Текст книги "СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг."

Не менее драматично развивались события внутри самой НДПА. Борьба междудвумя фракциями партии «Хальк» (Народ) и «Парчам» (Знамя) не прекращалась. Халькисты олицетворяли радикальную, а парчамисты умеренную части НДПА. Тараки и Амин были халькистами и в отношении парчамистов, которые не поддерживали экстремистские реформы халькистов, вели репрессивную политику. Для урегулирования острой внутрипартийной ситуации, с секретной миссией в Кабул в сентябре 1978 года был отправлен секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев. Хотя после его визита накал борьбы в некоторой степени снизился, но борьба не прекратилась.

Ситуация в НДПА серьезно беспокоила советское руководство. В записке Громыко, Андропова, Устинова, Пономарева «О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане», подготовленной 1 апреля 1979 года для Политбюро ЦК КПСС отмечалось: «НДПА остается не только малочисленной, но и серьезно ослабленной в результате внутрипартийной борьбы между группировками “Хальк” и “Парчам”. Наиболее видные руководители группировки “Парчам” были либо уничтожены, либо отстранены от партийной работы, изгнаны из армии и госаппарата, а некоторые из них оказались за границей в положении политэмигрантов»[256]256
  Записка А.А. Громыко, Ю.В. Андропова, Д.Ф. Устинова, Б.Н. Пономарева «О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане» в ЦК КПСС. 1 апреля 1979 г. Выписка из протокола № 149 заседания Политбюро ЦК КПСС от 12 апреля 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 27. Л. 4.


[Закрыть].

Чрезвычайно опасным для партии являлось то, что стали ухудшаться отношения между двумя лидерами: Генеральным секретарем ЦК НДПА Н. М. Тараки и X. Амином, занимавшим посты главы правительства ДРА (с марта 1979 г.) и заместителя Тараки по партии.

В стране помимо этого усилилась межэтническая борьба. Противоречия между пуштунами, таджиками, узбеками, туркменами и другими народностями ранее решались на основе традиций, сложившихся между ними. Теперь в их отношения вмешивалась власть, которая стала проводить политику преодоления культурных различий между ними.

Пуштуны, составлявшие большинство в афганском населении, получили серьезные привилегии: их язык стал насаждаться почти как государственный.

Социальная база нового режима стала стремительно сужаться. После года пребывания у власти, НДПА имела сторонников уже в несколько раз меньше, чем прежде. Новый режим привел страну своими радикально-экстремистскими реформами, мало или почти не соответствующими национально-историческим традициям афганского общества, к гражданской войне.

В упомянутом документе «О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане» подчеркивалось: «Советское руководство неоднократно давало руководителям ДРА, в том числе и на самом высоком уровне, соответствующие рекомендации и советы, обращало внимание на их ошибки и перегибы. Однако афганские руководители, проявляя недостаточную политическую гибкость и отсутствие опыта, далеко не всегда и не во всем учитывали эти советы»[257]257
  Там же. Л. 6.


[Закрыть].

Вместе с тем некоторую ответственность за сложившуюся ситуацию, несомненно, несут военные, политические и хозяйственные советники из СССР, которые оказывали влияние на формирование внутренней политики Афганистана. Их численность постоянно увеличивалась. Они помогали создавать армию, спецслужбы, милицию, реализовывать хозяйственные и социальные проекты, строить школы, больницы и т. д. Посол Советского Союза в ДРА в 1988 году Н.Г. Егорычев в этой связи пишет: «…они несли в Афганистан наш советский опыт, который сегодня и у нас подвергается серьезной критике. Мы должны взять на себя известную долю вины за упущения, недостатки и ошибки, допущенные в Афганистане после апрельской революции»[258]258
  Егорычев Н.Г. Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном. М., 2017. С. 311–312.


[Закрыть].

Многие из них впервые столкнулись с чуждым для нас строем, мышлением, традициями и устоями, поэтому часто допускали элементарные просчеты. Проявлялось стремление подталкивать афганцев к тому, чтобы копировать и настойчиво внедрять опыт КПСС[259]259
  Ляховский А. На афганской выжженной земле // Коммунист Вооруженных сил. 1990. № 18. С. 57.


[Закрыть]. Позже от этих советов отошли, но заставить НДПА (халькистов) прекратить экстремистские реформы не смогли. Парадокс заключался в том, что режим Тараки и Амина уже тогда во многом держался только благодаря экономической и военной помощи СССР, но поставить его под полный контроль советскому руководству все равно не удалось.

Следствием мало продуманных реформ стало формирование оппозиционных сил и быстрый их численный рост. Даже в армии, среди офицеров, являвшихся опорой режима Тараки, увеличилось число недовольных. 15 марта 1979 года в городе Герате подняла антиправительственный мятеж 17 дивизия афганской армии. В ходе мятежа и его подавления погибли тысячи военных и гражданских лиц. Мятежниками были убиты несколько советских военных советников и членов их семей.

