаса. Войтек едва заметно поморщился, но ничего не сказал.

– Ну что, Женя, вы так хотели прогуляться… Теперь самое время! Пойдемте, посмотрим волков!

У девушки даже тени сомнения не возникло, что я могу сказать «нет». Ладно, посмотрим волков, раз нам так загорелось…

Войтек поднялся было, но девушка толкнула парня обратно в кресло и строго сказала:

– А ты сиди дома. Волки тебя не любят, так что незачем их нервировать. Я покажу Жене волков и вернусь. Не скучай. Почитай книжку, что ли… нет, лучше сходи в тренажерный зал. А то увезешь наши оладушки на себе в Британию!

И Виола шутливо ткнула бойфренда кулачком в живот.

Мы спустились по лестнице, вышли во двор и зашагали по тропинке в сторону леса.

– Вы когда-нибудь видели волков, Женя? – загадочно блестя глазами, спросила Виолетта.

– Только в зоопарке, – честно ответила я.

– В зоопарке – это не то! – поморщилась девушка. – Там звери облезлые, смотрят как побитые собаки. Наши волки не такие!

– Откуда вообще у вас в поместье взялась волчья стая? – поинтересовалась я. – Просто это так необычно…

Виолетта гордо вскинула головку:

– Да, волками мы занимаемся уже давно, и в Шишках для них созданы все условия. Семь лет назад папе подарили троих волчат. Папа с друзьями ездил на охоту, и кто-то застрелил волчицу. Малышей тоже хотели прикончить, но папа не позволил. Он попросил у хозяина леса разрешения забрать волчат. Привез их в Шишки. И мы стали их выкармливать. Сначала молоком, потом мясом… Но мы с папой не очень-то в этом разбираемся. Так что наши волки выросли ручными. Пашка, Сашка и Машка – два самца и самочка.

– Это кто же придумал их так назвать? – изумилась я.

– Моя работа, – вздохнула Виолетта. – Я еще в школе училась. Тогда мне казалось, что это дико смешно – назвать волков человеческими именами. А папа не стал мне противоречить… Ну, теперь уже поздно что-то менять. Наши волки совсем взрослые, у них даже свои дети есть.

– Тоже ручные?

– Не-ет! – засмеялась Виолетта. – Наоборот! Этих волчат воспитывали уже профессионалы. Все по науке – как в дикой природе полагается. Человек для них чужак, так что не вздумайте им пальцы в клетку совать!

Осенний лес был весь пронизан золотым солнечным светом, опавшие листья мирно хрустели под ногами.

– А зачем вам понадобилось растить волков как в дикой природе? – я никак не могла понять, кому такое может в голову прийти. Конечно, у миллионеров свои причуды, но дикие волки в поместье – это уж слишком!

– Так получилось! – пожала плечами девушка. – Машка ведь совсем ручная была, она и знать не знала, что делать со щенками, когда они у нее родились. Взяла и отказалась от них, представляете?! Ну, папа и кинул клич среди биологов. Так у нас появился Роман. Да вот и он, кстати!

Навстречу нам по лесной тропинке шагал двухметрового роста широкоплечий молодой мужчина. Мускулы на его груди натягивали черную майку, чистые старенькие джинсы и кеды довершали наряд. Дубленая кожа лица была гораздо темнее выгоревших длинных волос, стянутых в хвост на спине. Бледные серые глаза разглядывали меня без стеснения, но и без особого интереса.

– Женя, познакомьтесь, это Роман. Он тут самый главный, – в голосе Виолетты прозвучали подобострастные нотки, и я повнимательнее взглянула на биолога.

– Роман, это Женя, она будет меня охранять, представляешь?

В светлых глазах шевельнулся интерес – и тут же исчез. Молодой мужчина молча стоял, свесив тяжелые руки, перевитые узлами мускулов и покрытые едва заметными шрамами – явно от волчьих зубов.

– Я хотела показать Жене волков, ты не возражаешь?

