Текст книги "Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания"

8. Листовки против начальника Лю

В Цзиньчжае находилось управление по взиманию лицзиня[21]21
  Лицзинь – пошлина, взимаемая с товаров, провозимых внутри страны.


[Закрыть]. Оно было учреждено еще Цзэн Гофанем при подавлении Тайпинской революции.

Официально оно взимало пошлину с населения в помощь цинской армии, воевавшей против тайпинов. До Синьхайской революции начальником управления был маньчжур. Во время Синьхайской революции местное население разгромило управление, а его начальника прогнали. Обрадованные, тогда все думали, что с этим управлением покончено навсегда.

Однако провинциальное правительство прислало нового начальника управления – Лю Чаоаня, который по совместительству стал еще начальником местного миньтуаня[22]22
  Миньтуань – вооруженные охранные отряды помещиков.


[Закрыть]. Таким образом, управление по взиманию лицзиня стало также местом суда.

Лю Чаоань постоянно занимался вымогательством, за взятки мог даже убивать. Жители городка глубоко ненавидели его.

Однажды, – Шаоюю было 12 лет, – после занятий в школе он услышал по дороге домой про очередные злодеяния Лю. Шаоюй со своими друзьями из ребят договорились вывесить листовки против Лю. Всего было написано более 20 листовок, разоблачающих в форме парных надписей неприглядные делишки Лю. Листовки были расклеены всюду: на улицах и в переулках, на воротах и черном входе во двор самого Лю.

Весть об этих листовках быстро передавалась среди людей от одного к другому. Многие сами прочитали. Дед Шаоюя, узнав про листовки, отправился из Верхней пристани в сторону Нижней. Отец Шаоюя, тоже прослышавший о них, направился из Нижней пристани к Верхней пристани. Оба шли и читали расклеенные листовки. Встретившись, отец и сын сказали почти одновременно: «Листовки по большей части написаны Юйчиком».

Во время обеда отец в требовательном тоне спросил Шаоюя, кто написал листовки. Шаоюй не ответил. Дед заметил:

– Молодцы! Против начальника Лю – это всем по душе!

9. «Просвечивающий ум не ведет к долголетию»

С девяти лет Шаоюй писал стихи. Его первое стихотворение было приведенное выше – «Дневной сон», оно было направлено против конфуцианского запрета дневного отдыха для учеников. Чтобы написать такое стихотворение, требовалась смелость. К счастью, тогдашний учитель Юй Наньсэн не был склонен к рукоприкладству в отношении учеников, даже согласился с Шаоюем. С 12 до 15 лет Шаоюй учился у Ци Таоаня, который, как уже говорилось выше, был добрым, способным пробудить любознательность у учеников. Шаоюй написал в его честь стихотворение «Хороший учитель»:

 
Учитель наш не бьющий —
Выходящий из ряда вон.
Как Солнце весной над сливами
И персиками нас осеняет он.
Тремя тысячами учеников
Был Синьтань[23]23
  Место, где Конфуций читал лекции своим ученикам.


[Закрыть] окружен;
Разве касались их тел
Гибискус и каштан?[24]24
  Ветки гибискуса и рейки из каштана были обязательными в арсенале учителей частных классов инструментами для «воспитания» учеников.


[Закрыть]
 

Ежегодно к прилету кукушек учитель задавал ученикам тему «Кукушка торопит пахаря» для сочинения стихотворения. В 1916 году (Шаоюю было 12 лет) учитель Ци Таоань тоже задал эту тему. И вот что Шаоюй сочинил:

 
Откуда же кукушка может
Земледелия сроки знать?
Летит, поет, половину находит,
Не думая никого в поле гнать.
Частных классов бедный учитель
Смысла сего не сумев понять,
Бездумно тему предложит,
Ученикам велит стихи писать.
 

В таком стихотворении критике подверглись сразу все учителя частных классов. Даже Ци Таоань взял в руки рейку; но сначала он все же спросил Шаоюя:

– Кто сказал тебе, что кукушка летит и поет в поисках «половины», а не пахаря торопит?

– Мне сказал дядечка – мамин младший брат, – ответил Шаоюй.

Учитель Ци улыбнулся и, отложив рейку, отказался от своих грозных намерений.