Тараки и его сторонникам стало совершено ясно, что без советского военного вмешательства они будут свергнуты. С этого времени просьбы афганского руководства о вмешательстве СССР во внутриполитический конфликт имели регулярный характер. Просьбы шли, как свидетельствуют документы, через советского посла А.М. Пузанова, представителя КГБ СССР в Афганистане генерал – лейтенанта Б.С. Иванова, главного военного советника генерал – лейтенанта Л.Н. Горелова и др. 14 марта 1979 года Горелов был приглашен к Амину, который по поручению Тараки высказал просьбу о направлении в Кабул 15–20 боевых вертолетов с боеприпасами и советскими экипажами[260]260
  Там же. С. 60.


[Закрыть]. Посол А.М. Пузанов и генерал Б. С. Иванов в своем донесении в Москву считали целесообразным рассмотреть вопрос о посылке воинских частей для охраны военного аэродрома в Баграме и в Кабуле[261]261
  Там же. С. 61.


[Закрыть]. Затем 18 марта по телефону уже лично Тараки обратился с просьбой о присылке советских войск к А.Н. Косыгину.

Мятеж в Герате стал тревожным сигналом и для Москвы. Советское руководство увидело насколько сложным и шатким является положение дружественного ему кабульского режима. События в Герате стали причиной срочного созыва Политбюро ЦК КПСС, заседавшего в течение трех дней – 17–19 марта 1979 года. Открывший заседание Политбюро 17 марта А.П. Кириленко сказал: «Леонид Ильич поручил начать Политбюро сегодня в неурочный час… Дело не терпит отлагательств»[262]262
  Об обострении обстановки в Демократической Республике Афганистан и наших возможных мерах. Стенографическая запись заседания Политбюро ЦК КПСС 17–19 марта 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 25.Д.1.Л. 1.


[Закрыть]. (Политбюро заседало в субботу и воскресенье – М.П). На данном заседании внимательно обсуждали вопросы, связанные с положением в Афганистане, формами военной и иной помощи ему. На первых двух заседаниях 17 и 18 марта Брежнев из-за плохого самочувствия участия не принимал. Первое заседание, очевидно, прошло под впечатлением гератского мятежа. Громыко убежденно говорил: «…мы не при каких обстоятельствах не можем потерять Афганистан. И если Афганистан сейчас потеряем, он отойдет от Советского Союза, то это нанесет сильный удар по нашей политике»[263]263
  Там же.


[Закрыть]. По вопросу о вводе войск против не только никто не выступил, наоборот, эта идея была поддержана всеми. «Нам нужно сформировать свои воинские части, разработать положение о них и послать по особой команде», утверждал Косыгин[264]264
  Там же. Л. 8.


[Закрыть]. «У нас разработано два варианта относительно военной акции», – заявил Устинов[265]265
  Там же.


[Закрыть]. Кириленко, который вел заседание Политбюро, сделал вывод: «…Пятое. Мы должны согласиться с предложением Устинова относительно помощи афганской армии в преодолении трудностей, с которыми она встретилась, силами наших воинских подразделений»[266]266
  Там же. Л. 11.


[Закрыть].

Однако уже на следующий день – 18 марта все присутствующие высказались против оказания военной помощи в форме ввода войск. Содержание выступлений было прямо противоположным по сравнению с тем, что они говорили днем ранее. Некоторые историки подобное изменение их позиции объясняют личным вмешательством Брежнева, который в телефонном разговоре с некоторыми членами Политбюро высказался против ввода войск[267]267
  Зубок В.М. Неудавшаяся империя. Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева. М., 2011, С. 376; Васильев А.М. От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке. М., 2018. С. 260.


[Закрыть]. Андропов теперь утверждал: «…Нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего будем вводить войска в Афганистан… Афганистан не подготовлен к тому, чтобы сейчас решать вопросы по-социалистически. Там огромное засилье религии, почти сплошная неграмотность сельского населения, отсталость в экономике и т. д. Мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью советских штыков, а это совершенно недопустимо для нас, мы не можем пойти на такой риск»[268]268
  Об обострении обстановки в Демократической Республике Афганистан и наших возможных мерах // РГАНИ. Ф. 98. Оп. 25. Д. 1. Л. 15.


