Текст книги "Концерт Патриции Каас. (1) Знакомство"
Автор книги: Марк Вевиоровский
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
ТРЕНЕР ДЕТСКОЙ и ЮНОШЕСКОЙ СПОРТИВНОЙ ШКОЛЫ
Кто-то из школьных друзей Свиридова упоминал тренера Анатолия по боксу, с которым тот занимался в старших классах, но отыскать эти следы было нелегко.
Но Жене же все удалось найти одного из тренеров той Детской и юношеской спортивной школы – тех времен.
– Вы Пахомыча ищете? Нет, он умер уже лет пять … А кто вас интересует? Толя Свиридов? Так я хорошо его помню! Я у Пахомыча в помощниках ходил, он ведь и тогда был в годах. Еще бы – он хорошо знал Огуренкова, Королева, работал с Шоцикасом, Енгибаряном …
– А Толик пришел к нам из школы, худенький такой мальчик, упорный и послушный …
– Послушный?
– У нас «послушный» это не то, что обычно понимают. Нет, послушный в боксе это боец, внимательно слушающий тренера и выполняющий его указания. Толя слушал и у него получалось. За пару занятий он освоил и стойку, и ноги, и работу руками …
– Оказалось, что реакция у парнишки отменная – не поймаешь, не подловишь. Только учи – и он был очень способным. Уже в самых первых спаррингах его партнерам становилось … становилось сложно работать с ним. Мы ставили с ним в пару разрядников и он с ними справлялся. А уж когда Пахомыч стал ставить Толе удар! Тут стало не до хи-хи …
– Реакция и скорость – и этот легкий подросток стал бить наших КМС'ов! То есть кандидатов в мастера – где это видано! Дальше – больше. Он просто клал их!
– Клал – это бил?
– Он укладывал в нокаут ребят из среднего веса и полутяжей – это же не видано! Удар ему Пахомыч поставил мастерский, убойный, и Толя пользовался скоростью и реакцией – он опережал своих соперников. С ним становилось трудно бороться, он успешно шел вверх …
– И что?
– Когда Толя отправил в глухой нокаут на первой минуте призера союза, и повторил это, стало понятно – что тут дело нечисто. И Пахомыч стал объяснять Толе опасность прямых ударов, недопустимость использования навыков боксера в драке и правила поведения сильного мужчины …
– Есть такие правила?
– Да обычные! Не обижай слабого, не бей женщину, защити друга … Особенно для того, у кого смертельный удар. Вон Королеву на последних сборах перед первенством Союза не могли найти партнера для тренировки – он мог покалечить соперника во время спарринга! Так и Толя – он мог невзначай покалечить партнера!
– Подросток – и соперник взрослых боксеров?
– Тут доходило до смешного. С тяжем … с тяжеловесом Толе справиться было сложно. Масса, сила удара. Но он выигрывал по очкам – тяж махал руками, а ударов не получалось. Толя уходил от ударов и вполне конкретно обозначал свои, и судьи это засчитывали. Но одному мастеру спорта Толя свернул челюсть … После этого Пахомыч и сказал Толе, что заниматься ему боксом больше не следует …
– И Толя послушался Пахомыча?
– А как же не послушаться тренера! Толя был послушным …
– И он больше не занимался боксом?
– Нет, занимался, но не поднимался больше на ринг. Я слышал, что Толя защитил свою тетку от пьяници-любовника, и тот больше на его тетку руку не поднимал …
Тренер ДЮСШ.
Толя Свиридов тренировался у нас и стал сильным боксером.
Но тренер предупредил его об опасности сильных ударов.
ЖЕНЯ
После долгого раздумья Женя решила использовать рассказ Петра Дормидонтова несмотря на то, что он познакомился со Свиридовым уже тогда, когда создание фирмы шло полным ходом.
Но Петя Дормидонтов – а они перешли на ты с этим солидным ученым очень быстро, потому что он был прост и контактен – рассказывал Жене много интересного …
ПЕТР ФИЛИМОНОВИЧ ДОРМИДОНТОВ
Петр Филимонович Дормидонтов, доктор наук, давний сотрудник фирмы, любил уединения.
