Текст книги "Ворон и голубка"

Глава 25

Мерлин, заметив мигающий свет фонаря, помчался по тропинке, ведущей к берегу. Эстелла уже на полпути к конюшне неожиданно передумала и велела мужчинам бежать к пещере… и, похоже, была права. Там, в сумерках, едва виднелись два неясных силуэта.

Слепая ярость охватила Мерлина при звуках голоса Синары, зовущей на помощь, и он буквально перелетел через острые скалы. Брендон старался не отставать.

Перепрыгнув последний валун, Мерлин увидел распростертую на песке Синару, навалившегося на нее человека и, не помня себя от ярости, ударил Феликса ногой в подбородок. Тот мешком свалился на землю, потеряв сознание. Мерлин и Брендон, поняв, кто перед ними, хором выругались.

– Мерзавец жив! – не веря собственным глазам, завопил Брендон. Пока Мерлин, стоя на коленях возле Синары, пытался привести ее в чувство, он бросился в погоню за Маггинсом, решившим сбежать в лодке. Брендон забежал в воду, прицелился в корпус шлюпки и хладнокровно нажал курок. Выстрел эхом отдался от стен пещеры, и вода мгновенно начала заливать суденышко. Пока Маггинс с проклятьями переваливался через борт, Брендон успел схватить его и толкнуть к стене.

– Иди сюда! – позвал он Мерлина.

Синара, невнятно простонав, почувствовала, как что-то мокрое стекает по щекам. Женщина открыла глаза и непонимающе уставилась в обеспокоенное лицо Мерлина, который старательно обливал ее лоб водой.

– Мерлин, – пробормотала она, но, испугавшись выстрела, резко села. Голова закружилась. Губы мужа прижались к ее губам.

– Я люблю тебя, – шепнул Мерлин. – Теперь все будет хорошо.

В эту минуту раздался крик Брендона. Голова Синары оказалась на коленях матери.

– Что случилось? – прохрипела она, дотрагиваясь до невыносимо болевшего горла.

– Ш-ш-ш, молчи дорогая. Ты вне опасности.

Синара умудрилась подняться на ноги и, пошатываясь, наблюдала, как Мерлин связывает руки Маггинса за спиной и силой ведет к тому месту, где стоит она. Синара шагнула к ним и наткнулась на рапростертое тело Феликса. Охнув от ужаса, она пригляделась к его лицу, освещенному тусклым светом фонаря, и поняла, что он никогда больше не будет угрожать ей!

Синара отыскала в его кармане моток веревки, и хотя руки тряслись очень сильно, она все же попыталась скрутить его запястья.

На помощь подоспела Эстелла, и вместе они справились с Феликсом, пока мужчины выносили из пещеры сундук. Вода поднялась уже выше колен.

Маггинс угрюмо уставился на Синару:

– Это все из-за вас, – прошипел он. – Не вскружи вы голову мистеру Феликсу, давно бы уже лежали в могиле!

– Но тогда сокровище бы не отыскалось, – хрипло ответила Синара и стиснула руку матери:

– Какое счастье! Вы вовремя подоспели!

– Меня словно что-то гнало на берег, – пояснила Эстелла.

Мужчины поставили сундук на землю.

– Значит, это и есть наследство Морне! – воскликнул Брендон, гневно глядя на начавшего приходить в себя Феликса. Тот застонал, тщетно пытаясь схватиться за голову.

– Так тебе уже обо всем известно! – обрадовалась Синара.

– Только сегодня узнали, – вмешалась Эстелла. Брендон толкнул Феликса носком мокрого сапога:

– Уж ты-то все пронюхал! Неудивительно, что ожерелье нашли в моем доме! Не будь Мерлина, болтаться бы мне в петле за преступление, которого я не совершал! Прекрасный способ навеки отделаться от законного наследника состояния Морне!

– Теперь придется объясняться с сыщиками, – добавил Мерлин и, рывком подняв Феликса на ноги, направил на него дуло пистолета:

– Шагай вперед! Позже мы вернемся за сундуком.

– Не стоит, – возразила Синара. – Свяжите их одной веревкой и берите ящик, а уж я позабочусь, чтобы они не сбежали.

Она взяла пистолет у Мерлина, и тот понял, что жена не намеревается бросать слова на ветер. Он весело хмыкнул:

– Да, от такого конвоя не скроешься!

– Вот именно, – сузив глаза, подтвердила Синара.

