Текст книги "Красная луна"

Ханой, Вьетнам

Тхан Ву снова оказался на складе. Его руки были подняты над головой, закованы в наручники и подтянуты к грубому железному крюку в потолке.

Тело еще дрожало от последнего удара в живот. Тхан Ву пытался достать до деревянного пола связанными ногами, но большие пальцы едва касались его, а этого было недостаточно, чтобы плечи и руки расслабились. Грубые доски пропитались кровью, и он задавался вопросом, могла ли это быть его кровь.

Резкий щелчок заставил Тхан Ву вздрогнуть. Он поднял голову и увидел, что огромный Годзилла стоит возле стола и жадно пьет кока-колу из банки.

Годзилла, или Нгуен Ван Хоан, как его по-настоящему звали, шеф службы безопасности синдиката. Или мучитель и палач, если угодно. Один из самых крупных и мускулистых вьетнамцев, каких Тхан Ву когда-либо видел.

Он понял, что все кончено, лишь только увидел Годзиллу в машине. Но не мог понять, как это могло произойти так быстро. Ящик с рогом должны были передать на следующей неделе. Что заставило их сделать это сейчас?

Входная дверь открылась, и утренний солнечный луч на мгновение осветил комнату, когда на склад зашел человек в костюме. Хыонг Суан, исполнительный директор оптовой компании «Хыонг Трейдинг», за вывеской которой скрывается крупномасштабная торговля исчезающими видами животных и растений.

Годзилла тут же поднялся и поприветствовал его.

– Сказал он что-то важное? – спросил Хыонг Суан спокойным голосом.

– Нет, только перепугался, когда узнал, о чем идет речь.

Хыонг Суан сел на деревянный стул перед Тхан Ву, достал из кармана пиджака смятую пачку «555», вытряхнул сигарету для себя и протянул пачку Годзилле. Пламя золотой зажигалки «Zippo» дрожало. Хыонг Суан сделал глубокую затяжку, выдыхая дым через уголок рта.

– Ну что, ты готов все рассказать?

Тхан Ву поднял голову, но боялся смотреть шефу в глаза.

– Я же говорю, моя тетка заболела раком, и я хотел помочь ей.

Это была ложь с примесью правды. У тетки Тхан Ву на самом деле был рак, но он знал об этом уже давно и думал, что так и надо этой мегере, которая только и твердила о том, что он запятнал имя семьи.

– И ты думал, что кража не будет замечена? Что я не пересчитываю свой товар? – искренне удивился Хыонг Суан и глубоко затянулся. – Не стоит недооценивать врага, – добавил он, тряся пальцем в воздухе, словно давал своему подчиненному хороший совет.

– Я рассматривал это только как займ, – ответил Тхан Ву. Он попытался жестикулировать, но наручники только больнее сдавили кожу. – Я слышал, что рога будут доставлены только через неделю, и подумал, что просто соскребу немного целительного порошка с одного из них.

Хыонг Суан выпустил дым, повернулся к Годзилле и кивнул.

Тот встал и с силой ударил Тхан Ву, который почувствовал такой удар, будто получил раскаленными углями по плечам, и громко вскрикнул.

Его связанное тело дрожало, и он снова прижал подбородок к груди, пытаясь уменьшить боль. Может, стоит рассказать, что он собирался купить рог в кредит у другого поставщика, конкурента синдиката?

Годзилла уже приготовился к следующему удару, но Хыонг Суан жестом велел ему подождать. Он вытащил из кармана телефон, пролистал несколько фотографий, поднялся и протянул телефон Тхан Ву:

– Посмотри на это.

Тхан Ву поднял голову.

Видео… Кто-то записал Лиллена, сидящего за столом в одной из своих причудливых белых рубашек. Взгляд его блуждал, и он почти беспрерывно моргал.

Он как-то похудел. Плечи опустились, спина согнулась. Из уверенного в себе человека он превратился в испуганное животное.

