Текст книги "Забытое дело"

Глава 29

Подъехав к «мерседесу», машина техслужбы замедлила ход. Босх, сидевший в тени поднятой задней дверцы, оторвался от «Дейли ньюс», поднял голову и, помахав водителю, поднялся. Маккей кивнул и, свернув на обочину, остановился в пяти футах от него, заглушил мотор и вылез из кабины.

Не снимая замасленных перчаток и не обращая внимания на Босха, он обошел «мерседес», посмотрел на спущенное колесо и опустился на корточки. Босх встал рядом.

– Похоже, срезали. – Маккей ткнул пальцем в клапан.

– Может, стекло попалось или что еще.

– И запаски нет. Вот же невезуха, а?

Он посмотрел на Босха, прищурившись от уже клонившегося к горизонту солнца.

– Не говори. Одно к одному.

– Ладно. Могу отбуксировать вас в мастерскую, а там напарник поставит новый клапан. Здесь и работы-то минут на пятнадцать, не больше.

– Годится. Поехали.

– У вас страховка или договор с ААА?[5]5
  ААА – Американская автомобильная ассоциация.


[Закрыть]

– Заплачу наличными.

Маккей сказал, что буксировка стоит восемьдесят пять долларов плюс по три доллара за каждую милю. Замена клапана обойдется еще в двадцать пять баксов плюс стоимость клапана.

– Договорились.

Маккей поднялся и посмотрел на Босха. На мгновение взгляд его задержался на татуировках на шее, но тут же ушел в сторону.

– Багажник закрой, – сказал он и усмехнулся. – Если только не хочешь рассыпать все по дороге.

«А ты шутник», – подумал Босх.

– Только возьму рубашку. Не против, если сяду к тебе?

– Садись. Некоторые, знаешь, предпочитают вызывать такси.

– Мне больше по душе прокатиться с парнем, который говорит по-английски.

Маккей громко рассмеялся. Босх взял рубашку, опустил дверцу и отошел в сторонку. Вся процедура заняла не больше десяти минут, после чего Маккей поднырнул под стоящий на платформе «мерседес», проверил крепления, поставил колодки и объявил, что готов ехать. Босх залез в кабину, перекинув рубашку через плечо и держа в руке сложенную газету.

– У тебя тут кондиционер есть? – спросил он, кладя газету так, чтобы фотография Ребекки Верлорен оказалась на виду. – Запарился, пока ждал, аж задница вспотела.

– Не ты один. Ждать не баранку крутить. Посидел бы в салоне, под ветерком. У тебя-то там полный порядок. Не то что в этой развалюхе – зимой мерзнешь, летом жаришься. Не машина, а кусок дерьма.

Босх сочувственно кивнул. Маккей передал ему папку, в которой лежал бланк заказа, и ручку.

– Заполни, и поедем.

– О'кей.

Босх вписал в бланк вымышленное имя и заранее придуманный адрес. Маккей взял с панели микрофон и щелкнул тумблером.

– Эй, Кении?

Ответ последовал с небольшим опозданием.

– На связи. Что там у тебя?

– Скажи Слайдеру, чтобы пока не уходил. Надо будет заменить клапан, пусть задержится.

– Передам, но ему это вряд ли понравится. Он уже принял душ.

– Ладно, ты все-таки скажи. Я скоро.

Маккей положил микрофон на место.

– Думаешь, подождет? – спросил Босх.

– Будем надеяться на лучшее. А иначе ждать придется тебе – до завтра.

– До завтра я торчать тут не могу. Надо выехать сегодня, путь неблизкий.

– Вот как… И куда?

– Барстоу.

– Ясно. – Маккей повернул ключ и выглянул из окна, чтобы проверить, нет ли сзади машин. Воспользовавшись случаем, Босх быстро подтянул левый рукав футболки, чтобы обнажить часть черепа.

Пока буксир разворачивался, Босх успел бросить взгляд на стоянку возле гольф-клуба, где остались машины наблюдения, и, опустив стекло, незаметно показал им большой палец.

– Что у тебя в Барстоу? – поинтересовался Маккей, выполнив разворот. – Дела или как?

– Я там живу, приятель. Хочу затемно добраться до дому, вот и все.

– А здесь чем занимался?

– Так, всего понемногу.

– А в южный каким ветром занесло? Или не знаешь, что там за народ?