[Закрыть]. Выступление Громыко было более пространным, он сделал анализ того, какие негативные внешнеполитические последствия для СССР могут последовать после ввода войск. «Я полностью поддерживаю предложения т. Андропова в том, чтобы исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан. Армия там ненадежная. Таким образом, наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором. Против кого же она собирается воевать? Да против афганского народа, прежде всего и в него надо будет стрелять… Разрядка международной напряженности, сокращение вооружений – все это будет отброшено назад. Конечно, Китаю будет этим самым преподнесен хороший подарок. Все неприсоединившиеся страны будут против нас… Спрашивается, а что мы выиграем? Афганистан с его нынешним правительством, с отсталой экономикой, с незначительным весом в международных делах. С другой стороны, надо иметь в виду, что юридически нам не оправдать ввода войск. Согласно Уставу ООН, страна может обратиться за помощью, и мы могли бы ввести, если бы она подверглась агрессии извне. Афганистан никакой агрессии не подвергался. Это внутреннее их дело, революционные междоусобицы, бои одной группы населения с другой»[269]269
  Там же. Л. 15–16.


[Закрыть]. Кириленко сделал вывод: «Все мы придерживаемся того, что вводить войска нет никаких оснований»[270]270
  Там же. Л. 16.


[Закрыть].

На заключительном заседании 19 марта присутствовал «сам» Брежнев, заявив: «Мне думается правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну»[271]271
  Там же. Л. 19.


[Закрыть].

20 марта на советском военном самолете с секретным визитом в Москву прилетел Тараки, который сразу же был принят Косыгиным, Громыко, Устиновым, Пономаревым. Глава советского правительство ознакомил Тараки с решением Политбюро по Афганистану. В ходе беседы А.Н. Косыгин в качестве примера привел Вьетнам. «Вьетнамский народ выдержал тяжелую войну с США и сейчас борется с китайской агрессией, но никто не может обвинить вьетнамцев в том, что они использовали иностранные войска»[272]272
  Запись беседы А.Н. Косыгина, А.А. Громыко, Д.Ф. Устинова, Б.Н. Пономарева с Н.М. Тараки 20 марта 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14.Д. 26.Л.2.


[Закрыть].

Косыгин также говорил о нежелательности ввода войск и с международной точки зрения. «Ввод наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия»[273]273
  Там же.


[Закрыть]. Лучшим способом на данном этапе является «предоставление большой и разносторонней помощи»[274]274
  Там же.


[Закрыть].

Косыгин со всей определенностью отклонил просьбу Тараки о вводе войск: «вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести наши войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится»[275]275
  Там же. Л. 3.


[Закрыть].

Участвовавший в беседе министр обороны СССР Д.Ф. Устинов сообщил о поставке 6 пуленепробиваемых вертолетов МИ-24 в течение года[276]276
  Там же. Л. 8.


[Закрыть]. «Было бы хорошо, – отреагировал Тараки, – если бы они поступили вместе с пилотами»[277]277
  Там же.


[Закрыть]. Косыгин был против этого. Устинов также заметил: «Вам нужно готовить своих пилотов. У нас обучаются ваши офицеры, и мы можем ускорить их выпуск»[278]278
  Там же. Л. 8.


[Закрыть]. Тогда Тараки поставил вопрос о получении военной помощи из других соцстран[279]279
  Там же. Л. 12.


[Закрыть]. И на этот раз ответ Косыгина был вполне определенным: «Соцстраны вряд ли пойдут на это»[280]280
  Там же.


[Закрыть].

В тот же день Тараки был принят Генеральным секретарем ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного совета СССР Л.И. Брежневым. Он сказал, что «вопрос о вводе войск мы всестороннее рассмотрели, тщательно взвесили, и скажу вам прямо: этого делать не следует. Это сыграло бы лишь на руку врагам – и вашим, и нашим…И хотелось бы надеяться, что вы с пониманием отнесетесь к нашим соображениям»[281]281
  Запись беседы Л.И. Брежнева с Н.М. Тараки // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14.Д. 25.Л. 3–4.


[Закрыть].

В целях расширения социальной базы режима, Брежнев предложил создать единый национальный фронт под руководством НДПА. «Он мог бы включить в себя все существующие общественно-политические организации и опереться на рабочих, крестьян, мелкую и среднюю буржуазию, интеллигенцию и учащихся, молодежь и передовые слои женщин»[282]282
  Там же. Л. 1–2.


[Закрыть]. Он также предостерег афганское руководство от проведения дальнейших репрессий. «Нельзя много ждать от армии, если часто сменяются командиры, кадры… Ведь многие командиры видя, как их коллеги, арестовываются и исчезают, сами начинают чувствовать неуверенность в своем будущем»[283]283
  Там же. Л. 2.


[Закрыть]. Брежнев наставлял своего «ученика»: «…в сложившемся положении главную роль будет играть умение политическими и экономическими средствами привлечь на свою сторону возможно более широкие слои населения»[284]284
  Там же. Л. 5.


[Закрыть].

Именно после этих встреч появилась уже упоминавшаяся записка Громыко, Андропова, Устинова, Пономарева от 1 апреля 1979 года «О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане». Она была рассмотрена на заседании Политбюро 12 апреля 1979 года и принята в качестве руководящего документа, в котором нашла отражение позиция руководства СССР о нецелесообразности ввода советских войск в Афганистан[285]285
  «О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане». Выписка из протокола № 149 заседания Политбюро ЦК КПСС от 12 апреля 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 27. Л. 1-11.


