Текст книги "Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания"

14. После отъезда Временного Политбюро ЦК КПК из Шанхая

После переезда Временного Политбюро ЦК КПК в Центральный советский район в Шанхае осталась группа работников партии, которая, в сущности, могла лишь рассматриваться как комитет по работе в Шанхае и как орган по осуществлению связей с Дальбюро ИККИ и местными партийными организациями. Однако для того, чтобы скрыть сам факт переезда ЦК, эта группа вначале еще называлась «Центральный Комитетом». Ответственные сотрудники в ней в то время и впоследствии неоднократно менялись, одни были переведены на работу в другие места, например, Кэ Цинши – в Северный Китай; другие были схвачены гоминьдановцами и «покаялись», например, Ли Чжушэн. Однако, партийная организация в городе никогда не прекращала своей деятельности. Лишь в 1936 г., да и то в связи с тем, что некий Лю Чжихуа в Шанхае выпустил от имени ЦК документ, в котором содержалось много ошибок, Ван Мин и Кан Шэн опубликовали в газете «Цзюго шибао» заявление, гласившее: «ЦК КПК переведен в Центральный советский район, в Шанхае уже давно нет ЦК КПК».

Газета «Цзюго шибао», издаваемая Коминтерном, практически была органом ЦК КПК, выходила за границей. Ее предшественником была газета «Шиюэ бао» (газета «Октябрь»), выходившая с сентября 1933 г. в Москве, которая затем была переименована в «Чжунго бао» (газета «Китай»). Только после «протеста» со стороны Чан Кайши газета была переведена в Париж, где выходила под названием «Цзюго шибао» («Актуальная газета по спасению Родины»). С началом западного похода Красной армии она была единственным органом ЦК КПК. Все эти газеты были под ответственным редактированием Ван Мина.

В 1935 году делегация КПК в Коминтерне направила из Москвы в Шанхай для установления связей с Дальбюро Коминтерна и местными партийными организациями Хун Бо и Чжоу Ли (оба были слушателями Международной Ленинской школы и выходцами из провинции Гуандун). Эти два товарища работали вплоть до окончания Антияпонской войны сопротивления.

IX. Третий раз в Советском Союзе

1. Работа в Президиуме и Секретариате Исполкома Коминтерна (ИККИ)

7 ноября 1931 г. Шаоюй, выполняя распоряжение Коминтерна, вновь прибыл в Москву для участия в работе XII пленума ИККИ. На пленуме он выступил (дважды – 2 и 9 сентября 1932 г.) с речью, был избран членом Президиума ИККИ, а в дальнейшем – членом Политсекретариата ИККИ. В целом, с 10 ноября 1931 г. по 14 ноября 1937 г. Ван Мин представлял КПК в ИККИ и работал в его руководящих органах.

В 1932 г. Шаоюй выступил (2 сентября) на упомянутом XII пленуме ИККИ с речью на тему «Советский этап китайской революции». Он указал на дальнейший распад гоминьдановского господства, на растущий подъем рабоче-крестьянского движения и на всё большее значение вопроса о едином фронте в национально-революционной борьбе. Он говорил, что в то время «в Китае уже идет и революция и война» и «Китай сейчас уже стал одним из основных звеньев в цепи революций и войн».

В этом же году были написаны «Советский Китай как база развертывания аграрной революции и национально-революционной войны», «Новая тактика Гоминьдана в организации сил китайской контрреволюции» и другие работы.

В 1933 г. им было написано более десяти работ, среди которых «О положении в Маньчжурии и новом наступлении Японии на Китай», «Марксизм и китайская революция», «Экономическая политика Советской власти в Китае» (выправление левацких ошибок в советских районах в данной области в прошлом) и т. д. (подробнее см. в главе XXX).

