Текст книги "Сюрприз на Рождество"

Глава 11

После возвращения домой Изабелла не успела сбежать в свою комнату. Марсель пританцовывал вокруг нее в холле, а Дэви и его сестры умоляли собрать венок для поцелуев. Даже Жаклин взяла ее за руку и умоляюще заглянула в глаза.

– Я рассказала Дэви, Мэгги и Китти, что твои венки получаются красивее, чем у других, мама, – проговорил Марсель.

Три леди постарше, включая мать Джека, проведшие полдень в мансарде среди коробок с рождественскими украшениями, поддержали Марселя, а леди Мод приветливо улыбнулась.

– Дорогая графиня, вы обязательно должны исполнить нашу просьбу, – сказала она. – Я сообщу маме, что вы вступили в наши ряды.

Все к лучшему, решила Изабелла, когда их с Энн окружила группа детишек, чтобы помочь с венком. Она хотела на следующий день вернуться в Лондон, но Джек сказал, что им стоит попытаться вести себя как цивилизованные люди. Он напомнил, что приглашение ей прислали герцог и герцогиня Портлендские.

Так они и сражались друг с другом. Все выплеснулось наружу: неудобство их совместного пребывания в доме, гнев и подозрения. Сейчас им оставалось только наслаждаться воспоминаниями о раздельно проведенных рождественских праздниках, так как теперь они должны были находиться под одной крышей.

– Я начинаю получать от этого удовольствие, – произнесла Энн, когда они подошли к той части залы, в которой герцогиня вела подготовку к изготовлению венка. – Я обожаю Рождество. Это самое лучшее время в году.

Изабелла собрала зеленые ветки и украшения, которые могли им понадобиться, и понесла к своей большой армии. Дети восторженно обсуждали снег, снеговиков, катание на коньках, рождественские подарки и пудинг.

Она подумала, что это на самом деле лучшее время в году и она не смогла бы выбрать для встречи Рождества более дружелюбную семью. Прошлый раз они праздновали его одни – только она и дети. Тогда она тосковала по Морису.

Джек карабкался по высокой лестнице в центре комнаты, чтобы повесить на люстру украшения. Джулиана стояла у основания лестницы и следила за ним. Они оба принадлежали друг другу. Для них это Рождество пройдет восхитительно.

Изабелла обратила внимание на Китти, пытавшуюся привязать к венку красный колокольчик.

Между тем Джек снял пальто и сюртук. Он выглядел невероятно привлекательно в рубашке, панталонах и ботфортах. Но он не чувствовал этого.

– Нет, нет, – сказала Изабелла Марселю. – Давайте не будем собирать всю омелу в одном месте. Лучше попробуем закрепить несколько веточек еще где-нибудь. Вот как здесь. – Она подняла руку, чтобы поправить его волосы. – Ты мой любимый мальчик.

Девять лет она гадала, сумеет ли прожить без Джека. Несмотря на все происшедшее, на то, что он оставил ее, желание находиться рядом с ним было непреодолимо. Однако, хотя Изабелла и понимала, что не сможет жить без него, она также осознавала, что с ним тоже оставаться нельзя. Джек никогда не уважал ее. Он хотел от нее только одного. А дальше все пошло бы еще хуже.

Ей удалось сохранить достоинство и уйти. В конце концов, она выяснила, что возможно жить, а не просто существовать и начать новую жизнь, лучшую, чем прежняя.

Изабелла презирала себя за слабость – она все еще тосковала по Джеку, но ей никак не удавалось забыть его. – Итак, – сказала Энн, – все готово. Прекрасно, разве нет, Жаклин? – Она положила руку на плечо девочки. – Какая у тебя умная мама. А где Кеннет? А, вон он с Прю и Элис. С ним все в порядке. Наверное, нам следует отнести венок в гостиную?