В 1919 году 15-летний Шаоюй на заданную учителем Ци тему «Летят гуси в первые заморозки» написал такое стихотворение:

 
Нефритовая роса холода несет,
Желтеют листья вперемежку с травой.
Шеренгой стройной неба поперек
Пролетают гуси над головой.
Россыпью в перьях пятна белеют
Или омываются уж снежинок волной?
Кости молодые испытание одолеют —
Первый иней сентябрьской порой.
К смене мест приучены поколения,
Улетают осенью, возвращаются весной.
За южными крепостями и северными селениями
Всюду находят дом родной.
Вот нахлынул ветер встречный,
Изогнулся в клин ряд прямой,
И за горизонтом этот вечный
Исчезает рисунок неземной.
 

Прочитав стихотворение, Ци Таоань подчеркнул третью и четвертую пары строк множеством красных кружочков, выражая свое одобрение. Его общей оценкой была: «Умница!». Удивительным было то, что учитель сказал еще:

– Юйчик! Все говорят, что ты умен. Посмотри на свое стихотворение, как умно написано! Эх! Только так просвечивает ум из написанного, что, боюсь, это не ведет к долголетию, или тебя погубят злые люди!

Если бы Ци Таоань дожил до 1941 г. и позже, узнал бы об от-равлении Шаоюя Мао Цзэдуном, то он сам удивился бы своей прозорливости.

III. В средней школе

Год с 15 по 16 лет Шаоюя был бедственным для их семьи. За год умерло трое стариков: прабабушка, бабушка и дедушка (все по отцовской линии). Положение в семье стало очень тяжелым. Не было больше денег для совместного с другими семьями найма учителя, да и все книги, какие были доступны в Цзиньчжае, Шаоюем были уже прочитаны. Очень хотелось ему учиться в средней школе. Однако легко только сказать, но куда же пойти в школу? Как раз в это время, когда, казалось, не было никаких надежд на продолжение учебы, Шаоюй встретился у соседей с Ван Цзыпином (позже он тоже стал членом КПК), который учился в средней школе города Кайфэн. От него Шаоюй узнал, что в средней школе изучают много таких предметов, с которыми он еще не был знаком. Ван Цзыпин сказал Шаоюю:

– Ты усвоил много старых знаний, но теперь этого уже недостаточно.

Эти слова только еще больше усилили желание Шаоюя учиться в средней школе. Позже он узнал, что в уездном городе Люань уже полтора года работает Третья сельскохозяйственная школа первой категории провинции Аньхуэй, которая была ближайшей от дома и, по-видимому, наиболее дешевой по плате за обучение.

Шаоюй обратился к инспектору этой школы Гуй Юэфэну за помощью. Гуй был крупный богач, совсем не желал, чтобы мальчик из бедной семьи получил образование. Он привел множество трудностей: во-первых, требуется свидетельство об окончании начальной школы высшей ступени; во-вторых, необходимо иметь шерстяную униформу; в-третьих, надо сдать экзамены по китайскому и английскому языкам, а также по арифметике. Гуй знал, что у Шаоюя не было свидетельства об окончании начальной школы высшей ступени, что он не изучал английского и арифметики, и тем более у него не было денег на шерстяную униформу. Впрочем, у самого Гуя двое сыновей и близкий родственник тоже не кончали начальной школы высшей ступени, но все они были приняты в эту среднюю школу.

Не имея другого выхода, Шаоюй вынужден был одолжить у 35-летнего Чэнь Цзяляна свидетельство об окончании начальной школы высшей ступени, полученное еще при цинской империи. А его получатель согласно записи именовался «заморским сюцаем». Пришлось также купить у одного дальнего родственника шерстяную униформу. Этот костюм уже много лет не надевался, но за него было затребовано 8 связок медных монет (что соответствовало 2 серебряным юаням). После многочисленных просьб родственник согласился отдать его Шаоюю в кредит. Однако костюм порвался в первый же день носки, поскольку он оказался весь изъеден молью. Но носить его все же пришлось и дальше с грехом пополам. Наконец, у некоего Лю Путана купили старый кожаный чемодан (тоже за 2 юаня серебром). На одном углу чемодана зияла большая дыра, с чем тоже пришлось свыкаться.

С таким багажом Шаоюй отправился в Люань поступать в среднюю школу. Только по приезде на место узнал, что требуется внести плату за место в общежитии, за питание, за учебные пособия, за одежду и т. д. – всего 25 юаней. Перед отбытием Шаоюя из дома отец сумел собрать для него на дорогу только два юаня, взятые взаймы. Всю остальную сумму пришлось одолжить у товарищей по учебе – в Третьей сельскохозяйственной школе, у друзей.

