Текст книги "Уроки любви"

– Вы очень добры, ваше высочество, – ответил Йен. – Хотя у меня нет особого опыта, я почту за честь присутствовать на параде.

Лицо магараджи светилось мальчишеской радостью, он наклонился к Йену и спросил:

– А у вас есть опыт в артиллерийском деле? Мне рассказывали, что русские пушки делают по двадцать залпов в минуту, но я сомневаюсь.

– Это преувеличение. Лучший орудийный расчет, который мне приходилось видеть, выпускает семь снарядов в минуту, а для верности, скажем, четыре – Количество попаданий куда важнее, чем просто скорость, – задумчиво произнес магараджа, – Как вы думаете…

Лора поняла, что дальше беседа пойдет на чисто технические темы, но тут подошла богато одетая фрейлина.

– Пройдемте со мной, леди Фалкирк, – пригласила она.

Лора вопросительно посмотрела на мужа, и Йен кивнул в ответ. Увлеченный беседой, Раджив Сингх не обратил на них внимания, стража тоже пропустила их. Сначала Лоре показалось, что дама ведет ее в стену, но, присмотревшись, увидела, что это украшенная вышивкой панель, закрывающая дверь.

Глава 23

Перед роскошью этой маленькой комнаты померкла бы даже пещера Аладдина, а женщина, сидевшая на низком мягком диване, была идеалом восточной красоты; смуглая кожа, огромные миндалевидные глаза, которые понимали все на свете, украшенные драгоценными камнями сари и корсаж. Она походила на гурию из волшебной сказки.

Лора присела в глубоком реверансе, быстро пытаясь решить, как вести себя. Вдруг, если она допустит ошибку, ее с мужем заточат в темницу и навсегда про них забудут. Посчитав обычную учтивость хорошим началом для знакомства, Лора сложила руки и поклонилась:

– Намаете.

С восхищенной улыбкой женщина ответила на ее приветствие и сказала по-английски, тщательно подбирая слова:

– Я магарани Камала. Добро пожаловать в Манпур, леди Фалкирк.

– Спасибо, ваше высочество. – Лора замолчала, ибо право вести беседу имеют только важные особы.

– Вы очень хорошенькая, леди Фалкирк, но не совсем в британском духе. Больше… – Камала взмахнула рукой с золотыми браслетами, подыскивая нужное слово.

– Во мне не британская, а русская кровь, с примесью татарской, – ответила Лора, переходя на персидский.

– Вы так замечательно говорите на моем языке, леди Фалкирк. Мой муж желает, чтобы я изучала английский, я уже начала, только мне предстоит еще много учиться. – Магарани указала ей на мягкую скамеечку у ног. – Прошу садиться. Как-нибудь мы поговорим с вами по-английски, а сейчас хочется говорить свободно. Несколько ваших соотечественниц приезжали к нам в Дхарджистан, но ни одна не говорила по-персидски так хорошо.

– С удовольствием отвечу на ваши вопросы. Но простите, если я допущу ошибку в придворном этикете, ваше высочество.

– Не волнуйтесь, – ослепительно улыбнулась Камала. – Меня не так легко обидеть. Что привело вас в Дхарджистан?

– Мой дядя, русский полковник Петр Андреевич Кушуткин, оставил на хранение у вашего мужа личные вещи. Сейчас, когда он умер, я приехала забрать их.

– Какая жалость. Полковник был восхитительным человеком, его визиты доставляли мне удовольствие.

– Вы были с ним знакомы? – удивилась Лора.

– Хоть я и обязана сидеть во время официальных приемов закутанная с ног до головы, но по дворцу я хожу без вуали, иногда появляюсь в таком виде перед хорошими друзьями. – Камала озорно улыбнулась. – Из всех каст Индии раджпуты самые независимые, кое-кто считает нас бесстыдными. Вы когда-нибудь слышали, что наши принцессы часто сами выбирают мужей?

– Нет, – ответила заинтригованная Лора. – Вы сами выбирали Раджива Сингха?

– Это не был настоящий выбор. Мой отец, раджа Станпура, пригласил во дворец целую дюжину принцев, но Раджив Сингх превосходил других, как солнце превосходит звезды. Наверное, вам известно, что «сингх» означает «лев». Это не только имя, но и характер человека. Увидев моего Раджива, я сразу поняла, что он настоящий лев и мы просто созданы друг для друга.

