Текст книги "Ромул"

Династия Альба-Лонги

После исчезновения Энея царем латинов стал его сын Асканий. Он был вынужден продолжить нелегкую войну с Мезенцием. Когда Лавиний подвергся осаде, Асканий проявил себя как хитрый политик и талантливый полководец. Ему удалось не только снять осаду с города и разгромить лагерь этрусков, но и заставить царя Мезенция по собственной воле заключить перемирие с латинами[43]43
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 65. 1–5; II. 5. 5; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XV. 1–5; Плутарх. Римские вопросы. 78; Зонара. VII. 1. 5; См. иную версию о начале правления Аскания: Тит Ливий. I. 3. 1–4.


[Закрыть].

Как уже говорилось, Эней, согласно предсказанию, заложил город Лавиний на том месте, где увидел лежащую на земле огромную белую свинью с тридцатью поросятами[44]44
  Вергилий. Энеида. III. 390–393; VIII. 43–48; Ср.: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 55. 4–5; 56. 1–5; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XI. 2–3; XII. 5.


[Закрыть]. В соответствии с этим же предсказанием, через 30 лет (по числу поросят) после основания Лавиния Асканий заложил в Лации новый город «и назвал его от цвета свиньи Альбой, потому что на языке латинян Альба значит “Белая”. Второе же название, Лонга, что в переводе значит “Длинная”, он дал потому, что в ширину город был узким, а в длину – протяженным»[45]45
  Диодор Сицилийский. VII. 5; См. также: Варрон. О латинском языке. V. 144; Вергилий. Энеида. I. 267–271; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 66. 1; Тит Ливий. I. 3. 3–4; Овидий. Метаморфозы. XIV. 609–610; Страбон. V. 3. 2; Анней Флор. I. 1. 4; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Юстин. XLIII. 1. 13; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVII. 1; Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 270; VI. 760; Зонара. VII. 1. 6.


[Закрыть].

Впрочем, современные ученые считают, что название «Альба-Лонга» скорее следует переводить как «Горный длинный город», поскольку слово «альба» в переводе с древнего лигурийского языка означает «гора», да и сам город протянулся вдоль хребта Альбанских гор. По словам Дионисия Галикарнасского, этот «город был выстроен между горой и озером, и они служили как бы оборонительной стеной города, делающей его неприступным. Ведь гора в тех краях очень кряжистая и высокая, а озеро глубокое и широкое, и равнина принимает его словно через открытые ворота, так что люди пользуются водой вдоволь. А раскинувшиеся вокруг долины – дивные на вид, плодородные и обильные виноградом и всяческими плодами, нисколько не уступающими дарам природы остальной Италии»[46]46
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 66. 2–3.


[Закрыть].

Во время строительства Альба-Лонги произошло «великое чудо» со священными изваяниями пенатов – богов-покровителей городской общины Лавиния. Дионисий Галикарнасский пишет, что «после того как в неприступном месте был сооружен храм для богов, статуи которых Эней вывез из Троады и водрузил в Лавинии, а затем кумиры были перенесены во внутреннее помещение святилища, с наступлением ночи – при том, что двери были заперты, стены ничуть не повреждены и крыша не тронута – они были обнаружены поставленными на прежних постаментах в Лавинии. А когда их опять переправили из Лавиния с молитвами и умилостивительными жертвами, они вновь заняли прежнее положение. И люд терялся в догадках, как поступить в подобных обстоятельствах, не желая ни разделить людей и богов на две части, ни вернуться на покинутое поселение. Вдруг их осенила мысль, способная утолить обе возможности: дозволить богам пребывать на старом месте, а людей для попечения о них возвратить из Альбы в Лавиний для проживания. И были выделены шестьсот блюстителей священнодействий, которые перебрались обратно вместе со своими домочадцами»[47]47
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 67. 1–2; См. также: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 67. 3–4; 68. 1–4; 69. 1–4; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVII. 2–3; Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 270.


[Закрыть].

Упомянутые изваяния пенатов вместе со статуей богини Афины Паллады (Палладием), по преданию, упавшей с неба, Эней привез из Трои[48]48
  Вергилий. Энеида. I. 378–379; III. 148–149; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. II. 66. 5; Овидий. Фасты. VI. 419–436; Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 378.


[Закрыть]. По данным Дионисия Галикарнасского, «после того как была захвачена низовая часть Трои, Эней продолжал удерживать крепость и спас из неприступных укрытий святыни великих богов и Палладий, еще сохраненный (ведь существуют домыслы, что следующей ночью проникнув в Илион, его выкрали Одиссей с Диомедом). Эней же вынес Палладий, покидая город, и доставил его в Италию»[49]49
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 69. 2.


[Закрыть]. Впоследствии Палладий был перенесен в Рим и долгое время хранился в храме Весты.

Асканий процарствовал 38 лет[50]50
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 70. 1; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 49–50.


