Текст книги "Последняя сделка"

Другое дело Эдди. Этот парень вполне мог оказаться убийцей. Он так и не простил отца за то, что тот оставил семью, и в течение многих лет с ним практически не общался. Несмотря на декларируемое им равнодушие к деньгам, Эдди жаждал унаследовать часть состояния Фрэнка, о чем свидетельствовало его поведение в юридической конторе во время оглашения завещания. Кроме того, он всеми силами пытался возложить ответственность за убийство на меня. Да, этим парнем, видимо, стоит заняться.

Кроме Энн и Эдди, существовала еще парочка, если можно так выразиться, «семейных подозреваемых» – Лайза и я. Жена сразу исключалась, и, следовательно, оставался только я.

В «Ревер партнерс» отношения тоже были не столь безоблачны, как могло показаться с первого взгляда. Арт и Фрэнк боролись за место главного помощника Джила и, мягко говоря, друг друга недолюбливали. Другой серьезный конфликт в фирме, между мной и Фрэнком, свидетельствовал против меня. Однако во всем другом венчурная компания «Ревер» оставалась очень приличным, приятным для работы заведением. Во всяком случае, это было вовсе не то место, где люди наносили удары в спину. Или в спину стреляли, если быть более точным.

Как это ни печально, но я пришел к тому же выводу, что и Маони. Главным подозреваемым в убийстве оставался я сам.

Надо искать новые факты.

Первым делом следовало осмотреть офис Фрэнка. Я проследовал по коридору к кабинету лишь для того, чтобы убедиться в том, что он заперт. Хмм…

Снова проделав путь по коридору, но на сей раз в обратном направлении, я подошел к нашей единственной секретарше и очень вежливо произнес:

– Конни, мне обязательно надо попасть в кабинет Фрэнка. Хочу проверить, не остались ли у него документы, связанные с проектом «Нет Коп». Ты не знаешь, у кого есть ключи?

Конни восседала за огромным столом у дверей кабинета Джила. Это была хорошо ухоженная дама лет сорока с небольшим. Работать с Джилом она начала задолго до того, как тот основал «Ревер». Я ей, похоже, нравился, что иногда было весьма полезно.

– Думаю, у Джила. Можешь войти, сейчас он один.

Я вошел в кабинет. Джил разговаривал по телефону. Я сел и стал ждать. Минут через пять он закончил беседу.

– Чем могу быть тебе полезным, Саймон? – с улыбкой спросил Джил. Как мне показалось, он все еще мысленно продолжал говорить по телефону.

– Мне нужен ключ от кабинета Фрэнка. Там остались нужные мне файлы «Нет Коп».

Джил взглянул на меня с некоторым подозрением, затем, словно вспомнив о своем решении мне доверять, выдвинул ящик стола и достал оттуда ключи.

– Возьми, – сказал он, – и сразу верни, как закончишь.

Я открыл дверь кабинета Фрэнка. Со времени моего последнего посещения он нисколько не изменился. Мое внимание, как всегда, привлекла фотография Лайзы. На снимке ей было семнадцать, выглядела она немного неуклюжей, но у нее уже была очаровательная улыбка, которую я так любил. Там же находилась фотография Эдди. Снимок был сделан в день окончания школы. На столе не было ничего, что напоминало бы о матери Лайзы. В кабинете царил относительный порядок, лишь на столе в ящике для входящих документов лежала стопка бумаг да на деревянном шкафу с файлами стоял желтый календарь с напоминанием о наиболее важных делах, которых Фрэнку теперь уже никогда не завершить. Одним словом, офис выглядел так, словно его хозяин должен вернуться с минуты на минуту.

Я работал с Фрэнком достаточно давно и отлично разбирался в его системе классификации документов. Первым делом я извлек из ящика файл «Нет Коп», но там оказались лишь те бумаги, которые готовил для него я. Не притронувшись к пухлым папкам с другими проектами, я занялся личными документами.