«Конечно», – решила Изабелла, направляясь за Энн. Он находился не где-нибудь, а именно в бальной зале. Сейчас Джек принадлежал не ей. А если бы даже было иначе, она не стала бы с ним общаться. Слишком поздно. Нет, не поздно. Время для них с Джеком ничего не значит. Их отношения были ошибкой с самого начала. Гостиная была заполнена взрослыми и детьми, которые украсили ее и превратили из классически элегантной в яркую и по-рождественски нарядную. Леди Сара Линвуд и мать Джека устанавливали в окне сцены Рождества Христова, а остальные занимались другими декорациями. Однако все приостановили работу, чтобы полюбоваться венком для поцелуев. Зебедиа, Говард Бек-форд и Энтони закрепляли его, следуя указаниям Изабеллы.

* * *

Вес окружили венок и не могли оторвать от него глаз. Изабелла решила, что он действительно на редкость удался.

– Все похвалы должны достаться Изабелле, – сказала Энн. – Никогда прежде у меня таких венков не получалось.

Изабелла заметила, что герцог вошел в комнату, тяжело опираясь на палку, и приблизился к венку. Джек тоже подошел, ведя за руку Джулиану. Он так и не надел сюртук.

– Графиню нужно поцеловать под этим венком первой, – проговорил герцог таким голосом, словно вынес кому-то жестокий приговор. – Мадам, выйдите вперед, если согласны оказать мне эту честь.

Изабелла исполнила желание герцога, памятуя о том, что, несмотря на свою внешность, он человек добрый и мягкий. Она шагнула вперед и улыбнулась своей официальной улыбкой – одной из тех, что ослепляли стоявших возле нее. Она видела Джека и вспомнила его последний поцелуй, который нельзя было оправдать никакой омелой. Теперь рядом с ним стояла Джулиана, опиравшаяся на его руку.

– Это большая честь для меня, ваше сиятельство, – ответила она, подставляя лицо под его звучные поцелуи и кладя руки ему на плечи, чтобы в свою очередь поцеловать его. Изабелла засмеялась, когда кто-то – Перегрин? – присвистнул. – Для этого и предназначен венок, – со смехом пояснила она, беря герцога за руку, чтобы помочь ему отойти. – Прекрасная традиция. Их место занял Говард Бскфорд, ведя за собой Роуз Фитцджеральд. Он так крепко поцеловал ее, что та покраснела.

– Осторожнее, Бекфорд, – заметил мистер Бертран Фитцджеральд, – или я поинтересуюсь о твоих намерениях.

Однако Изабелла видела, что он смеется. Беем было весело.

– Только чтобы проверить его действенность, – произнес Алекс, усмехнувшись и целуя Энн.

Изабелла услышала, как Джулиана прошептала Джеку:

– Думаю, что одну из этих веточек омелы ранее ты положил мне на голову.

Так как герцог выпустил руку Изабеллы, она могла уйти, возможно, даже вернуться в свою комнату. Но она не могла покинуть гостиную.

– Как бы мне узнать, видел я их или нет? – прозвучал поддразнивающий голос Джека. – Должен покаяться, что моя голова была забита множеством других мыслей. Следует ли проверять действие омелы?

Казалось, Джулиана преодолела свою робость и застенчивость. Без сомнения, обаяние Джека оказалось магнетическим, и девушка мгновенно влюбилась в него.

Изабелла вынуждена была наблюдать за их поцелуем под венком. Рядом раздалось несколько свистков. Ей почудилось, что поцелуй был достаточно глубоким, как и следовало, – ведь через несколько дней они официально обручатся.

Герцог издал знакомый хрип, который Изабелла научилась воспринимать как смех.

– В мои дни, – сказал он, – мы не позволяли себе такой свободы с красивой девушкой и так скоро, графиня. Даже омела не оправдывала подобного поведения. Дорогая, если можете, подкатите мое кресло, а я попрошу Стэна и Перри, чтобы усадили меня в него.

Пока Изабелла исполняла его просьбу, ощущение приближающегося Рождества пропало. Нужно было вернуть чувство праздника. Марсель потянул ее за руку.

– Я хочу поцеловать тебя, маман, – заявил он. – В прошлом году ты сказала, что отныне я – глава семьи.

– Так и есть, – ответила Изабелла улыбаясь и направилась с ним к венку. Когда она чмокнула его в сложенные губы, ее затопило чувство любви к Марселю и Жаклин, стоявшей неподалеку.

