Текст книги "СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг."

Официальные же статистические материалы показывают, что основные показатели восьмой пятилетки были лучше, чем предыдущей.

Таблица 3

Источник: Бейлина Е.Э. Промышленность СССР в годы восьмой пятилетки //История СССР. 1972. № 2. С. 22.

Из приведенной таблицы 3 видно, что численность рабочих росла по сравнению с предыдущей пятилеткой значительно медленнее, а валовая продукция промышленности увеличилась почти настолько же. Аналогичная тенденция обнаруживается при анализе данных о росте фондовооруженности и производительности труда.

В восьмой пятилетке уделялось серьезное внимание проблеме упорядочения нового промышленного строительства. Были приняты совершенно правильные меры по сокращению количества новых крупных строек. Правительство СССР неоднократно отклоняло предложения общесоюзных министерств и ведомств, Советов Министров отдельных республик о новом строительстве. В титульные списки 1970 года были включены лишь 300 новых крупных объектов производственного назначения из 1000 объектов, представленных к утверждению[672]672
  Заседания Верховного Совета СССР седьмого созыва. Седьмая сессия. (16–19 декабря 1969 г.). Стенографический отчет. М., 1970. С. 31.


[Закрыть].

Вместе с тем, в стране еще строилось и сдавалось много новых объектов. В 1968–1970 гг. в среднем ежедневно вступало в эксплуатацию одно крупное предприятие. В 1968 году вступило в строй 300 крупных предприятий, в 1969 г. – 370, в 1970 году – 400 [673]673
  Народное хозяйство СССР в 197° г. Стат, ежегодник. М., 1971. C. 474


[Закрыть]. Некоторые из них были поистине уникальными сооружениями – одна из крупных в мире – Красноярская ГЭС, Западно – Сибирский и Карагандинский металлургический комбинаты. В августе 1970 года стал выпускать автомобили «Жигули» волжский автозавод в Тольятти, началось производство гусеничных тракторов в Павлодаре. Немало из созданных предприятий относилось к отраслям группы Б. Среди них Черниговский камвольный и Курский трикотажный комбинаты, мясокомбинаты в Ташкенте и Рубцовске, молочные заводы в Омске, Железноводске, Запорожье, Уфе, Паневежисе, обувные фабрики в Ворошиловграде и Черновцах[674]674
  Правда. 1971– 4 февраля.


[Закрыть].

Следует, однако, отметить, что экономическая реформа 1965 года и ее воздействие на развитие народного хозяйства оценивается по-разному.

Исследователи обращают внимание на то, что изначально она содержала в себе серьезные противоречия. В частности,

B. Селюнин и Г. Ханин отмечали, что не была удачной сама мысль расширить права предприятий и одновременно учреждать министерства, как органы чисто административного, приказного управления производством[675]675
  См.: Новый мир. 1987. № 2. С. 191–194.


[Закрыть]. На это противоречие обращает внимание и историк А.В. Шубин: «Реформа 1965 г. предоставила значительную автономию как отраслевым подразделениям бюрократии (министерствам), так и директорскому корпусу»[676]676
  Шубин А.В. От «застоя» к реформам. С. 119.


[Закрыть]. Это привело к тому, что широкие возможности партийного аппарата и директорского корпуса, получившего автономию после реформы 1965 г., вступили в противоречие с не менее широкими возможностями ведомств. Доминирование отраслевых структур вызывало недовольство у тех слоев элиты, которая была организована по территориальному принципу, то есть у среднего партийного звена, включая руководство значительной части обкомов. Все эти экономические противоречия лежали в основе формирования социально-политических коалиций – ведомственной и территориальной («местнической»). К поддержке последней постепенно стали склонятся все более широкие слои директоров, недовольные «диктатом» министерств при распределении ресурсов [677]677
  Там же. С. 119–120.


[Закрыть].

В условиях, когда советские предприятия-гиганты являлись монополистами, категория прибыли превратилась в инфляционный фактор, ибо предприятиям легче было ее получать не за счет расширения ассортимента продукции, повышения его качества, снижения материалоемкости и т. д., а путем простого повышения цен. Именно по этому пути предприятия чаще всего и шли. Они перестали быть заинтересованными в выпуске дешевых товаров, наоборот, потребителю стали навязывать более дорогую продукцию. Нередко дешевые изделия, пользующиеся спросом, снимались с производства и заменялись более дорогими. Иногда стоимость товаров повышалась искусственно (за счет упаковки и т. п.). «Раньше к дефициту, как правило, относились товары, – отмечает Д.В. Валовой, – для выпуска которых сырье и производственные мощности были ограничены. В условиях экономной экономики в разряд дефицитных попадают дешевые товары, которых испокон веков у нас было полным полно»[678]678
  Валовой Д.В. Экономика абсурдов и парадоксов. М., 1991– С. 249.