Фрэнк, видимо, не имел секретов, поэтому не запирал ящики стола. Закодированных файлов я не обнаружил, а все обозначенные в календаре встречи не выходили за рамки обычных. Мое любопытство вызвала папка с надписью на обложке: «Набор персонала». Открыв ее, я обнаружил резюме на всех молодых сотрудников, в том числе и на себя. В одном из ящиков оказалась папка с наклейкой: «ФОНД IV».

Я быстро просмотрел отчеты о состоянии дел трех уже существующих фондов. В каждом доминировали восторженные оценки деятельности «Био один». Эти материалы, вне сомнения, были призваны произвести впечатление на инвесторов и убедить их принять участие в новом фонде. Затем я наткнулся на небольшой листок бумаги.

Это было письмо Джила к Линетт Мауэр, датированное девятым сентября. Мое внимание сразу же привлек второй абзац:

Как вам известно, я намерен существенно сократить свое участие как в повседневном руководстве фирмой «Ревер партнерс», так и в управлении ее инвестициями. Я, конечно, не перестану проводить консультации, имеющие отношение к трем уже существующим фондам, однако в формировании нового фонда, на который рассчитывает в будущем году «Ревер партнерс», участия принимать не буду. Вы знаете, что за несколько последних лет мне посчастливилось создать в своей компании великолепную команду единомышленников, и я нисколько не сомневаюсь, что менеджмент Четвертого фонда будет не менее эффективным, чем трех предшествующих.

С нетерпением ожидаю личной встречи в понедельник, 19 октября. Надеюсь, что в ходе совещания и после него мы сможем более детально обсудить все интересующие обе стороны вопросы.

Под письмом стояла подпись: «Джилберт С. Апплби III».

Итак, Джил собирается на покой! При этом он, естественно, изымет из «Био один» свою долю, которая составляет примерно двадцать – тридцать миллионов долларов. Очень интересно! И теперь, когда не стало Фрэнка, его наследником становится Арт Альтшуль.

Неудивительно, что Линетт Мауэр так разволновалась. Дама не доверяла Арту. Посетив «Био один», она убедилась, что наш Арт – пустышка и очковтиратель.

Арт Альтшуль во главе «Ревер партнерс». Чудовищно. Подобное даже представить невозможно!

Вернув письмо в папку, я продолжил поиски. Когда я включил компьютер Фрэнка и принялся размышлять, как лучше подобраться к информации, дверь кабинета открылась. Я оглянулся с виноватым видом, словно ожидал появления самого Фрэнка. Но это был Джил.

– Чем ты занимаешься, Саймон? – спросил он, сдвинув брови. – Ты торчишь здесь очень долго.

– Я ищу служебную записку, которую составил для Фрэнка. Речь в ней идет о наших инвестициях в «Нет Коп», – виновато ответил я. – Хотел проверить, нельзя ли скачать документ с компьютера.

Взгляд его маленьких карих глаз за толстыми стеклами очков сверлил меня насквозь. Джил молчал, а я сидел с видом ожидающего указаний исполнительного сотрудника. Босс наверняка знал, что творится у меня в Душе.

– Не думаю, что тебе стоит копаться в компьютере Фрэнка. Ты пробыл здесь достаточно долго, и если до сей поры не нашел нужного документа, то скорее всего вообще его не найдешь. – Кивнув в сторону лежащего на столе Фрэнка файла «Нет Коп», он добавил: – Бери эту папку и ступай.

Я вырубил компьютер, схватил файл и, ощущая свое ничтожество, выскочил из кабинета. В будущем следует вести себя более осторожно, думал я. Джил обещал мне поддержку, и в ближайшие недели она мне очень понадобится. С моей стороны было бы крайне глупо поставить его доверие под удар.

14

В этот вечер я шел домой очень медленно, стараясь изо всех сил оттянуть возвращение в пустую квартиру. Повинуясь нелепому позыву, я по пути заскочил в роскошное здание очень дорогого супермаркета «Севенилевен» на Чарлз-стрит и купил бекон, сосиски, яйца и разные приправы. Вскоре после того, как я вернулся домой, квартира наполнилась шипением гриля и прекрасным ароматом вкуснейшей еды.