В том же году Ван Мин присутствовал на XIII пленуме ИККИ и выступил (30 ноября – 1 декабря) с большой речью на тему «Революция, война и интервенция в Китае и задачи китайской компартии». Это выступление было распределено на три раздела:

I. Китай – арена революции, войны и интервенции;

II. Компартия Китая – единственный вождь китайской революции;

III. О ближайших перспективах и трудностях советской революции в Китае и задачах КПК и братских партий.

В Разделе I он указал на дальнейшее укрепление и расширение территории Китайской советской республики, успешное отражение Красной армией Пятого похода врага и другие моменты.

В Разделе II он указал на дальнейшую большевизацию КПК, отметив вместе с тем многие ошибки и слабости партии. Он также упомянул об опубликовании обращения Центрального советского правительства и главного командования Красной армии Китая (этот документ был подготовлен Ван Мином), в котором заявлено о готовности советского правительства и Красной армии заключить боевое оперативное соглашение с любой армией и воинской частью на основе следующих трех элементарных условий, а именно: 1-е, прекращение наступления на Советские районы; 2-е, предоставление народу минимальных демократических прав – свободы слова, печати, организации, забастовок и т. д.; 3-е, предоставление народу права свободной организации антияпонских волонтеров и их вооружения.

В Разделе III упоминались обнародованные от имени Подготовительного собрания Китайского народного комитета вооруженной самозащиты программные требования антияпонской национальной войны, основное содержание которых составляли: 1. Общая мобилизация народа для участия в Антияпонской войне на фронтах и в тылу; 2. Общая мобилизация сухопутных, морских и авиационных сил для сражений на антияпонских фронтах; 3. Всеобщее вооружение народа оружием, взятым из всех арсеналов и военных складов, а также покупаемым за границей; 4. Конкретные методы аккумулирования средств на нужды Антияпонской войны (конфискация всех банков, железнодорожного и водного транспорта, шахт, фабрик и товаров японских империалистов в Китае; прекращение платежей со стороны Китая по всем займам и процентам Японии; конфискация имущества у всех национальных предателей; взимание единого подоходного налога; сбор пожертвований в стране и за рубежом – прежде всего среди хуацяо, и т. д.); 5. Создание руководящих органов народа в антияпонской войне (например, «Всекитайский народный антияпонский комитет вооруженной самозащиты») и т. д. В Разделе III рассматривались также вопросы: о ближайших перспективах и трудностях советской революции в Китае; новые задачи, работа в новых условиях – по-новому; о победе Красной армии над шестым антисоветским походом и о задачах братских партий по отношению к китайской революции.

В 1932–1937 гг. Ван Мин представлял КПК в Коминтерне; в 1934–1935 гг. по совместительству руководил работой ИККИ в Латинской Америке; в 1935–1943 гг. был членом Президиума и кандидатом в члены Секретариата ИККИ (подробнее см. также главу XVI, пп. 7, 12).

2. Почему Бо Гу (Цинь Бансянь) стал генеральным секретарем ЦК КПК

После ареста Сян Чжунфа у КПК не стало генерального секретаря ЦК. В силу нелегального характера работы и в связи с военной обстановкой Центральный Комитет оказался весьма распыленным, и для выборов генерального секретаря не было возможности собирать пленум ЦК.

На заседаниях Временного Политбюро ЦК вначале еще действовала предложенная Чжоу Эньлаем и Чэнь Шаоюем процедура – пять его членов поочередно выполняли обязанности председателя. Затем постепенно обязанности председателя заседания принял на себя один Бо Гу, и исчезла очередность. Поскольку Лу Футань сам признал свою неспособность, шума не случилось. Ло Фу не участвовал в борьбе против линии Ли Лисаня, Чэнь Юнь и Чжао Жун (Кан Шэн) сознавали, что они несильны в политике, а Бо Гу в борьбе с линией Ли Лисаня занимал второе место; против линии Ли Лисаня самыми первыми выступили четверо: Чэнь Шаоюй (Ван Мин), Цинь Бансянь (Бо Гу), Ван Цзясян и Хэ Цзышу, – и никто не оспаривал у него старшинства.

