Текст книги "Приключения по контракту"

– За прошлую отвагу? – предположил Макс.

– Отвага сама по себе не подвиг, – возразила Полинка.

Данька и Лёшка молчали. Но если Данька думал, то Лёшка ждал.

Когда у соседнего столика звякнул колокольчик, Лёшка радостно шепнул:

– Пиши: «За спасение утопающих»! При Николае – «За спасение утопавших». Пиши ответ и названия обеих медалей!

«Ласточка» уже нависла над столиком. Но было негласное правило: если ручка чертит по бумаге, не звенеть.

– Мне понятно, – ехидно шепнул Данька, когда «Ласточка» отошла, – ты тормознул, потому что за спасение утопавших рюкзаков медаль не дают.

Лёшка не сразу понял, что это не про игру. Алиса, сидевшая рядом, быстро дернула Даньку за ухо.

– Ребята, – умоляюще шепнула Полинка, – не надо! Два вопроса до конца. – И поглядела на главный приз – камеру.

В предыдущем раунде Лёшка не позволил Даньке себя переспорить, только раз протянули время. Сейчас каждый раз успевал с ответом. А в качестве ответов МИКа Лёшка не сомневался.

Предпоследний вопрос, про часовые пояса, хотя и считался сложным, но МИК ответил сразу. «Ласточка» получила бумажку еще до первого колокольчика. У Лёшки появилось время вспомнить утопающих и рюкзак.

«Лишь бы последний вопрос был не про воду. И не про лошадей. Он будет меня преследовать всю жизнь! В смысле, пока я с ними тусуюсь».

– Он однажды подставится, – заметил МИК, впервые с начала игры заговоривший о чем-то постороннем.

И тут ведущий объявил последний вопрос последнего раунда. Вопрос был легкий, на ответ – тридцать секунд.

– Почему весной перелётные птицы возвращаются, гнездятся и высиживают птенцов в северных широтах?

– Привычка, переданная в поколениях, – предположил Макс.

– Может, из-за жары на юге могут испортиться яйца? – сказала Алиса.

– Не, я в книге читал, – убежденно сказал Данька, – на юге больше хищников, которые гнезда разоряют.

– Хищников и у нас хватает, – ответил Макс.

– Не, на юге больше.

– У нас же летом светлее, – предположил Лёшка без подсказки МИКа.

– Зато прохладней. Им не надо в белые ночи по набережной гулять, – резко прошептал Данька.

Прозвенел колокол – время истекло.

– Ты прав, – сказал МИК. – Для птиц важен долгий световой день.

Рядом звякнул колокольчик «ласточки».

– Полинка, пиши: защита гнезд, – шепнул Данька.

– Раз он так уверен, давай его накажем, – сказал МИК.

Лёшка не успел подумать или возразить, а язык сказал сам по себе:

– Он прав. Так и пиши.

Третий звоночек – и бумага в кубке.

Грянул гонг. Жюри быстро подсчитывало результаты. Ведущий называл правильные ответы.

– Если мы вровень, тогда – блиц-турнир, – заметил Данька.

– Вопрос номер двадцать. Правильный ответ: «Перелётные птицы возвращаются на север, потому что им нужен продолжительный световой день для поисков корма себе и птенцам». Объявляем итоги. Первое место: «Кольцо Соломона» – семьдесят пять очков. Второе место: «Мартышки» – семьдесят четыре очка…

Из-за столика команды «Кольца» донеслись победные журавлиные крики.

* * *

– Девчонки… Второе место тоже ничего, – сказал Макс, слегка запыхавшись.

– Знаешь, – ответила Полинка, бежавшая рядом, – если бы мы сразу ушли в отстой – тогда ничего. А так… Я уже держала в руках камеру. Считай, потеряла.

– Второе место – осетрина второй свежести, – согласилась Алиса.

Уже было десять вечера, потому спешили домой. Возле клуба сели в переполненную маршрутку, которая шла почти до вокзала. Выскочили, помчались на электричку.

И в маршрутке, и на бегу Макс утешал девчонок, а те продолжали печалиться, особенно Полинка. Данька и Лёшка молчали.

– Он в ауте, – заметил МИК, – мы его сделали!

– Замолчи! – зло прошептал Лёшка.

А сам ругал себя без пощады: «Принц нашелся – карать и миловать! Вот и докарался!»

На платформу прибежали за пять минут до отправления, остановились отдышаться. Лёшка впервые обратил внимание на погоду. Небо затянуло, поднялся ветер, но не посвежело. Наоборот, стало еще жарче. Настоящая июльская душная ночь перед грозой. И действительно, на западе непрерывно сверкало, доносились раскаты, сливавшиеся в непрерывный рокот.