– Сколько же вам тогда было, ваше высочество?

– Пятнадцать. Возраст для невесты солидный, но мой отец упорно не хотел расставаться со мной. Вы меня утомите, если постоянно будете называть «ваше высочество». При личных встречах называйте меня Камалой.

– Сочту за честь, но и вы, пожалуйста, зовите меня Лорой.

Магарани вдруг опечалилась.

– Пока Бог не послал нам детей. А у вас они есть, Лора?

– Мы женаты всего несколько недель. Даже для своей нации я не слишком молодая невеста.

Стараясь исправить неловкость, Камала быстро добавила:

– Вам стоило ждать, чтобы получить такого мужа. Жаль, что у него нет глаза, но все равно он весьма импозантный мужчина. Он похож на парящего сокола, принца воздуха. У вас есть гороскоп? Нет? Если я буду знать, где и когда вы с мужем родились, то попрошу составить ваши гороскопы – кармические связи, зоны согласий и расхождений. Вам самой никогда до этого не дойти. Наверное, вы долго жили в Индии, раз так хорошо говорите по-персидски, – сменила тему мага-рани. – Где ваш дом?

Камала была хорошей собеседницей, и, когда аудиенция подошла к концу, женщины расстались чуть ли не подругами. Пока Лору вели обратно через лабиринты дворца, она думала о гороскопах. Может, ей действительно посчастливится узнать что-нибудь полезное относительно своего брака.

Вернувшись в апартаменты, Лора увидела мужа на балконе и решила присоединиться к нему, правда, на почтительном расстоянии.

– Ну и как? Вы с магараджей пришли к единому мнению по поводу артиллерии?

– Пожалуй. Он прекрасно знает предмет, и я с нетерпением жду военного парада.

– Магараджа производит сильное впечатление, – заметила Лора.

– Согласен. – Хотя во дворике не было ни души, Йен чисто интуитивно понизил голос. – Будем надеяться, что он поддерживает британцев в общепринятом смысле этого слова.

– Ты думаешь, он может что-то замышлять против Англии?

– Не хотелось бы так думать, он был бы для нас сильным противником. – Йен задумался. – Мы должны внимательно слушать, о чем говорят вокруг. Пожалуй, я попрошу Зафира подружиться с местными солдатами, они на удивление много знают о планах своих командиров.

Глядя на изящный профиль жены, он подумал о том, сколько шпилек потребовалось, чтобы скрепить этот узел волос, и как было бы красиво, если бы они упали ей на плечи. Йен быстро перевел взгляд на струящийся внизу фонтан.

Кажется, Лора уже простила его за случившееся в доме Хабибура, но он простить себе этого не мог. Он знал, что со временем жена преодолеет страх перед физической близостью, ибо женщина, которая с таким восторгом отвечала на его ласки, не сумеет их забыть, а время, терпение и понимание сделают свое дело.

Йен вздохнул. К сожалению, он никогда не отличался терпением.

– Как тебе понравилась магарани? Я уверен, это она пригласила тебя за занавеску.

– Камала – самая красивая женщина в Индии и, возможно, самая очаровательная. Мы с ней одного возраста, но она напоминает мне мать.

– Камала и Раджив Сингх – это величайшая история любви. В городе считают, что они перевоплощение Шах Джахан и Мумтаз-Махал. – Заметив недоумение жены, Йен объяснил:

– Шах Джахан тот самый правитель, который построил Тадж-Махал в память о любимой супруге Мумтаз-Махал.

– И Камала с мужем являются их перевоплощением? Как романтично. Может, им повезет больше, и они проживут вместе долгую жизнь, – грустно произнесла Лора.

Йен понимал ее. Быть легендой приятнее, чем состоять в браке, в котором слишком много страсти и еще больше проблем.

Тут в гостиную вошли двое слуг с подносами. Индусы высшей касты никогда не делили трапезу с людьми, не принадлежащими к их рангу, поэтому Йену с Лорой предлагалось есть у себя в апартаментах.

Вымыв руки, они сели за низенький столик, на который слуга уже поставил блюдо с жареным барашком.

– Странно, что подали мясо, – заметила Лора. – По-моему, в высшей касте одни вегетарианцы.