[Закрыть]. Кроме того, заинтересованность в выпуске сверхплановой продукции порождала стремление предприятий к снижению планов. Перевыполнение таких планов сулило больше выгоды, чем работа по напряженным планам.

Новой экономической реформе явно не соответствовала старая политика в области ценообразования. Экономист А.В. Бачурин уже тогда отмечал, что «действовавшая система цен пришла в явное противоречие с современной степенью развития советской экономики»[679]679
  См.: Бачурин А. Актуальные проблемы хозяйственной реформы // Коммунист. 1966. № 11. С. 40–53.


[Закрыть]. Он указывал, что существуют неоправданно низкие цены на уголь, железную и марганцевую руды, производство серной кислоты, отсюда – заниженные цены на металл. Отсутствуют экономически определенные уровни рентабельности отдельных отраслей промышленности, предприятий и изделий. В условиях действовавшего ценообразования, например, угольная промышленность была убыточна. В 1964 году убытки угольной промышленности составили 16 %. В то же время, в ряде отраслей уровень рентабельности был неоправданно высоким – приборостроение, в частности, давало прибыль 50 %. Все производство и переработка мяса для государства были убыточны. На грани убыточности находились молочная и рыбная промышленность. Среди добывающих отраслей прибыльными были нефтяная и газовая, в группе отраслей тяжелой промышленности – некоторые отрасли машиностроения [680]680
  Там же.


[Закрыть]. Некоторые авторы предлагали ввести новые цены, которые должны были сделать рентабельными отрасли промышленности. В частности, предлагалось повысить цены в угольной промышленности на 7,5 %; в черной металлургии – с 8 до 15 %; в машиностроении – понизить цены с 20 до 15 %. Новая система цен должна была вступить в действие с 1 июля 1967 года[681]681
  Ситкин В. Хозяйственная реформа и пересмотр оптовых цен на промышленную продукцию // Коммунист. 1966. № 14. С. 36–46.


[Закрыть].

Реализация реформы 1965 года по всем ее структурным элементам существенно отличалась от объявленной концепции. Выше уже подчеркивалось, что намечалось серьезное расширение прав и самостоятельности предприятий, сокращение числа утверждаемых для них показателей. Однако по мере реализации реформы число таких показателей возрастало, усиливалась регламентация деятельности предприятий со стороны министерств и ведомств. Можно сказать, что в конечном итоге хозяйственная реформа сводилась к формальному сокращению утверждаемых показателей и к фактическому их безудержному нарастанию[682]682
  Очерки экономических реформ. С. 220.


[Закрыть].

Формальным оказалось исключение «вала» из оценочных показателей. Планирование велось по-прежнему от достигнутого уровня в рублях. Отсюда на первом месте был поиск объемных, дорогих работ, обеспечивающих план и зарплату. Таким образом, несмотря на исключение валовой продукции из показателей оценки работы предприятий и сохранение ее как расчетного показателя, все отчетливее становилось, что господство «вала» продолжается и даже усиливается. Прежде всего, потому, что фонд зарплаты, темпы роста объема производства и производительности труда по-прежнему определялись на базе валовой продукции. В результате при оценке работы коллектива слово оставалось за валовой продукцией [683]683
  Там же. С. 226.


[Закрыть].

Противоречивыми были последствия реформы в области научно-технического развития. Большие надежды возлагались на производственные объединения. Они стали возникать ускоренными темпами. Это было особенно выгодно мелким предприятиям, так как в условиях хозрасчета их существование было весьма проблематично, и они были заинтересованы в объединении с крупными предприятиями.

При создании объединений концентрация производства сопровождалась сосредоточением фондов развития, за счет которых можно было самостоятельно, без разрешения вышестоящих организаций, делать капитальные вложения во внедрение новой техники и прогрессивных технологических процессов, механизацию и автоматизацию производства, обновление оборудования[684]684
  Там же.


