Текст книги "Длань Покровителей. Земля избранных. Забудь все правила. Здесь – другая логика…"

Глава 4
Перекрёсток миров

1

Полёт по коридорам бесконечных лабиринтов перешёл в затянувшееся падение. Тьма мягкой капсулой сомкнулась вокруг Нери. Единственное, что он ощущал в этом мёртвом вакууме – как диафрагма ритмично сокращается, позволяя лёгким нагнетать в кровь кислород.

– Зажми жгут крепче, – женский голос донёсся до ушей сквозь дрожащий сумрак. – Вот так!

Темнота растворилась роем мух в пронзительно-белом. Веки приподнялись, позволив глазам Нери сфотографировать гладкий потолок, усеянный рядами точечных светильников. Оказывается, простая попытка открыть глаза может отнять столько энергии! Повинуясь инстинкту самосохранения, парень снова зажмурился и погрузил себя во тьму. Необходимо было накопить силы для более впечатляющих результатов.

– Какие ужасные вены! – возмутился рядом другой голосок: высокий и визгливый. Он почему-то показался Нери знакомым. – Я не могу их поймать!

Юноша сделал вдох, пытаясь собрать мозаику воспоминаний по частям. Лёгкие послушно расширились, заполнив грудь воздухом; в горле неистово заклокотало. Память неспешно воскресила тренировочный зал, залпы стрельбы и жёлто-зелёные вспышки лазера. Дальше временную линию затягивала вязкая пустота. Разорванная нить событий восстанавливалась в невероятно светлом коридоре лечебницы, пахнущем допотопной хлорной известью. Последнее, что помнил Нери – как на его лицо надвигается прозрачный купол маски для ингаляционного наркоза.

И, кажется, за пару минут до этого он подписал информированное согласие. Левой рукой.

Негусто. Недостающих паззлов скопилось слишком много.

– Учись, – ответил первый голос. – Ты ведь собираешься работать субреа. И не с такими дело иметь придётся.

В локтевой сгиб вонзилось что-то острое. Омерзительная волна зуда импульсом пробежала по нервам. Нери одолевало непреодолимое желание выдернуть руку у неизвестных мучителей и удрать прочь. Но увы: сил не хватало даже на то, чтобы откашлять жужжащую в трахее мокроту.

– Никак не попадаю, – снова заверещал капризный голосок. Судя по тембру, он принадлежал молоденькой девушке.

– Учись, милая, – неразборчиво пробормотала женщина издалека. Хрипловатые интонации едва прорывались сквозь шуршание бумаг и звон стекла.

Милая? Или… Как она сказала?

– Есть! – остриё снова вошло под кожу, но, видимо, на этот раз попытка была удачной. – Брррр… Сколько крови!

– Молодец. Вспорола вену, но попала. Минут через пять мальчик проснётся. Посидишь с ним, пока он не придёт в себя окончательно, проконтролируешь его состояние и сообщишь мне. Если всё будет хорошо, отпустим его домой с рекомендациями. А потом можешь и сама отправляться, хватит с тебя на сегодня.

Облегчение снизошло на Нери потоком пульсирующей теплоты. Он не умер, и даже не при смерти – это замечательная новость. При хорошем раскладе, ему даже удастся сегодня уйти отсюда своими ногами.

– Может, я лучше позову Лейлу из оперблока, чтобы посидела с ним? – буркнула неизвестная девушка, что так старательно колола его руку. – Пожалуйста…

Нери попытался откашляться, но лёгкие отозвались лишь сиплым стоном. Интуиция подсказывала: он, по всей видимости, находится в приёмном отделении районной лечебницы. Значит, что-то серьёзное произошло с ним в короткий период между зачётом по самообороне и наркозом. Вспомнить бы ещё, что именно!

«Нери 42, срочно зайдите в деканат!» – прокричала память в самые уши, воскрешая забытое волнение. События, затёртые вакуумом наркоза, яркими кадрами проступали в темноте обрыва, возвращая временной линии целостность и завершённость. Встревоженное лицо Деи, миникап парареаниматоров, приёмный покой лечебницы, гигантская туба томографа. И приступ клаустрофобии, как эпилог этой маленькой приключенческой истории. Кажется, теперь всё встало на свои места.

– Это – задание для тебя, Мина, – с укором проговорил в ответ голос номер один. – Обсуждению это не подлежит.

– Я не Мина! – Нери почти ощутил, как под кожу вливается яд чужого раздражения. – Я Миа! М-и-а, без этой дурацкой «н»! Почему так сложно это запомнить?!

