Текст книги "Ромул"

На этом, собственно, история о Ромуле и Реме могла бы закончиться, поскольку дикие млекопитающие относятся с состраданием только к детенышам своего вида, да и то не всегда. Детенышей же других видов они рассматривают только в качестве пищи.

«Дети-маугли»

Близнецам сказочно повезло, поскольку нашедшая их волчица недавно ощенилась, но детеныши ее погибли, и поэтому она, влекомая материнским инстинктом, спустилась с холма и подставила детям свои набухшие, переполненные молоком сосцы[106]106
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 6; См. также: Цицерон. О государстве. II. 2. 4; Вергилий. Энеида. VIII. 630–634; Тит Ливий. I. 4. 6; Овидий. Фасты. III. 53–54; Страбон. V. 3. 2; Конон. Повествования. 48; Плиний Старший. XV. 20. 77; Квинтилиан. Риторические наставления. III. 7. 5; Плутарх. Ромул. 4; 7; Об удаче римлян. 8; Римские вопросы. 21; 57; Собрание параллельных греческих и римских историй. 36; Анней Флор. I. 1. 3; Гигин. Мифы. 252; Фест. Romulum; Юстин. XLIII. 2. 5; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XX. 3; О знаменитых людях. I. 3; Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 273; IV. 458; Августин. О граде Божием. XVIII. 21; Сидоний Аполлинарий. Песни. II. 119; Первый Ватиканский мифограф. I. 30. 9; Зонара. VII. 1; Ср.: Энний. Анналы. I. Фр. 41. 65.


[Закрыть]. Когда дети наелись, она вылизала их, как своих волчат, и стала о них заботиться, словно родная мать. Вот как описывает это Овидий:

 
С выменем полным пришла к близнецам несчастным волчица:
Чудо? Как мог дикий зверь не повредить малышам?
Не повредить, это что! Помогла и вскормила волчица
Тех, кто родными на смерть верную был обречен.
Остановилась она и хвостом завиляла младенцам,
Нежно своим языком их облизавши тела.
Видно в них Марса сынов: они тянутся к вымени смело
Оба, сосут молоко, что назначалось не им.
Лупа-волчица дала месту этому имя Луперкаль:
Мамке в великую честь было ее молоко[107]107
  Овидий. Фасты. II. 413–422.


[Закрыть].
 

Кроме того, близнецов кормил еще и дятел, прилетавший к ним с полным клювом пищи[108]108
  Овидий. Фасты. III. 37–38; 53–54; Плутарх. Ромул. 4; 7; Об удаче римлян. 8; Римские вопросы. 21; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XX. 4; Зонара. VII. 1.


[Закрыть]. В древности считалось, что волчица и дятел пользуются особым покровительством Марса, поэтому в том, что эти животные кормили близнецов, люди усмотрели вмешательство этого бога.

Дионисий Галикарнасский и некоторые другие античные авторы полагают, что близнецы были обнаружены пастухами почти сразу же после их чудесного спасения из вод Тибра: «Случайно в это время пастухи выгоняли стада на пастбище – поскольку луга уже обнажились для прохода, – и один из них, увидав как волчица ласкала младенцев, на какое-то время застыл с разинутым ртом от изумления, не веря глазам своим. Затем, он бросился прочь, собрал, сколько мог из людей, пасших поблизости скот, и повел их взглянуть на это чудо, ибо словам его не поверили. Когда же и остальные пастухи приблизились и увидели, что волчица обходится с близнецами, как со своими детенышами, а они льнут к ней, как к матери, то они возомнили, что узрели нечто божественного рода, и всем скопом подступили поближе, пугая зверя криком. А волчица, не озлившаяся при виде людей, но словно ручная, спокойно отошла от младенцев и удалилась с полным безразличием к толпе пастухов»[109]109
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 6–7; Ср.: Энний. Анналы. I. Фр. 43. 66–68 (72–74); См. также: Тит Ливий. I. 4. 6; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XX. 3.


[Закрыть]. Большинство же авторов утверждают, что волчица все же какое-то время самостоятельно воспитывала близнецов[110]110
  Цицерон. О государстве. II. 2. 4; Овидий. Фасты. III. 53–54; Страбон. V. 3. 2; Плутарх. Ромул. 4; Об удаче римлян. 8; Римские вопросы. 21; Анней Флор. I. 1. 3; Гигин. Мифы. 252; Юстин. XLIII. 2. 5–6; Первый Ватиканский мифограф. I. 30. 9.


[Закрыть] и даже перетащила их в пещеру на склоне Палатина:

 
Вот волчица лежит в зеленой Марса пещере
Щенная; возле сосцов у нее играют без страха
Мальчики – два близнеца – и сосут молоко у мохнатой
Матери; нежно она языком их лижет шершавым,
Голову к ним повернув, и телам их расти помогает[111]111
  Вергилий. Энеида. VIII. 630–634; Ср.: Юстин. XLIII. 2. 7; Палатинская антология. III. 19. 3–4.


[Закрыть].
 