[Закрыть].

Одним из первых такие преимущества продемонстрировал московский автомобильный завод им. Лихачева, объединивший филиалы в Москве, Рославле, Мценске, Рязани и Свердловске. Работа каждого в рамках объединения обеспечила стабильность производственных связей, быстрое преодоление технической отсталости небольших заводов, расширение производственных мощностей и их более эффективную эксплуатацию. В создании объединения были заинтересованы все вошедшие в него предприятия. К тому же столичные заводы страдали от нехватки рабочих, а небольшие города (Рославль, Мценск и др.) располагали трудовыми ресурсами. На новые условия работы ЗИЛ и его филиалы перешли в середине 1966 года[685]685
  Лельчук В.С. Научно-техническая революция и промышленное развитие СССР. С. 135.


[Закрыть].

Во второй половине 1960-х гг. в состав объединений стали включать научно-технические и проектные организации. Это способствовало развитию и укреплению хозрасчетных отношений между предприятиями, внедряющими новую технику в производство, и научными организациями, разрабатывающими ее.

Во второй половине 1970-х гг. стала меняться организация промышленного производства. Появились производственные и научно – производственные объединения (НПО) различных типов. В 1979 году их число достигло 3,9 тыс. В них вошли 7,4 тыс. самостоятельных предприятий и 10,1 тыс. производственных единиц. Удельный вес объединений в промышленности по объему реализованной продукции в 1979 году составил 47,1 %, по численности промышленно-производственного персонала – 48,4 %.[686]686
  Народное хозяйство СССР в 1979 г. Стат, ежегодник. М., 1980. С. 180.


[Закрыть] В объединениях производилась подавляющая часть автомобилей, тракторов, комбайнов, ткацких станков, химических волокон, обуви, трикотажных изделий[687]687
  Лебедев В. Г. Материально-техническая база коммунизма: социально-экономическая модель. М., 1978– С. 46.


[Закрыть].

Перед НПО была поставлена задача сконцентрировать весь комплекс работ: от разработки до производства новой техники. Они должны были сосредоточить свою деятельность на создании и внедрении в кратчайший срок в народное хозяйство новейших образцов машин, оборудования, материалов и других промышленных изделий, прогрессивных технологических процессов.

Создание НПО явилось отражением процессов дальнейшей концентрации и отраслевой специализации производства. Их создание сыграло положительную роль в развитии НТП. Об этом свидетельствует количество созданных на базе нового технического принципа или с использованием изобретений новых видов машин и оборудования, а также применение в различных сферах общественного производства новых технологических процессов. За 1966–1970 гг. было создано 21,3 тыс. единиц[688]688
  СССР в цифрах в 1971 году. Стат, сборник. М., 1972. С. 84.


[Закрыть]. Однако отметим, что это было меньше, чем при совнархозах (23,1 тыс.). В следующей пятилетке процесс создания и внедрения новой техники практически стабилизировался: 1971–1975 гг. – 20,0 тыс., а затем началось снижение: 19761980 гг. – 18,5 тыс., 1981–1985 гг. – 17,4 тыс. [689]689
  СССР в цифрах в 1981 году. Стат, сборник. М., 1982. С. 86; СССР в цифрах в 1984 году. Стат, сборник. М., 1985. С. 88–89; СССР в цифрах в 1985 году. Стат, сборник. М., 1986. С. 89.


[Закрыть]

Как видим, эффект реформы для научно-технического прогресса был кратковременным. Созданный на предприятиях фонд развития производства хотя и способствовал повышению его технического уровня, но из-за того, что размеры фонда были незначительны, возлагаемые надежды на него он не оправдал. В перспективе стал снижаться коэффициент выбытия производственных фондов, началось старение средств труда.

Внедрение полного хозрасчета в научно-технических организациях и научно-технических объединениях также дало ряд негативных результатов. Система хозрасчетных отношений вынуждала институты заниматься главным образом модернизацией традиционной техники: отдельные усовершенствования легче внедрить, сроки их создания и реализации незначительны, они быстро приносят прибыль, не требуют длительных поисковых исследований. Таким образом, реформа 1965 года, не смогла создать такой хозяйственный механизм, который был бы способен гибко реагировать на тенденции развития НТП.