– Многие, но раджпуты едят мясо. К тому же здесь огромное и сложное хозяйство, а люди – всевозможных религий, их надо накормить. Раджив Сингх достаточно мудр, чтобы ладить со всеми. Его армия состоит из полков индусов, мусульман и сингхов, хотя они находятся в разных казармах, однако все готовы сражаться за магараджу. Он поступил разумно, пригласив лучших офицеров Европы обучать свою армию, но присовокупил и местные воинские традиции.

Супруги только покончили с едой, когда появился управляющий в сопровождении двух стражников.

– Эту шкатулку, мэм-саиб, которая была собственностью вашего дяди, посылает вам с наилучшими пожеланиями Раджив Сингх. Теперь она ваша. – Управляющий с поклоном удалился.

Лора с восхищением разглядывала наследство Петра. Шкатулка выглядела сильно побитой, но замок был закрыт.

– У тебя, случайно, нет подходящего ключа? Мне бы не хотелось взламывать замок, – обратилась Лора к мужу.

Йен внимательно осмотрел шкатулку, затем ушел в свою комнату и вернулся с куском проволоки. Он осторожно поколдовал над замком, и вскоре послышался щелчок.

– Ты обладаешь любопытными способностями, – заметила удовлетворенная Лора.

– Офицеру и джентльмену нужно быть готовым ко всяким неожиданностям, – спокойно ответил Йен.

– Наверное, тебя не учили этому в академии.

– Когда я служил на границе, мой сержант как-то от нечего делать научил меня вскрывать замки. Я учился, чтобы скоротать время, а теперь эти знания оказались полезными.

Лора открыла шкатулку, которая доверху была заполнена письмами и журналами.

– Дядя писал, что там нет ничего ценного, – разочарованно сказала она, – но я все же надеялась на что-нибудь более экзотическое.

– Почему бы тебе не вынуть все бумаги, – предложил Йен.

Лора начала складывать бумаги на стол, стараясь не нарушать порядка.

– Ты прав, на дне лежат какие-то вещицы, завернутые в холстинки. – Она раскрыла одну, увидела золотые карманные часы прекрасной работы и вскрикнула от восторга. – Я их помню! Сначала они принадлежали моему деду Кушуткину. По семейной легенде, их сделал часовщик французского короля. Помню, дядя заводил Пружинку и подносил часы мне к уху, чтобы я слушала музыку. – Лора улыбнулась воспоминаниям и сказала:

– Думаю, Петр был бы рад, если бы они попали к тебе. Возьми.

– Ты отдаешь их мне? – удивился Йен.

– Дядя писал, что ты ему как сын, которого у него не было, поэтому часы должны принадлежать тебе. А раз ты мой муж, то я в любое время смогу посмотреть на них.

– Спасибо. – Йен погладил сверкающее золото. – Полагаю, не стоит говорить, что они для меня значат.

– Не стоит. – Лора довольно улыбнулась и начала разворачивать следующую вещь. Это оказалась старинная, покрытая эмалью табакерка с нефритовой фигуркой женщины на крышке. В табакерке лежали высохшие сигары и нож для бумаги с золотой ручкой. Но самой поразительной была сплющенная ружейная пуля.

– Эти вещи мне не знакомы. Не знаю, как они у дяди очутились и что для него значили.

– Наверное, пулю когда-то вынули из тела Петра Андреевича, – сказал Йен. – Мужчины часто испытывают сентиментальные чувства к пулям, которые их чуть не убили. У меня тоже есть парочка.

– Значит, это одна из тех самых пуль, на которых мужчины так любят высекать свое имя? – с иронией спросила Лора.

Как и писал Петр, ничего ценного в его вещах не было. Но бумаги полковника могли представлять определенный интерес.

– Жаль, что я не умею читать по-русски, – вздохнул Йен. – Где-то здесь находится информация об «огне по всей Индии». Сколько времени у тебя займет просмотр бумаг?

– Боюсь, много. – Лора взяла дневник, лежавший сверху, пролистала. – По крайней мере у дяди были чернила и бумага, да и почерк тут поразборчивее, чем в тюремном дневнике. По-моему, он находился в Индии в одно время со мной, но почему-то не приехал меня навестить.

– От Дхарджистана до Бейпура очень далеко. К тому же поездка могла бы плохо для него закончиться.

– Меня всегда беспокоило, что для Англии он враг, мы с папой всегда так радовались его приездам. – Лора вздохнула, беря стопку, перевязанную вылинявшей ленточкой. – Любовные письма, как ты думаешь? Боже милостивый, да ведь это мои письма! Дядя хранил их все годы. Здесь есть и письма мамы.