Любовь к детям являлась самой значительной частью ее жизни. Рождество наступило. Она должна создать для них чудесную атмосферу праздника. Всё было сказано и сделано, теперь только дети царили в ее сердце.

* * *

– Сыграем в бильярд, Джек? – чуть позже тем же вечером предложил Алекс, положив руку на плечо кузену. Многие удалились в музыкальную комнату – готовиться к рождественскому концерту, а большинство играло в карты в гостиной. – Нам обоим предстоит учить роли, поэтому давай пока немного расслабимся.

Джек последовал за Алексом в бильярдную и вскоре понял, что его позвали туда не только для отдыха. Алекс подошел к окну и принялся разглядывать падавший снег. Кузены с детства были очень близки. Иногда они даже могли читать мысли друг друга. К примеру, четыре года назад Джек знал, что не получит Энн, так как Алекс любил ее.

– Дедушка все еще глава семьи, – пробурчал Джек. – Не следует примерять на себя его роль, ведь ты пока не унаследовал титул, верно? Надеюсь, ты не собираешься читать мне нотации, Алекс?

– Я – член этой семьи, – твердо заявил кузен. – Этого достаточно. Я забочусь о чести семьи. Тебе не следует смущать нас.

– Каким образом я мог смутить вас?! – воскликнул Джек, притворяясь, что ничего не понимает. Он ненавидел, когда Алекс играл роль почтенного отца семейства. Совсем недавно Алекс вел себя не лучше Джека. Они добивались одних и тех же женщин. Обычно Алекс выигрывал, будь он проклят. – Я слишком страстно целовал Джулиану под венком? Но для этого и вешают венок. Между прочим, вы с Энн поступили так же.

– Джек, – отозвался Алекс, – она прекрасна и очень необычна. Она приковывает к себе взгляды всех находящихся в помещении.

– Энн не понравились бы твои речи, – сообщил Джек. Ему не нужно было долго думать, чтобы понять, о ком говорит Алекс.

– Мои чувства к Энн настолько глубоки, что мне не нужно прикидываться, будто я не замечаю красоты других женщин, – ответил кузен. – Понимаю, что ты ослеплен, Джек. Конечно, она держится с достоинством, но она актриса, и это объясняет намерение некоторых мужчин развлечься…

Алекс не успел закончить, так как две руки схватили его за лацканы сюртука и, почти оторвав от пола, прижали к оконной раме.

– Тебе лучше не высказывать вслух своих мыслей, – сурово произнес Джек, – если не хочешь проглотить их или выплюнуть вместе с зубами.

Алекс не ответил. Хватка Джека ослабла, и он отпустил кузена. Они пристально смотрели друг на друга, Джек тяжело дышал.

– Не думаю, что ты просил бабушку подыскать тебе невесту, – сказал Алекс. – Возможно, когда ты ехал сюда, то даже не представлял, что она нашла се для тебя и от тебя ожидают традиционных ухаживаний во время Рождества и предложения по окончании праздников. Бабушка любит править крепкой рукой. Однако правда состоит в том, Джек, что Джулиана прибыла сюда с определенными намерениями и ты сразу показал готовность оправдать се ожидания. Не сделай ты этого, никто бы не стал обвинять тебя, хотя нам было бы неловко. Но ты начат! ухаживать за ней.

– Я намерен жениться, – произнес Джек, глядя на него, – если и она этого захочет. Верю, что так и будет.

– А с другой стороны – графиня де Вашерон? – спокойно спросил Алекс. – Она будет развлекать тебя, пока ты ожидаешь согласия невесты? Сегодня вы встречаетесь в ее или в твоей комнате, Джек?

Джек ударил его в челюсть, и Алекс поморщился от боли, стукнувшись головой об оконную раму.

– Немедленно извинись, – проговорил Джек сквозь зубы. – Ты оскорбил леди, не важно, что она не слышала твоих слов. Я пригласил ее прогуляться вокруг озера, так как она не знает окрестностей, а я прекрасно с ними знаком. То, что она пошла со мной, превращает ее в порочную женщину?