Когда Бо Гу и другие прибыли в Центральный советский район, там находилось 6 из 8 членов официального Политбюро ЦК КПК: Чжоу Эньлай, Жэнь Биши, Мао Цзэдун, Чжу Дэ, Сян Ин и Дэн Фа. Только Чэнь Шаоюй был в это время в Москве, а Чжан Готао – в провинции Сычуань. Поэтому там уже было налицо подавляющее большинство членов Политбюро ЦК. По нормам партийной жизни Временное Политбюро ЦК отныне должно было прекратить свое существование в организационном плане и передать свои функции официальному Политбюро ЦК. Однако в то время этого не было сделано; в организационном отношении практически прекратилось разделение на Временное Политбюро ЦК и Бюро ЦК по Советским районам, но сохранилось название «Бюро ЦК по Советским районам». Даже после прибытия в Яньань (конец 1935 г.) все еще называли «Бюро ЦК», хотя на самом деле речь шла просто о ЦК.

Весной 1933 г., после прибытия Временного Политбюро ЦК в Центральный советский район, на первом заседании Политбюро тогдашний секретарь Бюро ЦК по Советским районам Жэнь Биши спросил:

– Кто будет председательствовать на заседаниях?

Все молчат. Жэнь Биши вежливо спросил:

– Может быть, Бо Гу?

И опять никто не ответил. Но с этого времени Бо Гу стал на каждом заседании председательствовать. Жэнь Биши с 1931 г. по весну 1933 г. был секретарем Бюро ЦК по Советским районам (сообщения о том, что этот пост якобы занимал Чжоу Эньлай, неверны).

Перед V пленумом ЦК КПК 6-го созыва Бо Гу дал телеграмму в Коминтерн о том, что он предлагает при новых выборах Секретариата ЦК не выбирать в число его членов трех человек – Ван Мина, Чжан Готао и Мао Цзэдуна. Обоснованием при этом служило то, что Ван Мин и Чжан Готао не находились в Центральном советском районе, а Мао Цзэдун занимал правительственный пост (Председатель ЦИК Китайской Советской республики). В то же время Бо Гу предлагал избрать секретарями ЦК Чэнь Юня и Чжан Вэньтяня. Хотя ИККИ телеграфировал, что не согласен с этими взглядами, но Бо Гу послал новую телеграмму:

«Можно не избирать Чэнь Юня и Чжан Вэньтяня секретарями, но прошу утвердить их на должности кандидатов в члены Секретариата, иначе в Секретариате некому работать». Что касается списка членов Секретариата ЦК, Политбюро ЦК и кандидатуры генерального секретаря ЦК, то по этому вопросу Бо Гу до этого не советовался с руководством Коминтерна. Однако, когда на V пленуме ЦК он предложил голосовать за предложенный им список членов Секретариата и назвал кандидатуры секретарей – Бо Гу, Ван Мина, Чжоу Эньлая, Мао Цзэдуна, Чжан Готао и кандидатов в члены Секретариата – Чэнь Юня и Чжан Вэньтяня, – он сказал, что список этот выработан на основе консультаций с Коминтерном. А затем по предложению Ло Мая было решено избрать Бо Гу генеральным секретарем ЦК.

Незадолго до VII Конгресса Коминтерна делегация КПК в Коминтерне получила из Советских районов Китая материал, в котором говорилось, что на собрании одной партячейки в Жуйцзине Ло Май внес предложение «Направить от имени собрания ячейки приветственную телеграмму генеральному секретарю Бо Гу». Лишь тогда узнали, что Бо Гу – генеральный секретарь ЦК. Ван Мин и Кан Шэн сообщили об этом Пятницкому.

– Мы не знаем такого генсека ЦК КПК. Об этом нам ничего не сообщали, – сказал он и добавил: – Молодой человек совсем недавно на руководящей работе, а уже заставляет других направлять ему приветствия… Это прямо смешно!..