Вспомнив, что Петр советовал племяннице быть повнимательнее при разборе шкатулки, Йен сказал:

– Здесь может оказаться тайник, где он хранил секретные бумаги. Разреши мне посмотреть?

– Изволь.

Узорчатая индийская ткань, выстилавшая дно, казалась новее самой шкатулки, поэтому Йен аккуратно подрезал ткань перочинным ножом и вытащил дощечку, под которой лежал хлопок-сырец. Несколько разочарованный, он провел по нему пальцами и сразу нащупал два предмета. Развернув голубой шелк, Йен присвистнул от удивления: у него на ладони сверкнул темно-красный рубин величиной с грецкий орех. Во втором сверточке оказался бриллиант, не уступающий рубину.

– Лора, дорогая, – сказал Йен, переведя дух. – Я нашел кое-что более интересное, чем бумаги.

Та равнодушно посмотрела в его сторону и ахнула.

– Боже милосердный, неужели это то, о чем я думала?

– Давай посмотрим, что здесь спрятано еще. Через десять минут на столе лежала груда камней, искрясь всеми цветами: крупные, неоправленные, без единого изъяна.

– Где Петр все это раздобыл? – хрипло спросила Лора.

– Во время своих поездок в Среднюю Азию он имел возможность заработать деньги. Однажды в Афганистане мне удалось обменять пистолет на рубин внушительных размеров. Мы с продавцом были довольны сделкой. Благодаря этому камню я безбедно жил несколько лет. Возможно, Петр обращал деньги в камни, в Индии он мог покупать их во много раз дешевле, чем они стоят в Европе.

– Такое объяснение мне нравится. Я бы не хотела думать, что мой дядя обокрал храм.

– Он же говорил тебе, что если ты приедешь в Дхарджистан, то не пожалеешь об этом.

Лора набрала полную горсть камней, глядя, как они переливаются всеми цветами радуги.

– Вот уж нечаянное приданое, – сказала она.

– С ним ты можешь стать независимой женщиной. Йен ощутил душевную боль. Раньше он утешал себя мыслью, что, женившись на Лоре, оказал ей материальную поддержку, а теперь она в этом уже не нуждалась, став гораздо богаче его.

Лора посмотрела на мужа, ее глаза весело блеснули;

– Если бы не ты, душенька, шкатулка так бы и лежала в сокровищнице магараджи и, возможно, ее когда-нибудь выкинули бы со всем содержимым за ненадобностью. Тогда погибли бы и часы дяди Петра.

– Как тебе удается читать мои мысли, Лариса? – смущенно улыбнулся Йен.

– Все русские обладают подобным талантом, – высокомерно заявила она.

– Теперь я в этом не сомневаюсь. Йен выбрал крупный топаз, отливающий золотом, и приложил к ее платью.

– Как бы ты ни решила поступить с остальными камнями, но этот предназначен именно для тебя. Я найду хорошую оправу, и мы сделаем тебе серьги.

– Идея мне нравится.

Ее янтарные глаза могли свести с ума любого мужчину, и Йен мысленно похвалил себя за самообладание. Почему так трудно делать простые вещи? Не глядя на жену, он принялся заворачивать камни в хлопок.

– Давай ради безопасности положим драгоценности обратно в шкатулку, – сказал он, жалея, что не может поступить так же со своей страстью.

Глава 24

Равнину заволокло пылью, летевшей из-под ног солдат и лошадиных копыт, но те, кто наблюдал парад со слонов, оказались в еще худшем положении. В их числе был Йен, который сидел под балдахином рядом с магараджей.

Со дня прибытия в Манпур он большую часть времени проводил с Радживом Сингхом, обсуждая различные аспекты военных действий. Между ними установились дружеские отношения, хотя взаимное уважение и симпатия не мешали проявлять некоторую осторожность в разговорах, поэтому существовал полушутливый-полусерьезный барьер, который оба старались не переступать.

Когда пехота закончила маневры, ей на смену пришел батальон улан, который, проскакав галопом, свернул вправо, не нарушая стройных рядов. Королевская конница не смогла бы сделать лучше.

– Превосходно, ваше высочество, – заметил Йен.

– Вы не находите, что они не уступают эскадронам британских улан?

– Возможно, но все познается в сравнении.

