Текст книги "Ворон и голубка"

– А преследователи? – пробормотала Синара, борясь с цепочкой.

– Скачут по дороге в Уилтшир. Будем надеяться, что не обнаружат своей ошибки, пока не доберутся до Стоунхенджа.

Он медленно обошел вокруг жены:

– Давай помогу.

Теплые пальцы коснулись шеи, и восхитительная дрожь пронизала Синару. Мерлин ловко открыл замочек и, положив цепочку на этажерку около умывальника, начал расстегивать пуговицы. От близости его тела с Синарой начало твориться что-то странное – ее бросало то в жар, то в холод, по коже ползли мурашки. Длинные чувствительные пальцы скользили по спине, горячие, чуть жестковатые губы коснулись нежного местечка у основания затылка.

– Прекрати, Мерлин, – потребовала она, пытаясь отстраниться, избавиться от соблазна. Его прикосновение околдовывало, притягивало; мысли Синары начали путаться.

– Но почему? – пробормотал он. – Ты так же, как и я горишь нетерпением изведать тайны царства любви…

Губы обожгли ее обнаженное плечо, и Синара ослабела, забывая о сопротивлении. Как было бы легко…

– Нет! – простонала она. – Не надо…

Женщина вынудила себя вспомнить, что не доверяет ему. Как может Мерлин жить с таким грузом на совести, если, конечно, именно он хладнокровно убил родного отца. Синара знала, что сама она, да и всякий порядочный человек, никогда не выдержали бы такого.

Последним усилием воли Синаре удалось освободиться. Отбежав в сторону, она прижала к груди сползающее платье.

– Почему ты сопротивляешься? – спросил он, скрестив руки на груди. Лицо Мерлина помрачнело.

– Боюсь, – прошептала Синара.

– Боишься? Меня? Синара отвела глаза:

– Боюсь той власти, которую ты имеешь надо мной. Мерлин неловко переступил с ноги на ногу:

– Я твой муж.

– Да, – кивнула Синара, но не можешь заставить меня полюбить тебя.

Мерлин, усмехнувшись, шагнул к ней:

– Я не обладаю властью над твоими чувствами, но и у тебя ее нет.

Он приподнял ее подбородок так, что Синара была вынуждена взглянуть на него. Темные глаза, казалось, испытующе смотрели прямо в душу. Нежный свет сиял в них, успокаивая жену и одновременно еще больше смущая. Прикосновение лишило Синару сил; все вокруг завертелось в безумном хороводе.

– Не надо, – пробормотала она, но Мерлин не послушался. Как только их губы слились, Синара поняла, что протестовать слишком поздно. Пока она пила сладкое опьяняющее зелье его поцелуя, Мерлин без усилий разделался с ворохом одежды, разделяющей их тела, бросая ее как попало. Синара задрожала от счастья, когда он прижал ее к себе, ощутила бархатистую гладкость кожи, гранитную твердость мышц. «Как можно противиться этой страсти, этому пылу?» – думала женщина, едва не теряя сознание, когда губы любимого накрыли жесткий сосок.

Мерлин отнес ее на узкую кровать:

– Совсем не подходит для любовников, – пробормотал он, опуская жену на жесткий матрас и ложась рядом.

Им было тесно, но Синара не жаловалась, да и рот у нее был все равно занят. Она гладила сильную шею, пробовала на вкус каждый дюйм кожи. Руки скользили по спине, груди, животу, пока не опустились ниже, сомкнувшись на напряженной пульсирующей плоти, стремившейся к слиянию с ней. Как страстно хотелось Си-наре доставить ему такую же радость, какую он дарил ей! Ее руки лихорадочно блуждали по его телу, и у Мерлина вырвался блаженный вздох. Если бы только она была такой же необузданной и искренней за порогом спальни! Но днем Синара всегда смотрела на него подозрительно, а глаза напоминали мрачно затихшее перед штормом море.

