Текст книги "Длань Покровителей. Земля избранных. Забудь все правила. Здесь – другая логика…"

6

Шлёпающий звук пронзил прохладный воздух тренировочного зала. Из дула бластера вырвался ядовито-зелёный луч. Манекен, установленный в двадцати метрах впереди, и не покачнулся. Инертное перекрытие позади муляжа с шипением поглотило кислотную вспышку.

Лачино промазал в третий раз. Впрочем, никто и не ожидал от этого близорукого хиляка большего. Большое электронное табло над отсеком для стрельбы выдало неутешительный результат общего итога: двадцать один балл из ста возможных. Для сдачи зачёта нужно было набрать хотя бы пятьдесят.

Пальцы Нери зашлись мелкой дрожью, когда взгляд поймал разочарованную физиономию Лачино, закрытую громоздкими очками. Хотя результат первых двух испытаний и позволял Нери рассчитывать на максимальный балл, ощущение, что рука снова может отказаться слушаться, не оставляло парня. Это чувство было навязчивым, давящим и почти осязаемым. Нери глубоко вдохнул в попытке остановить приступ учащённого сердцебиения и откинул голову назад. Глаза встретили серый пласт потолка, исчерченный переплетениями фигурных металлических балок.

– Хватит трястись уже! – взвизгнул Шале, пихнув Нери плечом. – Бесишь! После того, как ты с первого удара уложил манекен на лопатки, ты ещё чего-то боишься? Пока ты – лучший, и ты это прекрасно знаешь!

Нери недовольно наморщил лоб.

– Я и Гандива, – поправил он, пригладив выбившуюся из причёски прядь волос.

– Он нереально ступил на ситуационке, – возмущённо протараторил Шале. Руки юноши лихорадочно рассекали воздух в эмоциональном танце жестикуляции. – Лачино и то лучше справился, если по мне.

Нери зажмурился, пытаясь побороть глубочайшее негодование. Шале глаголил истину: Гандива не смог защитить себя при моделировании обрушения бытовой конструкции. Но тренер оперативно сменил ему задание: наезд миникапа – что может быть легче? Нери же досталось спонтанное возгорание вагона монорельсового состава, и он умудрился не только честно «отбегать» своё в языках голографического пламени, но и «спасти» большую часть манекенов.

– Но у него – сотня за ситуационку, тем не менее, – возразил Нери, стараясь держать себя в руках. – Как всегда. Как и у меня.

Шале сложил руки на груди и кинул гордый взгляд в сторону старосты. Чувствовалось, что ситуация с Гандивой раздражает его не меньше, чем Нери. А уж демонстрировать недовольство с талантом заправского актёра этот юноша всегда умел.

– Вот именно, что как всегда, – щёки Шале вспыхнули. – А правду всё равно видно. Она, как шило – в кармане не утаишь. Если даже и умудришься это сделать, то воткнётся сам понимаешь куда. Тебе бы такую же поддержку, Нери 42.

Парни синхронно переключили внимание на небольшую группу студентов у противоположной стены. Гандива готовился принять эстафету в стрельбе. Голубые льдинки глаз лучшего из лучших сосредоточенно осматривали спусковой механизм бластера. Короткие пальцы, увенчанные аккуратными ногтями, сжимали антисептическую салфетку.

Нери зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Борьба с учебным произволом равносильна сражению с ветряными мельницами, – лениво проворчал он, бросая взгляды на несравненного старосту.

– Эй! – Шале хлопнул Нери по плечу. – А ну не раскисай! Помнишь, что ты сказал мне? Встречать по регалиям – удел глупцов.

– По рангу, – поправил Нери.

– Какая, к чёрту, разница? – усмехнулся Шале. – Ты сейчас десятку сделаешь с первого раза! Вот увидишь!

Нери взмахнул рукой, чуть не задев щетинистый подбородок Шале. По разгорячённой физиономии Золотого Дракона было заметно, что не очень-то он верит в сказанное.

Между тем, Гандива принял бластер из рук предыдущего экзаменующегося и старательно обтёр спусковой механизм салфеткой. Положив громоздкую конструкцию на плечо, он прицелился и нажал спусковой крючок. Жёлто-зелёная вспышка озарила зал, молния луча с присвистом рассекла воздух. Манекен вдалеке конвульсивно дёрнулся: лазерный луч пробил мишень, укреплённую на его груди, почти по центру.

