Текст книги "Приключения по контракту"

Глава 9
Круче аэротрубы

Окончательно Лёшка помирился с МИКом на пробежке, на следующее утро. Вообще-то немного пообщались и перед сном. За ужином, когда мама стала выяснять, с какой стати Лёшка прогулял урок и что он делал в море, – тот как-то не сообразил, что хождения на веслах будут отслежены, – МИК помог. Насчет прогула сказал – это было особое приключение, в котором будущий пользователь должен хотя бы раз поучаствовать. А насчет плавания посоветовал побольше рассказать о новых друзьях, так, чтобы мама отвлеклась. Даже открыл на ее планшете сайт юных журналистов. Мама стала рассматривать и вполуха слушала рассказ о корабле «Апостол Петр».

Лёшке тоже поначалу было интересно: он ел котлеты, поглядывал на репортажи из подземелий петергофских фонтанов, с танкового полигона, с соревнования по запуску дронов. Потом стал делать вид, будто клюет носом, а дальше уже клевал в самом деле, и мама отпустила спать. Перед сном, правда, попросил у мамы экземпляр контракта и почитал. Пунктов оказалось не так много – что искал, нашел сразу.

Спал крепко, хотя с кошмарами свежего происхождения. То и дело стоял на причале, рядом с «Бродягой», и смотрел на тонущего Кондраша. Надо бы спасти, но МИК запрещал. А еще внутренний голос говорил, что Кондраш не рюкзак, не утонет.

Утром МИК вежливо разбудил Лёшку, предложил пробежаться. Тот даже спорить не стал. Вспомнил, что было вчера, подумал, что предстоит сегодня, и выскочил из кровати.

* * *

Ноги слегка гудели – память прежних пробежек. Но дышалось на бегу легче, чем в первый раз.

– Сейчас я думаю, что вчера была опасность второго уровня, – сказал МИК извиняющимся тоном. – Ты не смог бы утонуть, тебя бы спасли.

– В следующий раз соображай быстрей, – пробурчал Лёшка, тяжело дыша. – Если ты еще раз так крикнешь – я оглохну. Мама поведет меня к ЛОРу, и врач увидит микрофоны в ушах.

– Не надо прыгать в воду, если вместо тебя может прыгнуть другой.

– О несчастный гаджет счастливого принца, – произнес Лёшка, сбавляя темп, – ты, в натуре, вчера не понял, что я весь вчерашний вечер испытывал тяжелейший дискомфорт?

– Понял, – печально заметил МИК.

– Да, кстати, как же ты вчера так натурально изобразил моего папу? – спросил Лёшка.

– Я использовал запись твоего разговора с ним по телефону. А еще нашел в Инете записи его разговоров с подчиненными.

– Жуть!.. – вздохнул Лёшка. – Не сочувствую подчиненным.

Про себя подумал: «Мне такой крик тоже привычен».

Оставался еще один неприятный вопрос:

– А зачем ты меня током шарахнул?

МИК ответил не сразу. Тон стал деловым.

– В случае опасности первого уровня я обязан привлечь внимание объекта любыми средствами, а также не допустить совершения им опасного поступка.

– А еще сильней ты можешь ударить? – спросил Лёшка.

– На этом уровне – нет.

– А на каком?

МИК просто замолчал. В эту минуту позвонил Игорь Михайлович.

– Лёша, привет? Как вчерашние приключения?

– Лучше не бывает! – бодро ответил Лёшка. – Морской берег, прогулка на веслах.

– Морской берег? – В голосе представителя заказчика появилось наигранное удивление. – Ты что, хотел искупаться в заливе вместо бассейна?

Под футболкой побежали мурашки, будто и вправду вчера нырнул в канал вместо Даньки.

– В заливе? Не купался и не собирался! – ответил Лёшка с легким напряжением.

Игорь Михайлович замолчал. Будто хотел что-то сказать, но не решался.

– И хорошо, что не купался, – наконец произнес он. – Купаться надо в бассейне. Это – завтра. А сегодня, ты же помнишь, у тебя в программе аэротруба.

Лёшка знал, что это развлечение сто́ит денег, каких не выклянчишь у родителей, даже за все годовые пятерки. Но ведь сегодня…

– Игорь Михайлович, сегодня днем я не могу точно.

