Текст книги "Комплекс Росомахи"

без счета, но я их выбросил, все до единого.

А Алина, не поняв ничего про фильмы, подумала, что, если он предложит ей

просмотреть DVD с позапрошлогодним полуфиналом на кубок УЕФА, она,

наверное, согласится.

Чернильница оказалась именно там, где и должна была быть – под крышкой

старого, всеми забытого канализационного лючка, доживающего свой век у кромки

бетонной отмостки с задней стороны типового пятиэтажного дома. Покрутив

головой, Алина сориентировалась и поняла, что где-то рядом должен находиться

дом Тамары Михайловны, вернее, ее покойного мужа Поляничева Александра.

Егор не без труда откинул толстенькую скрипучую крышку. Узкий лаз вел

вовсе не в глубокий колодец со ржавыми скобами вместо лестницы вниз, а

укрывал углубление с толстой трубой и массивным вентилем на ней. На этой-то

короне вентиля и возлежал сине-белый пакет из «Седьмого континента», в

который была упакована чернильница и, безусловно, это была именно та самая

чернильница, доставившая всем столько хлопот.

Сидя на пассажирском сидении егорова «форда», Алина в задумчивости

извлекла из замысловатого чугунного постамента круглую резную баночку с

откидывающейся крышкой. Ее сестры-близняшки рядом не было. Это понятно.

Вторая баночка сейчас у Ревякина Кольки.

Егор пошарил внутри пакета, так, из педантизма, и в результате нашарил в

складках полиэтилена листок писчей бумаги, сложенный четвертинкой. Оказалось

письмо. Письмо было написано Сашкой, адресовано его учительнице. Сашка

писал:

Уважаемая Нина Михайловна!

Отправляю Вам посылкой Вашу чернильницу, которую у Вас украли. Я ее

вспомнил и узнал сразу же, как только взял в руки. Когда мы с Ревякиным

Колькой и Серегой Панфиловым в девятом классе приходили к Вам писать

диктанты перед экзаменом по русскому, то видели ее на Вашем столе. Сначала

я подумал, что Вы ее продали кому-нибудь или подарили, и что украли не у Вас,

а у других людей. Но я решил проверить, подъехал к тому дому, откуда вынесли

эту чернильницу, и увидел Вас своими глазами. Я не мог подойти к Вам,

извините. К ее краже я не имею отношения, но мне все равно стыдно, что так

вышло. Тот скот, который ее у Вас украл, думал, что хорошо ее припрятал, но

я ее нашел. Простите, что не сразу ее Вам отправляю, так как она была не в

комплекте, а недостающую часть я позже принес из дома, потому что про нее

забыл. А постамент я принес с места работы. Про вставной пузырек я забыл,

что он у меня был в другой куртке, извините. Еще была задержка из-за того,

что узнавал Ваш новый почтовый адрес.

Ваш бывший ученик из 9-го «б» класса Поляничев Саша.

– Вот все и прояснилось, – задумчиво произнес Егор. – Жаль Сашку.

Охламон был. И идеалист. И это все в одном флаконе. Ему надо было втихаря

вернуть Дорошиной ее пропажу и успокоиться, а он решил еще и Додонова

прищучить. Допустим, Додик и догадывался, кто у него товар попер, но за это не

убивают. Не пригрозил бы Сашка ему разоблачением, глядишь, и в живых бы

остался. А из всего тобой рассказанного я так понял, что и про «диспетчера»

Сашка тоже кое-что знал, он еще и этим стращал подельника. По крайней мере, в

том телефонном разговоре, который случайно был записан на магнитофон, Сашка

явно намекал на какие-то криминальные Додиковы контакты.

– А почему он пишет, что принес пузырек? Как же он принес, если я эту

баночку у них на сушилке нашла? – ляпнула, не подумав, Алина. – А, поняла!

Видимо, он письмо заранее написал, заблаговременно, сидя у себя в приемном

пункте. А чернильницу отнес сразу же в тайник, чтобы не рисковать. Так?

– Видимо, так. Сначала он разыскал среди хлама на стеллаже эту

чернильницу и оттащил ее в тайник, сделал это спешно. На следующий день ему

пришла в голову мысль, что вернуть учительнице вещь лучше по почте, стыда

меньше. Он написал это сопроводительное письмо и тоже отнес в тайник. Он

пишет, что на работу пришел в другой куртке, не в той, в карман которой положил

баночку, как ты ее называешь. Можешь мне поверить на слово, с работы ему

ближе было добежать до тайника, чем за ней возвращаться домой. Почему он не

отложил поход к тайнику еще на один день, когда у него будет на руках и письмо, и

недостающая часть чернильницы? Наверно, побоялся заготовленное письмо где-

нибудь посеять или опять надеть не ту куртку. И кроме того, он был уверен, что

ему ничего не помешает доукомплектовать посылку на следующий день.

