Текст книги "СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг."

Несмотря на то, что период с сентября по декабрь 1983 года характеризовался исключительно опасным периодом во взаимоотношениях между двумя сверхдержавами, но, тем не менее, существовало понимание того, что они не должны допустить возникновения ядерной войны между собой. В позиции Рейгана в начале 1984 года стал просматриваться отход от воинственно примитивного антисоветизма. В частности, в интервью журналу «Тайм», данном им в конце 1983 года, Рейган на вопрос, считает ли он по-прежнему уместной свою фразу: «СССР является средоточием зла», – решительно ответил: «Нет. Я не стал бы больше говорить подобных вещей»[518]518
  Цит. по: Иванян Э.А. Рональд Рейган. С. 320.


[Закрыть].

Переход Рейгана к менее агрессивной политике в отношении Советского Союза объяснялся, главным образом, важными изменениями, которые происходили в США. Он решил баллотироваться на второй президентский срок, и стал предпринимать попытки утвердиться в глазах американцев в роли «миротворца». Это требовало от него более взвешенного курса в отношении своего геополитического противника.

Умеренное окружение президента понимало, что грубая безальтернативная конфронтация с Советским Союзом на выборах в 1984 году не принесет успеха. Госсекретарь Джордж Шульц, советники президента Роберт Макфарлейн, Джек Мэтлок и некоторые другие члены команды Рейгана не разделяли экстремистских взглядов директора ЦРУ Уильяма Кейси и министра обороны Каспара Уайнбергера. Умеренные в администрации, включая экспертов по СССР, считали, что Соединенным Штатам не следует оспаривать законность советского строя, равно как и добиться над ним военного преимущества, а также оказывать давление на советскую систему с целью ее развала[519]519
  Зубок В.М. Неудавшаяся империя. С. 397.


[Закрыть].

Кроме того, ученые доказали, какие ужасные последствия может иметь ядерный конфликт между СССР и США. Одновременный взрыв 5–6 тыс. ядерных боеголовок, что вполне допустимо при ядерной войне между ними, может привести к катастрофическим климатическим последствиям, то есть к наступлению так называемой «ядерной зимы» – похолоданию на 25–30 градусов в обширных районах планеты, уничтожению там сельского хозяйства и элементарных условий жизни[520]520
  История международных отношений. Т. 3. С. 253.


[Закрыть].

16 января 1984 года Рейган выступил в конгрессе с большой внешнеполитической речью, в которой он немало внимания уделил состоянию и перспективам советско-американских отношений. Президент выделил три проблемы, по которым, с его точки зрения, – следовало бы добиться успеха: это отказ от использования силы и угрозы применения силы при решении международных споров, поиск путей сокращения мировых запасов оружия и установление более продуктивных отношений между двумя государствами. Рейган особо выделил, что «Соединенные Штаты должны предпринять новую попытку в переговорах с Советским Союзом по выработке договора о сокращении вооружений»[521]521
  Рейган Р. Жизнь по-американски. С. 587.


[Закрыть]. Однако главное условие для успеха переговоров и защиты американских интересов он по-прежнему видел в силе. «Сила необходима для успеха переговоров и защиты наших интересов. Если мы будем слабы, то мы ни на что не способны».

Такое заявление, произнесенное, например, в 1983 году, могло бы быть расценено как серьезный шаг в сторону улучшения отношений с Советским Союзом. Но это было время срыва переговоров по ядерному разоружению, агрессивного размещения американских ядерных ракет в Европе и приближающихся президентских выборов в США. В Советском Союзе оно было расценено как предвыборное выступление.

Не произошло сближения позиций и на международной конференции по мерам укрепления доверия, безопасности и разоружения в Европе с участием 33 европейских государств, а также США и Канады, открывшейся 17 января 1984 года в Стокгольме.

Первым выступил госсекретарь Дж. Шульц. Член советской делегации О.А. Гриневский вспоминает: «Все думали, что Шульц облачится в тогу миротворца в соответствии с речью Рейгана. Но он надел латы холодной войны и нанес удар по самому больному месту – правам человека… Их нарушение в Советском Союзе, подчеркнул он, должны стать центральной темой любой дискуссии о европейской безопасности. Затем он обвинил Москву в разделе европейского континента на Восток и Запад…»-.