[Закрыть] и умер, оставив наследником своего сына Юла. Однако последний не получил престола альбанских царей, поскольку латины избрали царем Сильвия, младшего сына Энея, которого Лавиния родила уже после смерти мужа, в силу чего он получил прозвище Постум («Посмертный»).

Вот что рассказывает о судьбе Сильвия Дионисий Галикарнасский: «Ведь после того как Асканий вступил на царствование, Лавиния, будучи в тягости, опасалась какой-либо каверзы с его стороны, поскольку приходилась ему лишь мачехой. Поэтому она вверила себя попечению некоего Тиррена из царских свинопасов. Она знала, что он слыл самым близким советником у Латина. Тиррен же отвел ее в непролазный лес, словно простолюдинку, из опасения, как бы не углядели знакомые. Там он содержал ее в срубленном им домишке в мало кому известной лесной долине. Родившееся у нее дитя Тиррен забрал к себе и стал воспитывать, нарекши его Сильвием от слова “лес”, что на эллинском языке звучит как “Лесовик”. По прошествии срока он проведал, что латины сбились с ног в поисках царицы, а в глазах простонародья на Аскании лежит вина за убиение младенца. Тогда Тиррен раскрыл народу правду и привел Лавинию вместе с ребенком из леса. Таким вот образом благодаря уготованной ему необычайной судьбе Сильвий обрел означенное имя, а после него и весь его род. Когда его брат (Асканий. – М. Б.) скончался, возникло сомнение в правах на царство одного Юла, старшего из детей Аскания, считавшего себя достойным принять отеческую власть. Но народ вынес справедливое решение не без влияния всяческих соображений и более всего того, что мать Сильвия была единственной наследницей царства. Юл же вместо царской власти был наделен некой священной силой и почетом, как для безопасности, свойственной монархии, так и для приятной жизни, чем еще и в мою пору пользуется пошедший от него род Юлиев»[51]51
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 70. 2–4; См. об этом же: Диодор Сицилийский. VII. 5; Вергилий. Энеида. VI. 756–766; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVI. 1–5; XVII. 4; Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 270; VI. 760; VII. 484; Ср.: Овидий. Фасты. IV. 39–42; Авл Геллий. II. 16. 3–8.


[Закрыть].

Сильвий царствовал 29 (по другим данным 49) лет и не совершил ничего, достойного упоминания[52]52
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 6; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVII. 4; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть]. Тем не менее после него все альбанские цари стали носить династическое имя «Сильвий»[53]53
  Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVII. 5; Сервий. Комментарии к Энеиде. VI. 760; 763; Августин. О граде Божием. XVIII. 19–20; Ср.: Тит Ливий. I. 3. 8; Авл Геллий. XVII. 21. 3; Фест. Silvii.


[Закрыть].

Престол Альба-Лонги унаследовал его сын Эней Сильвий, правивший более тридцати лет (или 31 год)[54]54
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Вергилий. Энеида. VI. 768–770; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 6; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Сервий. Комментарии к Энеиде. VI. 770; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть].

Потом 50 лет (или 51 год) царствовал Латин Сильвий, который известен тем, что подчинил окружающие земли и 18 соседних городов: Тибур, Пренесте, Габии, Тускул, Кору, Помецию, Ланувий, Лабики, Скаптию, Сатрик, Арицию, Теллены, Крустумерию, Ценину, Фрегеллы, Камерию, Медуллию и Болу[55]55
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 6–7; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVII. 6; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть]. Ученые до сих пор спорят о точном местоположении большинства городов, упомянутых в этом списке.

Далее следует череда альбанских царей, о деяниях которых почти ничего не известно: Альба Сильвий правил 38 (или 39) лет[56]56
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 8; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть], Эпит (Атис, Капет) Сильвий – 26 лет[57]57
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 8; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть], Капис (Апис) Сильвий – 28 лет[58]58
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Вергилий. Энеида. VI. 768; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 8; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70; См. также: Сервий. Комментарии к Энеиде. X. 145; Исидор Севильский. Этимологии. XV. 1. 54.


[Закрыть], Кальпет (Карпент, Капет) Сильвий – 13 лет[59]59
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 1; Тит Ливий. I. 3. 8; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть].

Следом восемь лет царствовал знаменитый царь Тиберин (Тиберий) Сильвий, который известен тем, что организовал большой военный поход против этрусков и, «переправляясь с войском через реку Альб (Альбулу. – М. Б.), попал в водоворот и погиб, отчего эта река стала называться Тибр»[60]60
  Диодор Сицилийский. VII. 5; См. также: Варрон. О латинском языке. V. 30; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 2; Тит Ливий. I. 3. 8; Овидий. Фасты. II. 389–390; IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Фест. Albula; Tiberis; Лактанций. Божественные установления. I. 11. 59; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVIII. 1; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Сервий. Комментарии к Энеиде. III. 500; VIII. 330; Кассиодор. Хроника. 51–70; Исидор Севильский. Этимологии. XIII. 21. 27; Зонара. VII. 1. 7; Ср.: Вергилий. Энеида. VIII. 330–332.