Поэтому в его трехкомнатной квартире редко появлялись женщины, и надолго они там не задерживались. Но нужно отдать ему должное – эти женщины, расставаясь с Петром, всегда оставались с ним в прекрасных отношениях, хотя никогда в эту квартиру не возвращались.
Петр Дормидонтов, один из ведущих специалистов, главный научный сотрудник, занимался проблемами безопасной работы на установках института, и попутно создавал историю сибирского филиала.
– Анатолий Иванович первый раз у нас появился под чужим именем, причина чего мне неизвестна. Кто он на самом деле стало известно потом, но тогда, с самого начала он произвел приятное впечатление. С ним было интересно беседовать, он умел спрашивать и главное слушать.
– Анатолий Иванович задавал вопросы, на которые было интересно отвечать. Почему интересно? Он выспрашивал о самой сути, он докапывался до основ, и отвечая ему часто сам начинал задумываться и понимать что-то новое. При этом чувствовалось, что у него очень солидная научная подготовка, он не с улицы пришел, он многое знал. Я только значительно позднее осознал, что знал он намного больше, чем можно было даже предположить …
– Анатолий Иванович очень быстро освоился у нас и вошел в курс дела не только научных исследований, но и в производственных вопросах. Оказалось, что и в организационных тоже, но я этим не занимался. Даже в первый приезд с ним стало интересно обсуждать важные проблемы научного свойства и его мнение не было мнением дилетанта. Это стало ясно практически сразу …
– Анатолий Иванович второй раз приехал к нам туда уже начальником, и его инкогнито тогда, в первый раз, хотя и было непонятно, но не было обидным – значит, так тогда было нужно. И авторитет, и научный вес, завоеванный в первый приезд, ему только пригодились – он сразу встал наравне с Шабалдиным, с Барановым …
– Анатолий Иванович как руководитель совершает все действия очень умело и без диктаторских замашек. Даже если он не согласен с чем-либо, он чрезвычайно редко пользуется правом администрирования, он старается убедить оппонента. Ему это удается почти всегда, и в этом ему помогают его практически энциклопедические знания и физики, и математики. И даже электроники, которую я не столь хорошо знаю …
– Анатолий Иванович занимает положение ведущего ученого не по должности, а по способностям – для руководителя подобного ранга это очень важно, хотя наблюдается … наблюдается не столь часто, как бы хотелось. А это очень важно для развития организации …
– Лично со мной? У нас с Анатолием Ивановичем сразу установились прекрасные отношения, как в производственном плане, так и в плане личных отношений. Мы довольно быстро перешли на «ты» и я никогда не пожалел об этом …
– Добавьте к этому музыкальные способности Анатолия Ивановича …
Петр Филимонович Дормидонтов.
Анатолий Иванович Свиридов крупный ученый, талантливый организатор и прекрасный человек.
Знакомство с Анатолием Ивановичем для меня было подарком, и ко многому меня обязывает.
ЖЕНЯ
Сделав одно исключение Женя не удержалась, и, махнув рукой, стала редактировать следующие интервью-рассказы – рослой блондинки с очень внимательными прозрачными глазами и удивительно молчаливого мужчины с часами в нагрудном кармане пиджака.
МАРИ ВЛАДИМИРОВНА
– Здравствуйте, Мария Владимировна. Я Евгения Анисимовна Кульченкова.
– Здравствуйте, Евгения Анисимовна. Но правильно Мари Владимировна, а не Мария.
– Простите, а почему?
– Просто «Мари» это мое настоящее имя. И лучше без отчества.
– Договорились, Мари. Я – Женя. Анатолий Иванович сказал, что я могу задать вам вопросы, не боясь неловкого вторжения в закрытую область …
– Меня он тоже предупредил, что можно рассказывать, а о чем не следует. Спрашивайте.
– Итак, Мари. Вы давно знаете Анатолия Ивановича? Как давно вы работаете с ним?
– Я работаю секретарем у Анатолия Ивановича давно, с самого начала этого проекта.
Предупреждая вопрос Жени Мари добавила.
