Текст книги "Сын Петра. Том 7. Поступь Империи"

Понтон этот выводили на место, где фиксировали системой якорей и монтировали на него всякое, включая металлоконструкции пролетов. Здоровенные такие клепаные железные фермы, спроектированные с многократным запасом прочности. Ну и дополнительно крепили массивной цепью, идущей в подвесе под фермой.

Основание Ботнического залива было выбрано не случайно. Шторма здесь почти не случаются – в основном они гремят на юге Балтики. А тут максимум сильный ветер. Отчего и волнение воды весьма умеренное. Ледовое давление тоже терпимое. Все ж таки это не река, где грандиозный столб льда, двигающийся по узкой «дорожке», может создавать порой колоссальное давление.

Ну и логистика.

Мост из Або в Стокгольм позволял кратно поднять товарооборот между Россией и Швецией. И сделать его в целом независимым от погоды. Ведь по мосту пойдет чугунка. Хотя, учитывая ситуацию, Алексей планировал именно тут положить стальные рельсы, несмотря на дороговизну. От греха подальше.

К самому Або через Выборг от Павловска уже тянули дорогу. Шведы. Если быть точным – шведские солдаты, которых корона направила на эти работы. Из российских материалов и под руководством русских инженеров. Дальше эти же самые люди будут строить ветку от моста до Стокгольма и дальше – на юг, проводя ее через вкусные горнодобывающие районы страны к городу Хельсингборгу. Плюс еще одну – от Стокгольма в Норвегию, к Осло…

Эта вся история с мостом выглядела дорого. Для России. Хотя на фоне иных затрат и дел этот мост терялся, выделяясь лишь размахом. Для Швеции же, которая мобилизовала на его реализацию все доступные рабочие руки, он стал настоящей стройкой века. Самым значимым и грандиозным, что происходило со страной за многие годы. И полезным, ибо Россия не жадничала, оплачивая достойно труд. Обеспечивая еще и сытное питание рабочих.

Россия вообще последние годы целенаправленно работала над тем, чтобы максимально взаимно интегрировать хозяйственную деятельность своих союзников. В том числе через крупные, знаковые проекты. А почему, собственно, нет? Всяко лучше, чем тратить баснословные средства на всякого рода увеселения, которыми так славился XVIII век в оригинальной истории.

Алексей же и Петр сидели со своими соратниками в той комнатке после переговоров и считали… считали… считали. Словно уважаемые кроты из известного советского мультфильма. Прикидывая планы экономического развития как внутри России, так и за ее пределами. Голицын же, который курировал институт эмиссаров, постоянно делал любопытные ремарки…

Поздно вечером наконец все разошлись.

Уставшие, но довольные.

Сначала продуктивные переговоры, завершившиеся заключением вполне устраивавшего Россию соглашения с джунгарами. А потом и напряженный мозговой штурм, в ходе которого удалось выявить слабые места в хозяйственной деятельности и прикинуть способы их компенсации.

– Братец, – произнес Павел, который, как оказалось, все это время ждал в приемной, не решаясь зайти.

– А ты что тут делаешь? – удивился Алексей.

– Я… я просить тебя о помощи хотел.

– Что случилось? – нахмурился царевич.

– Отец меня не пускает на барке к Ново-Архангельску.

– Почему?

– Говорит, мал еще. А я уже две навигации по Балтике ходил юнгой. Я… – И Павел взахлеб стал рассказывать о своей страсти морской. О том, что ему корабли по ночам снятся, и так далее.

– А почему только сейчас подошел?

– Так… я…

– Что-то ведь тебя сподвигло?

– Я повесть прочитал о путешествии отважных моряков в далеких землях.

– Это какую? – Алексей, к своему стыду, просто не успевал читать все, что сочиняла собранная им когорта писателей. Даже краткое изложение, которое готовили для него, далеко не всегда читал.

– Это где аборигены на далеких островах съели лейтенанта Семецкого.

– Что, прости?

– Корабль его остановился пополнить припасы. И он по незнанию местных обычаев погиб, попав в руки племени людоедов. И только героическими усилиями…

– Погоди, – перебил брата царевич. – Ты сказал – лейтенанта Семецкого?

– Да.

– Но мне же докладывали, что он не лейтенант, а поручик и погиб в Молдавии, воюя с австрийцами.