Когда об этом услышал Миф, он был также крайне удивлен:

– Как это Бо Гу мог стать генсеком партии? Ну, еще быть генсеком ЦК комсомола он может. Быть руководящим работником партии тоже может. Но быть генеральным секретарем ЦК партии ему нельзя. Ибо он не сможет сплотить вокруг себя большинство членов ЦК.

Но в это время телеграфной связи между Коминтерном и делегацией КПК в Коминтерне, с одной стороны, и ЦК КПК, с другой, уже не существовало, поэтому разобраться с этим делом не удалось. Только в 1936 г. прибывший в Москву Дэн Фа рассказал об обстановке, царившей на V пленуме ЦК КПК во время выборов Секретариата, генерального секретаря и четырех кандидатов в члены Политбюро ЦК КПК – Пэн Дэхуая, Ван Цзясяна, Лю Шаоци и Кай Фэна.

3. События в провинции Фуцзянь и уход Красной армии из Центрального советского района

После того, как Красная армия победно отразила три вражеских «карательных похода», Чан Кайши выдвинул так называемый «План по Цзэн Гофаню», или «На 3/10 – военное подавление коммунистов, на 7/10 – политическое подавление коммунистов», для чего мобилизовал в свои регулярные и нерегулярные войска более миллиона человек; тем не менее Красная армия успешно отразила 4-й и 5-й «карательные походы». Фактически, вплоть до этого времени Чан Кайши мог наступать на Центральный советский район только с одной, северной, стороны.

6-й «карательный поход» тоже можно было отразить; если бы пораньше начали проводить политику антияпонского и античанкайшисткого единого фронта, то Красной армии не пришлось бы уйти из Центрального советского района. Поэтому Ван Мин говорил: политические ошибки в отношении событий в Фуцзяни были ключевыми в потере Центрального советского района. Ведь начало 1933 г. как раз было временем подъема антияпонского настроения во всем Китае. В особенности после публикации «Трех условий»[53]53
  Три условия были выдвинуты в «Декларации» от января 1933 г., о чем говорилось выше; она была опубликована в журнале «Коммунистический Интернационал» (на кит. языке, 1934 г., № 1, С. 22–39). А в том же журнале на русском языке (№ 36, С. 80–100) – речь Ван Мина на XIII пленуме ИККИ.


[Закрыть] со стороны Красной армии даже в войсках Чан Кайши раздавались требования прекратить гражданскую войну и совместно сопротивляться японской агрессии. Например, главком «карательных войск» Чан Кайши на фуцзяньском фронте Чэнь Чэн тоже потребовал от Чан Кайши прекратить гражданскую войну и вместе противостоять японскому агрессору.

События в провинции Фуцзянь ознаменовали начало принятия местными военачальниками, выступавшими за сопротивление Японии и против «карательного похода», предложения Советского правительства Китая и главного штаба Красной армии заключить боевое оперативное соглашение на основе трех условий для совместных военных действий против японской агрессии. Если бы (только что созданное тогда этими военачальниками) Фуцзяньское народно-революционное правительство и (находившаяся под их контролем гоминьдановская) 19-я армия сотрудничали бы с Красной армией в борьбе против Чан Кайши, то ситуацию удалось бы удержать и дальше. Тогда такие местные военачальники, как Чэнь Цзитан и Юй Ханьмо в провинции Гуандун, Бай Чунси и Ли Цзунжэнь в провинции Гуанси, Лю Сян и Лю Вэньхуэй в (тогдашних) провинциях Сычуань и Сикан, а также Ян Хучэн в провинции Шэньси, тоже поддержали бы это начинание. И в результате вполне могла сложиться ситуация, при которой они вынудили бы Чан Кайши согласиться на сопротивление японской агрессии и отказаться от войны против коммунистов.