Позвонил папа. Сказал, что всё еще в Мартышке. Лёшка ответил нерадостным голосом:

– Еду домой, заняли второе место.

– Ты остаешься? – спросила Алиса.

Лёшка мотнул головой, вошел в вагон. Отметил, что Полинка с ним после окончания игры не говорила.

Вагон был моторный и почти пустой. Сели в середину и сначала ехали молча. Макс уставился в планшет. Потом сказал:

– Да, всё так. Они мигрируют на север, чтобы использовать увеличенный световой день для прокорма птенцов. Лёш, ты ведь сначала дал правильный ответ. Ты его знал. Тогда почему не сказал?

– Это так? – повторила Полинка, глядя Лёшке в глаза.

– Я не был уверен, не хотел ошибиться, – подсказал МИК.

– Да, – отчетливо произнес Лёшка. – Я знал правильный ответ.

– С друзьями так не поступают… – вздохнула Полинка, покачав головой.

– Знаешь, – произнес Данька дрожащим голосом. – Да, я дурак. Да, я тебя достал. Ну так и набил бы мне морду. С ребятами зачем так? Для Полинки эта камера…

– Данечка, не тебе бы говорить! И вообще, у нас второе место, планшет вручили. Да, кстати, как его делить будем? Мы же победители? – подсказал в ухо ответ МИК.

На этот раз Лёшка даже не сказал МИКу «отстань».

Молчание длилось несколько секунд. И вдруг Лёшка начал говорить. Себя не слышал, но прекрасно ощущал каждое слово.

– Ребята. Вы правы. Так с друзьями поступать нельзя.

Макс, Данька, Алиса, Полинка удивленно взглянули на него.

– И прощать такое нельзя, – спокойно продолжил Лёшка. – У вас своя компания, вы прощаете друг другу. Терпите Даньку. Зачем вам еще и меня терпеть? Вы мне здо́рово помогли, спасибо. Дальше я сам.

Встал, пошел в сторону тамбура. Услышал, что кто-то сзади встает. И, не оборачиваясь, заорал на весь пустой вагон:

– Не надо!

* * *

– Прости, но эти ребята, хотя и симпатичные, были постоянным источником повышенной опасности. Ты правильно поступил, что отделался от них.

– Пошел ты! – крикнул Лёшка.

Вагон пустой, можно орать.

Кстати, чего расстраиваться? Кондраш больше не опасен, отец вернулся. Еще три дня испытаний. Может, второй раз прыгнуть с парашютом?

Кто-то из пассажиров оставил окно открытым. В него влетал теплый тревожный воздух. Даже стук колес не мог заглушить гром сухой грозы.

Вот и Петергоф. Лёшка прижался носом к стеклу. Интересно, заглянут ли они в окно вагона, когда пойдут по платформе?

Нет, не стали. Значит, подождали, пока электричка тронется.

Впереди Старый Петергоф и Университет – три опасных перегона. Нет, опасных в прошлом.

И, кстати, через пять минут он будет дома. Где теперь тоже всё в порядке. Пойти к дверям?

Не успел встать, как за спиной лязгнули двери вагона и появились ребята.

– Вы в Мартышку? – удивился Лёшка.

– Да, – резко бросил Данька, – не к тебе.

Лёшка все же встал. К нему подошел Макс.

– Звонил Петр Игоревич. Серьезная проблема с «Апостолом». Мы туда. Ты с нами?

– Да, – ответил Лёшка.

Глава 12
Опасность минус первой степени

Пока ехали, Полинка рассказала, что случилось. На военном складе ГСМ[7]7
  Г С М – горюче-смазочные материалы: специальные масла́, топливо, смазки.


[Закрыть], по соседству с причалом, случился пожар – горят ёмкости с мазутом. Если огонь пойдет дальше, огненная волна захлестнет причал и корабль. На борту только два человека – своим ходом отойти не удастся.

– Петр Игоревич звонит по всем номерам в МЧС, но телефонов районных служб у него нет. Просил нас позвонить.

Действительно, Алиса и Макс говорили с кем-то по мобильникам. Потом Алиса отключилась и вздохнула:

– Да знают они про пожар!.. Вот только не поняли, о каком корабле речь.

– Ты объяснила?! – крикнул Данька.

– Попробуй сам! – огрызнулась Алиса. – Наверное, «Петр» здесь на птичьих правах стоит. Да и что они могут?!