[Закрыть].

Затем 41 год правил Агриппа Сильвий[61]61
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 2; Тит Ливий. I. 3. 9; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Солин. XL. 16; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть], а после него 19 лет царствовал Аррамулий (Аллодий, Ромул, Ремул, Аремул) Сильвий. Последний был очень гордым и надменным человеком. Диодор Сицилийский пишет, что он «вел себя высокомерно и враждебно против могущества Зевса. Так, во время осеннего сбора урожая, когда гремели частые и сильные громы, он велел войскам ударять всем вместе по приказу мечами в щиты и утверждал, что производимый таким образом грохот сильнее самого грома. Однако за презрение к богам он понес наказание, поскольку был поражен ударом молнии, а дом его погрузился полностью в Альбанское озеро. Римляне, живущие у озера, до сих пор показывают как свидетельство этого события видимые под водой колонны, стоящие в глубине на том самом месте, где был царский дворец»[62]62
  Диодор Сицилийский. VII. 5; См. также: Диодор Сицилийский. VII. 7; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 3; Тит Ливий. I. 3. 9; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVIII. 2–4; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Павел Орозий. I. 20. 5; Кассиодор. Хроника. 51–70; Зонара. VII. 1. 8.


[Закрыть].

После этого царем стал Авентин Сильвий, который правил 37 лет. Однажды во время битвы с соседями он был вынужден отступить на один из притибрских холмов, где погиб и был похоронен. В честь него этот холм был назван Авентином[63]63
  Варрон. О латинском языке. V. 43; Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 4; Тит Ливий. I. 3. 9; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 609–622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Фест. Aventinus; Лактанций. Божественные установления. I. 11. 59; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XVIII. 4; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Сервий. Комментарии к Энеиде. VII. 657; Августин. О граде Божием. XVIII. 21; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть].

Вслед за ним престол Альба-Лонги занял Прока Сильвий, который царствовал 23 года[64]64
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 4; Тит Ливий. I. 3. 10; Овидий. Фасты. IV. 39–53; Метаморфозы. XIV. 622; Аппиан. Римская история. I. 1. 2; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XIX. 1; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть]. Сохранилась история о том, как в раннем детстве Прока счастливо спасся от когтей зловещих ночных птиц благодаря вмешательству италийской богини-нимфы Краны:

 
Хищных порода есть птиц, не тех, что томили Финея
Голодом жутким, но тех, что происходят от них:
Головы их велики, очи зорки, а клюв беспощаден,
В крыльях видна седина, крючьями когти торчат.
Ночью летают, хватают детей в пеленах колыбельных
И оскверняют тела этих младенцев грудных.
Клювами щиплют они, говорят, ребячьи утробы
И наполняют себе выпитой кровью зобы.
Это сипухи. Их так по сипению все называют,
Ибо от них по ночам жуткий разносится сип.
Так что иль птицы они от рожденья, иль старые ведьмы,
Силой марсийских словес преображенные в птиц,
Только явились они в спальню Проки. Родившийся Прока —
Было ему лишь пять дней – свежей добычей им стал.
Новорожденного грудь сосут они, жадно терзая,
Мальчик несчастный вопит, криком на помощь зовет,
В страхе на голос его кормилица мчится к малютке
И на щеках у него видит следы от когтей.
Что же ей делать? Лицо младенца такого же цвета,
Как замерзает листва поздняя в ранний мороз.
Крану на помощь зовет, а та в ответ: «Успокойся:
Будет твой сосунок снова и жив и здоров».
К люльке она подошла, и мать и родитель рыдают,
Крана же им говорит: «Я излечу его вам!»
Тотчас же, трижды она земляничником тронувши двери,
Трижды листвою его тронула также порог;
Вход окропляет водой (а в воде этой было и зелье);
И от двухмесячной был потрох свиньи у нее.
«Птицы ночные, – она говорит, – пощадите младенца
Чрево: за малого вам малая жертва идет.
Сердце за сердце, молю, нутро за нутро вы берите:
Этою жизнью плачу вам я за лучшую жизнь».
Жертвуя так, все нутро рассекает, на воздух выносит
И оглянуться назад тем, кто с ней был, не велит.
Януса белую ветвь с колючкой она прикрепляет
К щели оконной, где мог в комнату свет проникать.
После того, говорят, колыбели не трогали птицы,
А у младенца опять стало румяным лицо[65]65
  Овидий. Фасты. VI. 131–168; О царе Проке см. также: Вергилий. Энеида. VI. 767; Овидий. Метаморфозы. XIV. 622–625; Сервий. Комментарии к Энеиде. VI. 767; IX. 387; Августин. О граде Божием. XVIII. 21; Павел Орозий. II. 2. 3–5.


[Закрыть].
 