Эта пещера впоследствии получила название Луперкал, поскольку была посвящена древнеиталийскому богу Луперку, которого отождествляли с греческим Паном Ликейским (Паном Волчьим). Место, где когда-то находился Луперкал, очень подробно описал в конце I века до н. э. Дионисий Галикарнасский: «Неподалеку имелось священное урочище, густо заросшее дремучим лесом, а в нем – полая скала с бьющими из нее родниками. Поговаривали, что роща принадлежит Пану и помещался там алтарь этого бога. В этом-то месте волчица и скрылась. Так вот, священная роща уже не существует, но пещера, из которой изливается струя, расположенная рядом с Паллантием по дороге, ведущей к Цирку, еще виднеется. И поблизости расположен священный участок, где стоит бронзовое изделие старинной работы, изображающее это явление – волчица, протягивающая сосцы двум детям»[112]112
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 8; См. также: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 32. 3–5; Ср.: Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 343: «Под палатинской горой находится некая пещера, в которой очищались козлом, то есть приносили его в жертву: некоторые полагают, что отсюда и Луперкал назван. Другие – так как там волчица вскормила Рема и Ромула; третьи, как и Вергилий, что это место посвящено Пану, богу Аркадии…» (Пер. А. М. Сморчкова).


[Закрыть]. В настоящее время точное местоположение Луперкала неизвестно (однако итальянские археологи утверждают, что нашли его). Предполагают, что эта пещера могла находиться на юго-восточном, западном или северо-западном склоне Палатинского холма.

Бронзовая статуя волчицы, упомянутая Дионисием Галикарнасским, была установлена в 296 году до н. э. братьями Огульниями: «В том же году курульные эдилы Гней и Квинт Огульнии привлекли к суду нескольких ростовщиков; их лишили имущества, и на деньги, поступившие в казну, поставили медные пороги на Капитолии и серебряные сосуды на три престола внутри храма Юпитера, а также изваяние Юпитера на колеснице четверней на вершине его храма, а возле Руминальской смоковницы – изображения младенцев – основателей Города у сосцов волчицы»[113]113
  Тит Ливий. X. 23. 11–12.


[Закрыть].

Еще одна скульптура, изображающая волчицу, кормящую близнецов, находилась на Капитолии и в 65 году до н. э. была поражена молнией:

 
… Ведь бессмертный Отец Громовержец
Храмы свои и холмы, на Олимп опираяся звездный,
Сам же тогда поразил, в Капитолий, ему посвященный,
Молнию кинув; при этом и медная статуя Натты,
Издавна чтимая, рухнула наземь. Расплавились также
Медные древних законов таблицы, и молнии пламень
Изображенья богов погубил. А еще там стояла
Статуя Марции – дикой кормилицы племени римлян,
Из своих полных сосцов животворною влагой питая
Маворса семя, младенцев, от бога рожденных.
Вместе с младенцами молнии страшным ударом
Сшиблена была волчица, осталися на основаньи
Тогда следы от их ног…[114]114
  Цицерон. О дивинации. I. 12. 19–20; См. также: Цицерон. Третья речь против Катилины. VIII. 19; О дивинации. II. 20. 45; II. 21. 47; Дион Кассий. XXXVII. 9. 1; Ср.: Плиний Старший. XV. 20. 77.


[Закрыть]
 

Долгое время считалось, что знаменитая «Капитолийская волчица», которая ныне хранится во Дворце консерваторов в Риме, является произведением этрусских мастеров конца VI – начала V века до н. э., и что некогда именно она украшала Капитолий. Некоторые ученые, напротив, отождествляли эту бронзовую волчицу с той самой скульптурой, что установили братья Огульнии. Однако, согласно проведенным в начале XXI века исследованиям, «Капитолийская волчица» была отлита в период Средневековья, не ранее XI–XII веков. Фигурки же близнецов, как известно, были добавлены к ней только в конце XV века итальянским скульптором Антонио дель Поллайоло.

Дикая смоковница, под которой волчица обнаружила и накормила близнецов, впоследствии была названа Руминальской (Ficus Ruminalis). Плутарх приводит несколько версий, объясняющих это название: «…либо в честь Ромула (таково мнение большинства), либо потому, что в ее тени прятались от полуденного зноя жвачные животные [ruminales], либо – всего вернее – потому, что новорожденные (Ромул и Рем. – М. Б.) сосали там молоко: сосок древние называли “рума” [ruma], а некую богиню, надзирающую, как они думали, за вскармливанием младенцев, – Руминой, и жертвоприношения ей совершали без вина, окропляя жертву молоком»[115]115
  Плутарх. Ромул. 4; См. также: Варрон. О латинском языке. V. 54; Тит Ливий. I. 4. 5; Плутарх. Об удаче римлян. 8; Римские вопросы. 57; Фест. Ruminalis; Romulum; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XX. 4; Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 90.


[Закрыть]. Как полагают некоторые ученые, смоковница была посвящена богине Румине потому, что сок этого дерева напоминает молоко, а плод по форме походит на женскую грудь.

По свидетельству Плиния Старшего, впоследствии Руминальская смоковница «таинственным» образом переместилась на Форум: «Почитается смоковница, родившаяся в Риме на самом Форуме, в Комиции, так как там путем совершения священного обряда были захоронены молнии, а особенно в память той смоковницы, которая, кормилица Ромула и Рема, первая дала кров в Луперкале этим основателям державы и которая была названа Руминалис, потому что под ней застали волчицу, кормившую младенцев своей румис (так называли сосцы), – это чудесное событие представлено в изображении из меди, которое посвятили рядом, поскольку будто бы смоковница сама перешла в Комиций, когда Атт Навий совершал авгурские наблюдения»[116]116
  Плиний Старший. XV. 20. 77; Ср.: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. III. 71. 5.