На следующий день выступил А.А Громыко, подвергший критике позицию США по евроракетам, а также их позицию на Ближнем Востоке и в Центральной Америке: «…другая сторона думала, да и сейчас думает, как бы подвинуть свои [522]522
  Гриневский О.А. Перелом. От Брежнева к Горбачеву. М., 2004. С. 125.


[Закрыть] ракеты поближе к нашему порогу… Короче говоря, нынешняя американская администрация – это администрация, мыслящая категориями войны и поступающая соответственно»[523]523
  Речь министра иностранных дел А.А. Громыко // Правда. 1984. 19 января.


[Закрыть]. В своих мемуарах он напишет: «В Стокгольме вновь различие между позицией СССР и позицией США ощущалось весьма отчетливо» [524]524
  См.: Громыко А.А. Памятное. В 2 кн. М., 1988. Кн. 2. С. 245.


[Закрыть].

Известно, что США систематически подвергали критике СССР за вторжение в Афганистан. Громыко решил в долгу не остаться: «Милитаризм античеловечен всегда и во всем. Это со всей наглядностью проявляется сейчас в Ливане. Страну буквально рвут на части, ливанскую землю топчет солдатский сапог некоторых из тех государств, представители которых заседают в этом зале. Военно-морская армада США расстреливает ливанские города»[525]525
  Правда. 1984.19 января.


[Закрыть].

Вместе с тем, наметились и некие позитивные подвижки. Во время работы конференции в советском посольстве произошла встреча Громыко и Дж. Шульца, продолжавшаяся пять часов, вместо запланированных трех[526]526
  Гриневский О.А. Перелом. С. 129.


[Закрыть]. Громыко в завершение беседы сказал американскому коллеге, что их встреча «была необходима». Шульц ответил, что «лед тронулся». Журналисты отметили, что они пожали друг другу руки у входа в советское посольство, когда встретились и когда прощались. «По тем временам, – отмечает ОА. Гриневский, – это могло считаться достижением»[527]527
  Там же.


[Закрыть].

На короткий период правления Андропова пришлось максимальное обострение отношений двух сверхдержав после разрядки 1970-х годов. Но такое обострение возникло не из-за его политики, а благодаря той стратегической линии, которая была сформулирована в начале президентства Рейгана в отношении Советского Союза. Вместе с тем нельзя не видеть и другое: в области решения ракетно-ядерной проблемы, особенно на Европейском континенте, гибкости в советской внешней политике при Андропове не хватало. А это не могло не способствовать возрастанию гонки вооружений и милитаризации нашей экономики.

Ю.В. Андропов на заявление Рейгана ответил через двенадцать дней – 28 января. Советский лидер критиковал политику президента и не был настроен на встречу, поскольку здоровье этого ему уже не позволяло.

«Если сегодня приходится констатировать, что дела между нашими странами складываются, скажем прямо, крайне неблагоприятно, то причина тому – не в нашей политике. Мы этого не хотели и не хотим.

Мы были готовы на очень глубокие сокращения и стратегических и европейских ядерных вооружений. По последним – вплоть до полного освобождения Европы от ядерного оружия средней дальности и тактического. Советский Союз по-прежнему за это. Начав размещение своих новых ракет, которые в отношении СССР являются стратегическими средствами, американская сторона разрушила ту базу, на которой можно было искать соглашения. Мы однозначно расценивали этот шаг как попытку сломать и региональный, и глобальный баланс».

Будем откровенны, г-н Президент, не получается делать вид, будто ничего не произошло. Нарушен диалог по важнейшим вопросам, нанесен тяжелый удар по самому процессу ограничения ядерных вооружений. Опасно возросла напряженность. Это и мы знаем, и Вы знаете»[528]528
  Цит. по: Рейган Р. Жизнь по-американски. С. 588.


[Закрыть].

Ненормальность отсутствия рабочих контактов с высшими советскими руководителями начал осознавать, как сам Рейган, так и его окружение. В ноябре 1989 г. вышли в свет мемуары Нэнси Рейган, в которых она пишет, что ей приходилось сдерживать идеологические перегибы, которые позволял себе ее муж, в частности в отношении Советского Союза. «Нельзя допускать, чтобы две супердержавы не говорили друг с другом. Этого требует здравый смысл», – заявила она журналу «Ньюсуик». Аналогичные советы давал и бывший президент США Никсон, к мнению которого Рейган прислушивался[529]529
  Иванян Э.А. Рональд Рейган. С. 322.