– Ти-хо! – сказал Макс. – Сейчас выйдем, посмотрим и поймем, что делать.

Тут и приехали.

Вышли на платформу. Данька хотел сразу же спрыгнуть на тропинку, рядом с локомотивом, но Макс его удержал: пусть поезд уедет. Электричка умчалась, и сразу же стало темно.

Впрочем, кроме станционных фонарей и огоньков поселка на северо-западе, за холмом, появился неприятный красноватый отсвет.

– Все серьезно, – выдохнул Макс.

Пока электричка уходила, Лёшка отскочил на несколько шагов, сказал:

– Переведи очки в ночное ви́дение.

– Ты уверен, что это тебе нужно? – сказал МИК встревоженным тоном. – Там очень опасно.

– Придем – увидим. А очки переведи.

Потом вернулся к Максу:

– Фонарь при тебе?

– Нет… – вздохнул Макс. – Но этой тропинкой я ходил в сумерках.

– Но не ночью, – уточнил Лёшка. – Максим, пожалуйста, поверь. Если я сейчас пойду впереди всех, я буду лучше всех видеть.

– А почему? – недоуменно спросил Макс.

– Почему? – добавил Данька.

– Потому что самая глубокая станция – «Адмиралтейская», а перелётным птицам нужен свет!

– Ладно, – сказал Макс, – идешь впереди. До первого спотыка.

– До второго, – весело ответил Лёшка. – Первый не считается.

И спрыгнул с платформы на тропинку.

Уже через несколько шагов он пожалел, что не провел несколько тренировок хождений в таком режиме. А заодно о том, что не выпросил три-четыре спотыка. Пару раз еле удержался на ногах – идущий следом Макс деликатно тормозил.

Но Лёшка быстро привык. Даже смог глядеть по сторонам, а не только пялиться на тропинку.

На Балтийском вокзале дул сильный теплый ветер. Здесь, за сорок километров к западу от Питера, на морском берегу, он превратился в бурю. В душное, бурное предгрозье. Ветер швырял в лицо стебли сухой травы и листву, даже вдали от деревьев.

– Что сейчас на море творится… – заметила Алиса.

– Если ты пойдешь чуть медленнее, – сказал МИК, – опасность понизится с шести до восьми. И вообще, куда мы идем?

– Смотреть на пожар, – тихо бросил Лёша.

– Но только с безопасного расстояния, – уточнил МИК. – Кстати, мама и папа уже беспокоятся.

Лёшка не ответил. Хотя на секунду вздрогнул от тоски: ну почему именно сегодня? В день, когда папа вернулся к маме…

– Лёш, – донесся голос Полинки, – ты домой звонил?

– Не успел.

– Я тоже, – смущенно сказал Данька.

– А я звонила. Сказала, что посмотрим на пожар и вернемся.

Разговор прервался. Они вышли на гребень насыпи, туда, где одноэтажные дома и деревья не заслоняют море. Лёшка взглянул вперед. Взялся за дужки очков, поднял на лоб. Эту картину следовало видеть обычным взглядом.

Впереди был пожар. Пусть не море огня, но огненное озеро, растекшееся полумесяцем. В этом зареве был отчетливо виден катерный гараж, морской берег, причал. И одинокий парусник на краю огненного озера.

Еще небо, по которому неслись тучи и молнии среди туч. А внизу, вдали сверкали мигалки спецавтомобилей, мчавшихся на пожар.

Полинка мгновенно достала камеру – «старую камеру», – с секундной печалью и обидой подумал Лёшка, – стала снимать.

Послышалась мелодия телефона.

– Петр Игоревич, мы позвонили куда могли, – ответил Макс и включил громкую связь.

– Ребята, попробуйте еще куда-нибудь дозвониться. – Голос помощника капитана был спокойный и ровный, пожалуй, даже пугающе ровный для тех, кто слышал его прежде. – Огонь идет к нам. Нужен буксир, который нас вытащит.

И отключился.

– Да уж… – вздохнула Алиса. – Есть ли такая услуга – круглосуточная аренда буксиров?

«Попросить МИКа поискать в Интернете?» – подумал Лёшка.

– Не знаю, есть ли такая услуга, – медленно сказал Макс, – но буксир есть.

– Твой «Бродяга»? – спросил Данька.

– «Бурлак». Он оттащит. Другого шанса нет.

– Позвонишь хозяину? – спросила Алиса.

– Он не успеет. Кроме нас – некому.

Последние слова Макс произнес чуть тише. Будто сам испугался.