[Закрыть]. В ней подчеркивалось: «Наше решение воздержаться от удовлетворения просьбы руководства ДРА о переброске в Герат советских воинских частей было совершенно правильным. Этой линии следует придерживаться и в случае новых антиправительственных выступлений в Афганистане, исключать возможность которых не приходится»[286]286
  Там же. Л. 7.


[Закрыть].

21 апреля 1979 года на Политбюро было принято решение о нецелесообразности посылать вертолеты вместе с экипажами[287]287
  «О нецелесообразности участия советских экипажей боевых вертолетов в подавлении контрреволюционных выступлений в Демократической Республике Афганистан». Выписка из протокола № 150 заседания Политбюро ЦК КПСС от 21 апреля 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 28. Л. 1.


[Закрыть]. При этом главному военному советнику Л.Н. Горелову были даны указания, чтобы он разъяснил X. Амину «о нецелесообразности непосредственного участия советских воинских подразделений в мероприятиях по подавлению контрреволюционных выступлений в ДРА, так как подобные акции будут использованы врагами афганской революции и внешними враждебными силами в целях фальсификации советской интернациональной помощи Афганистану…»[288]288
  Там же. Л. 2.


[Закрыть].

Советский Союз компенсировал отказ ввести войска значительной военно-экономической помощью. 24 мая 1979 года на заседании Политбюро ЦК КПСС было принято решение об оказании дополнительной помощи. В 1979–1981 гг. должны были поставить безвозмездно специмущество на сумму 53 млн. рублей, в том числе 140 орудий и минометов, 48 тысяч единиц стрелкового оружия, около 1000 гранатометов, 680 авиационных бомб, медикаменты и медоборудование на сумму 50 тыс. рублей [289]289
  Об оказании дополнительной военной помощи Демократической Республике Афганистан. Выписка из протокола № 152 заседания Политбюро ЦК КПСС от 24 мая 1979 года // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 30. Л.2.


[Закрыть]. В течение двух недель поставить 1500 автомобилей[290]290
  Там же. Л. 1.


[Закрыть]. Просьба афганской стороны об отправке вертолетов и самолетов с советскими боевыми экипажами снова была отклонена, как и высадка воздушного десанта в Кабул[291]291
  Там же. Л. 2.


[Закрыть]. «Такие акции, – подчеркивалось на Политбюро, – сопряжены с большими осложнениями не только во внутриполитическом, но и в международном плане, что будет, несомненно, использовано враждебными силами, прежде всего в ущерб интересам ДРА и закрепления завоеваний Апрельской революции»[292]292
  Там же. Л. 3.


[Закрыть].

Швейцарские исследователи Пьер Аллан и Дитер Клей также пишут о том, что, начиная с 1978 года, непрерывно нарастала военная и экономическая помощь. Если в 1978–1979 гг. поставки составляли по 200 танков Т-54 и по 500 Т-55, то в 1979–1980 гг. это количество возросло, соответственно, на 200 и 900. Кроме того, были поставлены 100 танков Т-62 и самолеты[293]293
  Аллан Пьер, Клей Дитер. Афганский капкан. Правда о советском вторжении / Пер. с нем. М., 1999. С. 121.


[Закрыть].

Крупномасштабная экономическая помощь со стороны Советского Союза была предусмотрена в подписанном 1 марта 1979 года в ходе визита заместителя председателя Совета Министров СССР И.В. Архипова в Кабул «Соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве между СССР и ДРА». Соглашение предусматривало в период 1979–1984 гг. строительство горно-обогатительного комбината «Айнак», завода по переработке нефти в объеме 500 тыс. тонн в год, расширение Кабульского аэропорта и строительство 6 новых аэропортов и другие проекты[294]294
  Соглашение между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Демократической Республики Афганистан об экономическом и техническом сотрудничестве. 1 марта 1979 г. // Российский государственный архив экономики (далее – РГАЭ). Ф. 365. Оп. 9. Д. 2703. Л. 13–19.


[Закрыть]. В тот же день Афганистану был выдан первый кредит на сумму 200 млн рублей на экономические цели[295]295
  Экономическое положение Республики Афганистан. 2. Торгово-экономическое сотрудничество между СССР и Афганистаном // Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ. Ф. 797. Оп. 1. Д. 33. Л. 34.


[Закрыть].

По утверждению О.А. Вестад Афганистан получал теперь больше советской помощи, чем любая другая страна[296]296
  Вестад О.А. Накануне ввода советских войск в Афганистан. 19781979 гг. // Новая и новейшая история. 1994– № 2. С. 25.


[Закрыть].