[Закрыть].

В силу разных причин встреча на высшем уровне не состоялась. С одной стороны, Рейган декларировал необходимость такой встречи и начало переговоров о сокращении вооружений. Выступая во Франции по случаю 40-ой годовщины высадки англо-американских войск 6 июня 1984 года, он заявил: «Мы стремимся всегда быть готовыми к миру, быть готовыми к сокращению агрессии, к переговорам о сокращении вооружений, к встречным шагам, к примирению. Честно говоря, ни одно примирение мы не приветствовали бы так горячо, как примирение с Советским Союзом. Вместе мы можем уменьшить риск возникновения новой войны отныне и на все времена»[530]530
  Рейган Р. Откровенно говоря. С. 202.


[Закрыть]. С другой стороны, он постоянно говорил об увеличении военной мощи США, необходимости добиться успеха в области СОИ. «…в СОИ заложен такой потенциал безопасности для человечества, что она не может быть предметом торга за столом переговоров» [531]531
  Рейган Р. Жизнь по-американски. С. 605.


[Закрыть].

Определенные изменения произошли в тактике и стратегии советской дипломатии в советско-американских отношениях при К.У. Черненко, в том числе и по проблемам ядерного разоружения в Европе. СССР не склонен был обострять отношения с США. При нем СССР пересмотрел также свое отношение к переговорам в Женеве по ракетам средней дальности в Европе, которые были прерваны советской делегацией из-за начала размещения американских ракет в пяти западноевропейских странах.

Вице-президент США Дж. Буш, возглавлявший американскую делегацию во время похорон Андропова, по приезду в Вашингтон, высказал мнение, что «Черненко кажется менее жестким и неуступчивым, чем Андропов»[532]532
  Там же. С. 588.


[Закрыть]. Рейган полагал, что «пришло время встретиться с Черненко приблизительно 1 июля (1984 г. – М.П.)»[533]533
  Там же. С. 591.


[Закрыть].

Между новым Генеральным секретарем и новым президентом США начался диалог в форме переписки по важнейшим проблемам мировой политики. Спустя две недели со дня вступления в должность Генсека, Черненко направил Рейгану свое первое письмо. По тону оно было «примирительным, как бы приглашающим начать отношения “с новой страницы”»[534]534
  Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. С. 581.


[Закрыть]. Президент высоко ценил переписку с Черненко, которая позволяла вести диалог на самом высшем уровне [535]535
  Там же.


[Закрыть].

Одной из острейших проблем в этот период стала проблема милитаризации космоса. В начале апреля 1984 года Рейган уведомил конгресс США о том, что правительство приступает к осуществлению широкой программы гонки вооружений в космосе и не намерено договариваться с Советским Союзом о предотвращении милитаризации космического пространства из-за сложностей контроля. На пресс-конференции он заявил, что подобного рода соглашения «невозможно проверить»[536]536
  Правда. 1984. 7 апреля.


[Закрыть].

Реакция Москвы на это заявление была мгновенной. Уже через два дня после его оглашения К.У. Черненко ответил на вопросы корреспондента газеты «Правда»: «Советский Союз уже не первый год добивается договоренности, направленной на то, чтобы не допустить распространения гонки вооружений на космическое пространство. Этот вопрос мы постоянно ставим перед руководством США… Когда есть действительное желание договориться о мерах по сокращению вооружений и разоружению, контроль не был и не может быть препятствием. Это доказано прошлым опытом»[537]537
  Там же. 9 апреля.


[Закрыть].

Рейгановская администрация уклонилась от официальных переговоров по космическим вооружениям, ссылаясь на отсутствие эффективного механизма проверки возможного будущего соглашения.

Все же некоторые положительные изменения произошли. В мае 1984 года было продлено на три года соглашение о предотвращении инцидентов на море, в июне договорились о возобновлении переговоров по открытию консульств двух стран, а также продлили на десятилетний срок соглашение об экономическом сотрудничестве[538]538
  История международных отношений. Т. 3. С. 243–254.


[Закрыть].