Миа, значит. Где-то Нери уже слышал это имя. Впрочем, оно достаточно распространённое, не стоит занимать мысли ненужными рассуждениями. Главное сейчас…

Линию мыслей оборвало нарастающее саднение в горле. Кашлевой рефлекс, наконец, вытолкнул наружу пронзительный, клокочущий хрип. Все органы чувств одномоментно пробудились от гибернации, опьянив парня богатым потоком ощущений. Глаза без каких-либо усилий распахнулись, показав Нери уже знакомый потолок.

– Проснулся? – над ним навис тёмный силуэт. Нери с трудом разглядел приятное лицо пожилой женщины, обрамлённое белой реаниматорской косынкой. – Минут через пять сможешь встать и одеться.

Нери пошевелил ступнями, возвращая ощущение собственного тела. К обнажённой коже льнула хрустящая ткань одноразовой медицинской простыни. В нос ударил горький аромат аптеки, язык встал поперёк рта сухим комком.

– У меня – водяное бешенство? – юноша вымученно прикрыл глаза, защищаясь от яркого света ламп.

– Он ещё и шутит! – усмехнулась женщина в ответ. – Значит, всё не так плохо.

– Мне бы попить, – простонал Нери, едва ворочая языком.

– Пока нельзя, – безжалостно ответила реаниматор. – Попробуй-ка лучше пошевелить правой рукой.

Нери приказал пальцам сомкнуться в кулак. Мышцы без лишних капризов повиновались его команде. До чего же приятно снова иметь в своём распоряжении рабочую руку!

– Всё так безнадёжно? – выдавил юноша, с трудом проговаривая слова. Потолок, усеянный яркими звёздами ламп, задрожал перед глазами.

– У нас есть для тебя и хорошая новость, и плохая, – реаниматор заботливо смочила его губы и тут же, переключив тон на более агрессивный, прокричала в пространство. – Миа! Ты куда убежала? Почему я должна делать твою работу? Я – реаниматор, а ты – субреа, в конце-то концов!

– Иду, уже иду, – недовольное шарканье шагов рассекло воздух. Высокий голос теперь звучал неуверенно, ноты его подрагивали. – Проснулся, значит?

Над кушеткой склонилась большеглазая девушка в кипельно-белом костюме субреаниматора. Её радужки взволнованно бегали, играя лихорадочными бликами. Две плотные, серебристые косы дугами канатов свесились над Нери. Конечно, он знал её: такой безумный взгляд тяжело забыть.

– Ты – та девчонка из столовой? – вымолвил он, поражаясь собственной бестактности. Трудно сдерживать поток мыслей, когда мозг, зашоренный гибернацией наркоза, ещё не проснулся.

– А ты – Нери 42, – прищурилась Миа, – приятно познакомиться.

– В столовой обстановка была более располагающей, не находишь? – пробормотал Нери, по-прежнему плохо осознавая предмет диалога. – Я, ты, соевые котлеты и твой зубастый друг – что может быть романтичнее?

Затекшая шея, наконец, подчинилась приказам мозга и послушно развернула голову парня. Теперь Нери мог осмотреться. Тесное помещение без окон с кафельными стенами и двухуровневым потолком озарял яркий свет. Кушетка, на которой он возлежал, делила жалкие квадратные метры пространства со столом реаниматора и стеклянными полочками, нашпигованными пёстрыми коробками.

– Может, сразу замуж позовёшь? – Миа оперлась о кушетку и добродушно улыбнулась, прикусив полную нижнюю губу. Разноцветные радужки, обрамлённые лесом светлых ресниц, ехидно уставились на Нери. Так вот почему её взгляд показался ему странным! Слишком уж явная гетерохромия: левый глаз – тёмно-карий, правый – зелёный.

Нери смутился, осознав наконец, что широко улыбается чудной девчонке. Замуж, значит, хочет? Вероятно, Миа тоже грязная, и необдуманно купилась на его татуировку, почуяв родственную душу.

– Нери, послушай меня, – снова вступила в разговор реаниматор. Голос её звучал взволнованно. – Пока новых пациентов нет, я должна сообщить тебе важную вещь. Ты, конечно, знаешь о своём заболевании. Мы провели субклеточную томографию, пока ты спал. К сожалению, результат не обнадёживает.

Нери вздрогнул: животный страх выпустил отравленные шипы. В висках гулко запульсировала кровь. Захотелось бежать прочь, не оглядываясь. Пытаясь удержаться от паники, Нери изо всех сил закусил щёку изнутри.

