Текст книги "Восстание 2456 года"

ГЛАВА 14

Грузовая сеть обернулась вокруг конца буксирного троса.

– Осторожно! Если груз заденет за решетку люка, то соскочит с трека. Держите крепче.

– Хорошо, хорошо. Я не хочу буксировать его назад и входить в док еще раз.

Капитан буксира «Модестин» сконцентрировался на установке объемного груза перед центральным входным люком «Спасителя-3». Проем был больше, чем проход, через который Бак вел свои переговоры, но загроможден сетью с утильсырьем. Изодранные сегменты отслужившего солнечного коллектора торчали из сетки под сумасшедшими углами, тонкий металл был весь изрешечен за годы метеоритным дождем. Поддерживающие опоры того же солнечного коллектора натягивали сеть в длину, а разбитые консоли были беспорядочно засунуты в сеть.

Стыковочная скорость буксира были близка к скорости передвижения почтенной улитки; капитан подтаскивал груз, пытаясь установить его прямо перед входным люком. Надо было разместить его в зоне захватывающего устройства, лапа которого выбрасывалась из открытого люка. Это устройство было установлено на рельсовой тележке, и, когда три металлических пальца захватывали груз, оно продвигалось по колее внутрь станции.

Ракетные двигатели малой мощности, расположенные по правому борту «Модестины», закашляли, и корабль скользнул вбок, подтягивая груз. Лапа захватывающего устройства закивала, поднимаясь строго параллельно обрубленному носу буксира. Из глубин блуждающей в космосе мусорной свалки Джеймс Бови, техник НЗО, приказал ей опуститься.

– Захватывай! – радостно завопил он, когда металлические пальцы попали в сеть.

– Зажимай покрепче, – предостерег Кочейз, удерживая в неподвижном состоянии нос буксира и осторожно касаясь дросселя.

– Не бойся, я не люблю рисковать, – заверил его Бови.

Металлические пальцы сжались в кулак, крепко захватив сеть.

– Все отработано чисто, – сказал Кочейз.

– Отвязывай, – голос Бови стал напряженным.

– Вас понял, – ответил Кочейз.

Он освободил буксировочный трос, и тот, извиваясь, заскользил в отверстие в корпусе корабля. Буксир начал отходить в пространство.

– Втаскивай груз, – сказал Кочейз.

Груз дернулся и медленно поплыл вниз по туннелю. Там захватывающее устройство остановилось, ожидая нового приказа. Бови задал ему новую программу, и оно двинулось влево, держась внутренней стороны дока. После того как оно вошло сквозь проем входа, двери входного отсека начали закрываться.

– Фу, – произнес Кочейз, – мы все-таки сделали это.

– Конечно, сделали. Шесть штук. Всего несколько дней работы. Давай, входи внутрь.

Рабочий день для двух техников «Спасителя» закончился, но для кого-то, находящегося в глубинах станции, он только начинался. Трое мужчин стояли, теснясь около Бака Роджерса. Карлстон Турабиан, административный лидер «Спасителя», возглавлял эту команду. Он стоял, сложив руки, в какой-то оборонительной позе, его белые волосы торчали пучками, что делало их похожими на парики клоунов, которых Бак видел в дни своей юности. Лицо Турабиана тем не менее имело властное выражение. Позади стоял Томас Пейн с выражением скуки на своем бледном, невозмутимой лице. Он заведовал компьютерами на «Спасителе» и как таковой занимал видное положение в организации. Он редко выполнял общественные дела и вызов Турабиана сюда раздражал его. Он намеревался заполучить какое-нибудь задание, чтобы только вернуться к работе. Позади плеча Турабиана возвышался Лафайет, его заместитель. Его ясные глаза пристально всматривались в закрытые тканью, оттопыривающиеся бока груза. Он склонил голову набок, как любопытный воробей.

– Итак, капитан Роджерс?

Бак взглянул на Вильму. Она стояла, небрежно опершись о ближайший бок груза.