Связанным негодяям велели пошевеливаться, а молодые люди, пыхтя, потащили наверх тяжелый сундук. Эстелла, услышав о том, что сыщики сидят взаперти в кабинете, вызвалась освободить их и едва ли не бегом добралась до замка первой.

– Умоляю простить нас за эту выходку, – извинилась она и приказала лакею, раскрывшему рот от такого невиданного зрелища, принести лучшего французского бренди. Оба законника почти прикончили оставленную Мерлином бутылку, но все же были не настолько пьяны, чтобы потерять головы, и со всевозрастающей яростью глядели на приближавшихся мужчин.

– Что здесь происходит?! – взорвался сержант Тодд, уставясь на связанных людей. Рот его несколько раз открылся и вновь закрылся, прежде чем сержант нашел в себе силы снова заговорить:

– Вас посадят в тюрьму, лорд Рейвн, и на этот раз я лично буду охранять вас. Хоскинс, – неуверенно скомандовал он, – задержать лорда Рейвна и мистера Хоторна!

– Не сметь! – предостерег Мерлин, видя, что констебль готов выполнить приказ. Мы невиновны, а все преступления, будто бы совершенные мной и мистером Хоторном, – дело рук вот этих людей.

Он показал на Феликса и Маггинса.

Негодяи с ненавистью смотрели на представителей закона. Мерлин толкнул Феликса в кресло и надежно привязал к спинке:

– Немедленно объясни все этим джентльменам. Пока не признаешься в том, что сотворил, не выйдешь из этой комнаты.

Феликс растерянно забормотал что-то, и Мерлин, тихо посовещавшись с Брендоном, помог ему привязать Маггинса к другому креслу. Потом Брендон вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Куда это он? – завопил Тодд. – Опять убегает?

Мерлин поднял руку:

– Не волнуйтесь, он вернется через час. Только выслушайте этих людей, и когда придет мистер Хоторн, все объяснится.

Он сел и жестом попросил законников сделать то же самое. Те нерешительно послушались, все еще не сводя глаз с угрюмых преступников, и Мерлин показал на старый сундук:

– Позже мы посмотрим, что в нем, а пока выслушаем объяснения моего кузена.

Но Феликс молчал, а Маггинс низко опустил голову. Напряжение росло, и наконец Мерлин спросил:

– Феликс, ты знаешь человека по имени Элайя Портер?

Феликс съежился и широко раскрыл глаза:

– Элайя?

– Именно. Бьюсь об заклад, ему известно о тебе все, дорогой кузен. Джентльмены, Портер служил кучером у моего отца и правил лошадьми в ту ночь, когда случилась трагедия. Отец нанял его всего за месяц до гибели. Самое странное во всей этой истории, что сам Элайя не разбился. Он просто исчез. К счастью, мистер Хоторн сумел отыскать Портера, и сейчас отправился за ним. Уверен, что он не откажется говорить, если пообещать ему свободу… хотя, по существу, Портера нужно было повесить за соучастие в убийстве отца.

– Он ни слова не скажет! – внезапно завопил Феликс, на щеках которого выступили два ярко-красных пятна.

– Как я уже объяснил, он может выбирать между петлей и чистосердечным признанием. Любой нормальный человек заговорит.

– План мог бы удаться, найди мы клад чуть раньше, – внезапно выпалил Маггинс.

– Клад? – заинтересовался Тодд, искоса поглядывая на сундук.

– Возможно, стоит начать именно с этого, – сказал Мерлин, сделав знак Хоскинсу помочь ему подтащить сундук ближе.

Синара устроилась рядом с матерью на деревянном диванчике. Потрясение, вызванное событиями на берегу, давало себя знать: ее бил озноб. Мокрые юбки неприятно липли к ногам. Она смутно сознавала, что следовало бы подняться наверх и переодеться, но не хотела пропустить ни единого слова.

– Какой план? – продолжал допытываться Тодд, пока мужчины волокли сундук на середину комнаты. Мерлин откинул крышку, вынул шкатулку с драгоценностями, поставил на пол, а рядом свалил горой золотые слитки. Их было не меньше десяти.

– Думаю, слитков было гораздо больше, – объяснил Маггинс, – но за много лет все ушло на содержание Блек Рейвна. Мы собирались найти сундук и увезти на плантацию мистера Феликса в Виргинию.

– Заткнись! – взвился Феликс, бросив на него убийственный взгляд, но конюх только пожал плечами.

– Они все равно узнают, особенно если заполучат Портера. Говорил же, нужно было избавиться от этого человека.