– Лёша, а контракт? – вежливо, без нажима сказал представитель заказчика.

– Да, ведь контракт… – с дружеским сочувствием вздохнул МИК.

Лёшка набрал воздуха. Будто хотел нырнуть за рюкзаком на илистое дно.

– Игорь Михайлович, но в контракте не конкретизированы приключения. Там, скорее… МИК, помоги!

В диалоге с представителем заказчика МИК помогать не спешил. Поэтому Лёшке пришлось самому подбирать слова.

– Там, скорее, они даны по направлениям: скорость, высота, продолжительная прогулка. А чтобы непременно аэротруба или парашют – вот это не прописано. Все приключения за эти дни очень интересные: тут и адреналин, тут и общение, тут и неожиданные ситуации.

– Ты уверен, что сегодняшнее приключение будет круче аэротрубы? – недоверчиво спросил Игорь Михайлович?

– Не сомневаюсь! – бодро ответил Лёша. – А аэротруба…

Хотел сказать – завтра. Вспомнил про подготовку к игре.

– Аэротруба не уйдет. Выходные впереди.

– Ладно, – сухо сказал Игорь Михайлович после короткой паузы. – Созвонимся, расскажешь о приключениях, которые круче аэротрубы. Да, кстати, как с тем мальчиком, у которого были проблемы?

Лёшка не сразу понял – это про Кондраша. Да, он ведь действительно вчера просил Игоря Михайловича что-то сделать. И тот запомнил.

– С мальчиком все в порядке! – соврал Лёшка.

– Так ли? – с немного искусственным удивлением спросил Игорь Михайлович.

– Все будет в порядке! – еще бодрее крикнул Лёшка. А сам чуть увеличил скорость. Похвалил себя, что умеет разговаривать на бегу.

– Давай, чтобы все в порядке было без твоего участия, – еще суше добавил представитель заказчика. – Пока.

Едва Лёшка отключился, позвонил Макс.

– Привет! Как твое?

– Отлично, – ответил Лёшка. – А у вас? Данька не заболел?

– В нашей команде все моржи, – уверенно сказал Макс. – Вот какое дело. Мы оформляем заявку на игру, спорим насчет названия команды. Хотели «Лицей», но там такие уже есть. И «Лицеисты» есть, и «Петергоф» есть, только завтра не играет. Мы подумали: давай в честь лидера, ну и нашего вчерашнего приключения, назовем себя «Мартышки».

– А кто лидер? – удивленно спросил Лёшка.

– Спрашиваешь! – рассмеялся Макс. – Лидер, который живет в Мартышкине.

– Убедил, – ответил смущенный Лёшка. – «Мартышки» так «Мартышки».

– Насчет Кондраша – помним, – предвосхитил Макс Лёшкин вопрос. – Мы можем после третьего урока. Тогда – сразу в Рамбов, охотиться на омбудсмена. До встре!

– Ох как мне это не нравится! – печально и душевно сказал МИК. – Какое-то бессмысленное приключение.

Лёшке стало противно. Он вспомнил, как МИК орал на него папиным голосом. А сейчас опять стал добрым другом-советником.

– А мне, наоборот, нравится, – ответил Лёшка таким же фальшивым тоном. – Отличное приключение. А чтобы оно прошло совсем хорошо, ты будешь мне помогать. Идет?

– Идиот, – дружески скаламбурил МИК. – Если ты будешь хранить меня в тайне.

– Буду, – пообещал Лёшка.

* * *

С пробежки Лёшка вернулся рано: мама еще не увела Катюшку в детский сад.

– Позавтракаем вместе, – сказала она. – Лёш, мне надо в субботу заехать в офис. К обеду вернусь. Ты отдохнешь от приключений, посидишь с Катюшкой? – добавила чуть тише.

– Это особое приключение! – рассмеялся Лёшка. – А называется оно «укрощение обезьянки». Правда, Катюха?

Сестренка шутить не хотела.

– Лёша, – сказала она, надув губки, – давай еще раз папе позвоним!

– Давай, давай! – сердито прошептала мама. – Помучай еще ребенка!

– Папа далеко, его телефон не ловит, – подсказал МИК.

Лёшка повторил, но Катюшу это не утешило.

– Хочу, чтобы папа позвонил! Хочу, чтобы приехал! – повторяла она, дрыгая ножками и готовясь накапать слёз в недоеденную манную кашу.