– Как? Не может такого быть!

Алексей нахмурился.

Снова этот Семецкий. И снова погиб. А он никак не мог вспомнить, где слышал эту фамилию. Казалось, что она откуда-то из далекого прошлого. Может быть, даже из былой его жизни, но… Память подводила. Ему и тогда эта новость не понравилась, теперь же он откровенно напрягся. Слишком все это выглядело странно.

– Так ты поможешь мне? – нарушил тишину Павел.

– Ладно. Пойдем к отцу…

Глава 6

1714, август, 3. Копенгаген – Москва

– Ваше Величество, – произнес адмирал Апраксин, встав и почтительно поклонившись, когда в помещение вошел король Дании.

– Рад вас видеть, – вполне искренне ответил ему Кристиан VI. – Как вы устроились?

– Отменно. Не ожидал такого радушного приема.

– Это отрадно слышать. Хм… У западных берегов Дании видели французский флот. Вы уже знаете?

– Учения?

– Да, говорят, учения. Но почему они их проводят у наших берегов?

– Ваше Величество, вам не стоит и переживать. В Бремен-Фердене и Мекленбурге стоят два русских армейских корпуса, которые при необходимости помогут вам отразить любой десант.

– Я понимаю, – покивал Кристиан, – но чего французы добиваются?

– Вероятно, эта обычная демонстрация силы, но вряд ли она направлена против Дании. Насколько мне известно, в Париже обсуждают вопрос престолонаследия Англии и рассчитывают восстановить старинные обычаи, объединив короны этих держав личной унией.

– Это точные сведения? До меня тоже неоднократно доходили такие слухи. Но это же вздор! Англичане не потерпят католика на престоле!

– Не потерпели бы, – заметил Апраксин. – Треугольная торговля в целом отошла в прошлое. Богопротивная торговля людьми больше не приносит сверхприбыли обитателям Лондона. После тяжелого поражения в последней войне в силу текущих экономических обстоятельств флот Англии ныне чисто символический и ни на что претендовать не может. Сколько там больших боевых кораблей? Десять, включая фрегаты?

– Одиннадцать. – поправил его Кристиан. – У них один линейный корабль все еще на ремонте, который год. Из-за чего злые языки поговаривают, что он там и сгнил уже.

– Вот! – произнес Апраксин. – В торговом флоте кораблей больше 20 тысяч пудов водоизмещением не осталось вовсе. Да вообще мало у них сейчас кораблей. Их едва хватает для обеспечения собственного каботажа и небольшой торговли с материком. Да и чем торговать? Многие мануфактуры закрыты, а поля, где некогда пасли овец, вновь распаханы. Англия сейчас может вывозить только то, что накопает: олово, свинец, медь, каменный уголь, графит и прочее. Но этого всего они добывают мало из-за дорогой еды. Королевская казна при этом пуста. Хуже того, корона задолжала французам очень большие деньги.

– Они же им продали часть колоний. Этого не хватило?

– Увы. Долги ОЧЕНЬ большие. Они же в приступе паники спешно готовились воевать на суше и начали создавать в суете современную армию, способную противостоять нам. В условиях резкого сокращения поступлений в казну. Вот и нахватали кредитов. На чем французы и играют. Один факт того, что с Англии спишется ее огромный долг, достоин того, чтобы закрыть глаза на католического короля. Особенно если тот окажется в конфликте с Папой.

– И в России считают, что это реально? – спросил хмурый Кристиан.

– Более чем. Королева Анна тяжело больна. Ее наследник Георг, курфюрст Ганновера, не устраивает Францию. Вы не хуже меня знаете, что они угрожают морской блокадой Англии в том случае, если он взойдет на престол.

– Не блокадой в чистом виде. Просто пиратами.

– Да. Все так. Но у Англии сейчас недостаточно сил для противодействия им. Появление же многочисленных каперов поставит ее в совсем уж плачевное положение. К тому же права на престол у Георга весьма сомнительны. Он ведь сын Софии, младшей дочери Якова I. Занятие им престола против всех правил и обычаев. София – младший ребенок короля, почившего в 1625 году. Почти век назад. После него правили другие. И есть масса наследников, имеющих куда больше прав на английский престол. Принятый же в 1700 году акт о престолонаследии ничтожен даже по английским законам. Ничем не оправданные двойные стандарты.

