Текст книги "Люди-зомби. Они среди нас"

Между тем примеры сексуально ориентированной рекламы неисчислимы, и это понятно: чтобы грамотно продать товар потенциальному покупателю, нужно соединить образ товара с чем-то ярким и запоминающимся; а гипертрофированный половой инстинкт здесь не имеет конкурентов. Молодому человеку сообщает о том, что «все входящие – бесплатно» не кто-то, а обязательно мадам, полуобнаженная совершенно не двусмысленно. Реклама телефона: опять же сексуальная красотка говорит: «Toп-модели доступны!». Или та же красотка держит в руке мобильник и призывает «знакомиться по-взрослому» (то есть ради секса, ведь все остальное – не серьезно, а значит – по-детски). И нужно учесть, что если взрослый человек в силу ума или жизненного опыта хоть как-то может защитить себя от потока подобной рекламы, то подросток много хуже отличает выдумку от реальности. Рекламные сказки целенаправленно воспитывают совершенно определенные качества, необходимые, по большому счету, крупным производителям: бесстыдство, гипертрофированную гордость, сосредоточенность на материальном и презрение к духовному. И не нужно утверждать, что фраза «по статистике женщина думает о Редз не менее 200 раз в день» относится исключительно к прекрасным свойствам данного напитка.

О других «наградах», которые сулит реклама, много не скажешь. Все это либо заведомо рассчитано на людей не слишком умных (как мировое турне на частном самолете), либо сводятся к лишнему ящику того же пива либо большой упаковке чипсов.

Глава вторая
Приметы неадекватности

«Непреодолимое стремление к разрушению и обесцениванию человеческой личности, явственно присутствующее в самых разнообразных направлениях современной жизни: экономике, технологии, политике, науке, образовании, психологии, искусстве – представляется столь всеобъемлющим, что мы вынуждены признать в нем настоящую мутацию, видоизменение всей человеческой природы».

Эрик Кахлер.

Обезличивание в контексте глобального потепления.

В огромном числе явлений из разряда наиболее характерных для современной действительности наиболее четко просматривается сдвиг в очень интересном направлении. А именно: повсеместно и навязчиво декларируется отношение к человеку, как к животному. По сути, с любой адекватной точки зрения, это нельзя расценить иначе, как широкомасштабную войну против самой человеческой природы.

На наших глазах происходит глобальная трансформация – не только целенаправленная, но и планомерная, в ходе которой, кстати, необратимо разрушается все – начиная с окружающей среды до менталитета и сознания людей, традиционных и часто просто естественных стереотипов сознания.

Окружающая среда тут упомянута в первых же строках отнюдь не случайно. Ведь о катастрофических сдвигах в климате планеты известно сегодня всем. И, к примеру, наводнений в Европе, которые стали уже ежегодными, никогда прежде не было чаще, чем раз в сотню лет. Но что мы слышим в сводках новостей, как первый комментарий к очередной такой или подобной (благо их теперь несть числа) катастрофе? А вот что: «подобное уже случалось в 14… году». То есть все в порядке, не о чем беспокоиться; мягко переходим к рекламе средства от пота ног. И это, знаете ли, как-то настораживает. Ведь когда явно же не в порядке, а тебе втолковывают, что никаких проблем – это верный признак того, что дело обстоит куда хуже, чем даже можно себе представить.

Да, перемены в нашей среде обитания глобальны и страшны, они приносят все больше жертв – и не только глобальное потепление; но направление главного удара – все же личность, индивидуальность человека. То есть речь идет о тотальном обезличивании. С какой целью?

На первый взгляд все кажется как-то запутано, если уж подойти серьезно. В самом деле – если природные катаклизмы парникового эффекта связаны с вещами вполне понятными: деньги, топливо, мировая экономика, недальновидность либо глупость, а то и преступное пренебрежение будущим со стороны лиц власть предержащих – то кому нужно обезличенное человечество? Ведь речь идет о мировом процессе, постоянно набирающем силу, не о какой-то там отдельно взятой стране.