Прока оставил двух сыновей – старшего Нумитора и младшего Амулия. Править должен был Нумитор, но Амулий оттеснил брата от власти и сам утвердился на престоле Альба-Лонги на долгих 43 (или 42) года[66]66
  Диодор Сицилийский. VII. 5; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 71. 4; Евсевий. Хроника. I. 289–291 (11–12); Иероним. Хроника. I. 62b—84b; Кассиодор. Хроника. 51–70.


[Закрыть]. Время его правления приходится на первую половину VIII века до н. э.

Древний Лаций

Вышеупомянутые события происходили на территории древнего Лация, которому в VIII веке до н. э. суждено было стать колыбелью Римского государства.

Область Лаций (Latium) лежит в Центральной Италии, между Этрурией и Кампанией. В древности она занимала небольшую территорию, ограниченную устьем Тибра и его притоком Аниеном (Анио), отрогами Апеннинских гор и Тирренским морем. Это довольно холмистая равнина, посреди которой высятся Альбанские горы, была когда-то сплошь покрыта лесами и имела весьма богатую растительность благодаря плодородной почве, содержащей вулканический пепел, и более влажному, чем сейчас, климату. Так, по словам Феофраста, «Лаций представляет собой местность сплошь сырую; на равнине там растут лавры, мирты и изумительные буки. Там рубят деревья такой длины, что одного бревна хватает на весь киль для тирренского судна. На горах растут сосна и пихта»[67]67
  Феофраст. О растениях. V. 8. 3.


[Закрыть]. Ему вторит географ Страбон: «Весь Лациум – благодатный край, богатый всевозможными плодами, кроме немногих местностей на побережье, которые болотисты и нездоровы… или некоторых горных и каменистых областей. Впрочем, даже и последние не совсем бесплодны и бесполезны, а имеют тучные пастбища, леса и дают некоторые плоды, растущие на болотистой и каменистой почве»[68]68
  Страбон. V. 3. 5.


[Закрыть]. Судоходный в то время Тибр связывал Лаций с внутренними частями Италии и способствовал оживленной торговле между соседними народами.

Древний Лаций

Лаций был заселен уже в эпоху палеолита (древнекаменного века). В то далекое время люди в основном обитали в пещерах или гротах, занимались охотой, собирательством и рыболовством, использовали каменные и костяные орудия труда (топоры, скребки, наконечники стрел). А вот в эпоху неолита (новокаменного века) они уже стали строить долговременные хижины-землянки, пользоваться грубой глиняной посудой, совершенствовать орудия труда из камня, кости и рога. Наряду с охотой и рыболовством начинают развиваться скотоводство и земледелие. В III тысячелетии до н. э. происходит переход от неолита к энеолиту (медному веку). Люди начинают применять медь для изготовления оружия, орудий труда и украшений.

Примерно в первой половине II тысячелетия до н. э. в Италии наступает бронзовый век – период, когда люди широко использовали всевозможные изделия из бронзы. С этого же времени (около 1600 до н. э.) в Средней и Южной Италии появляется апеннинская археологическая культура. Жильем для носителей этой культуры служили овальные или круглые, углубленные в землю хижины, которые располагались группами на вершинах холмов. Покойников своих они хоронили по обряду трупоположения. Апеннинцы более активно занимались сельским хозяйством: выращивали пшеницу, ячмень, просо, бобы, лен и огородные культуры. Важную роль играло и скотоводство. По находкам костей археологи определили, что люди держали собак, лошадей, коз, овец, коров и свиней. При этом занимались тогда в основном перегонным скотоводством – в начале лета скот отправляли на горные пастбища, а осенью возвращали в низины. В то же время продолжал процветать охотничий промысел, поскольку в лесах Италии в изобилии водились медведи, кабаны, олени, волки, зайцы, дикие козы и пр.

Согласно античной традиции древнейшими обитателями Лация, помимо неких мифических туземцев, являлись сикулы (греч. сикелы), обосновавшиеся здесь с незапамятных времен. Считается, что они принадлежали к одной из ветвей лигурийских племен. В конце II тысячелетия до н. э. сикулы были вынуждены покинуть Лаций и в целом Центральную Италию из-за давления пришедших сюда племен аборигинов (латинов) и пеласгов. Сикулы, двинувшись на юг, прошли весь Апеннинский полуостров, но отовсюду их изгоняли и нигде они не смогли найти пристанища. В конце концов они переправились на Тринакрию (Сицилию), где обрели свою новую родину, но для этого им, в свою очередь, пришлось потеснить коренных обитателей острова – сиканов. Со временем Тринакрия по имени сикулов (сикелов) стала называться Сицилией (Сикелией)[69]69
  Диодор Сицилийский. V. 2. 1; 6. 1–4; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 9. 1–2; 16. 1; 4–5; 17. 1; 19. 3; 20. 2; 4–5; 21. 1–2; 4; 22. 1–2; 60. 3; II. 1. 1–2; Варрон. О латинском языке. V. 101; Фест. Sacrani; Макробий. Сатурналии. I. 7. 28; Ср.: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 22. 3–5; Плиний Старший. III. 5. 69; 14. 112; См. также о сиканах, которых иногда смешивают с сикулами: Вергилий. Энеида. V. 293; VII. 795; VIII. 328; XI. 317; Авл Геллий. I. 10. 1; Сервий. Комментарии к Энеиде. VII. 795; VIII. 328; XI. 317; Макробий. Сатурналии. I. 5. 1.