К весне 1979 года советскому руководству стало совершенно ясно, что революционно-экстремистская политика афганских руководителей будет вести к дальнейшей эскалации гражданской войны, в ходе которой новая власть потерпит поражение. Новый подход советского руководства по афганскому вопросу теперь заключался в том, чтобы добиться создания правительства, возглавляемого умеренными представителями НДПА, которые сумели бы умиротворить страну. Предполагалось включить в его состав несколько парчамистов и представителей старого, свергнутого режима. По утверждению В.С. Сафрончука, сотрудника советского посольства, курировавшего «политическое направление», советская сторона даже обдумывала возможность подключения к переговорам о новом правительстве представителей некоторых исламистских группировок. Но кабульский режим отказался идти на уступки и отверг советскую инициативу[297]297
  Сафрончук В. Афганистан времен Тараки // Международная жизнь. 1990. № 12. С. 86–96.


[Закрыть].

Между тем взаимоотношения Тараки и Амина обострились до предела. Амин оказывал огромное давление на Тараки. 9 сентября 1979 года на обратном пути домой из Гаваны с конференции стран-участниц Движения неприсоединения, Тараки остановился в Москве и 10 сентября его принял Брежнев. По мнению высокопоставленного сотрудника КГБ СССР Н.С. Леонова, «его еще раз самым серьезным образом предупредили о смертельной опасности»[298]298
  Леонов Н.С. Лихолетье. Записки главного аналитика Лубянки. М., 1995. С. 204.


[Закрыть]. Однако Тараки и после этого не предпринял никаких мер по сохранению своей власти и безопасности.

Амину удалось добиться смещения тех министров, которые были его противниками (А. Сарвари, А. Ватанджар, Ш. Маздурьяр, С. Гулябзой) Тараки вынужден был подчиниться его давлению. Армия контролировалась Амином, высшие офицеры были его ставленниками. Радикал-экстремист Амин был близок к окончательному захвату власти.

Дальнейшие события в Кабуле стали развиваться самым драматическим образом. 14 сентября 1979 года Тараки пригласил Амина в свою резиденцию для обсуждения сложившейся ситуации. Он приехал с вооруженной охраной. Около кабинета Тараки его телохранители открыли автоматный огонь. Адъютант Тараки С.Д. Тарун, встретивший Амина и сопровождавший его по коридору, был убит сразу же. Амину удалось уцелеть и выскочить из дворца. В это время в кабинете Тараки находились посол А.М. Пузанов, генерал армии И.Г. Павловский, главный военный советник Л.Н. Горелов, представитель КГБ Б.С. Иванов.

Знали ли советские представители о готовящемся покушении на Амина, до сих пор не известно. Но все это не могло не вызвать взаимных подозрений. Министр иностранных дел ДРА Шах Вали 10 октября 1979 года созвал послов социалистических стран и заявил: «К нашему великому сожалению, заговорщикам помогал посол дружественной Афганистану державы – Советского Союза – А.М. Пузанов. Он помог Н.М. Тараки заманить в ловушку X. Амина…»[299]299
  Сафрончук В. Афганистан времен Амина // Международная жизнь. 1991. № 1. С. 135.


[Закрыть].

Произошедшее событие в резиденции Тараки до сих пор не имеет достоверного объяснения. Распространенными являются две версии: 1. Амин сам спровоцировал перестрелку через своих людей в охране Тараки с целью захвата власти. 2. Это был совместный заговор Тараки и КГБ, направленный на устранение Амина.

Историк А.М. Васильев пишет в этой связи: «Категорический ответ на все эти вопросы не будет дан никогда»[300]300
  Васильев А.М. От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке. С. 262.


[Закрыть].

Как бы то ни было, но это событие стало переломным как в дальнейшей судьбе Афганистана, так и в изменении политики СССР в отношении этой страны.

Амин, мобилизовав своих сторонников, по существу совершил государственный переворот. Тараки был арестован и 15 сентября 1979 года смещен со всех занимаемых постов. Амин стал неограниченным диктатором Афганистана[301]301
  Национальный центр внешнеполитических оценок 28 сентября 1979 г. подготовил документ под названием: «Межведомственный разведывательный меморандум», в котором говорилось: «Захват Амином в середине сентября единоличной власти в рамках халькистского режима еще больше осложнил для Советов проблемы отношений, как с режимом, так и с повстанцами. Полагаем, что в СССР, скорее всего, не провоцировали и даже не предвидели таких действий со стороны Амина» (Позиция руководства США в связи с вводом советских войск в Афганистан в 1979 г.// Новая и новейшая история. 1997– № 3. С. 112.)


[Закрыть].

Несмотря на то, что в Кремле действия Амина вызывали крайнее неприятие, тем не менее, за подписью Л.И. Брежнева и А.Н. Косыгина 17 сентября 1979 года в Кабул была отправлена поздравительная телеграмма, в которой говорилось: «Примите поздравления в связи с избранием Вас Генеральным секретарем ЦК НДПА, Председателем Революционного совета и Премьер-министром Демократической Республики Афганистан…»[302]302
  Правда. 1979.19 сентября.