Хозяйственные руководители и ученые считают, что от реформы стали отказываться в конце 1960-х гг. «Реформу, – по мнению Н.И. Рыжкова, – начали откровенно и резко скручивать в конце 60-х. Опять-таки внизу, на производстве, это чувствовалось особенно отчетливо и больно: только вздохнули, как кислород вновь перекрывают… Те, кто снизу усмотрел в экономических преобразованиях угрозу политической стабильности, только повода дожидались, чтобы эту реформу придушить. И повод подоспел. Весна 68-го, пражская весна, не на шутку перепугала столпов и охранителей догматической идеологии»[690]690
  Рыжков Н.И. Десять лет великих потрясений. С. 45.


[Закрыть]. Свертывание реформы он также связывает с курсом на консервацию политической, экономической и социальной жизни общества. «Демократизация экономики вытягивала за собой демократизацию общества. А этого ни Брежнев, ни Суслов, ни иже с ними допустить не могли» [691]691
  Там же.


[Закрыть].

Не последнее значение чехословацких событий в прекращении нового экономического курса отмечает также историк Р.Г. Пихоя. «То, что произошло вокруг событий в Чехословакии, – пишет он, – стало поворотом во всех сторонах развития Советского Союза – от расстановки сил в Политбюро ЦК КПСС и изменения внешней политики страны до развития экономики, культуры, общественного движения» [692]692
  Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны. С. 518.


[Закрыть].

Несомненно, что вышеназванные причины влияли на негативное отношение к реформе. Вместе с тем, было бы неправильным все сводить к ним. Проблема заключалась также, и это было значительно важнее, в противоречиях, изначально заложенных в самой реформе.

Вопросы развития экономики являлись предметом критического анализа на декабрьском 1969 года пленуме ЦК КПСС. Среди серьезных проблем в экономике Брежнев выделил «наметившуюся тенденцию к замедлению темпов экономического роста»[693]693
  Пленум ЦК КПСС. 15 декабря 1969 г. Выступление Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева // РГАНИ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 168. Л. 38.


[Закрыть]. Он так же подверг критике некоторые министерства и ведомства за невыполнение производственных заданий. «В 1968 году, например, план ввода новых мощностей по выплавке стали был выполнен всего на 20 %, по производству готового проката – на 15 %, химических волокон – на 55, по добыче угля – на 61 процент. Не намного лучше обстоят дела и в этом году»[694]694
  Там же. Л. 47.


[Закрыть].

Брежнев затронул также проблему внедрения новой техники в производство. Многие предприятия «не выполняют план по такому важнейшему показателю, как освоение новой техники»[695]695
  Там же. Л. 48.


[Закрыть]. В частности, «предприятия Министерства лесной промышленности план внедрения новой техники выполнили в 19661969 гг. на 22–54 процента, Министерство бумажной промышленности – на 58, Миннефтехимпром – на 52–79 процентов»[696]696
  Там же.


[Закрыть].

Генсек подверг критике не только руководителей предприятий, но и министерств и ведомств. «Если предприятие не выполняет отдельные плановые задания, можно еще думать, что для этого имеются объективные причины. Но если не возрастает реализация продукции, если растут хозяйственные потери, если падает эффективность, если оборудование годами лежит и не монтируется, ржавеет под дождем и снегом, то никакими ссылками на объективные обстоятельства это не оправдаешь»[697]697
  Там же.


[Закрыть]. Брежнев привел такие данные: «В целом по стране стоимость неустановленного оборудования на складах строек оценивается в 5,5 млрд, рублей, в том числе импортного оборудования – 1,5 млрд, рублей»[698]698
  Там же. Л. 54.


[Закрыть].

«Серьезной проблемой давно стала бесхозяйственность. Суммарная стоимость потерь, непроизводительных расходов и убытков составляет примерно 5 млрд, рублей. Ежегодно, – говорил Брежнев, – потери цемента составляют 10 млн. тонн, сжигается и выпускается в атмосферу 11 млрд, кубометров газа, при транспортировке и хранении теряется 15 млн. тонн угля, а при сплаве – полтора миллиона кубометров леса»[699]699
  Там же.


[Закрыть].

«Речь, с которой Брежнев выступил на Декабрьском пленуме 1969 г., – как пишет немецкий историк Сюзанна Шаттенберг, – считается первым серьезным сведением счетов с Косыгиным и очень серьезной критикой в его адрес»[700]700
  Шаттенберг С. Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны / Пер. с нем. М., 2018. С. 365.