– Проекта по созданию подмосковного центра фирмы. Почему возникла срочная необходимость в этом проекте – отдельная история. А тут я вернулась … вернулась из санатория, где выдержала две недели, и пришла к своему куратору …
– Он познакомил меня с Анатолием Ивановичем и предложил работу в качестве его личного секретаря и ознакомил меня с теми полномочиями, которые получал Свиридов …
– И вы сразу согласились?
– Когда вас спрашивают о том, на каком языке вам удобнее и легче разговаривать … Причем сразу на трех-четырех языках, и в том числе на вашем родном языке … И еще та характеристика, которую ему дал мой наставник …
– Мы шли по набережной Москва-реки, затем по Яузе. И когда мы подошли к подъезду высокого здания я уже успела рассказать Анатолию Ивановичу почти все про себя и … про то, где и кем я работала … Мы поднялись на лифте, вошли в большую комнату, и я увидела его сотрудников – как они ждали его, как они любили его, как они привыкли слушать его …
– Анатолий Иванович сказал, что он получил новое назначение, что он уходит и собирается позже перетащить сотрудников к себе, что вот эта красивая молодая женщина … тут он показал на меня – его новая секретарша …
– На следующий день у нас началась работа, и я увидела, как умеет работать Свиридов. Рано утром мы вошли в пустой ангар, а к вечеру … К вечеру там кипела работа … Было десять телефонных линий, в том числе две линии спецсвязи … У меня на столе стояли три телефона – два городских и спецсвязь … Городской и спецсвязь параллельно Свиридову, а у него еще два – независимый городской и спецсвязь … Сейф с меня ростом, пишущая машинка, две девочки и два мальчика для поручений … В ангаре появились столы, сидели … сидели исполнители, звонили телефоны … в открытые ворота въезжали автомобили, и с мигалками тоже … Стояла охрана, пропускавшая идущих к Свиридову …
– Стали приходить … стали приходить … посетители … Нет, это не так – это были не посетители, а будущие сотрудники … Свиридов беседовал с каждым, и несколько минут ему было достаточно, чтобы пришедший начинал работать или уходил …
– Так быстро? Несколько минут?
– Я поняла потом – мы были знакомы с Анатолием Ивановичем минут двадцать – двадцать пять … Да, не больше … А он уже знал про меня все, и я знала свои обязанности надолго вперед … К вечеру у Свиридова появился блокнот с именными страницами, печать … начальник отдела кадров …
– На следующее утро мы с ним были на объекте – на площадке, где теперь наш город … Стоял одинокий экскаватор, в неглубоком котловане курили мужики … Мы въехали на машине прямо к котловану, нас никто не остановил …
– Еще через день там стояли большие армейские палатки с громадными столами и яркими лампами, суетились проектировщики, на территорию без ведома Свиридова пройти никто не мог … Еще не было электричества и за палатками шумел движок и дымили две походные кухни …
– Мы жили в палатках … были две палатки охраны, три палатки проектировщиков для мужчин и три для женщин, была большая палатка-столовая, палатка спецсвязи, палатка оперативной полиграфии … Автобус с Москвой, но большинство жили там …
– Я видела, как … как рождались чертежи главного корпуса, как Анатолий Иванович своей рукой начинал каждый этаж, каждый лист чертежа … И к вечеру этот этаж был готов – за неделю вся проектная документация по главному корпусу была готова …
– Это по этому корпусу?
– Да, по этому. В архиве можно посмотреть – поправки потом были минимальными … И сразу приказ, премирование, поздравления … Он сам поздравлял с праздниками и дарил дамам цветы … Казалось, Анатолий Иванович никуда не спешил, но все совершалось … все происходило молниеносно …
– Мари, почему вы постоянно делаете маленькие паузы?
– Это вам мешает?
– Нет, просто интересно.
– Русский язык я знаю хорошо, но это не мой родной язык. И потом я на ходу … Как это? Я на ходу редактирую свои слова.
– Но это замедляет вашу работу?
– Нисколько. Например, я долгое время стенографировала … я стенографировала … не на русском языке.
– Но это же сложно! Переводить …
– Этому учат. И еще память. Анатолий Иванович никогда ничего не забывает, но в мои обязанности входит его график, и я должна это знать и помнить. Тогда я была рядом с ним везде и постоянно. И записывала не всегда.