– Хоть в этом он преуспел, – отметил Нери, потирая подбородок. – Теперь мне будет не так обидно.

Вторая попытка позволила Гандиве попасть точнёхонько в десятку. Едва заметная ехидная улыбка скользнула по плотно сжатым губам парня. «Сотня» уже была у него в кармане, независимо от результата третьего выстрела.

– Ну, я пошёл, – хмыкнул Шале, направляясь к тренеру. Полированный пол заскрипел под его кроссовками.

Мускулистые руки Шале с готовностью обхватили бластер. Парень выглядел так самоуверенно, словно был рождён с этой неуклюжей бандурой в руках. Волноваться за него не пришлось: Шале, не особо стараясь, пробил «десятку» с первой попытки. Не завали он ситуационное задание с падющим лифтом, наверняка взял бы максимум, как Гандива. Но беспристрастное и объективное табло выдало Шале лишь семьдесят девять баллов из ста.

– Следующий, – скомандовал тренер. Его строгий взгляд встретил глаза Нери, и парень понял – настал его черёд.

На ватных ногах Нери потрусил к опорной точке вдоль сетчатого ограждения.

– Нери 42, – пробормотал он срывающимся голосом. – Группа 303.

Тренер с одобрением кивнул, записав в ведомости его имя. Шале, растянув по лицу довольную ухмылку, протянул бластер.

– Задай-ка жару, Нери! – спесиво подмигнул он.

Нери, попытавшись выдавить вымученную улыбку, протянул руки навстречу Шале, чтобы принять у него оружие.

– Вторую давай, – Шале мотнул головой.

Неприятный холодок закрался в сердце Нери, разливаясь жидким льдом по сосудам. Что-то в гримасе Золотого Дракона наводило на пугающую догадку.

– Что? – непонимающе переспросил юноша на всякий случай.

– Ну вторую… Руку! – добродушно усмехнулся Шале. Громкий голос парня задрожал под потолком тренировочного зала. – Я знаю, что ты крут, но стрелять одной левой – это слишком даже для тебя.

Нери опустил глаза и вскрикнул.

Всё было даже хуже, чем он мог себе представить. Несмотря на то, что он протягивал навстречу Шале обе руки, приказам воли подчинилась лишь одна. Левая. Организм на этот раз даже не счёл нужным предупредить об опасности сигналом боли!

– Что с Вами, Нери 42?! – тренер недовольно приподнял брови. Морщинистое лицо мужчины презрительно скривилось. – Оружия никогда не видели?

– Я могу сдать стрельбу в другой день? – умоляюще выпалил Нери, глядя тренеру в глаза. – Прошу Вас. Моя правая рука не в порядке сейчас…

Шале присвистнул, глядя на испуганную физиономию нового товарища.

– Что ты ей делал-то? – хохотнул он, беззлобно щёлкнув Нери по носу.

Нери, рассвирипев, показал Шале кулак. Тот замахал ладонями и поспешно сделал шаг назад.

– Что значит «не в порядке»? – строго переспросил тренер. Он с осуждением склонил набок седую голову: ярко-жёлтая футболка наморщилась веером глубоких складок.

– Плексопатия… – пробормотал Нери неуверенно. – Я ведь показывал Вам заключение реаниматора в начале года. Так я могу подождать несколько дней и прийти на пересдачу?

– Нет, – тренер бесстрастно помотал головой. – Не можете.

По правой руке Нери вниз, от самого плеча, побежали колючие волны мурашек. Ещё несколько минут, и рука снова придёт в норму. Только кто может дать гарантию, что это больше не повторится?

– Но почему? – пробормотал он с непониманием. – Я ведь хочу выжать максимум, а не абы как.

– Нери 42, в экстремальной ситуации никто не учтёт, какой у тебя потенциал. Никого не интересует, где у тебя чешется, а где – болит, – оскалился тренер. – Представь, что на тебя бегут инопланетные агрессоры, а при тебе – лишь этот бластер. Им всё равно, в порядке ли сейчас твоя правая рука. Ты должен защитить себя от них любой ценой. Твои амбиции им не нужны: проглоти их или засунь сам знаешь куда. Не можешь стрелять с правой – целься с левой. Отказала и левая – бей с ноги. Переломали ноги – кусайся. Выбили зубы – ложись им поперёк пути, так, чтобы они споткнулись об тебя. Всё понял?!