[Закрыть]. Со временем близ этой смоковницы было сооружено святилище Румины. Например, Варрон пишет, что «смоковницу у святилища божественной Румины посадили пастухи. Там обычно приносят жертвы, но не вином и животными-сосунками, а молоком. Раньше вымя называли rumis»[117]117
  Варрон. Сельское хозяйство. II. 11. 5.


[Закрыть]. Тацит отмечает, что указанная смоковница все еще существовала в 58 году н. э.: «В том же году у древа богини Румины на форуме, за восемьсот тридцать лет перед тем прикрывавшего своей тенью младенцев Рема и Ромула, стали отмирать ветви и сохнуть ствол, что было сочтено дурным предзнаменованием, но дерево ожило и пустило молодые побеги»[118]118
  Тацит. Анналы. XIII. 58.


[Закрыть].

Как долго волчица воспитывала близнецов? На этот вопрос нет ответа. Младенцы или маленькие дети, которые в силу разных обстоятельств оказались в дикой природе и воспитывались дикими животными (чаще всего волками), именуются «детьми-маугли». Каждому школьнику хорошо известна сказка английского писателя Р. Киплинга о воспитанном стаей волков индийском мальчике Маугли. Однако эта сказка очень сильно отличается от ужасной действительности, а «детей-маугли» продолжают находить в дремучих лесах даже в начале XXI века, и не только в Индии, но и в других странах.

По наблюдениям современных ученых, маленькие дети, которые долгое время воспитывались среди животных, не владеют навыками прямохождения, не умеют говорить и, соответственно, не понимают человеческой речи, не желают носить одежду и пользоваться столовыми приборами, едят только сырую пищу. Кроме того, попадая в человеческое общество, они становятся агрессивными из-за постоянного страха перед незнакомым окружением, поскольку людей они воспринимают как животных иного, враждебного им вида. При этом такие дети, подобно животным, обладают отменным здоровьем, выносливостью и силой. К сожалению, в большинстве случаев «дети-маугли» не поддаются полноценной реабилитации и их крайне сложно адаптировать к человеческому обществу.

Ромул и Рем, очевидно, совсем недолго находились у волчицы и поэтому не превратились в «маугли». Однако, как представляется, волчье воспитание наложило определенный отпечаток на их физическое и психическое развитие. Античные авторы недаром указывают на вспыльчивый характер, «неустрашимость» близнецов, на их необыкновенную силу и потрясающее здоровье[119]119
  Диодор Сицилийский. VIII. 4. 1–2; Плутарх. Ромул. 6–7.


[Закрыть].

Так или иначе, но однажды царский свинопас Фаустул случайно наткнулся на волчицу, кормящую близнецов, и недолго думая взял детишек к себе[120]120
  Тит Ливий. I. 4. 6–7; Страбон. V. 3. 2; Конон. Повествования. 48; Плутарх. Собрание параллельных греческих и римских историй. 36; Анней Флор. I. 1. 3; Юстин. XLIII. 2. 6; Аврелий Виктор. О знаменитых людях. I. 3; Зонара. VII. 1; Ср.: Августин. О граде Божием. XVIII. 21.


[Закрыть]. Впрочем, существует иная версия, согласно которой он не случайно нашел близнецов, поскольку ранее, будучи с оказией в Альба-Лонге, слышал о страшной судьбе Реи Сильвии и видел, как царские слуги понесли топить Ромула и Рема. Фаустул проследовал за слугами до самой реки и потом упросил пастухов, обнаруживших детей, отдать их ему[121]121
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 9; Ср.: Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XX. 3.


[Закрыть]. Эта версия, очевидно, примыкает к другой, совсем уж невероятной версии, согласно которой сам Нумитор решил спасти своих внуков от гибели и, подменив их другими младенцами, передал Фаустулу на воспитание[122]122
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 84. 2–3; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XIX. 7; Ср.: Плутарх. Ромул. 6; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXI. 1.


[Закрыть].

Представляется все же, что события развивались следующим образом: Фаустул слышал о выброшенных по царскому приказу младенцах, но нашел их совершенно случайно, когда они уже какое-то время вскармливались и воспитывались волчицей. Он, вероятно, убил волчицу, а затем отнес младенцев к себе в хижину на вершине Гермала (северо-западный склон Палатина) и передал своей жене Акке Ларенции, которая совсем недавно потеряла ребенка[123]123
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 9—10; Тит Ливий. I. 4. 7; Овидий. Фасты. III. 55–58; Плиний Старший. XVIII. 2. 6; Авл Геллий. VII. 7. 8; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XX. 3; О знаменитых людях. I. 3; Макробий. Сатурналии. I. 10. 17.


[Закрыть]. Она стала Ромулу и Рему кормилицей и приемной матерью. Более того, впоследствии, когда Фаустул умер, «в правление Ромула она была выдана замуж за какого-то богатого этруска Карутия и получила наследство от мужа. Потом она оставила его Ромулу, которого воспитала, и им из благочестия были установлены для нее паренталии и праздничный день»[124]124
  Макробий. Сатурналии. I. 10. 17.


[Закрыть].