– Рассказывают, что на площадке что-то взрывали?
– Да, взрывали. Котлован под корпус пришлось переделать, его взрывали на выброс … А потом приезжали … приезжала Антонина Ивановна с Гришей, и они иногда жили в палатке Свиридова, и Гриша рисовал чертежников – я видела его рисунки …
– Мари, вы давно работаете с Анатолием Ивановичем. Что бы вы главное отметили в его работе?
– Внимание к людям. Умение работать с людьми. Умение распознавать людей, выбирать их, отбирать … Он так быстро собрал вокруг себя помощников, специалистов … единомышленников! И мгновенно отсеивал балласт – карьеристов, трепачей, демагогов … На площадке через неделю кроме палаток проектировщиков появились палатки физиков, связистов, спецчасти …
– А когда строили корпуса палатки убирали?
– Нет. Оказалось, что палатки не мешают. Два подъемных крана, самосвалы, подъездные пути … Как Анатолий Иванович угадал, где ставить палатки? Лишь одну палатку пришлось убрать, палатку санчасти.
– Была и санчасть?
– Все как положено. Первая постройка была – деревянный сарай для заседаний. Его так и звали – сарай. Свиридов сам показывал плотникам, как им лучше и быстрее связать каркас …
Мари Владимировна.
Главное у Свиридова – внимание к людям. Внимание и оценка деловых качеств. После этого доверие и требовательность.
Дружеское расположение и умение сохранять дистанцию, не обижая человека.
И главное, надежность.
ПОТАП ПОТАПОВИЧ ПОТАПОВИЧ
Интервью с Потапом Потаповичем Жене пришлось редактировать особенно тщательно.
Потап родился в весьма обеспеченной, интеллигентной и благополучной семье профессора Московского Университета и редактора книжного издательства «Наука».
Потап был единственным ребенком, но при прекрасных отношениях отца и матери, просторной квартире, добродушной и заботливой няне мальчик чувствовал себя одиноким.
И это отложило отпечаток на всю его последующую жизнь.
Мальчик рано начал читать, но его чтением никто не руководил – няне с ее трехклассным образованием это было сложно, а отец с матерью вспомнили об этом несколько поздно, когда мальчик уже перешел в четвертый класс.
Вспоминая о своем детстве Потап говорил, что на вопрос «как тебя зовут, мальчик?» он отвечал «татап». Ссылался он при этом на то, что в книгах ему часто попадалось непонятное слово «maman», которое он естественно читал как «татап».
Но вскоре он осознал, что «maman» – это женщина.
То, что старые книги из гигантского книжного шкафа были изданы задолго до революции, и соответственно написаны по старой орфографии, ничуть не мешало маленькому Потапу, и придя в школу он писал грамотно, без ошибок, и учителя в младших классах удивлялись его грамотности и спрашивали – кто с ним занимался?
Но больше всего Потапа занимали физика и математика, и он многое знал еще до того, как эти предметы появились в его школьной программе. Свой первый детекторный приемник он соорудил из подручных материалов по книжке, найдя где-то кристалл горного колчедана для детектора.
Вспоминая школьные годы Потап вспоминал не предметы, которые он изучал, а электронные схемы, которые он создавал и испытывал, и серьезные книги по физике, электронике и математике.
Потом были многочисленные олимпиады, конкурсы и призы, ламповые схемы, генераторы, передатчики, лампы заменялись новыми неведомыми полупроводниками …
Золотая медаль, физико-технический институт, всепоглощающее увлечение наукой, первые изобретения – еще до защиты диплома, приглашение в закрытый НИИ …
Знакомство с молодыми учеными, новые научные горизонты, разработки совершенно невероятных схем и систем контроля, обнаружения и защиты …
Увлеченность наукой и воспитание в семье сформировали его характер – замкнутый, почти нелюдимый, но резкий и бескомпромиссный в критических ситуациях …
Все это приводило к почти полному отсутствию друзей и сложностям в отношениях с противоположным полом. Мало того, что в школе учились мальчики отдельно от девочек, так еще и замкнутость и неумение вести беседы ни о чем и сразу обо всем мешали Потапу в знакомстве с девушками.