– Понял, – Нери раздосадовано опустил голову. Хуже и быть не могло!

– Тогда стреляй, – приказал тренер, указав на манекен.

Нери старательно попытался согнуть правую руку в локте. Предплечье вздрогнуло и повисло безжизненной плетью вдоль туловища. Кое-как перехватив бластер левой, юноша водрузил мудрёную конструкцию себе на плечо. Не такой уж он и тяжёлый: это, в конце концов, не допотопное оружие двадцатого века. Краем уха Нери уловил поскрипывание полированных досок пола и отдаляющиеся шаги. Шале, наконец, оставил его наедине с бластером.

Нери прицелился. Красная точка наводки задрожала в самом центре мишени.

– Очень неплохо, – прокомментировал тренер. – А теперь стреляй!

Прикрыв глаза, юноша нажал на спусковой крючок. Тот едва поддался натиску слабых пальцев нерабочей руки. Дуло по инерции дёрнулось вбок. Ядовитая вспышка обожгла взор пронзительным желтовато-зелёным сиянием.

Мимо.

– Слабовато, – поспешил тренер с компетентной оценкой. Нери лишь недвольно фыркнул в ответ: он и так знал, что масло масляное.

Красная точка снова задрожала, выписывая безумные круги на белом круге мишени. Нери почувствовал, что рука постепенно слабеет. Мышцы плечевого пояса заныли, моля о пощаде. Плечо онемело от давления, почти потеряв чувствительность. Левая рука правши не приспособлена к подобным нагрузкам.

Хлопающий звук выстрела. Насыщенная вспышка беспощадно ударила по глазам, затопив поле зрения непрозрачными пятнами синяков. Манекен, накренившись, закачался. Лазерный луч на этот раз всё-таки зацепил край мишени. Через долю секунды третий выстрел закачал манекен ещё сильнее. Он родился внезапно и спонтанно: уставшие пальцы скрючило судорогой. Однако, луч и на этот раз каким-то странным образом прошёл через мишень. Пусть не по центру, но всё же.

– Сдал, – коротко подытожил тренер. – Свободен.

– Сдал? – удивлённо переспросил Нери.

– Пятьдесят три из ста, – тренер показал на табло со зловещими цифрами.

Нери зажмурился, не желая лицезреть очевидное свидетельство своего позора. Вот уж точно: хуже быть не могло! Куда лучше явиться на пересдачу, как Лачино, чем иметь позорную отметку в ведомости.

Опустив голову, парень торопливым шагом направился в раздевалку, чтобы укрыться там от любопытных глаз. Доски под подошвами кроссовок бежали назад разноцветными полосами, свежий лак на деревянной поверхности лоснился в свете электрических ламп. Непокорная прядь волос снова упала на лицо, разделив поле зрения на две половины.

Он ненавидел тренера, который даже не пожелал войти в положение. Он ненавидел Гандиву, для которого открыты все пути. Он ненавидел своё заболевание, медленно, но верно превращающее его в немощную развалюху.

Но больше всего на свете он ненавидел сам себя.

Свист факультетского репродуктора, пролетевший чёрным вороном над залом, ошпарил юношу с ног до головы потоком кипятка:

– Нери 42, срочно зайдите в деканат! – бесстрастно отчеканил электронный голос информатора. – Нери 42, срочно зайдите в деканат!

Сдавленный стон сорвался с губ Нери. Деканат – священное место. Туда вызывают или за серьёзные провинности, или за большие заслуги.

Задрав лицо, парень посмотрел на решётку репродуктора, зияющую чёрным глазом под потолком, будто бы она могла дать ответы на все накопившиеся вопросы. Если бы в этот момент Нери обернулся назад, его поразил бы безжалостной ледяной стрелой торжествующий взгляд Гандивы.

7

Кресла с резными ручками красного дерева рядами выстроились вдоль стен, оклеенных обоями с цветастым рисунком. Между ними бежали доски лакированного паркета, держа курс к шлюзу панорамного окна. Осеннее солнце бросало задымлённые лучи сквозь стекло, вычерчивая на полу квадраты.

Нери откинулся на спинку кресла, пытаясь совладать с нарастающей тревогой. Глубоко вдохнул терпкий запах древесины в тщетной надежде обуздать внутреннюю бурю. Ярость металась под кожей залпами шальных пуль. Нелегка задача не давать ей выхода до того момента, пока он не покинет деканат.