Роман молчал. Виола вдруг опустила голову и залилась отчаянным румянцем. На Романа она старалась не смотреть. Уголок его рта чуть заметно дернулся, и я поняла, что он видит девушку насквозь. Голос у биолога оказался хриплым, но мелодичным:

– Виола, сейчас два часа дня. Волки спят. И ты прекрасно об этом знаешь. Если хочешь к нам в гости, так и скажи. Идите за мной.

И мужчина зашагал в глубь леса – туда, откуда пришел. Потрепанные кеды ступали абсолютно бесшумно, солнце пронизывало насквозь копну светлых волос. И мне почему-то пришла в голову мысль об оборотнях. А что? Роман куда больше походил на принявшего человеческий облик зверя, чем на дипломированного ученого из Тарасовского государственного университета…

Вскоре мы вышли к сетке, ограничивающей территорию волков. Основание ограды было забетонировано на совесть, высота сетки составляла метра два с половиной. Да, не похоже, чтобы животные могли выбраться из вольера самостоятельно… Вот только было совершенно непонятно, где этот самый вольер кончается – ограда тянулась во все стороны, куда хватало взгляда.

– Скажите, Роман, а какую территорию занимают ваши волки?

Светлые глаза лениво взглянули на меня, и биолог ответил:

– Гектара два, это если считать только землю младших. У старших волков отдельный вольер, поменьше.

– Сколько-сколько?! Ничего себе! – не сдержала я удивленного восклицания. Роман усмехнулся:

– Это же не комнатные собачки. Им нужно много места. И много пищи. Виола, кстати, когда нам подвезут тушу?

Дочь миллионера откинула челку с глаз и ответила:

– Сегодня к вечеру обещали. Вообще-то это Юркина забота, но он работает всего неделю и что-то там намудрил с поставщиками – не заплатил им, что ли… Не волнуйся, я уже все исправила.

– Да я и не волнуюсь, – едва заметно пожал мощными плечами Роман. Я подумала, что он, очевидно, из тех, кто вообще никогда и ни о чем не беспокоится – для таких людей, спокойных и сильных, все в жизни совершается самой собой, так, как им нужно.

У ограды притулился самый обычный трейлер, снятый с колес и поставленный на землю. Очевидно, это и был тот «вагончик», о котором говорил Юра.

Рядом с трейлером стоял деревянный стол, вкопанный в землю, а за столом на лавках сидели и пили чай из железных кружек биологи. Двое мужчин и одна женщина, все одеты в линялые джинсы, выгоревшие майки и брезентовые ветровки, вызывающие в памяти кино про Шурика и кавказскую пленницу.

– О, гости! Добро пожаловать! – обрадовался остроносый худой парень.

Виолетта познакомила нас. Худого звали Валентин, толстого – Никита, а женщину Ольга.

Нас усадили за стол и налили крепкого чаю. К чаю полагались какие-то карамельки. Виола немедленно схватила горсть и принялась грызть. Роман не притронулся ни к чаю, ни к конфетам, да и уселся в стороне от всех.

Биологи были загорелыми до черноты и обветренными, как все, кто проводит большую часть жизни на открытом воздухе. К Виолетте они относились по-дружески, без малейшего подобострастия, и сразу же принялись обсуждать с девушкой желудочные проблемы одного из волчат.

– Как вам понравилось в Шишках? Правда, здесь очень красиво? – обратилась ко мне Ольга. Ее коротко остриженные волосы выгорели за лето, точно солома, в углах глаз виднелись морщинки. На вид ей было лет тридцать пять.

– Да, красиво и необычно, – призналась я. – Никогда не видела такого огромного поместья. А вы что же, круглый год здесь живете?

– Ага! – кивнула женщина. – В трейлере и живем. Правда, зимой там холодно, но тут уж ничего не поделаешь. Когда морозы совсем жуткие, мы по очереди ночуем в Шишках – греемся. А остальное время проводим тут.