Мама встала, отошла к окну. Посмотрела на сына с прожигающим укором. Ну как так можно?! Натворил – расхлебывай.

– Катюша! – неожиданно громко сказал Лёшка. – Очень скоро папа сделает одно важное дело и будет с нами!

– Какое дело? – спросил удивленный МИК.

Лёшка отмахнулся.

Катюша подбежала к нему. Спросила:

– Правда?

Лёшка обнял ее, сказал:

– Да.

Катюша успокоилась, вернулась к недоеденной каше.

– Вот это совсем плохо, – громко и отчетливо сказала мама чуть дрожавшим голосом. – Нельзя так обманывать ребенка!

Лёшка встал, подошел к маме. Взял за руку – мама хотела отдернуть, но не стала. Взглянул в глаза.

– Мамочка, ты помнишь наш разговор? Ты же сама сказала, что слов уже недостаточно. Ведь так?

– Да, – после короткой паузы ответила мама, – недостаточно.

– Согласен. Но я поговорю с папой, и он докажет, что хочет вернуться!

– Лёшенька… – вздохнула мама. – Если бы не твой контракт, я бы сказала: чудес не бывает.

– Мамочка, папа должен совершить чудо? – спросила Катюша. Она сделала вид, будто доела кашу, и подошла к маме.

– Да. Мне теперь нужно другое чудо: отвести тебя в детский садик до электрички. – И мама побежала одеваться. – Тебе бы тоже ускориться, – бросила она сыну.

Лёшка отмахнулся и стал допивать чай. Вспомнил, как проснулся в мыслях о проблемах. Вот и еще одну добавил. Пообещал маме поговорить с папой, после этого папа должен что-то как-то доказать…

«Начнем с того, что ты даже не знаешь, о чем говорить с папой».

Лёшка вздрогнул. Хотел возмутиться: «МИК, не мешай думать!»

Потом понял, это не МИК. Это в его голове звучат насмешливые и грозные папины реплики. И не поспоришь: он не знает, о чем говорить с папой.

И все же МИК вчера помог. Привычный отцовский крик стал отдельным от папы. Может быть, это не папа кричал на него и на маму все эти годы? Может, в голове у отца есть особый аппарат для крика и презрительных шуток?

Сам Лёшка отключить его не может. Только помнить, что это – аппарат. И учитывать это понимание. Примерно как под проливным дождем тебе кажется, что ты сейчас захлебнешься и утонешь. Но это не так. Тебе мокро, неприятно, даже противно. Лучше под ливень не попадать. Но разве он помешает тебе идти туда, куда нужно? Ведь дождь скоро прекратится.

«И что я должен сделать, чтобы вернуться?»

– Сейчас придумаю, – тихо и зло сказал сам себе Лёшка. – МИК, посоветуй, что должен сделать папа для мамы, чтобы вернуться.

– Его финансовое состояние позволит купить пятидневный морской круиз, – после недолгого раздумья сказал МИК. – Это понравится маме.

– Круиз – замечательно… – вздохнул Лёшка. – Но не сработает.

– Он предложит маме научиться водить машину и сам будет учить.

– Тоже неплохо. Но не сработает. Что-то другое нужно. Чтобы сразу – бабах!

МИК продолжал думать. Лёшка тоже. Встал, подошел к окну, взглянул.

– Есть! Придумал!

– Мне можно дальше не размышлять над этой проблемой?

– Можно! Но подготовка на тебе. Слушай…

– Лёшенька, – сказал МИК маминым голосом, – в школу пора.

* * *

Еще два дня назад Лёшка и представить себе не мог, что будет спешить в школу, надеясь увидеть Кондраша. Успел до звонка, заглянул в 9-й «Б», но Кондраша не было, и сегодня его не видели.

Позвонил на перемене. Кондраш остался дома, с мамой. Лёшка приказал ему быть готовым на выход в любой момент.

– А зачем? – вяло спросил Кондраш.

– Дома ты ничего не сделаешь, – резко сказал Лёшка, причем без подсказки МИКа. – Решение суда надо отменить. Без тебя не получится.

Кондраш пессимистично выругался и пообещал убить каждого, кто сунется в квартиру. Лёшка заметил, что всех убить он не сможет. Велел приготовить свидетельство о рождении, паспорт, если есть, и ждать звонка.