– Джек… – Алекс осторожно ощупал челюсть. – Я повел Энн прогуляться. Я думал догнать вас. К счастью, внимание Энн привлекло что-то на другом конце озера, но я заметил вас. Я надеюсь, что она ничего не видела, хотя, должно быть, удивилась, когда я неожиданно прервал прогулку. Я смотрел и не верил своим глазам. Ваш поцелуй не походил на рождественский и не имел с ним ничего общего!

Джек подбоченился.

– Это не твое дело! – грубо отрезал он.

– Напротив, – продолжал Алекс. – Здесь находится молодая леди, которая будет очень обижена и унижена, если правда выплывет наружу. Вся наша семья будет опозорена. На сей раз это мое дело. Ты не должен вести себя так в родовом гнезде, Джек. Я не прощу прощения за вмешательство. А если ты опять поднимешь свои проклятые кулаки, то получишь от меня достойный ответ. Посмотрим, как ты понравишься обеим дамам с синяком под глазом.

Джек прижал руки к бокам и вновь сжал кулаки.

– Наверное, глупо с моей стороны разочаровываться в тебе, Джек, – сказал Алекс. – Однако это так. И должен признаться, в графине я тоже разочаровался.

Вначале у меня создалось впечатление, что она более достойная женщина,

– Мне ненавистны твои скороспелые выводы! – воскликнул Джек. – Ты что-то увидел и подумал, что понимаешь суть происходящего, Алекс. Но ты ничего не понял. Когда-то я был влюблен в Красотку, еще до ее замужества. С тех пор прошло много времени. Ты полагаешь, что я не способен на любовь, но целый год я жил только ею. Она слишком много значила для меня, чтобы я щеголял своей победой перед друзьями. Не смей больше говорить, что се поведение сегодня в полдень было непристойным. Это только наше с ней дело, а не семейное. Алекс моргнул.

– Она была твоей любовницей? – спросил он. – Какое совпадение. Но это не может продолжаться, Джек. По крайней мере, не здесь.

– Чепуха! – отрезал Джек. – Разумеется, это не может продолжаться, потому что она – это она, а я вот-вот вступлю в брак с другой женщиной. Тебе не нужно напоминать мне о чести семьи, Алекс. Я должен жениться на Джулиане, и женюсь. В соответствии с семейной традицией тебе потребовался год или два, чтобы не обмануть всеобщих ожиданий. А моя разгульная жизнь подходит к концу,

Алекс запустил пальцы в волосы, но замер, дотронувшись до затылка.

– Ты бросил мне в ответ ужасные обвинения, – заметил он. – И к тому же мне придется объяснить появление синяка на скуле. Боже мой, когда мы последний раз дрались? Я не получил никакого удовольствия от сегодняшнего столкновения. Мне следовало в первые же минуты разбить тебе нос.

– Ты всегда ныл от боли после драк, – возразил Джек. – Может, сыграем в бильярд, раз уж пришли сюда?

– Если ты согласен стать мальчиком для битья, – отозвался Алекс, тряхнув головой. – Уверен, что одержу запоминающуюся победу.

Джек выбрал кий и подумал о Джулиане. И о Красотке. И почувствовал себя окончательно разбитым.

* * *

Обильный снегопад, продолжавшийся всю ночь, не закончился и утром. Снег все падал и падал. В нем утопало все вокруг; газоны, цветники, тропинки и дорога облачились в белую униформу. Снег лежал на ветках деревьев.

– Разве это не самая чудесная рождественская картина, которую ты видел? – поинтересовалась Констанс, сплетая пальцы с пальцами Сэма, когда они присоединились за завтраком к остальным членам семьи. – Хотелось бы мне знать, что может быть лучше этого?

Никто не спорил с ней.

Перри, Мартин и Фредди составляли расписание утренних репетиций с участием Изабеллы. Остальные с энтузиазмом смотрели на входную дверь.

– Мокрый снег, – сказал Стэнли. – Идеальный материал для снеговиков.

– И снежков, – добавил Джек.

– В любом случае у нас нет выбора, – заявил Зеб. – Мы с Гортензией сейчас поднимались в детскую, чтобы проверить, все ли проснулись. Скажи им, Гортензия.

– Все дети как один завизжали, за исключением, наверное, Жаклин. Но уж точно абсолютно все начали умолять, чтобы их взяли на прогулку. Зебу пришлось отшлепать их, чтобы заставить позавтракать.