Бронзовое зеркало из Больсены с изображением Ромула и Рема. IV в. до н. э. Рим

Некоторые античные авторы посчитали историю о волчице откровенной выдумкой и, чтобы как-то объяснить ее возникновение, объявили Акку Ларенцию блудницей, которая якобы отдавалась всем пастухам без разбора, отчего ее впоследствии и назвали «волчицей»: «Добавляют, что выкормившая детей и давшая им сосцы была не волчицей, но, вероятно, женщиной – сожительницей Фаустула по имени Ларенция. Так как она предоставляла свое цветущее тело в общее пользование тем, кто проживал около Паллантия, то ей дали прозвище “Лупа”. Это эллинское древнее наименование, которым наделяются те, кто получает плату за любовные утехи – ныне они называются более пристойным именем гетер. Некоторые же неосведомленные писатели сочинили миф о волчице, так как на языке латинского народа этот зверь зовется “лупой”»[125]125
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 84. 4; Об этом же см.: Тит Ливий. I. 4. 7; Плутарх. Ромул. 4; Тертуллиан. К язычникам. II. 10; Лактанций. Божественные установления. I. 20. 1–2; Эпитома Божественных установлений. 15 (20). 2; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXI. 1–2; Иероним. Хроника. 85a; Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 273; Первый Ватиканский мифограф. I. 30. 4; 9; Зонара. VII. 1; Ср.: Августин. О граде Божием. XVIII. 21; Иоанн Малала. VII. 7.


[Закрыть]. Поэтому публичные дома в Риме и назывались «лупанариями». Впрочем, эта версия стала пользоваться популярностью в основном в позднеантичное время, особенно у христианских писателей, желавших всячески очернить основателя Рима, будто бы воспитанного распутной женщиной.

Однако еще Плутарх, желая обелить Акку Ларенцию, утверждал, что ее спутали с Ларенцией Фабулой, которая действительно была блудницей: «Римляне чтут еще одну Ларенцию, и вот по какой причине. Однажды блюститель храма Геракла, не зная, по-видимому, чем себя развлечь, надумал сыграть с богом в кости, оговорившись, что если он выиграет, бог ниспошлет ему милость, о которой он попросит, а если проиграет, то выставит богу щедрое угощение и приведет красивую женщину. На таких условиях он бросил кости за бога, потом за себя и проиграл. Желая сдержать слово и честно выполнить уговор, он приготовил богу обед и, наняв Ларенцию, миловидную и еще не предававшуюся блуду открыто, сначала потчевал ее, постлав ложе в храме, а после обеда замкнул ее там, словно бог действительно намеревался ею овладеть. Но рассказывают, что Геракл и в самом деле возлег с женщиной, а затем приказал ей рано поутру выйти на форум, поцеловать первого, кто встретится на пути, и сделать его своим возлюбленным. Встретился же ей человек преклонного возраста, богатый, бездетный и холостой, по имени Тарутий. Он познал Ларенцию, привязался к ней и, умирая, оставил ее наследницей большого и богатого имущества, большую часть которого Ларенция завещала народу. Она была уже знаменита среди сограждан и считалась любимицей богов, когда внезапно исчезла подле того места, где покоился прах первой Ларенции. Это место зовется теперь Велабр…»[126]126
  Плутарх. Ромул. 5. См. также: Плутарх. Римские вопросы. 35; Авл Геллий. VII. 7. 5–7; Тертуллиан. К язычникам. II. 10; Августин. О граде Божием. VI. 7; Макробий. Сатурналии. I. 10. 11–16.


[Закрыть] Впрочем, хотя Ларенция Фабула и жила при римском царе Анке Марции, в большинстве случаев этих двух женщин все же отождествляли.

Еще в древности в честь Акки Ларенции были учреждены празднества – Ларенталии, отмечавшиеся римлянами 23 декабря и посвященные еще и Юпитеру. В этот день жрецы, в том числе и фламин Квирина, совершали перед ее могилой, находившейся в Велабре, в низине между Палатинским и Капитолийским холмами, жертвоприношения[127]127
  Corpus Inscriptionum Latinarum. I². Fasti Praenestini. P. 238; Цицерон. Письма к Марку Бруту. I. 15. 8; Варрон. О латинском языке. VI. 23–24; Овидий. Фасты. III. 55–58; Плутарх. Римские вопросы. 34; Авл Геллий. VII. 7. 7; Фест. Larentalia; Лактанций. Эпитома Божественных установлений. 15 (20). 2; Макробий. Сатурналии. I. 10. 11; 15; Ср.: Плутарх. Ромул. 4; Римские вопросы. 35.


[Закрыть].

Итак, близнецы были усыновлены Фаустулом и Аккой Ларенцией и получили имена Ромул и Рем. Происхождение этих имен вызывало споры еще у античных писателей. Так, например, Плутарх считал, что «имена Ромула и Рема – от слова, обозначающего сосок (ruma. – М. Б.), ибо впервые их увидели сосавшими волчицу»[128]128
  Плутарх. Ромул. 6; Ср.: Плутарх. Ромул. 4.


[Закрыть]. То есть имя Ромул можно перевести как «Сосунок», «Молокосос», «Грудничок».

У Аврелия Виктора отмечено, что «Ромул получил свое имя от большой физической силы, так как известно, что по-гречески roma значит “сила”. Другой назван был Ремом, по-видимому, по причине своей медлительности, потому что людей с таким характером древние называли remores»[129]129
  Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXI. 4; Ср.: Фест. Romulus et Remus.