– Здорዞово ты, – уважительно заметил МИК.

Нагоняя за вчерашний прогул пока не было.

«Наверное, сегодня тоже придется прогулять, – подумал Лёшка. – Ладно, семь бед…»

* * *

Прогуливать не пришлось, только отпросился с последнего урока, чтобы сесть с ребятами в одну электричку. Физичка Алла Александровна была человеком невредным. К тому же Лёшка при поддержке МИКа придумал такую замечательную байку о предстоящем обследовании в специализированном медицинском центре Питера, что по окончании монолога ощутимо заныло левое колено. Хоть к врачам иди.

Вышел из школы, набрал Полинку. Потом позвонил Кондрашу, велел идти на станцию. Когда тот опять стал отнекиваться, прикрикнул:

– Для тебя стараемся!

– Ты говоришь не хуже папы, – заметил МИК.

Лёшка проворчал в ответ, что хотел бы научиться так же говорить с самим папой.

Спустился на платформу, почти тут же услышал приближавшуюся электричку. На миг ощутил острую, обидную тоску: поднял ребят, пригнал, а главный герой события не явится. Но тут появился Кондраш. Лёшка заметил: он движется не по-блатному, не вразвалку, а будто на постоянной тренировке, в режиме легкого бега, от которого почти не устаешь, зато в любую минуту можно ускориться. Или вступить в бой.

Кондраш спрыгнул с нижней ступеньки перехода аккурат в ту минуту, как открылись двери. Добежал до второго вагона и вошел вслед за Лёшкой.

С ребятами поздоровался просто и непринужденно. Представился: «Иван», парням крепко пожал руки, девочкам – слегка. Перед этим буквально две секунды всем глядел в глаза цепким, оценивающим взглядом. Будто хищник, видящий и ловца, и жертву.

Ребята тоже заметили этот взгляд и насторожились.

– Он оценил их мобильники сквозь карманы, – заметил МИК.

Лёшка не рассмеялся.

– Вань, – сказала Полинка, – расскажи нам еще раз, что произошло.

– А зачем? – мягким, певучим голосом спросил Кондраш.

Только Лёшка, слышавший его раньше, осознал, насколько он сейчас напряжен.

– Зачем? – улыбнулась Полинка. – Мы хотим сделать репортаж о том, как детский омбудсмен по Ломоносовскому району Ленинградской области выполняет свои обязанности, защищая права несовершеннолетних. Несовершеннолетний – ты. Мы заинтересованы в том, чтобы репортаж был интересный, ты – чтобы омбудсмен Егор Константинович Умников защитил твои права.

– А если не захочет?

– Заставим, – коротко сказала Алиса.

* * *

Офис омбудсмена по Ломоносовскому району был не просто скромен и незаметен. Казалось, Егор Константинович скрывается от врагов. Ребята дважды обошли офисное здание и лишь тогда поняли, что им нужно проникнуть в какое-то ООО, то ли «Альянс», то ли «Мезальянс».

Дверь была не заперта, организация занимала две комнаты, и первая – пустовала. Во второй, за столом возле окна, сидел мужчина. Он не заметил гостей, так как был увлечен компьютерной битвой в реальном времени. Наушники были столь солидными, что, пожалуй, их хозяин не услышал бы и реальную пистолетную стрельбу, не то что скрип дверей.

– Он? – с сомнением спросил Данька.

Макс открыл папку с бумагами, показал несколько распечатанных страниц, ткнул пальцем в портрет. Данька кивнул, но изобразил такое удивление, что девчонки прыснули.

Лёшка отошел на три шага и прошептал:

– МИК, докажи, что ты суперхакер! Сделай, пожалуйста…

Между тем Данька и Макс были на середине комнаты, за ними девчонки, Кондраш мялся на пороге.

– Двенадцатый уровень! – восхитился Данька, причем не шепотом. – Круто! Жалко прерывать.

Егор Константинович и тут его не услышал. Он только что подбил танк, рвавшийся в лобовое столкновение, и успел увести свою машину от вражеской самоходки, выехавшей из лощины.

Внезапно игра погасла. На синеватом мерцающем экране высветилась надпись:

МИССИЯ В ОФЛАЙНЕ! В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ ВСТАНЬТЕ И ИСПОЛНИТЕ СВОЙ ДОЛГ!