– И одеться, – добавил ее муж.

Итак, меньше чем через час все дети бросились к двери, сопровождаемые несколькими взрослыми.

– Несомненно, – заметил Джек на ухо Джулиане, – то, что дом переполнен детьми, позволяет и нам вести себя по-детски, когда появляется что-нибудь замечательное вроде свежего снега.

Они наблюдали за жестокой снежной баталией, в которой взрослые представляли собой цели, кричали и смеялись, а дети в это время прыгали от восторга, затем поворачивались и убегали, боясь получить удар снежком в ответ. После игры все разделились на четыре команды, чтобы лепить снеговика. Алекс объявил, что в награду победители смогут хвалиться своей победой до конца праздников.

Джек, Джулиаыа, Стэнли и Селия взяли в помощники Марселя, Жаклин, Дэви и Роберта. Жаклин и Дэви лепили с отчаянным желанием победить. Роберту было интереснее зарываться в снег, Марсель больше говорил, чем работал.

Джек подумал, что мальчик красив и очень разговорчив. Он припомнил, как Красотка сказала ему, что не хочет, чтобы он находился рядом с ее детьми. Но вчера они вновь обсудили это и пришли к выводу, что должны сосуществовать как цивилизованные люди.

Вдруг ему пришло на ум, что прошлой ночью она снилась ему. Изабелла лежала рядом с ним в постели, ее голова покоилась на его руке, а золотистые волосы разметались и покрыли его плечо. Она смеялась от счастья, потом он просунул руку ей под голову и притянул к себе, целуя в губы. Ее смех прервался. Но это был всего лишь сон. Он проснулся и почувствовал боль и пустоту.

Джек вспоминал их первые дни, проведенные вместе. Он почти забыл, как они смеялись над забавными историями, которые он рассказывал ей. Позже веселья в их жизни стало гораздо меньше.

– Мы плыли на большом корабле, – рассказывал Марсель, – море было неспокойным, и многие плохо себя чувствовали. Но я не заболел. Я следил за мамой и Жаклин, потому что я единственный мужчина в семье. Так сказала мама. Вы знаете, что мой папа умер? Конечно, я рад быть главой семьи, но иногда я мечтаю, чтобы папа был с нами. Помню, как мне нравилось кататься у него на плечах. Он говорил по-французски.

* * *

Их команда выиграла благодаря вылепленной Дэви огромной голове снеговика, которую тот водрузил, сидя на плечах у Стэнли.

– Молодец, Дэви, – произнес отец мальчика, – теперь ты сможешь хвалиться в детской победой до тех пор, пока остальные дети не плеснут в тебя молоком, а я буду рассказывать о ней в гостиной, пока меня не обольют чаем. Буду надеяться, что холодным.

Роберт появился из своей норы и гордился тем, что он победитель.

Пора было возвращаться домой. У всех покраснели носы и пальцы. Перчатки, шарфы и пальто промокли насквозь.

Марсель прыгал рядом с Джеком и Джулианой. – Если вы хотите, я могу прокатиться на ваших плечах, – сказал он Джеку.

Джек остановился и посмотрел на него. Он уловил в голосе ребенка тоскливые нотки. Неужели он так сильно страдал из-за смерти отца? Ему исполнилось не больше трех лет, когда де Вашерон умер, но он помнил его. Ребенок просил покатать его на плечах, как это делал отец. Джек почувствовал, как его сердце дрогнуло. Он наклонился, подхватил малыша на руки и посадил себе на плечи.

Марсель болтал на протяжении всего пути домой, а Жаклин, напротив, молча шла рядом с Джеком.

Он был тронут и одновременно смущен. Он надеялся, что Красотка не следит за ними из окна. Джулиана шла с другой стороны от него. Дети познакомились с ней в детской, но ему показалось, что она принадлежит к их числу. Однако это не могло долго продолжаться. По возвращении домой Джек опустил Марселя на пол, и мальчик присоединился к остальным детям, которых Руби провожала наверх, обещая напоить теплым молоком. Кто-то потянул Джека за пальто.

Жаклин смотрела на него расширившимися глазами.

– Можно мне пойти в музыкальную комнату? – прошептала она.