Мурашки побежали вниз от больного плеча, породив очередную волну паники. Нери принялся разминать пальцы. Пока рука находилась в его полном распоряжении, и это не могло не радовать. Но кто может знать, что случится через пять минут?

– Нери 42, пройдите в приёмную! – гнусаво прогорланил информатор.

Неприятный холодок поднялся по позвоночнику, сомкнувшись хваткой невидимых рук на шее. Встав, Нери обернулся на пустующий коридор, затопленный реками солнечного света. Блики неистово резанули по глазам, окрасив мир палитрой кроваво-алых оттенков. Он действительно не понимал, что ведёт его: страх, злоба или непонятное торжество.

Будь что будет! Нери расправил плечи, стараясь выглядеть гордо и представительно. Непросто заставить собеседника воспринимать тебя всерьёз, когда на тебе видавшие виды джинсы, нещадно истёртые на коленках, и спортивная толстовка с говорящим числом 42 поперёк груди. Парень так торопился на раздачу слонов, что даже не счёл нужным переодеться после зачёта.

За баррикадой резной двери Нери встретила молоденькая секретарша.

– В приёмную номер три, – промямлили изящные губки, густо измалёванные помадой лососевого цвета.

Нери ощутил, как залпы в голове стихают, уступая место успокаивающему холодноватому бризу. Неужели удача перешла на его сторону?

– Дея? – переспросил он, не веря собственному счастью.

– Она, – секретарша щёлкнула языком, кокетливо поправляя волосы.

Нери позволил себе выдохнуть. Нахлынувшее облегчение расслабило мышцы. Дея 26 – самая молодая, спокойная и рассудительная из трёх деканов факультета. Лучше уж выслушать её нудные нотации, чем попасть под горячую руку Тильды 7. А уж если судьба толкнёт на ковёр к Аарону 865 – всё, пиши пропало. Без жёстких санкций от привередливого старика ещё никто не уходил!

Прошаркав подошвами по бархатному ковролину, Нери толкнул третью дверь. Зазор сверкнул всполохом закатных лучей, впечатав тень в косяк. Капли пота побежали по лбу. Нери с ужасом осознал, что забыл постучаться.

– И-и-извините! – промямлил он.

– Всё в порядке, Нери 42, – ответил спокойный монотонный голос, – проходите.

Дверь глухо стукнулась о косяк. Лёгкая дымка сандалового аромата накрыла Нери с головой. Парень застыл столбом, потирая слезящиеся глаза. Прозрачный пол сиял до такой степени, что казался сделанным из цельного куска бриллианта. В центре кабинета помпезно возвышался резной стол. Дея 26 деловито расположилась за ним, погрузив крупное тело в анатомическое кресло.

Дрожь коварно тронула кончики пальцев Нери. Сухой ком застрял в горле, мешая говорить.

– Приветствуй Вас, Дея 26, – растерянно пробормотал юноша. – Кажется, я уже понял, почему я здесь.

– Думаю, Вы правильно поняли, – Дея указала полной ухоженной рукой на стул напротив, приглашая Нери присесть. – На Вас подана жалоба.

Последняя надежда улетучилась, вырвав из груди Нери шумный, почти жалобный выдох. Деревянные полки, уставленные безделушками и наградами, закружились перед глазами. Картина, наконец, прояснилась; скрытые карты перевернулись рубашкой вниз. Вот почему Гандива опоздал на зачёт: он дотошно заполнял жалобные акты!

– И додумался до этого, конечно же, несравненный староста, – констатировал парень, опускаясь в кресло. Мягкое сидение гибко пошатнулось, принимая тяжесть его тела. – Не самое умное решение палить из бластера по клопам, но другого от него я и не ожидал. Не буду отрицать: я немножко его испачкал. Но он был виноват сам.

По губам Деи пробежала неоднозначная улыбка. Отблеск закатного луча тронул её тщательно прилизанные волосы.

– Я не стала бы язвить на Вашем месте, – женщина сложила руки на полированной поверхности стола. Во всех движениях Деи, несмотря на её внушительные габариты, сквозила гибкая кошачья грация. – Порча чужого имущества – серьёзное обвинение, приводящее к административной ответственности четвёртого уровня.

Нери почувствовал, что Дея, несмотря на сказанное, расположена к нему, и неосознанно держит его сторону. Его, а не Гандивы! Вот только заносчивый чистоплюй, кажется, на этот раз зашёл слишком далеко. Сможет ли она помочь?