Омбудсмен удивленно взглянул на экран, потом обернулся. И лишь тогда увидел гостей. Снял наушники, встал с кресла – сразу стало ясно, что ростом он не выше ребят.

– Вы кто? – спросил омбудсмен.

– Ученики школ Ломоносовского района, – сказала Полинка. – А вы уполномоченный по защите прав ребенка Ломоносовского района Егор Константинович Умников?

Омбудсмен сказал: «Да». Хотел еще что-то спросить, но Алиса перебила его, громко и изящно:

– Значит, мы обратились по правильному адресу. Вы должны защитить нарушенные права несовершеннолетнего.

– Ваши права? – изумился Умников. Возможно, ему казалось, будто он видит сон. Возможно, казалось, будто он перескочил на какой-то другой уровень игры.

– Права только одного несовершеннолетнего, – уточнила Полинка.

Алиса между тем вытолкнула на середину комнаты Кондраша:

– Его.

То, что в защите нуждается только один несовершеннолетний, а не вся компания, немного успокоило Егора Константиновича. Он еще раз посмотрел на гостей и спокойно сказал:

– Да, я непременно приму меры. Но для этого мне необходимо заявление с изложением ситуации. Форму вы можете найти на сайте.

– Мы ее уже нашли, – улыбнулась Алиса, – заполнили и отослали обращение на ваш адрес.

Кондраш удивленно взглянул на Алису, омбудсмен с еще большим удивлением вернулся за компьютер. Открыл свой сайт, посмотрел, после чего к удивлению добавилась хмурость.

– Да, вижу, – наконец сказал он. – Считайте ваше заявление принятым. Я непременно его рассмотрю и сообщу вам результаты.

– Егор Константинович, вы, наверное, слишком быстро прочитали это заявление, – заметила Алиса. – Иван Кондрашов нуждается в вашей защите уже сегодня. Его правам угрожает непосредственная опасность: его могут выселить и лишить имущества.

– С Кондрашовым понятно. А вы, собственно, кто? – спросил омбудсмен.

– Мы – сотрудники медиа-холдинга «Петергофское время», – официально произнесла Алиса. – Мы пришли в ваш офис, чтобы сделать репортаж о том, как вы защищаете права несовершеннолетних.

На лице Умникова появилась скептическая улыбка.

Полинка продолжила:

– У нас бумажная газета, которая выходит раз в месяц, и сайт, который обновляется раз в неделю. Но, поверьте, некоторые наши репортажи насчитывают по пятьсот перепостов. И, судя по последствиям, их читателями становилась и районная администрация, и лица в областном правительстве, и руководство районных правоохранительных органов.

– Поэтому, – подхватила Алиса, – шансы на то, что репортаж о вашей работе увидит ваше непосредственное начальство, весьма велик.

– Егор Константинович, – сказал Лёшка, точнее, повторил слова МИКа. – Мы вас очень уважаем. Мы понимаем, что вы являетесь директором трех фирм, и никому не придет в голову сказать: «фиктивным директором».

– Что?! – воскликнул Умников, возмущенно и испуганно одновременно.

Лёшку бросило в жар. Он видел, что ребята удивленно глядят на него. Собрался с силами и продолжил:

– Надеюсь, мне не надо озвучивать названия этих фирм? Надеюсь, нам не придется упоминать их в репортаже. Но ведь, кроме этого, вы являетесь районным уполномоченным по правам ребенка, хотя и на общественных началах. Пожалуйста, отвлекитесь ненадолго от вашей основной работы (Алиса фыркнула), помогите нам.

Егор Константинович на миг покраснел. А потом спокойно спросил:

– Что я должен сделать?

В эту минуту заиграл мобильник Кондраша. Тот выслушал, сказал Лёшке:

– Приехали. Будут вещи выносить.

– Егор Константинович, – сказала Алиса, – вы должны взять ваши документы, поехать с нами и исполнить свой долг.

* * *

– Иван Николаевич, вы наблюдаете за тестером?

– Каждый час, – ответил руководитель проекта.

– Надо каждые пять минут, – заметил Игорь Михайлович нервным тоном. – Сегодня утром тестер отказался от полета в аэротрубе, сказав, что найдет приключение покруче. И нашел. Он со своей компашкой вытащил районного омбудсмена из его офиса и сейчас везет спасать какого-то асоциального подростка. На квартиру подростка, между прочим, уже явились то ли судебные приставы, то ли бригада коллекторов. Что скажете?