– Я это понял ещё сегодня утром, – пробормотал Нери, пытаясь сесть. Голова нещадно закружилась, порождая всплески уже забытой тошноты, и он снова откинулся на кушетку. – Каюсь: не был на томографии с момента установки диагноза. Писал отказы со скандалами. Боялся.

Реаниматор недовольно повела головой. Стёкла её круглых очков недобро блеснули.

– Зря ты так. Демиелинизация прогрессирует, – отчеканила женщина. – Чтобы ты лучше понял: твои провода теряют изоляцию. Я бы даже сказала, что болезнь зашла слишком далеко за три года терапии.

Кинжал досады вошёл Нери под рёбра на всю длину клинка и трижды там провернулся. Он понял, что если разговор продолжится в той же манере, изоляцию потеряет его выдержка.

– Давайте лучше хорошую новость, – прошептал парень сухими губами, пытаясь побороть ощущение надвигающейся безысходности.

– Новых очагов нет, – пожала плечом женщина. – Пока затронуто только правое плечевое сплетение. Если всё будет продолжаться в том же духе и очагов в головном и спинном мозге не появится, мы сможем с полной уверенностью сказать, что самое страшное обошло тебя стороной.

– Пока?! – возмутился Нери. Он всё ещё пытался найти в себе силы сесть. От сонливости не осталось и следа. – Что значит «пока»?!

– Нери, – Миа осторожно села рядом с ним на край кушетки. Кончики её пальцев осторожно коснулись обнажённого плеча Нери. Коснулись, и тут же испуганно отдёрнулись, будто бы от раскалённого металла. – Будь спок. Здоровых особей на планете нет, и это – норма.

Реаниматор смерила Мию полным осуждения взором.

– Современная медицина успешно замедляет прогрессию аутоиммунных поражений нервной системы, – подтвердила она, кивнув. – Но твой случай осложнён тем, что клиника и данные обследований пока не согласуются полностью ни с одной из известных диагностических моделей. Расположение процесса весьма необычно, и иных очагов нет. Специфическое лечение не принесло ожидаемого результата. Поэтому и точный прогноз на будущее тебе сейчас никто не даст.

Запах медикаментов вокруг приобрёл навязчивую тошнотворность. Нери глубоко вдохнул, подавляя отчётливый рвотный позыв.

– То есть, – парень окинул женщину суровым взглядом, – я могу дожить до старости без особых проблем, но и с той же вероятностью могу оказаться в инвалидном кресле уже через две недели?

– Ты – умный мальчик, – кивнула реаниматор. – Именно. Но ближайшие две недели для тебя будут хорошими.

Сердце гонгом ёкнуло в груди Нери и на мгновение остановилось. Страх, достигнув пика, парализовал его. Осознание трагизма ситуации ещё не пришло, но те догадки, которые открылись сейчас, уже демонстрировали ситуацию с самой неприглядной стороны. Нери напряг мышцы, пытаясь сдержать неуёмную дрожь ужаса.

– Вряд ли, – произнёс парень, – подобные известия не оставляют надежды.

Реаниматор виновато опустила глаза в пол, расправив складки на костюме. Было заметно, что оглашение неприятной новости не доставляет ей удовольствия.

– С согласия главного городского реаниматора, тебе был введён мощнейший индуктор ремиссии, – женщина снова подняла голову, согрев Нери доброжелательным взглядом. – В ближайшие 14 дней, или чуть дольше, проявления заболевания будут минимальными. Но учти: это благополучие мнимое. Потом болезнь вернётся. Это окно даётся тебе и твоему реаниматору, чтобы подобрать подходящий иммунодепрессант. Возможно, понадобится терапия глюкокор…

Нери рывком привёл своё тело в сидячее положение. От непереносимо-белого цвета стен зарябило в глазах.

– Только не это! Допереломная стратегия… – презрительно фыркнул парень. Негодование бушевало в груди, заставляя сердце колотиться испуганной птицей. – Плавали, знаем! Вес нарастает скачками, давление прыгает, как у древней старухи…

Парень махнул рукой, прервав гневную тираду. Силы слишком быстро его покинули. Должно быть, последствия наркоза дают знать о себе.

– И волосы выпадают до кучи, – не без удовольствия подхватила Миа. Она по-прежнему сидела на кушетке за спиной Нери, по-детски болтая ногами. – Ты разве не знал: все реаниматоры в сговоре с правительством. Даже самый молодой из них – коновал и убийца. Лучше уж ходить без руки и наблюдать, как иммунитет медленно поглощает всё остальное, но не иметь с ними дел.