Желание все возрастало, становясь непереносимым. Ласки Синары обжигали, она стала словно жидким пламенем, разлившимся под Мерлином – теплая нежная кожа, ноги, обвившиеся вокруг него…

Любовь вспыхнула в Мерлине с новой силой, причиняя острую боль. Он желал, желал страстно… но так же страстно нуждался в любви. Ее любви.

– Скажи, что любишь меня, Синара, – настойчиво прошептал он в то мгновение, когда желание превратилось в безумную жажду.

Она что-то простонала, и Мерлин взглянул в дорогое лицо, пытаясь увидеть нежность, преобразившую строгие черты. Щеки женщины раскраснелись, прелестный рот полуоткрыт, глаза затуманены страстью – приметы урагана, бушевавшего в ней… но скоро все кончится и наступит утро…

Для Мерлина в эту ночь все было так, словно он никогда раньше не любил женщину. Он вошел в нее быстро, одним толчком, и восторженное изумление охватило обоих. Синара металась под ним, неустанно, нетерпеливо, бессознательно приподнимая бедра, прижимаясь все ближе, пытаясь утолить пожирающий ее голод. В эту минуту они безраздельно принадлежали друг другу.

Сладостное обладание любимой женщиной бросило Мерлина в бушующие волны, уносившие его в море экстаза.

Синара не могла насытиться лаской этих волшебных рук, скользивших по каждому изгибу и впадине ее тела, а кончик языка, дразняще касавшийся напряженного соска, распалял еще больше.

Мерлин звал ее за собой, в зачарованный мир наслаждений, и Синара позволила увлечь себя, взмыв в звездное небо, где их ждало лишь блаженство, безбрежное, безмерное…

Потом, когда буря стихла, Синара почувствовала, что стала гораздо ближе к Мерлину, чем когда бы то ни было, словно, любя ее, он завладел частью ее души, вобрал в себя, или, вернее, она сама подарила ему тот потаенный уголок сердца, к которому не было доступа ни одному мужчине… и в который не смела заглянуть сама. Муж учил ее любви истинной, глубокой, но и сам многое познавал вместе с Синарой, а не просто вел ее по лабиринту, через который проходил до этого множество раз.

– Скажи, когда… ты в постели с той… кто… нравится… это совсем по-другому? – застенчиво спросила Синара, когда муж сжал ее пальцы.

– Для меня – да, – тихо признался он. – Такое пугающее… и великолепное чувство.

Он помолчал, словно не осмеливаясь продолжать.

– Не знаю, что испытала бы ты, если… конечно, по-настоящему любила бы мужчину.

– Лучше того, что случилось сейчас, ничего быть не может.

Синара не знала что ответить. Ей не пришлось изведать всепоглощающую любовь, но то, что она пережила в объятиях мужа, казалось единственно верным.

– А чем это было для тебя? – прошептал Мерлин.

– Восхитительным и сладостным, – не колеблясь, ответила Синара. – Потрясающим.

Мерлин осторожно провел рукой по животу любимой и улыбнулся:

– Прекрасный способ познать любовь.

Он нежно прижал ее к себе; головы лежали совсем близко, на одной подушке. В комнате было тепло, но Мерлин натянул простыню на их обнаженные тела, зарылся лицом в золотистые волосы:

– А теперь спи.

Синару не нужно было долго уговаривать. Ничто не могло испугать ее, когда Мерлин был рядом. Мягкий шорох дождевых капель по подоконнику убаюкал ее. Впервые с того момента, как она стала женой Мерлина, полный покой снизошел на нее. Синара не желала думать о том, какие новые беды может принести с собой будущее.

Глава 14

Костлявая рука, вцепившись в плечо спящего Мерлина, грубо тряхнула его. Мерлин сел, потирая глаза и пытаясь определить, где находится. В комнате стояла непроглядная тьма. Да… гостиница… он и Синара… лучшей ночи не было в его жизни… если бы не назойливые пальцы и скрипучий голос, раздиравший уши:

– Капитан, проснитесь! Капитан… похоже, эти люди нашли нас. Нужно бежать.

– Что? Кто?