В школе один год он должен был проучиться на подготовительном отделении, затем только перейти на отделение сельского хозяйства. Результат же экзаменов был таков: по китайскому языку отлично; по английскому языку знал только алфавит и простейшие правила сочетания букв – это было усвоено непосредственно перед отъездом из дома; по арифметике знал лишь четыре основные действия. Но все кончилось благополучно.

Учитель, принимавший экзамен по китайскому языку, спросил Шаоюя:

– В каком году вы родились?

– Я не знаю. Знаю только, что родился в год дракона, – ответил Шаоюй.

– Значит, вы родились в 1906 году, – сказал экзаменатор.

Шаоюй поверил ему на слово. Только в 1938 году, встретившись с отцом в Ханькоу, выяснилось, что он родился в 1904 году.

Прошло три месяца со дня поступления на учебу, но отец еще не прислал денег. Ма Болян (помещик, после освобождения страны был расстрелян по требованию местных крестьян), который одолжил Шаоюю сразу 18 юаней, каждый день при встрече с ним ругался:

– Бедняк! Шут гороховый! Денег нет, а тоже учиться надумал!..

Шаоюю было очень не по себе, и вынужден был по возможности избегать его. В это время он написал стихотворение «Летят гуси на Юг»:

 
Поднимается в августе осенний ветер,
Открываются настежь Ворота гусей[25]25
  Согласно преданиям, с 1-го числа восьмого месяца по лунному календарю начинается вылет перелетных птиц с Севера на Юг через горное ущелье Ворота гусей в провинции Шаньси.


[Закрыть]
Спешат птицы перелетные с Севера
Вернуться в края южных морей.
Я хочу, чтоб тепло не сменял холод
На свете среди всех людей
И во все четыре времена года
Всюду бы встречали мы только друзей.
 

Три с половиной месяца спустя по просьбе отца его знакомый на собственной спине принес в Люань 60 связок монет (стоимостью в 15 юаней). Кому же отдавать долг в первую очередь? Шаоюй решил начать с Ма Боляна. Но тот потребовал непременно сразу же вернуть все 18 юаней. Шаоюй пытался объяснить, что вскоре отец пришлет еще денег, и тогда он отдаст остальные 3 юаня. Ма не соглашался, громко шумел и спорил, чем привлек внимание товарищей Шаоюя по учебе. Все были удивлены: у Чэнь Шаоюя такая бедная семья, а учится он так хорошо… Многие из них сочувствовали ему. Из 25 учеников в классе 12 обменялись с Шаоюем «клятвенной надписью» и считались его «названными братьями». Они стали собирать по юаню с каждого для Шаоюя. Некоторые из них заявили Шаоюю: «Ты деньги не возвращай».

Во время летних каникул Шаоюй побывал дома. Отец сказал ему:

– Юйчик, у тебя очень хорошие отметки, надо бы дать тебе и дальше учиться, но…

– Не переживай, – ответил Шаоюй, – что-нибудь всегда можно придумать.

По окончании летних каникул Шаоюй снова отправился на учебу, имея при себе две связки монет.

В городе Люань был у Шаоюя товарищ по учебе по имени Сюн Ляньцюань, который дружил с ним, а теперь тоже стал его названым братом. Шаоюй помогал ему в учебе. Зная о том, что Шаоюю очень были нужны деньги взаймы, он привел его к себе домой, чтобы познакомить его со своим отцом. Отец его, Сюн Цзечэнь, заведовал «управлением по справедливой торговле табаком и вином» (т. е. налоговое управление) города Люань. Во время обеда в семье Сюнов за столом сидел один гость с бородой, который утверждал, что он знает гадание по чертам лица, добавив при этом:

– Ваш старый покорный слуга занимается этим делом уже больше сорока лет, и ни разу еще не ошибся, ни в одном человеке не ошибся.

Погладив свою бороду, он сказал дальше:

– Цзечэнь, у этого твоего гостя высокий, чистый лоб, правильные черты лица. Это человек с большим будущим.