Мерлин поднес открытую шкатулку Эстелле:

– Утерянные драгоценности Морне. Теперь они ваши.

Тодд вытаращенными глазами уставился на сверкающие камни:

– Прошу вас объясниться!

Мерлин рассказывал сыщикам о судне, снаряженном графом Морне, после того как его дочь Эстелла смогла скрыться в Англии, о том, как корабль потерпел крушение у самого замка и кто-то похитил сокровище.

– Я еще не знаю, как все это попало в пещеру, – закончил он.

– Феликс упомянул, что золото украл твой отец и его братья, – вмешалась Синара.

Мерлин резко остановился и обернулся к Феликсу:

– Это правда?

– Да… – угрюмо кивнул тот. – Когда я стал графом после смерти Макса, француз Жан подошел ко мне и, рассказав всю историю, потребовал денег, а в случае моего отказа грозил обратиться к властям. По-видимому, он всю жизнь шантажировал дядю Сид ни.

– Но почему сам Жан не забрал золото, если знал обо всем? – спросила Синара.

– Он понятия не имел, где оно спрятано. После смерти Росса тайна клада не была никому известна, и только Синара догадалась, где он находится.

Глаза Мерлина смягчились при виде жены:

– Я чувствовал, она принесет счастье в Блек Рейвн. Кажется, даже камни замка влюблены в нее. Как и я, – добавил он уже тише. – Пожалуйста, продолжай, Феликс, – попросил он, наблюдая, как Хоскинс вынимает из ящика последние слитки. Феликс плотно сжал губы, но Мерлин лишь пожал плечами:

– Мы можем подождать, неважно, сколько бы времени это ни заняло. А пока будешь сидеть в этом кресле без пищи и воды.

Хоскинс, взволнованно размахивая листом бумаги, подбежал к Мерлину:

– Взгляните-ка! Письмо, и не такое уж старое! Лежало под бумагой, на самом дне.

Тодд выхватил у него письмо, разорвал конверт и впился глазами в подпись:

– Росс Сеймур, – многозначительно объявил он, отдавая записку Мерлину. – Вам лучше прочесть это вслух.

Мерлин откашлялся. Рука, сжимавшая спинку стула, побелела, и сам он был смертельно бледен.

«Тому, кого это может заинтересовать.

Братья Сеймуры виновны в преступлении, и эта тайна будет унесена в могилу, если я не открою ее. После смерти Сидни и Джорджа я хотел обратиться к властям и снять тяжкий груз с совести, но не мог решиться опозорить имя Мерлина, моего сына. Сеймуры всегда были порядочными людьми, обладавшими гордостью и сознанием чести, но я с ужасом вспоминаю тот день, когда мы стали грабителями и, хуже того, убийцами. Двадцать пятого мая 1789 года французский корабль «L'Hirondelle» затонул у самых стен Блек Рейвна. Мы отправились на лодке к месту трагедии, но и в мыслях не имели грабить несчастных, а желали лишь спасти уцелевших моряков. Оказалось, что в живых остался только капитан. Когда мы причалили к тонущему судну, он пытался вытащить на палубу тяжелый сундук. Мы пробовали убедить его доверить сундук нам, но он настаивал, что должен доставить его по назначению. Капитан не успел назвать имя владельца, но когда мы открыли крышку и увидели груду золота, дьявол овладел душой Сидни. В то время он почти обезумел из-за финансовых неурядиц. Денег на содержание имения не хватало. Думаю, увидев такое богатство, он сразу вообразил, что нашел путь к спасению. Джордж тоже согласился с ним, что сокровище позволит нам разбогатеть. Не слушая моих протестов, они решили отобрать сундук. Капитан пытался сопротивляться, и Джордж ударил его железным прутом по голове. Моряк потерял сознание и упал; золото оказалось в наших руках. В этот момент жизнь моя кончилась. Никогда раньше я не подозревал, что груз вины нечеловеческой тяжестью ляжет на мои плечи. Однако я не мог донести на братьев… Мы поклялись хранить тайну. Единственным способом утешения служило то, что я отказался взять свою долю добычи и решил нажить состояние честным путем. Могу лишь молиться, чтобы следующие поколения Сеймуров оказались мудрее нас. Я пишу все это, чтобы правда наконец восторжествовала. По-моему, Сидни, человек довольно совестливый, не смог истратить больше, чем требовалось на содержание имения. После ограбления жизнь его была такой же жалкой, как моя. В сердце у меня мрак и холод, и я молю Бога о тех несчастных людях, которые в ту ночь стали нищими. Я хотел бы только одного – вернуть им утерянное богатство, но не могу заставить себя навеки опозорить имя Сеймуров. Росс Сеймур».