Лиллен взял со стола пистолет – похоже, он был удивлен тем, что держит его в руках, – и заплакал. Его лицо исказила гримаса ужаса, тело дрожало от конвульсий.

За кадром послышался чей-то громкий, настойчивый голос, который явно торопил его.

Лиллен пробормотал что-то невнятное, а потом приставил пистолет к виску, сильно прищурился… и нажал на курок.

Тело покачнулось, видео оборвалось.

Телефон от лица Тхан Ву исчез.

– Он вынужден был сделать выбор, – пояснил Хыонг Суан. – Или самостоятельно поставить точку в проблеме быстро и мягко, или же позволить сделать это нам, но значительно медленнее.

Тхан Ву посмотрел в глаза Хыонг Суана. Он совсем забыл, что не должен был провоцировать шефа таким образом.

– Почему? – прошептал он. – Что он сделал?

Хыонг Суан надменно улыбнулся, словно вопрос был самым глупым из тех, что он когда-либо слышал. Но вот улыбка сошла с его лица, и он с насмешливым любопытством уставился на Тхан Ву.

– Что он сделал? Разве мало того, что он с твоей помощью украл у меня уникальный рог, один из наиболее ценных в мире? Рог, за который покупатель был готов заплатить пять миллионов долларов!

Тхан Ву покрутил головой. Он не понимал, о чем говорил Хыонг Суан. Что за уникальный рог? И как Лиллен попал на видео?

– Я не знал… – начал он. – Я взял только один рог из коробки.

Годзилла сухо засмеялся и откашлялся.

Хыонг Суан долго смотрел на Тхан Ву, потом сказал:

– Поставь себя на мое место. Я бизнесмен, не так ли? Ищу хороший товар для своих покупателей…

Тхан Ву слабо кивнул, чувствуя, как от каждого движения плечи и руки пронизывает боль.

– Только недавно мне удалось достать рог носорога, который находится под угрозой вымирания. Рог, который я смог заказать из зоопарка Северной Европы. Сложная операция. Рискованная, но удачная. Рог был доставлен самолетом вчера, и потому, что он был очень ценным, я попросил Лиллена отвезти рог на специальный склад, пока мы с покупателем договоримся о подходящей цене. Но что произошло? Лиллен, человек, на которого я положился, дал поручение новичку, работнику своего склада. И что тот сделал? Доставил рог на специальный склад? Нет, он украл его и пользовался им, как будто рог был его собственностью.

Тхан Ву пристально смотрел на свои ноги, по которым медленно стекала липкая слюна.

Он вспомнил, как прошлым вечером в кухне лгал гостям, насколько уникальным был рог, который ему якобы принадлежит. На самом деле он был еще более уникальным, чем Тхан Ву мог себе представить.

И именно поэтому он висит здесь. И именно поэтому Лиллен мертв. И хотя Тхан Ву знал, что это не имеет никакого значения, что Хыонг Суан все равно ему не поверит, он повторял:

– Я не знал…

Годзилла сжал пальцы в огромный кулак и прижал его к щеке Тхан Ву.

– Ты лжешь, – прошипел он, прежде чем дать ему жесткую пощечину.

Хыонг Суан достал из пачки еще одну сигарету, но держал ее незажженной.

– Может, он лжет. А может, и нет, – спокойно сказал он. – Это не столь важно. Но мы хотим получить ответ на важный вопрос, не так ли? – Хыонг Суан повернулся к Тхан Ву и спокойным тоном произнес: – Я задаю этот вопрос в последний раз. Где рог?

Тхан Ву посмотрел ему в глаза.

«Они не нашли рог? Он лежал на видном месте, на барной стойке. Или я положил его куда-то в другое место? Завернул в полотенце и сунул на полку? Возможно. Но они должны были искать его, проверить все шкафы и полки…»

Хыонг Суан продолжал смотреть на него.

Фыонг…

Этот рог изменил ее отношение к нему, позволил ей флиртовать с ним. А может, она только делала вид, что спит? Чтобы украсть рог?

Она врала ему. Использовала его.