– Какая порча?! – брови Нери удивлённо взлетели вверх. – Шоколадный крем прекрасно отмывается с гладкой поверхности! Шёлк превосходно отстирывается! Мы же не в каменном веке…

Дея поправила воротничок блузки. Было заметно, что она с трудом подбирает слова.

– Гандива 2 утверждает, что его конспектор пришёл в негодность, – глаза декана сверкнули за фигурными стёклами очков.

– Не может такого быть! – накопившаяся злость Нери попёрла наружу. Он едва сдерживал подступающий аффект. – Да даже если так – виноват он сам! Он подставил меня на лекции, и я не мог просто так это оставить!

– Нери, он был прав, – Дея снисходительно улыбнулась. – Он – староста потока, и выполнял свою работу. Его задача – следить за качеством вашего обучения. Делать замечания и докладывать лектору о невыполнении учебного плана в подобных случаях – прямая обязанность старосты.

Стёкла очков Деи отразили возмущённый лик юноши. Поймав затравленный взгляд собственных глаз, Нери на мгновение воскресил в себе здравомыслие. «Молчи и соглашайся, – нашёптывало подсознание. – Не вздумай рыпаться: будет хуже, и ты сам это прекрасно знаешь!»

Да, он знал. Только вот бессознательное было куда сильнее усвоенных правил приличия.

– А Вы не находите, что это подло?! – Нери с вызовом посмотрел на декана. Эмоции буйным ураганом рвались наружу. – Грязно, непорядочно и не по-человечески?

Женщина в ответ сжала губы, подавляя горестную улыбку.

– Это другой вопрос, – вздохнула Дея, – я даже скажу больше, Нери. На Вашем месте я поступила бы ещё хуже. Но, тем не менее, принципы у каждого свои. У Гандивы они с законом не расходятся. У Вас… Вы сами понимаете. Надеюсь, что только в этот раз.

Прохладный ноябрьский ветерок просунул руку сквозь открытую створку окна, коснувшись кисейной занавески. Он нёс с собой едва уловимый, манящий запах городских дорог и сухой пыли. Вдалеке басисто гудели оживлённые трассы, порождая непреодолимое чувство тоски и безысходности.

– И какое наказание меня ждёт? – усмехнулся Нери с откровенной издёвкой.

– Всё, к счастью, можно решить мирным путём, – успокаивающе проговорила Дея. – На следующей комиссии по разбору нарушений Вы публично извинитесь перед Гандивой 2. На этом всё закончится. Никаких дополнительных санкций.

Раскалённый кол отчаяния вошёл в грудь Нери, пронзив сердце насквозь. Дыхание спёрло, волна болезненных спазмов атаковала пустой желудок. Глаза парня беспомощно расширились, уставившись в одну точку. Такого варианта развития событий он не предусмотрел.

– Ну уж нет! – выкрикнул Нери, задыхаясь от ярости. – Можете лишить меня всего, но извиняться перед ним я ни за что не буду! Я готов понести административное наказание четвёртого уровня! Я ничуть не раскаиваюсь в совершённом, и считаю, что поступил по совести!

– Подумайте, Нери 42, – Дея посмотрела на Нери почти умоляюще, – не мне Вам объяснять, на что способен Гандива 2.

Нери не слышал её слова. Адская смесь из возмущения, отчаяния и бессилия ослепила и оглушила его, отрезав от мира и оставив наедине с самим собой.

– Да плевал я! – вскричал он, со всей силы стукнув кулаком по столу. Сенсорный дисплей, лежащий перед Деей, подпрыгнул на гладкой полировке. – Никогда ему меня не унизить!

– Нери, Нери… – пробормотала Дея, с долей удивления глядя на парня. Пухлая ладонь придвинула к юноше стакан минеральной воды. Солнечные лучи мелко дрожали на поверхности жидкости. – Вы вправе поступить так, как сочтёте нужным. Я лишь даю совет, потому что не хочу, чтобы этот проступок сказался на Вашей учебной истории. Из-за этого у Вас могут возникнуть трудности при устройстве на работу.

Всполох заката дерзко ударил по глазам Нери, заставив его захлопнуть веки.

– Я… – парень захлебнулся, подавляя очередную вспышку агрессии.

– Всё в порядке, Нери 42, – Дея сдержанно кивнула, – никто не собирается Вас линчевать. Каждый имеет право оступиться.