Босх понял, кого имеет в виду Маккей – в южном Лос-Анджелесе проживали главным образом представители нацменьшинств. Повернувшись, он пристально посмотрел на водителя, давая понять, что тот задает слишком много вопросов.

– Всего понемногу.

– Понял. – Маккей на мгновение поднял руки, показывая, что совать нос в чужие дела не в его правилах.

– Я тебе так скажу, приятель, – спокойно продолжал Босх, глядя на дорогу, – этот город надо держать в узде.

Маккей усмехнулся:

– Да уж точно.

Босх решил, что пора идти дальше. Маккей наверняка успел заметить татуировки и теперь лишь ждал, когда пассажир открыто покажет, что он за птица. Следующий шаг был самый трудный: ненавязчиво привлечь его внимание к газете.

Босх положил ее на сиденье слева от себя и начал надевать рубашку. Просунул в рукав правую руку и наклонился вперед так, чтобы продемонстрировать череп полностью. Потом просунул левую и, не глядя на Маккея, стал застегивать пуговицу.

– Слишком много вокруг всякого дерьма, как будто попал в «третий мир», – пробормотал он, поправляя воротничок.

– Согласен.

– Да? А ты сам-то давно здесь?

– Всю жизнь.

– Ну, приятель, тогда я тебе так скажу: забирай семью – если она у тебя есть, – флаг в руки и сваливай. В этом дерьмовом городе белому человеку места уже нет.

Маккей рассмеялся и кивнул.

– У меня друг, так он постоянно твердит то же самое.

– Что ж, притворяться не стану – идея не нова.

– Что верно, то верно. Я…

Закончить он не успел – в разговор вклинилось радио.

– Эй, Ро?

Маккей схватил микрофон.

– Да, Кен?

– Я схожу перекусить, пока тут Спайдер. Тебе что-нибудь принести?

– Не надо, я сам схожу попозже. Двигай.

Он положил микрофон на место. Некоторое время они ехали молча. Босх спешно обдумывал следующий ход. Маккей уже свернул с бульвара Бербанка вправо, на Тампу. Еще один поворот, и они будут на месте. В его распоряжении оставалось не более десяти минут.

Босх уже собирался открыть рот, когда его опередил Маккей.

– Где тянул срок? – внезапно спросил он.

Помощь пришла с неожиданной стороны и как раз вовремя. Босх с трудом заставил себя не улыбнуться.

– Ты это о чем? – сдержанно спросил он.

– Сам знаешь, о твоих наколках. Догадаться нетрудно. Такие либо дома делают, либо в тюряге. Это ж и дураку понятно.

Босх кивнул:

– Тут ты в самую точку, приятель. В Обиспо. Отмотал там пятерку. От звонка до звонка.

– Пятерку? За что?

Босх повернулся и снова тяжело посмотрел на него.

– За всякое.

Маккей кивнул, показывая, что вполне понимает нежелание пассажира изливать душу перед незнакомцем.

– Круто. У меня там друг сидел. В конце девяностых. Рассказывал, что место вполне даже сносное. Типа для белых воротничков. По крайней мере ниггеров и прочей швали поменьше, чем везде.

Босх ответил не сразу, понимая, что все решится сейчас – Маккей либо примет его за своего и подпустит ближе, либо насторожится и замкнется. Все зависело от правильного ответа, от пароля, от того, примет ли он язык ненависти.

– Точно, – сказал детектив, кивая. – Твой кореш прав. Дерьма там поменьше, так что условия более или менее сносные. Но с твоим дружком мы, наверное, разминулись. Я вышел в начале девяносто восьмого.

– Фрэнк Симмонс. Так его звать. Но только Фрэнку дали не так много. Месяцев восемнадцать, по-моему, или около того. А вообще он из Фресно.

– Фрэнк Симмонс? Из Фресно? – задумчиво, словно стараясь вспомнить, повторил Босх и покачал головой: – Нет, что-то не припоминаю.

– Свой парень.

Босх кивнул.

– Был там один, появился за пару месяцев до того, как я соскочил. Говорили, вроде бы из Фресно. Но сам понимаешь, меня перед выходом на новые знакомства не тянуло.

– Понимаю. Да ты не думай чего – я просто так спросил.

– Фрэнк Симмонс… Темные волосы, лицо такое… прыщеватое… Не он, случайно?