Странно было бы предположить те же причины, что указаны ранее: скажем, производители «сникерсов» и «памперсов» в погоне за увеличением спроса… нет, явно не то. Уровень другой. Так что – вторжение зеленых человечков, которым до зарезу нужна наша планета: хотят сначала развалить все что можно, а потом меньшей кровью отобрать родную Землю? Тоже как-то…

Хотя как раз на эту тему пишут все больше последнее время. И неспроста.

Потому что если в реальных пропорциях, то мыслится тут, прежде всего, одно – не менее, как кому-то нужно мировое господство. А достижение такого господства вполне может быть прямо связано с уничтожением в людях человеческой природы и доведением целых народов до состояния, на несколько эволюционных порядков ниже теперешнего. Такое положение вещей есть вариант достижения мирового господства ограниченной группой лиц. Стадо, контролируемое и управляемое исключительно в интересах небольшой мировой элиты.

Тут, конечно же, приходит на ум «1984» Оруэлла и все такое – то бишь диктатура, юникод, вплоть до Антихриста с его шестерками (в прямом и переносном смысле). Тем не менее, доказано, что наиболее разумным при рассмотрении любого вопроса является принцип строгого соблюдения правила, известного, как «бритва Оккама», т. е. «не создавайте лишних сущностей».

Об уничтожении человеческой природы вещали много и многие, особенно из отцов церкви и пророков. По их понятиям, грехи – суть прелюбодеяние, блуд, мужеложство, убийство, воровство, ложь, мучительство, продажа и покупка людей, и т. п. «многообразие беззаконий» – все это как раз в том направлении и ведет. Однако все это, пусть даже и так, ведет нас с вами в ад уже довольно долго, с завидным постоянством но без видимого воочию результата – на протяжении многих веков. А вот то, что происходит (все ускоряясь) с обществом сегодня – уже дало результатов довольно много и очень даже видимых; они, эти результаты, можно сказать, как грибы растут после дождичка.

И, если с самого начала речь идет в том ключе, что ситуация нынче сложилась беспрецедентная, то неплохо бы для начала как минимум остановиться несколько подробнее на конкретных явлениях, присущих современности, хотя бы обозначить всю сумму факторов. А затем уж – насколько можно твердо установить сам факт: да, все это направленно ни на что иное, как именно на разрушение человеческой личности и доведение людей до вполне конкретного состояния.

Логика присуща фактам, а не эмоциям – это аксиома. Но факты – вещь тонкая; их нужно подобрать, а потом еще обосновать, доказать, и лишь потом сводить в систему, где та самая логика и себя и покажет.

Так вот и будем далее осуществлять подбор, чтобы обозначить хотя бы примерно спектр; а уж далее – перейдем к деталям, фактам и проч. Только замечу, что дальнейшие пункты изложены не в порядке их значимости, а так, как мне представилось наиболее последовательным.

Вещи разные, а люди одинаковые.

Тут долго объяснять не нужно, о чем речь. Мощная рекламная индустрия заставляет современного человека приобретать и потреблять на новом уровне – когда жажда приобретения вытесняет из души все остальное, становясь своего рода религией. Религия же вещей, соответственно, провозглашает их высшей из возможных ценностей, и с этой точки зрения понятия добра и зла приобретают очень специфичную форму. Страшноватую, как неоднократно доказано классиками. Только во времена классиков вещизм рьяно осуждался обществом, а сегодня практически все институты общества в той или иной мере способствуют укреплению культа вещей.

Как хороший пример – государство. Оно заинтересовано в укреплении среднего класса, как прочной основы для собственной стабильности. Средний же класс известен своей ориентацией на блага сугубо материальные, пресловутое «не хуже, чем у людей». Желательно – лучше. Вот государство и вводит федеральные программы по улучшенному и всеобъемлющему кредитованию населения. Но только вот – кому все эти кредиты по карману (если не на сотовый телефон, а на квартиру или машину?). Правильно, среднему классу; он главная цель. Но, как побочный эффект (те же кредиты на любую мелочь, когда «доступно все») к алтарю в храме вещизма устремляются все новые толпы вновь обращенных.