– Морская ночная прогулка? – спросила Полинка. Отключила камеру, убрала.

– Чего стои́м? – крикнул Данька. – Пошли!

Чуть не рванулся по тропинке вниз. Макс его удержал:

– Погоди. Если идем, впереди – Лёшка. Лёш, идем?

– Да, – спокойно ответил Лёшка и шагнул в темноту, в сторону огня.

* * *

– Иван Николаевич, добрый вечер. Я уже в Питере.

– Добрый вечер. Предлагаете завтра встретиться?

– Как бы не пришлось сегодня, – озабоченно и нервно сказал представитель заказчика. – Вы когда последний раз следили за нашим мальчиком?

– Часа полтора назад. Он удачно сыграл в нашем «Что? Где? Когда?» и отправился домой.

– Надо чаще. Да, Иван Николаевич, вы ведь вчера рассказали мальчику об опасности минус первой степени?

Руководитель проекта возмутился:

– Игорь Михайлович, вы говорили мне это еще вчера! Знаете, неприятно знать, что ваши разговоры прослушивают!

Представитель заказчика сделал вид, что не заметил гнева собеседника. Продолжил спокойно, но с легкой издевкой:

– И среди прочего сказали ему, что такая опасность возникнет, если он, как Терминатор, направится в плавильную печь?

– Что-то такое было. К чему это вы?

Голос Игоря Михайловича стал агрессивно-нервным и саркастичным:

– Мальчик принял ваши слова к действию! Вы смо́трите на монитор? Нет? Так взгляните и увидите, что сейчас он целеустремленно движется в сторону горящего склада ГСМ! И затеял морскую прогулку, очень «уместную» в эту погоду.

– Что делать?

– Ехать туда. Денис уже в пути. Вы тоже берите такси.

* * *

Первые же шаги привели к неприятностям. Лёшка забыл опустить очки, не сориентировался в темноте, споткнулся, упал на колени, крепко ухватившись за стебли невидимой, но очень ощутимой крапивы. Спасибо, очки не улетели.

– Тише, – заметил Данька. – Сломать ноги сегодня успеем.

– Типун тебе! – сказала Алиса.

Лёшка поднялся, опустил очки, подул на руки. Захотелось их опустить во что-то холодное. Скорей к воде!

Заиграл мобильник. «Какая я свинья, надо было позвонить с платформы!» – выругал себя Лёшка. Но достать и ответить не мог: тропинка вела вниз, Макс шел следом, придерживаясь за лямку Лёшкиного рюкзака.

Дошли до шоссе. Здесь было светло, Лёшка попросил МИКа отключить режим очков.

– Хорошо. Но ты понимаешь, что мы приближаемся к опасности минус первого уровня? – сказал МИК.

– Да, – ответил Лёшка.

Телефон заиграл опять. На этот раз Лёшка его достал, еще раз подул на правую зудящую ладонь.

Звонил Игорь Михайлович, второй непринятый звонок. Лёшка вздохнул, ответил.

– Лёша, добрый вечер, – сказал он тихо, спокойно и вкрадчиво. – Ты чем сейчас занят?

– Гуляю с друзьями, решил посмотреть на пожар, – спокойно ответил Лёшка.

– Это он так предкам? – шепнул удивленный Данька.

Полинка прижала палец к губам – его дело.

– Посмотреть? И только? – В голосе Игоря Михайловича появился нескрываемый сарказм.

– Да, мы решили посмотреть пожар.

– У вашего высочества появились королевские замашки: «Мы желаем увидеть пожар»! – усмехнулся представитель заказчика и резко добавил: – Оставайся там, где сейчас находишься! Ты где?!

– На обочине шоссе, – сказал Лёшка, опять не чувствуя своего голоса.

– Сойди с обочины на два шага и жди меня! Эксперимент окончен! Контракт разорван! Ты понял?!

Промчавшийся пожарный автомобиль плеснул в Лёшкины глаза столб света. Лёшка и без этого был ослеплен страхом и неожиданностью. Представил, как прямо сейчас из темноты вылетает огромный автомобиль Игоря Михайловича, как тот отнимает модуль, срывает наушники и очки.

А еще тоскливая обида с примесью надежды – может, вернуться, отыграть? Он больше не будет так плохо вести себя. Может, его простят.

Поймал встревоженный и сочувственный взгляд Полинки – будто протянутая рука.

– Ты понял?!

– Игорь Михайлович, – с трудом произнес Лёшка, – я не нарушил ни одного условия контракта.