– Это твое шоу, – произнесла она, смеясь глазами.

– Начинайте, не тяните, капитан Роджерс, – сказал Турабиан. – Когда вы настаивали на том, чтобы я принял на борт этот груз, я пошел вам навстречу, но только потому, что полковник Диринг заверила меня, что на это есть основательные причины. Я потерял восемнадцать часов рабочего времени моих служащих, не говоря уже о топливе и пространстве помещения. Я бы хотел увидеть какие-нибудь результаты.

Бак ухмыльнулся.

– Джентльмены, я мог бы рассказывать вам об этом целый день, однако я почему-то думаю, что будет куда более эффективнее показать его вам. Барни!

Черный Барни шагнул к грузу, на который опиралась Вильма, давая отдых спине. Девушка подошла к ближайшему верстаку, выбрала нужный инструмент и протянула пирату. Тот жестом показал, что не нуждается в нем, и вытянул свою кибернетическую руку. Металлические пальцы легли на ряд заклепок, державших покрытие груза. Легким движением большого пальца, явно щеголяя своей силой и ловкостью, он принялся сковыривать их одну за другой.

– Осторожнее, – предупредил его Турабиан. – Груз может развалиться и обрушиться на тебя.

Когда Барни сковырнул последнюю заклепку, защитная сетка упала, но, вопреки предупреждению Турабиана, груз не развалился. Лишь одна подпорка от солнечной батареи откатилась в сторону, звеня на полу. Барни распрямился и начал стаскивать хлам вниз. Бак взялся ему помогать, а Вильма отступила назад, наблюдая за лицами своих товарищей по НЗО. Когда Барни оттащил солнечную панель в сторону, она услышала вздох изумления, вырвавшийся у Турабиана. Она бы не согласилась пропустить выражение, появившееся на его лице, за всю наличность Марса.

– О великие моря Марса! – воскликнул он. – Где вы это раздобыли?

Бак, пятясь, вглядывался в безупречные формы нового суперистребителя РАМ. Свежеокрашенный в черно-красное фюзеляж сиял на фоне бледных красок нижней части.

– РАМ, – кратко ответил Бак.

– Но каким образом?

– Если признаться честно, командир, мы его украли.

– Украли? Но это невозможно! – Турабиану все еще не верилось.

– Тем не менее мы сделали это, – сказал Бак.

– Во всем флоте не найдется корабля, способного достойно встретить в небе что-нибудь подобное этому, – прокомментировал ситуацию Лафайет.

– Я знаю. Вот почему они нам так нужны, – Бак погладил обшивку корабля.

– Они? – в унисон спросили три голоса.

Бак обернулся к офицерам.

– Там еще пять штук.

Казалось, эта новость сшибла Турабиана с ног. Он двинулся к верстаку и сел, вытянувшись, на нем. Вильма положила руку ему на плечо.

– Я знаю, сэр, все это вызывает какой-то шок. Когда Бак рассказал мне, что собирается сделать, я подумала, что он сошел с ума, но он сделал это! – Ее глаза сияли. – Теперь мы имеем достаточно сил, чтобы встретиться с РАМ на ее собственной территории.

– Да вы знаете, что вы натворили? – спросил встревоженный Пейн. – РАМ не оставит такое без внимания. Расплата…

– Победа или смерть, – произнесла Вильма легко, с вызовом в голосе. – Теперь у нас есть реальные шансы вступить в борьбу.

– Послушайте, – сказал Бак. – Это не была операция одного человека. Мы бы не получили этих кораблей, если бы Док не сумел управиться с транспортным ваучером, а Барни – подобрать груз. Вот почему мы получили эту возможность – мы работали все вместе.

– Капитан Роджерс, я действительно не знаю, что сказать. Все это потрясает, – Турабиан все еще выглядел ошеломленным.

– Если я правильно понял, – сказал Пейн, – в использовали Хьюэра, чтобы подделать документы на транспортировку груза РАМ?