– И не скучно вам в лесу? – я сразу поняла, что сморозила глупость. Наградой мне был дружный смех биологов.

– Ой, не могу! – покатывался Валентин. – Каждый… не поверите – каждый задает нам этот вопрос! Нет, Женя, нам не скучно! У нас необычайно интересная работа! Вам, наверное, этого не понять.

– Ну почему же, – дипломатично пробормотала я, не уточняя, чем именно зарабатываю на жизнь. У меня тоже работа чрезвычайно интересная, так что не будем ее афишировать…

– Спасибо Сергею Вениаминовичу и Виолетте, – вступил в разговор степенный Никита, – мало кто из ученых получает такую возможность – изучать животных в естественной среде да еще так близко.

– Ради этого мы готовы мерзнуть зимой и жариться летом! – засмеялась Ольга. – Оно того стоит!

Надо же, какие симпатичные ребята! И такие увлеченные…

Роман не принимал участия в разговоре. Сидел в стороне, прикрыв глаза, и грелся на солнце, скрестив на груди мощные руки. Я загляделась на шрамы, покрывающие его кожу сплошным узором, некоторые были совсем свежими. Вдруг Роман открыл глаза и спросил:

– Что это вы так меня изучаете?

– Да вот… это что, укусы?

Роман дернул уголком рта. Я так поняла, это заменяло ему улыбку.

– Это у волков такой способ общения, – нехотя ответил биолог. – Настоящие укусы выглядят не так. Я много времени провожу с волками. Просто у людей тонкая кожа. Если бы у меня была такая же шерсть, как у моих ребят…

– Тогда Роман вообще переселился бы в вольер! – заржал Валентин. – Только его и видели! Рома, ты вообще помнишь, что ты доктор биологических наук, а не альфа-самец?

Роман прикрыл глаза, обрывая разговор.

– А где же волки? – спросила я, оглядывая огороженный кусок леса, пронизанный солнечным светом. Дружный смех был мне ответом.

– Днем волки спят, – пояснила Ольга. – Если хотите их увидеть, приходите в сумерках. Или на рассвете.

– Плохая идея, – не открывая глаз, высказался Роман, и биологи как-то смутились. Что ж, сразу видно, кто тут лидер. Я намеки понимаю и без приглашения не приду. Зато теперь я знаю, чьим расположением нужно заручиться, чтобы посмотреть на волков в естественной среде.

– А как зовут ваших подопечных? – поинтересовалась я.

– Никак не зовут, – пожала плечами Ольга. – Им номера присвоены, как полагается. Имена – это очеловечивание, понимаете? Сашку, Пашку и Машку Виолетта назвала, тут уж ничего не поделаешь. А с этими у нас все по науке…

Разговор постепенно увял сам собой. Наконец Никита, покосившись на Романа, по-прежнему сидевшего с закрытыми глазами, вздохнул и сообщил, что у них куча дел. Мы немедленно поднялись и попрощались. Виолетта заверила, что половина коровы прибудет не позднее завтрашнего утра, и мы покинули лагерь.

– Ну что? Как тебе наши биологи? – поинтересовалась Виолетта, когда мы отошли на порядочное расстояние.

– Люди, которые зимой живут в трейлере, действительно любят животных! – искренне восхитилась я.

Виолетта замедлила шаг, подкидывая ногами опавшие листья.

– А как тебе понравился Роман? – неожиданно перешла девушка на «ты», и голос ее дрогнул.

– На оборотня похож, – честно ответила я. Виолетта покатилась со смеху:

– Ой, а ведь точно!

– А что, он правда проводит все время с волками?

– Да ты что, он даже живет с ними вместе! – махнула рукой Виола.

– Как это? – я даже приостановилась.

– Да так. Надевает специальный комбинезон и заходит в вольер. И бегает со стаей.

– Ты шутишь! – я смотрела на девушку, не веря своим ушам. Как это возможно? Ведь волки в поместье совершенно дикие!