Доукомплектует и сразу же отправит ее Нине Михайловне. Поэтому все и описал в

совершенном времени. Он всегда был немного… разбросанный. А на следующий

день он решил работу прогулять. Видимо, намеревался закончить дело с

посылкой. Но тут к нему пришел Додик.

– Додик ему сначала позвонил, – задумчиво произнесла Алина. – Наверно,

Александр был все-таки не таким уж и разбросанным, если перед его приходом

чернильницу перепрятал. Вероятно, опасался, что его подельник элементарно

обшарит карманы одежды, висящей на вешалке в прихожей, изыщет такую

возможность.

– Похоже на то, – невесело согласился Егор.

– И что мы будем делать дальше? – спросила его Алина. Вместо бурной

радости по поводу их гениальной находки, она почему-то чувствовала себя уныло.

Из-за письма, должно быть. Неотправленного, неполученного, найденного после

смерти отправителя.

– Все просто, – встряхнулся Егор. – Сейчас мы отпразднуем обретение

данной наиценнейшей вещи. Сегодня все-таки суббота, поэтому я предлагаю ночь

напролет кутить. Пошататься по Старому Арбату, посидеть в ночном кинотеатре.

Или ты предпочитаешь дискотеку в клубе?

– Нет, – быстро ответила Алина. – Предпочитаю кинотеатр.

– Отличненько! А завтра к Кольке на шашлыки. Он давно приглашал нас к

нему на шашлыки. Я так и не смог убедить этого глупого борова, что ты не моя

девушка. А теперь уже поздно. С Леонидом Сергеевичем я обо всем договорился.

Ну что, поехали?

Алина не сдвинулась с места. Надо же, какой прыткий. Самоуверенный и

прыткий. С папкой договорился. Интересно, о чем? Она так и спросила: «О чем,

интересно?»

– О том, что я доставлю его дочь домой в целости и сохранности. О чем же

еще я могу договориться с будущим тестем?

– С какой стати ты решил, что я пойду за тебя замуж? – возмутилась Алина.

– Пойдешь, – вредным тоном ответствовал Егор. – Папка прикажет, и

выйдешь, как миленькая.

Проверив перед выходом, весь ли инструмент на месте, Евгений Анисимов

застегнул саквояж, кликнул свою собаку, пристегнул к ошейнику поводок, и они

отправились на работу, поручив Мамахен следить за порядком в доме. Обеденный

перерыв закончился, а до вечера нужно еще успеть на целых четыре заявки.

Хорошо хоть, что все в одном районе.

Бело-зеленая «Самара» с надписью во весь бок «Мастер на час»

приветливо мигнула фарами и щелкнула замками. Женька приоткрыл дверцу псу, и

тот важно впрыгнул на заднее сиденье, машину качнуло. Пристегнув ремень

безопасности, Женька степенно перекрестился, пробормотал «Господи,

благослови», и они тронулись.

Он был неопытный водитель и все еще трусил, когда приходилось

перестраиваться из ряда в ряд, собираясь на неминуемый обгон троллейбуса, или

совершать поворот на перекрестке без светофора, или мчаться в потоке по

восьмиполосной скоростной магистрали. Но он решил стиснуть зубы и перебороть

трусость. Он справится. Если это могут другие, то сможет и он. Хотя, конечно,

трудно.

После того случая с отравлением он как будто очнулся. Первое, что пришло

ему в голову в больнице, когда он уже начал нормально соображать, так это что

будет с его зверями, если он бездарно и пошло когда-нибудь загнется,

нахлебавшись паленой водки или хоть бы даже и не паленой, а просто вульгарно

перебрав бухалова до полной печеночной отключки. Или чего там еще может у

него внутри отключиться?

Хорошо еще, что тогда, торопясь принять на грудь, он забыл закрыть за

собой входную дверь на замок. Все мысли были только о том, как бы половчее

высосать эту треклятую фляжку, не привлекая внимания зверинца. А то хана, если

бы закрыл. Кто бы стал ее взламывать? Ну, может быть, и стали бы, но только

позже.

Жильцы из соседних квартир пришли скандалить, потому что его доберман

так жутко завывал и гавкал, что возмутил весь подъезд с первого этажа до

девятого, и даже соседи по подъезду колотили в стену. Это Женьку и спасло. В

больнице он отделался гигантским промыванием желудка и многочасовой

капельницей и через день уже был дома. Чувствовал себя похабно, но все же

уговорил выписать – из-за зверей.

После этого случая все больше сидел дома, выходил только за продуктами и

на прогулку с псом, и то старался совмещать прогулку с продуктами. Не хотел он

встречаться с пацанами, боялся пить, хоть выпить и хотелось.

Потом с ним произошло одно событие, которое принято называть

судьбоносным. Вернее, это была судьбоносная встреча.