– Именно, – ответил Бак.

– Да вы знаете, как это опасно для «Спасителя»? Как я предполагаю, передача шла отсюда? – руки Пейна начали дрожать. Бак не мог понять, от страха или гнева.

– Пожалуйста, майор Пейн, – вступила в разговор Вильма. – Мы не какие-нибудь глупцы. Передача была сделана заблаговременно. Любое расследование покажет, что она шла с Риа. Это вас удовлетворяет?

– И вы думаете, РАМ клюнет на такой очевидный обман? – спросил Пейн.

– А почему нет? Риа – пристанище для пиратов и предателей. Если бы один из них случайно натолкнулся на информацию о транспортировке экспериментального летательного аппарата на Хауберк, неужели вы думаете, они не попытались бы присвоить его? – поинтересовался Бак.

Пейн открыл рот, но Барни опередил его.

– Я бы это сделал! – его голос громовым эхом разлетелся по доку.

– Вот видите, – сказал Бак.

– И как долго, – холодно спросил Пейн, – вы сможете скрывать его, по вашему мнению? Каждая секунда пребывания этих аппаратов здесь подвергнет опасности всю станцию.

– Чепуха, Пейн, – вмешался в разговор Лафайет. – Эта станция сама по себе тайное, опасное место, она постоянно находится в опасности, как и НЗО в целом.

– Майор, эти корабли дадут нам возможность защищать «Спаситель», действительно, по-настоящему защищать. До сих пор вы были в безопасности ровно настолько, насколько РАМ не знала о вашем существовании. – Бак ощущал все возрастающую поддержку.

Пейна, казалось, не убедили эти доводы, но он закрыл рот.

– Ну, капитан, – Турабиан покачал головой. – Я все еще не могу прийти в себя от изумления. Но, теперь, когда вы их получили, что вы предлагаете с ними сделать?

– Летать, – ответил Бак.

Вильма улыбнулась, в ее глазах плясали веселые огоньки.

– Вообще-то, я имел в виду другое, – сказал Турабиан. – Я ожидал чего-то более специфического…

– Какой-нибудь план действий? – с комичной улыбкой спросила Вильма.

– Да.

Вильма подмигнула Баку. Она хотела услышать его ответ.

– Капитан? Это была ваша идея.

– Я подумал, что мы могли бы их перекрасить, – произнес он, неодобрительно разглядывая красно-черные корпуса. – Они выглядят как красные карандаши.

– И?.. – нетерпеливо поторопила его Вильма.

Бак усмехнулся.

– О’кей, – сказал он. – Вначале мы научимся летать на этих птицах. «Крайт» может летать как в атмосфере, так и в космосе. Мы будем совершенствоваться в обеих средах, – до тех пор, пока не научимся летать на нем с закрытыми глазами.

– А потом? – спросил Турабиан.

– Потом найдем цель.

– Цель? Вы имеете в виду то, что вы собираетесь драться с РАМ? – недоверчиво спросил Турабиан.

– Разве это не то, ради чего все мы здесь? – поинтересовался Бак.

– Это именно то, что мы делаем десятилетия, командир, – сказала Вильма.

– Но это совсем другое дело. Это не какая-нибудь стычка. Это, – Турабиан прошелся рукой по редеющим волосам, – по-настоящему означает войну.

Бак кивнул.

– Если мы не воспользуемся этим шансом, – тихо сказал он, – если проиграем, РАМ окажется в таком выигрышном положении, что сможет нас уложить. Это очень высокие ставки.

– Это следует хорошо обдумать, – голос Турабиана стал напряженным.

– Почему? – спросил Бак. – Разве вы не играли по таким же высоким ставкам все это время?

– Не таким образом, – вставил Пейн.

– Вы рискуете своими жизнями постоянно, с тех пор как присоединились к НЗО, – сказала Вильма.

– Это и есть самая высокая ставка, какая только может быть, – произнес Бак.