– Думаете, будет война?

– Думаю, что в скором времени парламент Англии окажется в сложной ситуации. Особенно если королева Анна преставится. Призвать на престол Джеймса Стюарта они не смогут. В силу того, что это будет означать катастрофу для Англии. Георга короновать – тоже. Не уверен, что он вообще до нее сможет добраться – в Ла Манше постоянно дежурит французский флот. И им придется решать этот вопрос как-то иначе. Например, объявить династию Стюартов низвергнутой и выбрать новый правящий дом.

– У Людовика сейчас нет взрослых наследников.

– У Людовика есть Филипп, герцог Орлеанский. Сейчас именно он самый вероятный наследник короля Франции. Вполне зрелый, деятельный, с большими связями, да еще и не замеченный в особо ревностном поклонении Папе. Его можно даже назвать врагом папизма. Если Филипп предложит англичанам свободу вероисповедания, то именно он, скорее всего, и станет новым королем. А эти учения… Они просто должны мягко намекнуть парламенту Англии сделать правильный вывод. Демонстрация силы на тот случай, если кто-то из парламентариев начнет думать неправильно.

– Боже… боже… – пробубнил обеспокоенный Кристиан. – Но если Филипп станет королем, то… Они же закроют Ла Манш.

– Возможно. Но наши дипломаты уже прорабатывают этот момент. Для Франции покорение Англии является вопросом престижа. Излечением старой, наболевшей ситуации еще времен Столетней войны. Да и в рамках идеи империи Запада это тоже актуально. В Париже даже обсуждается возрождение стены Адриана на границе с Шотландией.

– Мне все же кажется, что Джеймс имеет неплохие шансы.

– Он – да. А вот шотландская и ирландская аристократия, на которую он опирается и будет вынужден в дальнейшем опираться, – нет. Ирландцы люто ненавидят англичан после того, что те у них сделали. Тут все просто и однозначно – кровная вражда. Потребуется много лет, чтобы ее забыть и сгладить. Шотландцы же испытывают ненависть в меньшей степени, но и их чувства тоже не стоит списывать. Вы ведь в курсе того, как они обошлись с протестантами в своих владениях?

– Сурово, – хмуро произнес Кристиан.

– Это мягко сказано. Все их имущество было конфисковано, а сами протестанты либо изгнаны, либо убиты. В Англии боятся такого исхода. Помня о том, что есть еще и ирландцы, которые просто резали протестантов. Джеймс заложник ситуации. Возьмешь еще? С ним придут ТАКИЕ люди, что всю страну в крови утопят.

– Как будто французы будут лучше… – фыркнул король.

– В известной степени лучше, – улыбнулся адмирал. – Да, я убежден, не пройдет и десяти-пятнадцати лет, как все, что может приносить прибыль, окажется в руках французов. А старая английская аристократия будет оттерта и от должностей, и от денежных дел. Но французы не будут их убивать. К тому же для Англии такое объединение с Францией открывает определенные возможности и дарит надежды.

– Хм… возможно… возможно… Значит, вы считаете, что для Дании эти учения не представляют угрозы?

– Именно так. Но даже если французы задумали что-то дурное – мы гарантируем вашу безопасность. Потребуется выставить корпус? Мы его выставим. Нужно будет пять корпусов? Они прибудут в Данию и отстоят вас. Даже если для этого нам придется взять Париж. И французы это твердо знают. Впрочем, в их планы вторжение в Данию и не входит. Они заигрывают не с вами.

– Дай-то бог… А то всякое болтают. Дескать, Россию растащили на малые войны по всему миру. И что у нее нет сил в случае необходимости помочь нам.

– Растащили, – улыбнувшись, кивнул адмирал. – Мы действительно ведем слишком много ненужных войн. Но у нас покамест хватает и солдат, и денег. Мы не задействовали и десятой части своих сил. Если уж на то пошло, то наш Генеральный штаб уже который год прорабатывает план войны одновременно и с Бурбонами, и с Габсбургами. И держит в резерве необходимые для этого силы.

– Даже так?

– Да. И мы потихоньку накапливаем резервы. Проводим перевооружение, которое бы позволило решать задачи на удаленных театрах военных действий меньшими контингентами.

– Я могу надеяться на то, что Дания в первую очередь получит самые современные виды вооружений?