[Закрыть].

8 октября Тараки по указанию Амина был задушен. Известие о его гибели в Москве было встречено с сожалением. Громыко вспоминает: «Дополнительную остроту обстановки придавало убийство генерального секретаря ЦК НДПА Н.М. Тараки… Этот кровавый акт произвел потрясающее впечатление на все советское руководство. Л.И. Брежнев особенно тяжело переживал его гибель»[303]303
  Цит. по: Афганистан в нашей судьбе. М., 1989. С. 97.


[Закрыть]. Позднее, в 1980 году, во время встречи с президентом Франции Жискар д'Эстеном, Брежнев говорил ему: «Президент Тараки был моим другом. Он приезжал ко мне в сентябре. После его возвращения Амин его убил. Это настоящая провокация. Этого я ему не мог простить»[304]304
  Жискар д'Эстен В. Власть и жизнь. Противостояние / Пер. с фр. М., 1993. С. 322.


[Закрыть].

После убийства Тараки Амин стремился доказать свою лояльность Москве[305]305
  Васильев А.М. От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке. С. 263.


[Закрыть]. Но в Москву после захвата власти он не приглашался. Отныне Амин рассматривался в Кремле не как товарищ, а как коварный, на все способный преступник. Убийство Тараки спровоцировало психологический перелом, который в конечном итоге привел к принятию решения о вводе войск. А.С. Черняев отмечает, что «Александров (Александров-Агентов А.М. – М. П.) на другой день после убийства Тараки сказал Брутенцу, что надо вводить войска»[306]306
  Черняев А.С. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 годы. М., 2010. С. 386.


[Закрыть]. Но это было не единственное обстоятельство, способствовавшее изменению настроений в Кремле[307]307
  Шубин А.В. Золотая осень, или период застоя СССР в 1975–1985 гг. М., 2008. С. 32.


[Закрыть].

Захватив власть, Амин обрушил репрессии против сторонников Тараки. С момента захвата власти и до ввода советских войск были уничтожены без суда и следствия более 600 членов НДПА, военнослужащих и других лиц, заподозренных в антиаминовских настроениях[308]308
  Записка Ю. Андропова, А. Громыко, Д. Устинова, Б. Пономарева «К событиям в Афганистане 27–28 декабря 1979 г» в ЦК КПСС. 31 декабря 1979 г.» // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 14. Д. 35. Л. 2.


[Закрыть].

Однако по внешним признакам отношения между советским и афганским руководством были вполне нормальными. Но в реальности они стали куда более сложными. Советскому послу А.М. Пузанову были даны указания «использовать контакты с X. Амином для дальнейшего выявления его политического лица и намерений»[309]309
  Телеграмма МИД СССР от 15 сентября 1979 г. // Коммунист Вооруженных сил. 1989. № 21. С. 16.


[Закрыть].

В СССР существовало подозрение, что Амин, всячески демонстрировавший свою верность Советскому Союзу и забрасывавший Москву просьбами о военной помощи, намерен восстановить связи с США и несколько ослабить зависимость Афганистана от СССР[310]310
  См.: Марчук Н.И. Война в Афганистане: «интернационализм» в действии или военная агрессия? // Советская внешняя политика в годы «холодной войны» (1945–1985) – М., 1995. С. 457–459.


[Закрыть]. О повышении интереса США к Афганистану после свержения Тараки свидетельствовали конфиденциальные встречи в Кабуле между сотрудниками посольства США и X. Амином. 27 сентября 1979 года поверенный в делах США в Афганистане Амстуц сообщал в Вашингтон «о дружеской непринужденной беседе» с Амином, во время которой тот «был само очарование, излучал дружелюбие и дал понять, что хотел бы улучшить отношение с Соединенными Штатами»[311]311
  Цит. по: Воробьева ТА., Юнгблюд В.Т. Афганистан в политике СССР и США в 1979 г.// Вопросы истории. 2016. № 10. С. 118.


[Закрыть]. Опираясь, на рассекреченные документы, которые позднее были опубликованы, американский исследователь Д. Гиббс напишет, что советские власти не знали о том, что американцы отказались идти на сближение[312]312
  Там же.


[Закрыть]. Однако в Москве тогда «не исключали, что он может обратиться к США с просьбой ввести войска, если Москва откажет ему в своем расположении[313]313
  Меримский В.А. Загадки Афганской войны. М., 2006. С. 72.


[Закрыть]. Советский посол в Афганистане в 19881989 гг. Ю.М. Воронцов также в одном из своих интервью говорил, что руководители СССР всерьез восприняли слухи о возможности ввода американских войск в Афганистан и создании на южных границах СССР военных баз, опираясь на ошибочную информацию разведслужб[314]314
  См.: Карапетян Г., Грачев-Селнх В. От Молотова до Лаврова. Ненаписанные воспоминания Юлия Воронцова. М., 2011. С. 311.