– Письмо было написано полтора года назад, – заметил Мерлин. – Жаль, что отец так и не рассказал мне. Но я… я стыжусь того, что они сделали… Неужели тебе все равно, Феликс?

Голос его дрожал.

– Отец был игроком и спустил все богатство вскоре после того, как женился на матери и осел в Виргинии, – горько бросил Феликс. – До того я не знал, что он добыл деньги грабежом.

– Мой отец платил за твое обучение в английских школах, Феликс! – выкрикнул Мерлин, грозно хмурясь, и оперся о спинку кресла, в котором скорчился двоюродный брат. – Джордж позволял братьям содержать тебя в роскоши. А что делаешь ты? Пытаешься захватить чужое золото, тайком обыскиваешь замок! Ты ведь не собирался ни о чем рассказать нам, ведь так?

– Зачем? Ты и так богат благодаря Россу, Макс мертв. Я нуждался в деньгах, а ты нет.

– Ты решился на убийство ради денег, совсем как они!

Мерлин с такой злостью толкнул кресло, что оно едва не перевернулось.

Феликс опустил глаза:

– Я никого не убивал. Мерлин хрипло рассмеялся:

– Уверен, что ты убил моего отца, и надеюсь это доказать.

– Собственно, он почти признался, что убил Жана, – вмешалась Синара, вспомнив, как Феликс хвастался, что никто не посмеет встать на его пути.. – Жан умер, потому что вымогал у него деньги.

– Так это ты сделал так, что меня заподозрили в убийстве несчастного безумца! – зарычал Мерлин и повернулся в сыщикам: – Неужели вы не видите связи? Все, что произошло с Брендоном Хоторном и мной, имеет одну причину – желание Феликса завладеть сокровищем.

– Да… – задумчиво кивнул сержант Тодд, – это вполне возможно.

Дверь распахнулась, и на пороге показался Брендон, державший за плечо незнакомого кривоногого коротышку с растрепанными черными волосами и лохматой бородой. Темные глаза подозрительно перебегали с одного лица на другое.

– Это Элайя Портер, и он, пожалуй, сможет вам кое-что рассказать, – объявил Брендон. – Когда он услышал, что мы захватили Феликса Сеймура, сразу согласился во всем признаться, особенно после того, как я объяснил, что, если он будет молчать, наверняка угодит на виселицу.

Элайя Портер теребил засаленную шляпу.

– Кто из вас тот парень – ищейка из Лондона? – требовательно спросил он.

– Я сержант Тодд. Говори честно, что знаешь, и сможешь спокойно уйти.

– Я… такое… э… знаю, что голова этого типа уж точно ляжет под топор.

– Прекрасно, – кивнул сержант. – Выкладывай.

– Видите ли, в лошадях-то я понимаю, поэтому мистер Росс Сеймур и нанял меня, когда его старый кучер перекинулся. Сам я из Аксминстера, но плата была уж больно хорошая, вот я и не устоял и перебрался в те места. – Он показал на Феликса: – Вот этот мерзавец как-то заговорил со мной и стал расписывать, что, мол, можно заработать кругленькую сумму, столько, сколько кучеру за всю жизнь не накопить. Я и раздумывать не стал, согласился помочь обставить гибель мистера Росса так, чтобы все выглядело, будто убийца – его сынок, мистер Мерлин. Мистер Феликс надел его серый плащ и отвинтил гайки у осей кареты мистера Росса, но, заметьте, не до конца, чтобы сразу не слетели. – На секунду замолчав, он со свистом втянул воздух: – В ту ночь, когда погиб Росс Сеймур, я поджидал на дороге, пока не показалась коляска Мерлина Сеймура, а потом выстрелил в живот одной из лошадей и направил их прямо в ущелье, а сам ухитрился в последнюю минуту выпрыгнуть. Как я уже говорил, гайки были ослаблены раньше, как предполагалось всеми – мистером Мерлином. Брат экономки лондонского дома на Албермарл-стрит засвидетельствовал это в суде.

– Но почему мистер Феликс Сеймур заплатил вам за помощь в убийстве мистера Росса? – допытывался Тодд.