Даже когда он попал на закрытый объект далеко в Сибири, где женщин было в избытке, а на неформальные взаимоотношения смотрели достаточно лояльно, это не облегчило ему жизнь – он так и не обзавелся близкой подругой.
Но зато создал нечто такое, за что не только получил Госпремию, но и смог подготовить диссертацию …
А потом, в Москве, он познакомился с прелестной девушкой Леной, за которой он даже не пытался ухаживать, но с которой было так легко и приятно разговаривать, бродить по Москве и даже молчать …
Лена работала у Свиридова и жила в отдельной трехкомнатной квартире вместе с тремя парнями – молодыми специалистами – и когда она просто оставила Потапа у себя на ночь, он был потрясен и счастлив безмерно …
А потом в Москве (и недалеко от Москвы) вдруг оказалось, что Свиридов – самый главный его начальник, и вдобавок просто очень хороший и порядочный человек …
И Свиридов выступал на закрытой защите диссертации Потапа, за которую ему присудили сразу звание доктора физико-математических наук, и где Свиридов потряс весь Ученый совет своей эрудицией и педагогическими способностями …
А на сквере на улице все это время Потапа терпеливо ожидала Лена Долгополова …
Дальше все происходило как в сказке – семья, любимая и любящая жена, интереснейшая работа, творческое сотрудничество со Свиридовы и долгожданный сын Геночка …
Потап руководил особой лабораторией в отделе электроники на фирме, а затем после смерти начальника отдела занял его место …
Потап ничему так сильно не радовался – ни орденам, ни другим госнаградам, ни званию члена-корреспондента Академии Наук, как рождению сына.
И торопясь домой с работы он предвкушал встречу с любимыми и любящими людьми – с женой и сыном.
Потап Потапович Потапович был счастливым человеком …
Потап Потапович.
Свиридову я обязан интереснейшей работой и красавицей женой – Свиридов воспитал из нее, молодого специалиста, прекрасного инженера и квалифицированного руково-дителя.
Я постоянно чувствую влияние Свиридова на Лену – она так же внимательна к людям и терпелива в воспитании подчиненных.
ЖЕНЯ
Перелистывая страницы своего блокнота Женя убеждалась, что материалов об Анатолии Ивановиче Свиридове скопилось уже много, но большинство этих записей относились к тому времени, когда Свиридов уже стал руководителем большой научно-производственной фирмы.
Записей о более ранних годах Свиридова было немного, и Женя даже использовала несколько интервью тех, кто не знал Анатолия Ивановича до его административного взлета.
А еще у Евгении Анисимовны был целый отдельный архив записей бесед с хорошо знакомыми ей людьми, и, разбирая эти записи, Женя остановилась на блокноте с надписью «Юрий Николаевич Воложанин».
А почему бы и нет?!
ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ ВОЛОЖАНИН
С Юрием Воложаниным Женя часто встречалась – он нередко был около Свиридова.
Не рядом, а именно около.
Это потом они с Женей подружились, а до этого Женя мучительно раздумывала над проблемой видов знакомства – формальное (служебное) и неформальное (дружеское).
С первого взгляда разница была понятна: служебное знакомство подразумевало подчиненность (чаще всего) и служебную зависимость (тоже часто), а знакомство неформальное, дружеское определяло совершенно иные взаимоотношения – близкие, душевные, независимые от служебных по крайней мере в подчинении друг другу.
Поэтому отношения Свиридова и Докукина Женя относила к неформальным взаимоотношениям, хотя Докукин был всего лишь водителем на фирме, руководимой Свиридовым.
А отношения Свиридова и Скворцова?
Женя не раз была свидетелем, когда Виктор Скворцов называл Анатолия Свиридова «гад начальник». И Костя Докукин в разговоре с Женей называл Свиридова «Толиком» …
Юрий Воложанин оказался простым и душевным парнем – он был старше Жени всего немного, и Женя решила расспросить его о Свиридове.
– Что же тебе рассказать о Свиридове? Сама понимаешь, что многого я рассказать тебе просто не могу …
– Юра, расскажи Евгении Анисимовне о том, как ты познакомился с Анатолием Ивановичем! – в комнату заглянула жена Юрия Николаевича Даша, круглолицая и добродушная молодая мама, которую Женя часто видела в детском саду рядом с Любой Докукиной.