Кто мог подумать, что Сюн Цзечэнь, услышав эти слова бородатого гостя, по собственной воле сразу одолжил Шаоюю 30 юаней, причем заявил, что не берет процентов, а вернуть можно неспеша. В последующие три года помимо средств добытых тяжким трудом отца, Шаоюю часто приходилось занимать деньги у Сюн Цзечэня. Помогали и несколько лучших друзей в школе. Таким путем удалось все-таки окончить среднюю школу.

Отец Шаоюя говорил: «Юйчик мог окончить среднюю школу только потому, что он хорошо учился и имел много друзей. Он всегда был первым учеником не только в классе, но и в школе. Мы были очень бедны. Друзья сочувствовали ему и помогали денежными средствами».

Третья сельхозшкола в Люане была сравнительно хорошо организована. Там преподавали много предметов. Были дисциплины обычной средней школы – китайский язык, английский язык, математика, физика, химия, география, история Китая, мировая география и т. д. Изучали еще восемь сельскохозяйственных предметов: геология, почвоведение, метеорология, растениеводство, садоводство, удобрения, болезни и вредители растений, животноводство. Проходили еще практику по растениеводству. Шаоюй учился отлично по всем предметам, что было совсем не просто. Заведующий учебной частью по сельскохозяйственным дисциплинам особенно ценил Шаоюя, часто хвалил его; по его распоряжению записи Шаоюя на уроках по удобрениям были размножены в качестве учебного пособия для учеников. На обложке этого пособия было выведено: «Прочитано Цзинь Юйхоу, записаны Чэнь Шаоюем».

Однако в обществе того времени усвоенные знания часто не находили применения. Формально, по окончании Третьей сельхозшколы можно было поступить в институт или же работать агротехником в уездном опытном хозяйстве. Но в тогдашнем Китае практически было крайне мало уездов, имевших свое опытное хозяйство. Немного было и мест, где можно было бы продолжать учебу или преподавать. Поэтому окончание учебы означало также стать безработным.

Люань был сравнительно отсталой местностью. Крупных политических движений не было. В Третьей сельхозшколе преподавал китайский язык Цянь Синьцунь (позже он стал известен под своим литературным псевдонимом Ацзя), который был довольно прогрессивно настроен. Он принес дух Движения 4 мая в школу. Он выступал за новую культуру, против догм старых укладов и традиций, пропагандировал стиль байхуа (разговорная речь) в литературе и стихосложении, поддерживал постановки пьес с антиимпериалистическим и антимилитаристским содержанием, призывал бойкотировать японские товары. Это происходило во второй половине 1921 – первой половине 1922 гг.

Во время учебы в Третьей сельхозшколе Шаоюй участвовал в организации вечерней школы для неимущих горожан, а также в кампании протеста против реакционного генерал-губернатора провинции Аньхуэй Ма Ляньцзя, по приказу которого был застрелен ученик Первой средней школы Аньхуэя Цзян Гаоци. В знак протеста объявили забастовку все учебные заведения провинции, начались демонстрации. В Третью сельхозшколу приходил ученик Первой средней школы с окровавленной одеждой Цзян Гаоци в руках, рассказал о происшедших событиях и просил поддержки. В Третьей сельхозшколе тоже начались забастовка и демонстрация, были направлены представители школы для участия в конференции представителей учащихся провинции Аньхуэй, созываемой в городе Банпу. Прогрессивные учителя и ученики, хотя и знали уже, что надо бороться против империализма, против милитаристов, против старых догм и обычаев и т. д., но у них было еще туманное представление о средствах и путях спасения Родины. Учителя, преподававшие обычные предметы, говорили, что Родину спасет просвещение; учителя по сельскохозяйственным дисциплинам говорили, что Родину спасет развитие сельского хозяйства; преподаватели физики и химии утверждали, что Родину надо спасать с помощью науки. Никто еще не слышал о марксизме-ленинизме, который только и сможет спасти Китай.

IV. Институт. Комсомол. Партия

В городке Цзиньчжай были два крупных шэньши – Ван Пэйчжи и Гуй Юйцзе. Зная о том, что в 1924 году Шаоюй должен закончить учебу в Третьей сельхозшколе, они решили помешать ему поступить в институт, для чего совместно открыли «лавку по продаже продукций гор». Они наняли бывшего старосту села Чжан Пэйцуня в качестве номинального хозяина лавки, а сами вкладывали в это дело деньги. Вследствие этого у отца Шаоюя дело сократилось более чем на половину – результат конкуренции. Упали и без того скудные доходы семьи Шаоюя.