[Закрыть]. Слова Брежнева ошеломили своей остротой как ЦК, так и Политбюро[701]701
  Абрасимов П.А. Вспоминая прошедшие годы. Четверть века послом Советского Союза. М., 1992. С. 266; Родионов ПА. Как начинался застой. Из заметок историка партии. Изворотливая, хитрая и ловкая посредственность // Л.И. Брежнев. Материалы к биографии /сост. Ю.В. Аксютин. М., 1991. С. 155.


[Закрыть]. Доклад Брежнева на этом пленуме был столь острокритичен, что он даже не был рекомендован для опубликования.

Какими бы мотивами не руководствовался Генсек, выступая со столь критическим докладом на пленуме, тем не менее, факты, приведенные в нем, были объективными.

Заметим, что руководство страны в начале 1970-х гг. еще положительно оценивало значение проводимой реформы. На XXIV съезде КПСС (1971 г.) Л.И. Брежнев отметил: «Опыт истекших лет позволяет сказать, что, начав осуществление экономической реформы, партия правильно оценила обстановку, взяла верный курс в деле совершенствования управления народным хозяйством»[702]702
  XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. В2 т. М., 1971– Т. 1. С. 94.


[Закрыть].

Глава III
Промышленность в 1970-е – первой половине 1980-х гг.: достижения и проблемы

Для понимания проблемы вызревания экономических предпосылок перестройки исключительно важное место занимает период 1970 – первой половины 1980-х годов, охарактеризованный в партийных документах 1987–1991 гг., как застойный период. В реальности процессы, происходившие в то предперестроечное 15-летие, были сложными и противоречивыми. Поэтому такая оценка этого исторического периода вряд ли правомерна. За эти три пятилетки СССР, с одной стороны, достиг своего экономического могущества, с другой, сформировались негативные тенденции, объективно требовавшие серьезных преобразований.

Именно в эти годы, СССР впервые превзошел США по добыче нефти, газа, производству чугуна, стали, минеральных удобрений, цемента, тракторов, шерстяных и хлопчатобумажных тканей и по ряду других видов продукции. Еще в 1950 году промышленность СССР (по объему выпущенных товаров) не достигала 30 % промышленности США; в 1960 году разрыв сократился до 55 %, а к концу одиннадцатой пятилетки (1985 г.) объем промышленной продукции СССР превысил 80 % американского производства[703]703
  См.: СССР в цифрах в 1985 году. Краткий стат, сборник. М., 1986. С. 50.


[Закрыть].

Таблица 4

Производство важнейших видов промышленной продукции в 1970–1985 гг. в СССР и США.

Источники: Народное хозяйство СССР в 197° г. Статистический ежегодник. М., 1971– С. 96–97; Народное хозяйство СССР в 1980 г. Статистический ежегодник. М., 1981. С. 70–71; Народное хозяйство СССР в 1985 г. Статистический ежегодник. М., 1986. С. 590–591.

Однако, если по многим видам промышленной продукции, оцениваемой в количественных показателях, СССР занял лидирующее положение в мире, то по такому интегрированному показателю, как производительность труда, сравнение было явно не в пользу СССР. Производительность труда в советской промышленности увеличилась по отношению к США за 1960-е гг. с 44 % до 53 %, а за более длительный период, с 1971 по 1985 год, с указанного уровня поднялась до чуть более 55 %[704]704
  См.: На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе / Под общ. ред. В.В. Журавлева. М., 1990. С. 236–237.


[Закрыть].

Промышленность занимала ведущее место в экономике страны. Об этом убедительно свидетельствует структура национального дохода СССР.

Таблица 5

Отраслевая структура национального дохода СССР, в %

Источники: Структура народного хозяйства СССР / Под ред. А. Ноткина. М., Наука, 1967. С.47; Народное хозяйство СССР в 1988 г. Статистический ежегодник. М., 1989. С.12.

Таблица 5 показывает, что в течение тридцати лет – с 1950 по 1980 год промышленность давала более половины национального дохода и, только в 1981–1985 гг. ее доля упала с 51,5 % ДО 45,5 %– Доля сельского хозяйства, не была стабильно устойчивой, так как она зависела от колебаний в урожае. Однако удельный вес строительства, транспорта и связи, а также торговли постепенно увеличивался. В целом структура национального дохода была характерной для индустриально-аграрной страны.