О Боже!

– А ты спросила у мамы разрешения? – поинтересовался Джек.

– Она пообещала, что я буду брать уроки, – пробормотала девочка. – И сказала, что купит мне новую скрипку. Пожалуйста, разрешите мне немного поиграть. Пожалуйста.

Вокруг не было никаких следов Красотки, Перри, Мартина или Фредди. Должно быть, они ушли на репетицию.

– Сначала ты выпьешь стакан горячего молока, – проговорил он. – Может, лучше подождешь и спросишь разрешения у мамы?

Жаклин встряхнула головой, а на глаза у нее навернулись слезы.

– Пожалуйста. – Она до сих пор держалась за его пальто. – Пожалуйста, отведите меня в музыкальную комнату. Пожалуйста.

Как он мог отказать ей? Она тронула его сердце своим спокойствием и серьезностью. Джек протянул ей руку.

– Только ненадолго, – предупредил он. – Не думаю, что это кого-нибудь обидит.

Жаклин улыбнулась, и у Джека возникло странное ощущение, что она сделала его своим рабом.

Глава 12

Войдя в музыкальную комнату, Жаклин сразу забыла о нем. Джек ожидал этого. Девочка вынула из футляра одну из скрипок, погладила рукой ее отполированную поверхность и легко пробежала пальцем по струнам. Джек направился к фортепиано и уселся на скамью. Девочка смотрела на инструмент, как на любимую игрушку.

Она положила скрипку на плечо, подняла смычок и начала играть.

В следующие полчаса Джеку казалось, что он похож на голодного человека, оказавшегося перед столом, полным изысканных яств, у которого, однако, нет времени, чтобы их попробовать. Каждую пьесу Жаклин исполняла немного быстрее, чем следовало, и "почти не делала пауз между, ними. Она словно боялась, что больше ни? когда не сможет играть вновь.

Джек позволил ей играть, не думая о том, что будет, если Красотка обнаружит их. Он забыл о времени. Ребенку требовались уроки, но неожиданно Джек с удивлением понял, что скорее Жаклин способна научить педагога, чем взять что-то у него.

Он чувствовал благоговение перед ее нераскрывшимся, неотточенным талантом, а также нежность, потому что девочка была необычайно хрупкой.

Наконец Жаклин остановилась и глубоко вздохнула, затем открыла глаза и посмотрела на него. Она опустила скрипку.

– Спасибо.

– Я получил огромное удовольствие, Жаклин, – улыбнулся Джек.

– А вы играете? – поинтересовалась она.

– На рояле, – ответил он. – Полагаю, что, родись я девочкой, меня заставляли бы больше заниматься. Должен признаться, что мог бы играть лучше.

Как и в предыдущий вечер, Жаклин положила скрипку на рояль и присела рядом с ним на скамью.

– Нужно было играть, – сказала она. – Не имеет значения, что говорят остальные.

Нужно. И это заявляет ребенок…

– Конечно, ты права, – согласился Джек.

– Я беру уроки игры на фортепиано, – продолжала Жаклин, – но они мне не нравятся, я постоянно думаю о пальцах и о том, на каких клавишах они должны стоять. У меня нет возможности почувствовать музыку. Я могу только слышать ее.

Она не задумывается, когда ее пальцы касаются скрипки?

– Чем ты думаешь заниматься, когда вырастешь? – спросил Джек. – Тебе хотелось бы играть на скрипке для других людей? Или ты будешь исполнять музыку только для себя и родных?

На мгновение Жаклин задумалась.

– Однажды мама брала меня на концерт, – ответила она. – Это было до того, как мы уехали из Франции. Скрипач прекрасно играл. Он очень известный исполнитель, но я не могу вспомнить его имя. После того как он закончил играть, все долго хлопали. Но я не получила никакого удовольствия. Он знал, что хорошо играет, и все делал для того, чтобы люди смотрели на него и хвалили его исполнение. Он поставил себя выше музыки. – Жаклин свела брови на переносице. – Мне нравится, когда исполнитель может показать другим, как зарождается музыка. Наверное, я не смогу этого сделать. Я даже не знаю, как правильно играть.