Маккей широко улыбнулся и закивал:

– Точно он! Наш Фрэнк! У него еще кличка была Кратер. Из-за тех самых прыщей.

– Тот еще красавчик.

Буксир повернул на север. Босх знал, что им, возможно, еще удастся поговорить на станции техобслуживания, пока Спайдер будет ставить новый клапан, но рассчитывать на такой шанс не мог. Что, если Маккея ожидает еще один вызов? Что, если его кто-то отвлечет или он сам решит сходить перекусить? Нет, игру нужно было довести до конца здесь и сейчас, пока они вдвоем, пока никто не мешает. Он с рассеянным видом поднял газету, положил на колени и притворился, что просматривает заголовки. Главное, чтобы все получилось естественно.

Маккей снял с руля правую руку и зубами, как это часто делают дети, стащил перчатку. В следующий момент он совершенно неожиданно протянул руку Босху:

– Между прочим, меня зовут Ро.

Они обменялись рукопожатиями.

– Ро? Просто Ро?

– Сокращенно от Роланд. Роланд Маккей. Приятно познакомиться.

– Джордж Райхарт. – Подходящее имя Босх подбирал едва ли не все утро. – Мне тоже.

– Райхарт? Немецкая фамилия, да?

– Точно, немецкая. Означает «сердце рейха». Мои предки оттуда, из Германии.

– Круто. Теперь понятно, почему у тебя «мерседес». Знаешь, я ведь с машинами целыми днями долбаюсь. И вот что тебе скажу: какая тачка, такой у нее и хозяин. Сразу видно, заботится он о ней или уже рукой на все махнул.

– Наверное, ты прав.

Босх кивнул. Теперь – прямиком к цели. Маккей снова, сам о том не догадываясь, помог вывести разговор к нужной теме.

– Сделано в Германии – это кое-что да значит. Самые лучшие машины у них. Других таких в мире нет. А ты на чем катаешься, когда слезаешь с этой колымаги?

– Я сейчас восстанавливаю «камаро». Семьдесят второй. Когда закончу, та еще будет красотка. Дай только время.

– Хороший год, – согласился Босх.

– Точно. Раньше в Детройте дело знали, не то что теперь. Нынешнюю я бы и даром не взял. Знаешь, кто у них там сейчас на сборке? Одни цветные, мать их… Нет, я в такую не сяду и, уж конечно, семью не посажу.

– В Германии заходишь на завод, – отозвался Босх, – и у всех голубые глаза. Понимаешь, о чем речь? Я сам видел фотки. Никаких черных или желтых.

Маккей задумчиво кивнул, и Босх решил, что лучшего шанса может уже и не быть. Он развернул на коленях газету и поднял ее так, чтобы сосед увидел заголовок и фотографию девушки.

– Не читал?

– Нет. – Маккей покачал головой. – А что там?

– Девчонку убили семнадцать лет назад. Полукровку. Так мамаша все никак не оправится. Тут говорится, что полиция возобновила расследование. Заняться, что ли, больше нечем? Я хочу сказать, кому она нужна, да?

Маккей скосил взгляд на фотографию – казалось, Ребекка Верлорен смотрит ему в глаза. Комментариев, однако, не последовало, а на его лице не дрогнул ни один мускул. Босх свернул газету и снова положил ее на сиденье между ними. Достаточно. Толчок дан, а переигрывать не стоило.

– О чем только они думают, а? Эти смешанные браки… кому от них польза?

– Точно, – рассеянно, словно думая о чем-то другом, сказал Маккей. Босх решил, что это хороший знак. Может быть, как раз сейчас Маккей почувствовал, как по его спине прошелся холодный палец. Может быть, впервые за семнадцать лет ему стало по-настоящему страшно.

Босх молчал. Главное теперь – не выдать себя излишней настойчивостью, не переступить незримую черту, не вызвать подозрений. Он решил, что оставшуюся часть пути будет молчать, предоставив возможность Маккею обдумать увиденное и услышанное. Его сосед, похоже, тоже утратил интерес к общению.

Однако не прошло и минуты, как Маккей вывернул на вторую полосу, обгоняя медленно ползущий «пинто».

– Посмотри, кто у нас там. Ни пройти, ни проехать.

Босх повернулся и увидел за рулем «пинто» немолодого мужчину азиатской наружности, лаосца или камбоджийца.