– Без всякого сомнения. Сразу, как Россия наладит их выпуск и перевооружит свои линейные части, мы планируем начать оказывать помощь союзникам…

Беседа продолжалась еще довольно долго. Все-таки пятое учение французов у датских берегов за очень непродолжительное время не на шутку встревожило датчан. От мала до велика. Каких-то рациональных поводов для беспокойства не было. Но страх ведь иррационален.

За кадром оставалась одна маленькая деталь. У французского адмирала, который эти учения проводил, чуть-чуть – самую малость! – увеличилось благосостояние. На несколько десятков тысяч талеров. Ну… так получилось…

И ему хорошо.

И в Париже, в общем-то, вопросов не возникло, так как он проводил учения в южных водах Северного моря, как ему и было предписано.

И в датском обществе появившиеся было вопросы о том, что не слишком ли много на себя берут русские, резко испарились…

А Россия в датских проливах, конечно, развернулась не на шутку. Включение в состав Советского Союза Швеции, Дании и Мекленбурга привело к тому, что Балтийское море стало внутренней акваторией организации. Да, туда выходили еще Пруссия и Речь Посполитая, но ни у той, ни у другой флота не имелось. Во всяком случае, значимого. А несколько маленьких северогерманских земель находились полностью в сфере влияния Союза.

Следствием этого обстоятельства стало то, что Россия предложила максимально укрепить проливы, дабы защитить судоходство на Балтике. Если убрать все экивоки и красивые формулы, это означало создание хорошо укрепленных военно-морских баз и фортов России в акватории датских проливов. Формально – союзных. Но по сути – именно российских. Что не могло не раздражать датское общество, да и в чем-то шведское.

А тут такие удобные и своевременные учения…

Россия пока строила первую линию укреплений. Два мощных форта, стоящих в оппозицию в районе Хельсингера и Хельсингборга. Три в Большом Бельте, между Корсером и Нюборгом, включая один на острове. И еще один в Малом Бельте на том самом полуострове, где будет находиться парк Конгебросковен.

Мощные такие кирпичные форты со стенами, достигающими десяти метров в толщину. Понятно, что такой массив выкладывали не полностью кирпичом – из него делали только «каркас» и метровую «облицовку», остальное же заливали бетоном с обильным добавлением в него, в качестве наполнителя, гранитных обломков.

Получались они не очень высокие, но очень крепкие и способные долго стоять под обстрелом. С дополнительными вспомогательными укреплениями, защищающими от атак с суши десантом предполагаемого противника. Ну или если датчане решат что-то порешать в частном порядке.

Вооружение везде стандартное – 6-дюймовые длинные пушки. Пока гладкоствольные, но в очень недалеком будущем их хотели заменить на нарезные, которые только-только наладились выпускать.

Гарнизоны все русские.

Исключительно.

Что раньше немало нервировало датчан, но теперь играло им скорее на руку из-за сложившейся репутации русских войск. Более того, в ходе переговоров Федор Матвеевич Апраксин сумел согласовать вторую линию укреплений в северной части Каттетага. Два мощных форта на датской и шведской стороне, а также цепочка насыпных островов каждые две версты[7]7
  Каждые 2 версты – это каждые 5,08 км. Самое узкое место на севере Каттетага – около 58 км. Проще говоря, весь комплекс укреплений будет состоять из двух больших фланговых фортов и 10 башенных.


[Закрыть] с «толстокожими» круглыми фортами на них. Причем весьма необычными. Развивающими идеи башенных фортов, так успешно сыгравших свою роль в обороне Керчи. Только они планировались побольше и потолще. Имея в качестве вооружения не одну пушку, а пару, прикрытых навесом для защиты от стихии.

Кроме того, на острове Лесё в Каттетаге уже который год шло оборудование крупной военно-морской базы для размещения объединенного Балтийского флота союзников. Работы по ней поначалу шли ни шатко ни валко из-за непрерывного мелкого саботажа датчан. Теперь же появлялись все основания полагать их значительное ускорение. Очень уж они напугались…

* * *

– Славно, славно, – покивал Петр корейским послам, принимая подарки.

Богатые.

Можно даже сказать – очень богатые и в известной степени экзотические. Фарфор, шелковые ткани, как тонкие и воздушные, так и тяжелые, шитые затейливыми узорами, и прочее. Сукчжон не жадничал, отправляя дары.