[Закрыть].

Лигуров (лигиев), которых иногда отождествляют с сикулами, считают одним из самых древних народов Италии, населявших этот регион еще с эпохи неолита. Во II тысячелетии до н. э. они проживали на основной части Апеннинского полуострова, в том числе и в Лации[70]70
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 40. 3; Фест. Sacrani.


[Закрыть], но в первой половине I тысячелетия до н. э. были вытеснены другими племенами в Северо-Западную Италию, на берега Лигурийского залива и в предгорья Альп. Занимались лигуры в основном скотоводством и земледелием. Как полагают ученые, им принадлежала археологическая культура раннего железного века, получившая название Голасекки. Для нее характерны погребения с трупосожжениями: глиняную урну с пеплом покойника накрывали сверху глубокой чашей, служившей крышкой, и опускали в небольшую яму, выложенную камнями, а рядом с урной ставили маленький сосуд с питьем, чтобы умерший не испытывал жажды в загробном мире; изредка в яму клали еще фибулу и оружие (наконечники копий и пр.).

Аборигины, которые в древности именовались энотрами, прежде обитали в Реатинской земле. Они пошли войной против сикулов и в союзе с пеласгами изгнали их с родных земель, в том числе из Лация[71]71
  Варрон. О латинском языке. V. 53; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 9. 1–3; 10. 1–3; 11. 1–4; 12. 1–3; 13. 1–4; 14. 1–6; 15. 1–2; 16. 1–5; Об аборигинах см. также: Саллюстий. О заговоре Катилины. 6. 1; Цицерон. О государстве. II. 3. 5; Плиний Старший. III. 5. 56; Тацит. Анналы. XI. 14; Фест. Aborigines; Sacrani; Юстин. XLIII. 1. 3; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. IV. 1–2; Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 51; 72.


[Закрыть].

По свидетельству Дионисия Галикарнасского, часть аборигинов захватила земли сикулов в соответствии с обычаем «священной весны» (ver sacrum): «…некая, посвященная для этого молодежь – немного людей – была послана родителями в мир искать счастья; это было, как мне известно, древним обычаем и у многих варваров, и у эллинов. Ведь когда в городах скапливалось чрезмерное множество народа, так что возникал недостаток в жилье и пропитании для всех, или когда из-за ниспосланных небом перемен земля не приносила обычных урожаев, или иная беда такого рода постигала города и возникала нужда в сокращении численности населения, эллины, посвящая тем или иным богам поколение молодежи соответствующего года, высылали юношей из своей земли, снабдив их оружием. Если же они воздавали должное богам за доблесть и победу в войне, принося заранее установленные жертвы, то при благоприятных ауспициях выводили колонии. Если же они ощущали гнев божеств, то моля об избавлении от бедствий, совершали такие же обряды, но в печали прося прощения у юношей, изгоняя их. А переселившиеся, понимая, что им не приобрести отчей земли, если они не смогут добыть новую, рассматривали другие края, которые их принимали либо по дружбе, либо в силу завоевания, как свое новое отечество. И божество, которому были посвящены эти изгнанники, как кажется, большей частью содействовало им и укрепляло поселение в соответствии с ожиданиями людей. В самом деле, основываясь в те времена на этом самом законе, иные из аборигинов, по мере того как места обитания оказывались перенаселенными (поскольку они считали, что нельзя убивать никого из потомства, полагая, что нет вины худшей, чем такое убийство), посвятив кому-нибудь из богов потомство определенного года, после его возмужания выселяли из своей земли в колонию, а те, оставив свои пределы, постоянно теснили и грабили сикелов»[72]72
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 16. 1–4; Ср.: Фест. Sacrani; Ver sacrum; Вергилий. Энеида. VII. 796.


[Закрыть].

Дионисий явно соотносит этот обычай с практикой греческой колонизации и несколько модернизирует его предназначение, а вот Фест, напротив, подчеркивает его местное происхождение и указывает на более конкретную причину изгнания юношей, которых в действительности просто приносили в жертву богам: «У италиков был обычай давать обет священной весны. Ведь побужденные великими опасностями, они обещали принести жертву из числа всех живых существ, что народятся ближайшей весной. Но так как казалось жестоким убивать невинных мальчиков и девочек, то они скрывали их до совершеннолетия и затем изгоняли за пределы своих границ»[73]73
  Фест. Ver sacrum.