– Точно, мук, – процедил сквозь зубы Маккей, увидев водителя малолитражки. – Ладно, гляди, как его размажу.

Он резко повернул вправо, так что маленький «пинто» оказался зажатым между «мерседесом» и припаркованными у тротуара машинами. Его водителю ничего не оставалось, как резко затормозить. Смех Маккея заглушил едва слышный протестующий писк легковушки.

– Пошел ты! – крикнул Маккей. – Убирайся на свою долбаную лодку!

Он бросил торжествующий взгляд на Босха, и тому стоило немалых трудов заставить себя снисходительно улыбнуться.

– Эй, приятель, ты едва не пришиб его моей машиной. Поосторожней.

– Послушай, ты был во Вьетнаме?

– А что?

– А то. Ты ведь там был, приятель, верно?

– Ты это к чему?

– Все к тому. У меня друг был во Вьетнаме. Рассказывал, что они давили там этих муков почем зря, не считая. Дюжину на завтрак и еще дюжину на ленч. Жаль, мне не довелось там побывать.

Босх отвернулся и посмотрел в окно. Момент был вполне подходящий, чтобы спросить Маккея, приходилось ли ему держать в руках оружие или стрелять в людей, но он просто не мог заставить себя продолжать разговор. Захотелось вдруг оказаться где-нибудь в другом месте, подальше от Маккея.

А того понесло.

– Знаешь, я хотел подписаться, когда началась заварушка в Заливе – та, первая, – но меня не взяли.

– Что так? – не поворачиваясь, спросил Босх.

– Не сказали. Просто завернули, и все, без объяснений. Наверное, берегли местечко для какого-нибудь ниггера.

– А может, за тобой много чего числится, а? – Он тут же пожалел о сказанном – прозвучало слишком жестко, слишком неодобрительно.

Маккей повернулся и, прищурившись, посмотрел ему в глаза.

– Числится немало, приятель, можешь не сомневаться. Так что я бы там пригодился.

Разговор оборвался, а через минуту они уже подъехали к станции техобслуживания.

– Думаю, в гараж загонять не будем, – сказал Маккей. – Поставлю машину на горку, и Спайдер просто снимет колесо. Не беспокойся, сделаем быстро.

– Делай как знаешь. – Босх пожал плечами. – Тебе виднее. Уверен, что напарник еще не ушел?

– Не ушел, вон он стоит.

Они еще не остановились, когда из тени у гаража поднялся и направился к буксиру мужчина с пневматической дрелью. На шее у него Босх заметил синюю паутинку тюремной татуировки. Что-то в лице незнакомца показалось ему знакомым. На мгновение его парализовал страх – что, если он сталкивался с ним по службе? Арестовывал, допрашивал, отправлял в тюрьму? Что, если незнакомец узнает его?

Босх знал лишь одно: он не должен попасть на глаза человеку по кличке Спайдер.

– Не возражаешь, если я посижу здесь? – спросил он Маккея, который уже открыл дверцу и собирался выйти из кабины. – Хочу сделать пару звонков.

– Конечно, оставайся. Управимся быстро.

Маккей захлопнул за собой дверцу, и Босх остался один. Как только заработала дрель, он поднял стекло и набрал номер сотового Райдер.

– Как дела? – первым делом спросила она.

– Все шло хорошо, пока не приехали на станцию, – понизив голос, ответил Босх. – Кажется, я знаю механика. Если и он узнает меня, могут быть проблемы.

– Хочешь сказать, он может знать, что ты коп?

– Вот именно.

– Черт!

– Точно сказано.

– Как мы можем тебе помочь? Тим и Рик еще здесь.

– Позвони им и объясни ситуацию. Пусть задержатся, пока я не освобожусь. Рассчитываю отсидеться в буксире. Постараюсь прикрыться телефоном.

– Поняла.

– Надеюсь, Маккею не придет в голову нас познакомить. Я вроде бы произвел на него сильное впечатление. Боюсь, как бы не захотел похвастать новым приятелем.

– Я поняла, Гарри. Держись, а в случае чего мы сразу вмешаемся…

– Я не за себя беспокоюсь – как бы игру не сломать. Если…

– Эй, он идет.

В стекло требовательно постучали. Босх опустил телефон и повернулся – Маккей настороженно смотрел на него.

– Что? – спросил он, опуская стекло.

– Готово.

– Уже?