– Ничего подобного! – улыбнулась Виолетта. – Роман – он такой. Никто бы не смог… В Англии есть такой мужик – Шон Эллис его зовут. У него прозвище Человек-Волк. Он тоже живет с волками, много лет их изучает. Роман с ним ездил на стажировку в Америку, они вместе жили в племени индейцев, представляешь? Роман тоже научился жить с волками. Видела – он чай не пьет и не ест человеческую еду? Это значит, скоро вернется в вольер.

– И что, он ест сырое мясо? – я все никак не могла поверить.

– Ага! Говядину. Если хочешь занять свое место в стае, нужно охотиться и делить добычу вместе с остальными, – со знанием дела пояснила Виолетта.

Я заметила, что дочка миллионера всерьез увлечена волками. Удивительно, что молодая девушка интересуется дикими животными, когда к ее услугам все удовольствия мира, какие только можно купить за папочкины деньги… Видимо, Виолетта прочла это в моем взгляде. Девушка тяжело вздохнула и сказала:

– Почему-то все вокруг ждут, что я буду вести себя как безмозглая инфузория. Когда я так и делаю, все довольны – дескать, все в порядке. А стоит мне стать самой собой, все вокруг начинают нервничать. А я ведь уже не ребенок…

Я не стала комментировать это высказывание. Да, я согласна – у детей богатых и влиятельных родителей масса проблем, с которыми большинство наших сограждан никогда не сталкивается. Конечно, Виола взбалмошна и избалованна. Но, кроме того, девушка умна, умеет добиваться своего и увлекается не одним только шопингом. Виолетта неожиданно заговорила, не поднимая глаз от золотой листвы. Голос девушки звучал глухо:

– Понимаешь, Женя, эти волчата… Они попали в нашу семью в трудный период. У меня тогда умерла мама. Мне было пятнадцать, и папа совершенно не мог со мной справиться. Что я вытворяла – страшно вспоминать! Пила, курила всякую дрянь, гоняла на тачках… Кололась даже. Словно хотела отомстить – вот только непонятно кому… Или думала, что если умру, мы с мамой будем вместе. Еще немного – и я добилась бы своего. Но тут подвернулись эти волчата.

Виолетта подняла голову и улыбнулась.

– Это было так непривычно – заботиться о ком-то. Первое время мы кормили щеночков из бутылочки каждые два часа. Ни на минуту нельзя было их оставить без присмотра – они бы попросту погибли! Я сидела дома и нянчила волчат. А когда они подросли, у меня пропала всякая охота разрушать себя. Так что они меня, получается, спасли…

Виола вдруг воскликнула:

– Ну все, хватит воспоминаний! Войтек совсем заскучал, надо его развеселить!

Мы вернулись в дом. Виолетта отправилась утешать загрустившего бойфренда, а я наконец-то получила возможность осмотреть место, где мне предстояло работать в ближайшие две недели.

Первым делом я отправилась знакомиться с охраной. На выезде с участка, у самых ворот стоял небольшой щитовой домик – караулка, откуда навстречу мне вышли два парня в форме охранного агентства и в бейсболках с логотипом – какие-то оскаленные морды, автомат. Спасибо хоть не в камуфляже – в наше время кто только не одевается в камуфляж. Даже дедок-сторож на стоянке возле нашего дома…

Под ногами у ребят вился беспородный черный пес. «Фу, Пират!» – прикрикнул на него один из охранников, но дворняга, кажется, всего лишь хотела продемонстрировать мне любовь с первого взгляда. Пират мне тоже был симпатичен, как и его хозяева-охранники.