Когда начался 6-й «поход», враг придерживался «плана Секта[54]54
  Главным военным советником при Чан Кайши был германский генерал, бывший командующий рейхсвером Ганс фон Сект; он еще в начале 1920-х гг. активно поддерживал тайные планы Троцкого против Советской России (см., например, М. Сейерс и А. Кан. Тайная война против Советской России. М., 2007, С. 34–35, 39, 53, 65).


[Закрыть]». Войска продвигались всего на 2–3 км в день. После занятия каждого пункта возводили укрепления и прокладывали пути для автомобильного сообщения между наступающими и тыловыми частями. Продвижение было очень медленным. Ван Мин подробно писал об этом в статье «Борьба китайской Красной армии против шестого похода»[55]55
  Журнал «Коммунистический Интернационал», 1934, № 32–33, С. 19–30.


[Закрыть].

Поэтому вначале Красная армия в целом выдерживала натиск, и это привлекло внимание местных военачальников в провинциях Гуандун, Гуанси, Сычуань, Шэньси и т. д. Эти местные милитаристы в прошлом почти никогда не помогали Чан Кайши в его наступлениях на Красную армию; теперь они договорились с 19-й армией о том, чтобы последняя первой попробовала восстать, а затем они поддержали бы ее. Их лозунгом было «Сопротивляться Японии – против Чан Кайши; требовать от Чан Кайши сопротивляться Японии». Они были готовы договариваться о создании народного правительства на основе трех условий КПК. Они говорили: если 19-я армия выстоит, то и мы все поднимемся поддержать ее начинание. Ван Мин, выступая на XIII пленуме ИККИ, говорил, что в Китае ожидаются новые события – именно потому, что уже была информация обо всем этом.

Однако две телеграммы Фреда[56]56
  «Фред» – Манфред Штерн, главный военный советник (1933–1934) при главном штабе китайской Красной армии, но территориально он находился (нелегально) в Шанхае как член Дальбюро ИККИ


[Закрыть] испортили все дело!

Из Шанхая Фред от имени Дальневосточного бюро Коминтерна прислал две телеграммы в Коминтерн.

В первой, оценивая фуцзяньские события с политической точки зрения, он заявил: у Китая нет третьего пути. Он считал: либо советский путь, либо гоминьдановский. Он утверждал: в фуцзяньском правительстве есть милитаристы и социал-демократы (имеется в виду «Третья партия»), с ними нельзя создавать единый фронт.

Получив такую телеграмму, Ван Мин сочинил и, с согласия И. А. Пятницкого и за его подписью («Хозяин»), отправили ответную телеграмму: такая оценка фуцзяньского правительства неверна; раз они принимают наши три условия, надо создать с ними антияпонский союз и пойти на совместные военные действия против Чан Кайши. Но на эту телеграмму так и не получили ответа.

Далее пришла вторая телеграмма от Фреда: чтобы облегчить Чан Кайши наступление на 19-ю армию, уже отвели главные силы Красной армии с восточного берега реки Ганьцзян (провинции Цзянси и Фуцзянь) на ее западный берег (провинции Цзянси и Хунань).

Увидев такую телеграмму, Пятницкий, Ван Мин и Миф были потрясены! Немедленно дали ответную телеграмму: чтобы они перевели Красную армию с западного берега Ганцзяна обратно на восточный берег. Тогда же собралась Малая комиссия ИККИ с участием И. А. Пятницкого, Д. З. Мануильского, Эрколи (П. Тольятти), В. Пика и Ван Мина (Г. Димитров еще не прибыл в Москву), чтобы Ван Мин рассказал о ситуации.

Ван Мин рассказал: ранее Красная армия удерживала город Ляньчэн – ключевое место в северной части провинции Фуцзянь. Чан Кайши при наступлении на 19-ю армию непременно должен пройти через это место; другого пути нет. Теперь ситуация критическая: ушли главные силы Красной армии, и Ляньчэн уже не удержать; а с потерей нами Ляньчэна Чан Кайши уже может двигаться с севера на юг. Узнав о переводе нашей армии на запад, 19-я армия деморализуется; другие же местные милитаристы, хотя они все против Чан Кайши, но, увидев неудачу 19-й армии, потеряют веру в нас. А наш Центральный советский район окажется перед угрозой быть атакованным Чан Кайши сразу с двух сторон – с востока и с севера!