«Бедная Красотка», – подумал Джек. Похоже, ее худшие ожидания оправдываются. Ребенок испытывает потребность творить красоту при помощи скрипки. Она никогда не удовлетворится обычным, незначительным исполнением.

А могла бы удовлетвориться посредственной игрой Красотка? Джек задумался об этом. Неужели он понял в Жаклин то, чего никак не мог распознать в Красотке? Неужели он так мало узнал ее за прожитый вместе год?

Джек погладил Жаклин по щеке.

– Ты играешь великолепно, дитя, – сказал он. – И уже сейчас ты играешь ради музыки, а не ради аплодисментов. Могу я проводить тебя назад в детскую?

Девочка с тоской взглянула на скрипку.

– Я еще вернусь? – спросила она. – Вы возьмете меня с собой еще раз?

– Завтра, – пообещал Джек. – Несмотря на запрет твоей мамы, мы найдем часок, когда никого другого в комнате не будет.

– Благодарю, – проговорила Жаклин, соскакивая со скамьи и пряча скрипку в футляр.

Джек протянул ей руку, и она вложила в нее свою. Они покинули комнату и в молчании начали подниматься по лестнице. Джек чувствовал, что между ними установилось взаимопонимание.

Однако дверь детской распахнулась, стоило им прикоснуться к ней, на пороге стояла Изабелла.

– Я готовилась выйти на охоту, – обратилась она к Жаклин. – Где ты пропадала?

– Я пригласил ее в музыкальную комнату после прогулки, – объяснил Джек. – Я просил ее поиграть для меня.

– Это моя вина, мама, – произнесла Жаклин. – Я сама попросила послушать мою игру. Я умоляла, без конца повторяла: «Пожалуйста».

Джек развеселился, наблюдая, как Жаклин старается выгородить его. Красотка тоже это почувствовала. Он заметил огоньки в ее глазах, до того как выражение лица изменилось. Чувства Красотки всегда было легко прочесть по глазам.

– Понятно, – сказала Изабелла, – только пожалуйста, Жаклин, не надоедай остальным.

– Я получил огромное удовольствие от ее игры, – заявил Джек.

Жаклин проскочила в детскую и закрыла за собой дверь. Джек и Изабелла настороженно посмотрели друг другу в глаза.

– Как прошла репетиция? – поинтересовался он. – Перегрин прекрасно играет Шейлока, – ответила она. – Фредди вызубрил все свои реплики, но утром разнервничался и произносил их не вовремя, но он все запомнит.

– На твоем месте я бы не рассчитывал на это, – усмехнулся Джек и предложил ей руку.

В опасной, по мнению Джека, близости они вместе спустились вниз. Конечно, они решили цивилизованно сосуществовать и сейчас благовоспитанно шли рядом, держась за руки.

– Красотка, – порывисто произнес он, – зачем мы притворяемся? – Его вопрос прозвучал глупо.

– Зачем? – Она взглянула на него. – Думаю, ты сам знаешь ответ, Джек.

– Ради славы и успеха? – спросил он.

Джек всегда это понимал. Она обожала внимание аудитории, особенно ее мужской части, и лелеяла мысль. что разбогатеет, перестанет зависеть от мужчин и будет более разборчивой в выборе любовников.

– Чудесно быть знаменитой, – ответила Изабелла. – Не могу не признать этого. Также не могу отрицать, что иметь деньги очень приятно. Это страшно – не знать, сможешь ли заработать на пропитание, а до того как ты взял меня под свое покровительство, дело обстояло именно так. Даже хуже.

– Как? – спросил Джек.

– Я играла на сцене, потому что мне это было необходимо, – объяснила Изабелла. – Я читала роль и хотела оживить ее. Мне было недостаточно прочесть ее и просто представить или посмотреть, как ее исполнят другие. Я сама должна была сыграть ее. Мне хотелось вжиться в характер героини. Мне необходимо было представить ее так, словно она существовала в действительности, а не только на страницах книги. Пару раз в прошлом я ошибалась, но вчера я говорила правду. Ты никогда не понимал этого, не правда ли, Джек? Ты думал, что я выступаю исключительно ради похвал и надеюсь заполучить в поклонники джентльменов, которые придут в зеленую комнату после спектакля.