Парни были крепкие, но не качки – это был хороший признак. Перекачанным амбалам место в голливудском кино про русскую мафию. А вовсе не в нашей профессии…

Мы быстро нашли общий язык с ребятами. Охранники обратили на меня внимание еще утром, когда я только приехала в Шишки. Одного парня звали Саня, другого Данила. У Шишкина они работали уже три года. Работа им нравилась – в их задачи входила охрана поместья и дома. Я узнала, что личной охраны Сергей Шишкин не держит. Обычно на территории поместья все тихо и спокойно. Недавнее убийство стало для охранников полной неожиданностью и порядком вышибло из колеи. «Сроду здесь такого не случалось!» – пояснил Данила, старший в паре. Говорить про смерть секретаря босса ребята явно не хотели. Хотя в ту ночь, когда убили Аркадия, дежурили вовсе не эти парни, а сменщики, на них тоже падала тень этого убийства – получается, недоглядели, прошляпили… Саня, понизив голос и поминутно оглядываясь, сообщил мне, что, скорее всего, секретарь в ту ночь был здорово пьян, забрел в темноте в вольер с волками, волки его и того… Я вспомнила двухметровый забор, который и трезвому-то преодолеть – надо сильно постараться, но спорить не стала, наоборот, уважительно покивала головой, выслушав эту смелую версию.

– Воздух тут у вас, как в санатории! – восхитилась я. – Тишина, птички поют. Хоть высплюсь сегодня…

Парни переглянулись и дружно заржали.

– В чем дело? – удивилась я.

– Ты, Жень, это… особо не рассчитывай выспаться-то! – фыркнул Данила. Мы сразу перешли на «ты» – незачем создавать дистанцию между мной и этими парнями. В случае чего, они моя главная надежда и опора.

– Почему это?

– Так Виолетта Сергеевна раньше пяти утра не ложится, – пояснил Саня. – Она на каникулы приехала развлечься и отдохнуть, так что дома не сидит, а каждый вечер носится по клубам и прочим интересным местам… так что поспать тебе не светит.

– Ну и ладно, – вздохнула я. – Значит, будем вести светскую жизнь, тоже очень интересно.

Данила показал мне двор и хозяйственные постройки. Больше всего меня поразила конюшня – в денниках содержались три лошади. В конюшне было очень чисто и пахло сеном. В углу возился с вилами мрачный молодой мужик – конюх. Разговаривал он сквозь зубы и смотрел чрезвычайно неприветливо, так что в конюшне мы надолго не задержались. Куда более внимательно я осмотрела гараж. В просторном помещении, где могло поместиться штук пять автомобилей, сиротливо стояла серебристая «Субару». Я решила, что это машина Виолетты, и не ошиблась – на капоте виднелся маленький британский флаг.

Данила сообщил мне, что владения господина Шишкина простираются на несколько десятков километров. В Шишках есть лес, своя пасека, луга под сенокос и еще много чего интересного.

– Как же вы вдвоем охраняете такую территорию? – изумилась я.

– Да никак! – пожал плечами Данила. – Наша забота – дом и хозяйственные постройки. Ну, еще дорожки, по которым хозяин по утрам верхом катается. Остальное – не наша забота.

Я призадумалась, потом спросила:

– Значит, у нас тут десятки квадратных километров совершенно неохраняемой земли? Да еще вольер с волками в придачу?

Данила слегка обиделся:

– Почему – неохраняемой? На то егерь есть, Петрович, он каждый день верхом объезжает периметр. Ну, каждый клочок земли, само собой, не инспектирует, но за порядком наблюдает на совесть.

– Да? А как же труп? – подколола я охранника.

Данила резко заскучал, потом нехотя ответил:

– Дался вам этот труп… Никогда в Шишках такого не бывало. Все тихо-спокойно было, и тут покойник! Точно говорю – волчья работа!

Я вернулась в дом, и очень вовремя – Виолетта заявила, что едет в город, потому как пришло время «необузданного шопинга». Вот прямо так и сказала. Войтек вяло протестовал, в качестве решающего аргумента он выдвинул тот факт, что мы еще не обедали.

– Ну хорошо, – сжалилась дочка миллионера, – но после обеда сразу поедем!