Или… Однако как он может быть уверенным в этом? Это мог быть и хозяин, и кто-нибудь из гостей. Но неужели парни Хыонг Суана не заметили, что дверь была взломана, когда ворвались в квартиру?

Хыонг Суан откашлялся и посмотрел на часы.

Тхан Ву пытался решить, назвать ли им ее имя. Что произойдет тогда? Они ее убьют? Или сделают кое-что похуже?

– Я замотал рог в полотенце и положил на полку под барной стойкой в кухне, – сказал он.

Хыонг Суан вопросительно посмотрел на Годзиллу. Тот покачал головой.

– Шеф, мы обыскали всю квартиру. Рога не было.

Хыонг Суан кивнул и зажег сигарету, которую достал раньше.

– Что ж, – сказал он, – тогда посадите его в ящик.

– Нет! – крикнул Тхан Ву. – Пожалуйста, только не это!

Годзилла поднялся и подошел к ящикам, в которых хранились кобры, достал один и открыл замок. Затем направился к Тхан Ву.

– Нет! – снова крикнул тот. – Нет, пожалуйста! Я не знаю, где рог. Наверное, его кто-то украл.

Он уворачивался и пинался, но Годзилла схватил его сзади и снял с крючка. Когда руки резко опустились вниз, боль была настолько сильной, что у Тхан Ву потемнело в глазах.

Годзилла поволок его к ящику.

– Нет! – снова крикнул Тхан Ву. – Нет, я не хочу!

Он упал на землю, ударился и, кусая Годзиллу за руку, безуспешно пытался встать на ноги. Ящик был близко.

– Хорошо, хорошо… Я расскажу. Я расскажу!

Годзилла остановился, но не выпустил его, только повернул так, чтобы лицо Тхан Ву было видно Хыонг Суану.

– Это Фыонг. Она взяла его.

Хыонг Суан достал еще один телефон. «Самсунг» с разбитым экраном.

«Это мой, – подумал Тхан Ву. – Они взяли мой телефон».

Хыонг Суан открыл Facebook, пролистал список друзей, встал и показал телефон Тхан Ву.

– Это она?

Тот кивнул.

Хыонг Суан пролистал профиль Фыонг и посмотрел на Годзиллу.

– Здесь есть все, что нам нужно. Отправляй его в ящик.

– Нет! – крикнул Тхан Ву. – Нет, нет, нет!

Но Годзилла уже стоял около ящика. Открыл крышку.

Тхан Ву упал на спину и крикнул так, что ощутил вкус крови во рту.

И когда крышка закрылась, он почувствовал себя в темноте очень одиноко.

Заповедник носорогов Лимпопо, Южно-Африканская Республика

Табиса Мадонсела остановилась перед стадом антилоп, которые с треском ломились через заросли, а затем ее «лендровер» снова набрал скорость и помчался по извилистой гравийной дорожке, которая вела к воротам.

Она притормозила и свернула, чтобы объехать несколько ям, а затем снова нажала на газ, умело избегая проблемных мест.

Табиса работала полевым гидом и проводником в Заповеднике носорогов Лимпопо уже четыре года. И была довольна, несмотря на никудышнюю зарплату. Когда она проведывала мать в Йоханнесбурге, то очень тосковала и размышляла о преимуществах своей работы.

Но некоторых поручений ей хотелось бы избежать. Однажды, когда она меняла генератор на одном из сафари-автомобилей, позвонил Тинус ван Хобек и сказал, что Табиса должна подъехать к воротам и забрать одного «важного спонсора», как он выразился. Белого человека с толстым бумажником, одетого в нелепую сафари-униформу, которую он, вероятно, купил на бонусы в элитном охотничьем магазине. Табисе не нравилось, что она должна держаться приветливо с человеком, которого презирала, чтобы он оставался в хорошем расположении духа и продолжал жертвовать бедным африканцам деньги.

Табиса снизила скорость, чтобы справиться с поворотом направо, и затем подъехала по открытой местности прямо к воротам.