[Закрыть]. При этом очень часто покровителем изгнанной молодежи становилось некое священное животное. Например, известно, что племена гирпинов и луканов получили свои наименования от волка: [h]irpus – волк по-самнитски и λύκος (lykos) – волк по-гречески, а пиценты – от дятла: picus на латыни – дятел[74]74
  Фест. Irpini; Страбон. V. 4. 2.


[Закрыть]. В связи с этим некоторые ученые полагают, что обряд «священной весны» был тесно связан с богом Марсом, так как волк и дятел были именно его животными.

Итак, прогнав сикулов, аборигины заняли Лаций и прочно там обосновались. По Варрону, они даже поселились на одном из римских холмов, назвав его Палатием[75]75
  Варрон. О латинском языке. V. 53; Ср.: Солин. I. 14.


[Закрыть]. Со временем, уже после прибытия в Лаций героя Энея, аборигины стали именоваться латинами в честь их знаменитого царя Латина[76]76
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 9. 3; 60. 2; Тит Ливий. I. 2. 4; Страбон. V. 3. 2; Аппиан. Римская история. I. 1. 1; Ср.: Варрон. О латинском языке. V. 32.


[Закрыть].

Пеласги появились в Италии примерно в конце II тысячелетия до н. э. Пришли они, вероятно, с территории Балканской Греции, из Фессалии. Античные авторы свидетельствуют, что в древности этот народ проживал в Лации, на землях Пицена, а также в Лукании[77]77
  Вергилий. Энеида. VIII. 600–602; Плиний Старший. III. 5. 50; 56; 71; Силий Италик. Пуника. VIII. 443; Макробий. Сатурналии. I. 7. 28–30.


[Закрыть]. По словам Дионисия Галикарнасского, «те пеласги, которые продвинулись во внутреннюю область Италии, перевалили через хребет и прибыли в землю омбриков (умбров. – М. Б), граничащую с аборигинами. Омбрики населяли много и других мест в Италии. И был этот народ в те времена многочисленным и древним. Так что пеласги сперва овладели землями, где утвердились поначалу, и захватили некоторые городки омбриков. Когда же на пеласгов двинулось огромное войско, они испугались численного перевеса врагов и отступили, приблизившись к аборигинам. А аборигины посчитали, что к ним приближаются враги, и поэтому быстро сошлись из ближайших окрестностей, чтобы изгнать пеласгов. Пеласги же по воле божества оказались в ту пору в окрестностях Котилии, города аборигинов, расположенного близ священного залива. Уразумев, что островок в нем действительно крутится, и услышав от захваченных в поле пленных название места, пеласги поняли, что для них сбылось прорицание. Ведь в Додоне им был дан оракул… Оракул этот был высечен древними письменами на одном из треножников, находившихся на священном участке Зевса, и вот в чем он состоит:

 
Идите, стремясь в Сатурнийскую землю сикелов
И в Котилию аборигинов, где движется остров;
С ними смешавшись, пошлите десятину Фебу
И головы Зевсу Крониду, и мужа пошлите отцу.
 

Когда же аборигины выступили крупным войском, пеласги устремились безоружными навстречу, протягивая знаки мольбы; толкуя о своей участи и умоляя по-дружески принять их под свой кров, разъясняя изречение в том смысле, что не послужат они коренным жителям в тягость, недаром ведь божество направляет их именно в эти пределы. Когда аборигины убедились в их добрых намерениях, они рассудили, что следует повиноваться оракулу и заключить общеэллинский союз против враждебных им варваров, тем более что в то время сами они вели тяжкую войну с сикелами. И, соответственно, установив мир с пеласгами, аборигины выделяют им угодья из собственных земель, раскинувшихся вокруг священного залива…»[78]78
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 19. 1–3; 20. 1–2; См. также: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 9. 2; 13. 2; 17. 1–3; 18. 1–5; 20. 4–5; 21. 1–4; 23. 1–5; 24. 1–4; 30. 5; Макробий. Сатурналии. I. 7. 28–30.


[Закрыть]. Со временем часть пеласгов рассеялась по другим землям, а часть, вероятно, смешалась с аборигинами.

Спустя некоторое время в Лации появились греческие торговцы и колонисты, что нашло отражение в легендах об Эвандре и Геркулесе. Вообще греки познакомились с землями Италии и Сицилии, вероятно, еще в период существования микенской цивилизации (XVI–XII века до н. э.). Об этом, например, косвенно свидетельствует «Одиссея» Гомера (около IX–VIII века до н. э.), повествующая о событиях позднемикенского времени. В ней, в частности, упоминается Сикания – так в древности назывался остров Сицилия, а также населявший ее народ – сикелы[79]79
  Гомер. Одиссея. XXIV. 307; См. также: Гомер. Одиссея. XX. 383; XXIV. 211; 388.


[Закрыть].

Уже около 1400 года до н. э. греки-ахейцы установили тесные торговые связи с Апеннинским полуостровом, особенно с южной его частью. Это подтверждается многочисленными фрагментами микенских (ахейских) керамических изделий, которые были обнаружены итальянскими учеными в ходе археологических раскопок древнейших поселений и погребений в Италии и на Сицилии.