Мерлин осторожно слез с постели, боясь разбудить Синару. Неужели законникам удалось их отыскать? Не хватало еще, чтобы все они угодили на виселицу из-за этой безумной авантюры. Чертов Брендон, вечно впутывает друзей и родственников в свои неприятности!

Мерлин ощупью отыскал брюки и, балансируя то на одной, то на другой ноге, ухитрился натянуть их. Синара заворочалась и зевнула. Мерлин поскорее увел Гидеона из комнаты и тихо прикрыл дверь. Ни к чему тревожить жену.

Старик поставил свечу на пол. Мерлин поглядел на верного слугу. Глаза Свифта были красными и слезились.

– Что случилось?

– Там, во дворе, четверо допрашивают хозяина. Я уже предупредил мастера Брендона, он успел выпрыгнуть в окно и сейчас сидит в карете с мушкетом наготове.

Мерлин гневно сжал губы:

– Будь я проклят, если позволю каким-то неизвестным негодяям запугать меня! Если это не законники, тогда кто? На этот раз попробуем захватить их врасплох, пока не успели опомниться.

– Они, возможно, считают, что мы мирно спим и станем легкой добычей.

Мерлин похлопал старика по плечу:

– Спасибо, что вовремя предупредил. Не будь тебя, плохо бы мне пришлось.

Свифт проворчал что-то и протянул Мерлину подсвечник:

– А миледи, ваша жена?

Пусть спит. Я запру дверь и положу ключ в карман. Подожди, сейчас оденусь, возьму пару запасных пистолетов, и устроим засаду. Я выпрыгну из окна в комнате Брендона.

Мерлин поспешно натянул остальную одежду, сунул за пояс пистолеты, вынутые накануне из седельных сумок, и разыскал мешочки с порохом и пулями. Убедившись, что жена спит, он вышел и бесшумно запер дверь, молясь про себя, чтобы она не испугалась, если вдруг проснется и увидит, что его нет. В коридоре было темно, но Мерлин благополучно добрался до спальни Брендона, а оттуда без труда выпрыгнул из окна и приземлился на повозке, груженной сеном.

– Сюда! – прошипел Гидеон Свифт, прижавшись к стенке амбара, и Мерлин побежал через двор, стараясь оставаться в тени.

– Вот. Смотрите, – показал старик, и Мерлин крадучись выглянул из-за угла. Четверо незнакомцев, не слезая с коней, о чем-то толковали с хозяином постоялого двора, подкрепляя слова красноречивыми жестами. По всей видимости, они как раз решили спешиться.

– Дьявол! – выругался Мерлин, услыхав, как за спиной треснула ветка. Круто развернувшись, он увидел направленное прямо в лоб дуло мушкета, который держал бледный как смерть Брендон.

– Тебе лучше бы остаться в постели, старина, – посоветовал Мерлин. – Ты белее призрака.

– Это все проклятый бренди. Голова раскалывается, и рука чертовски ноет.

И неожиданно широко улыбнувшись, Брендон добавил:

– Но я не пропустил бы сегодняшней забавы ни за какие деньги!

Они крадучись пошли вперед под прикрытием стены постоялого двора, пока не смогли яснее увидеть всех четверых. Мерлин никого не узнал, хотя один из преследователей чем-то напоминал Маггинса, старшего конюха в Блек Рейвне. Но возможно ли это? Рост тот же, и такая же неестественная худоба, всегда напоминавшая Мерлину о скелетах.

Хозяин вошел в дом, а заговорщики, не выпуская поводьев, начали тихо совещаться. Возможно, решают, как лучше прирезать нас во сне, мрачно подумал Мерлин и махнул рукой, давая Свифту и Брендону знак подойти ближе.

– Вперед! – воскликнул он и, выхватив пистолеты, ринулся во двор. Четверо преследователей изумленно обернулись. Мерлин не смог отчетливее видеть их. Тучи окончательно заслонили луну, и в полутьме лишь маячили неясные силуэты и белые пятна лиц. Зато намерения врагов были ясны – все четверо настороженно пригнулись, готовые в любую минуту вступить в драку. Они поспешно обнажили шпаги, но было поздно.