Послышался звук дверного звонка. Я выругался и отправился открывать дверь. На пороге стояли Маони и другой уже знакомый мне детектив, которого сержант именовал конником. Я пропустил их в дом.

– Вкусно пахнет, – произнес Маони, шумно втянув носом воздух.

Он помолчал, словно ожидая, что я приглашу его разделить со мной трапезу. Ну уж нет! Весь этот бекон принадлежит мне.

– Подождите минутку. Присаживайтесь, а я пока разберусь с духовкой.

Примчавшись в кухню, я отключил гриль. Ужин может подождать. Когда я вернулся в гостиную, Маони изучал письменный стол Лайзы, а его партнер переминался с ноги на ногу, стоя в центре комнаты. Парень явно нервничал. Судя по всему, его выводил из равновесия не столько я, сколько Маони.

– А я-то думал, что вы уже обыскали мою квартиру. Опасаетесь, что пропустили нечто важное?

– Мы ничего не пропустили, – ответил Маони, взглянув на меня. – Отличный снимок. Значит, капитан?

Сержант держал в руках снимок, на котором был изображен я в полном парадном облачении офицера гвардии, включая ярко-красную накидку и кирасу.

Строго говоря, фотография принадлежала Лайзе. Она выклянчила ее у меня, заявив, что я выгляжу на ней просто потрясающе. Однако я вовсе не был уверен, что Маони разделяет ее точку зрения.

– Благодарю вас, – сказал я. – Чем могу быть вам полезен?

– Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов в связи с убийством Фрэнка Кука, – ответил сержант, усаживаясь на диван.

Его помощник извлек из кармана блокнот и примостился рядом с начальником.

– Но я имею право на них не отвечать, не так ли?

– Безусловно. И кроме того, вы можете прервать беседу в любой момент.

Я подумал, а не стоит ли вообще отказаться от разговора. Но можно и поговорить, пригласив Гарднера Филлипса – адвоката, которого рекомендовал мне Джил. Взвесив все «за» и «против», я решил позволить им задавать вопросы. С одной стороны, я действительно надеялся, что смогу помочь им найти подлинного убийцу, а с другой – рассчитывал получить от них полезную информацию.

– О'кей. Действуйте.

– Где находится ваша супруга, капитан Эйот?

Мне не хотелось отвечать на этот вопрос, но и молчать смысла не было. Маони наверняка уже знал ответ.

– Она ушла. Остановилась у своей подруги.

– Это окончательный разрыв? – поинтересовался сержант, приподняв одну бровь.

– Конечно, нет, – ответил я.

– Следовательно, вы ожидаете ее скорого возвращения?

– Естественно, – ответил я, пытаясь говорить уверенно и понимая, что из этого ничего не выходит.

– Почему жена вас оставила?

– На нее очень подействовала смерть отца, и она решила некоторое время побыть одна. Или по крайней мере без меня.

– Вам сейчас, наверное, тяжело? – участливо спросил Маони. Его голос звучал почти нежно, но я этому сочувствию ни на грош не верил.

– Да, – бросил я.

– Но ваша супруга сказала нам иное. Миссис Эйот заявила, что ведет большую совместную работу с Келли Уильямз, и для успеха дела целесообразно некоторое время пожить у нее.

– Лайза просто пытается сохранить лицо, – вздохнул я. – Я вел себя не совсем правильно. Думаю, она скоро вернется, – добавил я, пытаясь снова изобразить уверенность.

– О'кей, – улыбнулся Маони. – Я все равно не поверил ее объяснению. Но и вашему тоже.

Я помолчал, чтобы немного успокоиться, и произнес:

– Неужели?

– Да. Не верю… – Он, в свою очередь, выдержал паузу, а потом вдруг резко спросил: – Что вам известно о револьвере?

Я машинально стрельнул глазами в сторону стенного шкафа и слишком поздно сообразил, что делать этого не следовало.