Кстати, опять о вопросах окружающей среды, а именно метеорологии. Как подбирают диктора, читающего прогноз погоды? Такого, чтобы объяснял все доходчиво – хотя бы, как минимум, внятно и без грамматических ошибок? Отнюдь нет. Подбирают для этой цели харизматическую личность – харизматическую в том плане, насколько хороша она в параллельной, а также последующей рекламе зубной пасты со свойствами столь уникальными, что просто оторопь берет непредвзято настроенного человека.

Но, возвращаясь к вопросам товарооборота и потребления, хуже всего, пожалуй, то, что предметом упомянутого потребления все в большей степени становится сам человек. Здесь масса проявлений, их спектр широк: от стремительно молодеющей проституции до торговли органами для трансплантации и просто детьми из бедных семей.

Давление на психику и хаханьки.

Пожалуй, никогда еще за всю историю цивилизации человек не подвергался воздействию такой массы факторов, каждый из которых однозначно ориентирован на то, чтобы либо ослабить его, подорвать силы, либо – попросту уничтожить. Никогда еще наши дни не были наполнены таким беспокойством, нервозностью, депрессией и множеством страхов (из которых главный – перед будущим). Катаклизмы, серийные убийства, терроризм, крушение всех и всяческих идеалов и благих иллюзий, все новые и новые болезни, постоянный страх за детей, здоровье, финансовое благополучие (либо просто возможность выживания), вкупе с огромным числом реальных – и больших и маленьких, и телесных и психических – но реальных недугов составляют чуть ли не повседневную основу и суть всего нашего существования. Сложившийся социальный климат просто не имеет аналогов в истории. И можно спорить о тональности сказанного, утверждать, что сгущены краски, но нельзя не согласиться с этим всем по сути, ибо такова реальность.

Всякое реальное явление должно иметь какое-то объяснение – или, как минимум, теорию, которая пыталась бы его объяснить.

Если вдуматься, то теперь не столь велика опасность третьей мировой войны, с универсальным врагом – мировым терроризмом – мы вроде бы успешно боремся (во всяком случае, в этом сходятся и наши, и американские руководители), и в целом ситуация под контролем. Однако в этом случае тот факт, что враги, угрозы, болезни и масса иных проблем возникают ежедневно, во всевозрастающем количестве, и при этом из множества источников, число которых постоянно растет – этот факт может рассматриваться только как симптом болезни… но какой именно?

Почему, в самом деле, средства массовой информации так единодушно вываливают на нас с трудом перевариваемые порции тревоги и страха, почему практически весь прайм-тайм оккупирован одним лишь нагнетанием напряженности всякого рода? Причем задействуются события не только дня сегодняшнего как происходящие сейчас (как в обзорах новостей), так и дела давно минувших дней. Предпочтение в первом случае отдается натуралистичным документальным кадрам, а во втором – фрагментам старых и новых фильмов-катастроф. В самом лучшем случае вам предложат часа полтора-два любоваться хроникой изнасилований, грабежей, арестов и бандитских разборок – «от наших корреспондентов».

А вот почему: потому что это стало самым излюбленным развлечением для широких масс. Другой вопрос, что эти самые широкие массы еще недавно назвали бы это все не иначе, как «воинствующей, агрессивной, всепроникающей деморализацией…» Но теперь иные стандарты, при которых деморализировать просто нечего, а потому и развлечение. Таким образом, главный вопрос, видимо, в том, откуда такие интересные стандарты взялись – или как их удалось внедрить в сознание тех самых масс. И кому, кстати. И зачем.

Наверняка это не самое важное, но отчасти можно говорить о формировании все того же потребительского рынка – повышенного спроса на всякого рода «безопасность», то бишь овеществленные средства обеспечения таковой.

Второй момент из сферы маркетинга – постоянная, приобретающая поистине параноидальные формы озабоченность дурным запахом изо рта, собственным весом, потливостью в различных местах и вечной угрозой, которую несут светлым вещам неотвратимые критические дни. Верное средство устранения засоров да правильный отбеливатель без хлора – и сразу становится чуть легче, не правда ли? И тут мы подходим уже несколько ближе к сути проблемы. Ведь как легко жилось бы всем, если все проблемы решались бы столь просто! Даже новые угрозы: отказ иммунной системы без йогурта, оккупация унитаза микробами, новые виды смертельных вирусов… и даже продажность чиновников, уличная преступность, растущие цены на продукты и бензин… и, кстати, вечный вопрос: не следят ли за нами жуткие недоброжелатели с НЛО? – все это не может в достаточной степени помещать человеку в здравом рассудке контролировать свои поступки и отвечать за них.