Иван Николаевич ответил не сразу. Наконец сказал:

– Судя по контракту, приключение такого рода было запланировано.

– Да. Но под наблюдением. Сейчас Денис едет к месту приключения, и, надеюсь, не опоздает.

– А что он должен сделать? – спросил Иван Николаевич.

– Пока что просто наблюдать. И не вмешиваться, пока не наступит опасность минус первого уровня. Однако чёртов мальчишка! Если все закончится благополучно, я поеду лечить нервы.

– И мне не по себе, – сказал руководитель проекта. – Но вообще-то претензий к ассортименту приключений у заказчика быть не должно.

Ждал, что Игорь Михайлович съязвит, но тот ответил:

– Не поспоришь.

* * *

Как ехать к месту событий, решили еще до встречи с омбудсменом. Едва позвонила мама Кондраша, Макс вызвал два такси. Егор Константинович почему-то до последней минуты думал, что непонятная шутка прекратится, гости уйдут, он останется в офисе и вернется к игре. Однако Алиса и Полинка постоянно тормошили его словами, показывали, как боятся, как переживают, как надеются, что он поскорее соберется. Лёшка чуть ли не силой удерживал Ваньку, готового выскочить из офиса и помчаться бегом до соседней станции. Кондраш пока слушался, но злобно твердил: «Я их убью».

– Ваша задача, – сказал Данька омбудсмену, – как можно скорее оказаться на месте происшествия, чтобы коллекторы не причинили физического ущерба несовершеннолетнему, уже находящемуся под вашей защитой.

«Или наоборот», – подумал Лёшка.

В конце концов Егор Константинович оделся и вышел из офиса. Только начал говорить, что автомобиль далеко припаркован и влезут не все, как увидел две фирменные машины с шашечками. Максим галантно открыл дверцу, омбудсмен вздохнул и сел.

В пути волновались все, а Лёшка – вдвойне. Когда такси въезжали в Мартышкино, он получил эсэмэску от Игоря Михайловича. Она была коротка:

«Ты помнишь условие разрыва контракта?»

Лёшка помнил. Поэтому, когда подъехали к пятиэтажке и вышли, отскочил на несколько шагов, тихо сказал МИКу:

– Помогай! А я обещаю не влезать в кадр.

– Заметано! – ответил МИК.

Лёшка уже знал, что квартира Кондраша на первом этаже. «Куда мы еще могли переехать?» – зло сказал Кондраш.

Сейчас в квартире происходило что-то нехорошее.

– Хозяйка, вставай, разбирай шкаф! – донесся грубый уверенный голос. – А то шмотки через окно полетят!

Кондраш хотел рвануться в подъезд. Макс, говоривший с ним всю дорогу, удержал за руку. Подошедший Лёшка услышал: «Без моей команды не дергаться». Как ни странно, Кондраш кивнул и замер на месте.

– Егор Константинович, – сказала Алиса, – идите первым. Квартира четыре.

Омбудсмен кивнул. Он был в костюме, с портфелем – в портфеле находился пакет распечатанных документов, связанных с историей семейства Кондрашовых, – и от того выглядел солиднее, чем в офисе. Вошел в подъезд, ребята направились следом.

Дверь в квартиру Кондрашовых была открыта настежь. На площадке стоял мужчина средних лет, в кожаном пальто, с прозрачной папкой в руках.

– Вы здесь начальник? – спросил Егор Константинович.

Мужчина кивнул и, не отвлекаясь на посторонние события, шагнул в сторону квартиры.

– Я районный уполномоченный по защите прав несовершеннолетних, – сказал омбудсмен.

Мужчина в пальто повернулся к нему:

– И что?

– Отражен ли в постановлении суда факт, что в данной квартире проживает несовершеннолетний Иван Кондрашов? – громко спросил омбудсмен.

– Все отражено, – коротко сказал начальник и махнул перед лицом собеседника прозрачной папочкой.

– Покажите нормаль-но! – неожиданно резко сказал Егор Константинович.

Да так резко, что мужчина впервые внимательно на него взглянул и протянул папку.

Омбудсмен изучил бумагу, Лёшка тоже протиснулся вперед и взглянул на нее. Пусть МИК посмотрит.