– Какого револьвера?

– Самого обыкновенного. «Смит-вессон» триста пятьдесят семь «магнум».

– Ничего не известно.

– Речь идет об оружии, из которого были выпущены пули, убившие вашего тестя.

– Да, кажется, вы о нем уже упоминали.

– А вашей жене известно что-нибудь об указанном револьвере?

– Откуда ей знать?

– Откуда? – переспросил сержант, наклоняясь ко мне. – Понимаете, дело в том, что прошлым вечером вы и ваша супруга крепко повздорили из-за этого револьвера. Вы заявили… – Он сверился с записной книжкой. – «Я никогда не видел этого проклятого револьвера. Да не убивал я твоего отца!» Вы произносили эти слова, мистер Эйот?

Я закрыл глаза. Видимо, нас услышал кто-то из соседей. Это был тот вопрос, на который я не хотел отвечать.

– Думаю, что мне необходимо посоветоваться с адвокатом.

– О'кей, – сказал Маони, бросив взгляд на своего помощника. – Я вас понимаю. Попросите его позвонить мне утром. Тем временем мы произведем обыск квартиры и машины. Ордер на это у нас имеется.

– Еще раз?

– Именно.

Маони вручил мне ордер на обыск, а затем они с помощником весьма умело учинили разгром в моем доме. Много времени это не заняло. Квартира была небольшой, и они знали, что ищут. После этого мы прошли пару кварталов до гаража на Бриммер-стрит, где находился мой «моргай». Мест для сокрытия оружия в машине было очень мало, и через несколько минут копы убедились, что револьвер я там не прятал. Теперь я был рад, что Лайза выбросила этот злосчастный «смит-вессон».

– Итак, надеюсь утром получить известие от вас или от вашего адвоката, – сказал Маони, когда мы остановились ненадолго на улице рядом с моим домом.

Уже давно стемнело, но мы стояли в пятне света фонаря. Полотно улицы рассекали тени фонарных столбов, деревьев и ограждений.

– Получите, – согласно кивнув, ответил я. – Но прежде чем вы уйдете, мне хотелось бы вас кое о чем спросить.

– Спрашивайте.

– Кто, кроме меня, находится у вас под подозрением?

– Мы подходим к делу безо всякой предвзятости.

– Говорили ли вы с коллегами Фрэнка? Встречались ли с братом Лайзы?

– Мы встречались и беседовали с множеством людей. Ведь речь идет об убийстве.

– Ну и как? Удалось что-нибудь выяснить?

– Прошу прощения, мистер Эйот, но мы предпочитаем держать свои выводы при себе.

– Послушайте, сержант Маони, – сказал я, прикоснувшись к его рукаву. – Я не убивал Фрэнка. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу. Если вы поделитесь со мной информацией, то я, возможно, сумею вам помочь.

Сержант повернулся ко мне всей своей массивной тушей и величаво произнес:

– Я абсолютно убежден в том, что мы найдем убийцу, капитан Эйот. И в вашей помощи не нуждаемся.

Затем сержант и его помощник погрузились в стоящую неподалеку машину и благополучно отбыли.

Открыв дверь своего дома, я оглянулся и увидел двух человек, сидевших в припаркованном у тротуара автомобиле. Копы. Итак, я не могу скрыться, даже если бы и захотел сделать это.

Вернувшись домой, я сразу позвонил в адвокатскую контору Гарднера Филлипса. К. счастью, юрист оказался на месте, хотя был уже девятый час вечера.

Я назвал себя и того, кто рекомендовал мне к нему обратиться, и он назначил мне встречу на восемь часов утра.

Затем я нашел в справочнике домашний телефон Келли Уильямз и набрал номер.

В трубке почти сразу послышалось веселое «Хэлло!».

– Келли, это Саймон. Могу я поговорить с Лайзой?

– Привет, Саймон! – произнесла она так радостно, словно это был обычный дружеский звонок. – Сейчас взгляну, здесь ли она.