У охранной будки на камне сидел длинноволосый мужчина с татуировками и пил пиво. Но ведь это не может быть спонсор, верно? Он выглядит скорее дурацким кавер-певцом, который заблудился по пути к «Хард Рок Кафе» в Йоханнесбурге.

Мужчина встал с камня, как только увидел девушку. Он высокий, как баскетболист, но значительно стройнее. На нем кожаные штаны, ногти покрыты черным лаком. Он не был похож на обычных мужчин здесь, в Низком Велде.

Мужчина накинул на татуированные плечи бархатный фиолетовый пиджак и подхватил два пака с пивом.

«Это что-то интересное», – подумала Табиса и пошла вперед, чтобы поздороваться.

Роб Чезей сидел на нагретом солнцем камне приблизительно пятнадцать минут и выпил вторую бутылку пива, если не считать той, которую он жадно опустошил еще в такси, как вдруг увидел пыльный «лендровер», появившийся из зарослей.

Но за рулем был не Тинус ван Хобек, а темноволосая девушка в кепке, солнцезащитных очках и с волосами, собранными в хвост.

Девушка притормозила в нескольких метрах от Роба, вышла из автомобиля и быстрым шагом направилась к нему. Она выглядела лет на тридцать, может, немного старше. Ее лицо было маленьким и узким, глаза – большими, и Роб представил красивое тело под мешковатой рубашкой оливкового цвета с логотипом заповедника, вышитым на левом нагрудном кармане.

Он попытался удержать паки пива одной рукой. Девушка протянула свою, испачканную маслом, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Меня зовут Табиса. Приятно познакомиться.

Хотя ее голос звучал вежливо и спокойно, девушка выглядела взволнованной и явно пыталась скрыть, как ей на самом деле неловко.

Роб небрежно бросил рюкзак и пиво в машину. Все в ней было пыльным, а на изношенных сиденьях в некоторых местах порвана обивка.

– У тебя несколько паков пива. Ты всегда так ездишь? – спросила Табиса, когда они сели в автомобиль.

– Поездка оказалась очень жаркой, – ответил Роб. – Пиво я купил поблизости на заправке. Хочешь? Думаю, оно еще достаточно холодное.

– Да, спасибо, не откажусь.

Роб откинулся на сиденье и предложил:

– «Hansa» или «Castle»?

– «Hansa» будет отлично.

Роб достал две бутылки из пака и протянул одну Табисе. Она открыла ее и сделала несколько больших глотков, одновременно повернув ключ зажигания.

Робу понравился интерьер «лендровера». Никакого стерео, цифрового дисплея, все просто. Только аналоговый указатель и надежная механика. Как будто находишься в сафари-автомобиле 1940-х годов.

– Твой визит неожиданный, – сказала Табиса, когда они выехали на неровную дорогу. – Может, мы пропустили какое-то письмо, которое ты отправил?

Роб покачал головой.

– Я был спонсором одного вашего носорога, Лены. Вчера или позавчера Тинус написал, что она убита. И я сел в первый же самолет, который летел сюда.

– Не только Лена. Мы потеряли трех носорогов за двое суток. Двух черных и одного белого. Мы до сих пор не можем смириться с этим.

Английский акцент Табисы был красивым и мелодичным, с четко выраженным «р». Совсем не похожим на диалект Тинуса, который больше напоминал австралийский.

– Тинус здесь? – спросил он.

– Да, мы на пути к его офису.

Дорога, пробираясь между густыми кустарниками и невысокими деревьями, становилась все более ухабистой и извилистой. Длинные ветки царапали автомобиль, и Табиса чуть снизила скорость, уклоняясь от них и объезжая ямы на дороге.

– Вау, посмотри! – воскликнул Роб, когда в двадцати метрах от них пробежали три зебры.

Табиса улыбнулась.

– Ты первый раз в Африке?

Робу было трудно отвести взгляд от полосатых животных.

– Да, если не считать поездку на отвратительный египетский курорт несколько лет назад.