В Вашингтоне внимательно следили за кадровыми изменениями в руководстве СССР, рассчитывая, что более молодое поколение руководителей будет более сговорчивым. «Рано или поздно, – говорил Шульц Рейгану летом 1984 года, – Советы столкнутся с проблемой смены поколений, когда старшие члены Политбюро умрут или уйдут в отставку и на смену им придут более молодые люди, у которых могут быть совсем иные взгляды… Думаю, что идеология для них уже не будет прежней жизненной силой, они станут больше верить в технологию и искать более эффективную политику… Для нас будет выгодно обращаться с ними вежливо и, несмотря на все разногласия, признавать важность их страны»[539]539
  Цит. по.: Печатнов В.О., Маныкин А.С. История внешней политики США. С. 526.


[Закрыть]. В этом смысле время работало на Америку.

Рейган приходил к осознанию необходимости смягчить свой агрессивный подход к СССР. После четырехлетнего перерыва в советско-американских контактах, впервые за время пребывания Рейгана у власти, 28 сентября 1984 года в Вашингтоне состоялась его встреча с министром иностранных дел А.А. Громыко. До того с советским представителем такого ранга президент не встречался. В ходе двухчасовой политической беседы имели место как споры по идеологическим вопросам, так и по вопросу гонки вооружений. А. Ф. Добрынин, участвовавший в этой встрече, так передает позицию Рейгана: «…Политическая философия марксизма-ленинизма, лежащая в основе курса СССР, предусматривает уничтожение капиталистического строя в США и других странах Запада. Значит США должны вооружаться, чтобы не оказаться, в конце концов, поставленными перед выбором – либо сдаться, либо умереть» [540]540
  Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. С. 589.


[Закрыть]. О позиции Громыко мы узнаем из его мемуаров «Памятное»: «Суть нашей политической философии, – сказал он, – заключается в том, что в силу объективного хода исторического развития одна общественная формация сменяется другой. В данном конкретном случае мы исходим из того, что капиталистическая формация будет заменена социалистической»[541]541
  Громыко А.А. Памятное. Кн. 2. С. 256.


[Закрыть].

Громыко был человеком убежденным и, по всей видимости, глубоко верил в то, о чем он говорил. Конечно, глава МИДа и мысли не допускал, что через семь лет произойдет крушение как его государства, так и общественного строя, в преимущество которого он верил.

Громыко в беседе с Рейганом затронул и такой важный вопрос, как мотивы гонки вооружений со стороны США. «Расчет, возможно, делается на то, что СССР истощит свои материальные ресурсы и, в конечном счете, вынужден будет сдаться. США же заберутся на командную вышку в мире. Этого, господин президент, никогда не будет. Конечно, продолжение гонки вооружений заставляет использовать наши значительные ресурсы – материальные и интеллектуальные. Но мы выдержим»[542]542
  Там же. С. 257.


[Закрыть].

Знакомя членов Политбюро с итогами своей встречи с Рейганом, Громыко говорил: «…В политике ортодокс. Последовательно ведет линию свою, сдвига никакого…» [543]543
  Воротников В.И. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М., 1995. С. 49.


[Закрыть].

Встреча между президентом США и министром иностранных дел СССР к каким-то конструктивным сдвигам не привела. Однако все же удалось договориться о проведении переговоров между СССР и США по ядерным космическим вооружениям. По требованию советской стороны ядерные вооружения впервые были увязаны с космическими. Положительным можно считать и то, что начался непосредственный диалог высоких представителей двух государств, который на длительный срок больше уже не прерывался.

Рейган выражал желание встретиться и на самом высоком уровне. Однако К. У. Черненко в своем интервью 17 ноября, отвечая на вопросы корреспондента американской телевизионной компании Эн-би-си Марвина Колба, заметил, что он «не видит необходимости во встрече из-за отсутствия уверенности в ее успехе». Дело, конечно, было в другом. Эта встреча не могла состояться из-за состояния здоровья советского Генсека.

СССР пересмотрел свою позицию и принял решение о возвращении за стол переговоров в Женеве по вопросам сокращения ядерного вооружения в Европе. 23 ноября 1984 года было опубликовано сообщение о том, что СССР и США согласились вступить в новые переговоры с целью достижения взаимоприемлемых договоренностей, касающихся ядерных и космических вооружений[544]544
  Правда. 1984. 23 ноября.