[Закрыть]. Иногда считается также, что имя Рем (Remus) произошло от глагола remoror и тоже означает «медлительный».

У Дионисия Галикарнасского и Аппиана имя Рем воспроизводится как Ром[130]130
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 10; Аппиан. Римская история. I. 1. 2.


[Закрыть], то есть сначала были Ром и Ромул. Сервий же, напротив, сообщает, что первоначально близнецов звали Рем и Ром, а имя Ромул появилось позднее как уменьшительно-ласкательное от Рома[131]131
  Сервий. Комментарии к Энеиде. I. 273; Ср.: Первый Ватиканский мифограф. I. 30. 8.


[Закрыть]. Поэтому римляне (Romani) и, очевидно, сам город Рим (Roma) были названы по имени Рома, то есть Ромула.

Среди современных ученых тоже нет единства. Некоторые из них считают, что не город получил название по имени Ромула, а напротив, сам Ромул получил название по имени города. Настоящее же имя Ромула якобы со временем было забыто.

Многие исследователи-этрускологи утверждают, что имя Ромул по своему происхождению является этрусским. Считается, что об этом, во-первых, свидетельствует название римской трибы Ромулия (Romulia; Romilia), которая находилась на правом берегу Тибра, то есть на территории Этрурии. Во-вторых, одна этрусская надгробная надпись конца VI века до н. э. из Орвието, этрусских Вольсиний, содержит имя в родительном падеже – Rumelnas, откуда ученые восстанавливают именительный падеж – Rum(e)l, соответствующий латинской форме имени Ромул (Romulus). Однако триба получила свое название позднее, когда она уже вошла в состав Рима, и явно была названа в честь Ромула, а не наоборот. А указанное имя в надписи из этрусского некрополя, скорее всего, принадлежало не этруску, а эмигранту из Рима, очевидно, выходцу из упомянутой уже трибы Ромулия.

Изображений Ромула и Рема не сохранилось, поэтому о их внешности ничего сказать нельзя. Впрочем, у Овидия есть указание на то, что в юности «пробивался пушок желтой у них бороды»[132]132
  Овидий. Фасты. III. 60.


[Закрыть], то есть близнецы, вероятно, были блондинами.

Причуды судьбы

Пастушеская жизнь в VIII веке до н. э. была сурова и полна лишений. Жили близнецы на вершине Палатина в обычной сельской хижине, покрытой тростником, и помогали своим приемным родителям пасти скот и ухаживать за молодняком[133]133
  Цицерон. О государстве. II. 2. 4; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 11; Тит Ливий. I. 4. 8.


[Закрыть]. Диодор Сицилийский отмечает, что когда Ромул и Рем повзрослели, то «значительно выделялись среди сверстников красотой и силой. Поэтому они надежно охраняли все стада и легко отражали разбойников, убивая многих нападавших, а других захватывая живыми в плен. Они не только проявляли рвение в этих делах, но и пользовались дружбой всех пастухов в округе, принимая участие в их сходках и выказывая непритязательность и общительность своего нрава всем, кто нуждался в них. Поэтому все видели в братьях свою защиту, причем большинство народа подчинялось им, исполняя их распоряжения и собираясь незамедлительно в указанных местах»[134]134
  Диодор Сицилийский. VIII. 4. 1–2.


[Закрыть]. Ему вторит Плутарх: «С первых лет жизни мальчики отличались благородной осанкой, высоким ростом и красотой, когда же они стали постарше, оба выказали отвагу, мужество, умение твердо глядеть в глаза опасности, одним словом – полную неустрашимость. Но Ромул был, казалось, крепче умом, обнаруживал здравомыслие государственного мужа, и соседи, с которыми ему случалось общаться – по делам ли о пастьбе скота или об охоте, – ясно видели, что он создан скорее для власти, нежели для подчинения. Поэтому братья были в добрых отношениях со своей ровней и с теми, кто стоял ниже их, но с царскими надсмотрщиками, начальниками и главными пастухами, которые нимало не превосходили молодых людей силою духа, держались высокомерно, не обращая внимания ни на их гнев, ни на угрозы. Они вели жизнь, приличествующую свободным людям, считая, однако, что свобода – это не праздность, не безделье, а гимнастические упражнения, охота, состязания в беге, борьба с разбойниками, ловля воров, защита обиженных»[135]135
  Плутарх. Ромул. 6; См. также: Цицерон. О государстве. II. 2. 4; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 10; Овидий. Фасты. III. 59–64; Юстин. XLIII. 2. 8; Ср.: Энний. Анналы. I. Фр. 45. 69–70; Евтропий. I. 1. 2; Зонара. VII. 2.


[Закрыть]. Со временем Ромул и Рем собрали вокруг себя целую шайку юношей, вместе с которыми они наводили ужас на местных разбойников, нападая на них и отнимая награбленное[136]136
  Тит Ливий. I. 4. 9; Ср.: Плутарх. Ромул. 7.


[Закрыть].

Правда, существует версия, согласно которой Нумитор якобы знал о судьбе близнецов, тайно заботился о них, и когда они подросли, отправил внуков в город Габии, чтобы они обучились там греческому и латинскому языкам, литературе, музыке, владению греческим оружием, то есть всему тому, что приличествовало людям благородного происхождения[137]137
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 84. 5; Плутарх. Ромул. 6; Об удаче римлян. 8; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXI. 3.