– Вы понимаете, что все это следует обсудить?

– Пусть совет обсуждает это, – сказала Вильма, – а я очень, очень занята, у меня слишком много дел.

Турабиан снова провел рукой по волосам. Этот жест был чисто механическим. Ему не понравился ни скрытый смысл в словах Вильмы, ни легкомысленно-дерзкий тон, которым они были произнесены. Было ясно, что каким бы ни было решение совета, она не собирается отказаться от этих кораблей.

– А вы, Роджерс? Вы подчинитесь решению совета?

– Нет.

– Что?

– Я сказал: нет. Н-Е-Т. Нет, если он решает, что «Крайт» нужно запереть под замок для какой-нибудь неопределенной акции в будущем. Ценность этих машин в том, что их нужно использовать сейчас, пока они представляют собой последнее слово техники в своей области. Они дают нам шанс, мы должны их использовать по назначению.

– Мы никогда прежде не имели такой возможности, Турабиан. Мы всегда ковыляли в тени РАМ, щипая ее за пятки, как какая-нибудь паршивая шавка. Это тот шанс, которого мы ждали! – убеждала Вильма.

Страсть, звучавшая в голосе Вильмы, была так заразительна, что Турабиан ощутил подъем духа.

– У вас шесть кораблей. Вы и полковник Диринг имеете некоторый опыт полетов на подобных машинах, но большинство из наших людей нет. Где вы раздобудете пилотов?

– А где кто-то получает пилотов? – спросил Бак. – Будем учить. – Он повернулся к Пейну. – В этом вы можете нам помочь.

На невозмутимой лице Пейна отразилось удивление.

– Я?

– Нам нужна компьютерная проверка пилотов.

– Это имеет смысл, – признал Пейн. – Не проверить ли нам одного из присутствующих на надежность? – Он подозрительно нацелил глаз на Барни. – Что в отношении его? И его экипажа? Уж их точно нельзя считать неиспорченными.

Бак пристально посмотрел на пирата.

– Мы понимаем друг друга.

Казалось, его слова не убедили Пейна, хотя он и сказал в ответ:

– Надеюсь, что так, капитан.

– Итак, – продолжил Бак, – нам понадобится специальная команда механиков для обслуживания этих малюток. Они не такие толстокожие, как те корабли, которые вы ремонтируете. Им потребуется нежный уход, но они будут этого стоить.

– Я предлагаю получить технические характеристики на корабельные системы, Турабиан, – сказал Пейн.

– Согласен, – ответил командир, – Лафайет, механика – это по твоей части. Не поработаешь с Пейном над этим?

Лафайет едва оторвал глаза от истребителя. Его подозрительное молчание во время всего этого разговора объяснялось приливом восхищения новыми кораблями. У него просто руки чесались побыстрее забраться во внутренности «Крайтов».

– Вы не могли бы сделать более заманчивого предложения, командир. – Он повернулся к космическому кораблю. – Идем, Томас. Давай посмотрим, как он летает.

Они направились к аппарату, погрузившись в тонкости технического разговора. Турабиан улыбнулся.

– Прошу тишины на минуту, – произнес он. – Вы, капитан Роджерс, сказали, что знаете достойную цель для нашего нового флота. Что вы имели в виду?

– Хауберк, – ответила Вильма.

ГЛАВА 15

– Полковник Диринг, вы шутите!

– Нет, она не шутит, – сказал Бак.

– Но Хауберк! Это же наиболее укрепленный аванпост РАМ около Земли!

– Возможно. И это также самая важная стратегическая цель. Если мы сможем разорвать его связь с Марсом, изолировать его, то сможем остановить выкачивание ресурсов Земли и ту волну боли, которую несет это выкачивание.

– Атаковать Хауберк – это равносильно самоубийству, – произнес Турабиан.

– Правда? А я так не думаю, – сказал Бак.

– Капитан Роджерс, мне думается, что вы не осознаете последствий того, что вы предлагаете. Полковник Диринг, несомненно, представляет их лучше.

