Текст книги "Коричневые"

ХРОНИКА

В марте 1994 года Московский антифашистский центр обратился к Президенту России Борису Ельцину с посланием, в котором говорилось:

«В Российской Федерации отсутствует закон о запрещении фашистских и экстремистских организаций. Недоброй памяти Верховный Совет РФ в свое время даже отказался провести парламентские слушания по данной проблеме. Господам Руцкому и Хасбулатову это было не нужно. Но актуальность проблема не утрачена – в настоящее время в России легально действуют нацистские и экстремистские организации, выходят в свет их издания».

Спустя год, в марте 1995 года Борис Ельцин подписал Указ «О мерах по обеспечению согласованных действийорганов государственной власти в борьбе с проявлениями экстремизма в Российской Федерации». В результате в центре Москвы ненадолго прекратилась открытая продажа нацистской литературы. Впрочем, через пару месяцев всё вернулось на круги своя.

Президент России попробовал себя и в законодательстве. В июне 1995 года «Российская газета» под оптимистическим заголовком «У нас фашизм не пройдет» опубликовала проект федерального закона о внесении изменений и дополнений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодекс России. Изменения и дополнения имели отношение в первую очередь к отечественным нацистам. Проект этого федерального закона Ельцин направил председателю Государственной Думы с припиской: «Прошу рассмотреть в первоочередном порядке».

Законопроект в Думе даже не обсуждался.

Однако вовсе отмахнуться от проблемы, явно беспокоящей российское общество, Дума не решилась. Способ, коим депутаты откликнулись тогда на общественное мнение и на 50-летие Победы над гитлеровской Германией, неоднократно апробирован той же Думой. Чтобы продемонстрировать бурную деятельность, но закон все-таки НЕ принять, рассматриваются несколько проектов сразу. Так случилось и в тот раз.

На обсуждение депутатов были внесены проекты трех федеральных законов. Проект закона «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации» был представлен коммунистами. В качестве наказания предусматривалась конфискация средств пропаганды (плакаты, брошюры, листовки) а также штраф или административный арест на незначительный срок. Вероятно, чтобы хоть как-то смягчить впечатление от столь «суровых» мер, коммунисты предоставили всем желающим возможность «использовать информацию фашистского происхождения», если «она не предназначена к массовому распространению и не передается в публичных местах». Термины «массовое распространение» и «публичные места» в законопроекте не определялись.

Второй проект – «Об ответственности за распространение фашистской идеологии, политическую практику и организационную деятельность фашистских организаций» – был внесен представителем ЛДПР. Наказание уже не до 15 суток, а до 5 лет тюрьмы. Но – лишь за «провозглашение себя фашистской партией, движением, а ровно признание гражданином себя в качестве фашиствующего субъекта».

А если этот самый субъект «фашиствующим» себя не признает? Или предпочитает называть себя не «фашиствующим», а скажем, «национал-социалиствующим»? Законопроект, предложенный ЛДПР, об этом умалчивал. Зато в нем содержалось «необоснованное обвинение в фашизме», наказание за которое – от 3 до 5 лет тюрьмы. Такой срок мог бы получить человек, обвинивший другого в фашизме, если тот, другой, фашистом себя не признал.

В прениях коммунисты с большим одобрением высказались по законопроекту ЛДПР. Несмотря на «идеологические» разногласия между этими двумя партиями.

Третий законопроект был предложен Московским антифашистским центром. В первой статье проекта «О запрещении деятельности экстремистских объединений в России» перечислялись признаки, которые позволяли определить общественную организацию как экстремистскую.

В обсуждении этого проекта приняли активное участие как коммунисты, так и ЛДПРовцы. Один из этих последних заявил, помимо прочего, что вот жительницы Вологодчины любят вышивать крестиком, а узор у них почему-то выходит в виде свастики. «Что ж, теперь и вышивать нельзя?» – возмущенно вопрошал либеральный демократ.