– Ты права, Дашуня. Об этом уже можно рассказывать.
Рассказ Воложанина постоянно прерывался забегавшим в комнату Федором – сыном, или маленькой дочкой Аленой, или коротким телефонным звонком.
Поэтому Женя не воспользовалась диктофонной записью, а отредактировала рассказ Юрия Воложанина.
Познакомились он и его солдаты на юге Таджикистана, где отряд Юрия Николаевича боролся с наркотой, вылавливая караваны с сопредельных территорий.
Однажды Воложанину навязали в рейд молодого парня из местных, который оказался сынком работника райкома партии. Из-за него и разгорелся последующий сыр-бор.
Отряду удалось обнаружить караван наркотиками и задержать его, и тут этот местный молодой человек потребовал отпустить задержанных и предложил Воложанину взятку – и довольно солидную.
И ужасно расстроился и рассердился, когда его положили рядом с задержанными, и стал сулить всяческие неприятности …
И эти неприятности начались сразу по прибытии отряда с задержанными на заставу – примчался папаша молодого и местный военком.
Они оба – и штатский, и военный, оба плохо говорящие по русски, начали орать и угрожать капитану Воложанину и его солдатам.
Женя опустила все угрозы, которые приводил Юрий Николаевич в диктофонной записи, но угрозы были достаточно реальными – учитывая местные нравы.
Но на счастье обруганных и запугиваемых тут случился Свиридов.
Перед ним, говорящим тихо, вытянулся военком и пытавшийся что-то сказать папочка, и свои слова этот приезжий полковник дополнил расстегнутой кобурой на поясе.
Это потом Воложанин узнал, что полномочия приезжего были таковы, что спорить с ним не приходилось.
Инцидент завершился составлением акта о задержании каравана, об изъятии партии наркотических материалов с перечислением количества, качества и размеров упаковок, арестом погонщиков ишаков и объявлением благодарности командиру отряда капитану Воложанину.
И еще в соответствии с приказом приезжего отряд в полном составе командировался в Москву в распоряжение полковника Свиридова – а полномочия Свиридова были таковы, что местная власть становилась навытяжку и не смела возражать.
– А что было в Москве?
– В Москве началась совершенно новая жизнь! Свиридов взялся за нас, и очень умело и довольно жестко. Как говорил мой первый старшина по первому году в армии он привел нас «в христианскую веру»!
– А что это значило?
– По правде это была нормальная армейская дисциплина, строгая служба и полноценная учеба. Наш отряд сохраняется почти в первоначальном составе, если не считать пополнения новыми офицерами и новичками.
– Участвовали ли вы со своим отрядом в каких-либо военных действиях?
– Простите, Евгения Анисимовна, но это секретная информация.
– А что вы еще можете рассказать о человеческих качествах Свиридова?
– Человеческих качествах … Свиридовы – Анатолий Иванович и Антонина Ивановна были посаженными родителями на свадьбах многих наших офицеров … Они крестили наших детей … Свиридов заставлял идти учиться многих из моих ребят – один стал юристом, другой – мировым судьей … Каждый год после призыва он ездит в те воинские части, куда попали наши мальчики, и там уже привыкли к этому и его ждут – и первогодки, и их командиры … Свиридов шествует над нашими кадетами …
– И еще, Женя, к командиру можно всегда попасть на прием и поговорить на любую тему … И получить исчерпывающий ответ … Спросите мою Дашу – как Свиридов внимателен к мальчикам …
– Правда ли, что Анатолий Иванович специально занимался с некоторыми мальчиками индивидуально, с использованием специальной методики?
– Насчет методики не знаю, но занимался и занимается он со многими … и не только с мальчиками, но и с девочками … Да поговори с Владиком Медяковым или с ребятами из лесной школы!
Юрий Николаевич Воложанин.
Анатолий Иванович Свиридов – командир строгий и требовательный. И при этом очень заботливый и душевный друг для тех, кто относится к нему с душой. Служба под его началом нелегка, но он кроме чисто воинских дисциплин всегда требует от подчиненных культурного роста и повышения уровня общего образования.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