[Закрыть]. Уверенная победа Рейгана на очередных президентских выборах показала Москве, что с ним снова придется иметь дело. 7–8 января 1985 года в Женеве между Громыко и Шульцем состоялась новая встреча, которая привела к договоренности о возобновлении женевских переговоров по ограничению ядерных вооружений в Европе в марте этого же года.

Новый диалог между СССР и США начнется уже при новом советском лидере – М.С. Горбачеве.

Нужно заметить, что влияние СССР на ход событий в Афганистане после прихода к власти Кармаля, значительно возросло, так как он, как известно, был ставленником Москвы. Поэтому, с этого времени, за проводимую политику в этой стране ответственность нес не только режим Кармаля, но и Советский Союз. Политика СССР теперь заключалась в исправлении радикально-экстремистской политики Амина. Первые шаги правительства Кармаля были вполне разумными. Провели амнистию политических заключенных. Было декларировано об уважении ислама. В экономической области также осуществлены положительные меры: повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, менее жестоким стал контроль за предпринимательской деятельностью. Началась выплата жалованья шейхам, муллам, а также воинам тех племен, которые брали на себя обязательства охранять границу между Афганистаном и Пакистаном. Эти меры нового правительства первоначально были встречены положительно многими слоями афганского общества.

Поставив у власти своего ставленника, Советскому Союзу следовало бы добиться проведения такой политики, какую с 1985 года стал проводить Наджибулла – политику национального примирения, развития мелкого частного бизнеса, максимального учета национально-религиозных особенностей афганского общества, переговоров с главарями оппозиционных вооруженных формирований и религиозных авторитетов, их привлечение в местные структуры власти и т. д. Можно предположить, что в этом случае гражданская война в Афганистане после ввода советских войск была бы менее масштабной.

Однако советское руководство, отказавшись от радикально-экстремистского курса Амина, в целом же, продолжало проводить свою прежнюю политику, направленную на строительство общества социалистической ориентации. Эта политика была закреплена на июньском 1980 года Пленуме ЦК КПСС[545]545
  Постановление Пленума Центрального комитета КПСС «О международном положении и внешней политике Советского Союза». 23 июня 1980 г. // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 40. Л. 27.


[Закрыть].

Ввод советских войск первоначально не вызвал никакой агрессии афганского общества. Солдаты и офицеры Советской армии были встречены местным населением не враждебно. Первые потери войска несли не от пуль моджахедов, а в результате авиакатастроф или автомобильных аварий. Офицеры, вступая в контакты с гражданским афганским населением, убеждали его в том, что они не собираются воевать. Так свою миссию понимали и сами военные. Генерал Ю. Шаталин вспоминает: «Приказ четко определял наши задачи: выход частей на границу Афганистана и прикрытие их со стороны Ирана и Пакистана. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что сам расчет сил и средств вводимых войск показывал, что они не были рассчитаны на решение задач военными средствами… Это была целенаправленная политическая акция с применением вооруженных сил»[546]546
  Мирный поход, переросший в войну // Независимая газета. 1994. 29 февраля.


[Закрыть]. Войска охраняли крупные города и наиболее важные объекты инфраструктуры, основные магистрали и экономические объекты. Военное присутствие расценивалось в первую очередь как моральный фактор поддержки афганского правительства[547]547
  Христофоров В.С. Афганские события 1979–1989 гг.: от познания к осмыслению и признанию // Российская история. 2019. № 6. С. 13.


[Закрыть].

Советские войска были введены в страну, где уже шла гражданская война. Поэтому все, кто переходил на сторону официальной власти или сочувствовали ей, рассматривались афганской оппозицией как пособники советских войск. Моджахеды теперь стали воевать не только против режима Кармаля, но и против иностранных, то есть советских войск, вошедших в их страну. Гражданская война в этой стране со стороны моджахедов стала рассматриваться как национально-освободительная. Советские войска стали объектом нападения вооруженной оппозиции и, сами того не желая, стали постепенно втягиваться в войну. За спиной моджахедов находились Пакистан, Иран, Китай, Сирия, США, Саудовская Аравия и другие страны. Можно согласиться с утверждениями, что Советский Союз ввязался в войну, которая превратилась в его Вьетнам, но с последствиями, оказавшимися для него в итоге много страшнее последствий индокитайской экспедиции для Соединенных Штатов[548]548
  БоффаДж. От СССР к России. С. 122.