После такой «аргументации» законопроект Московского антифашистского центра был благополучно провален. Два других – как, по-видимому, и планировалось – не прошли тоже. Но «галочка» была поставлена, и Дума на всякие мелочи более не отвлекалась.

Тем не менее Московский антифашистский центр не оставил попыток привлечь внимание к проблеме русского фашизма. Поскольку законодательная власть от решения этой проблемы устранилась, центр вновь обратился к власти исполнительной. В тот же день, когда Дума устами лидера ЛДПР объявила, что никакого фашизма в России нет, Антифашистский центр обратился к Президенту России Борису Ельцину:

«После Вашего Указа обстановка в Москве несколько улучшилась. Но экстремистские организации не унимаются: даже в святой день 9 мая, когда отмечалось 50-летие Победы, в колоннах так называемой „альтернативной демонстрации“ несли нацистские лозунги и свастики. Весь мир это видел!

Прокуратура Москвы, если верить прессе, возбудила в связи с этим уголовное дело. Но это не помешало фашиствующим экстремистам 24 июня, в день 50-летия Парада Победы, вновь выйти с теми же лозунгами, и опять это видел весь мир!

Трудно назвать это иначе чем национальным позором!

Организаторы акции 24 июня – известные экстремисты Терехов и Анпилов – были особо предупреждены московскими властями об ответственности за разжигание межнациональной розни, но они игнорировали это предупреждение и остались безнаказанными!

Несмотря на то, что в Уголовном кодексе РФ имеются статьи, позволяющие наказать организаторов фашистских вылазок, органы прокуратуры РФ и прокуратуры Москвы по поводу действий откровенных фашистов – баркашовцев из так называемого «Русского национального единства» – до сего времени результата не дали, и эта погромно-фашистская организация продолжает действовать легально».

Как и следовало ожидать, до Бориса Ельцина это обращение не дошло. А дошло оно до помощника президента. Именно этому помощнику было адресовано послание тогдашнего Генерального прокурора России. В преамбуле Генпрокурор ссылался на обращение Московского антифашистского центра к Президенту; по-видимому, помощник Ельцина передал его в Генеральную прокуратуру, откуда (причем весьма скоро) последовал ответ. Отмечу эту давно знакомую закономерность: поскольку в письме президенту московские антифашисты сетовали прежде всего на позицию органов прокуратуры, именно в эти органы и было переправлено их письмо из президентских структур.

Обращение Московского антифашистского центра рассмотрено, известила прокуратура помощника президента.

Однако главное в ответе – вовсе не перечисление принимаемых мер, коими (перечислениями) всегда славилось российское чиновничество. Значительно интереснее зафиксированное прокуратурой распространение фашистских идей в России (правда, далеко не полное).

«Наибольшая активность политического экстремизма отмечается в городах Москве, Санкт-Петербурге, в Северо-Кавказском регионе, выявлены случаи в Астраханской, Вологодской, Волгоградской, Свердловской, Оренбургской, Томской, Ростовской, Ярославской областях. По информации с мест отмечается активная деятельность движения „Русское национальное единство“ в 14 республиках и областях.

Генеральной прокуратурой РФ возбуждено уголовное дело по факту публикаций в газете «Русский порядок» статей националистического толка, подготовленных членами указанного движения. Расследование не завершено, в связи со значительным объемом работы по проверке деятельности движения.

В текущем (1995-м – MJL) году следователями прокуратуры в суд направлено 5 уголовных дел названной категории, из которых к настоящему моменту по двум делам постановлены обвинительные приговоры».

В конце октября 1995 года Московский антифашистский центр направил помощнику Президента аналитическую справку с весьма длинным названием: «Об угрозе фашизма в России после издания Указа Президента РФ „О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма“. Вот некоторые фрагменты этой аналитической справки:

«Нацистская пропаганда ведется по-прежнему. Распространение фашистских изданий и прессы резко возросло. Соответствующая пресса издается вполне легально, поскольку зарегистрирована органами Роскомпечати. Что касается изданий трудов нацистских лидеров, материалов, восхваляющих главарей гитлеровского рейха и т. п., то они издаются в нарушение закона РФ – без указания выходных данных, на что органы внутренних дел не обращают никакого внимания.