Но и это не все. Ван Пэйчжи совершил и другую подлость. Семья Шаоюя уже сумела договориться с почтовым отделением в Мапуцзе о том, чтобы пункт его в Цзиньчжае находился в доме семьи Шаоюя, которой, согласно правилам, полагалось 8 юаней комиссионных в месяц. Этот шэньши Ван, как только прослышал об этом, тут же послал гонца в почтовое отделение и сообщил, что не позволит размещать пункт в семье Шаоюя, и потребовал расположить его в собственном доме. Доход в 96 юаней в год для Ван Пэйчжи ничего не значил, но если бы эта сумма досталась семье Шаоюя, то ее хватило бы с избытком на плату за обучение Шаоюя за год. Ван Пэйчжи как раз и стремился не допустить поступление Шаоюя в высшее учебное заведение.

Один товарищ Шаоюя по учебе из уезда Хоцю, Кань Жутан, пригласил Шаоюя к себе, в Каньцзяюй, преподавать в начальной школе высшей ступени китайский, английский и арифметику, с годовым жалованием в 300 юаней. Кань знал, что Шаоюй хорошо учился и поэтому мог бы вести сразу три предмета. Шаоюй советовался с родителями: может быть, сначала года два преподавать, накопить денег, а затем поступить в институт? Но отец Шаоюя сказал:

– Раз оба шэньши, Ван и Гуй, чинят препятствия, то в институт надо поступить непременно в этом году! И без денег надо поступить. Пусть они посмотрят!

Отец добавил далее:

– И бедствовать надо с достоинством.

Мать наставляла:

– Надо быть как пион древесный, а не травяной. Смотри: чем хуже пион травяной древесного пиона? Тем, что он бесхребетный – при первом же инее увядает.

Под впечатлением этих слов отца и матери Шаоюй тут же написал и показал родителям стихотворение под названием «Пион травяной»:

 
Ароматом дивным с бездонных небес
Державы цветка чести достоин он;
Величать вольно с улыбкой и без
Цветов царем другим травяной пион.
Грацией стеблей и лепестков без прикрас
Пиону древесному не уступает он;
Но выпал иней, и красы его поблекли враз,
Остова не имея, хрупок и стойкости лишен.[26]26
  46 лет спустя, в 1970 году, Ван Мин написал второе стихотворение о травяном пионе – с целью его «реабилитации», учитывая его способность сохранять живыми свои клубни под землей даже в суровую зиму, которые в следующую весну дают новые побеги (см. Ван Мин. Избранные стихи. М., 1979 (на кит. яз.), с. 438).


[Закрыть]
 

Хотя отец и мать оба были за поступление в институт, но все-таки где найти деньги для этого? Шаоюй вспомнил:

– Есть у меня два одноклассника. Одного зовут Не Мэнбо, другого – Чэнь Бижу. Они приглашали меня вместе с ними пойти поступать в институт, согласились дать мне денег взаймы при условии, что я помогу им сдать экзамены, поскольку они учились хуже. В ближайшие дни они должны прислать письмо.

Через несколько дней действительно получили от них письмо, в котором они предложили Шаоюю вместе отправиться в путь. Оба они проживали в Дуннансяне близ Люаня (в 15 километрах от города).

Отец в этот момент был в отчаянии, потому что у него не было ни одного юаня. Мать подошла к своей постели, вытащила из-под подушки семь юаней и сказала:

– Юй, сыночек! Я десятки лет берегла, только семь юаней накопила на черный день. Возьми все. Хоть и мало, но пусть будет на дорогу.

По этому поводу Шаоюй также сразу же написал стихотворение «Семь серебряных монет» (перевод Г. Ярославцева[27]27
  Здесь и далее указание на имя переводчика означает также публикацию в издании: Ван Мин. Избранные стихи. М., 1979 (на рус. яз.).


[Закрыть]):

 
Под подушкой нащупала
семь серебряных юаней.
Мать вручала деньги сыну —
слезы в два ручья струились.
Знаю, кругляки восполнят
недоплату за ученье —
Годы, тяжкими трудами,
по грошам они копились.
 

Ходил Шаоюй в Лаодянь проститься с дедом Чэнь Путянем – родственником в пятом колене. А у того как раз нежданная напасть: кто-то опередил его и скупил дом, который он сам хотел и уже договорился было приобрести. Дед говорил по этому случаю:

– Нас обижают потому, что у нас, в роду Чэнь, нет ни денег, ни власти. Желаю Шаоюю в будущем занять в Цзиньчжае одно из восьми больших кресел.