Табиса притормозила рядом с небольшой темной навозной кучей, вышла из машины и приложила ладонь к фекалиям, а затем взяла немного в руку.

– Что ты делаешь? – спросил Роб.

– Здесь совсем недавно прошел черный носорог, помет еще теплый.

Роб удивленно взглянул на девушку и подошел к ней. Табиса протянула ему навоз и предложила потрогать, но он отпрянул и скрестил руки на груди.

– Откуда ты знаешь, что это именно черный носорог, а не белый?

– Видишь кусочки прутиков? Черные носороги объедают ветки деревьев. Белые носороги едят только траву, и их пищеварительная система лучше. Их фекалии тоньше.

Табиса присела на корточки и посмотрела на следы на земле.

– Это самец.

Роб огляделся.

– Это хорошо или плохо?

Табиса встала и вытерла руки о штаны.

– В заповеднике есть черный носорог, которого мы не видели уже несколько недель. Может, именно он прошел здесь. В таком случае это очень хорошая новость. Мы уже начали думать, что он убит.

Они сели в «лендровер» и поехали дальше. Роб допил свое пиво и сказал:

– Расскажи о Лене.

– Она была найдена мертвой с обрубленным рогом. Убита тремя выстрелами: двумя в бок и одним в шею. В той же части заповедника было найдено еще одно животное, которое убили таким же способом.

– По дороге сюда возле одного из заповедников я увидел вывеску, что все носороги без рогов. Я предположил, что это делается для того, чтобы защитить животных от браконьеров. Вы такое не применяете?

– Нет, по нескольким причинам. Во-первых, из убитых носорогов двое было именно черные, в том числе и Лена. Им нужен рог не только для того, чтобы драться, но и чтобы во время еды раздвигать ветки кустов и заросли. Вот почему нельзя лишать их рога. Во-вторых, этот метод был протестирован в заповеднике, о котором ты говоришь, но он не дал результатов. За последний год там было убито четыре носорога, хотя они были без рогов.

– Почему так?

– Нужно оставлять примерно десять сантиметров рога, чтобы не навредить животному. Эта часть весит где-то килограмм или немного больше, что стоит шестьдесят-семьдесят тысяч долларов на черном рынке во Вьетнаме и Китае. Этого достаточно, чтобы браконьер решил, что стоит приложить усилия и убить носорога. И даже если он решит, что это того не стоит, он все равно убьет его, чтобы в следующий раз не наткнуться на ненужное животное. Наклонись!

Роб пригнулся. Ветка ударила в лобовое стекло. Табиса продолжила:

– Нужно также помнить, что отпилить рог – это дорого. Нужно найти носорога, усыпить на время, а затем уже пилить. Могут потребоваться вертолет и нанятый ветеринар, чтобы выполнить все лучшим образом. К тому же это нужно делать всем носорогам одновременно, иначе они будут неравны в бою. А уже через четыре года рог отрастает, и нужно делать все заново. Даже чаще, потому что и короткий рог привлекает браконьеров. Он стоит чертовски дорого. Люди вкладывают массу денег в то, чтобы защитить носорогов от браконьеров.

– Где же вы берете деньги?

– В основном получаем от туризма. Но этого недостаточно. Многие частные землевладельцы начали избавляться от своих носорогов. Они распродают их на рынке за двести-триста тысяч. Представляешь, двадцать пять тысяч долларов за целого носорога, когда рог может быть продан за четыреста пятьдесят тысяч долларов. Это животные, которые дороже мертвые, чем живые.

Телефон Табисы зазвонил. Она, не сводя глаз с дороги, достала его из кармана рубашки.

– Алло!

Она слушала молча, прижав телефон к уху, и Роб заметил, как ее лицо полыхнуло гневом.

Табиса сильнее нажала на газ, казалось, даже не заметив этого, и сказала:

– Слушай, идиот. Мне это не интересно. Нет, я говорю. Передай привет своим дружкам. И не звони мне больше.

Она сбросила звонок и сунула телефон в карман рубашки.

– Не лучшие друзья, похоже, – сказал Роб.