– Ван Мин, вы же не военспец, откуда все это знаете? Вы уверены в правильности сказанного вами? – спросил Мануильский.

– Я уверен, что именно так, – ответил Ван Мин.

Вскоре Ляньчэн был занят врагом. 19-я армия была деморализована и отступила.

Пятницкий по этому поводу не раз так расхваливал Ван Мина:

– Ван Мин – гениальный человек: он находился так далеко от Советских районов, но осознавал важность Ляньчэна для нас; почему же ЦК КПК на месте военных действий этого не понимал?!

Фред, получив вторую ответную телеграмму ИККИ, протянул довольно долго, затем только дал ответ: Красная армия уже не успеет выступить в восточном направлении.

Еще спустя несколько дней, начальник IV (разведывательного) управления Штаба РККА Я. К. Берзин сказал: полученные нами сведения говорят о том, что Центральный советский район невозможно дальше оборонять. Ради сохранения живой силы Красной армии надо отказаться от Центрального советского района, перевести Красную армию в другое место и создать новый советский район.

Относительно упомянутых выше двух телеграмм Дальбюро в ИККИ, вначале как в руководстве ИККИ, так и в делегации КПК, все думали, что таково было мнение ЦК КПК. Только позже узнали, что это – мнение Фреда. Он самовольно от имени Коминтерна телеграфировал в ЦК КПК и дал столь ошибочное в политическом и военном отношениях указание. А тогдашнее руководство КПК приняло его мнение! Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, Бо Гу, Ло Фу и другие – все согласились с мнением Фреда. Мао Цзэдун от имени Центрального советского правительства устроил прием в честь представителя Фуцзяньского народного правительства, прибывшего в соврайон на переговоры, во время которых Мао Цзэдун заявил: «Третий путь невозможен». Более того, он показал тому представителю самодеятельную инсценировку на тему «Третьему пути не бывать». Представитель Фуцзяньского правительства тут же заявил протест!

Как впоследствии выяснилось, Фред не передавал в ЦК КПК двух упомянутых выше телеграмм ИККИ. Поэтому в резолюции состоявшегося уже в январе 1934 г. V пленума ЦК КПК 6-го созыва по-прежнему содержалась неверная оценка событий в Фуцзяни.

После того, как случились упомянутые выше события, в целях сохранения живой силы Красной армии, ИККИ решил согласиться с ее уходом из Центрального советского района; потому что:

– во-первых, при всей важности опорных баз, еще важнее сохранение живой силы Красной армии, при наличии которой можно будет осваивать новые опорные базы (Ван Мин подробно рассматривал эти вопросы в работах «Борьба китайской Красной армии против шестого похода» и «Новые условия и новая тактика»);

– во-вторых, в Центральном советском районе вследствие многолетних военных действий и недостатков в собственной экономической политике испытывали значительные экономические трудности, а при установлении и расширении советских районов в других регионах (например, в провинции Сычуань, куда силам Чан Кайши трудно проникнуть), в определенное время можно будет выступить оттуда с боями.

После деморализации и распада 19-й армии Чан Кайши, с одной стороны, подкупал и использовал фуцзяньского милитариста Лю Хэдина, чтобы тот наступал на Красную армию с восточного направления; с другой же стороны, по-прежнему после занятия каждого пункта возводили укрепления, и не сразу проник во внутреннюю территорию советского района. Поэтому со времени поражения фуцзяньского правительства (январь 1934 г.) до ухода Красной армии из Центрального советского района (10 ноября 1934 г.) прошло еще 8–9 месяцев, которые использовали для подготовки к эвакуации. Конечно, теперь было уже трудно заново создавать антияпонский и античанкайшистский единый фронт с другими местными милитаристами, тем более что тогдашнее руководство ЦК партии даже и не сознавало такой необходимости.