– Понимаю, – вежливо согласился магараджа и, кивнув на слонов, подтягивающих орудия, продолжал:

– Муштра необходима, так как без дисциплины армия лишь толпа, которую легко разобьют обученные войска противника. Ваша армия доказывает это снова и снова. И все-таки главное для солдата – личная храбрость, а не муштра.

– Возможно, однако из своего опыта я знаю, что солдат всегда выполнит то, что от него требуется, если он хорошо обучен, доверяет командирам и товарищам, которые его не подведут.

– Я тоже пришел к такому выводу, – нахмурился Раджив Сингх. – Моя армия хорошо обучена и вооружена, но ее требуется испытать в деле. Армия Пенджаба тоже хорошо обучена и вооружена, к тому же гораздо немногочисленнее, что может испортить всю картину.

Шестьдесят пушек выстрелили почти разом, произведя эффект страшного оглушительного взрыва: четыре залпа в минуту, последний почти сливался с первым. Артиллеристы также хорошо усвоили свой урок.

Йену пришлось выдержать паузу и уж потом ответить магарадже:

– Договор, который вы подписали с Англией, предусматривает немедленную помощь, если кто-то вздумает напасть на Дхарджистан.

– У вас столько войск привязано к Афганистану, что от вашей армии почти ничего не осталось. He-ужели такими силами вы поможете мне остановить пенджабцев?

– Да. Мы выполним свой долг, даже если нам придется вывести полки из Калькутты и Мадраса.

– Сомневаюсь, – усмехнулся магараджа. – К тому же я не склонен пускать британские войска на территорию Дхарджистана. Хорошо, когда тигр приходит защитить тебя, но попробуй его потом убедить, чтобы он ушел.

– Мне бы очень хотелось считать ваши опасения беспочвенными, – с сожалением заметил Йен, – но мы с вами знаем, как обстоят дела. В Англии есть определенная группа политиков, которые будут рады воспользоваться такой возможностью. Однако есть и другие люди, которые полагают, что сильное независимое государство под вашим правлением есть лучшая защита британских интересов против Афганистана.

– Довольно откровенное признание для британца. Вы не считаете себя обязанным защищать свое правительство?

– Английское правительство сделало много такого, чего нельзя оправдать, – твердо заявил Йен. – Мой народ, шотландцы, очень пострадал от этого правительства.

– Похоже, ваша обида скорее личная, чем политическая. Наследство ведь не единственная причина вашего ухода из армии?

– Не единственная, – неохотно ответил Йен. – Когда я был с официальной миссией в Бухаре, меня посадили в тюрьму и продержали там полтора года. Эмир согласился освободить меня, если получит от королевы подтверждение моего статуса.

– Но из гордости или безразличия к вашей судьбе правительство ничего не сделало, – моментально догадался Раджив Сингх.

– Абсолютно ничего. Я бы умер в Центральной Азии, если бы не усилия моей семьи, поэтому я твердо решил подать в отставку.

– Значит, правительство вас предало. А не хотели бы вы служить мне, Фалкирк?

– Сэр?

– Хотите командовать моей армией? Вы прекрасный стратег и тактик. – Магараджа одарил его очаровательной улыбкой. – Жаль, если ваши таланты пропадут, когда станете простым землевладельцем.

Вряд ли такая идея пришла в голову Раджива Сингха только сейчас, не зря же последние дни он беседовал с гостем о его службе в армии. Йен задумался. У него будут власть, деньги, возможность применить свои знания на практике.

Но зачем? В будущем он хотел иметь счастливый брак, пустить корни на земле своих предков. А если совсем заскучает, то всегда может занять свое место в палате лордов, чтобы ругать английское правительство за излишнюю самоуверенность. Командование армией не входило в его планы.

– Вы оказали мне большую честь, ваше высочество, но я вынужден отклонить ваше предложение.

– Оно остается в силе, Фалкирк. В любом случае мне бы хотелось, чтобы вы сопровождали меня в короткой поездке по пограничным крепостям.

– Счастлив поехать с вами, но не ждите, что я изменю свое решение.

– У вас будет власть, Фалкирк, вы оставите след в истории.

– Реальная власть у вас. По сравнению с Дхарджистаном мое поместье в Шотландии крохотное, зато я буду там королем.