[Закрыть]. Понятно, что на самом деле дети пастуха Фаустула не могли учиться в Габиях, в этом богатом городе, который располагался на берегу небольшого озера, примерно в 20 километрах от Рима. Ведь «доброжелатели» сразу бы донесли царю Амулию, что отпрыски его свинопаса обучаются в школе, которая в те далекие времена была доступна очень немногим. Очевидно, античным авторам было стыдно, что основатель Рима был неграмотным человеком, и они придумали эту красивую легенду, которая совершенно не стыкуется с остальными историческими данными и вступает в явное противоречие с дальнейшим развитием событий.

Ромул и Рем, как и их приемный отец Фаустул, являлись пастухами царя Амулия, который владел землями Палатинского холма. Рядом на Авентинском холме находились земли Нумитора, и там, в свою очередь, его пастухи пасли принадлежавший ему скот. И вот, как передает Дионисий Галикарнасский, когда «близнецам исполнилось около восемнадцати лет, у них возник спор с пастухами Нумитора, которые держали загоны вокруг Авентина, – холма прямо напротив Паллантия. Они нередко обвиняли друг друга то в делении пастбища ненадлежащим образом, то в том, что только одна группа занимает общий луг, то в чем-то еще. И из-за этих перепалок вспыхивали драки то врукопашную, а то и с оружием. Люди же Нумитора, получив множество увечий от юношей и потеряв нескольких своих людей и будучи изгнаны уже силой соперников с этой земли, стали строить козни против них»[138]138
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 12–13; См. также: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 84. 6; Зонара. VII. 2.


[Закрыть]. По версии же Плутарха, как-то раз пастухи Нумитора сильно повздорили с пастухами Амулия и угнали часть царского стада. В ответ Ромул и Рем напали на обидчиков, избили их, отобрали скот и «завладели большой добычей»[139]139
  Плутарх. Ромул. 7.


[Закрыть]. Пастухи Нумитора затаили злобу на братьев и стали ждать удобного момента, чтобы поквитаться с ними. И такой момент наступил очень скоро.

Однажды Ромул отправился с несколькими пастухами совершать жертвоприношение в близлежащий городок Ценину, а Рем остался и был схвачен людьми Нумитора, устроившими засаду. Дионисий Галикарнасский так пишет об этом событии: «Они устроили засаду в скрытой части лощины и, условившись о времени нападения с теми, кто поджидал юнцов в засаде и остальные целой толпой ночью набросились на их загоны. Так вышло, что Ромул в это самое время вместе с наиболее уважаемыми из поселян направился в местечко под названием Ценина, собираясь справить там священнодействия на общее благо в соответствии с обычаями отечества. Ром же (Рем. – М. Б.), проведав о нападении противников, быстро схватил оружие, собрал немногих из поселян и бросился на выручку брату. Но враги уклоняются от боя с ними и отступают туда, куда хотели, чтобы, развернувшись в удобном для себя месте, напасть на преследователей. Ром же, не подозревая до поры до времени об их кознях и преследуя их, минует место засады, тотчас же оттуда выскакивают люди, а бегущие разворачиваются назад. И все они, окружая соратников Рома и забрасывая их градом камней, захватывают в полон попавших в их руки, так как они получили приказание от хозяев доставить юношей живыми. Вот таким образом схваченный Ром и был ими уведен»[140]140
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 79. 13–14; См. также: Плутарх. Ромул. 7; Зонара. VII. 2; Ср.: Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXII. 2–3.


[Закрыть].

Согласно другой версии, близнецы вместе с прочими пастухами Амулия праздновали Луперкалии, когда на них напали люди Нумитора.

Существуют две основные гипотезы происхождения этого праздника. Одни античные авторы считают, что Луперкалии еще в давние времена принес из Аркадии в Италию царь Эвандр[141]141
  Тит Ливий. I. 5. 1–2; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 32. 3–5; 80. 1; Овидий. Фасты. II. 267–282; Плутарх. Ромул. 21; Юстин. XLIII. 1. 7; Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 343.


[Закрыть]. Другие утверждают, что праздник был учрежден Ромулом и Ремом[142]142
  Валерий Максим. II. 2. 9; Плутарх. Ромул. 21; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXII. 1; Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 343.


[Закрыть] или, по мнению Овидия, несколько видоизменен ими из-за кражи скота разбойниками:

 
Но к иноземным прибавь и латинские, Муза, причины,
Чтобы мой конь поскакал дальше в родимой пыли.
Как полагалось, козу козлоногому резали Фавну
И приглашенных на пир скромный толпа собралась.
Тут, покамест жрецы потроха натыкают на прутья
Ивы, готовя еду, солнце к полудню пришло.
Ромул, и брат его с ним, и все пастухи молодые
В поле на солнца лучах были тогда нагишом,
И состязалися там в кулачном бою, и метали
Копья и камни, смотря, чьи были руки сильней.
Сверху пастух закричал: «По окольным дорогам, смотрите, —
Где вы, Ромул и Рем! – воры погнали ваш скот!»
Не до оружия тут; они врозь разбежались в погоню,
И, налетев на врага, Рем отбивает бычков.
Лишь он вернулся, берет с вертелов он шипящее мясо
И говорит: «Это все лишь победитель поест».
Сказано – сделано. С ним и Фабии. А неудачник
Ромул лишь кости нашел на опустелых столах.
Он усмехнулся, хотя огорчен был, что Фабии с Ремом
Верх одержали в борьбе, а не Квинтилии с ним.
Память осталась о том; вот и мчат бегуны без одежды,
И об успешной борьбе слава доселе живет[143]143
  Овидий. Фасты. II. 359–380.