– Да. Зайди в офис, а Спайдер пока поставит на место руль. Тебе повезло – через пару часов будешь дома.

– Отлично.

Босх выбрался из кабины и, держа у уха телефон, быстро прошел к станции.

– Парни закончили, так что я скоро буду.

– Хорошо, Гарри, – сказала Райдер. – Тот, о ком ты говорил, ставит руль. Поосторожнее, когда будешь выходить. Постарайся его обойти.

– Ладно.

Переступив порог крошечного офиса, Босх закрыл телефон. Маккей сел за грязный, заваленный хламом стол. Ему понадобилось около минуты, чтобы произвести элементарные арифметические действия.

– Вышло ровно сто двадцать пять долларов. Четыре мили буксировки и клапан за три бакса.

Босх опустился на стул, достал из кармана бумажник и отсчитал шесть двадцаток и пятерку.

– Я могу получить квитанцию?

За окном снова заработала пневматическая дрель – Спайдер ставил колесо. Босх протянул деньги, но Маккей не заметил жеста – он читал обнаруженную на столе записку, причем держал ее под таким углом, что детективу не составило труда ознакомиться с коротким текстом: «Ро, звонили из „Визы“ насчет карточки».

Если Босху хватило нескольких секунд, то Маккей чуть ли не минуту шевелил губами. Наконец он отодвинул записку, взял деньги, пересчитал их и положил в ящик. Взгляд его забегал по столу в поисках бланков.

– Квитанции у нас выписывает Кенни, а его сейчас нет, пошел перекусить.

Босх уже собирался сказать, что обойдется без квитанции, но тут за спиной скрипнула дверь. В офис кто-то вошел. Наверняка Спайдер.

– Готово, Ро. Все в порядке. Я оставил ее на платформе.

Босх напрягся. Либо Маккей захочет представить его приятелю, либо…

– Отлично, Спайдер. Молодец, быстро справился.

– Ну, тогда я пошел?

– Конечно. Спасибо, что задержался. До завтра.

Дверь захлопнулась. Спайдер ушел. Маккей наконец нашел то, что искал, во втором ящике и взялся за ручку. Письмо, похоже, тоже давалось ему с трудом.

– Остальное заполнишь сам. – Он протянул квитанцию Босху. – А я пока спущу «мерседес».

– Ладно. – Детектив посмотрел на бланк. Все, что смог написать Маккей, – это проставить каракулями сумму платежа – сто двадцать пять долларов. Пожалуй, первоклассник справился бы с задачей лучше.

Босх вышел из офиса вслед за ним и только тут вспомнил, что забыл газету в кабине буксира. Конечно, ее бы лучше оставить в офисе, на столе, чтобы Маккей мог на досуге прочитать статью повнимательнее, но для этого пришлось бы изобретать какой-то предлог.

Подумав, он решил, что и так сделал вполне достаточно. Зернышко брошено в землю, и теперь надо отойти в сторону и посмотреть, что из него вырастет.

Босх направился к «мерседесу». Маккей укладывал в ящик буксира подпорки и трос.

– Спасибо, Рональд.

– Просто Ро, приятель, – ответил Маккей. – Береги себя. И в следующий раз сделай одолжение – держись подальше от южных кварталов.

– Обо мне не беспокойся. Но совет возьму на заметку.

Маккей улыбнулся, подмигнул и, стянув зубами перчатку, протянул руку. Босх улыбнулся в ответ. В тот момент, когда их руки встретились, он опустил глаза и увидел между большим и указательным пальцами Маккея маленький белый шрам. Отметина, оставленная «кольтом» сорок пятого калибра.

– Еще увидимся, – сказал он.

Глава 30

Когда Босх подъехал к назначенному месту, Райдер уже была там. Он припарковался рядом и перебрался в «таурус».

– Ты, похоже, не ошибся, Гарри. Его зовут Джерри Таунсенд. Знакомое имя? Мы списали номера с пикапа, когда он выезжал.

– Джерри Таунсенд? Нет, имя ничего не говорит. Мне просто показалось знакомым его лицо.

– В девяносто шестом был осужден за непредумышленное убийство. Отсидел пять лет. Деталей компьютер не выдал, но судя по всему, обычная семейная разборка. И не сомневаюсь, что в деле фигурирует твоя фамилия – потому ты его и узнал.

– Думаешь, Таунсенд как-то связан с нашим делом?