Нери снисходительно улыбнулся девчонке, однако руки предательски задрожали. За грудиной вулканической лавой разливалась ярость. Безумие вскинуло языки пламени, заставив кровь закипеть в сосудах.

– Я отказываюсь от наблюдения, – выдавил он с вызовом в голосе. – Разрешите мне подписать отказ.

– Нери, – реаниматор побледнела, – может…

Гудение раздвигающихся дверей бокса прервало диалог на напряжённой ноте. В помещение всунулась черноволосая девичья голова.

– Реа Анастасия 7609, прибыла новая карета, – суетливо проверещала она. – Вас ждут в приёмном покое.

– Всего хорошего, Нери, – женщина виновато улыбнулась. – Я переслала рекомендации реаниматору территориальной службы, завтра он свяжется с тобой и твоей мамой и объяснит то, что я не успела. Надеюсь, ты хорошо осознаёшь свои действия.

Реаниматор спешно удалилась, цокая набойками медицинских туфель. Её белый костюм мелькнул бликом в полусумраке неосвещённого коридора, а затем утонул в нём.

Нери не попрощался. Опустив голову, он претенциозно рассматривал кончики собственных пальцев. Сомнение и испуг кислотой разъедали существо изнутри. Впервые в жизни он не знал, куда идти дальше.

– Вот и славно! – проворчал парень, когда стук набоек стих в зловещей тишине коридора.

– Ты, оказывается, нервный, – вздохнула Миа у него за спиной.

Нери сжал кулаки. И здесь точку преткновения нашла, языкастая! Да какое она имеет право совать любопытный нос туда, где её не ждут?!

– Тебе легко рассуждать! – он, стиснув зубы, покосился на девчонку.

– Откуда ты знаешь, легко мне или сложно? – Миа спрыгнула с кушетки, заставив шаткую конструкцию задрожать, и уставилась на парня смешливым взглядом. – Может, мне куда хуже, чем тебе?

Поле зрения юноши подернулось пульсирующей тёмной пеленой. Ногти вонзились в ладони.

– Заметно, – пробурчал он. – Уверен, что самая большая проблема в твоей жизни – нехватка талонов на обед.

Тяжёлая тень скользнула по лицу девушки, на миг изменив его до неузнаваемости. Нери готов был поклясться, что в глазах новой знакомой сверкнула животная жажда крови, и уже готов был дать дёру, наспех прикрывшись простынёй. Но через мгновение луч электрического света озарил её матовую бледную кожу с тонкой россыпью веснушек, прогнав пугающую иллюзию.

– А в твоей, в таком случае – нехватка чувства юмора, – хохотнула Миа.

– Что вьёшься вокруг? – Нери с долей осуждения посмотрел на девушку. – Никогда не видела парня без одежды?

– Это моё задание, – усмехнулась Миа. – Наблюдать за тобой и твоим состоянием. Вдруг упадёшь?

Миа обошла кушетку и, остановившись напротив Нери, оскалилась ему в лицо. Тугие светлые косы взметнулись в воздух и резко упали вниз, хлопнув её по плечам.

– Будь уверена, выстою, – сквозь зубы выцедил Нери, игнорируя заискивающую ухмылку девушки. – Где моя одежда?

– Там, – Миа показала на небольшой отсек, отрезанный от помещения дверью-купе из матового стекла. – Все твои вещи в целости и сохранности, включая верхнюю одежду.

Нери потянул белоснежный лоскут простыни на себя, пытаясь защититься от любопытных взглядов девушки.

– Может, отвернёшься хотя бы? – буркнул он, благодаря судьбу за то, что его хотя бы не лишили нижнего белья.

Губы Мии растянулись в хитрой ухмылке. На пухлых девичьих щеках отпечатались ямочки.

– Я субреа, а не женщина, – коварно подмигнула девушка, – и по анатомии у меня 98 баллов.

– Но, тем не менее, я имею законное право на уединение, – Нери с осуждением наморщил лоб, укутываясь в простыню.

– Тоже мне, барышня кисельная, – фыркнула девушка, демонстративно отворачиваясь к столу.

Пользуясь моментом, Нери спустил босые ноги с кушетки. Ступни коснулись прохладного кафеля. Неприятная волна мурашек пробежала по телу. Голова принялась описывать круги.

– Кисейная, – поправил парень, стрелой рванув за дверь.