– С этим трудно спорить, – засмеялся магараджа. – Но в отличие от вашего правительства я никогда не предаю людей, которые верно служат мне. Обсудите мое предложение с женой. Мне кажется, она счастлива здесь, и магарани любит ее. Если вы станете командующим, леди Фалкирк тоже выиграет от этого. Все женщины любят драгоценности, и вы можете завалить ее бриллиантами.

– Я поговорю с ней, – пообещал Йен, – хотя она не относится к числу женщин, которых можно убедить бриллиантами.

Когда тяжелые пушки открыли огонь с интервалом в одну секунду, Йен принялся считать выстрелы. Ну что же, сотни вполне достаточно, чтобы сровнять с землей крупный город.

Когда слух восстановился, Йен повторил то, что он сказал Лоре несколькими днями раньше:

– В вашей армии европейская военная наука сочетается с лучшими традициями воинов-раджпутов. Превосходный результат, ваше высочество.

– Вы человек понимающий, Фалкирк. Индия – прекрасная мать, она способна принять все новое, что приходит к ней, и сделать это своей неотъемлемой частью. Все захватчики, все религии, когда-либо достигавшие этой земли, оставались на ней, поглощенные Матерью-Индией. Здесь есть место для каждого, будь то персиянин или мусульманин. – Магараджа с вызовом посмотрел на Йена. – Несмотря на английское правление, только некоторые из вас способны оказать влияние на землю такую большую и динамичную, как эта. Срок вашей власти истекает, и вы уйдете, не оставив следа.

– Но что-то все-таки останется. Дисциплина, правосудие.

Магараджа фыркнул:

– От дисциплины есть своя польза, а ваше британское правосудие не что иное, как узкое понятие, которое больше годится для мелких землевладельцев. Ценность имеют лишь богатство индийской культуры и разнообразие ее общества. Сколько бы вы ни пытались изменить нас, вам это никогда не удастся.

Йен еще не видел Раджива Сингха таким взволнованно-напряженным и, желая разрядить обстановку, сказал:

– Да мы с вами этого и не хотим. Подобно римлянам, мы правим, не вмешиваясь в судьбы людей. – Тут он вспомнил о погребальных кострах и добавил:

– По крайней мере не слишком часто. Надеюсь, когда для британцев наступит время покидать Индию, мы уйдем отсюда с миром, а не в ярости. Индия и Англия многому научились друг у друга.

На равнине два батальона кавалерии устроили показательные выступления, но магараджа не смотрел в их сторону.

– Вы принадлежите к лучшим людям вашей расы, Фалкирк. Вот почему я хочу, чтобы вы были на моей стороне.

Наконец он соизволил обратить свой взор на всадников, и Йен последовал его примеру, однако голова у него была занята не войсками Дхарджистана и не льстивыми речами Раджива Сингха. Он понял, что магараджа далеко не в восторге от Англии.

День военного парада стал выходным для многих слуг дворца. Мире, возбужденной зрелищем, совсем не хотелось возвращаться на женскую половину, и она обрадовалась, когда увидела пробиравшегося сквозь толпу Зафира, с которым не встречалась с самого приезда в Манпур.

Он выглядел, как обычно, высокомерным и наглым. Настоящий варвар. Но улыбка делала его греховно-привлекательным.

– Здравствуй, маленькая голубка. Раз мы оба свободны, не желаешь ли прогуляться со мной в парке?

Мира засомневалась, а потом все-таки решила, что они с Зафиром служат Фалкиркам, значит, как бы в одной семье. Кроме того, ей очень хотелось пойти.

– Ладно, мне сейчас нечего делать, только я должна вернуться до темноты.

На территории дворца было семь английских парков, которые предназначались для княжеской семьи и их приближенных, слуги же могли веселиться в обычных парках.

Мира подозревала, что ее спутник заранее обследовал все вокруг, чтобы найти укромный уголок, однако чувствовала себя в безопасности. Они гуляли, обменивались новостями. Мира рассказала, что у нее открылся талант рисовать карикатуры, чем она веселила компанию. Зафир, казалось, радовался, что она освободилась от запретов, которые существовали в доме Мохана.

– Скоро уже стемнеет, надо возвращаться, – с сожалением произнесла Мира. – Саиб не говорил тебе, когда мы уедем из Манпура?

– Завтра он едет в путешествие с магараджей, а я буду сопровождать его. Майор сказал, что мы будем отсутствовать пять или шесть дней, а потом отправимся в Бомбей.