– Оружие на землю, руки вверх, или буду стрелять, – приказал Мерлин, целясь в самого высокого, напоминавшего Маггинса. Гидеон Свифт встал рядом. Краем глаза Мерлин заметил, что Брендон держится чуть сзади, не обнаруживая своего присутствия, но готовый открыть огонь при первой же необходимости. Разумная предосторожность!

Граф не успел еще собрать шпаги, как один из незнакомцев выстрелил. Пуля прошла мимо, но лошади испугались и понеслись прямо на Мерлина, кроме одной, умчавшейся в противоположном направлении. Слишком поздно Мерлин заметил, что кто-то из преследователей вскочил в седло и поскакал по дороге, уходя от возможной погони. Остальные подняли руки, и Гидеон пинком отшвырнул оружие подальше от владельцев. Обыскав их, он нашел пистолеты, а у одного даже кинжал, запрятанный в сапог. Обезоруженные негодяи тем не менее потребовали, чтобы их освободили.

– Мы вам ничего не сделали, – жаловались они.

– Можете идти на все четыре стороны, как только скажете, кто нанял вас следить за мной и моей женой, – приказал Мерлин, приставив дуло пистолета к животу одного из преследователей. – Говорите правду и убирайтесь! Никому вы не нужны!

– Ни за кем мы не следили, – угрюмо проворчал другой.

– Но вам хорошо заплатили за путешествие в Хемпшир среди ночи, да к тому же еще и вооружили до зубов.

– Считайте, нас подрядили на ночную работу.

Мужчина ухмыльнулся собственной шутке, но граф не был расположен к веселью. Прицелившись в ноги шутника, он нажал курок. Выстрел разорвал тишину, и мужчина поспешно отпрыгнул, охнув от ужаса.

– Вы чуть мне пальцы не отстрелили! – взвыл он.

– Я еще успею это сделать, если не признаешься во всем, – гневно пригрозил Мерлин и, схватив противника за лацканы куртки, ударил о стену:

– Ну?!

– Нас нанял важный тип, назвавший себя Мерлином Сеймуром – тот человек на лошади, который только что скрылся.

Мерлин от неожиданности открыл рот:

– Мерлин Сеймур? Но это мое имя, и я последний в роду!

Бандит сплюнул на землю:

– Значит, вы раздвоились. Это тот, кто бросил нас в беде, а сам сбежал. Мерзавец!

Мерлин снова начал с силой трясти свою жертву:

– Что он велел вам сделать? Мужчина пожал плечами:

– Не знаю. Приказал наблюдать за постоялым двором, а утром, когда уедете, следовать на расстоянии и выяснить, куда вы направляетесь.

Мерлин угрюмо сжал челюсти.

– Вы не собирались прикончить нас во сне? Незнакомец упрямо насупился.

– Позже… когда на дороге никого не будет.

– Понятно.

Мерлин отпустил мужчину.

– Нам почетный караул ни к чему. Можете убираться.

– Значит, не собираетесь передать нас законникам?

«Как я могу, когда за углом скрывается преступник, бежавший из Ньюгейтской тюрьмы?» – думал Мерлин.

Он отрицательно качнул головой, и бандиты поспешно нагнулись было за оружием, но Свифт, угрожающе проворчав, прицелился, и те, пересекши двор, исчезли среди деревьев.

– Почему ты отпустил их? – спросил Брендон, выбираясь из укрытия.

Мерлин рассеянно пожал плечами, пытаясь понять, почему кто-то использовал его имя, когда нанимал бандитов.

– Почему кому-то понадобилось следить за мной или Синарой?

– Возможно, им нужен я, – заметил Брендон. – Кто-то, должно быть, узнал о твоих планах отбить меня у стражников.

Гидеон Свифт собрал оружие и понес его к карете.

– Кто, кроме подкупленных тюремщиков, мог знать о вашем побеге, мистер Брендон? – бросил он на ходу. Мерлин и Брендон обменялись взглядами.