Табиса сидела молча. Ее лицо по-прежнему было красным от злости.

Она снизила скорость и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Роб заметил, что ее большие карие глаза такого же красивого оттенка, как и кожа.

– Браконьеры, – сказала она. – Они пытались уговорить меня на сотрудничество.

Роб удивленно взглянул на нее.

– Они хотят, чтобы ты убила для них носорога?

– Нет, но они хотят, чтобы я рассказала, где они обитают, чтобы они передали информацию тем, кто выслеживает животных.

– А если подыграть, а потом разоблачить их?

– Я и другие работники уже пробовали эту тактику, она не действует. Они всегда звонят с неизвестного номера и никогда не называют своих имен. И когда их заказ выполнен, оставляют деньги в определенном месте, а затем сообщают, где их искать. Поэтому те, кто соглашается, не знают, с кем имеют дело.

– Но почему им нужна ваша помощь? Я думал, они сами выслеживают носорогов.

– Площадь Национального парка – сорок пять тысяч квадратных километров. И речи не может быть о том, чтобы пробежаться и разыскать носорога, особенно черного. К тому же он очень пуглив.

– Сколько денег они предлагают?

– По-разному. Я слышала цифру в пределах десяти тысяч, что в два раза больше месячной зарплаты многих сотрудников заповедника. Для многих это соблазн. С одной стороны, работники заповедника с зарплатой, на которую едва ли можно прожить, каждый день рискуют быть убитыми. Но, с другой стороны, какого черта называть себя защитниками, если вы легко подкупаетесь криминальными группировками, которые уничтожают наших животных?

Роб посмотрел на нее. Похоже, Табиса особо не переживала насчет своей внешности. Он не заметил даже косметики. Она носила немодную одежду и сидела с дерьмом носорога на руках. И все же девушка была чертовски привлекательной!

Он оглядел ее лицо, шею и грудь.

– Я хотел бы узнать об этом больше, – сказал он. – Как насчет того, чтобы поужинать вместе?

Она взглянула на него и засмеялась.

– Извини. Я не хожу на свидания с туристами.

«Туристами? Да я же рок-звезда!»

Робу хотелось спросить, знает ли она, кто он на самом деле. Но он передумал и уставился в лобовое стекло.

Они двигались в неловком молчании еще несколько минут, видели нескольких зебр в кустах и одинокую антилопу гну. А потом выехали на открытую местность к белому зданию отеля с зелеными ставнями и солнечными батареями на крыше.

Табиса небрежно припарковала джип на гравийной дорожке у веранды.

– Мы приехали.

Ее голос стал другим, она не сводила глаз с дороги. Как будто хотела подчеркнуть дистанцию с туристом.

Роб вышел из машины, прихватив рюкзак и пиво. Табиса указала на длинное одноэтажное здание по другую сторону ухоженного газона.

– Вторая дверь слева – и ты найдешь его в первой комнате справа. А мне нужно работать.

– Спасибо, что подвезла.

Табиса резко стартанула и помчалась так, что позади автомобиля закружилась пыль. Роб все еще стоял с пивом в руках и смотрел ей вслед. Уже очень давно девушки ему так не отказывали.

Он огляделся. Солнце стояло низко в небе, и деревья отражались тенью на газоне.

Прохладнее, чем он думал. Здесь осень. Весна осталась дома.

Он направился к офисному зданию, как вдруг услышал голос позади:

– Привет, Роб!

Он обернулся и на дорожке, которая вела к белому кирпичному зданию с обозначением «Ресепшн», увидел мужчину лет шестидесяти. Тинус ван Хобек, с британской бледно-розовой кожей, зачесанными назад светлыми волосами, в белой рубашке с закатанными рукавами, выглядел как зимующий колонизатор.

Он протянул Робу мозолистую руку:

– Добро пожаловать в Южно-Африканскую Республику! Приятно наконец встретиться с тобой. Ты выглядишь так же, как на постере.

– Постере?

– У моего сына есть большой постер с тобой и другими парнями из группы.