Дело в том, что обычно собрание шэньши проводились при восьми креслах. Далее дед заявил:

– На учебу – дело хорошее. Дарю тебе 10 юаней на дорогу.

Однако эти «10 юаней» состояли из связок по 5 мао в каждой и стоили всего 5 юаней. Прибыв к Чэнь Бижу и Не Мэнбо, Шаоюй прожил у них несколько дней и израсходовал эти 10 малых юаней. К тому же Не Мэнбо раздумал поступать в институт, остался один компаньон – Чэнь Бижу. Возможности брать деньги взаймы стало еще меньше.

15 января 1924 года к Шаоюю явился гость – юноша 19 лет по имени Чжань Юйшэн (родом из местечка Чжанцзявань, что в 4 км от Цзиньчжая). Он учился в Первой средней школе города Аньцин[28]28
  Главный город провинции Аньхуэя.


[Закрыть]. Он рассказал, что давно наслышан о Чэнь Луцине (официальное прозвище Шаоюя) из Цзиньчжая и специально пришел проведать его. Но он вскоре ушел, не посидев, не выпив даже чаю. Он сказал, что на другое утро он должен отбывать в Аньцин.

Не Мэнбо и Чэнь Бижу (товарищи Шаоюя по учебе в Третьей сельскохозяйственной школе, о которых говорилось выше) тоже не знали о том, что в провинции Аньхой нет высших учебных заведений. Все они думали, что, стоит прибыть в Аньцин, и можно будет поступать в какой-нибудь ВУЗ. Только теперь, находясь в Аньцине, Шаоюй и Чэнь Бижу узнали, что здесь нет ни одного института.

В Аньцине остановились больше чем на 10 дней. За Чэнь Бижу приехали из дома, и его вернули домой. Шаоюй остался один. Перед отъездом Чэнь Бижу оставил Шаоюю 5 юаней. Что можно делать на 5 юаней? Куда поступать учиться? Спустя еще несколько дней Шаоюй встретил на улице Лю Сяньли – директора Третьей сельхозшколы, который приехал в управление просвещения провинции Аньхуэй за печатью для свидетельств об окончании школы. Он вручил Шаоюю его свидетельство.

Из сообщения в газете стало известно, что управление просвещения провинции Аньхуэй отправляет, после специальных экзаменов, группу выпускников средних школ Аньхуэя в Ухань для поступления в педагогический институт и Высшее коммерческое училище. Оказалось, что в пединститут квота уже заполнена, поэтому оставалось лишь поступать в коммерческое училище. Но кончились деньги. Шаоюй обращался с письмами по разным адресам с просьбой одолжить деньги, но это не принесло никаких результатов. Вдруг ему вспомнился Чжань Юйшэн из Первой средней школы.

Увидев Шаоюя, Чжань Юйшэн сразу же покинул своего бывшего друга и «названного брата» по фамилии Сунь, переселился в гостиницу к Шаоюю и выразил желание вместе с Шаоюем поступать в институт (Чжань в это время уже перешел в 4-ю среднюю школу и учился в 4-м классе). Шаоюй нашел еще одного приятеля – Чэнь Буюня (ученик Первой средней школы высшей ступени Аньцина), который рассказал:

– На том берегу реки служит в конторе по взиманию лиизиня некий Чжан Чжунъю. Может быть, это тот самый, который часто гостил в твоем и моем домах и питался задарма. Пойдем, посмотрим – он ли это?

Однако, кто мог подумать, что этот господин Чжан, так любивший хвастаться своим заботливым отношением к молодежи, теперь встретил трех нуждающихся в помощи молодых людей без единой улыбки на лице, как будто совершенно забыл, что по десять дней и дольше проживал в доме Шаоюя бесплатно. Чэнь Буюнь заявил друзьям:

– А он, оказывается, мошенник!