Створки с громким щелчком схлопнулись за спиной. Неяркий свет озарил крошечное пространство раздевалки, отразился от кафельных стен и заплясал дрожащими линиями в глубине зеркала. Все вещи Нери – даже сменные – были заботливо упрятаны в цветные пластиковые чехлы и образцово подвешены за плечики. «Вот это сервис!» – мысленно удивился парень, снимая с вешалки толстовку. Хлопковая горловина заботливо опоясала шею. Глаза встретили в зеркале совершенно чужую физиономию: заспанную и всклокоченную, с растрёпанными волосами. Презрительно фыркнув, Нери извлёк из сумки расчёску.

– Эй, ты жив там? – за полупрозрачной стеклянной преградой возник силуэт Мии. Судя по контурам, девушка уже успела переодеться. – Может, помочь?

– Нет, я умер, – проголосил Нери, заправляя непослушные пряди в привычный низкий хвост. – Помогать поздно. А если серьёзно, шла бы ты домой. Я справлюсь и выход найду сам.

– Нери, – замялась Миа, царапая стекло снаружи, – за мной должок, помнишь?

Должок? Нери наморщился в полумраке раздевалки. Действительно, электронный талон на свободный рацион – недешёвое удовольствие. Но разве парень не может заплатить за девушку, оказавшуюся в трудной ситуации?

– Забудь, – отрезал Нери, глядя на обновлённое отражение. Наконец-то он похож на нормальную человеческую особь.

– Это нечестно, – неуверенно промямлила Миа. Тёмный силуэт недовольно подбоченился. – Мне не нужно чужого. Может, дойдём до трансфера? Тут недалеко, прямо за площадью. Как раз по пути к дому-посадке, если ты ездишь монорельсом.

Нери подмигнул своему отражению и попытался натянуть улыбку. Выражение лица получилось усталым и вымученным.

– Я должен спешить, – попытался отмахнуться он. – Моя мать, наверное, места себе не находит.

Под ложечкой закололо уже на последних нотах фразы. Вспышка жара дыханием огненной саламандры обожгла кожу. Как же Нери хотел, чтобы его слова были правдивы!

– Мы связались с ней, – сообщила Миа. – Она в курсе, что ты вернёшься позже, чем обычно. Кстати, твоя мать действительно очень волновалась за тебя. Но почему-то заявила, что приехать за тобой не сможет. Странно.

– Конечно, не сможет, – Нери равнодушно пожал плечами. Ничего удивительного: Венену матери сегодня оставить не на кого. Да даже если бы сиделка не заболела и пришла, она вряд ли обеспокоилась бы его проблемами. – Я так и знал.

– Ну так, – голос Мии снова задрожал, – разрешишь вернуть тебе долг?

Нери замялся: отпираться дальше было сложно. Девчонка была назойливой, как будильник, но обижать её он не хотел. Смущение и нерешительность взяли своё.

– Если настаиваешь, – сдался Нери наконец. – Только быстро.

– Я подожду тебя у центрального входа, – сообщила девушка. – Поторопись.

Нери бросил гневный взгляд на стеклянный барьер двери. Вот, значит, как! Он тут думает, как бы её не расстроить ненароком, а она ещё и имеет дерзость распоряжаться его временем!

Силуэт девушки растворился в центре светящегося квадрата, превратившись в серое пятно. Нери с облегчением услышал отдаляющиеся шаги. У него оставалось ещё несколько минут для того, чтобы привести себя в порядок.

2

Ступени лестницы, покрытые растрескавшимся мрамором, бежали вниз сквозь тьму. Жёлто-оранжевый луч дрожал и трепетал, едва озаряя ветхое помещение. В воздухе царил удушающий запах каменной пыли, плесени и крысиной мочи.

Неприятный треск прорезал тишину, как отточенный клинок. С потолка посыпался град острых камушков. Громко шурша и цокая, они разлетелись по ступеням. Кантана поёжилась: каждый шаг по ветхим коридорам таил в себе великолепную перспективу свободного падения сквозь этажи.

– Здесь становится всё опаснее, – будто бы прочитав её мысли, констатировала Тилен. Горящая свеча задрожала в её ладони, блеснув восковой слезой. – Эти ходы того и гляди обрушатся.

– Оно и лучше, – Кантана приподняла бровь, – значит, никто не сунется в наше личное пространство без особой надобности.

Тилен вымученно вздохнула. Чувствовалось, что ей не доставляет особого удовольствия постоянно ловить Кантану на опасных поворотах.