– Сомневаюсь. По-моему, объяснение куда проще. Хозяин станции не против, чтобы у него работали бывшие заключенные. Они ведь, как ты сама понимаешь, обходятся дешевле. Работу знают, а если что, то и жаловаться никто не станет.

– Ладно, давай вернемся и посмотрим, что будет дальше.

Она повернула ключ, выехала со стоянки и повернула на Тампу по направлению к станции техобслуживания.

– Как у тебя с ним прошло?

– Очень даже неплохо. Сделал все, разве что статью ему не прочитал. Маккей держался хорошо, ничем себя не выдал, ничего не сказал, но к сведению определенно принял.

– Татуировки видел?

– Да, они свою роль сыграли. Он сразу разговорился, стал задавать вопросы. И твоя наводка на Симмонса тоже пришлась к месту. Между прочим, на правой руке у него шрам. Как раз там, где и должен быть.

– Гарри, дружище, ты ничего не упустил. Нам и делать больше нечего, как только сидеть и наблюдать, куда это все нас выведет.

– Где остальные? Уже уехали?

– Уедут, как только дождутся нас.

Подъехав к перекрестку, они увидели сворачивающий на Роско буксир Маккея.

– Похоже, его снова вызвали, но почему нам никто ничего не сообщил?

Не успел Босх это сказать, как у Райдер зазвонил телефон. Чтобы не отвлекаться, она протянула его Босху и вывернула на Роско, подстраиваясь вслед за Маккеем. Звонил Тим Марсия. Он сообщил, что объект выехал со станции без вызова и что Джексон уже связывался со звукостудией, откуда подтвердили, что никаких звонков на прослушиваемых линиях не отмечено.

– Ладно, – сказал Босх. – По-моему, он говорил что-то насчет обеда. Может быть, дело как раз в этом.

– Может быть.

– О'кей, Тим, мы его взяли. Спасибо, что задержались. Привет Рику.

– Передам. Удачи вам, Гарри.

Доехав до торгового центра, Маккей оставил буксир на стоянке и зашел в ресторанчик фаст-фуда. Газеты у него с собой не было. Получив заказ, он сел за столик и начал есть.

– А ты не проголодался, Гарри? – спросила Райдер. – Воспользуйся моментом, другой может представиться еще не скоро.

– Я по пути заглянул в «Дюпар», так что продержусь. Если только не наткнемся на «Купидон». Вот у них можно подзаправиться.

– И не мечтай. С этим я покончила сразу после того, как ты ушел. Никакого фаст-фуда – с меня довольно.

– О чем ты говоришь, Киз? Разве мы плохо питались? Разве не ходили по четвергам в «Муссо»?

– Да, мы хорошо питались, если только можно назвать здоровой пищей пирог с курицей. Да еще весь тот мусор, что продают навынос. Ты, кстати, слышал, какая история приключилась в Голливуде с Рисом и Фасолью?

Рисом и Фасолью в голливудском отделении прозвали неразлучную парочку детективов, настоящие имена которых были Чой и Ортега. Босх знал обоих.

– Нет, не слышал. Расскажи.

– Они вели наблюдение за парнями, грабившими уличных проституток. Ортега сидел в машине и ел хот-дог. И вдруг кусок хот-дога попадает не в то горло. Ортега хрипит, задыхается, синеет, а сделать ничего не может. Хватает за руку Чоя, трясет и показывает на горло. Чой смотрит на него – мол, какого хрена? Ортега выползает из машины, и тогда до Чоя наконец доходит, что дело плохо, напарник отдает концы. Он выскакивает, делает ему прием Хаймлика, и кусок вылетает прямо на капот. Разумеется, пока они так развлекались, грабителей уже и след простыл.

Босх рассмеялся, представив себе картину. Конечно, если даже такое случилось в действительности, Рис и Фасоль никогда бы об этом никому не рассказали – в отделе хватало парней вроде Эдгара, готовых потрепать языком по любому поводу.

– Все дело в том, что в Голливуде нет «Купидона». Попадись Ортеге чудный нежный хот-дог из «Купидона», он проглотил бы его и не заметил. Что ни говори…

– Нет, Гарри, забудь. Никаких хот-догов на дежурстве. Никакой дряни. Таково теперь мое новое правило. Не хочу, чтобы обо мне до конца жизни вспоминали как…

У Босха запищал телефон. Звонил Робинсон, работавший на прослушке в ночную смену с Джин Норд.