Центральным пунктом распространения этой продукции остается территория, прилегающая к бывшему Музею Ленина. В сентябре-октябре 1995 года там можно было приобрести сборник «Портрет на фоне свастики», представляющий собой биографии фашистских главарей, написанные в апологетическом ключе.

На станциях метрополитена (как в центре, так и на окраинах) продается пресса, ведущая подрывную, антигосударственную, погромно-черносотенскую пропаганду. Тон задают газеты «Завтра», «Молния», «Черная сотня».

Кроме газет, активисты нацистских организаций распространяют большое количество листовок и брошюр. В период сбора подписей для кандидатов в депутаты совершаются нападения на собирающих подписи в поддержку демократических кандидатов. Милиция бездействует.

Прокуратура РФ не передала в суд уголовные дела, возбужденные по фактам фашистских вылазок 9 мая и 24 июня 1995 года, а также дела против издателей нацистской газеты «Русский порядок» и руководителей баркашовского РНЕ.

Единственный обвинительный приговор, вынесенный Мосгорсудом фашисту-антисемиту В. Корчагину в апреле 1995 года, состоялся вопреки позиции официального обвинителя прокурора Сумина, который требовал снять с Корчагина все обвинения. Затем этот приговор был отменен благодаря амнистии по случаю 50-летия Победа.

Зам. Генерального прокурора РФ О. Гайданов поставил обвинительный приговор Корчагину в заслугу прокуратуре. Отвечая на вопрос, как это совместить с позицией официального обвинителя, О. Гайданов растерянно ответил: «Мне не так докладывали».

Президентского Указа с неудобочитаемым названием «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма» оказалось недостаточно. Еще не успели высохнуть на нем чернила, а «проявления» и «иные формы» не заставили себя ждать. В праздничных колонных демонстрантов, шедших в день 50-летия Победы по Красной площади, маршировали молодчики со стилизованными, но вполне явными свастиками на рукавах и время от времени вскидывали руки в нацистской приветствии. Кто кого победил в Великой Отечественной войне, было непонятно.

Некоторое время спустя – видимо, в дополнение к Указу Бориса Ельцина – появился Федеральный закон «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». Он запрещал: «использование в любой форме нацистской символики как оскорбляющей многонациональный народ и память о понесенных в Великой Отечественной войне жертвах».

Не помогло.

Два года спустя – в 1997-м – по инициативе председателя Московского антифашистского центра Евгения Прошечкина Юрий Лужков подписал закон г. Москвы «Об административной ответственности за изготовление, распространение и демонстрацию нацистской символики».

И опять не помогло. Москва по-прежнему была обклеена листовками с нацистской символикой. Да только ли Москва?

По– видимому, что-то там такое не согласуется – в действиях «органов государственной власти».

В конце 1997 года Борис Ельцин подписал еще один Указ: «О Комисоии при Президенте Российской Федерации по противодействию политическому экстремизму в Российской Федерации».

Зачем нужна комиссия? Читаем:

«В целях обеспечения взаимодействия органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и других форм политического экстремизма в Российской Федерации, учитывая необходимость всестороннего анализа причин и условий, способствующих проявлению различных форм политического экстремизма, выработки мер, направленных на предупреждение и устранение таких причин и условий, а также информирования общественности через средства массовой информации о результатах проделанной в этой области работы».

Извините за цитату. Все-таки русский язык действительно велик и могуч, ежели он такое выдерживает.

Что касается сути, то меня в особенности «информирование общественности» умилило. Стало быть, ждем победных реляций.