– А о том, что в один прекрасный день эти обломки похоронят тебя, ты подумала? – с укором проговорила она. В глубине зрачков Тилен плясало отражение пламени. – Велика вероятность, что даже сегодня…

– Может, да. А может, и нет, – улыбнулась Кантана, опуская ногу на следующую ступень. Осколки цемента и вековая бетонная пыль заскрежетали под подошвой. – А, может, даже нас вместе. Хватит уже. О смерти я подумаю потом.

Что-то заворочалось в густой темноте. Послышался едва уловимый топот крошечных лап по камню. Голый хвост змейкой прополз по носку Кантаны, спрятав острый кончик в темноте. Девушка, брезгливо поморщившись, затопала ногами.

– Бессамори, дальновидности тебе не занимать, я смотрю, – выговорила Тилен, сглотнув. – Не отделяешь зёрна от плевел. Тебя учить и учить…

Кантана шумно перевела дыхание. Глубокая тень скрыла зардевшие щёки девушки. Замечания Тилен несказанно раздражали её.

– Мне тоже есть, чему научить тебя, – Кантана, ехидно улыбнувшись, подмигнула в полумраке. – Не находишь?

Девушки перешагнули последнюю ступеньку, превратившуюся от сырости в грязную россыпь камней, и вышли на площадку между этажами. Глубокие радиальные трещины разрезали некогда белую облицовку. По стенам спускались до самого пола грязные нити паутины. Кое-где сквозь растрескавшиеся пласты цемента прорастала жёсткая щётка лишайника.

– Того и гляди, обвалится, – Тилен мрачновато ухмыльнулась, подковырнув носком пласт старой плитки.

– Что-то ты разнылась сегодня, – Кантана подошла к массивной двери, которую перегораживал деревянный брус засова, – случилось что? Или вести кровной связи?

Тилен, сжав губы, замотала головой. Пламя свечи заиграло сдержанными бликами в её волосах.

– Я тоже имею право на плохое настроение, – выцедила она. – Сама-то как перепугалась, когда протуберанец вылез!

– Помоги мне лучше, – Кантана с явным недовольством указала на импровизированный засов. – Одной мне не справиться.

Ухватившись за брус с обоих концов, девушки сняли его с массивных металлических петель. Рассыревшие двери натужно заскрежетали и разъехались в стороны. Из широкого зазора потянулся навязчивый запах книжной пыли и подгнивших досок. Кантана громко чихнула, прикрыв рот ладонью.

– Стражи снова были здесь, – констатировала она, откашлявшись.

– Откуда знаешь? – Тилен взволнованно посмотрела на подругу.

Кантана глубоко вдохнула спёртый воздух.

– Чужой запах, – пояснила девушка. – Разве ты не чувствуешь? Сюда вторгался мужчина. И, кажется, это снова был Азаэль.

Тилен рассерженно фыркнула, одёрнув юбку. Стриженные русые волосы потоками водопада разметались по её плечам.

– Он рядом, куда бы мы ни пошли, – возмутилась она громогласно. – Как он ещё в твоё грязное бельё не залез до сих пор?! Не находишь это странным?

– Нет, – Кантана кокетливо хихикнула, – парни всегда крутятся там, где красивые девушки. Это инстинкт.

– Самомнение у тебя, я смотрю, в полном порядке, – уверенно кивнула Тилен.

Девушки, подобрав юбки, перешагнули высокий порог. Им открылось затхлое помещение, расчерченное параллельными полосами книжных стеллажей. С противоположной стены на путниц смотрели тёмные глаза окон. Возмездие навек погасило свет в них: теперь за пластами мутного стекла виднелись лишь глухие земляные завалы.

– Нужно зажечь побольше свечей, – проговорила Кантана, направляясь к покосившемуся стеллажу в центре зала. Пласты запылённой паутины свешивались с потолка так низко, что почти касались её головы, – чтобы крыс отпугнуть.

– Да уж, – проговорила Тилен, сосредоточенно почёсывая кончик носа. – Темно здесь, хоть глаз выколи!

Кантана ловко присела около стеллажа. Дубовые полки оскалились ей в лицо редкими зубами вымокших книг. Рука девушки нырнула меж потрёпанных томов и извлекла свёрток. Пожелтевшая бумага зашуршала в ладонях. Кантана, лукаво сощурившись, протянула Тилен несколько восковых свечей. Вековая пыль отпечаталась на кончиках пальцев глубокими тенями.

– Расставь их в центре зала по кругу, – Кантана торопливо складывала оставшиеся реквизиты в тайник, – сейчас начнём.