Вильма улыбнулась. Выражение ее лица заставило Турабиана содрогнуться.

– Я не говорю, что не существует никакого риска, но я думаю, что это осуществимо, – сказала она.

– Послушайте, Турабиан, давайте спросим источник логики. Док! «Maustrap». – Бак произнес последнее слово в серии кодов, дающих доступ к компьютеру.

Экран диагностического компьютера мигнул. Главной функцией этого компьютера была проверка каналов связи и механики сбора и использования утильсырья, но он был связан с главной компьютерной системой. На экране появилось лицо Хьюэра.

– Чем могу служить, капитан?

Бак подавил улыбку, готовую появиться в ответ на формальную фразу Хьюэра, но понимал, что эта фраза сказана специально для Турабиана.

– Дай мне, пожалуйста, всю известную тебе информацию о Хауберке.

– О… – произнес Хьюэр.

– Видите, даже ваш компьютер поражен таким вопросом, – сказал Турабиан, но Бак проигнорировал его замечание.

– Док, мне нужно то, что ты можешь нам дать, – настаивал он.

– Хауберк – сверхсекретный объект. О нем не так уж много информации.

– Насколько мне известно, ты хорошо разбираешься в вопросах секретности.

– Хм-м, – произнес Хьюэр, подергивая кончиками усов.

Его глаза потеряли осмысленное выражение, он словно смотрел внутрь, а на экранах поверх него начали появляться технические характеристики и параметры.

Бак пристально смотрел на дисплей, впитывая сведения. По экрану прошли станционные оборонительные сооружения, их точные координаты указывались в стандартном масштабе. Защитные экраны, артиллерия, базирующаяся на станции, ракетные установки – все изображалось и описывалось. Это было впечатляющее зрелище, но по мере того, как продвигался по экрану этот парад вооружения, в кобальтовых глазах Бака разгорался все сильнее огонек удовлетворенности.

– Док, разве вы не сказали, что Хауберк имеет собственный отряд истребителей?

– Да, имеет.

– Я вижу всего лишь два дока. Сколько кораблей могут там разместиться?

– Два полных звена. Одно обычно находится в пространстве.

– Только два? Это недостаточно, чтобы защищать станцию такого размера. В чем заключается их работа? – Бак подумал, что если бы он смог найти одно какое-нибудь слабое звено в защите Хауберка и разбить его, то это ослабило бы и другие звенья в оборонной цепи станции.

Глаза Хьюэра снова расфокусировались.

– Они летают, охраняя пространство между защитными экранами и станцией. Они находятся на страже и готовы взять на прицел всякого, то проберется за экраны защиты.

– Это ненормально! Они должны летать с внешней стороны экранов, подстерегая всякий космический аппарат, не имеющий доступа к станции. Эти истребители не оправдывают своего содержания.

Бак нахмурил брови, пытаясь понять логику РАМ. Очевидно, эскадрильи истребителей, как и другие боевые средства Хауберка, считались командованием чисто оборонными. Это было ошибкой – еще одно слабое звено в цепи обороны станции, на которую стоило обратить внимание.

Внезапно передача оборвалась.

– Извините, капитан, – сказал Хьюэр, – но я не могу проникнуть дальше без риска быть обнаруженным.

– Я думаю, ты дал нам достаточно, есть на чем поразмыслить. Ваши замечания, Турабиан?

– Вы имеете в виду непреодолимые препятствия в обороне Хауберка? О, я их заметил.

– Вы попали в точку, командир!

Глаза Турабиана широко раскрылись от удивления:

– Что-то я вас не понял, капитан.

– Оборона. Вот ключевое слово. – Бак усмехнулся.

– Хауберк – это оплот РАМ в контроле над Землей. Ни одно место в Солнечной системе так хорошо не защищено, – продолжал Турабиан.

Вильма рассмеялась.