Тут требуется нечто покруче необходимости возможно более раннего обнаружения симптомов геморроя или даже той опасности, которую несут в себе трансгенные продукты питания (последний вопрос мог бы быть довольно серьезен, когда бы не был столь смешным: ведь известно же, что все мы их употребляем по той простой причине, что отличить их от прочих никак нельзя: кто ж тогда покупать будет?).

Так что нужны катаклизмы и катастрофы. Дело не в том, реальны они или нет (а они вполне реальны!) – дело в том, что если б их и не было, то стоило бы их придумать (или создать). Всепоглощающая забота о правильности диеты во сто крат эффективнее накануне конца света – это доказано.

Между тем главный вопрос, если помните, так и ждет своего ответа… Только вряд ли он будет найден в той своей части, которая – кому (мы в дальнейшем придем к понятию «система», и увидим, что оно не персонифицировано – иначе все было бы много проще). А вот в части зачем… Никогда еще человек не был столь легко управляем и контролируем, считая себя при этом абсолютно свободной личностью, процветающей в условиях невиданной по силе демократии. Все так просто, казалось бы…

Но ведь присутствует и обратный, по сути, момент. А именно – «непринужденнее», «легкое» – а на деле поверхностное и безответственное отношение к жизни в наше время стало не только нормой, но и эталоном. Особенно это касается молодежи, для которой беззаботный стиль жизни, при котором любая серьезность, ответственность, глубина воспринимаются как нечто, по меньшей мере, неприличное. Основной девиз – никаких проблем, основная форма восприятия чего бы то ни было – насмешливость, причем чаще злая и бессмысленно-пошлая, нежели хоть как-то обоснованная.

Смеяться в нашем мире, где свирепствуют боль и смерть, особо не над чем. Конечно, юмор есть великое благо, «пять минут смеха равны 100 граммам сметаны» и все такое прочее, но речь-то идет не о юморе, а об установке осмеивать все без разбору, чем примитивнее – тем лучше, и уходить таким образом не только от проблем, но и от… элементарной привычки думать! Возможно, такое заявление и несколько утрированно, но посмотрите передачи МТВ, специально ориентированные именно на молодежь, и скажите после этого, что беспокоиться не о чем.

Складывается впечатление, что мы сегодня просто не умеем анализировать, а только осмеивать, и только в самом лучшем случае – воспринимать все подряд в шутливой форме, не злобной, но и умом не блещущей.

В программах и текстах электронных и печатных СМИ (не только молодежных), в книгах, даже в учебной литературе – все, о чем бы ни шла сегодня речь, непременно должно быть подано с этакой, знаете ли, легкостью – а на деле со смешком, передергиванием и ерничаньем, причем желательно, чтобы сводилось все в конечном итоге к банальному сексу.

Существовали прежде: добрая улыбка, ирония, «смех сквозь слезы», сарказм и много чего еще. Остался теперь – «прикол», то есть, тупой по сути глумливый смех только ради того, чтобы поржать вдоволь, оттянуться. Приколоться же сегодня считается возможным с чего угодно – слабости человека или его достоинства, порядочности… никогда еще не были столь актуальны слова Серена Кьеркегора: «Если бы Христос пришел в наше время, его бы не предали смерти, а просто высмеяли».

Тот род вездесущей насмешливости, что пришел к нам сегодня, имеет главной отличительной чертой способность опустошать душу. Постоянно юморящий по приколу человек в подавляющем большинстве случаев прячет за ухмылкой лишь свой отнюдь не высокий уровень развития, и больше – ничего.

Но самое интересное заключается в том, что как раз все описанное выше в наше время постоянно именуют не иначе, как «демократия».

Глава третья
Системное зомбирование

Такая форма власти.

Что такое демократия? Это такая форма власти, которая посылает тебя подальше, но ты можешь идти, куда хочешь.