[Закрыть].

СССР оказался в таком положении, что воевать фактически ему приходилось теперь не только с афганскими моджахедами, но косвенно и с вышеназванными странами.

Вхождение в Афганистан резко ухудшило внешнеполитическое положение СССР. По утверждению Жискр д’Эстена, президента Франции, – «все западные страны выразили свой резкий протест по поводу советского вторжения»[549]549
  Жискар д’Эстен В. Власть и жизнь. Противостояние. М., 1993. С. 302.


[Закрыть].

На встрече в Варшаве в мае 1980 года французский президент говорил Л.И. Брежневу: «Вступление советских войск в Афганистан стало глубоким шоком для Запада, шоком куда более значительным, чем вы себе это представляете. Такой шок препятствует продолжению политики разрядки. Если Вас убеждают, что в конечном счете мы с вами смиримся, то вас просто обманывают»[550]550
  Там же. С. 326.


[Закрыть].

Наиболее воинственно действия Советского Союза в отношении Афганистана были встречены в США. И это не удивительно. Советско-американские отношения стали напряженными задолго до ввода советских войск в Афганистан. 8 июня 1978 года было созвано заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором были рассмотрены вопросы международного положения. В выступлении Брежнева подчеркивалось: Произошло серьезное ухудшение и обострение обстановки. И главным источником такого ухудшения являются растущая агрессивность внешней политики правительства Картера, все более резко антисоветский характер выступлений самого президента и его ближайших сотрудников, – в первую очередь Бжезинского[551]551
  Выступление тов. Брежнева Л. И. на заседании Политбюро ЦК КПСС по некоторым вопросам международного положения. Выписка из протокола № 107 заседания Политбюро ЦК КПСС от 8 июня 1978 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 34. Д. 1. Л. 2.


[Закрыть].

Уже 29 декабря, то есть через два дня после ввода войск, президент Дж. Картер направил на имя Л.И. Брежнева жесткое по своему содержанию письмо, в котором он требовал «предпринять быстрые и конструктивные действия по выводу ваших войск и прекратить вмешательство во внутренние дела Афганистана… При соответствующих действиях Вашего правительства пока еще не поздно избежать долгосрочного ухудшения американо-советских отношений» [552]552
  Позиция руководства США в связи с вводом советских войск в Афганистан в 1979 г. Документ № 6. Послание Брежневу об Афганистане // Новая и новейшая история. 1997– № 3. С. 122.


[Закрыть].

Ответ Картеру был дан в том же духе. Брежнев убеждал его в том, что «правительство Афганистана на протяжении почти двух лет неоднократно обращалось к нам с такой просьбой. Кстати сказать, одна из таких просьб была направлена нам 26 декабря с.г. Это знаем мы, об этом в равной степени знает афганская сторона»[553]553
  Об ответе на обращение президента Картера по линии прямой связи по вопросу об Афганистане. Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК КПСС от 29 декабря 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 42. Д.9.Л.2.


[Закрыть]. На упрек Картера в том, что ввод войск предпринят «без предварительного обсуждения с нами», Брежнев ответил: «А позволительно спросить Вас – Вы с нами консультировались прежде, чем начать массивную концентрацию военно-морских сил в водах, прилегающих к Прану, и в районе Персидского залива, да и во многих других случаях, о которых Вам следовало бы, как минимум поставить нас в известность?»[554]554
  Там же. Л. 3.


[Закрыть]. Брежнев не оставил без внимания «совет» Картера о выводе войск. «Как только отпадут причины, вызвавшие просьбу Афганистана к Советскому Союзу, – отметил он, – мы намерены полностью вывести советские воинские контингенты с территории Афганистана»[555]555
  Там же. Л. 4.


[Закрыть].