– Простите, – столь же резко сказал Егор Константинович, – тут не только не упомянут несовершеннолетний Иван Кондрашов. Это вообще копия постановления Щелковского суда, без печати. Это филькина грамота.

Мужчина должен был бы обидеться. Вместо этого он возмущенно спросил:

– Кто разрешил съемку?

Действительно, Данька навел на него камеру, а Полинка приготовила микрофон. Алиса в этот момент говорила с кем-то по телефону.

– Кто разрешил? – переспросила она. – Алло, Олег Михайлович, мы имеем право присутствовать при общении районного омбудсмена с коллекторами? Можем? Спасибо. – Отключила телефон и сказала: – Разрешил заместитель начальника районного УВД Олег Михайлович Рябинин. Кстати, он сказал, что выслал дежурный экипаж.

Из квартиры высунулись двое мужчин в пропыленных куртках. Они сообразили, что процесс выселения следует приостановить.

– Ты знаешь, кто он? – сказал МИК. – В 2003 году…

Лёшка вздрогнул от удивления. И стал шептать Полинке на ухо то, что говорил ему МИК. Полинка удивилась еще больше. Даже спросила: «Откуда ты это узнал?» А потом сама обратилась к мужчине в пальто.

– Альберт Русланович, – сказала Полинка, вытягивая микрофон, – у вас три судимости, в том числе и по статье «разбой». Это не препятствует вам в вашей профессиональной деятельности?

– Ах ты!

Альберт Русланович оттолкнул омбудсмена и ринулся на Полинку. Лёшка не успел ни испугаться, ни решиться, как его самого оттолкнул Макс, и на пути трижды судимого гражданина оказался Кондраш…

До этого, на глазах Лёшки, Кондраш бил так по дереву и бетонной скамье. Сейчас ударил, видимо, еще сильней и быстрее. Удар Кондраша Лёшка не увидел. Зато увидел, как коллектор медленно складывается. Садится на ступеньки, глядя на мир с напряженно-мучительным удивлением.

– Нападение на несовершеннолетних! – возмущенно воскликнул омбудсмен.

– Всё в порядке, Егор Константинович, – бодро сказала Алиса. – У нас полная видео– и аудиофиксация происходящего.

Бригада Альберта Руслановича так и осталась в дверях квартиры. Спуститься и помочь шефу она не спешила.

– Альберт Русланович, может, вы все-таки ответите на мой вопрос? – спросила Полинка. – Вань, убери кулак из кадра, мешаешь. Так все-таки…

– Оставь вопросы: полиция приехала, – грустно заметил Данька.

* * *

Полиция уехала довольно быстро. Вместе с ней уехал и Альберт Русланович. Поначалу он не хотел, но подумал и решил не спорить. Его подчиненные успели смыться.

Вслед за полицией уехал и Егор Константинович. Он сказал, что отныне Иван Кондрашов у него на учете. На все исполнительные листы будет наложен мораторий.

– Пусть скажет спасибо, что не в инспекции по делам несовершеннолетних, – заметил МИК.

На прощание Алиса сказала:

– Егор Константинович, мы убедились, что все дети нашего района под надежной защитой.

– Обращайтесь, если что, – ответил омбудсмен.

Долго провозились в квартире Кондраша, наводили порядок. Данька сбегал в аптеку за успокоительным для мамы, она приняла и помогала в уборке. Девчонки просили, чтобы помогала советами, а сама полежала.

Ванька успел всех предупредить, чтобы не говорили маме о том, что нашли грузовик отца. Сам найдет время. Тогда подадут на пересмотр дела.

Макс все же задал маме вопрос:

– Марина Георгиевна, чего же вы сами полицию не вызвали?

– Так у них же бумага была… – вздохнула та. – Боялась, что хуже будет.

* * *

Расстались поздно вечером. Кондраш вышел проводить до платформы. По дороге сказал:

– Спасибо, помогли. Если у кого из вас будет проблема, от Рамбовки до Петергофа так и говорите: «Отвяньте, не то Кондраш хватит».

– Мы запомнили, – улыбнулся Макс.

Потом Кондраш отозвал в сторону Лёшку. Огляделся и сунул ему несколько бумажек.

– Возьми. Это то, что я брал у тебя с сентября.