– Они поспорили насчет ожерелья, принадлежавшего мистеру Россу. Как-то ночью, в Стормивуде, я подслушивал у окна и все узнал. – Портер тяжело вздохнул: – Видели бы вы эти сверкалочки! Бриллианты чуть не с кулак и огромная рубиновая капля посередке. Феликс Сеймур пытался заставить старого джентльмена сказать, где спрятаны какие-то драгоценности – больше мне ничего не удалось услышать. Мистер Росс клялся, что отправится к властям и выдаст тайну. Только я не понял, что за тайна такая.

– Вот она, тайна! – воскликнул Мерлин, толкнув ногой сундук, и обернулся к Феликсу. – Значит, ты пытался заставить отца скрыть правду, а когда он не захотел, нанял убийцу и украл ожерелье La Hirondelle. Как ты мог?!

Он метался по комнате, сжав кулаки, и, казалось, вот-вот набросится на кузена.

– Но как ожерелье попало к мистеру Хоторну? – продолжал допрашивать Тодд. Брендон выступил вперед:

– Я наследник семьи Морне. Феликс замышлял жениться на Синаре, обещая заботиться о ней и Эстелле до конца их жизни. Они, конечно, так и не узнали бы о сокровище. Однако он желал устранить меня, а проще всего добиться этого можно было, упрятав меня в тюрьму, или, еще хуже, отправив на виселицу. Он сообразил, что никому в голову не придет заподозрить его в похищении ожерелья. Меня наверняка казнили бы – леди Фиделия поклялась бы в суде, что колье принадлежит ей, так ведь?

Феликс, смертельно побледнев, кивнул.

– Она нуждалась в деньгах, чтобы оплатить карточные долги, а ты предложил ей помощь, – вмешался Брендон. – Только не знал при этом, что такой второй драгоценности больше в мире нет – колье было сделано ювелирами Людовика XIV, так что его легко может узнать тот, кому известна история этого украшения. Мама все знала… но не говорила нам, так как была уверена, что ожерелье потеряно для нашей семьи навсегда. Феликс застонал; голова свесилась на грудь.

– Неплохой план, очень мило, мистер Сеймур, – заметил Тодд, решительно вытаскивая наручники. – Думаю, вряд ли найдется судья, который согласится вас помиловать. Вы были причиной гибели двоих людей, не считая Жана, которого прикончили собственноручно.

– Троих, – поправил Мерлин. – Вы забываете об убийстве моего кучера после трагедии с отцом. Кучер знал, что я близко не подходил к карете отца.

Тодд, побагровев от ярости, отвязал Феликса и надел на него наручники:

– Мы заберем в Лондон этих птичек. Он подошел к Маггинсу:

– А какую выгоду надеялся получить ты? Маггинс, вяло обмякший в кресле, внезапно встрепенулся:

– Я хотел начать новую жизнь в Америке. – И, презрительно сплюнув на пол у ног Мерлина, добавил: – Не желаю вечно пачкаться в навозе да убирать стойла! Мистер Феликс обещал, что там я буду вести жизнь джентльмена!

Тодд, растянув губы в мрачной улыбке, кивнул:

– Ведите меня в подземную тюрьму, – приказал он вошедшему Бремблу, – и покажите камеру с самой крепкой дверью. Эти двое, – он показал на Маггинса и Феликса, – пусть посидят в темноте и поразмышляют о своих прегрешениях, пока я распоряжусь об их доставке в столицу.

– Еще один вопрос, – остановил его Мерлин. – Кто стрелял в тебя в роще, Феликс?

– Никто, – ответил за Феликса Маггинс. – Другой конюх, тот, кого вы уволили, мистер Мерлин, спрятался в кустах и выпалил в воздух. После того как Феликс поговорил на «смертном одре» со сквайром Генри, он принял какое-то лекарство, чтобы выглядеть мертвым. Тогда-то вы и видели его, мистер Мерлин.

– Они все это время жили в пещере, в миле отсюда, – пояснила Синара. – Я была их узницей. Но, Маггинс, как вы узнали, что мы отправляемся в Лондон, чтобы спасти мистера Хо горна?

– Подслушал ваш разговор и понял, что это не развлекательная поездка, поэтому последовал за вами. И вообще получил приказ разделаться с вами на большой дороге. Ладно, хватит, надоело мне все это!

Он сжал зубы и злобно пнул стул, пока сыщики тащили его к выходу.