Действия американской стороны были направлены на резкое обострение отношений с СССР. На заседании Совета национальной безопасности (СНБ) 2 января 1980 года при участии президента Дж. Картера, вице-президента У. Мондейла, госсекретаря С. Вэнса, помощника президента по национальной безопасности 36. Бжезинского и других высокопоставленных лиц, был обсужден комплекс мер, реализация которых вела к возникновению между США и СССР острой холодной войны. Среди этих мер важное место отводилось санкциям против СССР, его осуждению в Организации Объединенных Наций, усилению антисоветской пропаганды и т. д.[556]556
  См.: Документ под названием «Заседание Совета национальной безопасности» от 2 января 1980 г. опубликован в: Новая и новейшая история. 1997. № 3. С. 123–136.


[Закрыть].

По итогам заседания в тот же день Бжезинским был подготовлен секретный Меморандум, состоящий из 26 пунктов. В частности, в пункте 6 говорилось об активизации пропагандистской кампании через радиостанции «Радио Свобода», «Радио Свободная Европа», «Голос Америки». В пункте 24 подчеркивалось, что необходимо убедить другие страны, чтобы те отказывали Советскому Союзу в предоставлении дальнейших кредитов[557]557
  Позиция руководства США в связи с вводом советских войск в Афганистан в 1979 г.// Новая и новейшая история. 1997– № 3. С. 138.


[Закрыть].

4 января 1980 год Картер обратился к Сенату США с просьбой не ратифицировать договор ОСВ – 2. Он также предложил свернуть культурный и экономический обмен с СССР, приостановить открытие американских и советских консульств и ограничить советско-американскую торговлю. Были снижены квоты вылова рыбы в американских территориальных водах с 450 000 до 75 000 тонн. Была запрещена выдача лицензий на передачу в СССР высоких технологий, а прежние лицензии отменялись (на сумму 150 млн долларов). Объявили «зерновое эмбарго» на 17 млн тонн[558]558
  Рабуш Т.В. Санкции США против СССР, их итоги и последствия (на примере антисоветских санкций 1980 года) // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2016. № 6. С. 49.


[Закрыть]. А.С. Черняев 28 января 1980 года зафиксировал в своем дневнике: «Картер лишил нас 17 млн тонн зерна (в Москве сразу же исчезла мука и макароны), запретил всякий прочий экспорт»[559]559
  Черняев А.С. Избранное. М., 2011. С. 382.


[Закрыть].

Вместе с тем, «зерновое эмбарго» не могло иметь долговременных негативных последствий, поскольку к нему не присоединились Канада, Австралия, Аргентина. Кроме того, американским фермерам эти санкции были не выгодны, и под их давлением 19 ноября 1980 года Рональд Рейган вынужден был их отменить.

Однако санкции в области высоких технологий могли иметь более отрицательные последствия. В этой связи А.С. Черняев отмечал в своем дневнике 3 марта 1980 года: «После мер, принятых Картером (за Афганистан), – не знаю, что будут делать некоторые отрасли, например, Кастандов (химическое машиностроение), который все спланировал из расчета на получение американской технологии, машин и аппаратов. Все у него остановится. Потому что то, на что, он и другие министры сориентировались, заложив уже в стройки и в планы снабжения, ничего этого у нас не производится, и не имелось в виду производить, не говоря уже о нашей способности обеспечить нужное качество»[560]560
  Там же. С. 391–392.


[Закрыть].

23 ноября 1980 года Картер выступил в Конгрессе и обосновал новую военно-политическую стратегию США, получившую название «Доктрина Картера». Она предусматривала усиление борьбы против СССР в зоне Персидского залива, в том числе и в Афганистане. Картер говорил: «Мы должны четко заявить о своей позиции: попытка любых внешних сил получить контроль над Персидским заливом будет расценена как угроза жизненно важным интересам США, и ответ на нее будет дан всеми доступными средствами, включая военные»[561]561
  Цит. по: Стоун Оливер, Кузник Питер. Нерассказанная история США. С. 559.


[Закрыть].

А.Ф. Добрынин отмечает, что «в 1980 году администрация Картера пошла на резкое обострение конфронтации с СССР, что отразилось на всех сферах советско-американских отношений и общей международной обстановке» [562]562
  Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. С. 460.


[Закрыть].

Столь агрессивное отношение США к вводу советских войск в Афганистан в немалой степени объясняется тем, что из этого факта администрация Картера сделала ошибочные выводы о том, что СССР стремится установить контроль над Персидским заливом и выйти к Индийскому океану. Таких устремлений у Советского Союза не существовало. Подобные планы советским руководством никогда не обсуждались и документов на этот счет никаких не существует.