[Закрыть].
 

Что касается наготы луперков, то она, по мнению Гая Ацилия, которого цитирует Плутарх, объясняется тем, «что еще до основания города у Ромула и Рема однажды пропали стада. Помолившись Фавну, они побежали на поиски совсем нагими, чтобы их не беспокоил стекающий по телу пот; вот почему-де и луперки раздеваются донага»[144]144
  Плутарх. Ромул. 21; Ср.: Овидий. Фасты. II. 283–302; Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 343.


[Закрыть].

Луперкалии праздновались ежегодно 15 февраля и посвящены были пастушескому богу Луперку или богу полей и лесов Фавну, или же богу оплодотворения животных Иную, с которыми отождествлялся греческий бог Пан Ликейский[145]145
  Тит Ливий. I. 5. 2; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 32. 3–5; 80. 1; Овидий. Фасты. II. 267–282; 424; Юстин. XLIII. 1. 7; Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 343; Ср.: Арнобий. IV. 3; Богом луперков считали также Марса (Вергилий. Энеида. VIII. 630), Фебруя (Иоанн Лид. О месяцах. IV. 25), Либера (Сервий. Комментарии к Энеиде. VIII. 343) и даже Юнону (Овидий. Фасты. II. 435–452).


[Закрыть]. Как полагают большинство ученых, это был пастушеский праздник. Важнейшей его целью было стимулирование плодовитости скота, а также защита животных от волков. Само наименование луперков свидетельствует об этом: слово lupercus складывается из lupus (волк) и arcere (гнать) – «гнать волков».

Со временем жрецы-луперки стали собираться в уже упоминавшейся пещере Луперкал на склоне Палатинского холма, посвященной богу Луперку. Здесь они приносили в жертву коз и собак[146]146
  Плутарх. Ромул. 21; Римские вопросы. 68; Ср.: Валерий Максим. II. 2. 9.


[Закрыть]. Затем, как пишет Плутарх, к жрецам «подводят двух подростков знатного рода, и одни луперки касаются окровавленным мечом их лба, а другие немедленно стирают кровь шерстью, смоченной в молоке. После этого мальчики должны рассмеяться»[147]147
  Плутарх. Ромул. 21.


[Закрыть]. Эти два подростка, скорее всего, отождествлялись с Ромулом и Ремом, которым в детстве грозила смерть (их лба символически касаются окровавленным мечом), но они счастливо спаслись и были вскормлены молоком волчицы (кровь вытирают шерстью, смоченной в молоке). Их смех, очевидно, символизирует окончательную победу над злом. Далее, продолжает Плутарх, «располосовав козьи шкуры, луперки пускаются бежать, обнаженные, в одной лишь повязке вокруг бедер, и своими ремнями бьют всех, кто попадается им на пути. Молодые женщины не стараются увернуться от ударов, веря, что они способствуют легким родам и вынашиванию плода»[148]148
  Плутарх. Ромул. 21; Ср.: Овидий. Фасты. II. 425–452; Валерий Максим. II. 2. 9.


[Закрыть].

Разбившись на две группы (Фабии и Квинтилии), луперки начинали свой бег от Луперкала, с того самого места, где некогда лежали спасшиеся Ромул и Рем. Затем они, соревнуясь, бежали вокруг Палатинского холма[149]149
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 80. 1; Плутарх. Ромул. 21.


[Закрыть]. Поскольку Луперкалии проводились в феврале – месяце, в течение которого обычно совершали жертвоприношения мертвым и очистительные обряды, считается, что они также являлись праздником очищения, в данном случае очищения скота. А сам бег луперков символизировал религиозное очищение городской территории и всех ее жителей[150]150
  Варрон. О латинском языке. VI. 13; 34; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 80. 1; Плутарх. Ромул. 21; Нума. 19; Римские вопросы. 68.


[Закрыть].

Итак, когда Ромул и Рем в очередной раз собирались праздновать Луперкалии, пастухи Нумитора устроили им засаду, «подгаданную ко времени, когда полагалось, чтобы живущие вокруг Паллантия юноши, принеся жертву и выйдя из Луперкала, нагими обежали селение, прикрыв стыд свежими шкурами жертвенных животных. Эта церемония служила неким очищением поселян, и оно совершается и поныне. Вот тогда-то пастухи и сделали в теснине засаду юношам, отправлявшим священные обряды; когда же появился перед ними первый отряд во главе с Ромом (Ремом. – М. Б.) – остальные же, которые были с Ромулом, а также третьи, запаздывали (они были разделены на три отряда и бежали на расстоянии друг от друга), – то не дожидаясь этих отставших, пастухи двинулись против первых, с дружным кличем окружив их, и забросали их кто дротиками, кто камнями – что у кого оказалось под рукой»[151]151
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 80. 1–2; Ср.: Тит Ливий. I. 5. 1–3.