Что такое демократия? Подавляющее большинство, как обычно, даже и не задумывается над этим, считая, что «и так все ясно». В каком-то смысле, быть может, и так… если иметь в виду реально сложившуюся ситуацию. Однако ж тем, кто всё же пытается хоть что-то понять, разобраться – приходится тяжко. Суждения высказываются порой диаметрально противоположные, и зачастую – прямо поразительно… оригинальные. К примеру:

Говорить то, что думаешь

Свобода выбора

Равенство людей независимо от постов

Справедливые отношения между людьми

Когда «наверху» слушают, что говорят «внизу»

Власть народа

Когда люди объединяются и помогают друг другу

Возможность делать то, что тебе нравится

Можно было бы и еще массу цитат из периодики привести; но не в этом дело.

Дело, скорее, в том, что даже в специальной литературе по этому вопросу царит невообразимая путаница. Разные политологичесие «авторитеты» только и могут, что критиковать друг друга. Рационального же объяснения и здесь не найти. Максимум, на что господа учёные специалисты способны – это попытки свести множество толкований к наименьшему количеству. Но результаты таких попыток выглядят довольно смешно, чтобы не сказать – жалко. Фактически же, трактовок демократии имеется не один десяток. Причём существенные различия их очевидны даже человеку совершенно неискушённому. Вообще, все эти экзерсисы мало кому интересны: в конечном счёте, какая разница, кто как трактует понятия. Люди, как правило, хотели бы знать, что же представляет из себя демократия на самом деле, «в натуре». Так что же?

Теоретики находят истоки демократии в Греции; но любой, кто по-настоящему изучал историю общества греческих государств, понимает, что настоящая «демократия» была возможна лишь в маленьких городах-полисах. Но попробуем, для начала, рассмотреть, что конкретно называлось демократией у народов разных стран на протяжении их исторического развития. Начнём с времён, когда еще не существовало ни малейшего понятия не только о демократии, но даже о политике, хотя зачатки и того, и другого имелись уже вполне определённые. На древнейшем этапе развития человечества прообразом власти народа была власть рода (родовая, или непосредственная, военная) демократия. Идеалом таких политических систем является автократия (самодержавие), с господством единого этноса. Вырастая из родовой демократии, все они трансформируются в деспотии. Далее неизбежно следует перерастание деспотий в империи, что принято считать переходом к следующей политической эпохе. На протяжении всей переходной эпохи происходит усложнение политических систем. От деспотий – к империям, держащимся силой оружия. Начинает вырисовываться тип империи, когда политический режим диктуется властным центром. Возникают коммуникационные сети. Появляются бюрократия, упорядоченный сбор налогов, судопроизводство и т. д.

Античная Эллада дала миру формализацию гражданских отношений и субъекта этих отношений, гражданина. Не столь резко (зато более основательно) становление политической личности проявляется и на Древнем Востоке, от Шумера до Финикии. Но только в Греции получили последовательное выражение права и обязанности гражданина, было сформировано и облечено в юридическую форму понятие гражданства.

Развитая политическая жизнь позволила эллинским мыслителям чётко определить ряд «идеальных» типов политического устройства. Платон в «Политее» отмечает ступени деградации идеального полиса: цензовая демократия, олигархия, демократия, тирания.

Западноевропейский христианский мир создал политический порядок, характеризуемый кратко, как вертикальная империя. Переход к современной эпохе в политике неотрывно связан с разделением на ряд суверенитетов. Абсолютистские королевства стали важным двигателем этого процесса. Распад единого порядка в результате Реформации, утверждение принципа «чья земля, того и вера» позволили ряду монархов претендовать на абсолютную власть в своих территориальных политических системах. Таковы были последние империи, которые, по сути, уже являли собой тип нации-государства. Современная эпоха как раз и характеризуется созданием наций-государств. Это принципиально новый тип политических систем: возникает единая национальная территория; самоопределение осуществляется за счёт установления границ, в то время, как перегородки между внутренними территориями становятся прозрачными. Возникает единое гражданское общество, т. е. масса граждан. Прежние сословные либо корпоративные привилегии становятся «естественными»: это права человека и гражданские политические свободы.