А с другой стороны, если судить по. «Положению о комиссии», то она являлась всего лишь «консультативным органом». Значит, просто консультировала. Советовала. Страна советов. Какой же, спросим себя, был толк от этой Комиссии?

Члены ее тоже были хороши. Один к одному. Дюжина. Четверо – парламентарии, по двое от каждой палаты. Они в Комиссии членствали «по согласованию». Так в официальной бумаге было написано. Я долго понять не мог, что бы это значило; спасибо знающие люди объяснили. Которые «по согласованию», они хоть и члены, но на заседаниях могли не присутствовать. Невидимые миру члены.

Впрочем, оставшихся восьми вполне хватает. Например, был такой г-н Савостьянов. Он в Администрации Президента (имеется в виду Администрация первого российского Президента) кадрами командовал. Какая же комиссия без главного кадровика?

Ковалев опять же. Он в 1997-м в ФСБ директорствовал. А еще раньше в 5-м Управлении КГБ СССР работал. В том самом: «мундиры голубые». С тех пор сам себя стал считать большим специалистом по правам человека. Незадолго до назначения в Комиссию (как сейчас помню) высказался – мол, с этими правами при советской власти у нас все не так уж плохо было. Даже замечательно. В том смысле, что могло быть гораздо хуже. Так что для г-на Ковалева противодействие политическому экстремизму – привычное дело.

Обозначился в этой комиссии и тогдашний министр внутренних дел. Вообще-то, я ничего против г-на Куликова никогда не имел. Особенно после того, как он в своем министерстве провел операцию «Чистые руки». Операция, помнится, прошла успешно, с тех пор в органах внутренних дел всё прекрасно. Правда, слышал я, будто фашистов «Русского национального единства» кто-то из высших милицейских чинов тогда поддерживал. Может, и врали. Но в любом случае – и говорить нечего, сколь полезен был г-н Куликов в этой комиссии.

Не забыть бы упомянуть ее председателя. Или, терминами указа выражаясь, «координатора». Им стал тогдашний министр нашей несчастной юстиции г-н Степашин. Сразу после назначения в комиссию он выразил недоумение: дескать, термин «политической экстремизм» ему не ясен. При том, что в «Положении о Комиссии», можно сказать, почти по-русски было написано: политический экстремизм – это такая хреновина, которая направлена «на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни».

Кокетничал г-н Степашин. Все-то он понимал. Сказать не мог. Или читать не умел?

Такая вот комиссия была создана. А уж с экстремизмом и нацизмом как боролась!… Страшно сказать. А вот вспомнить – нечего. Экстремисты и нацисты были весьма довольны.

«Опасна власть, когда с ней совесть в споре…»

В. Шекспир

Еще недавно это казалось невозможным – чтобы коммунисты солидаризировались с нацистами и фашистами. С теми, против кого коммунисты воевали в самой кровопролитной войне в истории человечества.

Цель, однако, оправдывает средства. Цель же – власть; ради нее можно объединиться с кем угодно. Тем более, что у коммунистов с нацистами много общего: и в сфере идеологии, и в иных, более приземленных областях – к примеру, в методах преследований и расправ с инакомыслящими. Кстати, и коммунисты, и нацисты стремились распространить свое влияние на весь мир. Но мир – один, его-то они в свое время и не поделили.

КОММУНИСТЫ + НАЦИСТЫ…

Но это – дела минувшие. Нынче же в России коммунисты с нацистами вполне ладят. Судя по всему, давно образовался между ними некий союз. А союз – это прежде всего взаимные обязательства, каковые надлежит неукоснительно выполнять.

Во второй половине 90-х годов в нацистских газетах и журналах практически исчезли явные нападки в адрес коммунистов. В свою очередь, коммунисты (еще прежней – «допутинской» – Государственной Думы) последовательно проваливали все законопроекты, направленные против их союзников. Дважды благодаря фракции КПРФ депутаты отвергали закон о запрещении экстремистских организаций и объединений, представленный Московской городской Думой. Более того: в недрах самой фракции КПРФ был подготовлен закон о запрещении пропаганды фашизма (автор проекта – коммунист Зоркальцев); коммунисты благополучно провалили и этот, собственный проект, а лидеры фракции, Зюганов и Илюхин, даже не явились на голосование.