Когда они втроем возвращались на лодке, было уже часов семь вечера. Разразился ураган, небо закрылось черными тучами. На лодке плыли два буйвола, которые на середине реки один за другим прыгнули в воду, из-за чего лодка зачерпнула много воды. Все стали вычерпывать воду, пока лодка плыла дальше. Вскоре навстречу лодке показался небольшой пароход, который в темноте не замечал лодки и шел прямо на нее. Лодочник в страхе заплакал. К счастью, у троих пассажиров лодки нашлась свежая газета, которую они сумели зажечь, как факел, и лодка не была опрокинута пароходом. Приплыв к Люаню, из-за ветра, дождя и темноты лодка не могла причалить к берегу и вынуждена была войти в какую-то маленькую заводь. Оттуда трое молодых людей пошли пешком. Добрались до постоялого двора только в три часа ночи. Вздохнув с облегчением, друзья заключили: «Денег не заняли, но жизни тоже не потеряли».

В Аньцине прожили два месяца. Шаоюй с Чжань Юйшэнем и Чэнь Буюнем стали инициаторами создания «Научного общества аньхуэйской молодежи». В Аньцине тогда были еще научные общества под другими названиями. Только по прибытии в Ухань выяснилось, что большинство из этих обществ – массовые организации под руководством комсомола.

В Высшем коммерческом училище устные экзамены принимал заведующий учебной частью училища Гэн Дань. Он спросил Шаоюя, как он относится к делу Цзян Гаоци. Шаоюй откровенно высказал свои антиимпериалистические взгляды. Гэн Дань кивал головой в знак согласия. Позже стало известно, что Гэн Дань – левый демократ. А еще позже, в 1927 году, когда Ван Цзинвэй предал революцию, очень реакционен был и гуйчжоуский милитарист Ху Цзундо – они казнили Гэн Даня, Лю Ханьцзюня и Ди Дабэя, приняв всех троих за коммунистов.

Заведующим учебной частью училища был Ван Шицзе, тоже ярый реакционер. Позже, в 1938 году, в Ухане он просил Шаоюя принять его, но ему отказали. Он был очень недоволен, говорил Цзоу Таофэну: «А ведь Чэнь Шаоюй мой ученик». Однако он не вспоминал, что в 1925 году он уже решил было исключить этого ученика, но не посмел.

В Высшем коммерческом училище Шаоюй, Чжань Юйшэн и их товарищи расширили Научное общество аньхуэйской молодежи и создали Научное общество хэнань-аньхуэйской молодежи. Шаоюй написал проекты устава и декларации общества. Комсомолец Лян Чжунмин (родом из уезда Хоцю провинции Аньхуэй) учился в Уханьской средней школе (Дун Биу в то время преподавал в этой школе); он познакомил с этими проектами Линь Юйнаня (Линь Гэнъи) – секретаря Хубэйского окружного комитета комсомола, который поправил их таким образом, чтобы они приобрели большее политическое звучание. Шаоюй был очень удивлен после прочтения исправленных текстов и спросил:

– Откуда он такое знает?

Лян Чжунмин стал разъяснять Шаоюю, что такое «CV» (комсомол), «CP» (компартия) и Гоминьдан, что есть страна СССР и т. д. Он также порекомендовал Шаоюю и Юйшэну прочитать такие книги, как «Манифест Коммунистической партии», «Стоимость, цена и прибыль», «Наемный труд и капитал», «Азбуки коммунизма», «Капитал» (в популярном изложении) и т. д. В дальнейшем были прочитаны еще Декларация I съезда Гоминьдана, «Классовая борьба» молодого Каутского, «История эволюции общества» (составитель Цай Хэсэн), «Три народных принципа» Сунь Ятсена и другие произведения. Регулярно стали читать журналы «Чжунго циннянь» («Китайская молодежь»), «Сяндао» («Путеводитель») и другие издания.

Тогда в Учане существовал книжный магазин «Шичжун шушэ» («Современный Китай»), созданный КПК и комсомолом. Внешне он продавал всякие книги, но работали в нем большей частью члены партии и комсомола. Этот книжный магазин сыграл большую роль в распространении революционных идей.

Линь Юйнань пригласил Шаоюя на беседу. Он предложил Научному обществу хэнань-аньхуэйской молодежи вступить в Объединенный союз молодежных организаций Хубэя. Шаоюй согласился. Линь Юйнань был избран генеральным функционером союза, а Шаоюй – функционером по пропаганде. Ян Сун (У Шаои), У Сюцюань, Пань Вэнью, Линь Бяо и др. были тогда активистами среди учащихся средних школ и их представителями, а Хуан Ли и др. представляли студентов. Чэнь Динъи во время штурма Уханя революционной армией бросал на горе Шэшань мины на артиллерийские позиции врага, был арестован и обезглавлен у Сымэнькоу. После занятия Уханя революционной армией ему поставили памятник.