– Ты не смеешь нанести вред прибору!

– Не нанесу, – сказал Лёшка и отключился.

– Переходим! – крикнул Макс. – Потом поговоришь!

* * *

Ворота катерной стоянки были распахнуты – только что въехала пожарная машина, – проскочили без проблем.

– В гараж! – сказал Макс.

– Может, сразу к «Бурлаку»? – предложила Алиса.

– У него перед трапом – ограда с дверью. Дверь на ключе. Проще проникнуть с воды, – на ходу объяснил Макс. Теперь впереди был он.

Лёшкин телефон звонил снова и снова. Лишь добежав до «Бродяги», он посмотрел и увидел два непринятых звонка от Игоря Михайловича, один от Ивана Николаевича и один от Дениса.

Макс остановился возле крыльца, упал на колени, сунул руку под ступеньку, достал ключ, открыл дверь.

– Держи вёсла!

– Так мы все же поплывем? – спросил МИК.

– Да.

– Это опасность второй степени. О наступлении первой и минус первой степени предупреждать не буду, – буднично заметил МИК.

– Возьми весло, хватит ворон считать! – крикнула Алиса Лёшке.

Макс вышел из гаража слегка накренившийся – тащил канистру бензина.

Лёшка взял весло. И на секунду замер, как на шоссе. Представил страшный крик в ушах, удар тока. Что еще он может? Впрыснуть какую-нибудь парализующую дрянь?

Лёшка прислонил весло к стоящему рядом катеру под брезентом.

– Макс, Данька, – громко сказал он, – пожалуйста, поставьте вёсла. – Алиса, Полинка, подойдите.

– Время… – сказал удивленный Макс.

– Это важнее, – ожесточенно, дрожа от страха и собственной решимости, сказал Лёшка. – Ребята, вы слышите меня? Поклянитесь… Просто дайте слово, что не будете меня спрашивать! И сделаете то, что я попрошу! Ну, ребята! Тогда спасем «Петра»!

– Что ты задумал?

– Топить тебя не буду, – тихо сказал Данька. Но, как и все, добавил: «Да».

Лёшка подошел к берегу. Отсоединил модуль и протянул руку над черной водой, освещенной заревом.

– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

– Ты понимаешь, что если сейчас меня вырубишь, то я разожму руку и ты – на дно. Понял?

– Да, – уже тихо ответил МИК.

– Ребята, – повернулся Лёшка, продолжая держать модуль над водой. – Обещайте мне, что, если я потеряю сознание, вы выбросите в море эту штуку. Ну, обещайте!

Казалось, модуль вибрировал от страха. А может, дрожала Лёшкина рука.

– Обещаю, – сказала Полинка растерянным и дрожащим голосом.

Остальные тоже кивнули.

– Ты понял, – сказал Лёшка, – что не сможешь меня вырубить и уцелеть? Если буду в сознании, кину тебя в воду сам. Нет – кинут друзья. У тебя есть только один шанс сохранить себя – помочь мне спасти корабль. Тогда оба будем целы. Понял?

– Понял, – сказал МИК бесцветным, официальным тоном. – В создавшейся ситуации единственной возможностью спасти Мобильный интеллектуальный модуль – не допустить гибель его носителя.

– И хорошо, – совсем тихо сказал Лёшка. Убрал дрожавшую руку от воды. – Ребята, чего застыли?! Макс, ты же говорил, времени мало!

– Это что было? – растерянно спросил Данька.

– Считай, что сам с собой! – крикнул Лёшка. – Макс, командуй!

* * *

МИК помогал честно. Сейчас – опять советовал, как правильно грести. На другом весле был Данька. Макс рулил. В ночном канале, пусть и освещенном заревом, это было непросто.

Перед тем как залезть в «Бродягу», на причале произошла короткая битва.

– Мы втроем, – сказал Макс девчонкам, – постарайтесь дозвониться с причала.

– Звонить можно из катера, – возразила Полинка.

– Не останемся! – резко сказала Алиса.

– Ну зачем это вам?! – крикнул Данька.

– Мы – команда, – напомнила Полинка.

Лёшка промолчал. Макс прав, но ему хотелось, чтобы Полинка была рядом.

Девчонки победили, правда надели спасательные жилеты.

Лёшка достал телефон, сбросил очередной вызов от Игоря Михайловича, позвонил маме.

– Ты где? – спросила она без особой тревоги. – Скоро приедешь?

Лёшка понял, что этим вечером мама за ним не следила. Или не хотела при папе, или не было времени.