– Значит, ты опять уезжаешь.

– Будешь скучать, маленькая голубка?

– Скучать по неотесанной деревенщине? – съязвила Мира.

Ей не следовало дразнить этого человека, ибо он моментально схватил ее и посадил на ветку, растущую параллельно земле. Мира вцепилась в нее обеими руками, чем и воспользовался Зафир. Наклонившись, он поцеловал ее в губы.

– Я просто хотел напомнить тебе, о чем ты будешь скучать. Когда «напоминание» подошло к концу, у Миры уже пропало желание оттолкнуть нахала. Она немного расслабилась, но едва его рука, ласкающая ей грудь, полезла ниже, Мира тут же предупредила:

– Остановись. Этого ты делать не должен.

– Я надеялся, что ты разбитная вдовушка, которая не боится пересудов, а выходит, у тебя еще осталось желание быть добродетельной.

– А ты как думал? – возмутилась Мира. – Неужели я позволю какому-то бандиту загубить себя?

– Тогда у меня нет выбора. Я должен на тебе жениться.

Если бы Зафир не держал ее за талию, она бы свалилась от удивления на землю.

– Ты серьезно?

– Да, маленькая голубка. – Он нежно поцеловал ее. – Я серьезен, как никогда в жизни. Хочешь стать моей женой и рожать мне сыновей-воинов?

Мире хотелось побыстрее дать согласие, но здравый смысл победил.

– А что тебя больше интересует, – осторожно начала она, – я или мои драгоценности?

– Я рад, что ты не бесприданница, но я из хорошей семьи, да и сам заработал деньги на службе в британской армии. Моей жене не придется продавать свои драгоценности, чтобы купить хлеба. Если бы я не любил, то никакие сокровища мира не заставили бы меня взять тебя в жены.

Когда Зафир вот так смотрел на нее, она готова была согласиться на что угодно, но тут вспомнила о главном препятствии.

– Я должна принять ислам?

– Да. Мне лично это все равно, но мои дети должны вырасти правоверными. К тому же запомни: мусульмане не сжигают на костре своих вдов.

– Зато мусульмане имеют не одну жену. У тебя есть другие женщины?

– Маленькая голубка уже ревнует! – восхитился Зафир. – Хотя Коран разрешает нам иметь четырех жен, патханы по традиции довольствуются одной, за исключением тех случаев, когда человек богат, а его жена не родила ему сыновей.

– Я могу оказаться бесплодной. Мы с мужем прожили три года без всяких последствий.

– Мохан был старым человеком.

– Вряд ли я бесплодна, но если такое случится, ты выгонишь меня?

– Нет, ты останешься главной женой, хозяйкой моего дома. Если я умру, у тебя всегда будет дом и положение в моей семье.

– А они не станут возмущаться, что я чужая?

– Нет, раз я выбрал тебя. Мать только обрадуется, что у меня наконец появилась жена. – Серые глаза Зафира озорно блеснули. – Если ты беспокоишься относительно бесплодия, я помогу тебе это выяснить.

– Соблюдай приличия, варвар. Я лягу с тобой, когда мы поженимся. – Я готов. – Зафир посерьезнел. – Выйдя за меня замуж, ты потеряешь свободу, которой пользуются индийские женщины, зато приобретешь другую свободу и мою защиту. Хотя наши женщины закрывают лицо, в доме они пользуются влиянием и уважением. – Зафир взял ее руку, перецеловал все пальцы. – Я действительно люблю тебя, маленькая голубка, и не только за то, что ты красивая, но еще и потому, что у тебя сердце львицы.

Мира все еще колебалась, и он продолжал уговаривать ее:

– Тебе лучше принять мое предложение. Много ли найдется мужчин, которые захотят жениться на особе с языком как жало змеи.

– Ты не поверишь, но много.

– За тобой ухаживает другой мужчина? – угрожающе спросил Зафир. – Может, придется тебя похитить?

Мира предпочла больше не дразнить его, а то еще окажется на спине лошади, словно куль с зерном.

– Мужчины уже проявляли ко мне интерес, но я не обращала на них внимания. Никто не может сравниться с тобой. Я склонна принять твое предложение, но раз замужество очень изменит мою жизнь, то мне нужно подумать.

Зафир сжал ее в объятиях.

– Позволь мне сделать еще кое-что, над чем ты тоже можешь подумать.