[Закрыть]. Ромулу удалось отбиться, а Рем был схвачен.

По иной версии, нападение на Рема совершили не люди Нумитора, а местные разбойники, от налетов которых близнецы защищали стада и у которых некогда отбили богатую добычу. Разбойники намеревались захватить Ромула и Рема для того, чтобы передать их в руки царя Амулия и ложно обвинить в воровстве скота у Нумитора[152]152
  Тит Ливий. I. 5. 3–4; Юстин. XLIII. 2. 9.


[Закрыть].

Так или иначе, но Рем был схвачен и отправлен в Альба-Лонгу. Когда Ромул узнал о судьбе брата, он тотчас решил собрать отряд вооруженных пастухов, намереваясь немедленно отправиться в город и освободить Рема[153]153
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 80. 3.


[Закрыть]. От этого опрометчивого шага его удержал Фаустул, который, как пишет Тит Ливий, «с самого начала подозревал, что в его доме воспитывается царское потомство, ибо знал о выброшенных по царскому приказу младенцах, а подобрал он детей как раз в ту самую пору; но он не хотел прежде времени открывать эти обстоятельства – разве что при случае или по необходимости. Необходимость явилась первой, и вот, принуждаемый страхом, он все открывает Ромулу»[154]154
  Тит Ливий. I. 5. 5–6; Ср.: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 80. 3–4; Плутарх. Ромул. 8.


[Закрыть]. После этого Ромул решил отказаться от немедленного нападения и прежде собрать более внушительные силы. Он, как передает Дионисий Галикарнасский, «созвал всех поселян и попросил их поспешить изо всех сил в Альбу, но не входить всем вместе в одни и те же ворота, дабы у находящихся в том городе не возникло никакого подозрения, а затем дожидаться на площади и быть готовыми выполнить любое приказание, после чего сам он первым отправился в город»[155]155
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 81. 1; Ср.: Тит Ливий. I. 5. 7; Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. XXI. 4; XXII. 3.


[Закрыть].

Тем временем Рема привезли в Альба-Лонгу. По мнению Плутарха, хотя его немедленно «доставили прямо к Нумитору и там изобличили, последний, страшась сурового нрава своего брата, не решился наказать преступника сам, но пошел к царю и потребовал правосудия, взывая к братским чувствам Амулия и к справедливости государя, чьи слуги нагло его, Нумитора, оскорбили»[156]156
  Плутарх. Ромул. 7.


[Закрыть]. Дионисий Галикарнасский и другие авторы, напротив, считают, что Рем сразу же предстал перед царем Амулием и был обвинен пастухами Нумитора в насилии над ними и воровстве скота: «Они выставляли свои раны, грозясь покинуть загоны, если не добьются отмщения. Амулий же, возжелав угодить как сошедшейся толпе, так и Нумитору (тот случайно присутствовал там и разделял негодование вместе с клиентами), а также стараясь, чтобы в стране был мир и вместе с тем с подозрением глядя на самонадеянность юноши, в чьих словах сквозила непреклонность, изрекает такой приговор: назначить Нумитора ответственным за наказание Рома, говоря, что лучше всего, чтобы совершивший ужасное деяние претерпел бы за это не от кого иного, как от пострадавшего»[157]157
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 81. 2; См. также: Плутарх. Ромул. 7; Ср.: Тит Ливий. I. 5. 3–4; Юстин. XLIII. 2. 9.


[Закрыть].

После суда Рем был выдан Нумитору и отведен в его дом. Брат царя оценил то, как юноша держался на суде, отметил его смелость и благородство духа. Поэтому, когда они все вместе прибыли к нему, Нумитор, как пишет Дионисий Галикарнасский, «приказав прочим удалиться, спросил оставшегося с ним наедине Рома, кто он и из каких, так как он способен оказаться не тем человеком, кем был. На это Ром ответствовал, что знает от своего воспитателя лишь то, что он с братом-близнецом еще младенцем был выброшен в лес сразу после рождения…»[158]158
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 81. 4; См. также: Тит Ливий. I. 5. 6; Юстин. XLIII. 2. 10; Ср.: Плутарх. Ромул. 7.


[Закрыть].

Услышав рассказ Рема, Нумитор начал подозревать, что перед ним его счастливо спасшийся от смерти внук. Все еще неуверенный в этом, он сообщил Рему, что готов его избавить от казни и какого-либо наказания, если тот станет его соратником. Далее Нумитор поведал юноше о злодействах Амулия и попросил помочь отомстить за все бедствия, причиненные царем его семье. Рем охотно согласился на это. Затем Нумитор предложил Рему известить обо всем брата, за которым они послали гонца. Тот встретил Ромула недалеко от города и сообщил ему добрые вести. Юноша сразу же отправился к Нумитору и Рему, заключил их в объятия, а затем рассказал вновь обретенному деду о том, как его с братом выбросили в Тибр, как воспитали и обо всем остальном, о чем он узнал от Фаустула. После этого Нумитор и близнецы начали разрабатывать план свержения царя Амулия[159]159
  Дионисий Галикарнасский. Римские древности. I. 81. 4–6; 82. 1–2; Ср.: Тит Ливий. I. 5. 6; Плутарх. Ромул. 7; Юстин. XLIII. 2. 10.


[Закрыть].