– Наш государь будет очень рад, что тебе понравилось, – произнес переводчик после высказывания главы посольства. – И надеется, что между нашими странами установятся добрососедские отношения с богатой торговлей.

– Мы тоже на это надеемся, – ответил царь и кивнул сыну, дескать, подключайся.

– Какие именно наши товары вас интересуют? – спросил Алексей.

– Наш государь хотел бы обеспечить лично преданные войска самым современным вооружением…

Корейцы предлагали открыть для русских один порт у столицы – Ханьсон, известный сильно позже как Сеул. Во всяком случае, для начала. Куда по договоренности должны прийти корабли, груженные латным доспехом, серийным, а также огнестрельным оружием с припасами. В первую очередь двадцать тысяч пистолетов, и по пять тысяч мушкетонов, карабинов и мушкетов. Их вполне устроило приобретение гладкоствольных образцов.

После осторожных наводящих вопросов выяснилась весьма непростая ситуация, в которой оказался Сукчжон. Все его правление представляло собой борьбу, непрерывную борьбу с местным буддистским духовенством. И он ее не выигрывал.

Огромные усилия со стороны государя приводили лишь к некоторому паритету. Но было совершенно ясно – он уйдет, и духовенство возьмет верх. Вот он и хотел решить вопрос радикально. В частности, перевооружить личную гвардию для себя и своего наследника. Так, чтобы она была в состоянии «порешать» очень многие вопросы.

Потому и открывал порт для военных поставок.

Так-то посольство прямо сообщило, что правительство заинтересовано в закупке всяких железных и чугунных изделий, ибо в них имелся острый дефицит. Особенно в хороших. Но – только после решения вопроса с вооружениями…

Послы удалились. И Петр, перейдя с сыном в кабинет, поинтересовался:

– Что думаешь?

– По-хорошему нам бы вмешаться напрямую. Но, думаю, наши военные победы над Цин сами по себе будут неплохой рекомендацией.

– И зачем нам это делать?

– Чосон – это маленькая, в общем-то, страна. Где-то раз в пять крупнее Москвы с округой ближайшей. Только народу в ней живет как во всей России, вместе взятой. Это неплохой и компактный рынок, куда мы можем вывозить свои товары чугунного литья и железного передела. Много. Очень много. Вся прелесть именно в компактности и возле побережья.

– А зачем нам столько их фарфора?

– В каком смысле?

– Чем они за товары платить будут?

– А бог их знает. Тут нужно посмотреть, что у них есть. Для этого нужно наладить рабочие контакты. Их организация хозяйства очень примитивная. Например, налоги платятся рисом, им же выплачивается жалование. Хлопковая и конопляная ткани используются как деньги для проведения сделок.

– У них же есть монеты, – возразил Голицын, также тут присутствующий.

– Есть. Но их мало из-за острого недостатка сырья. Они ведь медные. В принципе, мы можем помочь и завезти туда десяток галеонов меди, можно сразу в виде монет. Но кто знает, чем это обернется. С такими вопросами спешить не стоит. Без изучения их экономики я бы не стал делать резких телодвижений.

– Что у них есть интересного для нас? – повторил свой вопрос Петр.

– Фарфор, – произнес Голицын, – шелк и шелковая бумага, хлопок. Они еще делают лаковые поделки из перламутра, довольно симпатичные. И много еще чего. Рис, опять же. Его у них много.

– Небогато.

– Отец, давай не будем спешить? В конце концов, получение союзника в том регионе для нас выгодно. Если это не будет идти нам в убыток – уже хорошо.

– И чем же выгодно?

– Мы не знаем, как долго продлится война с Цин и как далеко она зайдет. Возможно, нам потребуются базы снабжения поближе к театру военных действий. Да и потом, наличие заинтересованного в нас союзника облегчит решение военно-технических проблем в регионе.

– Военно-технические проблемы, – хмыкнул Петр. – Эко заковыристо ты назвал войну.

– Отец, это не обязательно война. Подавление местного пиратства разве это война? А оно там буйное. Сейчас мы опираемся на Аютию. Но она сильно на юге. У нас выстраивается дружба с испанской администрацией Филиппин. Но они тоже сильно на юге. А в тех краях – сплошное белое пятно с достаточно враждебно настроенными силами. И держава Чосон расположена исключительно удобно…