Нери неуверенно приподнял стакан. Кубики льда мелодично звякнули, ударившись о прозрачные стенки. Кожа ощутила нежную прохладу ударопрочного стекла. Парень с недоверием взглянул на жидкость, вспоминая весёлый вечер в компании отчима. Правда, сомнительного, резкого запаха на этот раз не было. Лишь весёлые пузырьки, подпрыгивая, резвились под носом. Колючий глоток освежил разум, затушив пыл раздражения.

Всего лишь минералка. Хотя, он не отказался бы сейчас и от «Номера один».

– Что теперь? – Нери бросил неуверенный взгляд на город, распластавшийся за окнами кабинета. Улицы дразнили его, выставляя острые шпили высоток в небо.

– Для начала, объяснительная записка, – Дея показала на пачку чистой бумаги, – на имя заявителя. Вы должны объяснить Гандиве 2 мотивы своего поступка и как-то себя оправдать.

Нери торжествующе сощурился. Красноречие – его конёк. Сейчас он повернёт события так, что члены комиссии по разбору нарушений ахнут. Как бы Гандиве в итоге оправдываться не пришлось.

– Я объясню, – Нери ухмыльнулся, доставая из кармана джинсов устаревший пережиток прошлого – чернильную ручку. Кнопочка упруго щёлкнула под его пальцем, обнажив блестящий кончик стержня.

Дея промолчала в ответ, смерив юношу снисходительным взглядом. Заходящее солнце подпалило тёмные силуэты городских зданий за её спиной, сделав их края ослепительно-оранжевыми.

Нери уставился на безупречно-белое пространство бумажного листа, раскинувшееся перед ним. Его разбирало безумное и непреодолимое желание надавать Гандиве по самомнению. Чернильный стержень любовно коснулся бумаги, выводя на снежном поле аккуратные круглые буквы. Нери сосредоточенно прикусил губу, любуясь результатом своего старания.

«Гандива, ты – урод! Ты лижешь сильным и топчешь слабых!» – с глуповатой дерзостью кричали в никуда фиолетовые разводы.

Не пойдёт: слишком эмоционально. Слишком искренне. Не пристало выставлять свои слабые места напоказ. После такой тирады велика вероятность прослыть перед комиссией несдержанным и недалёким скандалистом.

Нери безжалостно скомкал лист. Бумага отвратительно заскрипела. Шуршащий комок полетел в корзину дезинтегратора мусора. Устройство с довольным гудением всосало в себя бумажку.

Парень осторожно придвинул к себе другой лист. Руки его дрожали.

«Девятнадцатого ноября 2344 года, – старательно вывел он, – я, Нери 42, 04.11.2326 г.р., проживающий по ад…»

Металлический корпус ручки мелко задрожал в ладони. Стержень вывел неловкую размашистую дугу, переходящую в крюк.

– Только не это! – проговорил Нери машинально. Краем глаза юноша заметил, что собеседница с любопытством наблюдает за ним, энергично разминая пальцы. – Не сейчас, умоляю!

– Что? – подтверждая его догадки, Дея наморщила лоб.

– Ничего… – Нери почувствовал, как кровь отливает от лица.

Пот проступил на лбу десятком мелких капелек. Ручка заплясала между пальцами, выводя неразборчивые каракули на листке бумаги. Знакомое покалывание сотней отточенных игл пробежало по коже предплечья. Мгновение – и правая рука Нери безжизненно упала на стол. Ручка сердито брякнулась о пол, отлетев по инерции в угол кабинета.

– Что с Вашей рукой?! – испуганно взвизгнула Дея, вскочив со своего места. Кресло отъехало к окну и завертелось волчком, оттолкнувшись от стены.

– Ерунда, – образы перед глазами Нери начали двоиться, сливаться в непонятный круговорот, перемешиваясь в оранжевом пламени догорающего дня, – сейчас всё пройдёт… Можно я… Я…

Пол под ногами мелко завибрировал, заставив Нери потерять опору. Он беспомощно уставился в потолок. Сквозь пелену забвения парень едва различил, как к нему подлетела Дея. Губы женщины беззвучно шевелились, в глубине широко раскрытых голубых глаз плескалась полнейшая растерянность.

Поле зрения Нери стремительно покрывалось чёрными пятнами кровоподтёков.

Кажется, Дея отчаянно трясла его за плечо…