Серьезную роль в формировании агрессивного антисоветского курса Картера сыграл его помощник по национальной безопасности 36игнев Бжезинский, который хвастал тем, что был первым поляком за триста лет, сумевшим нанести серьезный удар русским[563]563
  Стоун Оливер, Кузник Питер. Нерассказанная история США. С. 548.


[Закрыть]. На отрицательную роль Бжезинского в этом вопросе обращал внимание и американский историк Дж. Гэддис. В отличие от госсекретаря Сайруса Вэнса, выступавшего за сохранение американо-советского диалога и после вхождения СССР в Афганистан, Бжезинский занимал прямо противоположную позицию. Сам Бжезинский объяснял свою заинтересованность во вводе советских войск в Афганистан сложившейся к 1980 году обстановкой в Польше. Вторжение советской армии в Афганистан, по его мнению, могло предотвратить силовое подавление польской оппозиции, как это случилось с Чехословакией в 1968 году[564]564
  См. Воробьева ТА., Юнгблюд В.Т. Афганистан в политике СССР и СШАв 1979 г. // Вопросы истории. 2016. № 10. С. 115.


[Закрыть].

США сразу же после вступления советских войск в Афганистан, усилили активную поддержку антиправительственных сил, то есть моджахедов. Администрация Картера резко переменила свое отношение к Пакистану, которому незадолго до этого была прекращена американская помощь, и предложила Исламабаду 400-миллионную дотацию[565]565
  История международных отношений. Т. 3. С. 292.


[Закрыть].

Резко отрицательно на ввод советских войск отреагировала Организация «Исламская конференция» (ОИК) и практически весь мусульманский мир. По инициативе Пакистана и Саудовской Аравии 25–28 января 1980 года в Исламабаде состоялась встреча министров иностранных дел ОИК, на которой была принята резолюция, осуждающая «советскую военную агрессию против афганского народа» и было выдвинуто требование о немедленном выводе всех советских войск.

Реакция на действия СССР была отрицательной и среди некоторых стран социалистической ориентации, и даже сдержанное отношение проявили в Югославии, Румынии, КНДР. Агрессивным было отношение Китая, который получил дополнительные козыри в свои руки для усиления антисоветской пропаганды. Афганские события, кроме того, хорошо отвлекали мировую общественность от конфликта между Китаем и Вьетнамом, спровоцированного китайцами. СССР был союзником Вьетнама и поддерживал его.

Советское руководство начинало понимать, в какой сложной ситуации оказалась страна. По существу, Советский Союз попал в положение, когда втягивался в новый очень опасный виток противостояния с ведущими государствами мира. Было также ясно, что политике разрядки, осуществляемой Советским Союзом, приходит конец. Это особенно сильно переживал Брежнев, вклад которого в разрядку действительно был весомым, что признавалось и на Западе. Масштабы антисоветской кампании в странах НАТО резко выросли.

Руководители СССР, особенно Брежнев, были готовы на компромисс и урегулирование кризиса, связанного с вводом советских войск. Эта проблема обсуждалась между Брежневым и президентом Франции Жискар д’Эстеном 19 мая 1980 г. в Варшаве при посредничестве первого секретаря ЦК ПОРП Эдварда Терека. Советский руководитель ставил вопрос о необходимости поиска политического решения. В своих мемуаpax французский президент так передает позицию советского Генсека: «Афганистан – это не военный, а политический вопрос… Амин вел страну к чудовищному насилию. Но мы не должны там оставаться. Нужно найти какое-то политическое решение…»[566]566
  См.: Жискар д’Эстен В. Власть и жизнь. Противостояние. С. 326–326.


[Закрыть]. Из этих слов вытекает, что у Брежнева присутствовало стремление вывести советские войска из этой страны как можно скорее.

Но не все теперь зависело от СССР. Пришедший к власти в США в ноябре 1980 года Рональд Рейган объявляет курс на еще большее ужесточение политики в отношении СССР. Новая американская администрация понимала, что вывод советских войск из Афганистана США невыгоден. В Афганистане СССР попал в геополитическую ловушку, которой, в своих интересах, умело воспользовались его стратегические противники, прежде всего США.