Процесс консолидации политических систем современности принято называть модернизацией. Этот процесс проявляется по-разному. Новые структуры несут двойную нагрузку: осуществляют как свои непосредственные функции, так и те, что осуществлялись ныне разрушенными. Но, так или иначе, все политические системы современности сходны между собой в одном: предрасположенности к именно разрушительным проявлениям возможностей соответствующих структур. Наиболее ярко проявляются этим любые тоталитарные тенденции.

Преодоление тоталитарных тенденций предполагает, прежде всего, восстановление потенциала разнообразных политических действий, организаций, институтов, этот процесс и является демократизацией. Название не самое удачное, т. к. оно невольно акцентирует внимание на комплексе политических явлений, связанных с прямым участием всей массы граждан в принятии политических решений. А именно на этом паразитирует тоталитаризм.

На протяжении всего многовекового развития опробывались различные модели демократии и совершенствовались её элементы. Со временем это понятие перенасытилось содержанием настолько, что практически утратило какой-либо смысл.

Демократизация же и современная демократия по своей сути есть соединение всех возможных и так или иначе испытанных форм действий и форм организации. Эту идею заострил У.Черчилль, выступая в британском парламенте 11 ноября 1947 года. «Демократия, – сказал он, – самая плохая форма правления, если не считать все остальные, которые время от времени подвергаются проверке». С точки зрения Черчилля, лучше не искушать судьбу погоней за сверхэффективными формами правления, а удовольствоваться «худшим» – смешением того, что работает и позволяет пусть медленно, но верно решать практические задачи.

Подобная смешанная система кажется «худшей» с точки зрения эффективности; однако в плане надёжности она предстаёт «лучшей». Так оценивал подобную систему и Аристотель, называя её политией, которую чётко отличал от демократии в её исходном смысле – как прямого управления всей массой граждан.

Таким образом, современная демократия решительно отличается от классической. А то, что называется теперь демократическими принципами и процедурами, является, по существу, лишь более или менее рациональными средствами обеспечения стабильности политических систем современности. Иными словами, демократия сегодня сводится к «свободе выборов» и установлению правительства выборных чиновников, решающих политические вопросы. Любой человек, способный реально мыслить, легко поймёт, что собой в действительности представляет такая формация, при которой интересы меньшинства по определению доминируют над интересами большинства.

Скажем, американцы с воодушевлением принимают любую войну, им достаточно лишь сказать, что ведётся она ради того, чтобы положить конец какой-нибудь «тирании» и создать вместо неё «более демократическое» государство. Насколько это всё соответствует действительности, совершенно неважно (так же как и то, что правительство США на самом деле может стремиться всего лишь к ближневосточной нефти). Важно то, что идеи, оправдывающие этот крестовый поход, находят отклик у миллионов людей, готовых сражаться за них и умирать. Общество до такой степени загипнотизировано этими идеями и демагогией, что его даже в шутку невозможно назвать свободным. Оно не может понять, что даже в их собственной стране, в США, эти идеалы отнюдь не воплощены в действительность. Их правительство осуждает попрание «прав человека», игнорируя при этом тот факт, что в самой Америке эти самые права нарушаются каждый день и каждую минуту; страна тратит огромные средства на войну и подготовку к войне за рубежом, но абсолютно неспособна сохранить мир на улицах собственных городов.

Тотальное господство тщательно подобранной информации (вкупе с дезинформацией по целому ряду вопросов) приводит к ступору сознания, низводя разум человека на уровень стада. Погоня за навязанными идеалами приводит к деградации личности отдельного человека.

Благорастворение.

Личность слабая, а в особенности еще и никчемная непременно жаждет раствориться в чем-то, что дало бы ей блаженное забвение всего и вся. Сегодня секс по большей части служит именно данной цели, а не продолжению человеческого рода – и уж тем паче не являясь больше атрибутом какой-то там любви.