Тем не менее по пути передислокации не было серьезных сражений. Если по прибытии в Сычуань объединились бы с 4-м фронтом Красной армии, то ситуация сразу же поправилась бы. К сожалению, Мао Цзэдун расколол Красную армию (об этом Ван Мин подробно писал в книге «Полвека КПК и предательство Мао Цзэдуна»).

Чжан Готао (во главе 4-го фронта Красной армии) был в курсе о мнении Сталина, высказанном им во время беседы с Цюй Цюбо и Чжоу Эньлаем в 1930 году: Красной армии следует отойти подальше от центров вражеского господства, войти в провинцию Сычуань с ее богатейшими людскими и материальными ресурсами и освоить опыт (милитариста) У Пэйфу в подготовке именно там солидной армии. Поэтому, когда вследствие вражеских натисков и собственных ошибок в «подавлении контрреволюции» не удалось удержаться в советском районе Хубэй-Хэнань-Аньхуэй, они переселились в Сычуань. В результате Красная армия не только не понесла потери, но укрупнила свой контингент от менее 20 тысяч до 150 тысяч человек. 25-й красный корпус под командованием Сюй Хайдуна по пути передислокации тоже не только не имел потери, но укрупнился.

Что касается других советских районов, то ИККИ вовсе не давал им указания всем передислоцироваться. Но Бо Гу и другие товарищи в целях маскировки ухода Красной армии из Центрального советского района и вследствие неверного понимания лозунга «Поход на север для сопротивления Японии», распорядились, чтобы всем переехать в Северо-Западный Китай. Чжан Готао же, возможно, самостоятельно решил оставить Сычуань.

Самые крупные потери Красная армия понесла в период от «Совещания в Цзуньи» (январь 1935 г.) до кануна «События в Сиане» (декабрь 1936 г.), когда Мао Цзэдун был политкомиссаром Красной армии.

В качестве примечания: Фред был военным представителем в Дальневосточном бюро Коминтерна в Шанхае. Перед VII конгрессом Коминтерна (летом 1935 г.) он вернулся в Москву. Первым с ним беседовал Пятницкий, критиковал его за допущенные ошибки, но тот не признавался в них. Затем Пятницкий пригласил Ван Мина и Мифа тоже принять участие в беседе. Но Фред вначале все равно не желал признаться в ошибках, и даже утверждал, что «в любом случае нельзя было сотрудничать с милитаристами из Фуцзяньского правительства». Ван Мин рассказал про политическую ситуацию того времени и о том, какого курса следовало придерживаться, после чего Пятницкий сказал:

– Ван Мин прав. В поражении Фуцзяньского правительства вы, Фред, – главный виновник! Политбюро ЦК КПК тоже несет определенную ответственность. Выдавать столь явно ошибочный курс за указание Коминтерна – это проявление нелояльности к Коминтерну. Тем более что враги ведь могли подделать такие же телеграммы, если бы они узнали наши коды и шифры. Таковы факты. Ван Мин находился в Москве, очень далеко от Советских районов, но он сразу же понял ошибочность этих телеграмм и немедленно предложил выправить эти ошибки. Почему же находившиеся на поле битвы члены Политбюро ЦК поверили, что эти телеграммы были от Коминтерна?! Это очень серьезный урок!

Фред встал со своего места и произнес:

– Товарищ Пятницкий, товарищ Ван Мин, простите меня. Я был неправ.

P. S. В 1949 г. бывшие лидеры 19-й армии и Фуцзяньского народного правительства, как и большая часть бывших милитаристов вообще, не последовали за Чан Кайши на Тайвань. Они вместе с КПК строили Новый Китай (КНР) в рамках Совместной платформы НПКСК[57]57
  Народный политический консультативный совет Китая.


[Закрыть]. Это могло сложиться на 15 лет раньше – пусть даже в «пилотном формате»…