– Красотка, – спросил он, – почему в молодости мы никогда об этом не говорили и не слушали друг друга? Почему жили эмоциями, а не разумом? Почему я не понимал этого до настоящего момента?

– Ты хотел указать мне мое место, – заявила Изабелла. – Ты хорошо платил мне и хотел чувствовать себя моим хозяином.

– Но я никогда им не был, – отозвался Джек с циничной усмешкой. – Хоть я и платил, однако никогда не являлся твоим единственным обладателем, ведь так? Я не буду повторять свои обвинения и напоминать о горечи последних недель, когда ты была шлюхой.

– Ах да! – Изабелла сжала губы, а взгляд ее стал жестким. – Мы всегда возвращаемся к этому слову, Джек. Иногда я сожалею… Впрочем, не важно.

– О чем ты иногда сожалеешь? – Джек положил одну руку ей на щеку и прижал большой палец к ее губам. Они стояли у подножия лестницы и смотрели друг на друга.

У нее не было времени, чтобы ответить. Дверь в гостиную открылась, и вошли Алекс, Зеб, Энтони и Говард Бекфорд, что-то оживленно обсуждая. Джек отдернул руку. Он избегал смотреть в глаза Алексу.

* * *

Изабелла подумала, что в большом доме, наполненном людьми, при желании вполне возможно избежать нежелательных встреч.

Но в действительности это оказалось невозможным. И похоже, они не особенно старались сделать это. Она заходила в детскую вместе с Жаклин. А Джек мог прийти поздороваться с племянниками и племянницами в тот момент, когда ее не было. Однако они часто встречались и не пытались избежать этого.

Разумеется, они не могут сторониться друг друга и во время репетиций сцены из «Отелло». Их первая репетиция пройдет в полдень.

Изабелла решила не выкладываться до спектакля. Ей не хотелось подавлять остальных актеров. Она знала, что и так многие из них боятся выглядеть глупо. Но в конце концов, во время утренней репетиции, она предстала настоящей Порцией и соответственно исполнила свою роль. В полдень подобного не повторится.

Сейчас она была Изабеллой, разговаривающей с Джеком, и даже ведя печальную беседу с Энн, она думала о нем. Она вспоминала, как он пытался давить на нее, о его ревности и злости – прямо как у Отелло. Когда Изабелла разговаривала с Энн, как Дездемона с Эмилией, она ничем не отличалась от покорной, послушной Дездемоны. Ей же хотелось стать более свободной, как Эмилия. В одном эпизоде Эмилия сообщала, что смогла бы изменить мужу, если бы ставка была достаточно высока.

– Пусть весь мир проклянет меня, если я совершу такую ошибку, – мрачно произнесла Изабелла по роли. Она сумела заметить взгляд Джека, которым он сверлил ее. Изабелла представила себе, с каким цинизмом он внимал ей.

Клод старался помочь. Энн не особенно подходила для роли острой на язык Эмилии. Она была слишком уравновешенна, мила и юна, чтобы правдиво изобразить драматический характер героини, столь далекий от ее собственного. Однако она тщательно выучила роль.

Джек играл великолепно. Излбелла никогда не подозревала, что он хороший актер, возможно, потому, что за все время их знакомства он выражал пренебрежение к театру. Конечно, Джек неуверенно двигался и небезупречно знал свою роль. Пока Изабелла лежала с закрытыми глазами, притворяясь спящей, Клод дважды велел ему подойти ближе и наклониться над ней.

– Черт возьми, парень, – сказал, увлекшись, Клод, забывший о присутствии двух дам, – ты должен наклониться и поцеловать ее. Как ты это сделаешь, если находишься в десяти ярдах от кровати?

Наконец с правой стороны Изабелла почувствовала жар тела, а потом и его дыхание на своем лице. Вслушиваясь в произносимые им слова, она попыталась стать Дездемоной, а его вообразить Отелло. Но это Джек! Он проглотил несколько слов монолога, его голос полон печали. Он не испытывал никаких сложностей с перевоплощением.

– Когда я срываю розу, – прошептал он, – я не могу оживить ее вновь. Она загублена. Я буду нюхать цветы на деревьях.