Я услышал стук положенной на твердую поверхность трубки и принялся ждать. Ожидание оказалось довольно длительным. Наконец на противоположном конце линии снова послышался голос Келли:

– Лайза только что вышла, Саймон, и я не знаю, когда она вернется.

– Никуда она не ушла. Лайза у тебя и просто не желает со мной говорить.

– Да… Ты прав. Но иного вряд ли можно ожидать, не так ли? – Келли произнесла это по-дружески, но в то же время очень твердо.

– Келли, позови ее на минутку. Это чрезвычайно важно.

– Прости, Саймон, но у меня нет никакого желания всю ночь бегать от телефона к ней, а затем обратно к телефону. Ты хочешь с ней поговорить, она же беседовать с тобой отказывается, и встревать в ваши отношения я не имею права.

– О'кей, о'кей! Но хотя бы мои слова ты ей можешь передать?

– Конечно.

Я задумался. Мне так много хотелось ей сказать. Я злился на Лайзу за то, что ушла от меня, подозревала в убийстве отца, не верила мне. Но звонил я, очевидно, не для того, чтобы сообщить, насколько я зол, и высказать свои претензии. Я звонил, чтобы попытаться ее вернуть.

– Ты еще там, Саймон?

– Прости, Келли. Не могла бы ты передать Лайзе, что я очень благодарен ей за поддержку?

– О'кей, передам.

– Да, и еще…

– Слушаю.

– Позаботься о ней, пожалуйста.

– Не беспокойся, – ответила Келли и положила трубку.

Я надеялся, что Лайза догадается о скрытом смысле моих слов. Мне было ясно, что во время разговора с Маони она не упомянула о револьвере. Я пытался дать ей понять, что высоко оценил этот поступок, который, помимо всего прочего, означал, что нас пока еще очень многое связывает. Одним словом, я хотел, чтобы она ко мне вернулась.

Меня утешало то, что Лайза остановилась у Келли. Там она по крайней мере находится под присмотром. Кроме того, мне импонировала нейтральная позиция Келли. Во всяком случае, ненависти ко мне она не испытывала.

Мой ужин не только остыл, но и успел слегка затвердеть. Если холодный бекон еще более или менее терпим, то о яйцах этого сказать никак нельзя. Отправив большую часть бывших яств в мусорное ведро, я принялся за пиво.

Что меня ожидает в ближайшем будущем? Судя по всему, я находился лишь в шаге от ареста. Дело принимало весьма серьезный оборот. Мне казалось, что меня неумолимо засасывают зыбучие пески американской правоохранительной системы, и это меня пугало. Чем это может грозить одинокому иностранцу? Я попытался припомнить все, что мне известно об американской юриспруденции. Надо ли говорить, что все мои познания были почерпнуты из телевизора и кино? Если верить этим источникам, то суд по делу об убийстве является процессом длительным и достаточно изнурительным. И все участники судилища – полиция, судьи, присяжные и прежде всего пресса – будут видеть во мне заносчивого иностранца, явившегося в их страну для того, чтобы убить одного из них.

Каким бы ни был окончательный вердикт, предстоящий год может оказаться для меня сущим адом.

Адвокатская контора Гарднера Филлипса располагалась в одном из современных строений неподалеку от здания суда, и по пути на работу мне пришлось сделать лишь небольшой крюк.

Филлипс был примерно лет на десять моложе Джила. У адвоката была аккуратная бородка, а сам он источал такую уверенность, что я сразу успокоился. Он внимательно слушал мой рассказ, все время делая какие-то заметки. Я поведал ему обо всем, не забыв, естественно, рассказать, как Лайза нашла револьвер и выбросила его. Он задал мне несколько уточняющих вопросов, но не поинтересовался, убил я Фрэнка или нет и не сам ли припрятал револьвер в шкафу. Отсутствие интереса к столь животрепещущей теме меня, надо признаться, несколько смутило.

Когда я закончил, адвокат изучил свои записи и лишь после этого вынес свой вердикт.