Известно, что в это же время на территории Апеннинского полуострова и близлежащих к нему островов возникают микенские поселения. Одним из опорных пунктов греков-ахейцев были римские холмы, где уже во второй половине II тысячелетия до н. э. имелась, вероятно, небольшая греческая колония или торговая фактория, о чем свидетельствуют найденные на территории Рима многочисленные обломки микенской керамики XIV–XIII веков до н. э. Следовательно, легенды о царе Эвандре и Геркулесе вовсе не сказочный вымысел, поскольку имеют явное археологическое подтверждение и указывают на желание ахейских греков закрепиться в Лации.

Впрочем, греки продолжали поддерживать связи с Италией и позднее. В VIII веке до н. э. началась уже активная греческая колонизация южных берегов Апеннинского полуострова и Сицилии. Древнейшей греческой колонией в этом регионе считается поселение на острове Питекуссы (ныне Искья) в Неаполитанском заливе, основанное примерно в 775 году до н. э. Следом, уже на материке, в середине VIII века до н. э. появился город Кумы. Затем греки основали несколько колоний на Сицилии – это Наксос (734 до н. э.), Сиракузы (733), Занкла (730–720 годы; ныне Мессина), Леонтины (729), Катана (729 год; ныне Катания), Мегары Гиблейские (728). На юго-восточном побережье Италии почти в это же время возникли такие колонии, как Регий (730–720 годы; ныне Реджо-ди-Калабрия), Сибарис (720), Кротон (709 год; ныне Кротоне), Тарент (706 год; ныне Таранто).

Греческие колонии в основном располагались на побережье, в местах с удобными гаванями, и были вполне самостоятельными полисами, политически и экономически независимыми от своих метрополий, с которыми, впрочем, поддерживали тесные связи и вели взаимовыгодную торговлю. Земли Сицилии и Южной Италии превосходили своим плодородием каменистую почву Эллады, поэтому в экономике древнегреческих колоний главное место сразу же заняло сельское хозяйство; большую роль играло и скотоводство, в особенности разведение лошадей и свиней.

Взаимоотношения же греков с местным населением не всегда были дружескими, поскольку колонисты стремились захватить наиболее плодородные земли и нередко силой изгоняли с них туземцев. С другой стороны, местные племена часто были весьма заинтересованы в торговле с греками, поскольку от последних они получали очень качественные изделия ремесленного производства (например, керамику) в обмен на сырье, рабов, скот, сельскохозяйственные продукты и дары природы.

По мнению ученых, все народы, которые в то или иное время проживали на территории Лация, внесли определенный вклад в формирование местного этноса. Ведь еще Дионисий Галикарнасский писал: «В итоге, сошлись вместе и объединили свой жизненный уклад следующие народы, от которых пошел римский корень, прежде чем населить существующий ныне город (Рим. – М. Б.): во-первых, это были аборигины, которые изгнали из этих мест сикелов, они родом были древними эллинами из Пелопоннеса (после того как они вместе с энотрами переселились из области, называемый ныне Аркадией, в чем я лично убежден); затем из тогдашней Гемонии, ныне Фессалии, пришли пеласги; третий же поток перебрался вместе с Эвандром в Италию из города Паллантия; вслед за ними появились воевавшие вместе с Гераклом пелопоннесцы – эпейи и фенеаты, с которыми смешалась какая-то часть троянцев; наконец, прибыли с Энеем спасенные троянцы из Илиона, Дардана и других троянских городов»[80]80
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 60. 3; Ср.: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. II. 1. 1–4; II. 2. 2.


[Закрыть].

Историческая область Этрурии

Известно, что примерно в X–VIII веках до н. э. в Лации сложилась особая латинская археологическая культура (или культура Лация, 1000—580 до н. э.) позднего бронзового – раннего железного века, которая, впрочем, была довольно близка к существовавшим в Центральной Италии археологическим культурам Протовилланова (XII–X века до н. э.) и Вилланова (IX–VIII века до н. э.). Последняя была названа так по местечку близ современной Болоньи, где в 1853 году ученые впервые обнаружили ее следы.

Культура Лация представлена многочисленными погребениями в Альбанских горах (могильники Гроттаферрата, Кастель-Гандольфо и др.), на холмах Рима, в Лавинии, Пренесте, Габиях и пр. Основным погребальным обрядом первоначально являлась кремация (трупосожжение). Пепел засыпали в глиняную урну, которую опускали (иногда в керамической бочке-долии) в небольшую колодцеобразную могилу, выложенную камнем. Сопроводительный инвентарь был небогат: посуда, украшения, орудия труда и миниатюрное оружие. Часто урны делали в виде глиняных моделей круглых хижин с островерхой крышей и боковой дверкой, типичных для того времени. Исследуя подобные хижины-урны, можно понять, в каких жилищах обитали не только предки Ромула, но и он сам.