– Мы тут немножко задержались, но всё в порядке. Мы вместе. Сейчас взглянем на пожар и приедем. Привет папе! – крикнул Лёшка и выключил телефон.

Услышал:

– Мамочка, все будет в порядке! Ведь я с Максом! – умоляла Алиса.

– Папка, спасибо, что понимаешь, – спокойно говорил по своему телефону Макс.

– Ну ладно, неделю – домой после школы, – проныл Данька. – Прямо сейчас приехать не могу. Вообще, я с ребятами, всё нормуль.

– Я уже свое получила… – вздохнула Полинка. – Три домашних вечера.

О том, что будет с ним, Лёшка не задумывался. Сейчас он греб. Чувствовал, как побаливают руки, и от крапивы, и от недавних вёсел. «Точно, надо постараться этого „Бурлака“ завести, не хочу на вёслах до причала».

Небо зловеще посветлело. Выл ветер, казалось, волнуется даже канал. И вода поднялась.

Наконец вырос силуэт «Бурлака». Макс перелез на бывший буксир, сдернул брезент, принайтовил[8]8
  Н а й т о́ в и т ь – крепить с помощью найто́ва – специального троса (мор.).


[Закрыть] «Бродягу». Лег животом на палубу, протянул руку. Помог перелезть Лёшке, потом они вдвоем подняли девчонок. Данька кинул веревку, к которой была привязана ручка канистры, помог Максу и Лёшке перетащить ее, потом перелез сам.

– Теперь самое главное… – вздохнул Макс и неожиданно перекрестился. – Смотрим, есть ли горючее. Если нет – есть ли смысл заливать наш «Регуляр»[9]9
  «Р е г у л я́ р» – бензин марки «Регуляр-92».


[Закрыть]? И хватит ли мне пиратских талантов завестись?

– Если не сможем завести эту посудину, придется выходить на скорлупке, а это – минус первая степень, – задумчиво сказал Лёшка. – Жду советов.

– Да какой смысл?! – крикнул Данька.

Лёшка промолчал.

– Иди в машинное отделение, смотри на двигатель! – сказал МИК. Как показалось Лёшке, зло.

* * *

Бак был пуст, перелили канистру. Макс кивнул – мотор примет. Стал разбираться с двигателем, Лёшка транслировал один совет за другим, Макс принимал без споров.

Еще одной проблемой стал механический кодовый замок на тросе, удерживавший «Бурлака».

– Шесть цифр! – крикнула Алиса. – Макс, твои соображения?

– Может, день рождения? – предположил Макс.

В каюте, настоящей каюте, нашлась квитанция с полным именем-отчеством. Через минуту МИК выдал числа. Алиса накрутила две последние цифры года, месяц и день. Замок щелкнул.

Двигатель глухо зарокотал. «Бурлак» затрясся. Казалось, старый буксир обижался: «Опять идти на рыбалку!»

– Сегодня нагрузка будет полной! – крикнул Макс. Потом привязал «Бродягу» к причалу.

Лёшка взглянул на запад. Теперь было видно не только зарево, но и языки пламени. Доносился рев огня, сирены подъезжавших пожарных машин. В небе мелькали огни вертолета.

Кто-то взял его за плечо. Лёшка обернулся, перед ним стоял Данька.

– Лёха, – сказал он, – я не врубаюсь. Но это – реально… – Не нашел слов, просто показал в сторону пламени. – Короче, извини. Давай ни гиппофобии, ни гидрофобии. Забыли.

– Гидрофобия сейчас в тему! – рассмеялся Лёшка, как будто сбросил что-то очень тяжелое. Обнял Даньку.

– Молодцы мальчишки! – крикнула Полинка: ее заглушал мотор.

– Петр Игоревич, Максим не может говорить: он на руле! – крикнула Алиса. – Да, мы идем к вам. Не на шлюпке – у нас буксир! Держитесь! – Крикнула уже Максу: – Надо скорее! Еще одна цистерна взорвалась, причал горит. Они заливают палубу, паруса убрали. Боятся отчалить: волна может выбросить на пожар.

* * *

– Может, все-таки вернемся? Это очень опасно.

– Оттащим «Петра» и вернемся. Смотри по сторонам, – ответил Лёшка.

Отметил, что голос МИКа стал вежливым, чуть ли не заискивающим. К тому же он перестал перечислять степени опасностей. Это радовало.

Идти на буксире было куда приятней, чем на лодке-катере. Не надо грести, можно стоять на палубе – пусть небольшой, но все же палубе. Трудно было лишь Максу-рулевому.