[Закрыть].

В КГБ Амина подозревали в сотрудничестве с ЦРУ[315]315
  Калугин О. Прощай, Лубянка! М., 1995. С. 235.


[Закрыть]. С недоверием к нему относились и многие высокопоставленные чины афганского руководства. Министры – Гулябзой, Ватаджар, Маздурьяр и Сарвари считали Амина агентом ЦРУ, о чем говорили представителю КГБ генералу Иванову[316]316
  Аллан П., Клей Д. Афганский капкан. С. 125–125.


[Закрыть].

Заигрывания Амина с американскими дипломатами советской стороной считались недопустимыми, тем более о содержании этих бесед Амин советских представителей в известность не ставил, они не знали о подлинном содержании его переговоров, что только усиливало подозрительность и недоверие к нему.

США сделали ставку на моджахедов. Они стали оказывать им помощь задолго до советского вхождения в Афганистан. Еще 3 июля 1979 года президент Картер подписал первую директиву о поддержке противников просоветского режима в Афганистане[317]317
  Оливер Стоун, Кузник Питер. Нерассказанная история США. С. 557


[Закрыть]. Директива предусматривала информационную и пропагандистскую поддержку моджахедов, поддержку наличными средствами или невоенными (нелетальными) материалами и т. д. К концу 1979 года только прямые затраты на финансирование мероприятий в рамках этого распоряжения составили десятки миллионом долларов[318]318
  Воробьева Т.А., Юнгблюд В.Т. Афганистан в политике СССР и СШАв1979 г. // Вопросы истории. 2016. № 10. С. 112.


[Закрыть].

Боязнь укрепления позиций США в Афганистане стала едва ли не решающей причиной ввода советских войск в эту страну. В СССР не исключали, что Амину, за его поддержку Соединенными Штатами, придется расплачиваться антисоветским курсом. Именно это и имел в виду Брежнев во время его встречи с французским президентом Жискар д'Эстеном в Варшаве в 1980 году: «Если бы не вмешался ограниченный советский военный контингент, – сказал Генсек, – то уже в январе Афганистан превратился бы во враждебный для Советского Союза плацдарм»[319]319
  См.: Жискар д'Эстен В. Власть и жизнь. С. 320.


[Закрыть].

Как пишет Корниенко, «мучительные размышления “тройки” (А.А. Громыко, Ю.В. Андропова и Д.Ф. Устинова —М.П.) над проблемой – вводить или не вводить войска – продолжались в течение октября, ноября и первой декады декабря. 10 декабря 1979 года Устинов дал устное указание Генеральному штабу Вооруженных сил СССР начать подготовку к десантированию воздушно-десантной дивизии и пяти дивизий военно-транспортной авиации, повысить готовность двух мотострелковых дивизий в Туркестанском военном округе и доукомплектовать до полного штата понтонно-мостовой полк без постановки перед ними конкретных задач»[320]320
  Корниенко Г.М. Холодная война. С. 244.


[Закрыть].

Действия СССР обуславливались не только внутриполитическими изменениями в Афганистане, но и многими геополитическими факторами, в особенности политикой США. Находясь в конфликте с Ираном, осенью 1979 года США ввели свои корабли и авианосцы в Персидский залив. Складывалось впечатление, что они готовились к вторжению в Иран. «Если США позволяют себе такое за десятки тысяч километров от своей территории… то почему мы должны бояться защитить свои позиции в соседнем нам Афганистане? – так примерно рассуждал Устинов», пишет Г. М. Корниенко [321]321
  Там же. С. 243.


[Закрыть].

Ухудшение отношений с США и некоторыми странами НАТО также подталкивало СССР к укреплению своих позиций в этом регионе. Г.М. Корниенко отмечает, что «подписанный в июне 1979 года Брежневым и Картером договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2) в результате происков его противников в США к тому времени был уже обречен (Афганистан лишь добил его позднее). Не случайным, думаю, было и то, что окончательное решение о вводе войск было принято в конце дня 12 декабря 1979 года после того, как в Москве стало известно о принятом в этот день Советом НАТО решении о размещении в Европе американских ракет средней дальности. Другими словами, доводы, имевшие ранее в глазах советских руководителей большой вес, насчет отрицательных для отношений СССР с Западом, оказались подорванными тем, что эти отношения и без того обострились – терять, мол, особенно нечего»[322]322
  Там же. С. 249.


[Закрыть].

Определенное влияние на позицию советского руководства оказывал и китайский фактор. По вине Китая резко обострились советско-китайские отношения. Участились провокации на границе. В этот же период Китай стал оказывать давление на Вьетнам, с целью заставить его отойти от Советского Союза. Китайцы инициировали даже войну против Вьетнама. Но вскоре выяснилось, что китайская армия слаба, вьетнамцы остановили ее продвижение, а затем полностью заставили покинуть вьетнамскую территорию.