– Это с какой стороны посмотреть, – сказала она. – Попробуй мыслить от обратного.

– Что?

– Вы когда-нибудь слышали поговорку «Лучшая защита – это нападение»? – спросил Бак.

– Нет, – покачал головой Турабиан.

– Это еще один из моих архаических трюизмов, – сказал Бак. – Это означает, что одно без другого не существует. Хорошая защита означает способность наносить сильный удар по противнику, а умение переходить в наступление означает способность защитить свои позиции. Одно без другого не существует, это как две стороны одной медали. Хауберк забыл об этом.

– Все его вооружение лишь для защиты, станция прячется за своим арсеналом, – добавила Вильма.

– Хауберк забыл, что этот арсенал может быть как пассивным, так и активным, – сказал Бак.

– То, что мы видим, вполне соответствует его логике, – объяснил Хьюэр. – Когда в начале двадцать первого века ядро Хауберка запускалось в околоземное пространство, его миссия была сугубо мирной. Спутник должен был действовать как противоаварийный механизм, контролирующий находящиеся на орбите вооружение. Его защитные системы служили исключительно для того, чтобы обеспечить его выживание в космосе – для защиты от метеоритов и космического мусора. И за все эти годы его роста и развития первоначальные принципы защиты никогда не менялись.

– Вся система вооружения Хауберка предназначается только для отражения и защиты, – подвел черту под обсуждением проблемы Бак.

– Я все еще никак не пойму, какая здесь разница, принимая в расчет то, что они при этом используют самую передовую технологию вооружения, какая только существует в Солнечной системе, – сказал Турабиан.

– Она односторонняя. Их можно застать врасплох.

Турабиан недоверчиво покачал головой:

– Когда-то давно, в начале двадцатого века, Франция вложила миллионы франков в создание защитных укреплений против Германии. Они назвали эту стену «Линия Мажино». Она считалась неуязвимой, но в конце концов немцы разбили ее. Ее уязвимым местом оказалась ее фундаментальная жесткость. Я думаю, уязвимое место Хауберка – в его самодовольстве.

– Может быть, стоит попытаться, Турабиан? – В голосе Вильмы звучало такое внутреннее волнение, какого Турабиан никогда раньше не слышал. – Взгляни на этот корабль! Думал ты когда-нибудь, что мы будем иметь такую технологию? Если мы будем быстрыми, если мы нанесем удар до того, как РАМ высчитает, откуда мы можем его нанести, мы сможем так навредить за одну эту вылазку, как не навредили за двадцать предшествующих лет. А если дело увенчается успехом, если мы действительно возьмем Хауберк, подумай только, что это могло бы значить для Земли!

«Множество ударов даже маленьким топором, – подумал Бак, – срубают и валят могучий дуб».

– Свобода, – произнес он. В его голубых глазах горел вызывающий дьявольский огонь.

Турабиан пристально смотрел на них:

– Вы что, серьезно?

– Да, – в один голос ответили Бак и Вильма.

– А это не какая-нибудь игра на публику?

– Нет, – холодно ответила Вильма, задетая этими словами.

– Зачем нам это? Ради чего? – спросил Бак.

– Это бы упрочило ваше положение в двадцать пятом столетии, – вслух гадал Турабиан.

– Или убило меня. В любом случае, все это мало меня волнует.

– Что же тебя волнует? – спросил Турабиан.

– Земля.

– Почему?

– Это мой дом. Я помню все, что было когда-то. Мы считали, что в мое время Земля находится в бедственном положении. Тогда мы не знали, что такое настоящее бедствие. Сейчас люди здесь живут как крысы. Вы даже не знаете, как выглядит прерия или пшеничное поле. Вы никогда не видели настоящих деревьев высотой больше ста футов. Я… Я хочу, чтобы вы имели возможность узнать ту Землю, какую знал я. Этого никогда не произойдет, пока РАМ держит ее под своим контролем.

Глаза Турабиана сузились.

– Вы действительно думаете, что Хауберк можно уничтожить?