– Полным ходом не получится, – резко сказал он Алисе. – Сядем на мель, тогда вообще все без смысла.

Данька и Лёшка, по совету МИКа, нашли прожектор на носу, включили. Идти стало проще. Все равно МИК, благодаря Лёшкиным очкам, вглядывался вперед, стараясь угадать мели.

– Лёша, ты всегда так здо́рово отвечал благодаря этой штуке? – тихо спросила Полинка.

Врать не хотелось. Лёшка кивнул.

– А она правда может тебя убить?

– Не могу! – крикнул МИК.

– Совсем – не может, – сказал Лёшка.

– Все равно! Если он что-то с тобой сделает, я ее выкину! В ту же секунду!

* * *

– Алло, Елена Юрьевна, добрый вечер.

– Здравствуйте, Игорь Михайлович, – сказала Лёшина мама.

– Вы знаете, где находится Лёша? – спокойно спросил представитель заказчика.

Мама ответила, что Лёшка звонил, сказал, что задержится, потому что посмотрит на пожар.

– Все чуть сложнее, – с нарастающей злостью сказал Игорь Михайлович. – Дозвониться до него вы не сможете: он отключился. Но вы можете наконец-то оторваться этим вечером от сериалов и посмотреть, где находится ваш сын! И заодно переключиться на новости и узнать, что происходит там, куда направился ваш малолетний кретин!

* * *

– «Бродягу» бы перевернуло сразу! – заорал Данька.

Идти по каналу было просто, хотя и тревожно. Вышли из него на открытую воду – и тут уже не поговоришь. Макс предупреждал, что высокая волна на мелководье – страшная вещь. Так и оказалось. Финский залив превратился в бушующее море. Буксир качался, трясся, волны казались океанскими.

Макс постоянно держал в море – волны сносили к берегу. В море они просто шатали буксир, а к берегу неслись ревущими белыми конями. Грива то и дело рушилась на палубу, так что все промокли сразу.

МИК пытался угадать по камышам, где мели. Лёшка орал Максу, надеялся, что тот расслышит.

«Петр» казался далеко-далеко. И вдруг, как поднялись на волне, стало ясно – рядом. Прожектор уже не был нужен, они приблизились к причалу, до которого добрался огонь. С бортов «Апостола Петра» поднимался дым и пар.

– Эй, на буксире, бросай конец!

– Ваши надежней! – крикнула Алиса. – Кидайте!

– Да вы… С ума сошли! – донесся голос Петра Игоревича. – Кто вам…

– Какая разница! – крикнул Данька, не жалея голоса. – Кидайте конец! Другого буксира не будет!

На «Петре» поняли.

– Дистанция десять метров, ближе не подходить, – посоветовал МИК.

– Попробуем, – ответил Лёшка и передал совет Максу.

Данька поймал трос со второй попытки. Макс посмотрел на него и на Лёшку, решая.

– Лёш, за руль! – крикнул он. – Мы закрепим. Данька, не спорь!

Лёшка схватил штурвал. Кусал губы, слышал советы-крики Макса и советы МИКа прямо в уши. Непонятно, как Макс удерживал ручку. И почему его ноги не скользят, а Лёшкины скользят? И сколько ему держать штурвал – до рассвета?

Макс тронул за плечо.

– Есть! Дальше я.

«Бурлак» дернулся, мотор обиженно заревел: «Я отвык от такой работы, я на пенсии!» А потом медленно, чуть оседая в волнах, потащился в море.

С неба донесся рокот. Пожарный вертолет вывалил на пылавший берег целое озерцо воды.

А через минуту на помощь пожарным наконец-то пришел непривычный октябрьский ливень…

* * *

– Ребята, скинемся на подарок для Виктора Иваныча, – озабоченно сказал Макс. – Он, конечно, поймет, но корабль мы попортили. И мародерство.

По словам Макса, мотор «Бурлака» после этой истории нуждался в переборке. Что же касается мародерства, то Алису и Даньку слегка укачало, Данька нашел среди корабельных припасов банку соленых огурцов, открыл, хлебнул рассола, угостил всех.

Когда яхта отошла от берега, на ней поднялись паруса.

– Мы останемся до утра, на глубокой воде, – сказал Петр Игоревич по мобильнику, – утром поймем, куда встать. У вас дизеля хватит до берега дойти? Ребята, конечно, вы психи. Но вы в нашей команде, без вопросов.

Лил дождь, небо темнело – огонь угасал. МИК опять включил ночной режим, чтобы войти в канал.