– О черт! Я и не думал, что кто-нибудь здесь о нас знает.

– Но ты же понимаешь, как тут с Интернетом. Подростки узнают о чем-то, когда это уже неактуально.

Тинус засмеялся и положил руку на плечо Роба. Они пошли к офису. Тинус стал серьезным и с болью заговорил о смерти Лены.

– Я слышал, что вы потеряли несколько носорогов за короткий промежуток времени, – сказал Роб.

– Да, это так. Я думаю, что, к сожалению, у нас есть крыса среди сотрудников.

– Крыса?

– Человек, которого браконьеры используют в качестве инсайдера.

Роб подумал о телефонном разговоре Табисы по дороге сюда. Группировке нужно много инсайдеров или это другая группировка пыталась завербовать ее?

Они пришли в офис. Тинус предложил Робу устроиться в кресле с подлокотниками и сиденьем из мягкой ткани, в то время как сам присел на черный офисный стул.

На стене в рамках висели фотографии диких животных и счастливых туристов, которые наблюдают за животными. Стена справа была почти полностью занята картой заповедника. Он выглядел гигантским.

– Хочешь виски?

– Благодарю, не откажусь, – ответил Роб.

Тинус открыл дверцу темно-коричневого деревянного шкафа, достал бутылку «Johnnie Walker» и две рюмки.

Он наполнил их и поднял свою:

– За успешное сотрудничество последних двух лет!

Они со звоном чокнулись, и Роб задумался, на чем же на самом деле держалось их сотрудничество и сколько денег он пожертвовал. Десять тысяч в год? Сто тысяч? Гас упомянул сумму во время одного из визитов к нему в реабилитационный центр, но тогда Робу уже надоело быть трезвым, он напился и ничего не запомнил.

Тинус наклонился к нему:

– Скажи мне, что заставило тебя прийти сюда?

Роб открыл рот, чтобы сказать, что смерть Лены подействовала на него так глубоко, что он должен был приехать, чтобы узнать как можно больше о том, что произошло. Но вовремя остановился, посмотрел Тинусу в глаза и сказал:

– Мне нужен был предлог, чтобы уехать на некоторое время. Твое письмо дало мне повод.

Тинус задумался, услышав ответ.

– Я надеюсь, у нас будет возможность поговорить позже. Но сначала вот что. Я забронировал для тебя один из наших самых красивых бунгало. Можешь жить здесь столько, сколько хочешь, а я прослежу, чтобы ты посетил самые лучшие туры в нашем заповеднике. – Он смущенно поерзал в кресле. – О Лене я могу рассказать немного. Мы исследовали ее тело, нашли пули, и на двух гильзах от патронов остались следы. Мы не можем ничего сделать, пока не найдем браконьера, который совершил это преступление. А еще лучше – отыскать рог. У нас хорошая судебная лаборатория в Претории, где смогут сравнить ДНК найденного рога с ДНК убитого животного, – таким образом за последние годы мы разоблачили некоторых контрабандистов.

Он сделал еще глоток, и Роб поспешил поднять свою рюмку.

– Но я буду честен с тобой, Роб, – сказал Тинус, когда поставил рюмку. – Не имеет значения, сколько браконьеров мы поймаем, на их место придут новые. Каждые восемь часов в этой стране убивают одного носорога. И чем жестче мы пытаемся остановить их, тем более жестокими они становятся. Идет война, и враг оснащен намного лучше, чем мы. Один раз наши ребята столкнулись с тремя браконьерами, у которых были как АК-47, так и очки ночного видения.

– Так как же вы собираетесь выиграть войну?

Тинус откинулся на спинку стула и посмотрел на Роба.

– Вы продаете пластинки в Китае и Вьетнаме?

– В Китае не так много, но во Вьетнаме обороты растут.

– Когда приедешь туда со следующим промотуром, скажи вьетнамцам, чтобы начали грызть ногти вместо того, чтобы покупать носорожьи рога.

– Грызть ногти?