Когда негодяев увели, Синара бросилась в объятия Мерлина:

– Я так рада, что все кончилось! Муж прижал ее к себе:

– Все будет по-настоящему кончено, лишь когда мы дадим показания на суде. Тогда мы сможем все начать сначала. Проводить целые дни в постели. Слуги подумают, что мы наслаждаемся заслуженным отдыхом, – прошептал он, нежно покусывая ее щеку.

Они, смеясь, направились к Эстелле, которая до сих пор не могла прийти в себя. Брендон взял мать за одну руку, а Синара – за другую.

– Мама, что ты намереваешься делать?

– Mon Dieu, – покачала головой Эстелла, – все это так странно! При виде этих драгоценностей мне вспомнилось детство… – Голос миссис Хоторн дрогнул; она с трудом сдерживала слезы. – Я снова слышу раскатистый смех отца и щебечущий французский выговор матери. Все вернулось, будто было вчера.

Эстелла задумчиво повертела нить прекрасного жемчуга:

– Любимое ожерелье матушки. Она так часто надевала его.

– Уверен, они были бы рады узнать, что драгоценности Морне снова украшают ту, кому принадлежат по праву, – сказал Мерлин. – Жаль только, что мои дядья растратили большую часть золота.

– Того, что осталось, достаточно, чтобы вернуть Блуотеру былую роскошь, – вмешался Брендон. – Но как ты справишься с этой каменной махиной? Ведь Феликса, хоть он и законный граф, наверняка казнят, и ты снова станешь графом Рейвном.

– Думаю, с помощью моей прелестной жены я вновь сделаю поместье процветающим, и поскольку доход в основном дает земля, постараюсь обновить дома и хозяйственные постройки всех ферм в Блек Рейвне и использовать новые методы для получения более высоких урожаев. Кроме того, возможно, мы сумеем найти новые залежи меди, и я этим осязательно займусь. – Он вздохнул и пристально поглядел в глаза Синары: – Пока Синара рядом со мной, я не смогу потерпеть неудачу. День, когда она стала моей женой, изменил всю мою жизнь, а теперь я свободен и от подозрений; мы будем жить счастливо и осуществим все наши планы.

Эстелла, не вытирая катившихся по щекам слез, обняла дочь и зятя:

– Я так счастлива, что вы любите друг друга, – пробормотала она, всхлипывая. – Такое бремя свалилось с души…

– Ну что ж, мама, остается только найти невесту мне, – весело объявил Брендон. – По всему видно, тебе прекрасно удается роль свахи!

Эстелла шлепнула сына по руке:

– Сначала повзрослей, мой мальчик! Никаких карт, никаких пирушек, никаких…

– Ладно, ладно, – отмахнулся Брендон, – я слышал, в здешней гостинице подают превосходный эль. Не хочешь промочить горло, Мерлин?

– Нет… У меня совсем другое на уме.

Он потянул Синару к двери, бросив на ходу:

– Кстати, Бренд, на заигрывай с рыженькой подавальщицей!

На следующую ночь, когда все наконец успокоились и преступников отправили в Лондон, Синара лежала в объятиях мужа на широкой постели, на которой были зачаты многие поколения Сеймуров. Оба были обнажены; сладостное тепло и радость обладания необычайно сблизили их.

Мерлин, гладя нежную спину жены, потихоньку спросил:

– Значит, ты решительно настроена привести замок в порядок?

– Да, комнату за комнатой. А потом открою деревенскую школу, и моим первым учеником станет Бобби.

– Школу? – удивленно повторил Мерлин. Синара, поудобнее пристроившись на плече мужа, обвела пальчиком твердый подбородок:

– Да… пока ты будешь трудиться над улучшением земель Блек Рейвна, я хочу совершенствовать умы его людей. Каждый должен уметь читать и писать.

– Согласен, – кивнул Мерлин, – но как же мы найдем время для лондонского Сезона, который я тебе обещал? С такими грандиозными планами мы надолго застрянем в Блек Рейвне.

– Надеюсь, наша дочь насладится всеми радостями столицы. Никаких вынужденных браков для нее, и это мое последнее слово.

– Дочь? – радостно воскликнул Мерлин. – Ты беременна?

– Нет, – обольстительно улыбнулась Синара, – но надеюсь, этого ждать недолго, если по ночам мы будем так же заняты, как и днем.

Мерлин приподнялся на локте:

– Ловлю тебя на слове, дорогая, и намереваюсь начать сейчас же.

Эта идея показалась Синаре превосходной, и она, счастливо вздохнув, решительно притянула к себе голову мужа.