Ученые установили, что уже в IX–VIII веках до н. э. обряд кремации в Лации стал постепенно вытесняться ингумацией (трупоположением). Тела покойников теперь помещали в обычные земляные могилы в сопровождении небогатого погребального инвентаря (керамические сосуды, бронзовые украшения и пр.). Кремировать продолжали только высокопоставленных мужчин-воинов, в погребениях которых с VIII века до н. э. появляется очень богатый инвентарь, что, как считается, свидетельствует о социальной дифференциации и начале формирования аристократии.

В это же время в Лации активизируется процесс роста деревень, в которых обитали латины (носители латинской археологической культуры). Происходит их явное укрупнение, расширение или объединение с более мелкими селениями, располагающимися по соседству. Одновременно разросшиеся поселки окружаются земляными оборонительными сооружениями, а кое-где и примитивными стенами. Основным занятием жителей Лация продолжают оставаться скотоводство и землепашество. Совершенствуются ткацкое и гончарное ремесла, а также металлообработка.

Интересно, что при раскопках некрополя у Остерии-дель-Осы близ древних Габий в одной из женских кремационных могил был обнаружен сосуд с прочерченными на нем греческими буквами, которые, предположительно, читаются как ΕΥΛΙΝ (Eulin). Вероятно, это личное имя и, возможно, даже не греческое. Найденная надпись датируется примерно первой четвертью VIII века до н. э. (или около 770 до н. э.) и считается одной из самых ранних греческих надписей, до сих пор открытых в Италии. Некоторые ученые, опираясь на данную находку, полагают, что жители Лация еще до основания Рима умели писать и читать по-гречески.

В VIII веке до н. э. на территории Лация уже прочно укоренились латины (прежние аборигины) и родственные им мелкие племена. Главным их городом в то время считалась Альба-Лонга, расположенная у подножия Альбанских гор и являвшаяся политико-религиозным центром союза тридцати независимых латинских общин.

Римские холмы, на которых Ромулу суждено было основать Рим, лежат на левом (или восточном) берегу Тибра, примерно в 27 километрах от впадения этой реки в Тирренское море. Холмов всего семь – Палатин, Капитолий, Квиринал, Виминал, Эсквилин, Целий, Авентин. Позднее с ними будут объединены холмы на правом берегу Тибра – Яникул и Ватикан. Высота римских холмов в среднем составляет 50–55 метров над уровнем моря. В древности они были довольно крутыми и обрывистыми, а между ними лежали сырые и заболоченные долины.

Холмы эти были заселены уже в глубокой древности, задолго до появления на них города. Они привлекали людей тем, что благодаря своим обрывистым склонам обеспечивали надежную защиту от диких животных и врагов. К тому же холмы постоянно обдувались свежим ветром и, обитая на них, можно было не опасаться вредных испарений из сырых низин, несущих лихорадку и малярию. Кроме того, рядом был удобный брод через Тибр, связывающий не только два берега, но и владения двух народов – этрусков и латинов. Вдобавок река обеспечивала связь по воде с Тирренским морем и с глубинными районами Апеннинского полуострова.

Судя по данным археологических раскопок, самые ранние временные поселения на некоторых римских холмах (Палатине, Капитолии, Виминале и Квиринале) появились еще в каменном веке. Люди жили здесь и в бронзовом веке, примерно с середины II тысячелетия до н. э. (1600–1500 до н. э.), о чем свидетельствуют находки не только каменных, но и бронзовых орудий труда, а также характерной керамики, принадлежавшей носителям апеннинской археологической культуры. Постоянные же деревни, как определили ученые, возникли на римских холмах только в X веке до н. э. и обитали в них представители латинской археологической культуры, то есть латины.

Одним из первых в X веке до н. э. был заселен Палатин. Благодаря своим отвесным скалистым склонам он был надежнее других холмов защищен от нападений врагов. Кроме того, в древности его окружали болота, что также способствовало безопасному проживанию людей. Наличие заливных лугов с сочной травой в пойме Тибра благоприятствовало разведению домашнего скота, поэтому здесь предпочитали селиться пастухи и скотоводы.

Древнейшие обитатели Палатина, как и другие носители культуры Лация, в основном практиковали трупосожжение и засыпали пепел своих покойников в обычные глиняные урны или урны-хижины, которые затем помещали в колодцеобразные могилы вместе с сопутствующим погребальным инвентарем. Их некрополь в IX – начале VIII века до н. э. располагался на склонах и у подножия Палатина, на месте будущего римского Форума. Установлено также, что на Палатине находились две деревни, жители которых обитали в примитивных хижинах (круглых или прямоугольных) – найдены следы оснований этих хижин в туфовом грунте (углубления от столбов), относящиеся к VIII веку до н. э. Из-за сходства захоронений на Палатине (по составу инвентаря и обряду) с альбанскими погребениями IX–VIII веков до н. э. многие ученые считают, что Палатин населяли латины, пришедшие из Альба-Лонги.