– Да, тут ты прав. Действительно, кто? Должен же был кто-то рассказать человеку, именующему себя Мерлином Сеймуром, о плане побега. Возможно, те же стражники, после того как получили очередную взятку.

Брендон задумчиво поскреб в затылке.

– А кто все же был посвящен в твои замыслы? Глядя в ту сторону, где исчезли негодяи, Мерлин начал перечислять:

– Миссис Суон, экономка в доме на Албермарл-стрит, горничная Элис, я и, конечно, Гидеон. Твоя мать ничего не знала, если только не подслушала наши разговоры. Кстати, возможно, кто-нибудь действительно подслушивал.

– А эта миссис Суон достаточно надежна?

– И к тому же крайне осмотрительна. Она не станет сплетничать о хозяевах. Кроме того, она служила у отца двадцать лет, и он доверил ей заботу о лондонском доме и всех ценных вещах. У него не было причин сомневаться в миссис Суон, да и у меня тоже.

Брендон, ухмыляясь, хлопнул Мерлина по спине.

– Должно быть, это ты проговорился, приятель. Мерлин, насупившись, пробормотал себе под нос ругательство и направился к двери:

– Я тебе это припомню. Стоило бы, пожалуй, отправить тебя обратно, в Ньюгейт.

Брендон, рассмеявшись, последовал за Мерлином. Оба вошли в зал. Он пошатнулся и, наверное, упал бы, не поддержи его вовремя Мерлин.

– Глупый мальчишка, – упрекнул он. – Иди наверх, а я поговорю с хозяином.

Владелец гостиницы уже услыхал выстрелы и, встревожено хмурясь, вышел навстречу гостям. На нем были ночной колпак в зеленую полоску и просторная ночная сорочка, кое-как втиснутая в брюки, – очевидно, он уже улегся. Мерлин поглядел вслед зятю и обернулся к хозяину:

– Чего хотели от вас эти люди? Тот смущенно потер нос.

– Подтверждения, что вы здесь, лорд Рейвн. Ничего больше. Я сказал, что вы наверху, а что еще было делать, когда они приставили пистолет к моей голове? Не знаю, с чего это вы вдруг начали стрелять посреди ночи? Я все видел из окна. Боюсь, это испортило репутацию моего заведения.

Лицо Мерлина окаменело от гнева.

– Я защищал свою жизнь. Кроме того, никто не был ранен. – Он порывисто отвернулся и стал подниматься по лестнице.

«Но кому была нужна моя смерть? Ведь головорезы сами признались, что их наняли прикончить меня», – думал граф.

Открыв дверь спальни, он тихо шагнул через порог. Синара, завернувшись в простыню, стояла у окна и потемневшими от волнения глазами вглядывалась в темноту.

– Зачем ты запер дверь? – набросилась она на мужа, гневно сверкая глазами. – Я голову потеряла, когда услыхала выстрелы.

Мерлин улыбнулся одними губами, настороженно приглядываясь к жене:

– Значит, ты волновалась за меня?

Синара опустила ресницы, и знакомая тоска охватила Мерлина. Она по-прежнему не доверяла ему. Но можно ли винить ее за это? Ведь до сих пор ей не известно, кто убил его отца, и пока истина не обнаружится, ее взгляд всегда будет затуманен сомнением. Однако Мерлин чувствовал, что сопротивление жены слабеет. И каждый раз, отдаваясь ему, она становилась чуточку ближе. Возможно, когда-нибудь подозрение превратится в любовь?

– Иди сюда.

Мерлин притянул жену к себе, преодолевая напряжение, сковавшее ее тело, и рассказал обо всем, что случилось.

– Не знаю, почему Маггинс – если, конечно, это был он – воспользовался моим именем, чтобы нанять бандитов.

– Если тот, кто сбежал – Маггинс, он никогда не скажет тебе правду. Это человек жестокий и непреклонный, да к тому же предан не тебе, Мерлин.

– Интересно, кому? – вздохнул Мерлин. – Если поведение Маггинса не изменится, придется его уволить.