Однако Московская городская Дума проявила настойчивость. Она направила в Госдуму еще один проект федерального закона «О внесении дополнений в УК РФ», согласно которому должна быть установлена уголовная ответственность «за публичное оправдание, одобрение, восхваление либо отрицание или грубое преуменьшение нацистского, фашистского и иных режимов, которые совершали акты геноцида, преступлений против мира, военные преступления и преступления против человечности, а ровно публичное восхваление или попытки оправдания деятельности этих режимов, признанных преступниками по решениям международных трибуналов».

Народным избранникам законопроект представлял его инициатор, депутат Московской городской Думы Евгений Прошечкин. В своем небольшом выступлении он обосновал необходимость такого закона для России, где еще недавно трудно было представить себе поклонников Адольфа Гитлера, отрицающих нацистские преступления. Прошечкин привел лишь некоторые, наиболее тревожные, по его мнению, факты.

В год 50-летия Победы над Германией в Москве была издана книга «Портреты на фоне свастики». О фюрере в ней, в частности, говорилось: «Он видел свое призвание в том, чтобы изменить весь гибельный курс человеческой истории. Сделать ему этого не удалось, но он указал путь»…

Коммунистическая газета «Правда-5» [19]19
  №2 (171), 17—24 января 1997 г.


[Закрыть] утверждала, что геноцид еврейского народа выдуман сионистами.

Нацистская газета Санкт-Петербурга [20]20
  Газета «Отчизна». Цит. по: стенограмма заседания Государственной Думы РФ от 29.10.1997. Бюллетень №128 (270). С. 54.


[Закрыть] в статье о ГУЛАГе доводила до сведения читателей, что в нацистских концлагерях русских не было, одни только евреи, а это, сами понимаете, хорошо.

Другая нацистская газета, московская, вышла с огромным портретом Гитлера на первой странице. Портрет – на фоне свастики, и лозунг: «Революция грядет!» [21]21
  Газета «Штурмовик», №15 (27), 16—30 сент. 1996. С. 1.


[Закрыть]

Противники законопроекта выставили «тяжелую артиллерию» – в лице тогдашнего председателя Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе государственной Думы Анатолия Лукьянова. Тов. Лукьянов представил заключение: «В связи с изложенным, Комитет по законодательству и судебно-правовой реформе рекомендует данный проект к отклонению». Продравшись сквозь нарочитую многословность «изложенного», можно обнаружить два «аргумента», коими сей товарищ обосновывает рекомендацию «к отклонению»:

«Оправдание, одобрение, восхваление, отрицание, грубое преуменьшение преступлений указанного характера либо восхваление, либо попытки оправдания деятелей этих режимов совершаются не ради самих действий, а с определенными целями».

Логика этого пассажа такова: если вы публично отрицаете причастность нацистов к массовым убийствам людей в концлагерях, но делаете это «просто так», как бы не преследуя никаких целей, то вы – законопослушный гражданин, вполне устраивающий коммунистов и лично тов. Лукьянова.

Говорят, что Анатолий Иванович – юрист. Посему даже как-то неловко ему напоминать: убийство, к примеру, всегда влечет за собой уголовную ответственность, вне зависимости от целей убийцы или отсутствия таковых. Думаю, неплохо и весьма полезно было бы тов. Лукьянову узнать и об опыте международного сообщества, в которое «постсоветские» коммунисты с человеческими лицами так стремятся. Скажем, в уголовные кодексы Австрии, Франции и Германии внесено «отрицание нацистских преступлений, геноцида, уничтожения евреев в газовых камерах». В той же Германии за прилюдную демонстрация свастики можно схлопотать изрядный тюремный срок. Но, по-видимому, бритоголовые парни в черном с нарукавными повязками со свастикой, марширующие в стройных рядах коммунистов по Красной площади, тов. Лукьянова вполне устраивали.