Происходящие события способствовали нормализации отношений США и Китая, а в январе 1979 года между ними были установлены дипломатические отношения. В американо-китайском сближении просматривалась антисоветская подоплека. В ходе визита в США в начале 1979 года Дэн Сяопин прямо выдвинул идею китайско-американского стратегического сотрудничества в борьбе против претензий Москвы на доминирование в мире[323]323
  Кулик Б.Т. Советско-китайский конфликт в контексте мировой политики // Советская внешняя политика в годы «холодной войны». 1945-1985– М., 1995– С. 395


[Закрыть].

Незадолго до афганских событий политика СССР дала серьезные сбои в Сомали и Египте, которые не просто поменяли свою внешнеполитическую просоветскую ориентацию на проамериканскую, а стали даже проводить активную антисоветскую политику. Историк А.В. Шубин отмечает, что «“сомалийско-египетский” сценарий в Афганистане стал кошмаром советского руководства, и альтернатива ему виделась в проведении операции подобной той, которая сорвалась 14 сентября. Но возможностей устранить Амина, опираясь на внутренние силы Афганистана, уже не было. Вторжение оставалось единственным шансом избежать крупного геополитического поражения, последствия которого казались более серьезными, нежели негативные стороны военного вмешательства»[324]324
  Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1977–1985 гг. М., 2001. С. 33–34.


[Закрыть].

Таким образом, комплекс факторов в совокупности оказал влияние на принятие решения о вводе войск в Афганистан. Но в оценке одних факторов были допущены ошибки, в оценке других – проявился чрезмерно идеологический подход. Г.М. Корниенко указывает, что «Андропов, бывший в то время председателем КГБ СССР, пошел-таки на поводу у своего аппарата, преувеличивавшего, с одной стороны, опасность пребывания у власти в Афганистане Амина, которого стали изображать американским агентом, а с другой – возможности СССР по изменению ситуации там, в желательном для него плане»[325]325
  Корниенко Г.М. Как принимались решения о вводе советский войск в Афганистан и их выводе // Новая и новейшая история. 1993. № 3. С. 110.


[Закрыть]. Кроме того, отмечает он, «над Андроповым, Громыко, Устиновым и, думаю, в еще большей мере над Сусловым довлело нечто большее, чем забота о безопасности Советского Союза в связи с опасениями относительно возможностей замены просоветского режима в Кабуле проамериканским. Роковую роль играло идеологически обусловленное, по сути своей ложное представление, будто речь шла об опасности “потерять” не просто соседнюю, а “почти социалистическую» страну”»[326]326
  Там же. С. 111.


[Закрыть].

К декабрю 1979 года члены Афганской комиссии – Устинов, Андропов, Громыко приходят к окончательному мнению относительно ввода войск в ДРА. Оставалось «склонить на свою сторону Брежнева»[327]327
  Зубок В.М. Неудавшаяся империя. С. 379.


[Закрыть]. В начале декабря 1979 года Андропов представил Брежневу записку, в которой он убеждает Генсека в необходимости ввода войск. «Сейчас нет гарантий, что Амин, стремясь утвердить личную власть, не переметнется на Запад»[328]328
  Цит. по: Зубок В.М. Неудавшаяся империя. С. 379. (На данное письмо обращает внимание и А.Ф. Добрынин: «В начале декабря, – отмечает он, – Андропов пишет сугубо личную записку Брежневу. В ней он с тревогой предсказывает быстрое развитие неблагоприятных для нас событий в Афганистане и потерю наших позиций там под напором оппозиционных сил, если прямо мы не вмешаемся. В противном случае образовавшийся вакуум в Афганистане неизбежно будет заполнен Соединенными Штатами» // Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962–1986 гг.). С. 454.).


[Закрыть]. В.М. Зубок отмечает, что основной пункт в логике Андропова – грозящее предательство Амина – возник практически на пустом месте[329]329
  Зубок В.М. Неудавшаяся империя. С. 379.


[Закрыть]. 9 декабря Андропов и Устинов сообщили Брежневу о том, что велика вероятность размещения американцами ракет среднего радиуса действия в Афганистане, которые могут быть нацелены на важнейшие советские объекты на территории Казахстана и Сибири[330]330
  Там же.


[Закрыть].

Вероятно, последней каплей стало принятие 12 декабря 1979 года Советом НАТО решения о размещении американских ракет нового поколения (Першинг-2 и крылатых ракет) в пяти странах Западной Европы, нацеленных против стран Варшавского Договора и, прежде всего, конечно, Советского Союза. И не случайно, что именно 12 декабря 1979 года в Кремле принимается решение о вводе войск в Афганистан.