Огромные успехи в рассматриваемый период были достигнуты в создании топливно-энергетического комплекса страны (ТЭК). Еще в начале 1960-х гг. был взят правильный курс на изменение структуры топливного комплекса в пользу нефти и газа. В 1960-е гг. производство угля увеличилось только на 16 %, в то время как добыча нефти возросла в 2,4, а газа – в 4,3 раза. В 1963 году суммарная добыча нефти и газа впервые в СССР превысила долю добычи угольного топлива, в 1965 году их удельный вес в суммарной топливо добыче превзошел половину. Еще через три года на первое место в структуре топливно-энергетического баланса вышла нефть.

Большие запасы нефти и газа, обнаруженные в 1960-е годы в Западной Сибири, стали интенсивно осваиваться в 1970-е годы. Нефтяная промышленность Западной Сибири в 1974 году вышла на первое место среди нефтедобывающих регионов страны, а в 1977 году этого же результата достигла газодобывающая отрасль[705]705
  Колева Г.Ю. Стратегия развития Западно – Сибирского нефтегазового комплекса (1960-1980-е гг.) // Вестник Томского государственного университета. История. 2007. № 1. С. 39.


[Закрыть]. Освоению новых месторождений нефти и газа в этом регионе уделялось огромное внимание. Достаточно сказать, что в период с 1978 по 1985 год появилось 26 постановлений, из них 9 партийно-правительственных, 17 правительственных [706]706
  Там же. С. 90.


[Закрыть]. В период с 1970 по 1980 гг. добыча нефти в этом регионе выросла с 31 млн. до 312 млн. тонн, то есть в 10 раз; добыча газа за этот же срок – с 9,5 млрд, до 156 млрд. куб. м., то есть в 16,4 раза.

Особенно высокими темпами осваивались нефтяные и газовые месторождения в Тюменской области. По разведанным запасам, в регионе было сосредоточено 70 % всех разведанных запасов газа страны[707]707
  Колева Г.Ю. Газовая промышленность Тюменской области (19601980 гг.) // Известия высших учебных заведений. Нефть и газ. 2006. № 6. С. 99.


[Закрыть]. Здесь добыча газа выросла с 62,7 млрд. куб. м в 1977 г. до 350,6 млрд, в 1985 г.,[708]708
  Там же. С. 100.


[Закрыть] то есть в 5,6 раза. Высокие темпы добычи газа в Тюменской области позволили Советскому Союзу в 1984 году выйти на первое место в мире по добыче газа, превратив его в важнейшую статью советского экспорта. В середине 1980-х гг. Западная Сибирь давала почти 66 % общесоюзной добычи нефти и более 66 % газа. Это означало, что этот регион превратился в главного поставщика нефти и газа в Советском Союзе. Параллельно с добывающими предприятиями начала ударными темпами развиваться сеть гигантских газо – и нефтепроводов по направлению с востока на запад.

В начале 1970-х гг. Советский Союз был единственной страной, полностью базировавшей свое развитие на собственной топливно-энергетической базе. И это по праву можно считать огромным достижением отечественной экономики.

Велико было и социальное значение создания ТЭКа. Сжиженным и природным газом в тот период в быту стали пользоваться около 100 млн. человек. В газифицированных жилищах газовая экономия свободного времени составляла 45 рабочих дней. Расход топлива на приготовление пищи снижался в 12 раз[709]709
  Новейшая история Отечества. XX век. В 2 т. Под общ ред. А.Ф. Киселева, Э.М. Щагина. М., 1998. Т. 2. С. 321.


[Закрыть].

Однако объективным минусом высоких темпов добычи газа и нефти и их продажи за рубеж стало усиление сырьевой ориентации экономики страны.

Рост добычи нефти диктовался не только внутренними потребностями страны. Мировой энергетический кризис в 1970-е гг. вызвал рост цен на нефть в 15–20 раз. В эти годы Советский Союз получал от экспорта нефти ежегодно до 10 млрд. долл. По данным ЦРУ экспорт энергоносителей приносил 60–80 % валютных поступлений СССР [710]710
  Швейцер П. Победа. С. 183.