– На станцию только что поступил заказ на буксир. Оттуда позвонили Маккею. Он, должно быть, где-то еще.

Босх объяснил ситуацию и извинился за то, что не сразу предупредил звукостудию.

– Откуда заказ?

– Авария на Резеде, возле Партениты. По-моему, со смертельным исходом. Разбитую машину надо отбуксировать в агентство.

– Понял, следуем за ним.

Через пару минут из ресторана вышел Маккей с большим стаканчиком содовой, из которого торчала соломинка. Они проводили его до пересечения бульвара с Партенита-стрит, где с дороги стаскивали разбитую «тойоту». Прибывший раньше другой буксир стоял возле менее пострадавшего при столкновении тяжелого внедорожника. Маккей перекинулся несколькими словами с коллегой и занялся «тойотой». Полицейский из патрульной машины, приткнувшейся на стоянке в углу, составлял отчет. Ни одного из водителей на месте происшествия видно не было – наверное, обоих уже увезла «скорая помощь».

Поставив «тойоту» на платформу, Маккей отбуксировал ее к агентству на Ван-Нуйс-бульвар. Пока он занимался разгрузкой, Босх принял еще один звонок. Роблетто сообщил о новом вызове для Маккея. На сей раз помощь понадобилась продавщице магазина «Бордерс букс энд мьюзик», у которой сел аккумулятор, в результате чего она застряла около Центра моды в Нортбридже.

– При такой нагрузке ему и газету будет некогда почитать, – заметила Райдер, когда Босх рассказал ей об очередном вызове.

– Не знаю, что и сказать. У меня сложилось впечатление, что парень и читать-то не умеет.

– Из-за дислексии?

– Да, но не только из-за нее. Я просто не видел, чтобы он что-то читал или писал. Попросил меня заполнить бланк заказа на буксир. Потом не захотел или не смог выписать квитанцию об оплате. И еще. У него на столе лежала какая-то записка…

– Что за записка?

– Маккей смотрел ее минуты две, и я не уверен, что он понял содержание.

– А ты ее прочитал? Что там говорилось?

– Ничего особенного. Записку, наверное, оставил кто-то из дневной смены. «Звонили из „Визы“». Похоже, Маккей обратился к ним за карточкой, а они затребовали подтверждение.

Райдер наморщила лоб.

– Что тебе не нравится? – спросил Босх.

– Да странно это выглядит, тебе не кажется? Маккей обращается за кредитной карточкой. Карточка ведь оставляет след, а мы вроде бы как решили, что он старается не засветиться.

– Ну, может, подумал, что бояться больше нечего.

Из агентства Маккей направился прямиком к Центру моды, где помог женщине завести машину. И только после этого он наконец повернул к родной станции, куда и прибыл незадолго до десяти. Увядшие было надежды ожили, когда Босх увидел в бинокль, что Маккей идет в офис.

– Может, все-таки сыграет. Он взял с собой газету.

Отслеживать передвижения Маккея внутри станции было трудно. Время от времени он исчезал из зоны видимости, и тогда Босх начинал беспокоиться и жаловаться на то, что из четырех стен офиса стеклянных только две.

– Хочешь, я понаблюдаю? – предложила Райдер. – А ты пока передохни.

Босх опустил бинокль и посмотрел на нее. В темном салоне она с трудом различала черты его лица.

– Нет, я в порядке. К тому же тебе нельзя уставать – ты ведь за рулем. Может, поспишь? Я ведь провинился, рано разбудил.

– За меня не переживай. И как только заметишь, что глаза начинают уставать, дай мне знать, ладно?

– А еще, – продолжал Босх, – я вроде как чувствую ответственность за этого парня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну знаешь… все. Мы ведь могли просто взять его, прижать как следует и попытаться сломать. А вместо этого втянули в игру. План мой, так что и отвечаю за него тоже я.

– Прижать его мы всегда можем. Если сейчас ничего не получится, то другого выхода и не останется. Придется брать и…

У Босха сработал телефон.

– Будем надеяться, что сыграет. – Он откинул крышку. – Слушаю.

Звонила Норд.

– Послушай, Гарри, ты вроде бы говорил, что у парня среднее образование.

– Так оно и есть. А что?

– Он только что позвонил кому-то и попросил прочитать ему статью из газеты. Ту самую.