Тинус поднял руку и показал свои грязные, сломанные ногти.

– Рог носорога состоит из кератина, этот же вид белка содержится в твоих и моих ногтях. Тем не менее порошок из рога носорога считается в традиционной китайской медицине средством лечения от всех болезней.

– И кто-то еще верит в подобное дерьмо?

– Слишком много. Он бы…

Зазвонил стационарный бежевый телефон на столе. Тинус извинился и поднял трубку. На вращающемся кресле он повернулся спиной к Робу и начал говорить с кем-то, кого, очевидно, хорошо знал.

Роб откинулся на спинку стула. Виски приятно смешалось в его животе с пивом, и он расслабился. Он вспомнил о «Hanoi Rocks» и их дебютном альбоме «Bangkok Shocks, Saigon Shakes, Hanoi Rocks». Он всегда считал, что это лучшие названия альбомов за всю историю их карьеры, и уже давно поставил себе целью сыграть вживую в каждом из этих городов. После очередного тура остался только Ханой. Ему бы хотелось стоять там на сцене и кричать: «Добрый вечер, Ханой. Вы готовы к року?»

– Черт… – сказал Тинус в трубку. – Много следов? И как давно?

Нахмурившись, он подошел к большой карте на стене. Шнур натянулся, телефон скользнул по столу, и Роб едва успел придержать его.

– А где именно? Ага, здесь. Прямо на границе с Национальным парком.

Тинус провел пальцем по линии, которая, видимо, показывала реку вдоль извилистой дороги в направлении север – юг. Похоже, река стала границей между парком Крюгера и Заповедником носорогов Лимпопо.

Тинус посмотрел на часы.

– Сделайте все, – сказал он. – Да, я знаю, что это будет непросто и займет много времени, но разве у нас есть выбор?

Тинус положил трубку и сел – Робу показалось, что он вдруг очень устал.

– Что случилось? – спросил Роб.

– Звонил начальник службы безопасности. Какие-то туристы видели трех мужчин афроамериканской наружности, которые перепрыгнули через забор парка Крюгера. По крайней мере у одного из них в руке был пистолет. А теперь охранники парка увидели их следы, и, похоже, те уже вошли в наш заповедник.

– А ограждение между ними?

Тинус ван Хобек покачал головой.

– Мы этим и привлекаем туристов, предлагая роскошное жилье и точно такую же дикую природу, как и в Национальном парке.

Он повернулся в кресле, открыл дверцу низкого деревянного шкафа, стоявшего вдоль стены, и вынул две черные рации с толстыми антеннами.

– Это, по-видимому, пригодится, – сказал Тинус и включил их, чтобы проверить. – Я должен быть уверен, что кто-нибудь выследит браконьеров, прежде чем стемнеет. – Он задумался и посмотрел на Роба. – Ты хочешь увидеть ее?

– Кого?

– Лену. Я думаю, это важно для тебя, хотя и не очень приятно. Датчик, который подает радиосигналы, укажет место, где была застрелена Лена. Она лежит всего в ста метрах от дороги. Я прослежу, чтобы тебя проводили.

У Роба похолодело в животе при одной только мысли, что придется увидеть разлагающегося носорога, наполовину съеденного личинками и гиенами.

– Не нужно.

– Хорошо. Присядь, пока я вызову машину. А потом провожу тебя в бунгало.

Он поднял трубку и нажал на быстрый набор. Роб услышал голос женщины на другом конце провода.

– Привет, Табиса. Это Тинус. Где ты? Хорошо. Я хотел бы попросить тебя выполнить еще одно поручение. У меня есть две рации, которые нужно отвезти Машуду и парням.

Табиса?

Роб помахал рукой, чтобы привлечь внимание Тинуса.

– Не отключайся, Табиса, – сказал тот и прижал трубку к себе.

– Да?

– Я передумал, – сказал Роб. – Я хотел бы увидеть Лену, пока не стало слишком поздно.

– Ты еще возьмешь с собой пассажира, – произнес Тинус в трубку.