[Закрыть]. Чтобы держать на высоком уровне доходы от нефти, нельзя было допускать падения ее добычи и роста ее себестоимости. Но это становилось невозможным. Сама нефтеперерабатывающая промышленность «поглощала» огромные инвестиции, что было связано с ее модернизацией и перемещением центров добычи нефти в восточные районы страны, из-за чего себестоимость ее росла. Здесь требовалась другая технология добычи нефти: нужно было создавать промыслы, строить трубопроводы. Но нужно было строить также поселки, дороги и т. д. Это требовало больших трат. В Татарской АССР километр железной или шоссейной дороги стоил в среднем 40–50 тыс. руб., а в Приобье – до 500 тыс. По мнению специалистов, если бы нефтяные запасы Западной Сибири удалось открыть до войны или вскоре после нее, освоить их в те годы практически было бы невозможно[711]711
  См.: Заседания Верховного Совета СССР девятого созыва (вторая сессия). Стенографический отсчет. М., 1975– С. 254.


[Закрыть].

По мере усложнения условий добычи полезных ископаемых требовались все большие дополнительные затраты. Так, за период 1974–1984 гг. затраты на одну тонну прироста добычи нефти увеличились на 70 %, затраты на добычу топлива с начала 1970-х до начала 1980-х годов возросли вдвое, удельные затраты на добычу железной руды с середины 1960-х до середины 1980-х годов утроились. Средняя глубина нефтяных скважин за эти 20 лет увеличилась вдвое. Сдвиги в размещении добывающей промышленности в труднодоступных районах возросли на 50 %, а Западной Сибири – на 1/3, что вызвано усложнением горно-геологических условий добычи и необходимостью формирования социальной инфраструктуры[712]712
  Вопросы экономики. 1985. № 7. С. 39.


[Закрыть].

В 1976–1980 гг. финансовый дефицит топливно-сырьевых отраслей составлял 50 млрд, рублей в год, в 1981–1985 гг. – 70 млрд, рублей

Валютные поступления от продажи энергоресурсов позволяли Советскому Союзу закупать в большом количестве импортные промышленные и продовольственные товары для поддержания нужд промышленности и населения.

Таблица 6

Импорт инвестиционных и потребительских товаров

Источник: Красильщиков В.А. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994. С. 75.

Из таблицы 6 отчетливо видно, что в течение 15 лет расходы на инвестиционные и потребительские товары увеличивались почти в 7 и 3,4 раза, что увеличивало их долю как в структуре товарооборота потребительских товаров, так и в структуре инвестиций, вкладываемых в промышленное оборудование.

Во многом за счет внешней торговли осуществлялась техническая модернизация потребительского сектора, металлургии, химической промышленности. Например, в 19801985 гг. доля импортного оборудования для проката в капитальных вложениях составила 65–66 %, для химической промышленности – 55–68 %, для лесной и пищевой промышленности – 49–53 % – Большую роль сыграла внешняя торговля и в сохранении сложившейся модели потребления. Импорт товаров народного потребления в эти годы на 75–80 % состоял из предметов первой необходимости[713]713
  Там же. С. 185.


[Закрыть].

На экономическое развитие СССР 1970-х гг. внешнеэкономическая конъюнктура оказывала двойственное воздействие. С одной стороны, произошедший в эти годы «нефтешок» на мировом рынке в кратко– и среднесрочной перспективе создал благоприятную ситуацию для советской экономики из-за многократного роста цен на нефть, что позволило ей привлечь значительные валютные средства. Но в долгосрочном плане, – по мнению В.Т. Рязанова, – он сыграл негативную роль, ибо привлечение нефтедолларов стало фактически антистимулом в перестройке народного хозяйства на рельсы ресурсосберегающих технологий. Если значительный скачок цен на нефть подстегнул развитие индустриальных стран, как потребителей нефти, к проведению структурной перестройки и отходу от старой индустриальной модели, то в советской экономике, остававшейся производителем и поставщиком энергоресурсов на мировой рынок, необходимость такой перестройки ощущалась слабо[714]714
  Рязанов В.Т. Кризис индустриализма и перспективы развития России в XXI веке // Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001. С. 514.


[Закрыть].