Другой его «аргумент» был и вовсе потрясающий. «В статье 13 Конституции РФ признается идеологическое многообразие, в соответствии со статьей 29 Конституции каждому гарантируется свобода мысли, слова. Поэтому устанавливать уголовную ответственность за высказанное публично мнение об оправдании, восхвалении и т. д. указанных режимов представляется невозможным. Сферу идеологии нельзя регулировать методами уголовного преследования».

Как заговорили, а? А ведь еще совсем недавно коммунисты с удовольствием показали бы нам, какими методами нужно регулировать «сферу идеологии».

Но уж что-что, а приспосабливать собственный опыт к «требованиям момента» коммунисты умели всегда. Вот и приведенный «аргумент» Анатолия Лукьянова со ссылками на «свободу слова и мысли» и на невозможность «регулировать сферу идеологии мерами уголовного преследования» заимствован им у другого коммуниста. 31 октября 1939 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, выступая перед Верховным Советом сказал:

«Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это – дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за „уничтожение гитлеризма“[22]22
  Цит. по: «СССР – Германия 1939 год. Документы и материалы о советско-германских отношениях». Вильнюс. Т. 1. С. 118.


[Закрыть] .

Это говорилось два месяца спустя после начала Второй Мировой войны. Почти вся Европа была захвачена теми, против кого, по утверждению Молотова, вести войну «не только бессмысленно, но и преступно». А спустя два года гитлеровцы были уже под Москвой.

Напрасно во время обсуждения проекта в Думе руководитель Московского антифашистского центра Евгений Прошечкин пытался объяснить депутатам, что данное ограничение свободы слова в демократическом обществе необходимо для защиты от глумления над памятью миллионов советских людей, погибших в годы великой Отечественной войны. И никакого ущемления в правах в такой защите нет

Вот некоторые выдержки из стенограммы этого заседания Думы.

В.В. Киселев (фракция ЛДПР), заместитель председателя Комитета по законодательству: «Речь идет о том, чтобы установить уголовную ответственность за публичное оправдание, одобрение, восхваление либо отрицание преступлений национал-социалистического, фашистского и иных режимов. Каких «иных режимов», я не знаю. (Г-н Киселев не единственный, кто при обсуждении законопроекта подчеркивал свое незнание «иных режимов». Отметим это обстоятельство… – М.Д.). Что такое фашизм? Фашизм – это идеология. И вот если мы обратимся к Конституции, то с точки зрения Конституции, в частности статьи 13, у нас признается идеологическое многообразие. С точки зрения статьи 29 Конституции каждому гарантируется свобода мысли и слова. То есть с точки зрения Конституции за идеологию привлекать к уголовной ответственности нельзя.

Заключение Комитета: нам такой закон не нужен – закон, который ограничивает свободу, ограничивает права человека».

Зампредседателя думского Комитета по законодательству должен знать хотя бы Конституцию. Пусть даже не всю – г для большинства депутатов такая нагрузка была бы чрезмерной, – так хоть ту статью, на которую ссылается. Между тем, в 29-й статье, говорится: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального или языкового превосходства».

Такая пропаганда и есть нацизм. Что же касается сферы идеологии, то ее можно и нужно регулировать правом. Это было сделано на Нюрнбергском процессе.

С.М. Жебровский (фракция ЛДПР): «Если рассматривать нашу историю, то мы можем фиксировать одну вещь: за 60 лет нам не дали разобраться, что такое фашизм, что такое идеология фашизма. И сейчас у нас складывается впечатление, что есть определенные политические силы, которые и сегодня хотят наложить запрет на изучение этой идеологии для того, чтобы мы опять не поняли, так сказать, в чем причина этого явления, пытаются набросить, как говорится, платок на наш рот»[23]23
  Стенограмма заседания Государственной Думы РФ от 29.10.1997. Бюллетень №128 (270). С. 56.