В их доме поголовно начали устанавливать приборы по учету воды, и в один

из дней к Женьке тоже явился сантехник. Сантехник выглядел неортодоксально.

Он был тщательно выбрит, был упакован в чистый и отглаженный комбинезон.

Новый. Он говорил спокойно и без мата. И он отказался взять бутылку. Он не взял

ноль пять перцовки.

Женька тупо спросил:

– Почему?

– Я не пью, – без апломба и так же спокойно ответил инопланетянин. Без

комментариев.

Странный сантехник ушел, а Женька потом долго стоял молча у окна,

рассматривая желто-красные поредевшие ветки ясеня. Он вспоминал бабушку

Таню. Как она гордо ему говорила, что у него «гены».

И тогда он подумал: «Какого дьявола? Что я, в самом деле, сопли жую? Ну

не стал я управляющим банка, и что? Жизнь разве только там наверху, где бабло и

понты? А здесь исключительно быдло и чмо? «Ауди» у него, видите ли, этого

года!.. Да пошли вы все в задницу, заносчивые уроды!»

И судьба улыбнулась, Евгения приняли на работу в хорошее место. Два

мужика самого простецкого вида, соучредители фирмы «Мастер на час», провели

его в мастерскую и кое-что попросили сработать в качестве теста. Сказали

удовлетворенно: «Да ты, кажись, рукастый, парень. Берем, пиши заяву». Потом

они заставили его сдать на права. Теперь он катается к клиентам на служебной

машине. А что касается военной инвалидности в трудовой книжке, то она вызвала

у них законное уважение, и Женька впервые расправил плечи.

Изредка он вспоминал ту странную историю, произошедшую полгода назад,

в начале осени, с Линой Трофимовой, его бывшей одноклассницей. Она не узнала

его тогда. Что ж, он не в претензии. Однако, что за дела ее связывали с подонком

Додиком? Странно. А то, что Додик нес ей пойло, которое потом по жадности

вылакал Женька, это что-то значит? Случайно? Или все же Додик имел цель ее

травануть? С тех пор падла куда-то исчез, но, сказать по правде, Женька тоже

теперь не маялся от безделья. Теперь у него работа. Ему некогда.

Евгений потихоньку вырулил с главной улицы в узкий местный проезд и

тихонечко поехал между домами. А то выскочит еще шкет какой на велике, так хоть

затормозить успеешь.

Припарковал машину у бордюра, велел Семенычу ждать, мол, он ненадолго,

и уверенными шагами двинулся к подъезду. У него по этому адресу громоздкий

заказ, карнизы повесить, еще жалюзи на балкон, но Женька управится быстро.

Дверь открыли, Женя поздоровался, вошел, поставил саквояж на пол рядом

с галошницей, на которой располагалась одна только дамская сумочка. Свободное

место рядом с сумочкой оставалось, но Женька знал, что народ везде разный,

подобный жест кое-кто может расценить как бесцеремонный. Женьке нравилось

вести себя безупречно. Безупречно и высокомерно. Ничего особенного, небольшая

компенсация за почетное звание гегемона.

Но сегодня все пошло наперекосяк. Евгений напялил бахилы в полутемной

прихожей и, пройдя мимо ванны и туалета, вошел в жилую комнату. И посмотрел

на хозяйку. Это была Рита.

Это была та самая Рита.

Рита Кулебякина-Радова стояла посреди комнаты и, обращаясь к Женьке, но

глядя мимо него, обстоятельно объясняла, что он тут у нее должен сделать.

– Я не хочу у вас под ногами путаться, – выказала благородство Рита, –

пойду на кухню.

И вышла. На кухню.

У Женьки задрожали руки. Он ничего не мог с этим поделать, руки дрожали,

дыхание сбилось.

«Что это ты так разволновался, старый?» – спросил сам себя Женька, но не

стал отвечать. Дурацкий вопрос в ответе не нуждается.

Ну, подумаешь, бывшая одноклассница, ну первая любовь, ну не узнала. И

эта тоже не узнала. Блин! Не обязана, вот и не узнала. Изменился, значит, так, да и

время шло не в твою пользу. Чего же психовать. Давай, быстренько бери себя в

руки и выполняй свою обычную работу, как говорят приземленные американцы.

И Женька почти успокоился в процессе «своей обычной работы». Так, гонял

помаленьку воспоминания, грустил чуть-чуть, прислушивался и принюхивался к

тому, что там на кухне делает Рита. Ритуля.

Позвякивала посуда. На кухне всегда звякает посуда, если в доме есть

женщина. О! Кофе варит. Нахалка, могла бы сначала его выпроводить, а уж потом

кофейком баловаться.

Но на самом деле он не обижался, нет. Просто нужно было занять голову

какой-то словесной требухой, пустой, ничего не значащей, чтобы нормально

выполнить заказ и по-быстрому свалить уже отсюда, пес заждался.