– У меня ужасно тяжело на душе. Такое предчувствие, будто нам грозит опасность, – призналась Синара, уткнувшись лицом в плечо мужа. – Кто-то хочет причинить нам зло… уничтожить нас.

– Завтра же выгоню Маггинса, – с едва сдерживаемой яростью пообещал Мерлин. Он не мог и помыслить, что кто-то из слуг смеет пугать Синару, и если в присутствии Маггинса ей не по себе, значит, конюх должен убраться.

– Не стоит действовать так поспешно. Ты ведь не знаешь наверняка, был ли это Маггинс. А если кто-то чужой, враг Брендона или твоего отца?

Они обменялись неловкими взглядами.

– Может быть, у Росса была тайна, которую он скрывал от тебя, и именно из-за нее его убили? – пробормотала Синара.

Мерлин улыбнулся и нежно поцеловал жену в лоб.

– Звучит так, словно ты хочешь найти виновника гибели отца. Означает ли это, что ты поверила в мою невинность?

Синара медленно отстранилась от мужа.

– Не знаю, но хотела бы в этом убедиться.

Мерлин понял, с каким трудом дались жене эти слова. Очевидно, она всем сердцем хотела верить ему, и в груди Мерлина вновь вспыхнул огонек надежды, побудившей его впервые заговорить с женой о смерти отца. Возможно, скоро настанет тот день, когда его люди разыщут наконец кучера, который вез отца.

Синара, взяв мужа за руку, села на постель и потянула его за собой.

– Пожалуйста, расскажи подробно, что произошло в ночь гибели Росса.

Она словно прочла его мысли. Мерлин долго, испытующе смотрел на жену, замечая в ее глазах чистосердечие, смешанное с тревогой и страхом. Набрав в грудь побольше воздуха, он начал рассказ:

– Ты, конечно, слышала, что в тот вечер мы с отцом отправились в Уайт-клуб. Правда и то, что мы перед этим поссорились. Отец хотел, чтобы я вышел в отставку и поселился в Стормивуде.

Мерлин задумался, глядя на свои руки. Пальцы дрожали.

– Гибель Макса потрясла меня, а рана в бедре не заживала. Макс был мне как брат, и с его смертью из моей жизни ушло что-то главное. Поверь, ни один человек не смог заменить мне Макса… пока я не нашел тебя.

Он улыбнулся Синаре, и сердце охватила уже знакомая нежность.

– Боюсь, я немного обезумел… Решил стать наемником и драться за любую страну, лишь бы снова ринуться в бой. Отомстить любым способом за смерть Макса. Я хотел только одного – убить как можно больше солдат. Отец пытался образумить меня.

Мерлин опустил голову.

– Он был прав, конечно. Только сумасшедший мог думать, что со смертью Макса можно примириться, уничтожая других людей. Но в ту ночь в Уайт-клубе мы много пили и продолжали спорить. Отец твердил, что, пока еще не слишком поздно, он хочет качать на коленях внуков.

Голос его оборвался, и Синара ободряюще сжала пальцы мужа:

– Мне так жаль, – прошептала она. – Но скажи, был ли в клубе еще кто-нибудь из Девона, – то есть из знакомых твоего отца?

– Он знал почти всех джентльменов в клубах, поскольку подолгу жил в Лондоне. И не помню, чтобы у него были враги, особенно в Девоншире.

Мерлин поднял руку Синары.

– Как бы я хотел, чтобы ты познакомилась с отцом. Прекраснее и добрее человека я не знал. Уверен, что вы полюбили бы друг друга.

– Я встречала его несколько лет назад, в Блек Рейвне, но мы никогда не разговаривали.

– Кажется, наши отцы были когда-то соперниками. Не врагами, заметь, а именно соперниками, и, по-моему, отец в глубине души всю жизнь питал нежные чувства к Эстелле Хоторн… Итак, отец в ярости выбежал из клуба, когда я отказался дать обещание оставить армию. Я бросился за ним, но не сумел догнать карету.