[Закрыть] .

Либеральные демократы хотели «изучать». Новейшая теоретическая база у них имеется – труды их вождя. Однако если запретить для свободной продажи «изыскания» Гитлера или Розенберга, то отсюда и до «работ» Владимира Вольфовича недалеко. А этого допустить никак нельзя.

Н.И. Рыжков (КПРФ): «Если мы сейчас пойдем по этому пути, то встанем на очень опасный путь. В конце концов начнется борьба с инакомыслием.

Вот говорят о национал-социализме. Ну хорошо, идею ведь нельзя погубить! Разве можно социалистическую идею погубить!»

Действительно, никак нельзя погубить. Тем более что эта «идея давала основу для подлинного возрождения человечества во всемирном масштабе». Так утверждал партайгеноссе Шиклырубер. То же самое всегда заявляли и заявляют коммунисты. «Светлое будущее всего человечества».

А уж о «борьбе с инакомыслием» от коммуниста услышать – все равно что ангельские трубы воочию узреть. Сам-то Николай Иванович, ежели по его партийному стажу судить, на партсобраниях всегда правильно голосовал. Одобрял. Ввод «ограниченного контингента» в Чехословакию и Афганистан, бесстыдную высылку Солженицына и Сахарова, расправу над Григоренко, Марченко и многими другими. Об инакомыслии небось и не помышлял. А если и помышлял, то сильно конспирировался.

А.Г. Пузановкий (коммунист, аграрная фракция): «Все, что касается того, что предлагается в этом законопроекте и скрыто за понятием „иных режимов“, мы не принимаем»[24]24
  Стенограмма заседания Государственной Думы РФ от 29.10.1997. Бюллетень №128 (270). С. 56.


[Закрыть].

Как видите, опять возникают «иные режимы». Во время обсуждения Прошечкин попытался объяснить (это же, кстати, содержалось и в преамбуле законопроекта): «иные режимы» в данном контексте – те, что были осуждены международным сообществом, режимы Гитлера и Муссолини, Павелича в Хорватии, Тисо в Словакии. Но коммунисты уже ощупывали свои шапки, которые, по их мнению, горели ярким пламенем. И были недалеки от истины.

О.О. Миронов (фракция КПРФ): «Эта норма обращена к нам, к нашей стране. Это опасный, вредный закон, который должен быть немедленно отклонен. Мы вообще не имеем морального права в Государственной Думе вносить такой закон».

Теперь, я надеюсь, понятно, почему коммунистам и сильно либеральным демократам так не понравилось тогда выражение «иные режимы». Они примеряли это выражение на себя еще во время обсуждения законопроекта в Комитете по законодательству.

А.И. Лукьянов на заседании Государственной Думы оставался в тени, не выступал, передоверив сию миссию своему заму по Комитету ЛДПРовцу Киселеву. На заседании же Комитета тов. Лукьянов высказывался вполне откровенно: «Подразумевается в этом законе вовсе не столько фашизм. Поэтому тут все ясно».

Итог. 56 депутатов поддержали проект (в основном от НДР и «Яблока»), 172 – «против» (главным образом, коммунисты и аграрии).

Что ж, между коммунистами и фашистами никакого инакомыслия уже давно не наблюдается. Они в едином строю маршируют. И знамена у них «цвета одного» – красного. А что на одном – свастика, а на другом – серп и молот, так это нас обманывать не должно.

Депутат написал письмо Президенту России.

Ну, написал и написал. Невелико событие. Тем более что разницы тут особой нету – депутат или какой-нибудь там совсем простой советский человек. В смысле результатов.

Предвидя сие традиционное для России обстоятельство, депутат написал письмо не только от самого себя, а как бы от всего почтенного собрания: Государственной Думы. Так сказать, коллективное послание.