Рита на пороге комнаты больше не появилась. Женька сам прошел в кухню,

равнодушным и спокойным тоном поставил ее в известность, что все готово, он

просит принять работу, а потом подписать бумаги и оплатить счет.

Что и было исполнено.

Сердце как-то давило. И заболела голова, затылок, глухо.

Евгений проверил, все ли инструменты на месте, не забыл ли чего в чужой

квартире, застегнул замочки саквояжа и ровно произнес:

– Всего доброго.

– Женя!

Он вздрогнул. Не обернулся, но шагу сделать не мог.

– Ты не узнал меня, что ли, Жень?!

Он молчал.

– Жень, я что, так изменилась? Это же я, Рита Радова, мы с тобой вместе

учились до девятого класса, помнишь? Мы с Линкой на второй парте в первом

ряду сидели, а ты на предпоследней во втором!..

В голосе Риты явно слышалась смесь обиды и… отчаяния?

Ему показалось. Откуда, скажите, такие страсти?

Он развернулся неторопливо, собираясь, не теряя лица и тона, ответить что-

то вроде: «А, Рита, извини, не узнал сразу, ты так похорошела», но, когда

посмотрел на ее смятенную мордашку, все приготовленные слова и деланный

светский тон застряли у него в горле.

Ритка испугалась оттого, что он вот так уйдет. Неважно, почему она

испугалась. Это можно выяснить позднее. Но она точно испугалась и точно

расстроилась. И, кажется, до слез.

И он сказал иначе, все еще соблюдая выбранный тон:

– Конечно, я узнал тебя, Рита, ну как я мог тебя не узнать. Хотя ты

похорошела.

И тогда она всплеснула руками и потащила его на кухню, ухватив за рукав.

Все-таки хорошо, что она такая балаболка, он смог дальше молчать. Молчать,

слушать, улыбаться.

А Рита радостно тараторила, что вот как раз кстати и кофеек поспел,

чашечка кофе совсем у него времени не отнимет, и что она ужасно рада, что у

Женьки все в порядке, а то какие-то дураки из параллельного класса гадости о нем

говорили, что спился и попрошайничает, а она не верила, и правильно, что не

верила, а еще Лина Трофимова про него рассказала, как он ее спас в одной

переделке, и Лина расстраивается, что не узнала его сразу, и жалеет, что телефон

свой ему не оставила…

– Ой, ты прикинь, Женюль, Линка замуж собралась, свадьба через месяц,

шестого мая! Ты не поверишь, у нее теперь новая фамилия знаешь какая будет?

Росомахина, вот!

– Ты гонишь, – выдохнул Женька.

– Сто пудов!

– Жесть!

И они с Женькой расхохотались.

– А что за мужчина? В смысле, по профессии?

– У-у-у! Он у нее крутой перец. И богатый!

– Банкир? – с неприязненной ревностью спросил Женька.

– Да ты что? Банкир… Он у нее из инженеров. Но хозяин производства. У

него на фирме каких-то роботов промышленных делают. Я толком не поняла,

Линка, я думаю, тоже. Но, короче, это не те роботы, какие в «Звездных войнах», а

типа компьютеры с руками.

– А твой муж, он кто по профессии? – скосив глаз в кофейную гущу спросил

Женька.

– А я не замужем, – жеманно ответила Ритка, заглаживая стрелку на

скатерти.

– Я вот тоже как-то…

Потом вдруг оба замолчали, и Ритка посмотрела на него беспомощно.

«Ты мужик, – напомнил сам себе Женька, – действуй. Не все же ей одной».

И он спросил:

– Ритусичка, а вот, допустим, на свадьбу к Лине ты одна идешь? Я к тому,

что если в тот день у тебя не будет кавалера, то у меня есть отличный синий

костюм в белую полоску.

– А галстук? – кокетливо спросила Ритка.

Женька вздохнул:

– А галстука нет.

– Это даже лучше, что нет, – поспешила успокоить его Ритуся, – а то

оденешь какой-нибудь ужас. Галстук мы купим тебе вместе.

КОНЕЦ

Document Outline

Да, дела…

Алина посмотрела на Егора виновато и тихо сказала: «Хай…»

К ней в комнату вошла мама и попросила: «Алиночка, расскажи».

– И в связи с этим он просил вам передать…

Медленно до Егора начало доходить, что…

– Я что-то такого даже…

И тогда он подумал: «А выясним».

– Простите, я что-то не совсем…

– Вы знаете, Алина Леонидовна…

Злая врачиха сказала на выходе: «Слишком долго лило».

Какая она теперь? Замуж, небось, вышла… Дети, то, се…

– Ой, ну что вы все мне это припоминаете! Не буду ничего говорить…

Уважаемая Нина Михайловна!

– Я вот тоже как-то…

КОНЕЦ