Но если нужно сильно раствориться, есть, как известно, и вещи покруче. Скажем, те же наркотики, которые не только не становятся менее доступными, но и постоянно усовершенствуются. Наркотизация в молодежной среде сегодня вышла на невиданно высокий уровень. Но было бы не вполне уместно устраивать здесь подробный разбор темы наркотиков – с одной стороны, это потребует изложения массы «общих мест», с другой – важнее понять, почему растет тяга к наркотикам, которую ни в малейшей степени не удается нивелировать всем тем довольно скудным медицинским либо федеральным программам, которые так широко пропагандируются, как «осознание угрозы» – через те же СМИ. Какое там… ведь, по сути, вся современная информационная среда в последние годы становится все более и более значимым фактором наркотизации. СМИ посредством оптических и других приемов эффектов трансформируют традиционную картину мира в иную («виртуальную») реальность, то есть можно говорить о широкомасштабном погружении целых социальных групп в измененное состояние сознания. Такое состояние является непременным первым шагом к тому, чтобы стали возможны какие бы то ни было манипуляции – от банального навязывания единых псевдоэстетических стереотипов (как это происходит с так называемой «высокой модой») до промывания мозгов тем или иным способом, и, наконец, зомбирования.

А происходит это, в самых общих чертах, примерно следующим образом. В как никогда прежде быстром, стремительном потоке информации размывается духовная основа человека и индивидуальность его личности. И чем сильнее они размываются, тем активнее уже сам человек стремится к тому, чтобы «благораствориться» в стереотипных новых эталонах, которые призваны заместить собой активное сознание. Воздействие современных СМИ страшно тем, что лишает человека основы основ – свободы выбора. Не только на ТВ, но и в радиопередачах, на страницах большинства газет и журналов господствует разрушительный шутовской дух нигилизма, бесцельности и вседозволенности. Куда ни глянь – повсюду тебе предлагаются виртуальные развлечения совершенно определенного рода, а приверженность им имеет как минимум два важных последствия. Прежде всего, это действенное средство отвлечения от реальности; но важнее, пожалуй, то, что человек делается склонным сначала к эмоциональной включенности в ситуацию (переживая виртуальные психические состояния, человек начинает «играть» в жизни, как на экране ТВ или компьютера), а далее – растет склонность к безучастному подражанию стереотипам. Мы все более привыкаем к «аксиоме»: казаться не тем, что мы есть на самом деле, и есть единственный способ жить в реальном мире.

Немного выше говорилось: «…нужны катаклизмы и катастрофы. Дело не в том, реальны они или нет (а они вполне реальны!) – дело в том, что если б их и не было, то стоило бы их придумать (…)».

И теперь, согласитесь, становится немного яснее, зачем именно они нужны. Когда подобные события (а уж в них сегодня недостатка нет), стремительно сменяют друг друга изо дня в день, что человеческий мозг оказывается не в состоянии анализировать подобного рода информацию. Целые социальные группы больше не делают попыток осмысления и выбора в быстро меняющихся обстоятельствах: всякое сознание имеет пределы осмысления.

Иногда мышление страдает до такой степени, что человек вообще не понимает, что делать следует, а чего – нет. То есть теряется способность сопротивляться любым изменениям, которые ему будут навязаны – в данном случае не столь даже важно, кем именно.

Вот так и происходит не просто растворение человеческой индивидуальности и личности, но ее «благорастворение»…

Кстати, все это прекрасно укладывается в концепцию глобализма, и возможно, отчасти поэтому процесс глобализации набирает силу.

Глобализация же предлагает совершенно новую идеологию и систему моральных ценностей. Пока говорить о том, что глобалисты претворили все свои идеи в жизнь, явно преждевременно, однако сложилась некая система, достаточно глобальная в плане охвата и сферы интересов, которая для поддержания свой целостности вынуждена приносить в жертву какие-то свои структурные элементы. В рассматриваемом контексте таковыми являются люди, то есть их сознание, мышление, индивидуальность, свобода выбора и воли. Сегодня практически все общественные институты ориентированы на работу в нужном этой системе направлении, а именно – унификация сознания; единообразие в привычках, вкусах, поведении, образе мышления. Тотальная «американизация» есть, бесспорно, средство внешней экспансии США, но в конечном счете этот процесс не шел бы столь блистательно, не отвечай он требованием системы, сложившейся именно на глобальном уровне.