Босх подтянулся. Сыграло. Не важно, кто и как передаст Маккею содержание статьи, – важно, что оно его заинтересовало.

– Кому он звонил?

– Какой-то женщине. Мишель Мерфи. Судя по всему, его давняя знакомая. Спросил, получает ли она еще газету… вроде как раньше получала, а теперь он не знает. Мишель ответила, что да, получает, и тогда Маккей попросил ее прочитать ему статью.

– Они разговаривали потом, после того, как она прочитала?

– Да. Она спросила, знал ли он ту девушку, о которой речь. Он сказал, что не знал, а потом добавил: «А вот ствол знакомый». Так и сказал. Мишель заявила, что ничего больше слышать не желает, и повесила трубку. Такой вот разговор.

Босх задумался. Брошенное днем зерно дало всходы. План сработал. Камень, лежавший неподвижно целых семнадцать лет, сдвинулся с места. Он чувствовал возбуждение. Чувствовал, как шумит в жилах кровь.

– Ты можешь прокрутить нам эту запись? Я хочу сам все услышать.

– Думаю, что смогу, – ответила Норд. – Минутку, Гарри, я только отловлю кого-нибудь из… Эй, Гарри, отбой. Маккей звонит.

– Перезвони мне.

Босх поспешно захлопнул телефон, чтобы Норд смогла заняться более важным делом, и, повернувшись к Райдер, передал ей последнюю новость. Райдер мгновенно оживилась.

– Отлично, Гарри. Похоже, мы все-таки в деле.

Босх уже поднял бинокль. Маккей сидел за столом в офисе и разговаривал по сотовому.

– Ну же, Ро! – прошептал Босх. – Давай выкладывай. Расскажи нам, как все было.

Маккей отложил телефон. Разговор был слишком короткий.

Через десять секунд перезвонила Норд.

– Он только что звонил Билли Блицкригу.

– Что сказал?

– Сказал следующее: «У меня, кажется, могут быть проблемы. Не пришлось бы двигать отсюда». Блицкриг его оборвал и сказал: «Мне наплевать, какие у тебя проблемы, по телефону мы их обсуждать не будем». В общем, они договорились встретиться после того, как Маккей вернется с работы.

– Где встретиться?

– Вроде бы дома. Маккей спросил: «Ты будешь у себя?» – и Блицкриг ответил, что да. Тогда Маккей сказал: «А как насчет Белинды, она еще там?» Блицкриг ответил, что она будет спать и не помешает. На этом и закончили.

Босх мгновенно понял, что все его надежды на прорыв и быстрое завершение дела рушатся. Если разговор Маккея с Блицкригом состоится в доме, прослушать его будет невозможно.

– Позвони мне, если будут еще звонки, – быстро сказал он и закрыл телефон.

– Что? – спросила Райдер, понявшая по тону напарника, что случилось что-то неприятное. – Плохие новости?

– Плохие. Хуже некуда.

Он пересказал ей разговор между Маккеем и Блицкригом и объяснил, какое препятствие встанет перед ними, если эти двое решат обсудить «проблему» за закрытыми дверями.

– Мы ничего не узнаем. Даже если он признается в убийстве.

– Успокойся, Гарри, все не так уж плохо. У нас есть его признание, сделанное в разговоре с Мерфи. Есть его признание, пусть и косвенное, сделанное в разговоре с Беркхартом. Мы все же сделали шаг вперед, так что расстраиваться нет причин. Давай просчитаем ситуацию. Что мы можем сделать, чтобы вынудить их перенести встречу в другое место? В какое-нибудь кафе или в парк?

– Да, ты права. Маккею же надо где-то заказать кофе со сливками.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Даже если мы выманим их из дому, нам не подобраться к ним достаточно близко. У нас не будет возможности записать разговор. Надо устроить так, чтобы Маккей выложил все по телефону. Иначе мы попадаем в мертвую зону. И тогда всему конец.

– Перестань, Гарри. Главное сейчас – не суетиться. Посмотрим, что будет дальше. Конечно, жаль, что нет возможности послушать их разговор, но на нем свет клином не сошелся. Мы же слышали, что сказал Маккей. Если он попытается сбежать, жюри присяжных увидит в этом косвенное признание вины. Записи плюс то, что мы, возможно, выбьем из него при допросе, когда арестуем, – получается не так уж мало. Согласен?