Мерлин не мог заставить себя говорить дальше. Он никому не рассказывал, что было потом, если не считать судейских чиновников с Боу-стрит. Но те были уверены, что Мерлин убийца.

– Я сел в свою коляску – мы приехали в разных экипажах – и поехал в Стормивуд, уверенный, что отец отправился туда. Моя коляска была гораздо легче, но только через час впереди показалась карета отца. Он перед этим нанял нового опытного кучера, и кони мчались как ветер. В этот момент кучер как раз повернул на проселочную дорогу. Кругом виднелись липовые рощицы, разделенные узкими оврагами Ущелье было не очень глубоким, но обрыв оказался почти отвесным, а на дне протекал ручей. Не знаю точно, что произошло, только карета вдруг подпрыгнула, наклонилась, а кони буквально влетели в ущелье. Потом выяснилось, что одну лошадь ранили, она испугалась и понесла. Отец не сумел спастись.

Мерлин задохнулся, но все-таки договорил:

– Его раздавило…

– Но в момент трагедии тебя не было на этом месте, – прошептала Синара.

– Пуля, ранившая кобылу, вылетела из моего дуэльного пистолета работы Ментона. Власти обнаружили его позже в придорожных кустах рядом с ущельем.

Мерлин поднялся, не в силах сидеть спокойно:

– Кто-то украл мой пистолет. Возможно, целились в отца и случайно попали в лошадь.

– Но кто знал, что Росс проедет именно по этой дороге?

Мерлин невидящими глазами уставился на жену.

– Наверное, убийца последовал за нами. Всадник мог легко пробраться незамеченным через поля. Езда верхом по пересеченной местности экономит уйму времени. Преступник мог обогнать отца и устроить засаду.

– Но почему судьи, узнав о том, что пистолет был твоим, не арестовали тебя?

Мерлин, чувствуя, как тупое отчаяние вновь завладело им, покачал головой.

– Мой грум засвидетельствовал, что не покидал меня ни на минуту. Позже его нашли мертвым в конюшне Стормивуда.

– Ты боишься за свою жизнь? – недоверчиво спросила Синара. – Но кто может поручиться, что в списке убийцы ты не следующий на очереди?

– Если бы он хотел покончить со мной, давно уже сделал бы это. Неужели не видишь, он пытается переложить на меня вину за гибель отца.

Глаза Синары настороженно сузились.

– А может, не было никакого врага? Ты убил отца, потом и грума, чтобы тот не проболтался.

Мерлин потрясенно смотрел в осуждающие глаза жены.

– Ну что ж, достаточно логично.

– Как я хотела бы знать, чему верить, – грустно прошептала она.

– Видишь ли, пока я жив и не обезглавлен за убийство, я представляю угрозу для этого неизвестного врага. Но зато у меня есть шанс оправдаться, и, думаю, сегодня ночью преступник впервые обнаружил себя. Теперь остается только узнать, какова роль Маггинса во всем этом деле, если, конечно, это был он.

Мерлин уставился в пространство и едва слышно пробормотал:

– Мне почему-то кажется, что именно побег Брендона все изменил. Теперь враг добивается нашей смерти.

– Значит, нам необходимо быть очень осторожными, – в ужасе проговорила Синара.

– Сейчас главное – выиграть время. Нужно поймать негодяя прежде, чем он сделает вторую попытку, а я должен найти убийцу отца.

Синара уютно прислонилась к мужу.

– Никто не обрадуется этому больше, чем я. – Мерлину отчаянно хотелось, чтобы жена верила ему!

– Ты хочешь сказать, что…

– Что мрачное облако рассеется, и мы снова сможем показываться в обществе.

Только что обретенная надежда на любовь жены рассыпалась в прах.

– Фамильная гордость значит для тебя больше, чем моя невиновность?

– Нет, – покачала головой Синара, – но правосудие должно свершиться, согласен?

– Ты совершенно права, – невесело рассмеялся Мерлин, – правосудие должно свершиться.

Синара понимала, что снова обидела мужа, и всей душой желала вернуть брошенные в запальчивости несправедливые слова.