«Спасибо, – подумал Лёшка, – не такие уж большие деньги в сравнении, что сейчас имею».

– Бери и считай, что он вернул долг, – предложил МИК.

Вместо этого Лёшка положил Кондрашу руку на плечо и спросил:

– Вань, а ты остальным вернешь – и деньги, и телефоны?

Кондраш покачал головой.

– Тогда и мне не надо. Ты ведь завязал? И вся твоя бригада завязала? Не будешь больше в школе трясти?

Кондраш кивнул два раза. Потом сказал с легкой усмешкой:

– Знаешь, Лёха, в чем прикол? Я от этих долгов отобьюсь, зато теперь твой должник по гроб жизни.

И в этот момент у Лёшки зазвонил телефон.

– Игорь Михайлович, добрый вечер. Извините, сейчас занят, перезвоните позже, – сказал Лёшка, удивляясь собственной наглости.

А Кондрашу ответил:

– Не хотел, чтобы ты такие долги отдавал. Ну, чтобы у меня чего-то такое стряслось.

– И я бы не хотел! – усмехнулся Кондраш. – Все равно помни. Ты меня не просто выручил – спас. Пока!

Лёшка догнал ребят.

– Все это здорዞово, – заметила Алиса. – Только у нас послезавтра игра, а мы не тренировались.

Данька заметил, что сегодня ни времени, ни настроения.

– Главное, чтобы нашлось завтра, – проворчала Алиса. – Давайте сразу после школы.

Лёшка хотел, как и все, сказать «да», но вспомнил про завтрашние планы.

– Я тоже. Только мне надо будет часов в пять по одному важному делу съездить в город.

– Лёшке надо тренироваться меньше всех, – заметила Полинка.

На это Данька сердито проворчал, что игра – командная.

Спор не успел разгореться. Вдали загудела электричка, начались быстрые прощания.

* * *

Лёшка дошел до калитки, когда Игорь Михайлович позвонил опять. «Чего-то он зачастил, второй раз за день, не считая эсэмэски, – подумал Лёшка. – Ладно, постою еще чуток на свежем воздухе».

– Сейчас говорить можешь? – сердито спросил представитель заказчика.

Лёша ответил:

– Да.

– Это хорошо! А теперь объясни, как называлось твое сегодняшнее приключение?

– Так оно же прописано в контракте, – бодро ответил Лёшка. – Категория: «конфликтная социальная ситуация». Вы довольны или мне надо было найти более конфликтный вариант?

– Круто! – восхитился МИК.

– Не надо, – серьезно ответил Игорь Михайлович. – Лучше ответь: а что, если бы полиция забрала не этого типа, а тебя? Если бы тебя обыскали. И о-о-очень удивились.

Лёшка задумался. Придумал и ответил, не дождавшись подсказки МИКа:

– Игорь Михайлович, но ведь меня могла сбить машина, когда я ехал на велосипеде. Или не раскрылся бы парашют. Риск возможен во время любого приключения. Наверное, что-то может случиться и в аэротрубе.

Теперь немного помолчать пришлось Игорю Михайловичу.

– Лёша, давай так, – наконец сказал он, – до конца испытания никаких приключений повышенной опасности. Ни пожаров, ни потопов, ни конфликтов с участием полиции. Программу рискованных приключений мы выполнили на все сто. Или у тебя запланировано спасение еще одного гопника?

Лёшке на миг стало обидно, будто в щеку влетел комок грязи. Но он спокойно ответил:

– Нет. В планах только «Клуб Совы» – тренировка завтра и турнир в субботу. Там соберется интеллектуальная элита Питера разных поколений. Это можно назвать: «Приключение в высшем обществе».

– Да, хорошая идея, – согласился Игорь Михайлович. – Еще завтра вечером аэротруба, не забывай.

Лёшка не забыл. Но у него остался вопрос, задать который прежде не удавалось: история с Кондрашом выбивала из головы все мысли. А теперь вспомнил.

– Игорь Михайлович, что такое опасность минус первого уровня?

– Понятия не имею, – немедленно ответил представитель заказчика. – Кто тебе это сказал?

– МИК.

– Спасибо за указание. У него произошла спонтанная дислексия. Мы непременно исправим ее по окончании испытаний, а тебе она в оставшиеся дни не помешает. Спокойной ночи!