– Да.

– Полковник Диринг, можно вас на пару слов? – спросил Турабиан.

– Конечно, – спокойно ответила она, заговорщически подмигнув Баку.

Они отошли в сторону. Бак наблюдал за ними, в то время как его душа наполнялась сомнениями. Он отвел глаза, взгляд его заскользил по обтекаемым формам истребителя РАМ. Он просто жаждал полетать на нем.

Голос Хьюэра вторгся в его мысли.

– Извините, Бак, но ничего больше по этим схемам я добыть не могу. Большая часть того, что я вам представил, есть на общедоступных видеозаписях, которые сделаны и используются для устрашения.

– Для таких дураков, как я.

– Вероятно.

– Хотел бы я поближе рассмотреть эту станцию.

– Хауберк? Капитан Роджерс, это было бы крайне рискованно.

– Разведка рискованна. Она могла бы насторожить РАМ, в отношении наших планов, но… – В глазах Бака блеснул вызов.

– Бак, пожалуйста! Такие мысли вредны и опасны для вашего благополучия.

– Хауберк не дает мне жить благополучно.

– Я чувствую, что должен буду позаботиться о том, чтобы вы выжили, – если это возможно.

Бак искоса посмотрел на Хьюэра.

– Должен? – переспросил он. – Почему?

– Существуют три причины, которые вынуждают меня это делать. Первая – то, что вы являетесь историческим сокровищем и как таковое – знак НЗО.

– Повесьте на меня дощечку и назовите памятником, – сухо сказал Бак.

– Вторая причина та, что все мои сведения, касающиеся вас, говорят, что вы являетесь умным и талантливым командиром – не только в качестве пилота, но и как лидер, умеющий привлечь на свою сторону. Вы – ценное пополнение в НЗО.

– Поместите меня в файл «Полезное».

– В-третьих, я… – Хьюэр колебался. – Я не знаю, как это поточнее выразить. Ничего подобного я не вижу в современном обществе. Ваши действия, начиная с момента вашего оживления, были дон-кихотскими, но я нахожу, что ценностью является сама ваша уникальность.

– Док, запишите это. Вы попали прямо в точку – то, чем я являюсь, стоит риска. Каждый из нас уникален, и каждый заслуживает какого-нибудь шанса. Спасибо за заботу обо мне и за шанс.

Хьюэр смотрел вниз, став внезапно сдержанным.

Голова его дернулась вверх, в глазах отразилась тревога.

– Бак! Возможно, у нас брешь в системе безопасности!

– Что?

– Брешь в системе безопасности, – повторил Хьюэр, державший ушки на макушке с момента переделки транспортного ваучера на «Крайты». – Что-то касающееся этих кораблей!

– Вильма! – позвал Бак, не вполне уверенный, что понял смысл сказанного Хьюэром.

Вильма и Турабиан уже спешили к ним.

– У нас неприятности, – произнес Бак, указывая на рассеянное выражение лица Хьюэра. – Что это было, Док?

– Кажется, доставка груза к астероидному поясу не прошла незамеченной.

– М-да, – произнес Бак.

– Какая доставка? – спросил Турабиан.

– Доставка «Крайтов», – голос Вильмы звучал напряженно.

– Ох, – глаза Турабиана расширились.

– Вот именно. – Краткий комментарий Хьюэра был как холодный душ.

– Кто это заметил? – спросила Вильма.

– Один момент, я как раз пытаюсь определить, откуда была передача. Кажется, источник засекречен.

– Что за сведения? – спросил Бак.

– Только намек на активность в поясе астероидов и обещание дать большую информацию за хорошую цену. Кажется, источник передачи – Адела Вальмар.

Брови Вильмы взметнулись вверх.

– Тяжелая артиллерия, – произнесла она.

– Вальмар? – переспросил Бак. – Из того, что я о ней слышал, я бы сделал заключение, что речь, скорее, идет о чем-то подобном яду.