Развитие советской промышленности не могло не испытывать влияние тех глобальных технологических изменений, которые происходили в развитых индустриальных странах во второй половине 1960-1970-х гг. В исследованиях отмечается, что в этот исторический период эта группа западных государств вступила в этап перехода от индустриальной в постиндустриальную стадию развития. Внешними проявлениями этого процесса являлись автоматизация производства, массовое внедрение в производство ЭВМ, наукоемких технологий; в содержательном плане становление постиндустриального общества оказалось возможным и необходимым благодаря формированию нового качества рабочей силы, нового социального субъекта. Если первый этап НТР был отмечен интеллектуализацией индустриального труда и колоссальным расширением сферы услуг, то для второго этапа НТР, развернувшегося в 1970-е годы и получившего название «микроэлектронной революции», стала характерным информатизация и автоматизация труда по управлению, контролю, учету и т. п., становление информационного общества (информационной экономики), когда материальное производство все больше зависит от потоков информации[715]715
  Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998. С. 188.


[Закрыть].

Труд в таком обществе все более и более приобретает индивидуальный характер, происходит становление новых мотивов деятельности. Такой мотив к труду, как высокая заработная плата, переместился с первого-второго места, которое он занимал еще три-четыре десятилетия назад, на пятое-седьмое среди других мотивов к труду, пропустив вперед содержание труда, возможность самореализации, перспективы профессионального и социального роста, психологический микроклимат в фирме и др.[716]716
  См.: Моритани М. Современная технология и экономическое развитие Японии / Пер. с англ. М., 1986. С. 87.


[Закрыть]

Изменение шкалы жизненных ценностей человека началось в развитых странах в конце 1960-х годов. К этому времени возможность самореализации в профессиональной деятельности стала занимать первые позиции в шкале ценностей представителей американского среднего класса, а значение величины заработной платы оказалось лишь на пятом месте. Исследования, проведенные несколько позже, выявили усиление этой тенденции. В середине 1970-х годов социологи зафиксировали, что чувство удовлетворения от проделанной работы и контактов с людьми расценивалось в качестве главного достоинства того или иного вида деятельности 68 процентами японцев, 64 процентами американцев, 41 процентом французов. Высокая заработная плата и безопасность условий труда оказались на первом месте у 30 процентов японских, 35 – американских, 57 процентов английских и французских респондентов[717]717
  Там же. С. 102.


[Закрыть].

Становление постиндустриального общества некоторые исследователи считают глубочайшей социальной, экономической, технологической и духовной революцией, которую по своему значению можно сравнить с неолитической революцией в начале человеческой истории[718]718
  См.: Красильщиков В.А. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. С. 87.


[Закрыть].

Видели ли в СССР, какие изменения происходят в мире? На этот вопрос можно ответить утвердительно. Об этом свидетельствует выступление Л.И. Брежнева в декабре 1968 года в Минске, по случаю 50-летия образования Белорусской ССР: «В мире сейчас разворачивается невиданная по своим масштабам и темпам научно-техническая революция. Она производит настоящий переворот в одной отрасли промышленности за другой… Можно без преувеличения сказать, что именно в этой области, в области научно-технического прогресса, пролегает сегодня один из главных фронтов исторического соревнования двух систем[719]719
  Речь Л.И. Брежнева «Верность идеям Ленина, делу коммунизма – залог всех наших побед» // Правда. 1968. 29 декабря.


[Закрыть].

На XXIV съезде КПСС (1971 г.) задача интенсификации производства поднимается на уровень стратегической государственной политики. Решение проблемы перевода страны на путь интенсивного развития предполагалось осуществить в течение одного десятилетия – в 1970-е годы. Уже при составлении плана 9-й пятилетки (1971–1975) ставилась задача перехода на интенсивный путь развития, который предполагал увеличение объемов производства за счет ресурсосбережения и повышения производительности труда. Эта же задача была поставлена в качестве центральной и на 10-ю пятилетку (1976–1980).

Но уже в начале 1970-х годов было ясно, что решить эту задачу весьма непросто. На декабрьском (1972 г.) Пленуме ЦК КПСС Брежнев сделал объективный анализ положения дел в экономике. Его выступление даже не было опубликовано в печати. Говоря о реформировании промышленности после 1965 года, Генсек вынужден был откровенно признать: «Кое в чем принятые меры, прямо надо сказать, себя не оправдали. Они недостаточно помогают в решении таких вопросов, как принятие напряженных планов, рост производительности труда, ускорение научно-технического прогресса и повышение качества продукции»[720]720
  Пленум ЦК КПСС. 18 декабря 1972 г. Выступление Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева // РГАНИ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 282. Л. 110.


[Закрыть].