Осенью 1924 г. Линь Юйнань и Лян Чжунмин рекомендовали Шаоюя в члены Коммунистический союз молодежи Китая. Внутри Научного общества хэнань-аньхойской молодежи была создана комсомольская ячейка, в которую вошли четыре комсомольца: Лян Чжунмин, Чэнь Шаоюй, Дун Ханьжу и Ляо Цзиин. Но Дун Ханьжу был отпрыском крупного помещика уезда Шуанчэн Дун Чанъю, показал себя не с лучшей стороны, а впоследствии от пассивности дошел до предательства дела революции. Ляо Цзиин не участвовала в собраниях, показала себя тоже с худшей стороны. Поэтому по существу в ячейке работали лишь двое – Чжунмин и Шаоюй.

В конце 1924 г., во время зимних каникул, по возвращении в Цзиньчжай они привлекли в ряды Научного общества хэнань-аньхуэйской молодежи некоторых новых членов. Было проведено учредительное собрание общества, на котором были приняты устав, декларация и гимн Общества, – их проекты были написаны Шаоюем. Он был избран генеральным функционером (председателем), а Лян Чжунмин – функционером по пропаганде. Издавали журнал Общества, ежемесячный. Члены Общества провели определенную пропагандистскую и просветительскую работу. К летним каникулам 1925 г. количество членов Общества возросло до 80 с лишним человек. Некоторые из них позже вступили в комсомол и в КПК.

Во время летних каникул 1925 г. Шаоюй и Лян Чжунмин выезжали в уезд Гуши провинции Хэнань, чтобы привлечь в Общество новых членов. С такой же целью в уезд Шуанчэн выезжали Чжань Юйшэн и Ху Пэйюй. Но в обоих случаях из-за плохого знакомства с обстановкой и слишком короткого времени успехи были скромными. В уезде Гуши Шаоюй повстречал руководителя уездного управления нелегального еще тогда Гоминьдана. Этот человек позже, в 1949 г., уже после освобождения страны, прислал письмо Шаоюю, в котором он писал: «Помните ли Вы, как в 1925 г. Вы приезжали в Гуши вербовать добровольцев в Объединенную антияпонскую армию молодежи Хэнани и Аньхуэя и членов научного общества? Я тогда же вступил в эти организации, уплатил членские взносы, получил Устав. Я сообщил Вам еще, что в Гуши имеется около 100 винтовок; когда дело дойдет до восстания, мы можем принять в нем участие…».

Все это действительно было. В то время были изготовлены печать Объединенной антияпонской армии молодежи Хэнани и Аньхуэя, декларация о призыве в эту армию и другие документы, которые хранились в доме Шаоюя. Однажды его отец и мать увидели все это и были очень поражены:

– Юйчик! Вы решили бунтовать? К такому делу надо тщательно готовиться!

Дом Шаоюя стал местом встреч, обмена информацией и собраний членов Общества, а также членов партии и комсомола. Родители Шаоюя заботились об этих десятках молодых людях как о собственных детях, всячески помогали им, кормили их на выручку от заклада своих вещей, размещали их в доме, чем глубоко растрогали их. Абсолютное большинство этой молодежи позже стало коммунистами и комсомольцами. Они составили костяк руководящих кадров организации КПК, Советской власти и Рабоче-крестьянской Красной армии Погранрайона Хэнань-Аньхуэй. Чжань Юйшэн, например, стал командиром первого полка Красной армии; из упомянутых ранее дядей Шаоюя второй брат матери Юй Чэнжун был секретарем райкома партии, а третий брат Юй Чэнсюй – политруком роты Красной армии (старший из ее братьев был крестьянин и рано умер). Чжань Муюй (старший брат Чжань Юйшэна), Чжан Юйцай, Ху Пэйюй, Хуан Цилин, Хуан Цижэнь, Юань Дасюнь, Ли Цзофэй, Лян Чжунмин, Ча Жуй, Сюй Чэньянь, Сюй Чэньи и многие другие. Какую работу выполнял каждый из этих людей в Советском районе, пока невозможно выяснить, но все они в то время были среди руководящего костяка, боролись за дело революции до последней капли крови.