Лёшку стало отпускать. К ладоням даже вернулась боль от крапивных стеблей.

«Сейчас всех отпустит, и начнут меня расспрашивать, – думал он. – Как быть? А, не все ли равно? Контракт ведь разорван».

Контракт разорван, папа вернулся, с Данькой помирился, корабль спасли. Чего бояться? Ну, родители будут ругать.

На душе стало легко. Будто все страхи вскочили, побегали по палубе и кинулись за борт, как крысы.

* * *

– Расскажу позже, – в третий раз повторил Лёшка, когда они привязали «Бродягу», закрыли гараж и направились к выходу.

Ворота были заперты, вышли через калитку на глазах изумленного сторожа.

По ту сторону их ждали. Игорь Михайлович, Иван Николаевич и Денис.

– И что это было? – спокойно спросил представитель заказчика.

– Экстремальный яхтинг, – ответил Лёшка. – Или буксиринг. Очень интересное приключение.

– Ну, всё, – сказал Игорь Михайлович, – наигрался.

После этого произошло то, чего Лёшка не ожидал.

Макс шагнул вперед, встал рядом с ним. Даже выдался вперед. Данька вышел тоже.

– Кто вы? – спросил Макс. – Что вам надо от Алексея?

А дальнейшего не ожидал никто.

Игорь Михайлович шагнул вперед и вдруг отскочил.

Скрежет тормозов заглушил остальные звуки. Рядом с Лёшкой затормозил знакомый автомобиль.

Вышел папа.

– Кто вы? – повторил он вопрос Макса. – И что вам нужно от моего сына?

– Ваш сын, – сказал Игорь Михайлович, – участвовал в испытании ценного секретного оборудования и нарушил условия контракта. Поэтому он должен немедленно вернуть его нам.

Папа улыбнулся и неторопливо сказал:

– Начнем с того, что вы не можете расторгнуть контракт с моим сыном, потому что он его с вами не заключал. Его заключила моя жена.

Папа показал на машину. Лёшка увидел маму с планшетом в руках. «Вот как меня нашли!»

– Во-вторых, – продолжил папа, – вы ничего не заберете у моего сына. Сейчас. Это произойдет после официального расторжения контракта. А контракт расторгнут только в присутствии нотариуса, в офисе. В крайнем случае в нашем жилом помещении. Перед этим вам предстоит доказать, что Алексей действительно нарушил условия контракта, прописанные в нашем экземпляре договора, а не ваши дополнительные требования, возникшие после подписания.

Алиса достала микрофон, Лёшка тихо и энергично шепнул:

– Не надо.

– Вячеслав Сергеевич, – спокойно сказал представитель заказчика, – вы отдаете себе отчет в том, что вмешиваетесь в реализацию важной государственной программы?

– В-третьих, – продолжил папа, будто не слыша собеседника, – вы извинитесь за то, что назвали моего сына «кретином». Немедленно!

– Я не обязан…

– Обязаны, – отчетливо сказал папа, – потому что это ложь. У меня очень умный сын.

Иван Николаевич подскочил к Игорю Михайловичу, что-то зашептал. Тот дернулся, потом вздохнул.

– Я поторо… я погорячился. Алексей – умный.

– Достаточно, – бросил папа и замолчал.

Замолчал и Игорь Михайлович.

Зарево заметно сникло. Доносились крики напуганных чаек и шум утихающего дождя.

Наконец представитель заказчика сказал:

– Вячеслав Сергеевич, вы можете гарантировать, что ваш сын в оставшиеся два дня до окончания срока контракта не причинит ущерб оборудованию?

Папа перевел взгляд на Лёшку. В этом взгляде были и удивление, и просьба. И уважение.

Лёшка кивнул.

– Да, – сказал папа, – я это гарантирую.

– Хорошо, – кивнул Игорь Михайлович, – мы включим вас в круг лиц, допущенных к информации о проводимом эксперименте.

– Все формальности завтра, – сказал папа. – Детям пора спать.

Игорь Михайлович несколько секунд смотрел на него. Потом кивнул, бросил: «Позвоню утром» – и пошел к автомобилю. Его коллеги тоже повернулись.

Лёшка не удержался и спросил Ивана Николаевича:

– А нынешние ночные приключения вам пригодятся?

– Очень ценный материал… – вздохнул ученый. – Спокойной ночи.

– Этот серьезный дядя – твой папа? – шепнула Полинка.

– Да, – шепнул ей Лёшка. – Это мой настоящий папа.

Полинка не ответила – у нее зазвонил телефон.