– У меня нет сомнения в том, что они намерены возбудить против вас дело. Но для этого им предстоит еще очень много сделать. Прежде всего им надо найти оружие или свидетеля. Или что-то иное, напрямую вас уличающее.

– Не могу поверить, что никто меня не видел на берегу. Ну, если не меня, то хотя бы мою машину.

– Если потребуется, мы проведем собственное расследование. Однако мистер Кук мог быть убит в любое время вплоть до десяти часов вечера. То, что он не отвечал на телефонные звонки, вовсе не означает, что он был мертв. Мистер Кук мог отправиться на прогулку, в магазин, лежать в ванне и так далее… Маони просто пытается взять вас на испуг.

– И надо сказать, что он в этом вполне преуспел, – пробормотал я.

– Теперь самое важное. Отныне вы будете встречаться с ним только в моем присутствии и во время встреч не пророните ни слова.

– Даже в том случае, если смогу что-то прояснить?

– Молчите. Я им все проясню, если они того заслужат. Через некоторое время я свяжусь с сержантом Маони и сообщу ему, что отныне вы не ответите ни на один из его вопросов. Не беспокойтесь, он не удивится. И будем надеяться, что новых успехов в расследовании они не добьются.

Весь дальнейший путь до работы я размышлял о том, что услышал от Филлипса. Должен признаться, беседа с адвокатом меня вовсе не успокоила.

Суббота и воскресенье оказались для меня чрезвычайно тяжкими. Большую часть уик-энда я провел в четырех стенах, убивая время уборкой дома и водворением в шкафы разбросанных по всей квартире вещей Лайзы. Я вынул увядшие ирисы из стоявшей на ее столе высокой вазы и выбросил их в уличный бак для мусора. Но когда наше жилище приняло благообразный вид, я вдруг ощутил, что мне не хватает того беспорядка, который так любила учинять моя супруга. Поэтому я вновь извлек из шкафа кое-какие вещицы – пальто, книгу, которую она недавно читала, и несколько старых экземпляров журнала «Атлантик мансли». Я наполнил вазу водой, извлек из мусора увядшие ирисы и вернул их на место. Лишь после этого я заставил себя прекратить эти нелепые действия.

Я безумно тосковал по Лайзе. Но не только. Я очень за нее тревожился, поскольку чувствовал, что напряжение двух последних недель оказалось гораздо более сильным, чем она была способна выдержать. Лайза нуждалась в помощи, и мне отчаянно хотелось ей помочь. Много раз я пытался звонить, но Келли оказалась превосходной дуэньей, и поговорить с Лайзой мне так и не удалось. Дело дошло до того, что они вообще перестали снимать трубку. Я даже раздумывал, не взять ли мне штурмом жилище Келли в Кембридже и силой заставить Лайзу поговорить со мной. Однако осознав, что подобные действия только ухудшат положение, я отмел эту идею. Возможно, позднее мне еще придется к ней вернуться. Но это произойдет лишь после того, как я обнаружу факты, проливающие свет на смерть Фрэнка.

Я чувствовал, что в этом деле мне удалось добиться некоторого – хотя и очень небольшого – прогресса. Ранее я абсолютно ничего не знал о предстоящей отставке Джила, и вопрос, кто унаследует его место в фирме, оказался более актуальным, чем я мог предполагать. Однако мне еще очень многое предстояло выяснить. Я вновь пожалел о том, что полиция не захотела поделиться со мной информацией.

Из Лондона позвонила сестра, и мы с ней погрустили о Фрэнке. Кроме того, она выразила мне сочувствие в связи с уходом Лайзы. О сержанте Маони я ей рассказывать не стал, а она, в свою очередь, не упомянула о деньгах для продолжения процесса. Несмотря на весь ее такт, я по-прежнему чувствовал себя виноватым за то, что не сумел обеспечить нужной суммы.

Судя по тому, как развиваются события, на наследство Фрэнка мне рассчитывать не стоило.

Да, это был не самый лучший уик-энд.